Friday I'm In Love

Рыжий кот Кузька шёл по нагретому теплым полуденным солнцем асфальту, горделиво подняв голову. Сегодня у него было превосходное утро: хозяина не было всю ночь, пришёл он только утром и сразу же щедро, от души налил в кошачью миску отменной сметаны от местного молокозавода, да и, впопыхах собираясь на работу, забыл закрыть окно. А жили они на первом этаже, потому рыжему не составило никакого труда сначала прыгнуть на подоконник, едва не спихнув с него глиняный горшок с любимым фикусом хозяина; потом перешагнуть оконную раму, слегка обжечь чувствительные лапы о железный карниз и после грациозно спрыгнуть в дворовую клумбу. Оттуда кот, не теряя достоинства, спланировал на нежно-зелёную, немного ароматную траву и отправился патрулировать детскую площадку. Сегодня пятница, и всех маленьких визжащих чудовищ с вечно вытянутыми грязными руками и радостными визгами а-ля «Киса-а-а!» хозяева местных «домашних», как они называют, котов и кошечек сплавили из дому в место, которое они зовут «детским садом». Значит, до вечера можно спокойно лежать на лавочке на детской площадке и прищуренными глазами наблюдать за всем, что творится во дворе. Замечательно. Лепота. Но его любимое место на деревянной, пёстро раскрашенной, скамье уже кто-то занял. По полосатому чёрно-серому хвосту, нервно раскачивавшемуся не только от легкого ветерка, случайно посетившего двор, кот узнал своего давнего приятеля по кличке «Барсик». Настоящими именами могли похвастаться немногие: только те, кто был воспитан своими биологическими родителями. А тем, кого взяли к себе домой в раннем возрасте, отобрав от мамы-кошки, приходилось довольствоваться только данными человеками кличками. В этом плане кот не завидовал Барсику: своё имя он-то знал, ведь хозяин привёз его от Марии Петровны, своей бабушки, которая жила в деревенском домике с мамой-кошкой, так что всё сознательное детство он провёл с ней. Жаль, хозяин с ним разговаривать не умел, и ему тоже досталась весьма нелепая кличка, которую он не любил. Подойдя к лавочке, кот напряг задние и передние лапы, согнулся и, резко оттолкнувшись ими от земли, прыгнул рядом с тем местом, где возлежал Барсик. Тот совершенно не удивился гостю, что было странно для того, кто отличался весьма скверным характером. Взглянув на его морду, кот понял, что Барсик настолько сильно задумался, что ни на какое воздействие извне не реагировал. Только сильный удар рыжей правой лапы вытащил Барсика из мира мыслей и грёз, и теперь полосатый сидел на хвосте и медленно зевал во всю пасть. – Мяу? – вопросительно мявкнул рыжий. Не будем утруждать читателя и его домашнего усатого питомца мучительно долгим переводом с кошачьего следующего диалога, потому и перейдём на более понятный человеческий язык. – Представляешь, – выдержав эффектную паузу, полосатый продолжил, – моего хозяина не было дома. Всю ночь. И вечер, кстати, тоже. – И что в этом особенного? – непонимающе уставился на него рыжий. Действительно, чему ж тут удивляться? Его хозяин Кирилл, к примеру, с утра и на весь день уходит на учёбу, и возвращается только к вечеру. Что же могло так взволновать полосатого? Или в этой фразе есть что-то ещё, о чём он умолчал? Рыжий озвучил другу свои мысли, и полосатый, почесав за ухом, при этом мило и довольно улыбаясь, вновь погрустнел. – Меня. Не. Покормили. Обо мне. Забыли, да? – С чего ты решил? – Помнишь, в прошлое лето хозяева Маньки уехали из дома и… Всё? Рыжий помнил. Он до сих пор помнил расширенные в ужасе серые глаза своей возлюбленной, когда изо всех кошачьих сил пытался выцарапать наглухо закрытое окно, ломился в обитую железом дверь – бесполезно. Приходили и другие обитатели двора, но их всех неизменно другие обитатели злополучного подъезда выкидывали на улицу, и пару раз пускали собаку. Её яростный взгляд, казалось, что она с лёгкостью догонит замешкавшегося кота, перехватит зубами его пополам и крепко сожмёт, как тисками, и переломит хрупкое кошачье тельце. Поэтому после этого к двери и не подходили, околачиваясь у подоконника и с интересом молодые коты-подростки заглядывали в окно, заставленное облысевшими цветочными горшками, и смотрели, смотрели, смотрели… Как он всех тогда ненавидел! А потом она исчезла. Внезапно. Перестала подходить к окну, нервно мяукать, пытаясь позвать хоть кого-нибудь на помощь, а из-за задёрнутых плотных штор не было видно ничего, что творилось в квартире. Через неделю после исчезновения по двору прокатился мерзкий слух о том, что Манька умерла от голода, не дождавшись хозяев. Что те мерзкие люди положили её в картонную коробку и закопали где-то во дворе. До сих пор при одной только мысли об этом происшествии у рыжего шерсть дыбом вставала и лапы тряслись. – Да нет, не переживай, ведь ты сейчас здесь, со мной, – попытался утешить друга Кузя. Он не мог позволить погибнуть ещё одному дорогому для него существу! – Ты же как-то смог покинуть квартиру, да? Пойдёшь ко мне, если что-нибудь случится с твоим хозяином, в крайнем случае, во дворе можно найти, что пожевать. Не куксись! Полосатый заметно воспрянул духом. Но любопытство осталось. Ему было интересно, куда же мог исчезнуть его любимый хозяин. Ведь он никогда не выходил на улицу после захода солнца, тем более никуда не отлучался из квартиры ночью. По ритмично двигающемуся хвосту друга серый понял, что он тоже полон любопытства и охотничьего азарта. А когда оба кота синхронно повернулись друг к другу и переглянулись, их мысли стали едины, для их выражения и слов не требовалось. И оба кота сиганули в дремучие кусты. Пробродив по двору весь день, приятели настолько умаялись, что повалились спать дома у Кузьмы. Вытянувшись в причудливых позах под письменным столом хозяина Рыжего, они дрыхли до самых сумерек. К вечеру, после захода солнца, небо нахмурилось и грозовые тучи разродились дождём, который в народе прозвали «грибным». С открытого окна послышались короткие очереди от падающих на карниз тяжёлых капель, шорох зонтов случайных прохожих и тихие полураскаты грома. От такой какофонии звуков и проснулись обеспокоенные коты. Первой мыслью их стало удивление из-за отсутствия хозяина Кузьмича в такой поздний для него час. Волнение нарастало, не успев, однако, перерасти в панику… Внезапно в прихожей хлопнула дверь и послышалась подозрительная возня. Причём гость или же гости не обеспокоили себя включением света. Что было подозрительно. До ушей только что проснувшихся котов донеслись ну очень странные звуки: щелчки, шелест одежды, звуки капающей на линолеум влаги и уж совсем непривычные в этой квартире причмокивания и постанывания. Первым из-под стола вылез Барсик, мягкой и неслышной поступью прошествовав до дверного проёма между спальней, по совместительству являющейся рабочим кабинетом хозяина, и небольшой прихожей. И замер. И не шевелился, только кончики серых в шоколадного цвета полосочку ушей нервно (или же удивлённо?) повздрагивали. Незнакомый шум нарастал, и Кузьма отважился выбраться из своего надёжного убежища и подошёл к другу. «Лучше бы я остался в неведении», - промелькнула шальная мысль в голове Рыжего, полностью сметая на своём пути все остальные. Увиденное повергло его в шок. В прихожей стояли, точнее, полулежали, хозяева обоих пушистиков. И целовались. Невысокий парень-блондин, хозяин Кузьмича, судорожно стягивал рыжую футболку с молодого темноволосого соседа, которого прижал ногой к полу. Но тот был совсем не против, судя по тому, как активно он отвечал на страстные и немного неумелые поцелуи. Другой рукой Кирилл не глядя расстёгивал свои бледно-голубые, с рваными по молодёжной моде коленками и многочисленными карманами джинсы, но сей процесс у него неважно получался, и он, звучно рыкнув, потащил партнёра в комнату, в порыве страсти бросая его на диван и набрасываясь сверху, покрывая лицо соседа поцелуями. Того захлестнула волна экстаза, и он шумно и немного хрипловато выдохнул: - Сымай… штаны… аах! – и протянул руку куда-то вперёд, обхватывая через джинсы возбуждённо выпирающее достоинство Кирилла . - Даня… аахрр… Заткнись, - и нежным, но властным поцелуем заставил парня выгнуть спину дугой от нахлынувшего наслаждения и опустить голову на светлый диван. Отстранился немного и ловкими движениями освободил партнёра от тесных чёрных брюк, сразу же вновь увлекая его страстными поцелуем, вызывая у Дани лишь несвязное мычание и невероятно возбуждающие стоны. Казалось, воздух в комнате нагрелся до предела, парни взмокли, и Даня поймал языком скатывающуюся по шее блондина солёную капельку пота, пошло облизнувшись. От этого зрелища Кириллу окончательно снесло крышу, и он отодвинулся от соседа, сдирая и кидая куда-то джинсы, те, описав красочную дугу, чуть не зарядили Кузьме пряжкой по лбу, тот еле успел отодвинуться и спрятаться под стол. Вскоре туда перелез и Барсик, от вида летящей в разные стороны одежды ему лишь подурнело, и он отвернулся. Но вновь вернулся в исходное положение после протяжного стона хозяина, произносящего имя Господа всуе. Вовремя повернулся – на лежащих на кровати парнях остались лишь носки, от которых избавляться им было либо лень, либо у них замёрзли пятки. Но тут Кузьма поймал на себе пристальный взгляд. И вдруг в комнате раздался смех обоих парней, две сильные мокрые руки поспешно схватили мохнатых за шкирку и вынесли в коридор, предусмотрительно закрыв прямо перед их холодными носами деревянную дверь. За ней послышались произнесённые загадочным и многообещающим тоном слова: «Так на чём мы закончили, мрр?» От веса юношеского тела натужно скрипнул диван, кто-то засмеялся и тут же возбуждённо вздохнул. И застонал. Кряхтение дивана постепенно стало ритмичным, равно как и стоны, раздававшиеся в унисон. - Я так понимаю, мы скоро переезжаем, - очнулся от шока Барсик, продолжая нервно и гулко постукивать хвостом по паркету. – К вам. Рыжий вздрогнул от неожиданного осознания сего факта и как-то даже приободрился. Жить рядом с лучшим другом – что могло быть лучше? Соседние миски с отборнейшим творогом со свежайшей сметаной, совместные поездки на малую родину Кузи, в деревню к Марии Петровне… Мечта, а не жизнь. «А с этими мы уживёмся как-нибудь, - про себя невольно усмехнулся Кузьма. – Ведь все марты скоро заканчиваются». Как он был наивен!..