Через тернии

Это случилось в дождливую мрачную ночь, когда они всей компанией возвращались домой после того, как весело провели время в ресторане «Кайф». По крови разгонялся выпитый алкоголь, — Азиз со Славой пригубили лишь по бокалу шампанского, Алишер с Диларой позволили себе чуть больше, особенно Алишер, — разнося по телу приятное тепло, а в голове оставляя лёгкую пустоту. Отличное состояние, чтобы немного расслабиться, и далёкое от того, чтобы не осознавать собственных действий. Оживленные улицы освещали фонари и яркие московские вывески, билборды возвышались над многоэтажками. Пахло сыростью. Под ногами хлюпали лужи, в них отражались цветные огоньки. Город кипел жизнью даже в такое время суток, однако на своём пути шумная компания не встретила почти ни одного прохожего. Контраст пустой дороги и оживленной улицы умиротворял: казалось, настоящий мир вместе с его проблемами и неудачами остался где-то позади. Слава вжимал голову в плечи, носом зарывался в ворот куртки и будто специально неряшливо наступал на лужи, быстрыми шагами преодолевая маршрут, — уже с этого расстояния взору открывалась парковка, где среди сотен машин возвышался кадиллак, — пока позади ворковала их главная парочка. Будучи навеселе, вели они себя ещё более раздражающе, не признать этого Азиз не мог: чересчур страстные объятия и пьяный гогот портили впечатление от прогулки, но оставалось только вздыхать и мириться. В конце концов, кто он такой, чтобы осуждать кого-то и уж тем более рушить столь волшебные моменты, когда два влюбленных сердца могут побыть наедине друг с другом, пусть и на глазах у всех. Нет, Азиз не романтик и не поэт, в голове эти фразы сказаны более сухим и саркастичным тоном. Ему не меньше Славы хотелось скорее вернуться домой, чтобы отправить этих двоих спать, а затем заняться своими делами. Не то, чтобы у Азиза их много, но даже несуществующие дела куда интереснее, чем картина того, как с яростными причмокиваниями Алишер покрывает поцелуями губы Дилары. Рядом с этими двумя так не хватало тишины… Спокойная жизнь Азиза оборвалась именно в этот вечер. Все, даже такие самые небольшие детали, как цвета проезжающих мимо машин, он помнил, — к сожалению, — очень хорошо. То, как остановился вдруг посреди улицы, без какого-либо интереса оглядывая округу, — ну знаете, находясь в своих мыслях и не ожидая сюрпризов, — то, как медленно повернулся в сторону тёмного закоулка, где стояли мусорные баки и пакеты. Спокойствие на душе, полную уверенность, что всё, как всегда, обыденность. Звук грома, удар молнии, на мгновение осветивший улицу, и то, как от испуга сжалась тёмная маленькая фигура под картонкой. Сам мужчина замер, от чего-то удивлённый, встал на месте, напряженно вглядываясь в темноту. Через пару секунд его стеснение заметил Слава, встал рядом и обратил взор туда же, куда и телохранитель. Сначала не очень-то заинтересовался, лишь сверкнув сожалением во взгляде, — бездомные в Москве, да и в других городах, в принципе, зрелище не редкое, — однако, приглядевшись, потерял расслабленность и даже осторожно подошёл поближе. Не ясно, из-за опасения или нежелания пугать человека. Он мягко сказал что-то, из-за чего фигура встрепенулась, выглянув из-за картонки. — Ох, — растерянно и испуганно выдохнул Мэрлоу. — Ты, эм, потерялась?.. Азиз тряхнул головой. Что? Кажется, Слава успел заметить больше, чем он. — Ты в порядке? Нахмурившись, Нурилаев сделал несколько шагов вперёд, без труда заглядывая Славе за плечо. Из-под картона выглядывали грязные волосы, сквозь которые на них смотрели серые глаза, обрамлённые густыми ресницами. Бледная, дрожащая от холода девочка шмыгала покрасневшим носиком, поджимая под себя ноги с засохшими пятнами крови. Платье… или же уже кусок тряпки, скорее, неприятно лип к телу, чем согревал. — Очевидно, что нет, — сухо обронил Азиз, придя к выводу, что скитается по улицам она достаточно давно, а следовательно, её никто не искал. — от такого зрелища слова довались с трудом, жалость сжала сердце в железных тисках; девочка выглядела истощённо. — Вот же твари… Те, у кого хватило ума, чтобы сделать это, у кого полностью отсутствовала человечность. Казалось бы, нельзя судить о ситуации с первых секунд, но вариантов произошедшего было не так уж и много. Так или иначе, глядя на этого бедного ребенка, — господи, ребёнка, — не искать виноватых Азиз не мог. Слава вздрогнул, девочка тоже. Она подняла взгляд наверх, задрав голову высоко-высоко, её и так огромные глаза расширились, с губ сорвался хриплый испуганный вскрик. Азиз потеряно наблюдал за тем, как она прячется за картонкой, сжимаясь от страха и становясь ещё меньше. У мужчины будто почву выбили из-под ног. Слава кинул на него виноватый взгляд, на что Азиз не обратил внимания, коротко кивнул, вверяясь ему, и сделал пару шагов назад, дабы не пугать девочку. Он проигнорировал тревожное чувство в районе груди. По сравнению с Мэрлоу, его беспомощным видом и большими добрыми глазами, — что в совокупности так и располагало к себе, — он выглядел очень внушительно, для этой бедняги так вообще пугающе. И поэтому Нурилаев полностью доверял другу… подобная реакция нормальна. К тому же, неизвестно, через что девочка успела пройти. Слава говорил мягко, не затрагивая тему того, что случилось с девочкой и почему она тут, всеми силами старался дать понять, что он не опасен, но, даже если у него и вышло, разговорить продрогшую и испуганную бездомную не вышло. Отвечать она отказывалась, а может, и не могла вовсе: пустые глаза, лишённые желания жить, следили за его плавными движениями без какого-либо интереса, только лишь с настороженностью и ожиданием чего-то плохого. Ожиданием опасности. И Слава прекрасно её понимал. Подобная реакция говорила о том, что живёт на улице девочка уже довольно давно, настолько, что совершенно потеряла способность и даже желание доверять людям. Одно дело, когда встречаешь на улице бездомного старика, взрослого человека. Но ребёнок? Беззащитный, маленький ребенок? В голове не укладывалось. Бессвязный лепет Дилары, их с Алишером пьяный смех и шум дождя оставался простым фоном, пока в голове множество мыслей сталкивались друг с другом. Руки Азиза дрожали. Следует ли им позвонить в полицию или сначала в больницу? Что случилось с этой девочкой? Её выкинули на улицу без возможности начать нормальную жизнь, она потерялась и теперь её ищут, или же, сама сбежала из места, где ей причиняли боль? Он не знает, сколько примерно простоял на месте, игнорируя вопросы друзей и попытки утянуть его на парковку. Алишеру с Диларой поскорее хотелось поехать домой и уединиться в спальне. Как объяснить ситуацию этим идиотам Азиз не знал, его банально не слушали. — Азиз! Мужчина обратил внимание на подошедшего Славу, нёсшего на руках кокон из своей куртки и толстовки; сам юноша стоял в футболке, часто дышал и выглядел ещё более обеспокоенным, чем до этого. Азиз напрягся, Слава переводил блестящие глаза с кокона на него. — Она потеряла сознание, — объяснил он. — Поехали в больницу. Не медля ни секунды, телохранитель ринулся в сторону парковки, резко забыв о своих обязанностях: сейчас жизнь маленькой девочки была куда важнее, чем благополучие Алишера. — Что? — Моргенштерн разул глаза и, кажется, вмиг протрезвел. — Кто потерял сознание? — Слава? — Дилара прижалась к своему парню, встревоженно наблюдая за происходящим. — Девочка, — только и бросил Мэрлоу, подорвавшись вслед за Азизом, но едва ли такое короткое объяснение помогло друзьям осознать всю серьёзность ситуации. — П-потом объясню, поехали скорее! До слуха его донёсся лишь благой мат, сорвавшийся с уст Моргенштерна. Впопыхах, все они залезли в машину, и, похоже, ни один точно не мог понять, что происходит: настолько быстро и сумбурно всё шло. Азизу казалось, будто каждая секунда на счету. Сев за руль, — хотя бы потому, что Алишер был всё ещё пьян и не мог осознавать ситуацию, — мужчина старался унять дрожь в руках. Жизнь этой маленькой девочки сильно волновала его, он осознал, что не простит себе, если с ней что-то случится… что-то, гораздо хуже, чем сейчас. И, даже найди он её в другом месте, в другое время, при других обстоятельствах, беспокойство так же сорвало бы ему крышу. Азиз поступил бы так же, как сейчас, понёсшись по ночной Москве в сторону больницы. Здания сменяли друг друга, отблески разноцветных огней стучались в окна, навязчиво попадали в глаза. Напряжённая тишина сгущалась в воздухе, дышать становилось всё тяжелее. — Как она? — спросил мужчина, чтобы нарушить её, и искренне волнуясь за ребёнка. Мельком в зеркале заднего вида он увидел движение: Слава оттянул капюшон куртки в сторону, чтобы проверить состояние девочки. — Дышит? Ему долго не отвечали. Судя по звуку, Алишер с Диларой подсели поближе, крайне заинтересованные: скрипнули сидения, зашептали голоса. — Ебать, — вдруг хриплым голосом произнёс Алишер, находясь в замешательстве. — Азиз, сворачивай домой. — Что? — переспросил тот. — Ага, лучше правда… — Слава сглотнул, вновь с головой кутая девочку в куртку и прижимая к своей груди. — Домой. Не понимая, что пошло не так, — при том, что до этого всё шло не особо гладко, — Азиз всё-таки послушал друга, который, в отличие от других, был вполне трезв. Мужчина молча свернул в противоположное от больницы направление. Что-то подсказывало, что больше жизнь не будет такой спокойной, как раньше.

***

Вся компания сидела на первом этаже. Лицо каждого не выражало ничего хорошего: одно мрачнее другого. Только-только посерьёзневший Алишер достал бутылку виски, потому что осмыслить происходящее на трезвую голову, ну никак не мог. Он сидел на диване и пил с горла, ловя понимающе взгляды друзей: сейчас никто бы не отказался выпить, но ситуация требовала логического мышления и ясности ума. Дилара кусала губы, оглядывая собравшихся так, будто не верила ни им, ни своим глазам, но факт оставался фактом — они все видели то, что видели. Слава прижал руку к лицу, задумчиво взглянул в окно, и начал говорить. — Я видел такое в аниме, — пожал он плечами, нервно улыбаясь. — Но… увидеть такое в реальности… жесть. — Да что ты? — хмыкнул Алишер, предлагая бутылку Диларе. — И что в аниме с такими делают? Мэрлоу вдруг покраснел и отвернулся. — То, чего мы точно не будем. — Так, слушайте, — отказавшись от алкоголя, Занитулина встала с дивана и вскинула руки вверх. — Это всё, конечно, пиздец, как странно, но помочь девочке надо, — затем посмотрела на спящую девочку, что лежала на диване и не реагировала на попытки привести её в чувства. — Врача бы. — Врача бы, — эхом повторил Азиз, сложив руки в замок. — А они точно… настоящие? — Точно, — кивнул Слава. — Я проверил, они намертво к голове переделаны, так что… — на этих словах он побледнел. — Если, конечно, они правда не приделаны. — Ты думаешь, какой-то конченый анимешник мог пришить бедной девочке кошачьи ушки? — Алишер покосился на ребёнка, замечая ещё одну деталь. — И хвост? — Я не знаю, — почти обиженно выпалил Слава. — Но легче искать оправдания, даже самые глупые, чем поверить в существование нэко! — Кого? — Алишер, — присев обратно, Дилара осторожно погладила девочку по грязным волосам, и с мольбой взглянула на парня. — Нам нужен врач, который осмотрит её, скажет, что делать. А если ей всё-таки нужно в больницу? Смотри, на ней синяки, вдруг есть ещё что-то. — Зай, я всё понимаю, но… — Моргенштерн вздохнул, с жалостью глядя на ребёнка. Он и так всё прекрасно понимал, но, с другой стороны, если кто-то узнает о девочке, то непременно начнется шум. — Разве ты каждый день видишь, как их там, бля… кошкодевочек на улице? Не хочу звучать, как параноик какой, но сомневаюсь, что это оставят без внимания. Давай мы как-нибудь сами… — Алишер, — тем самым тоном произнесла Дилара. — Ты же понимаешь, что я прав, — он быстро поцеловал её в губы, чтобы успокоить, и в этот самый момент девочка заворочалась. — Пойду, наберу ванную. — К тому же, мы не знаем, откуда она. Может, из лаборатории какой? Лично я согласен с Алишером, — прошептал Азиз, до этого молчавший и думающий, как быть. Он кинул долгий взгляд на ребёнка. Скулы слишком явно выделялись на бледных щеках, при свете комнаты хорошо были видны синяки. Он с ужасом представлял, через что ей пришлось пройти. — Если и обращаться куда, то только к проверенному человеку, и денег предложить, чтоб молчал. А потом… по ситуации. Сначала помочь надо. Дилара кивнула, сморгнув слёзы: вид измождённой девочки приносил боль. — Вы только выйдите, — тихо сказала девушка. — Вдруг она испугается. Я уж сама справлюсь… — Я останусь, — заявил Слава. — Пусть увидит хоть одно знакомое лицо. — Хорошо. Азиз понимающе хмыкнул, вспоминая реакцию девочки на себя, и встал, чтобы выйти на улицу, однако, у двери неожиданно остановился и вновь взглянул на неё. В груди всё сдавливало каждый раз при этом действии. Он надеялся, что им удастся узнать о ней хоть что-то, надеялся, что Дилара и Слава смогут расположить и разговорить её. Оказавшись на свежем воздухе вместе с Алишером, он сложил руки на груди и устремил взгляд к звёздам. Алишер достал сигареты и закурил. Дым, который он выдыхал, уносился ввысь, растворяясь в ночи. Спустя пару затяжек он произнёс: — Нет ни одного врача, которому я бы доверял. Ты думаешь, что кого угодно можно заткнуть деньгами, но это не так. Мы можем оказаться в невыгодном положении, если нас решат шантажировать. — И тогда из нас будут высасывать деньги. — Именно. Но и оставлять эту девочку вот так я не собираюсь. Поэтому… — он потушил сигарету и бросил в пепельницу, взглянул на друга до чёртиков серьёзно. — Будешь ли ты готов в случае чего замести следы? Кем бы не была эта девочка, бедным ребёнком или лабораторным экспериментом, Азиз действительно готов ей помочь, даже если ради этого придётся испачкать руки в крови. В конце концов, его работа — охранять Алишера и подчиняться ему. По сути, он выполняет приказ. — Да, — мужчина кивнул. — Хорошо, — Алишер отзеркалил его жест и болезненно улыбнулся. — Пиздец, планируем заговор ради кошкодевочки. Уверен, есть аниме с таким сюжетом. Может и нам стоит посмотреть парочку, чтобы ознакомиться, что скажешь? Устроим ночь аниме? Пусть он и звучал саркастично, то и дело посмеиваясь, Азиз понимал, что всё это лишь маска и находится Моргенштерн в том же смятении, что и всё остальные, однако благодаря подобным шуткам Азиз чувствовал, как расслабляется. Совсем чуть-чуть. В конце концов, у них есть план на тот случай, если что-то пойдёт не так. Дверь на улицу отворилась и из дома вышел взъерошенный Слава. — Как обстановка? — поинтересовался Азиз. — Она испугалась, когда увидела нас, но мы смогли успокоить её. Похоже, сейчас она испытывает большой стресс, в неизвестном месте и среди незнакомых людей… — Слава вздохнул. — Мы лишь спросили, не болит ли у неё ничего, и Дилара унесла её в ванную. — То есть они там одни? — уточнил Алишер. — Да… — поняв, в каком состоянии друг находится, Слава успокоил его. — Всё будет в порядке. По-твоему, что маленькая девочка может сделать твоей Диларе? — Ну, это же не просто девочка, — возразил Алишер. — Типа… мало ли, коготки покажет. Слава каламбура не оценил, взглянув на него скептически. Лично он куда больше беспокоился о беспомощном ребёнке, не веря, что она может кому-то навредить. Девочка успела вызвать у него доверие, и если Алишер думает, что она опасна… что ж, видимо, любовь совсем мозги ему промыла. Слава отошёл от друзей подальше, сев на лавку и сгорбившись. Любовь… Мерзкое чувство, не всем с ней так везёт, как Алишеру. Какое-то время они ещё стояли на улице, изредка вновь проговаривая план действий и предлагая новые варианты, пока дверь резко не открылась и из прохода не выглянуло напряженное лицо Дилары. — У неё жар, — сообщила девушка. — Алишер? — Блять, — ругнувшись от души, Моргенштерн последовал за девушкой, чтобы собственными глазами убедиться в состоянии ребёнка, и когда увидел её, укутанную в одеяло, согласился, что выглядит она тревожно: пот градом стекал по лицу, принявшему страдальческое выражение, дыхание участилось. Больше не думая, Алишер начал искать нужный номер в контактах и вышел из комнаты. — Щас всё будет. Слава подошёл к кровати и потрогал лоб девочки, взглянул на Дилару. — Это после ванны она так? — Ага. Сначала всё было нормально, я вытерла её и принесла сюда, а спустя пару минут ей стало плохо. Азиз не сводил глаз с этой картины: девочка всхлипывала от не самых приятных ощущений. Он вышел из комнаты вслед за Моргенштерном и столкнулся с ним в коридоре. — Встретишь его, как подобает, — говоря о враче, произнёс Алишер. — Можешь даже пригрозить. — Выглядит, как простуда. Вряд ли что-то серьёзное, — попытался успокоить его Азиз. — Её нужно покормить. — И конечно же этим займусь я, — хмыкнул парень. — Окей, я приготовлю бульон.

***

— Так, ну, что я могу сказать, — нервно произнёс мужчина, быстрым движением поправляя очки. — Вероятно, иммунитет ослаб из-за стресса и бедняжка очень быстро подхватила грипп. Если начать лечить сейчас, ничего серьёзного не будет. — Да? — прищурившись, спросил Азиз. Врач проигнорировал то, как многозначительно сверкнул пистолет в чехле на его ремне. — Соблюдать постельный режим и пить много воды, ещё вот эти таблетки, — он протянул список Диларе, — самому безобидному человеку в комнате. — Это жаропонижающее, это противовирусное… если появится кашель, то вот эти таблетки подойдут. Девушка внимательно слушала его, параллельно пытаясь разобрать почерк на бумажке. Похоже, эту ночь они проведут без сна. Получив рекомендации, Азиз довёл врача до порога дома, затем попросил его остановиться и достал из кармана пачку денег. — Молчи об этом, ладно? — убрав руку в тот самый момент, когда мужчина потянулся к зелёным бумажкам, сказал Нурилаев. — И тогда всем нам будет легче жить. Он не доверял этому человеку, даже при том, что именно этот доктор помог Алишеру во время передоза, по сути, спася жизнь. В таком щепетильном вопросе вообще никому не стоило доверять, как бы близок человек не был. — Конечно. Но… — Алексей облизнул губы. — Где вы… каким образом… — Без лишних вопросов, пожалуйста. Если Алишер не посчитал нужным объясниться, то и я не имею права, — он сунул деньги ему в руку и хлопнул по плечу, холодно улыбнувшись. — До свидания. Алексей долго гипнотизировал пачку в руке взглядом, затем сунул её в карман больничного халата. — Я не дурак и всё прекрасно понимаю, — хмыкнул он, прикрыв глаза. — Если состояние пациентки изменится, сообщите мне в любом случае. Это… занимательный случай. Азиз видел, как странно сверкнули его глаза на этих словах, и ему это не понравилось. Он провёл его до самой машины, смотрел на пустую дорогу, даже когда автомобиль скрылся из виду. Тревога не покидала сердце, невесёлые предположения терзали разума. Не совершили ли они ошибку, вызвав этого человека на помощь? Не пожалеют ли потом? Почти бесшумно к нему подошли Слава с Диларой. — Мы сходим в аптеку, — заявила девушка, кутаясь в куртку. — У нас нет жаропонижающего, а ей оно очень нужно. Азиз изогнул бровь, посмотрев на покрасневшего Мэрлоу. — Я на воздух захотел просто, — буркнул он. — Да и мало ли… Кивнув, Азиз, на самом деле, не очень радовался тому факту, что останется с девочкой один. Алишер готовил на кухне, и чёрт знает, сколько ещё времени это займёт. Оставлять ребёнка в таком состоянии нельзя, поэтому Азизу пришлось следить за ней. Он опасался, что она в любой момент откроет глаза, увидит перед собой большого дядю с пистолетом и в броневике, и её состояние ухудшится. Так или иначе, несмотря на страх, он сидел с ней: менял мокрую повязку на лбу, то и дело проверял температуру, гладил по голове, старательно игнорируя два странных отростка, опущенных вниз. До этого у него не было возможности разглядеть их как следует из-за сплошной суматохи. Сейчас же наступила долгожданная тишина, пусть и не совсем спокойная. Нахмурившись, мужчина нерешительно замер, затем ткнул пальцем в одно пушистое ухо. Что ж, оно оказалось… мягким. Будто правда принадлежало котёнку. Однако, девочка тут же заворочалась, и Азиз быстро отпрянул, не желая ещё больше тревожить её. Так же Азиз отметил, что у девочки в принципе достаточно необычная внешность: при хорошем освещении это было хорошо заметно. Светлые волосы, — не блондинистые, а практически белые, отливающее серебром, — с тёмными корнями. Крашенные? Именно в этот момент постучал Алишер с подносом на руках. — Давай, надо привести её в чувства, чтобы она поела, — он поставил всё на тумбочку у кровати, когда Азиз открыл дверь. — Или умрёт она от истощения, а не простуды. — Мне лучше выйти, — проронил он, однако друг закатил глаза. — Она не в том состоянии, чтобы бояться тебя, — усмехнувшись, Алишер щёлкнул пальцами над ушами девочки. Те дёрнулись, но их обладательница не открыла глаза. — Видишь? Азиз вздохнул, не смея дальше спорить с ним. Он проследил за тем, как Алишер приподнимает голову девочки и кладёт под затылок вторую подушку. Та заёрзала, ища удобное положение, и приняла сидячую позу. — Эй, — Моргенштерн похлопал её по щекам. — Сейчас я дам тебе покушать. Он многозначительно посмотрел на Азиза, и тот, где-то минуту смотря на него в ответ, понял, что от него хотят. «Почему не ты?» — мысленно вопрошал он, дуя на ложку с бульоном. Алишер пожал плечами. В конце концов, когда он ещё увидит своего грозного телохранителя в роли нянечки? С нескрываемой улыбкой он наблюдал за тем, как Нурилаев аккуратно подносит ложку ко рту девочки. У той дёргается носик, она тянется вперёд и, кажется, находясь в полусонном состоянии, с довольством сглатывает жидкость. — Милашка, — тянет Алишер. — Ага, — соглашается Азиз. — Я про тебя, мамочка. — Спасибо, что не папочка, — хмыкнул Аминович. — Папочкой я буду называть… — Алишер замялся. — Кое-кого другого. Телохранитель окинул его нечитаемым взглядом, заинтересовавшись. — Владимира Владимировича, он же, типа, тут папа, хах, — как-то неловко пояснил друг. Как… интересно. Азиз решил проигнорировать явный румянец на его щеках. В конце концов, у Алишера было много странностей, но это не делало его плохим человеком. Вместо каких-то домыслов мужчина сосредоточился на кормлении измождённой девочки. Вскоре вернулись Слава и Дилара с лекарствами. Эта ночь действительно была бессонной: ребята сменяли друг друга, чтобы не оставлять ребёнка одного. Температура девочки то опускалась, то поднималась, вводя всех в состояние тревоги, но к утру остановилась на отметке тридцать семь и семь. Все вздохнули спокойно. Её состояние налаживалось и нельзя было этому не радоваться.