Firehead

      Он снова сбежал из замка в запретный лес, чтобы полюбоваться ночными видами. Ветер перебирал чёрную копну волос на его голове. Было спокойно и мирно, пускай в этом лесу и водились всякие опасные твари, но, кажется, что именно в ту ночь всё будто бы застыло. Луна мягко освещала путь к его любимому дереву у реки, где Фрэнк в последнее время прогуливал уроки. Тишина обволакивала его уши, воздух пах опавшими листьями и лёгкой сыростью. Казалось, что так он и проведёт здесь остаток жизни — наедине с собой, в тишине и спокойствии. Ночь открывала свои двери и приглашала в свой обитель темноты, легко освещённой приглушённым светом звёзд и еле выглядывающего из-под серых туч, молодого месяца. Так прекрасно, когда совершенно никого нет рядом, совершенно никто ничего не требует и не ждёт. Это время — само ожидание, которое, кажется, никогда не закончится.       Всё это сакральное уединение нарушил мимолётный шорох, который был намного громче, чем привычный лесной шум. Затем послышался «люмос» и боковым зрением парень увидел того самого мальчика с красными волосами. Он слонялся, прятался за деревьями, будто играл с ним. Смешок за смешком, дерево за деревом, и только светящийся наконечник волшебной палочки давал знать, где Джерард сейчас. Как ни странно, Фрэнк ничуть не разозлился, на его губах лежала добрая улыбка. Встав со своего места, он погнался за парнем, принимая его предложение поиграть. Уэй подзывал его вглубь леса, будто хотел что-то ему показать, куда-то направить. И Фрэнк узнавал каждое место, каким водил его странный спутник. Запахло полынью и мелиссой, впереди виднелся какой-то яркий свет, но парень был слишком далеко, чтобы разглядеть что именно за светящийся предмет был им озарён. В ту же секунду тонкий голос крикнул «бежим», он почувствовал холодную руку на своей, которая резко потянула его за собой. Образы становились более расплывчатыми с каждой секундой, земля начала уходить из-под ног Айеро.       И он проснулся.       Странно, — подумал он. — Ощущения были такие же, как наяву. Мне точно всё это приснилось, или в этом замешана какая-то магия? — Фрэнк махнул сам себе головой. — А чёрт её разберёт! Хоть выспался нормально.       И в последнее время, всё действительно было нормально, что совершенно не свойственно парню, который везде найдёт приключения на свою пятую точку. В этот период, который мог закончиться в любой момент, он собирался выжать все соки.       Фрэнк встал с кровати, нацепил домашние тапочки и побрёл чистить зубы. В зеркале напротив, от которого он обычно старался отводить взгляд, виднелся уже более приятный парень. Синяки немного прошли, появился лёгкий румянец. Айеро улыбнулся сам себе, но, подумав, что его жизнь — это сплошные эмоциональные качели, принял более равнодушный вид. Он подумал, что это не продлится долго, но уже смирился. В любом случае, белая полоса снова наступит?       Потом опять в голову пришёл этот Джерард. Да, Фрэнк уже начал замечать, насколько часто это происходит. Отчасти, потому что его социализация оставляла желать лучшего, ну или он себя просто этим пытался хоть как-то успокоить. Этот парень просто был необычным, вот в чём заключался весь секрет. Начиная от вида, заканчивая характером — всё в нём было понятным и абсолютно сокрытым одновременно, да и сам по себе, Уэй был противоречивым во всех своих мыслях и поступках: любил и ненавидел горячие напитки, солнце на дух не переносил, но всегда находился где-то в тени, при этом любуясь ярким светом, был решительным и робким одновременно. И чёрт, это было действительно забавно!       Прошло две недели, как они стали вместе варить зелья, Айеро подтянул оценки и узнал о парне столько ненужной информации, что сам в это втянулся, пытаясь уловить каждую новую деталь. Помимо уроков, они почти не контактировали. Только иногда перекидывались парой слов, когда встречались в огромном замке, где и без того можно было легко заблудиться. Хотя, все их беседы скорее можно было назвать монологом, нежели полноценным общением. Джеррард конечно пытался что-то выпытывать у Фрэнка, но всё было тщетно и парень жутко из-за этого бесился, краснел и дулся. В этом опять проявлялась противоречивость гриффиндорца — ребячество и серьёзность. А его напарник теперь был уже и не особо против, хотя близко ещё не подпускал.       Последней каплей для Фрэнка стала мысль о руках красноволосого. Тонкие и бледные, с хирургической точностью и налаженным темпом снова режут какой-то очередной ингредиент для зелья, размахивают огромным рукавом мантии, изящно поправляют волосы за ухо…       — Блять, да что это со мной? — он не выдержал и крикнул это со всей силы, затем открыл кран и умылся ледяной водой. До последнего не позволяя этим новым червям забраться в голову. Айеро наспех оделся и выбежал из комнаты.       Фрэнк, снизив темп ходьбы до минимума, брёл по коридорам замка на завтрак. Он был ужасно голоден, но оттягивал этот момент как мог, потому что на этот раз проснулся вовремя, а это значило, что там точно будут все факультеты, включая Гриффиндор. О боже, как бы ему хотелось просто потерять где-то свою голову, чтобы больше никогда в жизни не думать. Но коридоры сменяли лесницы, потом другие коридоры, и вот он уже стоял у входа в большой зал. Около огромных дверей его ждал Рэй, за что Айеро уже успел несколько сотен раз поблагодарить его у себя в голове. Говорить о своих утренних раздумьях другу он даже и не думал, по крайней мере, пока сам не разобрался что это было. Парень старался всем своим видом не выдавать волнения, но как только вспомнил расписание на сегодня, руки тут же затряслись, а на лбу проступил явный пот.       — Доброе утро, — Торо улыбнулся искренней и доброй улыбкой, которую повторить в силах только самые прекрасные люди. Которых, к сожалению, не так уж и много. Он сиял в ней только до того момента, пока не заметил лицо Фрэнка, оно было более бледным, чем обычно. Дальше можно проследить его изменение в мимике по стадиям — сначала недоумение, потом какое-то возмущение происходящим и страх. По его лицу, как и по многим остальным, слизеринец мог полностью прочесть реакцию, дальнейшие действия и слова. Рэй не спросит, он будет ждать удобного момента, нужной обстановки и расположенности Фрэнка к разговору и за это держание интриги, ему было даже немного совестно перед другом, но он ничего не мог поделать.       — Доброе, — он опять попытался привести себя в чувство и ответил такой же улыбкой, в которую сам старался поверить.       — Я жутко голоден, пошли скорее, пока булочки с яблоком не разобрали.       Неосознанно, Айеро замялся перед тем, как зайти, но собрался с силами и сел за слизеринский стол. Кто-то из учеников громко возмущался, иногда переходя на злое шипение. Насколько правильно его понял Фрэнк, возмущающийся не выспался из-за своего соседа, который целую ночь практиковал сложные заклинания по защите от тёмных искусств, сегодня должен был быть экзамен. Виновник в свою очередь, даже не пытался извиниться, а только глумился и подшучивал думая, что это ситуация смешная. Что ж, со стороны, это действительно было так.       — Чёрт, Йен, ты хоть знаешь до которого часа пытался вызвать патронус? Это же элементарная вещь, мы сотню раз проходили её в классе!       — Да я уже два года делю с тобой комнату, думаешь во мне осталась хоть капелька счастья? — виновник глумливо улыбался и даже не собирался сдавать позиции, тем более извиняться перед соседом. Эта наглость немного позабавила Фрэнка, потому что он узнал свою повадку. Он знал, что нужно как можно скорее от неё избавляться, но это было чертовски сложно. Будто если ты извинишься за проступок, то сразу же упадёшь не только в глазах остальных, но и своих.       — Иди к чёрту, — с этими словами, собеседник схватился за первый попавшийся стакан с каким-то напитком и швырнул его прямо в Йена. Теперь ему было не до смеха. Промокший до нитки и злой до багровых пятен на лице, Йен уже рыскал глазами и руками по столу, стараясь найти что-то, чем можно запустить в противника. Фрэнк почувствовал, что сейчас произойдёт что-то неладное и быстро пересел подальше от этой парочки, параллельно тихо посмеиваясь. Когда вся эта ситуация переросла в настоящую драку с едой и кулаками, он понял, что поступил правильно. Смотреть со стороны, где тебя задеть не смогут, нравилось ему зачительно больше, нежели оказаться в самой гуще событий, совершенно не сделав в прошлом ничего для этого.       Немного отвлекаясь с помощью этой мелкой ссоры, парень наконец взял булку и начал быстро её жевать. Выносить еду из зала было строго запрещено, а на входе стояли старосты, которые за этим следили, но ему так хотелось убежать прямо сейчас вместе с этой булкой в зубах.       «Только бы не встретить, только бы не встретить» — крутилось у него в голове, словно заевшая пластинка. Но, как по иронии судьбы, именно выходя из зала, он встретил Джерарда. Айеро на долю секунды застыл, потому что сердце без всякого предупреждения начало колотиться, будто собиралось вот-вот безцеремонно выпрыгнуть, а Уэй просто мягко улыбнулся ему, кивнул головой и пошёл дальше.       — Твою мать… — шепнул Фрэнк. И это действительно всё, что нужно, чтобы выбить его из колеи? Какая-то чёртова улыбка? Где его обычная хладнокровность в такие моменты?       Появилось желание просто пропасть во всех смыслах своего бытия — ни жизни после смерти, ни до неё. А ведь это чёртово время постоянно напоминало о себе, тик маггловских часов, который отмерял секунды, только усугублял ситуацию. И зачем он только носит их на запястье? Фрэнк же терпеть не может это бесящее тиканье. Время замедлилось. До того самого злосчастного урока осталось каких-то два часа и парень не знал, хорошо это или плохо. Его туда почему-то очень тянуло, но было так страшно, будто он в первый раз делает что-то новое и это странное ощущение уязвимости перед грядущим медленно сводило с ума. Воспоминание о той доле секунды, когда этот гриффиндорец посмотрел на него своими глазами болотного цвета, застыло в голове назойливой картинкой, которая никак не хотела его покидать. Улыбка Джерарда, как самый яркий лучик в мрачном замке, будто побуждал его от глубокого сна, но что дальше? Фрэнк решил, что его дела дествительно плохи.       Прозвенел звонок, который оповещал, что школьникам можно немного передохнуть от сумасшедшей кучи заданий и дикого рвения всё успеть в срок. Айеро вышел на улицу и тяжело вздохнул, день сегодня был действительно не из простых. Конечно, экзамен он сдал на самую высокую оценку, ведь отец всегда говорил, что его предназначение — продолжить семейное дело и стать мракоборцем в министерстве магии, сам его обучал, пусть иногда с особой беспощадностью. Фрэнк сам любил этот предмет, но ассоциации с ним были не самые лучшие — вечные побои, голод в наказание и запрет на сон. Эти частые ситуации из детства, нередко отдавались эхом и сейчас, но сам парень предпочитал убеждать себя, что отец действительно справился со своей задачей и сделал из Фрэнка того, кем он сейчас является. Кем бы он не являлся.       Каждый раз, те времена отдавались гулом в голове и невыносимой тревогой, когда он рассматривал свои шрамы перед зеркалом. Именно те шрамы, которые на нём оставляло воспитание Айеро старшего. Их было много, но Фрэнк помнил ситуации, в которых он получил каждый из них. Над бровью — в него полетела книга по зельеварению за третий курс, на животе — от кожаного ботинка, когда его, совсем ребёнка, беспощадно пинали ногами за то, что он впервые сбежал из дома к другу. Фрэнк тогда не знал, почему папа с ним так жестоко обходился, ведь раньше он читал ему на ночь сказки, покупал много подарков и учил летать на метле. Почему в какой-то момент всё настолько переменилось? Во снах ему снова и снова приходили те образы, которые отпечатались в сознании самыми ужасными годами в такой короткой жизни: его собственная лужа крови на полу, оглушительная боль от льющегося йода, которым отец обратабывал раны, вместо того, чтобы просто использовать заклинание. Фрэнк чувствовал это жжение даже во сне, будто это действительно происходит прямо сейчас, и просыпался каждый раз от своего же истошного крика. Уже взрослый парень просто принял это. Не простил и совсем не забыл, а принял и придерживался этого состояния, как единственного, которое помогает сохранять рассудок, чтобы к чертям всё не послать. Совсем всё.       Но в данную минуту, когда всё было позади и день не позволял ему погрузиться в воспоминания, он не чувствовал себя плохо, забываясь в делах и учёбе, только наедине с собой позволяя этим эпизодам снова пробраться себе в голову. Вот и сейчас, когда ученики громко гудели о чём-то и улыбались, Фрэнк был спокоен и мысли были совсем о другом. О зельеварении.       Он зашёл в аудиторию за десять минут до урока, многих учеников ещё не было, да и профессора тоже. Господи, как же он пожалел по своём решении! В большом пустом зале сидел только Джерард и что-то внимательно вычитывал из учебника. Айеро несколько секунд стоял у самого входа в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, размышляя о том стоит ли ему бежать, или всё же следует зайти и сесть рядом. Затем, всё-таки, зашагал вперёд. Уэй немного вздрогнул от неожиданного шума и Фрэнку подумалось, что парень уже довольно долго сидит здесь один. Но даже увидев, кто к нему идёт, волнение не унялось. Джерард неловко улыбнулся, следом покраснел и снова уткнулся в книгу. Айеро слышал его громкое сбитое дыхание, было такое ощущение будто оно вытеснило все звуки, котрые его окружали и осталось одно. Через несколько минут такой неловкости, которую чувствовали оба, красноволосый громко набрал дыхание в лёгкие:       — Ты не хочешь прогуляться сегодня после уроков? — быстро выпалил Джи. Его голос подрагивал, но в тоже время был чётким и уверенным.       — Конечно.