Зло под маскою добра

      Прошло несколько недель с последнего разговора по пергаменту с сестрой, и ни Розэ, ни парням с Гриффиндора не удавалось заметить, что что-то не так. У всех факультетов были свои уроки, тренировки и увлечения. К тому же, преподаватели стали замечать более напряжённые отношения между гриффиндором и слизерином, в сравнении с прошлыми годами, поэтому пары Слизерина проходили с Пуффендуем, а Гриффиндора с Когтевраном.       От подобного распределения Розэ и Чимин почти кусали локти, а Джин и Хосок были рады такому стечению обстоятельств, ведь чем меньше они видят и знают, тем меньше будет проблем. Тем более, эти двое, хоть и немного, но поддерживали общение с Сонми. Ведь парни не считали её своей собственностью, а лишь подругой — человеком с которым интересно общаться и проводить вместе время. Сонми взяла с них слово, что они будут молчать обо всем, что происходило в их общении.       Слизеринка понимала, что никто кроме неё не сможет решить свои проблемы. Прошел почти месяц с последнего разговора с Чимином и за это время она уже несколько раз ловила взгляды парочки гриффиндорцев в большом зале, замечала как мигают красные галстуки и знакомые макушки в поле зрения в коридорах.       До урока травологии оставалось около десяти минут и, закончив с завтраком, слизеринцы взяли сумки отправились за стены замка. Минхо предупредил, что задержится, так как забыл наработки для проекта в комнате, а показать учителю их лучше всего сегодня.       Парень опоздал буквально на пол минуты и было видно, что он прилагал много усилий, чтобы оббежать половину школы и добежать до конца прилегающей территории. Только подойдя к друзьям, он упёрся ладонями в колени и постарался восстановить дыхание. Уже через минуту оно стихло и вскоре окончательно успокоилось.       Минхо подключился к работе быстрее всех, услышав лишь два последних предложения задания. Как всегда, в его работе все было безупречно, и он даже успел помочь группе Джисона, Чонина и Хенджина, которые хоть и слушали с самого начала, но совсем не поняли задание. При этом, в своей группе он сказал Чану и Сонми записать весь ход работы.       Весь факультет был очень благодарен Минхо и Сынмину за их постоянную помощь и за то, как те на каждом уроке зарабатывали несколько очков своему факультету. Несмотря на сложность заданий, они успевали сделать свое и помочь сокурсникам.       — Слышали? Сегодня в школу приедут Поттер и Малфой. Проведут открытый урок по ЗоТИ. — послышалось от девушки с пуффендуя. — Говорят урок пройдет в большом зале и будет весь пятый курс.       На этих словах Сонми и Чан переглянулись и если Сонми начала прислушиваться, то Чан крепче взял перо и не стал отвлекаться от того, чем их попросил заняться Минхо. Таким образом, друзья быстро закончили и сдали работы профессору Лонгботтому. До конца урока ещё было минут пятнадцать, и они решили посидеть в тишине, хотя было очень проблематично, зная о какой группе людей идет речь, но все же рядом им было очень комфортно и без слов. Когда время урока подошло к концу, то все направились к школе.       — Чан, что-то случилось? — парень шел в самом конце и прилично отстал от сокурсников. Сонми заметила отсутствие друга и немного замедлилась. — Нам надо идти.       — Ничего такого. — до этого поникший взгляд в миг сделался серьезным, но не холодным, как это было с Минхо или Чимином. Чан по-прежнему излучал тепло и уют, но сейчас он был чем-то очень расстроен и от того кошки скребли на душе. Сонми никогда не видела друга таким и ее беспокоило это состояние. — Иди вперёд, мне надо подумать.       — Бан Чан, ты правда думаешь, что я оставлю тебя одного в таком состоянии? Да ты бредишь. — блондинка наиграно посмеялась, подхватила друга под локоть и пошла к замку. Парню было бессмысленно отпираться, от нее он все равно не отклеится. Сонми не любила сильную тактильность, да и навязываться тоже, но оставлять Чана в одиночестве, не оказывая никакой поддержки, являлось самым глупым решением.       Медленным шагом они дошли до большого зала, где друзья уже заняли места во втором ряду. Сонми села возле Минхо, с которым в последние недели общение было чаще, чем с остальными; справа от нее — возле Хенджина, был Чан, который рассматривал свои пальцы и кусал губы. Ее очень пугало, что человек, излучающий столько света моментально выгорел. Слизеринка решила вечером поговорить с другом. Также, слева от ряда слизеринцев расположились гриффиндорцы, а справа когтевранцы.       Чувствовалось сильное давление и Сонми тоже стала заламывать пальцы. Девочка не могла себе позволить, чтобы кто-то видел ее слабости, поэтому всегда справлялась со всем нанося себе незримый вред. Спасала магия, которая парой слов и взмахами палочки могла спрятать последствия своих действий.       Она почувствовала руку на своей ноге и посмотрела влево. Минхо тепло улыбнулся и кивнул. Это была не наигранная улыбка, которая исходит от него временами, а та, которой он улыбался самым близким людям, когда хотел поддержать, успокоить или ему было хорошо с этим человеком. В данной ситуации он хотел успокоить девушку от которой ощутимыми волнами исходила тревожность. По-дружески Минхо взял руку соседки в свою и начал передавать свое спокойствие. Его, на самом деле, хватило бы на всех, кто находится в большом зале, и даже за его пределами.       Перед студентами на сцене стояли одни из многих героев последней войны — Гарри Поттер и Драко Малфой. Они о чем-то разговаривали и ждали, когда все соберутся. Блондин был одет в дорогой чёрный костюм, а брюнет в темно-коричневый плащ. Их внешний вид показывал, где каждый из них работает. Поттер работал мракоборцем и даже спустя столько лет после войны он не решил отправиться на покой, а продолжил искать особо опасных магов. Малфой же занимал одно из ведущих мест в Министерстве Магии. Когда двери в большой зал закрылись, то мужчины встали в центре сцены и к ним вышла директриса Макгонагалл.       — Дорогие пятикурсники, сегодня на открытый урок ЗоТИ к нам пришли гости, герои войны, а также бывшие ученики нашей школы. Поприветствуйте пожалуйста, Гарри Поттер и Драко Малфой. — Минерва представила мужчин, положила руку на плечо Гарри Поттеру и удалилась со сцены, чтобы они продолжили.       — Итак, здравствуйте, студенты. — брюнет начал говорить, было видно, что он не слишком привык к публичным выступлениям. Малфой же держался достойно, лицо выражало некоторое любопытство, когда он всматривался в лица учеников, особенно студентов слизерина. — Директор Макгонагалл любезно попросила нас с моим старым другом выступить сегодня перед вами.       — Ага, конечно, друзьями… — послышался укор со стороны Чана, что было ещё более странно, ведь он всегда очень уважительно относился ко всем взрослым, даже к тем, кто этого не особо заслуживал. Он сидел с прикрытыми глазами, демонстрируя свою незаинтересованность. Сонми, с удивлением на лице, повернулась обратно к сцене и точно для себя решила, что друг от разговора не отвертится.       — Добрый день. — вперёд вышел блондин. — Для начала мы хотели бы послушать и ответить на вопросы, которые вас интересуют. Мы решили, что было бы лучше отвечать на ваши вопросы, а не нести информацию, которая может быть не слишком интересна для вас, по причинам всем нам известным. — и это правда, бывший студент слизерина как никто другой знал, что на открытых мероприятиях мало что дельного преподносится в свежие умы. Большинство заклинаний, применяемых на войне, не следовало бы знать растущему поколению и Макгонагалл регулярно об этом напоминала.       Со всех сторон начали подниматься руки и сыпаться вопросы, ответы на которые можно было найти в общем доступе и в газетах послевоенного времени.       — Если бы у вас была возможность вернуться в прошлое, вы бы изменили ваши взаимоотношения? — послышалось со стороны пуффендуйцев. Об этих двоих еще долгое время шли разговоры в свое время. «Вечные враги и соперники» — полные противоположности друг другу, две противоборствующие стороны.       — Думаю, если бы каждый из нас знал, что будет в будущем, то многого можно было избежать. Возможно, дружбы мы и не достигли бы, но избежали бы ненависти. — после ответа на вопрос на лице блондина читалась благодарность.       — Мистер Малфой, как бывший староста и один из лучших учеников своего курса, чтобы вы посоветовали перед сдачей экзамена? — послышался вопрос с ряда слизеринцев. Им хотелось бы узнать ответ от такого же слизеринца, а не учителей, которые гоняют одну и ту же пластинку для всех курсов ежегодно.       — Я считаю, что у каждого должен быть свой подход и своя мотивация. Если кто-то из вас не может найти в себе силы для подготовки к экзаменам, значит вы ещё не нашли ту самую мотивацию. После того как вы найдёте цель, поиск подхода займёт не слишком много времени. Он сам к вам придет. — ответ представителя Министерства Магии правда помог многим задуматься. После его слов Сонми с укором посмотрела на пару своих друзей, которые любили отличиться во всем, кроме учебы.       — Что вы можете сказать о межфакультетных войнах? Особенно речь о слизерине и гриффиндоре. — холодный голос разрезал шум в зале и сейчас все с замиранием сердца боялись услышать что-то, что лишь разожжет еще больший огонь ненависти.       — Молодой человек, как бы вам объяснить… — было видно, что Поттеру не приятна данная тема. — Взаимоотношения с кем-либо зависят не от факультета, а только от Вас. Несмотря на то, к какому дому вы принадлежите, вы все ученики Хогвартса, гражданские войны здесь не будет терпеть никто. В любом случае, не зная ситуации, я не могу дать вам тот ответ, который вы хотели бы услышать.       — Какие действия вы бы предприняли, если бы Тёмный Лорд вернулся? — Мужчины на сцене напряглись от не самых приятных воспоминаний, с которыми им приходилось сталкиваться каждый день уже около восемнадцати лет. Особенно побелело и без того бледное лицо Малфоя. Но Поттер скрыл свою растерянность от вопроса за улыбкой.       — Победили бы его снова. — ответ был коротким, было понятно, что обсуждать данную тему не хотелось ни ему, ни кому-то другому.       — Мистер Малфой, — Чан поднял руку. — в магическом мире как-то ходили слухи о вашей семье. Что вы скажете о них? — лицо блондина было каменным, не выражало ни одной эмоции. Хенджин сильно толкнул того в бок, но реакция была нулевой. На лице Малфоя по-прежнему отражалось спокойствие.       — Я не стану опровергать данную информацию, но и в ее подтверждении не вижу смысла. — вопрос остался открытым. Большинство совсем не поняли, о чем шла речь, но были несколько людей, посвященных в секрет семьи Малфоев и факультета слизеринцев.       — Студенты, мы пригласили гостей не только для вопросов, но и для практического урока. — на сцену вышла директриса и остановила всех, кто хотел задать вопросы, так как темы для разговоров пошли не совсем по теме. — Поэтому сейчас, разделитесь по парам. Девушки с девушками, парни с парнями.       Когда Сонми повернулась, она поняла, что оказалась в паре со своей сестрой. Они не общались почти месяц, а тут им на практическом уроке с применением магии придётся работать вместе. Девушки коротко кивнули друг другу и отвели взгляд на сцену, где выпускники объясняли принципы некоторых заклинаний, которые не проходят в школе, но которые помогут при защите или хотя бы для ближней атаки.       Так как Драко в прошлом был пожирателем, и он знает больше темных заклинаний, то он стал атаковать, при этом произнося одни из самых безобидных, чтобы ученики не запомнили и не использовали для шуток друг над другом. В то время как Поттер использовал очень сильные защитные и отвлекающие чары, которые требовали концентрации и использования силы магического ядра. ***       После открытого урока к мужчинам начали подходить студенты и задавать вопросы, которые они постеснялись, не успели или посчитали их неуместными, чтобы задавать при большом количестве людей. Некоторые подходили чтобы уточнить то, что было непонятно и хотели бы раскрыть объяснение мужчин. Но если перед Гарри Поттером стояла очередь из десятка студентов, то перед Драко насчитывалась всего пара слизеринцев. Мужчину, это казалось совсем не задевало, а даже наоборот он был рад, что говорить придется с меньшим количеством учеников.       — Мистер Малфой, не могли бы Вы добавить больше конкретики к вопросу об экзаменах? — Сонми стояла возле мужчины и вытягивала из него ответы. — Вы говорили обобщенно, но хотелось бы уточнить, как именно лучше к нему готовиться, что лучше предпринять, с кем из преподавателей, которых вы знаете, лучше взаимодействовать.       — Ну взаимодействовать хорошо необходимо со всеми учителями. У вас нет особых личностей, какие были в наше время. — блондин усмехнулся, вспоминая Снейпа. — Просто учитесь, зубрите, практикуйтесь. Слизерин всегда отличался высоким складом ума. — Малфой с гордостью расправил плечи и посмотрел на младшее поколение.       Чан, заметивший, что Сонми получила ответ на вопрос уже освободилась и кивнул ей в сторону выхода. Не понимая поведения друга, она отправилась за ним. Парень твердой походкой шел впереди и молчал, Сонми же шла за ним и хоть шаг был быстрым, но она все равно не успевала. Ее напрягало поведение блондина в последние дни и даже недели, поэтому сейчас она старалась ничего не говорить, чтобы не спугнуть его инициативу. Сонми надеялась, что Чан расскажет ей что происходит в его жизни, почему так себя ведёт.       Они молча шли в сторону астрономической башни, которая пустовала во время обеда. Медленно поднявшись по винтовой лестнице она заметила, что парень подошел к железным перилам. Руки и спина его были напряжены. Во время практической части занятия он снял мантию и остался в белой рубашке, которая обтягивала крепкую мужскую спину. На руках и шее от перенапряжения вздулись вены. Блондинка встала по левую сторону от Чана и посмотрела на открывшийся вид. Чёрное озеро, запретный лес, бескрайние мрачные тучи. Вся эта тёмная атмосфера приносила в ее душу спокойствие и уют; и хотя воды она боялась, вид со стороны завораживал.       — Я шел сюда с такой уверенностью, а теперь даже и не знаю с чего начать. — парень горько усмехнулся и склонил голову. — Моя тирада будет долгой и нудной, пока я не начал есть возможность уйти.       — Ты правда думаешь, что я тащилась через весь замок за твоей хмурой спиной, чтобы потом сразу уйти? — Сонми уперлась локтями в железную перегородку и продолжила смотреть в даль, не мешая другу пристальным взглядом.       — Я устал от всего этого лицемерия. Каждый, абсолютно каждый человек корыстен и это с каждым разом выводит меня из себя. — было заметно, что юноша перегорел своей добротой к этому миру, что-то явно произошло, о чем он молчал и возможно сейчас, когда он откроется близкому человеку, то сможет разобрать и принять свою проблему. — Даже мои родители… Их брак оказался фиктивностью со стороны отца и теперь мать окончательно разбита и может лишиться всего чем обладает. Включая меня. Я настолько ненавижу его, его деньги, его кровь и статус, что даже одно упоминание этого имени выворачивает меня наизнанку.       — Скажи мне потом его имя и место проживания, я швырну в него Аваду. — Сонми постаралась пошутить и немного сбавить напряжение, но мысленно она уже уничтожила отца близкого друга.       — Он не единственная моя проблема. Мы все взрослеем, меняемся и у каждого появляются свои цели и планы на будущее, а мне кажется, что я просто застреваю в этом состоянии без возможности на спасение. — Чан впервые с момента разговора посмотрел на собеседницу и печально улыбнулся. — По тебе я вижу, что мы примерно в одном положении, но наше различие сейчас в том, что о тебе все заботятся. Я, все наши друзья, для которых ты как сестра, Розэ, да те же отморозки с Гриффидора пекутся о тебе как о родной. С таким тягачом ты точно сможешь справиться и избежать такой участи, чего нельзя сказать обо мне.       — Я не стану говорить тебе напутствующих речей, что я всегда рядом, как и остальные ребята, потому что в глубине души ты это осознаешь, а сейчас по большей части накручиваешь себя. — она все же снова прервала монолог Чана, ведь по части самобичевания не могла позволить кому-то превзойти себя. — Мое мнение таково, что в любой ситуации будь готовым полагаться только на себя, ведь не знаешь чего ожидать от самых близкий людей, даже от родителей.       — В тебе сейчас Розэ говорит? — настала его очередь подтрунивать над подругой.       — Я однажды столкнулась с этим, — девушка проигнорировала такой явный укор. — когда нуждалась в определенных людях, а их просто не было рядом. С того дня я готова к тому, что всю оставшуюся жизнь только я являюсь своей подстраховкой.       — Ты раньше не затрагивала эту тему с такой стороны. — больше как констатация факта прозвучало из уст Чана.       — Ну ведь ты открылся мне, излил душу. С моей стороны было бы кощунством не сделать того же. — Сонми пожала плечами, ведь она никогда не умела должным образом подбадривать близких. Она пыталась как могла, яркого примера в жизни никогда не видела, а потому действовала интуитивно, но с большим желанием вытащить друзей из этой погребной ямы. — Но ты открылся мне дважды, поэтому может задать любой свой вопрос. Это хоть как-то отвлечет от дурных мыслей.       — Про семью спрашивать бессмысленно, ты уже нам все рассказала. — парнишка почесал затылок и задумался, каких тем они еще не касались. — Твоя категоричность к отношениям. Расскажи.       — О, Мерлин, ну и тему ты выбрал. — девушка тихо засмеялась, но когда заметила серьезный взгляд обращенный в свою сторону, то успокоилась. — По правде говоря, я просто не знаю, что это за чувства. Примера от родителей никогда не было, а наши отношения с сестрой никогда нельзя было назвать нормальными. Мне незнакома забота, увлеченность, сопереживание, нежность. Они нужны в отношениях, но я не знаю как все это проявить. Ты прекрасно знаешь, что у меня лишь две крайности, без какой-либо золотой середины и в этом вся патовость. — Сонми запрокинула голову назад и начала рассматривать темные осенние тучи. — Я даже свой маленький спектр чувств разобрать не могу, что уж говорить о том, с кем мне придется строить отношения. Пока не разберусь во всем, поберегу остальных.       — Я примерно догадывался, но не думал, что все настолько глубоко происходит. — Бан Чан посмотрел туда же, куда и слизеринка в надежде на поиск ответа, но низкое небо не желало рассказывать все секреты. — В какой-то момент нам даже казалось, что это Чимин тебя отпугнул.       — Чтобы вытворить подобное, ему придется очень постараться. — подростки разбавили мрачную атмосферу своим смехом и груз с плеч немного ушел. — И все же, может он и припадочный идиот, но раньше таким не был. Подумай я раньше над правильностью своих слов, такого могло бы и не быть.       — Уточни. — друзья со слизерина отдаленно знали историю их общения, но особого интереса к ней не проявляли.       — Не сказать, что давно, но какое-то время назад он признался мне в чувствах. Это было в промежутке после начала раскола дружбы и перед окончанием четвертого курса. — блондинка немного нахмурилась, вспоминая всю хронологию событий. — Мы с ним всегда лучше, чем с остальными ладили, были чуть ли не лучшими друзьями, которые всегда вместе и всегда рядом, но если с моей стороны была дружба, то от него исходила симпатия. Не знаю, юношеский максимализм это или он и правда влюбился, но я списала на первый вариант, так прямо ему и сказав. А все мы знаем нашу блондиночку и какие последствия это повлекло. Он не плохой человек, большую часть времени просто скрывается за своими шуточками и вспыльчивостью, но из всех именно он был самым честным. Может не нарочно, но он смог своей прямолинейностью открыть мне глаза на положение вещей и на меня в целом.       — Тебя послушай и кажется, что ты испытываешь к нему что-то. — Чан задорно подтолкнул девушку локтем в бок, выбив из равновесия.       — Весь мой монолог минутной давности для тебя ничто? — Сонми на секунду показалось, что она говорит со стенкой, ведь эта шутка хоть и казалась безобидной, но когда речь заходила о том тяжелом периоде, мозг воспринимал все в штыки.       — Спишем это на мой прокол. — парень капитулятивно поднял руки, признавая свою вину, и посмотрел на слизеринку нечитаемым взглядом. — Нам стоит почаще разговаривать на серьезные темы, чтобы сбросить ведь этот груз.       Сонми лишь кивнула на это. Девчонка понимала, что акция была разовой и более не стоит говорить о некоторых вещах даже с такими близкими людьми. Она будет обсуждать себя и свою жизнь, но приплетать третьи лица в этот раз было лишним, ведь Чимин и без того стал чуть-ли не главной темой для всех их обсуждений после той выходки и это печалило.       Их разговор подошел к своему логическому завершению и поэтому пара друзей лишь молча стояла в обществе друг друга. Очередной день, наполненный рядом событий, словно снежный ком свалился на голову.       Серые тучи сменялись темно-синим небом, означая неминуемое наступление вечера. Чхве первая решилась выйти из помещения, потому как ноги уже не могли в полной мере удерживать тело в равновесии. На вершине башни осенний ветер был настолько силен, что даже Сонми пришлось укутаться в мантию и в таком же положении шагать по направлению к подземельям.       Разговор выдался не из простых. Несмотря на переживания за друга, она по-прежнему не могла проявить сострадание. Внутри скребли кошки, а снаружи оставалась лишь маска, которую приходилось надевать на протяжении всей жизни, когда не стоило позволять себе лишнего.       Как это по обычаю случалось, все проблемы идут прямиком из детства. Все, кого Сонми знала, да и она сама страдали лишь из-за своих родителей, которые в свою очередь выросли в подобных людей из-за своих. Этот порочный круг был нерушим, отчего становилось страшно за каждое новое поколение все больше.       Мало кто в открытую начинал обвинять предков за столь тяжелую участь, что обрушилась на их род, но кто принимал и признавал вину прошлых поколений хоть немного, но мог справиться со своими изъянами. Сонми хоть и понимала, но это ей особо не помогало, отчего она чувствовала себя одинокой, ведь Розэ слепо слушалась мать, которая всегда знает: как будет лучше для всех.       Не будь такой опеки над одной и попустительским отношением к другой дочери, может обе смогли бы вырасти в обычных сестер, которые хорошо ладят и не игнорируют друг друга месяцами, а также стать нормальными людьми без проблем с эмоциональным спектром.       Как только Сонми зашла в гостиную, то увидела своих друзей, бурно что-то обсуждающих. Чан тоже был здесь. Похоже, что ее путь растянулся на долгие тридцать минут, а то и больше, потому что друг успел обогнать ее и уже влиться в беседу.       Махнув друзьям она направилась к себе в комнату, ничего не сказав. Подобное поведение никого не удивляло, ведь блондинка довольно часто приходила уставшая и сразу засыпала. Один Чан знал, что с ней происходит сейчас, понимал ее состояние, вызванное долгими размышлениями, и в какой-то момент он хотел наплевать на все, зайти к ней в комнату и обнять так сильно, чтобы она поняла, что он рядом, и готов перенять все проблемы на свои плечи. Но он этого не сделал, он не мог позволить себе влезать в ее личное пространство, забирать то личное время, которое она безмолвно попросила у него на раздумья. Поэтому в комнату пошла Айрин.       — Сон, у тебя что-то случилось? — как только девушка зашла в комнату, то увидела, как обычно брошенную на пол сумку, и девушку, которая положила руку на лоб и вглядывалась в потолок. — Что-то плохое? — Айрин присела на край кровати и посмотрела на соседку.       — У тебя же были парни? Ты уже влюблялась? — блондинка резко сменила положение и Айрин пришлось отодвинуться. Ее всегда напрягали такие перепады в поведении и настроении. Получив неуверенный кивок, она продолжила. — Как это? То есть, что ты чувствуешь в момент, когда рядом с тобой тот, кого ты любишь? Все эти поцелуи, прикосновения, объятья — это происходит?       — Не думала, что твое состояние вызвано такими вещами. — она улыбнулась и заметно расслабилась, сев в более удобную позу. — Отношений у меня было не так много, но с парнями я чувствовала себя нужной, желанной. Когда происходили все действия, которые ты описала. Ну… Думаю магглы называют это бабочками в животе, мурашки по коже, желание, страсть. У каждого это отражается по-разному и пока не попробуешь сама, то на словах будет затруднительно понять, да и опыта у меня было не так много, чтобы так яро обсуждать.       — Хорошо, спасибо, Айрин. — Сон попыталась искренне улыбнуться, но получилось ужасно, и она спихнула это на усталость.       Сказав, что хочет выспаться перед завтрашней игрой, она услышала хлопок двери. Блондинка осталась одна. Прислушиваться к Айрин она не горела желанием. Та ведь сама сказала, что не разбирается в подобном. К тому же, она была уверена, что любовь не только в желании и в бабочках в животе. Должно было быть ещё что-то. Ведь если присутствуют только эти аспекты, то это просто секс, а не любовь.       Поспать ей так и не удалось, ведь в комнату завалился сам Хан Джисон. Со всеми этими проблемами они совершенно перестали проводить время друг с другом. Такие похожие, но в то же время такие разные, и так нуждаются в лучшем друге, который бы был всегда рядом. Из-за последних событий этого к сожалению, совсем не происходит. Но никто никого не винил, они понимали, что все временно, и как только проблема решится, то все встанет на свои места.       — Тааак, а что это лучик моей жизни лежит без настроения? — Джисон попытался как-то разбавить атмосферу, но поняв, что это лишнее, он лишь двинулся в сторону кровати и лёг рядом с подругой.       — Когда уже все будет нормально, я уже не выдерживаю, хочется спокойной жизни, без этих конфликтов и недопониманий?       Сонми лежала, свесив голову с кровати, и парень последовал ее примеру. Из-за недавнего самокопания в ее голове кружилось множество мыслей, которые не приносили никакого удовольствия. От такого потока уже начинала болеть голова, а по вискам словно била наковальня. Головные боли в последнее время преследовали ее и не отпускали даже ночью, а после активных дум они увеличивались стократ.       В подобном положении девушка часто лежала, чтобы непрошенные слезы, которые никогда не выходили с глаз, оставались на своем месте, раз не желают вытекать из слизистых. В этом вся суть слизеринцев. Показывать свои страхи и слабости нельзя, надо учиться выдержке с рождения. Поэтому, поддерживая статус чистокровной ведьмы и последовательницы Салазара Слизерина, она должна была оставаться холодной и непреступной крепостью, которая в последнее время даёт все больше трещин.       — Тебе стоит отдохнуть, завтра первая игра. — он подождал, когда лучшая подруга наконец уснёт, после чего укрыл одеялом, и тихо вышел из комнаты.