На грани отчаяния? Да появится свет!

Ландо после завтрака проследовал в свою комнату. Дверь туда была закрыта, но это не помешало почуять неладное. Норрис аккуратно подошёл к двери и резко открыл её. Никого. Пусто. Парень выдохнул и тихими шажками прошёлся по комнате. Он заглянул под кровати, в шкаф и даже тумбочки. Никого. Всё же паранойя у Ландо развивалась стремительно. Норрис присел на свою кровать и тут же повалился на неё спиной. Тело ломило, мозг начинало покалывать, а нутро требовало новой дозы. Видимо это не лучше наркотиков. В этот же момент руки Норриса принялись судорожно искать в матрасе кровати пару колёс. Наконец пластинка с четырьмя таблетками нашлась. Ландо тут же распаковал одну и не запивая закинул в рот. Еле проглотив он сунул остальное в карман и выдохнул. Мысли начали приходить в порядок. Дикая потребность сменилась облегчением. Теперь Ландо мог контролировать свои эмоции как никогда, только вот есть загвостка, бегать или осуществлять силовые упражнения при этом веществе — запрещено. В прошлый раз когда Ландо пробежался под действием лекарства, парня колбасило как ненормального. В голове кружились все события произошедших дней и голова начала раскалываться от всего этого. Одна две таблетки в день было изначальной нормой прописанной врачом, но злоупотребление ими вело к зависимости и когда доза достигала по 4 — 6 колёс в сутки, реакция замедлялась и наступала апатия. Парень упал на кровать и закрыл глаза. Мысли начали строиться в ряды и теперь Норрис мог оценивать очень многое из того, что произошло. Он понимал, что спровоцируй кто-нибудь Даню или Гасли, посредством издёвок над Ферстаппеном, то беды не миновать. Эти двое тут же налетят на обидчиков и правда вскроется наружу. Но это работало и наоборот, так что теперь, ему придётся защищать не только Макса, но и Даню с Пьером. Мысли Норриса прервал стук в дверь. Парень пробубнил что-то нечленораздельное и в комнату заглянул Даниэль. — А где Макс? — Юноша просунул голову в комнату и чуть улыбнулся дежурной улыбкой. — Наверное не здесь. — Ландо прикрыл глаза рукой и выдохнул. — Всё нормально? — Дэн обеспокоенно обвёл глазами Норриса и аккуратно зашёл в комнату, прикрыв дверь. — Чудесно, Риккардо. — Ландо убрал руку и повернул голову на Медоеда. — Ну тогда объясни что с тобой? — Дэн присел на кровать Макса и сложив руки на колени, опустил на ладони голову. Взгляд его карих глаз устремился на Ландо. — Тебе не кажется, что мы не столь близки, чтобы я тебе рассказывал всё что меня может беспокоить? — Парень привстал на локтях не отрывая глаз от австралийца. — Ты прав, но я хочу понять, почему ты так себя ведёшь. — Как? Как, Дэн? Почему я не хочу связываться с тобой? Почему я не хочу чтобы с Максом снова что-нибудь из-за тебя случилось? — Парень обратно плюхнулся на спину и уставился в потолок. — Я виноват, но я не понимаю, что я мог сделать, чтобы довести до такого. Макс тебе не рассказывал? — Ты блять серьёзно?! — Юноша резко поднялся и на повышенных тонах злобно отчитывал Даниэля, — Ты думаешь, что я знаю всё? Ты думаешь мы тут с Максом по душам базарим? Нихуя! Тем более, если ты хочешь узнать причину, то спроси у него сам! — Норрис качнулся на месте от резкого поднятия на ноги. — Успокойся! — Дэн расширил глаза и встал, — Что с тобой? — Риккардо подошёл к Ландо как раз в момент, когда парень чуть ли не грохнулся на пол. — Убирайся! — Норрис оттолкнул парня и указал на дверь. — Ландо… — Проваливай! — Ландо всё же упал на колени и уставился в пол указывая чуть дрожащим пальцем на дверь, — Уходи. Дэн не сказал ни слова, только смерил обеспокоенным взглядом и вышел из комнаты. Макс шёл по коридорам в сторону своей комнаты в приподнятом настроении. Разговор с друзьями явно пошёл на пользу. Юноша спустился на свой этаж и заметил пару человек у двери в их с Ландо комнату. Сначала он не понял кто это, но подойдя ближе различил стоящих Карлоса и Нико. Парни быстро заметили Ферстаппена и чуть обескураженно поздоровались. Эмилиан ответил кивком и уже собирался открыть дверь, когда из неё вышел Дэн. Парни столкнулись почти лбами. — Ой бля, прости. — Даниэль тут же извинился, не смотря на человека перед ним, но услышав знакомый голос, вздрогнул. — Что ты там делал? — Голос звучал грозно и даже злобно. — Болтал с Ландо, уже и поговорить нельзя с приятелем? — Рик улыбнулся и продолжил смотреть на Макса. — Можно. Ферстаппен хотел уже потянуться к ручке двери, когда Рик одёрнул его руку и чуть оттолкнул от себя. Ферстаппен непонимающе смотрел на Дэна и так же переводил взгляд на дверь. Карлос и Нико были единственными в коридоре. Парни обступили юношу и переглянулись. — Нужно поговорить, сейчас. — Рик сжал руку Макса в своей и не дожидаясь ответа повёл за собой в туалет на первом этаже. Макс был в ярости. Конечно ему всё ещё нравился Рик, но в данных обстоятельствах он не мог пересилить происходящее и просто последовать за парнем. Ферстаппен резко упёрся ногами в пол и ударив другой рукой по хватки Дэна выудил свою конечность. — Никуда я не пойду! Хочешь что-то сказать говори здесь! Дэна чуть перекосило, а Сайнс и Хюлькенберг подошли ближе. Карлос изначально увидел тревожность в глазах выходящего из комнаты Риккардо и он был уверен, что с Норрисом что-то не так. — Дэн, может потом? — Нико положил руку на плечо Рика. — Убрал! — Даниэль разозлился и его бесила эта ситуация с каждой секундой. Нико же покорно повиновался и подошёл чуть ближе к Максу, чтобы если что защитить его от разгневанного Даниэля. — Даже контролировать себя не в силах, а уже решил меня куда-то затащить? — Ферстаппен надменно улыбнулся. Всем присутствующим казалось что он не понимает серьёзности ситуации и это в какой-то мере было так. Макс очень хотел увидеть Дэна в гневе. Он хотел увидеть того парня, о котором все шепчутся. Не того хвостика, а разъярённого медоеда. — Хорошо, поговорим здесь. — Рик поднял голову и уставился блестящими от возбуждения глазами. На лицо натянул ухмылку, а руки вложил в карманы штанов. — Ну давай. — Макс сделал шаг ближе накопляя обстановку. — Что с Ландо? А точнее что он принимает? И кто виновник твоих ожогов? — Прямолинейно, но ничего не поделаешь. Максу же словно придавало сил что-то. Парень просто ухмыльнулся и чуть оскалил зубы. — Не знаю. Без понятия. Я сам. — Оу, правда? — Рик сократил дистанцию и теперь между ними всего пара сантиметров. Но Дэн продолжал улыбаться и смотреть на самодовольное лицо нидерландца, которое тут же исчезло когда Риккардо впечатал того в стену и схватил парня за подбородок, — В следующий раз когда спрошу, лучше тебе ответить правду! Усёк? — Рик! — Нико испуганно смотрел на этих двоих и не мог понять когда проворонил момент и Макса словно собаку прижали к стене. — Остановитесь! — Карлос попытался влезть между ними, но Макс лишь отпихнул его натянув презрительный взгляд и лёгкую улыбку. — Такими темпами следующего раза не будет. Дэн не успел ничего сказать так как на этаже появился Господин Штайнер и позвал австралийца по имени. Пока парень приходил в себя, а друзья оправдывались Макс уже ушёл. Казалось даже мужчина не заметил его присутствия. Ферстаппен был зол. На всё зол. И над всем этим ему теперь нужно было подумать. В это время на комнату в западном крыле держал курс один одинокий кораблик, что лишь выполнял одно из поручений Медоеда. Белёсая макушка промелькнула в комнату к Пьеру и Дане, что сейчас находились где-то на улице. Паренёк бегло осмотрел аккуратную спальню и тут же двинулся к тумбочкам. Он сел на колени и открыл одну из них. На полках лежали разные тетради и открыв одну из них он увидел аккорды и тексты на русском языке. — Так один из них русский. Занятно. Никита положил тетрадь на место и увидел прижатый самодельный конверт. Мальчик тут же вытащил его и аккуратно открыл. Внутри лежали фотографии двух новеньких, где парни обнимались и Даня играл на гитаре, но среди этих фото была одна тёмная и явно запечатлевшая ночное время суток. Никита достал свой припрятанный смартфон и сфотографировал снимок. На лице появилась ухмылка и в тоже время в голове закрались сомнения, а стоит ли это показывать Дэну. Парень сложил всё на место и закрыл тумбочку. В шкафу он обнаружил гитару и чёрную кепку с быком на полке, где под козырьком красовалась надпись «I’m russian, baby». Так же на одной из полок лежали футболки, что Мазепин видел на фотографиях и теперь у него не оставалось никаких сомнений. Парень осторожно покинул комнату и направился к себе, чтобы всё переосмыслить. Паренёк шёл по коридорам и прокручивал у себя в голове находки. На той фотографии что он откопал, был парень в тёмной кофте и в солнцезащитных очках, но его черты лица ему сразу показались знакомыми. Мальчик так же увидел, что тот парень держал в руках кепку, что лежала у Дани в шкафу, но сам Квят был на переднем плане снимка и почти весь фокус был направлен на него. Конечно у русского могло быть много знакомых, но дело было ещё и в том, что на Дане была кепка, что сейчас находилась у Макса в комнате, кепка, что была на башне у Ферстаппена во время похода в город. Никита не дурак, но он не настолько сильно хочет ввязываться в это болото. Конечно он просто собирает информацию и никак не фигурирует в разборках, но даже ему за последнее время стало искренне жаль Ферстаппена и паренёк уже не хотел сдавать такой компромат Риккардо. Русский даже в свои 15 уже давно осознал, что не всё что от тебя просят, нужно выполнять беспрекословно. В конце концов он научился взвешивать принимаемые им решения и последствия к которым приведёт выбор. Семья Мазепина из России, а конкретно из столицы, хотя отец белорус. Мальчик наследник огромного предприятия, что приносит приличный доход и кучу возможностей, но за каждой даже такой богатой семьёй, скрываются тени прошлого и настоящего. Никита не был послушным ребёнком и не будет, но это не мешает ему быть любимцем в семье. Частые ночёвки у друзей, ночные прогулки по Патриаршим прудам и тайные поездки в Питер на Думскую. Мальчишка любит клубы и ещё больше любит быть в центре внимания, только здесь, он не может похвастаться такой же известностью. Ему правда нравится тот кипишь что здесь происходит, но иногда хочется быть лишь сторонним наблюдателем. В конце концов он и сам не раз ломал людям жизни, сливая фотки или просто гнобя бедные души. И всё же ему нравятся люди вокруг него сейчас, ему нравится есть с ними в одной столовой, делить веселье, горе, место и время. Витая в своих мыслях парниша добрел до комнаты на третьем этаже восточного крыла. Мик видимо снова куда-то ушёл не оставив и следа. Если на половине комнаты Никиты, было видно что тут живут, то у Шумахера было наоборот. Парни часто ссорились из-за этого, но потом всё равно мирились и затем по новому кругу. Мазепин сел на кровать и открыл галерею. Последнее фото сделанное 6 минут назад тёмным пятном висело на светлых и ярких фотографиях Никиты. Мальчик нажал на него и вновь взвесив все за и против, удалил. Ферстаппен сидел в старой и пустынной библиотеке. Его лицо освещал яркий свет экрана нового смартфона. В контактах только Даня и Пьер, предусмотрительно, но номер монегаска парень уже давно вызубрил. По цифрам застучали пальцы и вскоре послышались гудки, но никто так и не ответил. Макс пытался дозвониться раз 5, но каждый раз не получал ответа. Внутри что-то кололо, словно он остался один. Парень выключил технику и убрал в карман. Только сейчас, обойдя глазами эти тёмные книжные полки, ему захотелось посмотреть что же на них. Макс блуждал между стеллажами и проводил пальцами по пыльным облакам пока не дошёл до старого стола, где лежал выцветший журнал библиотекаря с заметками имён, названиями книг и временем. Ферстаппен опустился на пыльный стул и принялся читать. Ничего интересного. Последняя запись была сделана 3 года назад, однако кое что всё же привлекло внимание. Между страниц затесалась небольшая жёлтая бумажка с аккуратными буквами и одной всплывшей на посвящении фамилией «Хант». Макс взял листок и подошёл поближе к окну, чтобы разобрать все слова на бумаге. — «Прошу простить меня за вторжение в библиотеку в час ночи и изъятие книги «Рассказ Служанки». Обязуюсь больше не проникать в нерабочее время и не выносить книги за пределы здания. Джеймс Саймон Уоллис Хант “ — По рассказам, что довелось услышать Ферстаппену, этот Джеймс Хант был хулиганом. Любил выпить и его трудно даже Ферстаппеновскому мозгу представить книголюбом, тем более что выбранная книга повествует о сабытиях, явно не интересных подобному человеку. Макс взглянул на время и обнаружив у себя в запасе ещё пару часов двинулся к полкам в поисках этой самой книги. В голове крутился вопрос: « Зачем Джеймсу брать подобное чтиво в час ночи?» К сожалению найти что-то в куче этих пыльных стеллажей стало сложной задачей. Ферстаппен ходил с фонариком на смартфоне и осматривал каждую полку, чтобы найти хоть что-то напоминающее эту книгу. В таких поисках прошли все два часа. Даже сам Макс не понимал зачем именно искал книгу, наверное просто хотел отвлечься и поискать что-то, увлечься чем-нибудь другим. Парень обошёл все два этажа и наконец спустился вниз. Как раз прозвонил колокол на обед и стоило поспешить. — Что-нибудь нашёл? — Не громкий вопрос послышался откуда-то сзади. Ферстаппен развернулся и с недоумением посмотрел на Валттери, что сидел на кресле у одного из стеллажей и листал какую-то книжку. — Ты что здесь делаешь? — Ферстаппен на момент испугался, но поняв кто это — расслабился, — Неожиданно встретить тебя здесь, Валттери. — Тоже самое могу и про тебя сказать, думал ты со своими друзьями. — Боттас отложил чтиво в сторону и устремил холодный взгляд на нидерландца. — У меня здесь нет друзей, — Ферстаппен усмехнулся, но внутри всё сжалось. Если финн и знает что-то, то пусть сам это скажет, — Так ты сюда тоже почитать заходишь? — Я? Да так, вообще кое-кто хотел чтобы я за тобой проследил, но мне так лень этим заниматься, так что давай просто подыграем, хорошо? У Ферстаппена глаза на лоб полезли от услышанного. Конечно он понимал что за ним следят, но чтобы это был Вал… Как минимум это странный человек в случае если наниматель Риккардо, но вот если это Льюис, то тогда больший вопрос, почему Боттас не выполняет приказ как надо. Да, по другому отношения между этими двумя описать нельзя. — Не смотри так. Ты конечно интересный кадр, но я не собираюсь становится мишенью для Рика. Так что как вариант, если я попрошу тебя скинуть где ты находишься ты тут же это сделаешь, таким образом ты будешь в безопасности от слежки со стороны Бриллиантов и если нужна будет помощь то я помогу. — Что за акт доброй воли? Не верю твоим словам и к тому же как я тебе напишу если телефоны забирают? — То есть у тебя сейчас в кармане не новенький смартфон? Макс, я много знаю, но не говорю. Ты в выгодном положении. Ты помогаешь мне, упрощая работу, а я в свою очередь постараюсь предотвратить то, что может усложнить твою жизнь и поставить меня и мою компетентность в твоём вопросе под угрозу. — Ты бы согласился на такие условия? — Нет, но у тебя, столько скелетов в шкафу, что один не справишься. Ферстаппен приземлился на соседнее кресло и обвёл взглядом Вала. Внутри стоял ком сомнений, но финн прав. Макс не вывезет эту ситуацию если Бриллианты начнут действовать. — Так значит я должен буду скидывать тебе своё положение, а взамен ты предоставишь мне помощь? Только какую? Мне она не нужна. — Сам подумай, — Валттери наклонился к Максу поближе, хоть парни и сидели близко, но теперь ледяные глаза финна казалось становились на пару градусов холоднее, — Ты будешь знать наперёд если Лу что-то найдёт. Тебе же выгоднее со мной сотрудничать. Парни могли бы ещё долго мусолить этот вопрос, если бы на смартфоне Ферстаппена не послышался гудок и номер Дани не высветился на экране. — Хорошо, — Вставая с кресла и наспех записывая номер своего телефона, бросил Макс, — Я сейчас доверюсь тебе, не вздумай не оправдать этого. Валттери окатило волной мурашек. Такого взгляда он ещё не видел. Проницательные глаза заглянули ему в душу и финн точно уверовал, нельзя его предать. Когда Ферстаппен покинул библиотеку, попутно отвечая на звонок, Боттас выдохнул и потёр переносицу. Номер телефона лежал прямо в его руке и теперь дороги назад нет. Конечно же Валттери не соврал, он бы так не поступил. Парень правда устал от выполнения этих запросов Льюиса и пляски под его дудку. Но что же побудило его сделать такой шаг? Наверное многие понемногу начали сочувствовать Максу. Возможно главные персонажи этой заварушки и не замечали этого, но вот второстепенные герои отчётливо видели как все взгляды поместья начали сосредотачиваться на Максе Эмилиане Ферстаппене. Кто-то сочувствовал, кто-то предпочитал не лезть, но были и те, кто хотел подлить масло в огонь. Например Льюис и Джовинацци, что уже зачастили сидеть в комнате Лулу с серьёзным ебалом и обсуждать подростка.