Ветер, кровь и серебро

            Цзян Чэн чертыхался, с трудом переставляя ноги в тяжелых отстроченных мехом сапогах — выпавший за две ночи мокрый снег завалил все лесные дороги, и теперь приходилось прокладывать новые, что было достаточно сложной задачей, по крайней мере, в одиночку. Но это всегда было его работой и делать ее Ваньинь был обязан, именно поэтому сейчас он пробирался по сугробам до дома своего брата вместо того, чтобы сидеть у зажженного камина с кружкой горячего чая или чего покрепче. Остановившись под высокой старой елью, егерь вытащил из-за пазухи теплый кожаный бурдюк и отпил воды. Путь предстоял неблизкий и тяжелый.       Семья Цзян всегда жила на самом отшибе деревни — намного ближе к темному пугающему лесу, нежели к людям, и это многое о них говорило. Их недолюбливали, но уважали и побаивались. Глава семьи Цзян был потомственным егерем и охранял лес всю свою жизнь, его жена была не из местных, дочка проезжих купцов, влюбившаяся в простого человека и оставшаяся с ним до самого конца. Их старшая дочь вышла замуж и уехала в город к супругу, приезжала редко — раз в три-четыре года, после рождения первенца, слабая здоровьем, она почти совсем перестала навещать семью. Вэй Ин — названый брат Цзян Чэна, ушел в лес в возрасте шестнадцати и так оттуда и не вернулся — обосновался в маленьком домике и промышлял целительством и травничеством. В народе слыл то ли лекарем от Бога, то ли темным магом. Его по-настоящему боялись и обращались к нему в самых крайних случаях.       Сам же Цзян Чэн после трагической гибели родителей занял место отца — стал присматривать за лесом, в котором провел все свое детство и юность. Юноша всегда был нелюдимым, предпочитал одинокие прогулки по лесным тропинкам общению со сверстниками, а потому люди все реже и реже захаживали в дом за холмом. Обращались только, если не было иных вариантов. Ваньинь от этого не страдал, ему всегда было комфортнее и привычнее одному.       Молодой человек постоял еще пару минут, с наслаждением вдыхая морозный воздух и слушая, как перекрикиваются в кронах деревьев вороны. Оставив в подвесной кормушке несколько горстей семян и сушеных ягод, Цзян Чэн направился дальше, хотелось добраться до брата до наступления темноты. Ему не очень нравилась мысль застрять тут ночью посреди зимы. И дело было даже не в диких животных, на самый крайний случай у егеря всегда было с собой какое-никакое оружие. Скорее проблема была в самом лесу. Даже такой не чувствительный человек, как Цзян Чэн, всегда ощущал, что этот лес далеко не так прост. Отец не успел посвятить его во все детали своей работы, но всегда говорил, что у леса есть Хранитель и не стоит тревожить его понапрасну. Нередко Ваньиню казалось, что когда он патрулирует лес на наличие браконьеров и их ловушек, за ним кто-то присматривает, приглядывается и изучает. Молодой человек списывал это на разыгравшееся воображение, но это не отменяло того, что ночевка в лесу под открытым небом была не самой удачной идеей.       Сумерки сгущались, на лес понемногу спускалась темнота, уже касавшаяся верхушек разлапистых елей и сосен. Чэн вскинул голову и цыкнул языком с досады, надо было выходить раньше — темнеет зимой быстрее, и светлый день заканчивается уже около четырех. Если бы его не задержал своим разговором староста деревни, был бы шанс добраться засветло, теперь же придется меньше полагаться на зрение и больше на память. Несмотря на то, что Ваньинь прекрасно ориентировался в лесу, потеряться в нем было легче легкого, стоило только отвлечься и сойти с тропинки. Правда сейчас все изрядно осложнялось отсутствием этой самой тропинки.       Цзян Чэн шагал по лесу уже менее уверено, чем получасом ранее, хотя бы потому, что по его ощущениям он действительно заплутал. Вздохнув, молодой человек покрутился на месте — надо было найти выход из чащи, до брата он дойдет в следующий раз. Сейчас главное выйти отсюда. Прислушавшись к себе, Ваньинь сделал несколько шагов вперед, когда белоснежный сугроб за ближайшими деревьями пошевелился и начал подниматься. Чэн попятился мелкими шагами, почти бесшумно.       Горка снега встала во весь свой немаленький рост, отряхнулась и скользнула по забредшему в чащобу путнику темно — золотистыми глазами. Ваньинь еще никогда не видел таких глаз. Взгляд был спокойным, мудрым и, будто бы самую каплю, усталым. Молодой человек застыл на месте, с опаской разглядывая белого волка, который не торопясь размял мощные лапы и, наконец, обратил все свое внимание на потревожившего его сон егеря. Зверь был определенно больше обычного волка и непривычного настолько белого-белого цвета, что почти сливался со снегом, выделялись только глазищи да черный мокрый нос. Волк лениво облизнулся и наклонил голову на бок, с заметным интересом разглядывая одинокого путника.       Цзян Чэн сделал еще несколько медленных шагов назад под внимательным взглядом, и завел руку за спину, нащупывая за кожаным поясом рукоять удлиненного ножа. Умирать так просто, без боя, он не собирался. Зверь скучающе сел на задние лапы и разложил рядом пушистый белый хвост. Выглядело эффектно. Ваньинь оторвал взгляд от мохнатого кончика и столкнулся, нет, должно быть показалось, с насмешливым взглядом волка. И тут его как будто пыльным мешком по голове ударило, а не сам ли Хранитель леса явился сбившемуся с тропы егерю?       — Простите, что потревожил, — Чэн поднял перед собой пустые руки в теплых больших рукавицах. — Уже ухожу.       Волк совсем по-человечески фыркнул и поднялся, качнул головой в сторону, будто приглашая следовать за собой, и потрусил вперед, оставляя на снегу дорожку из следов, он будто бы не проваливался, словно не весил ничего, что лишь подтверждало догадку Ваньиня. Спокойствия молодому человеку это не прибавило, скорее даже наоборот. Неужто, и правда, Хранитель леса? Но зачем явился сам, мог ведь просто к выходу направить. Как быть теперь? Должен ли егерь заплатить за оказанную помощь? Цзян Чэн так глубоко провалился в собственные мысли, что даже не заметил, как вышел к кромке леса. Деревья поредели, а впереди замаячили огни деревенских домов. Ваньинь обернулся, сталкиваясь с выжидающими золотистыми глазами.       — Спасибо за помощь, господин, — егерь слегка поклонился.       Зверь вильнул хвостом и скрылся в чаще, будто не было. Молодой человек постоял еще несколько минут, глядя исчезнувшему Хранителю вслед. Глупо было рассчитывать на новую встречу, но отчего-то очень хотелось. Наверное, от ощущения оглушающего чуда и тепла, разливающегося внутри. ***       Ваньинь сидел за крепким деревянным столом, заваленным кучей исписанных бумаг и различных трав в пучках и по отдельности, что-то уже было растолчено в ступке, что-то было замочено в глубокой миске. Рядом стояли какие-то банки с непонятным и пугающим содержимым, и если шкуры змей и хвосты ящериц молодой человек еще мог как-то себе объяснить, то спрашивать у старшего брата — чьи глаза смотрят на него с верхней полки, отчего-то не хотелось. Усянь порхал по небольшой комнатке, собирая в разные мешочки травяные сборы и мази, заказанные деревенскими жителями. Цзян Чэн, пришедший их забрать, откровенно скучал, следя за метаниями брата равнодушным взглядом.       — Расскажи что-нибудь, А-Чэн, тебя не было почти месяц, я соскучился по человеческой речи, а кроме тебя меня никто зимой не навещает, — Вэй Ин подхватил ступочку и уселся напротив, небрежно скинув на пол свои черновики.       — Что ты хочешь услышать? — Ваньиню тоже надоело сидеть в тишине, так что он благодушно согласился.       — Не знаю, что угодно, — весело ответил старший брат и принялся активно толочь пряно пахнущие травы, подсыпая понемногу из разных пучков.       — Я, кажется, видел Хранителя леса, — поразмыслив несколько мгновений, выдал егерь.       Усянь оторвался от своего занятия и с возросшим интересом посмотрел на Цзян Чэна. Целитель встречался с Хранителем несколько раз, тот всегда был дружелюбен и спокоен — следил из-за деревьев, чтобы не обижали лесную живность или не срывали редкие растения. Иногда подходил ближе, сидел рядом, пока Усянь занимался сбором трав, однажды даже проводил его на поляну полную черники. Вэй Ин в ответ подлечивал захворавших животных, на которых иногда натыкался в лесу, прогонял по мере сил охотников, запугивая их своим всклокоченным одичавшим видом. К обычным людям, насколько знал лекарь, Хранитель леса не выходил, а от того ситуация с младшим братом становилась только интереснее.       — Он вывел меня из леса, я заплутал, — поняв молчание Усяня, как намек к продолжению, пояснил молодой человек.       — Хранитель не является деревенским лично, и уж точно не провожает их до дома, — целитель выудил из миски с водой несколько размоченных веточек малины. — Это неспроста. Хотя ты столько времени проводишь в лесу, что, возможно, он принимает тебя за своего.       — Я не знаю, что произошло, — буркнул Цзян Чэн, а в груди будто медом плеснули, стало тепло и сладко — сам Хранитель леса считает Ваньиня достойным, чтобы явиться к нему.       Вэй Ин продолжил задумчиво соединять разные компоненты до вязкого состояния мази. Чэну же надоело следить за погруженным в работу братом, поэтому он начал разглаживать и складывать в шаткую стопку листы, разбросанные по всей комнате. Бумаги походили на неоконченный и несшитый справочник лекарственных растений, то тут, то там попадались рисунки с маленькими приписками названий и довольно обширными пояснениями о применении. В некоторых записях мелькали изображения механизмов, кое-где попадались даже виды природы и животных, сделанных мастерски, все-таки Усянь был талантлив во всем, за что брался. Ваньинь сложил на столе очередную стопку, придав помещению хоть какую-то видимость порядка.       — Давай я пока займусь обедом, — предложил он, чтобы не отрывать брата от важной работы.       — Угу, — отозвался тот, не отвлекаясь, впрочем, от своего дела.       Цзян Чэн окинул ссутуленную фигуру брата чуть насмешливым взглядом. Всегда он так — стоило дорваться до интересного заказа, и все, пока не доделает, не прервется. Молодой человек вышел на улицу, дошел до закрытой поленницы, взял несколько больших дров, чтобы подбросить в печь. Натаскал воды из речки, которая пересекала всю деревню и уходила далеко в лес, как раз мимо домика Усяня. Поставил воду в чугунном горшке на печь, и направился в холодные сени, где оставил свою сумку с припасами, которые привез брату.       Дом у Вэй Ина был небольшой, когда он только перебрался сюда — здесь отсутствовала половина крыши, не было дровяника, баня почти разрушилась до основания, молодой человек все восстанавливал сам, своими силами, не прося ни у кого помощи, всему учился на ходу. Зато теперь в его хозяйстве имелось почти все, даже несколько куриц и кроликов, привезенных из города Ваньинем специально для брата.       Цзян Чэн с улыбкой вспоминал, как впервые пришел к брату в гости в эту полуразрушенную хибарку, он тогда тоже помогал, чем мог, крышу они перестилали вместе и курятник тоже соорудили вдвоем, он был кривоват и поначалу держался на честном слове, зато сами — хорошее было время. Молодой человек копался в сумке, выуживая на свет кусок жирной баранины, яйца и овощи, когда услышал тихие поскуливания и звук когтей по двери. Ваньинь напрягся и прислушался, звуки затихли, потом начались снова громче и активнее. Дверь, ведущая внутрь дома, отворилась, и на пороге появился Усянь.       — Может быть, собака чья-то потерялась? — недоуменно потер затылок Вэй Ин и шагнул из сеней в двери на улицу.       — Маловероятно, деревенские зимой в лес не ходят, боятся, — покачал головой Чэн, но пошел следом за братом, не пускать же его одного.       Целитель не раздумывая, откинул щеколду и толкнул дверь ногой, не спускаясь с лестницы на крыльце. Перед домом сидел белоснежный волк с золотистыми глазами, Ваньинь поперхнулся воздухом, словив чувство дежавю. Зверь беспокойно поднялся на ноги и сделал несколько шагов в сторону леса.       — Он хочет, чтобы мы пошли за ним? — Чэн посмотрел на не менее растерянного брата.       — Похоже, что так, — кивнул тот, скрылся в доме и, вернувшись с двумя тяжелыми шубами, бросил одну младшему брату. — Идем.       — Это же не Хранитель? — быстро шагая по протоптанной дорожке, уточнил Ваньинь.       Его эмоции от появления этого волка были несколько иными.       Он все еще ощущал энергетику древней первозданной магии и могучую силу, но эта была более холодной и неприятной, как снежок, попавший за ворот. Хранитель же ощущался теплом и уютом, пускай и тоже пугающим до одури.       — Нет, мельче, наверное, самка, — фыркнул Усянь, похлопывая себя по карманам, проверяя наличие трав. — Но тоже из этих, умная, раз пришла за помощью.       Волк, бегущий впереди, оглянулся и окинул целителя презрительным взглядом, после чего гордо отвернулся и прибавил скорость.       — Это не самка, Ин, — со смешком отозвался егерь, стараясь не сбиваться с темпа. Чем дальше они шли, тем менее расчищенной была тропинка.       — Оу, — выдал старший. — Прошу прощения.       Зверь издал подозрительно похожий на человеческий выдох, отчего Усянь запнулся и чуть не повалился в снег, вовремя подхваченный рукой брата.        — Смотри под ноги, — напряжено посоветовал Чэн, ему не нравилось поведение зверя — он был напуган, а что могло напугать столь сильное существо? Узнавать ответ на этот вопрос не очень хотелось.       Наконец, волк замедлился, понюхал воздух и глухо тявкнул, в ответ из-за деревьев донесся скулящий полный боли звук. Белый зверь бросился туда сквозь кусты и низкие елочки, ломая ветки. Ваньинь кинулся следом. Выскочил на небольшую круглую поляну, окруженную со всех сторон массивными деревьями и остановился как вкопанный. На краю поляны у поваленных деревьев лежал Хранитель и отчаянно пытался не выть от боли, его задняя правая лапа была вывернута под ненормальным углом, вокруг натекла приличная лужа крови. Цзян Чэн стремительно преодолел расстояние до зверя и опустился на колени прямо в снег. При ближайшем рассмотрении рана оказалась еще хуже — лапа застряла в железных тисках капкана, спрятанного под снегом. Волк тихонько жалобно поскуливал на одной ноте, опустив голову на землю и смотря огромными, полными настоящих слез глазами на человека. Второй зверь кружил рядом, то рыча, то вторя скулению своего собрата.       — Вот черт, — рядом вырос Усянь и дернулся руками к металлической конструкции.       — Стой, — рявкнул егерь, отбивая руки брата. — Это вэньский капкан, его так просто не откроешь, не удивлюсь, если он еще и ядом смазан. Надеюсь, у тебя есть какое-нибудь противоядие. — Оттеснив брата в сторону, Чэн скинул варежки. — Оно может нам понадобиться, ну или не понадобиться, если повезет, конечно, и найди какую-нибудь палку, потолще.       — Что ты собрался делать? — Вэй Ин насторожено следил за действиями младшего.       Вэни жили в соседней деревне и были знамениты тем, что занимались контрабандой ценных мехов и отстрелом редких животных. Для них охота была развлечением и средством наживы. Родители Цзян Чэна погибли в стычке с ними несколько лет назад, в тот раз Вэней даже не смогли призвать к ответственности. Братья ненавидели их всей душой. Ваньинь часто натыкался на их ловушки в лесу, будто в насмешку помеченные гербом семьи, и всегда их уничтожал, но в одиночку он не мог переломать все, что расставляла по лесу целая толпа охотников. Ловушки с каждым разом становились все изощеренее, животные травмировались и погибали, и у Ваньиня болело сердце. Теперь, когда в капкан попался сам Хранитель, Цзян Чэн чувствовал свое полное бессилие, если даже магическое животное не может с этим справиться, то как справляться им, обычным людям?       — Буду ломать, что же еще, — молодой егерь стянул тяжелую шубу и закатал рукава грубой вязаной кофты, мороз тут же начал немилосердно жечь обнаженную кожу. — Подготовь все, чтобы обработать раны.       Хранитель леса смотрел на Ваньиня глазами, полными доверия и надежды, и молодой человек не собирался его разочаровывать.        — Потерпи немножко, хорошо? Я все сделаю, — тихо ворковал над волком Чэн, осматривая жестокую ловушку со всех сторон. — Кость сломана, я постараюсь сделать все быстро и аккуратно. Вэй Ин, есть маковая настойка? Дай ему несколько капель, тут все мышцы насквозь видно.       Молодой человек потрогал пружину — тугая, но открыть без подручных средств возможно, если сильно постараться. Егерь потянулся к скользкой от крови конструкции. Зверь испуганно задышал чаще. Рядом снова появились ноги Усяня, он снова чем-то гремел, что-то куда-то переливал, второй волк обеспокоено крутился возле целителя, лез под руки, недоверчиво принюхивался к тому что Вэй Ин вливал в его собрата.       — Постепенно подействует, но лучше не дожидаться, — старший брат подошел ближе, держа в руках найденную большую палку.       Ваньинь сосредоточенно кивнул и, пересев удобнее, взялся голыми руками за зубчатые створки ловушки. Медленно, чтобы не причинять лишней боли, потянул их в разные стороны, разрезая острыми краями собственные ладони, и совершенно не обращая на это никакого внимания. Чэн тянул и тянул, прилагая неимоверные усилия, а капкан, кажется, не раскрылся ни на миллиметр. Наконец, молодой человек почувствовал, что створы поддались и начали раздвигаться, раздался противный чавкающий звук. Волк заскулил громче, кровь, кажется, пошла еще сильнее. Цзян Чэн уже весь взмок от усердия, тяжело дышал, но не сдавался.       — Вставь палку в просвет, — сквозь зубы попросил егерь, Усянь тут же исполнил просьбу. — Осталось немного.       Ваньинь поднялся, взялся за широкую ветку и, используя ее на манер рычага, начал раскрывать края капкана.       — Получается, ты молодец, — восхищенно воскликнул Вэй Ин, не отходящий ни на шаг.       Цзян Чэн не ответил, упорно продолжая делать свою работу. Хранитель затих, изредка издавая звуки, полные боли, но больше смотрел на человека, отвлекаясь от собственного ранения. Ваньинь же не мог не смотреть на кровящую рану, на то, как жутко постепенно выходят зубчатые лезвия из живой плоти. В напряженной тишине раздался громкий щелчок и капкан раскрылся. Молодой человек обессилено осел в снег с почти незаметной улыбкой, полной облегчения.       — Получилось, — выдохнул егерь и потянулся потрепать своего волка по мягкому боку, пачкая его еще и своей кровью. — Теперь все будет хорошо.       Хранитель благодарно ткнулся носом в кровоточащую ладонь. Вэй Ин времени даром не терял и уже промывал и обрабатывал жутковатую на вид рану какими-то травяными настоями из своих многочисленных склянок и мазями. Наложив на раненую лапу тугую повязку, Усянь повернулся к брату.       — Кость сломана и мягкие ткани серьезно повреждены, но это Хранитель, думаю он восстановится быстрее любого животного. Но я бы все-таки хотел присмотреть за ним несколько дней, — вытаскивая очередную сильно пахнущую субстанцию, позвал старший. — Давай руки, обработаю.       Ваньинь скривился, но руки протянул. Хранитель боднул его большой лобастой головой в бок, отвлекая на себя. Не успел старший брат сделать что-либо с руками младшего, как тот снова развернулся корпусом к зверю, который с благодарным и слегка одурманенным от действия настойки выражением на морде принялся вылизывать человеческие руки. Чэн почувствовал, как перестает жечь и чесаться порезанная кожа. Второй зверь обеспокоено приподнялся и подошел ближе, похоже, все еще не доверяя людям. Волк отстранился, с гордостью рассматривая свою работу, на ладонях егеря не осталось ни следа порезов, только чистая ровная кожа.       — Спасибо, — поблагодарил Чэн и несмело погладил зверя между ушей.       — Надо перетащить его ко мне, — принял решение Усянь и посмотрел на второго зверя, явно не впечатленного этой идеей. — Ему нужен уход, я смогу его обеспечить.       — Здравая мысль, — согласился младший брат. — Идите вперед, я донесу его.       — Ты собрался тащить его на руках? — оторопел Вэй Ин. — Чэн, не глупи, ради всего святого, используй шубу.       — Ладно, это хорошая мысль, — Цзян Чэн расстелил свою длинную шубу на снегу и подошел к Волку. — Прости меня за это.       Зверь не сказать что был рад происходящему, о чем поспешил заявить клацнувшими рядом с рукой зубами. Правда морда у него была такая сонная и несчастная, что это было совсем не угрожающе, скорее даже наоборот. Ваньинь с чертыханьем приподнял зверя и переложил его на импровизированные сани.       — Я пойду вперед, подготовлю место, — Усянь собрал свои разбросанные по снегу вещи и обратился ко второму животному. -Пойдешь со мной?       Младший волк покружил вокруг Хранителя, обеспокоенно потявкивая, тот ответил в той же манере. Приняв решение, зверь пошел вперед вместе с целителем. На обратной дороге Ваньиню пришлось сделать несколько вынужденных остановок, все-таки не каждый день таскаешь волков туда-сюда. Но, в конечном итоге, когда они добрались до домика Вэй Ина, место в протопленном доме уже было подготовлено. Сгрузив свою ношу на расстеленное в углу у печи одеяло, Чэн наскоро попрощался и, не поев, отправился домой, пообещав заглянуть на днях — в деревне ждали лекарства от Усяня, надо было поторопиться. ***       — Чэн, скорее, открывай, — Усянь колотил, сбивая кулаки, в запертую изнутри дверь деревянного дома.       На улице едва-едва забрезжил рассвет, лучи солнца почти не пробивались из-за тяжелых свинцовых туч, грозившихся разразиться снегопадом прямо сейчас. Ваньинь с трудом открыл глаза, прошло несколько дней с их последней встречи, он так и не навестил брата и раненого Хранителя, о чем очень сожалел. Зато он умудрился, еще вчера почувствовать мерзкую ломоту в костях, но понадеялся, что горячий чай и крепкий сон помогут ему прийти в себя. Все оказалось не так просто, в доме не нашлось даже самой слабенькой лекарственной настойки. Пришлось погреть ноги в пустой воде, выпить чаю и забиться под одеяло, в надежде согреться. А теперь, с утра пораньше, приходилось пожинать плоды своей беспечности. По ощущениям Чэна в глаза и горло ему с лихвой отсыпали песка, температура, кажется, тоже присутствовала. И для полного счастья как раз не хватало громкого братца. Молодой человек поднялся с кровати, не выпуская одеяла, и прошлепал к двери как был.       — Какого лешего тебе надо в такую рань? — хрипло поинтересовался егерь, открывая щеколду и пропуская старшего брата внутрь.       — Неважно выглядишь, — вместо приветствия поделился Усянь, плотно прикрывая за собой дверь, чтобы не сквозило.       — Чувствую себя также, — Ваньинь уселся обратно на кровать и шмыгнул носом. — Зачем пришел?       Вэй Ин стоял у двери и нервно мял в руках варежки, он был всклокочен, еще больше чем обычно, в длинном растрепанном хвосте застряли какие-то ветки, видимо проламывался сквозь деревья не разбирая дороги.       — Нужна помощь, но теперь я не уверен, что это хорошая идея, — Усянь еще раз посмотрел на брата и выудил что-то из кармана. — Держи, насыпь в горячую воду, должно помочь.       — Спасибо, так с чем нужна была помощь? — егерь поднялся и пошел ставить на печь котел, чтобы согреть воды.       — Вэни, третий день бродят по лесу, я видел их отряды несколько раз, они вооружены до зубов и ищут кого-то конкретного. Я думаю, они пришли за Хранителем, он не сможет с ними справиться сейчас, он не оправился до конца, — старший брат потоптался на месте. — Я не знаю почему, но Он доверяет тебе и мне, и я хочу ему помочь.       — Я соберусь в течение десяти минут, иди в чулан, принеси оружие, и стрел захвати побольше, — перемешивая в глиняной кружке снадобье, попросил Чэн.– Откуда они знают про Хранителя?       — Они охотники не в первом и даже не в пятом поколении, возможно предки рассказывали им те же истории, что и нам дядя Цзян, — выходя за дверь, отозвался целитель. Вэй Ин долго гремел за стенкой, лязгал металлическим оружием, вернулся, спустя время, с целой охапкой всего, после чего сделал еще две ходки — за один раз унести все не получилось. Ваньинь, почувствовавший себя лучше, уже успел переодеться и затянуть тугой пояс поверх шубы. Осмотрев немаленький арсенал, накопленный несколькими поколениями семьи, молодой человек вытащил удлиненный кинжал и сунул его в сапог, второй такой же засунул за пояс, рядом повесил топорик, с виду маленький, но в действии по-настоящему разрушительный. С другой стороны прикрепил материнский кнут с металлическими шипами и протянул Вэй Ину лук со стрелами. Тот резво перекинул ленту колчана через плечо, проверил натяжение тетивы и остался доволен. За пояс он также убрал кинжал и, подумав пару мгновений, подхватил копье, прислоненное к стене. Не самое удобное оружие для леса, но Усянь отлично знал, как с ним обращаться.       — Готов? — взяв дополнительный колчан со скамьи, уточнил егерь.       — Да, пойдем, — старший потушил свечи и вышел на улицу.       — У тебя есть какой-нибудь план? — Чэн плотно закрыл дверь и, повесив на нее амбарный замок, ключ спрятал за пазухой.       — Имеет смысл отлавливать их небольшими группами, со всей толпой сразу нам не справиться, — Вэй Ин положил копье на плечо. — У нас есть преимущество, мы знаем, как выглядит Хранитель, они же ищут наобум.       — Это не очень похоже на план, — пробурчал Ваньинь, двигаясь в сторону леса.       — Ну, это хоть что-то, — попробовал развести руки Усянь, но его ноша ему не позволила.       Лес встретил братьев непривычным угрожающим молчанием. Обычно было слышно птичьи крики и шебуршание зверей в снегу и норах, а сейчас гнетущая тишина наполнила всю чащу. Все живые существа попрятались в попытках спастись от человеческой жестокости.       — Нужно найти Хранителя раньше, чем это сделают Вэни и их охотничьи собаки, — озвучил еще одну очевидную идею целитель.       — А ты знаешь, где искать? Он, скорее всего, уже знает, что мы здесь, может быть позволить ему нас найти? — Чэн поправил сползающий колчан.       — Мне кажется, я догадываюсь где, пошли, — резко свернув с тропинки, позвал за собой Усянь.       Сверху медленно пушистыми хлопьями начал падать снег. Он скрывал следы братьев, что могло сыграть им на руку, но он ухудшал видимость, что в их не очень выигрышной ситуации могло стать фатальным. Вэй Ин петлял между деревьев, как заяц, уходящий от погони, даже Чэн, буквально выполняющий функцию охранника леса, не передвигался в нем так свободно. Ваньинь внимательно следил за дорогой, помечал в голове маршрут, замечал завалы и преграды, чтобы, если что, иметь возможность выбраться и скрыться. Пробравшись сквозь какой-то совершенно невозможный бурелом, Усянь вывел их на пригорок. Внизу маячило водными проплешинами болото.       — Куда ты нас завел? — егерь огляделся, он бывал здесь однажды, когда искал тела родителей по всему лесу.       — Тут недалеко, — целитель скатился с горки. — Смотри-ка, нас уже встречают.       Вэй Ин был прав, по кромке болота, стараясь не промочить лапы, к ним приближался белый волк, не Хранитель, второй. Братья узнали его по светло-золотым глазам и ауре ледяного равнодушия, опустившейся вокруг. Чэн не стал дальше тратить время и тоже съехал вниз. Слегка кивнул зверю, тот пригнул морду к земле, что, видимо, означало приветствие.       — Хранитель в порядке? — не смог совладать со своим беспокойством Ваньинь.        Волк посмотрел недоуменно. Мол, то ли какая разница тебе человек, то ли, а что ему будет, он же Хранитель. По волчьей морде вообще сложно было различать эмоции, но они действительно были и удивительно напоминали человеческие. Чэн постоял, буравя зверя взглядом, но счел за лучшее замолчать и не задавать больше глупых вопросов.       — Проводишь нас к нему? — перехватил инициативу Усянь.       Волк разглядывал целителя не моргая, потом вдруг вскинулся всем телом, как разом отпущенная пружина. Уши встали торчком, он настороженно прислушивался к происходящему вокруг, улавливая самые тихие, почти неслышные отзвуки.       — Что… — начал было Вэй Ин, но младший брат приложил палец к губам и целитель замолк не договорив.       В отдалении послышался собачий лай. Охотники и их псы были еще далеко, но это был лишь вопрос времени, нужно было срочно что-то придумывать.       — Похоже, на это нет времени, — фыркнул Ваньинь. — Ин, идите к Хранителю, уведи их куда-нибудь за реку, чтобы вас не нашли, я попробую их задержать.       — Ты с ума сошел? — Усянь вытаращился на брата. — Какого черта, Цзян Чэн?       — Это моя работа — оберегать лес и защищать его обитателей, — отозвался тот, встречаясь с серьезным взглядом брата.       — Дядя и тетя пожертвовали собой ради этого леса и ради Хранителя, неужели ты собрался сделать то же самое? — целитель схватил брата за руки. — Мы единственные, кто остался, пожалуйста, прошу тебя, давай уйдем вместе!       — Нет, Ин, я остаюсь. Хранитель был добр ко мне, и я отплачу ему тем же, — парень вытащил из-за пояса топорик и обратился к волку. — Уведи его отсюда.       Зверь посмотрел на сосредоточенного Ваньиня странным взглядом, взял Вэй Ина за край шубы зубами и потащил за собой, не позволяя ему сбавить темп или обернуться. Егерь подрасчистил полянку и приготовился ждать. Лай псов все приближался, уже слышны были и человеческие голоса, которые ругали животных, ведущих их к болотине. Когда на пригорке начали появляться первые силуэты, Чэн даже не стал от них прятаться, наоборот, вышел на самую середину площадки, вот он я, поймайте, если получится. Вэней было много, человек пятнадцать точно и собаки — жуткие огромные волкодавы.       — Кто это там внизу? — крикнул сверху кто-то из охотников.       — Я егерь, — крепче сжимая топорик, отозвался Ваньинь.       — А, очередной лесник, понятно, — кивнул мужчина и спустил псов.       Драка изначально была проигрышная, Чэн это понимал, он не был слишком самонадеян, но он хотел защитить лес, ставший ему вторым домом, и его Хранителя. И даже не из чувства долга или из желания отомстить, хотя это тоже, конечно, было, но в меньшей степени. А из ощущения единения и тепла, которое он чувствовал, гуляя по любимым тропинкам, подкармливая животных. И глупо было бы отрицать, что между Ваньинем и Хранителем уже успела возникнуть связь, они успели спасти друг друга, и сейчас молодой егерь планировал провернуть это снова. Ведь между тем, кто спас и тем, кого спасли навсегда остается связующая нить. Бой не был долгим, Чэн успел положить троих, не убить, но достаточно серьезно покалечить, ранил еще около пятерых и разобрался с тремя собаками, не плохо для бойца почти без подготовки. Молодой человек с тоской подумал о том, успели ли уйти Вэй Ин и Хранитель, он выиграл для них немного времени и надеялся, что они потратили его с пользой. Егеря парой ударов поставили на колени и скрутили руки за спиной, чтоб не дергался.       — Не Цзяневский ли ты щенок? — раздался над головой хриплый мужской голос.       Чэн оторвал взгляд от сапог, остановившихся перед ним, и посмотрел выше в лицо их хозяина.       — И правда, — насмешливо фыркнул усатый мужчина. — Помню, как мы твоих родителей загоняли, как животных, весело было.       Ваньинь вскочил на ноги, с ревом отталкивая от себя двух крепких мужиков, державших веревки, и кинулся на говорившего. Тот лишь рассмеялся и схватил егеря, как котенка, за шкирку.       — Мальчишка, — презрительно сплюнул он и легко толкнул молодого человека обратно на землю. — Это что у тебя тут? Кнут?       Начальник отряда сдернул с чужого пояса длинную кожаную плеть с вшитыми в нее металлическими лезвиями.       — Давай-ка я преподам тебе урок, — мужчина любовно огладил кнут. — Разденьте его.       Охотники в четыре руки ловко сняли с Чэна шубу и вязаную кофту, оставляя его в легкой рубашке, под которую тут же пробрались ледяные щупальца зимы.       — Держите крепче, — посоветовал вэньский слуга и замахнулся оружием. Дальше Ваньинь ощущал только боль, его безжалостно хлестали по груди, превращая кожу в кровавое месиво. Ветер вперемешку со снегом бил юношу по спине, по щекам и открытым царапинам, причиняя еще больше мучений. Первые несколько ударов Чэн стоически терпел, закусил щеку изнутри до крови, но надолго его не хватило, и он все-таки закричал, срывая голос. Слезы от холода застывали на щеках, неприятно стягивая кожу. Молодому человеку казалось, что эта пытка, этот позор длится вечность, хотя вряд ли прошло больше пяти минут. Егерь опустил голову, лента слетела с волос, чернильные прядки шелковым покровом опустились по сторонам от его лица, закрывая его от мучителей. Ваньинь, кажется, терял сознание несколько раз, по крайней мере, он не помнил, когда его повалили в снег и начали бить ногами.       — Завязывайте, мужики, кажется, собаки взяли след, поспешим, — начальник отряда бросил перепачканный в крови хлыст рядом с Чэном.       — А с этим что? — спросил один из охотников.       — Бросьте здесь, все равно ему никто не поможет, а при такой погоде он долго не протянет, — отдал распоряжение главный.       Егерь слышал, как люди и животные покидают поляну, приоткрыл заплывшие глаза, попытался приподняться, не получилось. Он едва мог шевелиться, чувствовал несколько поломанных ребер, не позволяющих, как следует вдохнуть, адски болела спина, про грудь и живот, исполосованные кнутом и говорить нечего. Через «не могу» Ваньинь дополз до дерева, кое-как оперся на него спиной. Снова отключился. Пришел в себя, почувствовав, что замерзает окончательно, одежда на глаза не попадалась — забрали или выкинули охотники, недалеко от него в покрасневшем от крови снегу лежал кнут. Чэн мысленно хмыкнул, как же глупо. Его родители погибли почти также какие-то пять лет назад. Ваньинь тоже не мог поступить иначе, не мог подвести своих предков и сбежать, поджав хвост. Он дал старшему брату и Хранителю шанс уйти, и надеялся, что они воспользовались им. Хотелось бы увидеть своего волка в последний раз, почувствовать его теплую светлую энергию.       Молодой человек проваливался то ли в зыбкий тягучий сон, то ли терял сознание, сам не понимал, боль постепенно сходила на нет под натиском онемения от холода. Сколько он так еще протянет до того как, наконец, уснет? Ваньинь, сжавшийся в комочек, не видел, как на полянку выскочил большой белый волк, не чувствовал как обеспокоено тыкался в него мокрый черный нос, не слышал горестного воя, которому вторили десятки голос по всему лесу.       Хранитель, нашедший своего человека в таком ужасном состоянии не смог сдержаться, завыл как зверь, услышал голоса своих братьев и сестер, услышал своего младшего, который, он знал, вместе с другим человеком ждал его недалеко от этого места и теперь мчался к нему. Волк ткнулся носом в щеку, и вдруг с мягким светом обернулся человеком. Белые одеяния оплели высокую и изящную фигуру Хранителя леса, рассыпались черные волосы по спине, и золотые глаза встревоженно впились в израненного человека.       — Ваньинь, — позвало существо тихим голосом, напоминавшим шелест ветра в кронах деревьев. — Возвращайся, Ваньинь, я жду тебя.       Второй зверь выскочил из леса, на ходу обращаясь в юношу, похожего на Хранителя, но все же иного. Вэй Ин следовавший за ним по пятам резко затормозил и почти впечатался в спину молодого красавца.       — Брат, — обеспокоенно окликнул младший.       — Вэни уходят, Ванцзи, лес видит, лес знает, — все также тихо произнес старший. — Я должен помочь Ваньиню. Молодой господин Вэй, можем ли мы воспользоваться вашим домом?       — К-к-конечно, — заикаясь от неожиданности, проблеял Усянь во все глаза, разглядывая мужчин в белых одеяниях.       Хранитель благодарно улыбнулся и, укутав Чэна в свою белоснежную накидку, тут же перепачкавшуюся кровью, без усилий поднял его на руки, бережно, но в тоже время крепко прижимая к себе. Егерь, почувствовав чужое тепло, приник к нему ближе, вжался неосознанно всем телом. Мужчина улыбнулся, легко удерживая на руках драгоценную ношу и отдавая свою энергию, чтобы согреть и подлечить. Вэй Ин с изрядной долей изумления наблюдал за Хранителем, который совершенно не проваливался в снег, даже неся на руках его не маленького брата.       До дома в чаще Вэни не добрались, хотя если бы знали, что он тут есть, непременно бы попытались. Усянь с облегчением заметил, что к его жилищу никто не приближался, замков у него не было, да и красть было нечего. Распахнув дверь, молодой человек пропустил внутрь мужчину с драгоценной ношей.       — Брат, я разберусь со следами и вернусь, — Ванцзи слегка поклонился и, обернувшись волком, потрусил в сторону леса.       — Будь осторожен, — аккуратно укладывая Чэна на единственную кровать, бросил вслед брату Хранитель.       — Господин, позволь я его осмотрю, — не зная как себя вести, обратился к неожиданному гостю своего дома Вэй Ин.       — Вы можете звать меня Сичэнь, молодой господин Вэй, — блуждая взглядом по бледному лицу Чэна, по запекшейся крови на губах, произнес мужчина. — Я залечу его раны, не беспокойтесь об этом, но ему нужно будет время для восстановления.       — Тогда зовите меня Усянь, — слегка кивнул Ин. — Спасибо вам.       — Не за что меня благодарить, — гладя по волосам Ваньиня и своей магией продолжая залечивать его раны и забирать боль, печально отозвался Хранитель — Я не смог его уберечь. Оставил. А должен был остаться, я Хранитель, мне и защищать и хранить, а не подставлять кого-то еще. Моя ответственность.       Цзян Чэн заворочался во сне, чувствуя, что ему снова тепло, и кто-то ласково, как когда-то мама, гладит его по голове. Боль ушла почти полностью, было только чувство легкости и умиротворения.       — Мой брат хотел этого сам, хотел вас защитить, не стоит обесценивать его действия, — нахмурился целитель.       Сичэнь посмотрел на молодого человека странным взглядом, полным человеческих эмоций, столь необычных и непривычных для этого мудрого многолетнего существа.       — Он потрясающий, — наконец поделился своими мыслями Хранитель, укутывая молодого человека в два дополнительных одеяла, которые успел откопать в шкафу Вэй Ин. — Мне нужно идти, Ванцзи возвращается. Не рассказывайте своему брату о том, что здесь происходило.       «Не рассказывайте ему обо мне» невысказанным повисло в воздухе. ***       После стычки в лесу охотники подозрительно затаились, по крайней мере все полторы недели, которые Чэн провел в домике у брата под его неусыпным наблюдением, они не замечали никакой чужой активности в лесу. Все эти дни, несмотря на то, что Ваньинь чувствовал себя прекрасно, Ин никуда его не отпускал, окружал удобствами, как хрустальную вазу, опекал, много болтал не по делу и явно что-то скрывал. Чэн понял это почти сразу, они слишком много лет жили вместе, он отлично знал, когда брат врет или недоговаривает, вот и в этот раз было также. Усянь стоически молчал и о том, как его нашли в лесу, как дотащили до дома и, самое главное, как вылечили за одну ночь такие жуткие ранения. Сколько бы Ваньинь не спрашивал, брат молчал, обмолвился только, что Хранитель помог. Егерь счел за лучшее больше не спрашивать, все равно ответов было не дождаться.       — Я схожу в деревню, — целитель посмотрел на младшего. — А ты еще на пару дней останешься под моим наблюдением, и не надо на меня так смотреть, я знаю, что тебе надоело маяться без дела, можешь натаскать воды, но только по полведра за раз, Чэн, я серьезно.       Ваньинь со вздохом сдался, спорить со старшим братом, взявшимся приглядывать за ним, пусть и за здоровым, было чревато.       — Ладно, полведра, не больше, — фыркнул юноша, и принялся натягивать теплую одежду, чтобы выйти на улицу.       Вэй Ин подхватил со стола сумку и вышел из дома, егерь последовал за ним. Погода была отличная, солнце светило высоко в небе, снег искрился так, что болели глаза. Ваньинь запрокинул голову, глядя в высокое-высокое голубое небо без единого облачка.       — Как хорошо, — потянулся молодой человек, разминаясь.       — Я постараюсь вернуться как можно скорее, не скучай, — похлопал его по плечу Усянь и отправился к людям, у них заканчивались кое-какие припасы, по мелочи, но все-таки пополнить их было необходимо.       — Ты мне так надоел за это время, — забурчал он вслед смеющемуся брату. — После того как выздоровею, еще год к тебе не приду.       Конечно же Ваньинь не послушался Ина, он чувствовал себя отлично и полностью здоровым. Молодой человек натаскал воды, и отнюдь не по полведра, успел даже наполнить котел в бане, завтра протопят хорошенько и, наконец, вымоются как следует. Чэн нарубил дров, переложил поленницу, почистил от снега двор, и устало присел на крыльце, укутавшись в тяжелую белую накидку, Усянь отказывался признаваться, где взял такую роскошь. Цзян Чэн наслаждался прекрасной погодой и тишиной. Как же все-таки хорошо было в лесу, молодой человек чувствовал себя здесь совершенно на своем месте. Может, имело все-таки смысл продать дом, да и переехать к Вэй Ину, тот зазывал его уже довольно давно. Но что-то пока держало Ваньиня, он и сам не знал что.       Егерь лениво думал о том, что надо бы зайти в дом, в тепло, но ему было так хорошо на свежем воздухе, что он почти задремал, убаюканный тихим чириканьем птиц. В накидке было почти что жарко, настолько плотной она была, и молодой человек, укутавшись плотнее, привалился к дверному косяку. У Чэна при взгляде на снег почти слезились глаза, поэтому сначала, размытое движение у кромки леса показалось ему лишь обманом зрения. Но нет. Кто-то, и правда, медленно шел среди деревьев. Кто-то белый и пушистый. Ваньинь будто проснулся разом, подскочил и кинулся к бредущему в его сторону Хранителю. Что что-то не так егерь понял уже на полпути. Волк шел, пошатываясь, с тяжелой одышкой, и весь перепачканный, второй волк, который почти всегда был с ним, кружился вокруг, отчаянно хлеща себя хвостом по бокам и поскуливая, будто пытался вразумить Хранителя, но тот и слушать не хотел, даже не смотрел в его сторону, а смотрел прямо на несущегося к нему Чэна. О Боги, Ваньинь никогда не думал, что может бежать с такой скоростью, ему все казалось, что расстояние не уменьшается, что снег затягивает его, не позволяя выбраться. Наконец, егерь добрался до своего волка, затормозил, падая коленками в мерзлый снег. Потянулся дрожащими руками к израненному животному. Второй волк рыкнул было, но осекся, глядя на перепуганного насмерть Цзян Чэна.       — Беги за Вэй Ином, срочно, он уже должен возвращаться из деревни, — Ваньинь повернулся к младшему зверю, уверенный — его поймут.       Тот действительно сорвался с места с поразительной скоростью, будто понял, что может наконец-то положиться на кого-то еще. Егерь же попытался раздвинуть густую шерсть и осмотреть ранение, но волк устало клацнул зубами у его руки и медленно побрел дальше к дому. Чэн спешно пошел за ним, не отставая ни на шаг. Возвращение до дома показалось молодому человеку вечностью. Стоило им дойти до крыльца, как волк завалился на бок, тяжело дыша. Ваньинь хотел проверить ранение, но Хранитель так и не позволил, его белоснежный мех на животе был весь залит кровью, ничего невозможно было рассмотреть. Чэн боялся хоть шаг сделать от него в сторону, ему казалось, что случится что-то непоправимое стоит ему отвернуться. Волк устало приподнял морду и с тяжелым вздохом уложил ее на чужие колени. Он никак не показывал, что ему больно, кажется, вообще не замечал медленно расползающуюся по снегу кровь. Зато Чэн видел и чувствовал, что никогда в своей жизни больше не сможет смотреть на сочетание красного и белого.       Ваньинь наклонился к волку и, стараясь не причинить лишней боли обхватил его голову руками, обнимая и прижимая к себе.       — Что же с тобой случилось? — шептал молодой человек над Хранителем, поглаживая между ушами и пытаясь не свалиться в панику.       Зверь никак не реагировал и проваливался куда-то за пределы сознания, перепуганному Чэну вообще казалось, что он дышит через раз. А брат все не появлялся и не появлялся. Егерь по инерции все гладил белый мех, не в силах заставить себя остановиться.       — Ин скоро придет, он сможет помочь, — успокаивал себя Ваньинь.       Волк затих и не реагировал, дышал только сорвано с едва слышимыми хрипами. Егерь почувствовал, как по лицу медленно что-то течет, вытер пальцами, размазывая чужую кровь, в которой успел перепачкаться, по щекам. Когда из-за деревьев показались две бегущие человеческие фигуры, Чэн вскинулся, готовый броситься на защиту своего волка, но вовремя узнал старшего брата. Второй юноша был ему неуловимо знаком, но где они раньше встречались Ваньинь понять и вспомнить не мог, да и не до этого ему было.       — Брат, — человек в белом странном одеянии осел в снег рядом с волком и потянулся к нему, но егерь не позволил прикоснуться, он готов был рычать и кусаться, лишь бы никто не смел трогать Хранителя.       — Чэн, это Ванцзи, брат Сичэня, — Усянь старался держать себя в руках, пока выуживал из карманов все, что может понадобиться.       — Сичэня? — тупо переспросил Цзян, смотря на волка на своих коленях, сил удивляться уже не было.       — Хранителя, да, — понял его замешательство Вэй Ин. — Сможешь занести его в дом? Только осторожно, молю тебя. Ванцзи, там, на печке, котел с теплой водой, в углу тазы, перелей воду туда, пожалуйста, — попросил целитель.       Юноша в белом скрылся в доме, гремел там чем-то на кухне, слышался звук переливаемой воды. Чэн приподнял голову зверя со своих коленок и, услышав в ответ слабое рычание, как-то даже немного успокоился. Бережно подняв волка на руки, Ваньинь занес его в дом, ему показалось, что Хранитель стал чуть ли не в разы легче, чем в прошлый раз.       — На кровать, — отдал распоряжение Вэй Ин, уже смешивавший что-то в своих банках.       Цзян Чэн безропотно повиновался, укладывая волка на узорчатое покрывало, когда-то сшитое сестрой.       — Брат, — рядом снова возник Ванцзи, звал жалобно. — Хуань.       — Он без сознания, — Ваньинь тяжело сел на пол у кровати. — Ин, ты сможешь помочь?       — Да, еще минуту, — Усянь повернулся к кровати. — Не хочешь выйти?       — Нет, — отрезал Чэн. — Я остаюсь, и, что бы ты там не скрывал, прекращай.       Мягкий свет окутал помещение и вместо волка на кровати оказался мужчина, в таких же странных белых одеяниях, как и его младший, только изодранных и перепачканных. Цзян замер, ошалело рассматривая бледное красивое лицо, зацепился взглядом за длинные ресницы, отбрасывающие тени на высокие скулы, за мягкие губы, и отвел в смущении глаза.       — Ты не кажешься сильно удивленным, — Ин подтянул табуретку и сел возле кровати, ножом аккуратно вспорол одежду под двумя тяжелыми взглядами — золотым и серебристым.       — Догадывался, — пожал плечами Ваньинь. — После неизвестно как восстановившихся за ночь сломанных ребер.       — Все не кажется таким страшным, за исключением этого, — целитель обмыл травяным раствором залитый кровью бледный живот и наткнулся на торчащий в боку наконечник стрелы с обломанным по самый край древком. — Чэн, неси щипцы.       — Почему тогда столько крови? — Цзян быстро раскопал в завалах брата тяжелые металлические щипцы.       — Не вся его, — отозвался младший, который успел отойти от вида старшего брата и более менее прийти в себя. — Мы нашли стоянку Вэней в лесу, был бой, думаю, больше они сюда не придут, от них мало что осталось.       — Почему не позвали? — Чэн встретился взглядом с Ванцзи.       — Брат сказал, что не хочет снова рисковать вашими жизнями, — пожал плечами юноша, видимо не видя в этом проблемы.       Вэй Ин, тем временем, с противным чавкающим звуком вытащил металлический наконечник и прижал к ране пропитанную чем-то сильно вонючим тряпку.       — В следующий раз пускай не пытается вытащить сам, ладно? А сразу идет ко мне, — Усянь вытащил иголку из своей аптечки и накалил ее над свечой.       В несколько умелых движений зашив рану, целитель наложил сверху мазь и повязку.       — Ну, вот и все, а паники было, — молодой человек улыбнулся. — Давайте, что ли, чаю попьем. Все равно он еще неизвестно сколько проспит.       — Я с ним посижу, — задергивая отделяющую кровать от остальной комнаты занавеску, отозвался Чэн.       Ин кивнул и не стал его трогать. Ванцзи потоптался пару минут и пошел за Усянем.       — Стоило рассказать сразу, да? — раздался хриплый тихий голос, и Чэн повернулся к Сичэню, тот не смотрел на него, лежал с закрытыми глазами.       — Стоило, но я рад, что ты хотя бы пришел, когда тебе понадобилась помощь, — егерь пересел на оставленную табуретку и неловко взял чужую руку в свою.       — Я думал, что иду умирать, — признался Хуань. — Меня никогда не ранили до этого, не считая того случая с капканом. В тот раз даже человеком мне не удалось выбраться, и в этот раз я тоже не смог ничего сделать, был напуган и ослаблен. И когда почувствовал, что ты еще здесь, в лесу, — мужчина приподнял свободную руку и погладил Чэна по волосам. — Подумал, что чего бы это не стоило, хочу тебя увидеть.       — Дурак, — беззлобно фыркнул Ваньинь. — Напугался сам, напугал брата и меня.       — Прости, — улыбнулся мужчина. — Тебя напугало только это?       — Если ты намекаешь на свою меховую ипостась, то она меня не пугает, — егерь устало уложил голову на чужую грудь. — Слишком много переживаний для одного дня.       — Останься со мной? — попросил Хранитель, неспешно поглаживая юношу по волосам, пробегаясь по загривку прохладными пальцами и мягко рисуя узоры на нежной шее так, что волоски вставали дыбом.       — Я и так здесь, — буркнул Ваньинь, не рискуя поднимать смущенное покрасневшее лицо.       — Я имею в виду в лесу, тебе же нравится здесь? Я наблюдал за тобой, — Сичэнь снова проваливался в сон, восстановление энергии требовало хорошенько проспаться.       — Останусь, ты же такой беспомощный, как я могу уйти, — мягко отозвался разнеженный всеми этими ласковыми прикосновениями Чэн.       — Когда я проснусь, ты будешь тут? — заплетающимся языком спросил мужчина, удерживаясь на краю сна и яви последним усилием воли.       — Буду, — выдохнул в шею Ваньинь. ***       Цзян Чэн неторопливо шел к выходу из лесной чащи, то и дело поправляя заплечный мешок, набитый травами и лекарствами на продажу. Солнце едва коснулось зенита и щедро пригревало одинокого путника. Вокруг все цвело и пахло, Чэн уже как полгода жил в лесу вместе с братом, за это время они успели наладить неплохую торговлю с ближайшими деревнями и даже поставляли часть своих лекарств в небольшой город, находившийся по соседству. В общем-то, не было ничего, что они не могли бы сделать вдвоем, если очень хотели.       Ваньинь так и числился егерем при своей деревне, и никто не обращал внимания, что дома он появлялся всего пару раз в месяц, а то и реже. Зато теперь он мог наслаждаться прогулками по лесу в свое удовольствие. С Сичэнем не получалось видеться часто, хотя очень хотелось, но Хранителю было спокойно, что его человек всегда рядом, и он точно знает, что с ним все в порядке.       Хуань довольно быстро оправился от ранения и встал на ноги, чтобы вернуться к своим многочисленным обязанностям. Чэн не торопил его, мужчина рассказывал все сам по порядку и о мироустройстве, и о магии, и о лесе, Ваньинь готов был слушать своего Хранителя часами, если выдавался шанс.       Чэн заметил краем глаза мелькнувший за деревьями белый мех и обернулся.       — Пришел проводить? Я ухожу всего-то на несколько дней, не переживай, — молодой человек откинул за спину хвост, в который теперь собирал отросшие волосы.       Волк вышел из-за деревьев, на ходу перетекая в высокую мощную фигуру.       — Я все равно буду скучать, — улыбнулся мужчина, подходя ближе и обнимая Ваньиня, зарываясь носом в волосы. — Лес без тебя пустой. Возвращайся скорее.       — Вернусь, — улыбнулся Чэн и погладил Хранителя по спине. — Выходи меня встречать.       — Обязательно.