***
Сказать честно? Тому иногда хотелось уехать далеко и, желательно, больше не возвращаться. В принципе, он так и поступил, в случае со своей сестрой. То есть поступил, мягко говоря, по-свински. И хотя уже тогда много фактов камнем вело на то, что рано или поздно Риджуэлл бы уехал из дома, в тоже время Том мог хотя бы попытаться что-то сделать, чтобы не уезжать. Но, может, это судьба, или что там обычно говорят в таких случаях, но он всё равно ушёл. И, может быть, только может быть, но Том был рад, что он это сделал. Уехал. Далеко, надолго. И вот сейчас, закутавшись в мягкий вязаный белый шарф (его любимый, в конце концов, и самый тёплый из всех тех, какие у него только были), нервно сжимая край своей тёмной куртки, он хотел сделать тоже самое. Сбежать куда нибудь по-дальше. Но, к превеликому сожалению, право это сделать ему никто не дал. От неожиданности того, как его кто-то слегка ударил по плечу, Том вздрогнул. Ну, то есть, ощутимо так вздрогнул, чуть ли не закричав. Повернувшись, там стоял Тэд. Теперь уже светло-розовые локаны торчали из-под его старой шапки, а недобрые искорки в глазах не предвещали ничего хорошего. — Привет, Тэд, как дела, как жизнь? — нервно улыбнулся Том. — Ага, привет, Том, — от такого жёсткого тона захотелось съежиться, но невысокий парень мужественно сдержался, — а теперь давай-ка отойдем подальше. В итоге они сели на одинокую лавочку в парке, находившемся не так далеко. Руки Тома вспотели от нервов, потому что он примерно знал, о чем его будут спрашивать, но усердно вспоминал молитвы, лишь бы не то, о чем он подумал, лишь бы не о… — Не буду ходить вокруг да около, а скажу прямо, Ридж, это касается твоей работы, — по спине прошёлся холодок, а шестое чувство предвидело нечто очень неприятное, или, если уж прямо, опасное, и яростно теребило подкорку здравого смысла, говоря об этом, — я устал от этой невнятности, когда наши разговоры заходят на эту тему. Сегодня ты просто, черт возьми, обязан всё рассказать. Он посмотрел на него воинственным взглядом, выпрямившись. А Том только вжал голову в плечу, потому что блятьблятьблять. Он даже не мог вымолвить хоть что-то односложное, а вы тут ему говорите, что на что-то там придётся отвечать, хах. — Ты устроился на какую-то опасную работу? — он сказал это в полголоса, будто опасаясь, что их кто-то услышит, — тебя заставили? Тебе плохо? Чувак, я могу помочь тебе, просто скажи правду, и я правда сделаю всё, что в моих силах… — Стой-стой-стой! Какая ещё опасная работа? — Том сделал максимально-правдоподобный вид ничего-не-понимающего, и посмотрел на друга с самой невинной невинностью во взгляде, — я правда не понимаю, о чем ты. То есть, нет, это не опасная работа, меня никто не заставлял, и тебе не надо помогать мне. Всё хорошо. — Мне не нравится это, Том. — он только сильнее нахмурился и сложил руки на груди. Ветерок сильнее подул, отчего Том съежился, — если прямо, я переживаю. Очень сильно. Да, я обычно не говорю настолько много, но я правда очень… В непонимании, всё ли в порядке у тебя сейчас, и это напрягает, — Нолс положил руки себе на колени, сжал ладони в кулак, и начал нервно сжимать их, — ну, ты раньше намного больше говорил, что тебе не нравится и меня это, вроде как, устраивало. Но сейчас, типа, ты ходишь последнее время более хмурым, но ничего не говоришь на счёт этого. Вот я и… Подумал, что это связано как-то с твоим «боссом», — не было понятно, куда подевался тот неоспоримый и мужественный дух в начале разговора у Теда, но сейчас он только неловко отвёл взгляд и стал ждать, что же ему ответят. Было довольно холодно. Людей практически не было, только где-то вдалеке можно было заметить какую нибудь парочку с ребёнком или бабушку. И особенно в этот момент Тому показалось, как весь мир сжался. Настолько одиноким казалось всё вокруг. Напоминание о Торде вызвало только глухую боль в районе груди. И ведь не просто от непонимания, что будет дальше, от неизвестности будущего, но и от неприятного отношения Торду к нему. От простого осознания этого. От этого было обидно и… Слегка встряхнув головой, будто прогоняя ненужные мысль прочь, пепельноволосый только поправил край своей куртки и, также отведя взгляд куда-то в землю, сказал: — Это просто… Слишком престижная и, возможно, несколько непонятная для тебя работа. Начальство очень строгое, поэтому нам не разрешают говорить о работе. Даже близким. Но ты можешь не переживать, всё правда хорошо, я просто повздорил там… Кое с кем, но это не особо важно. Я бы правда рассказал тебе, но не могу. Прости. Они просидели в недолгом молчании. Оно было слегка напряжённым, судя по напрягшему и что-то тяжело думающему Теду и сжавшемуся Риджуэллу. Но вскоре оно было прервано лёгким вздохом светло-розового парня, который немного с укором посмотрел на друга. — Ну ты же понимаешь, что рано или поздно я узнаю всю правду? Том только выдохнул. — Конечно. — И ты обещаешь мне, что, чуть позже всё расскажешь? Когда тебе это разрешат. Том на секунду запнулся. «Не разрешат. Метка не позволит…» — Ага. Обещаю.***
Что же, одной проблемой меньше. С того разговора прошло достаточно много времени, и настал вторник. Ничего не происходило за эти несколько дней, но когда будильник зазвонил, и на нём высветилось «работа», всё тело Тома будто парализовало. Какое-то время он просто пялился в экран, перерабатывая информацию. То есть, как это уже вторник? Только вчера же была суббота? Но ему обязательно надо было пойти на работу. Засунуть всё свои страхи в одно место и пойти обратно в район призраков, ведь он обещал…***
Он тут. Он выпил зелье, всё должно быть хорошо. Он делал всё аккуратно. (Они смотрят на тебя, они что-то подозревают, они убьют тебя, беги-беги-беги) Цветочный магазин привлекал взгляд. Горшочки с самыми разными цветами стояли перед входом, на подоконниках, даже висели подвешенные в корзинках. Это было красиво. Очень. Было, правда, непонятно, зачем призракам цветы (на свою могилку что-ли?), может, им это нравилось так же, как вкус почек людей или чьего-либо сердца. Том не знал. И спрашивать, даже если ему было очень интересно, он не собирался. Колокольчик прозвенел в такт со стрелкой настенных часов ресторана. Ровно. — Томас! — прокричал знакомый с добрыми нотками голос. Подошёл тот, перед кем Риджуэллу было до сих пор стыдно. — Привет, Эдд. — спокойно ответил Ридж, но всё ещё не смотря в карие глаза своего хорошего знакомого. — Всё, давай за работу! Сегодня много клиентов! С одной стороны он был счастлив, что всё хорошо. Всё было просто прекрасно: ребята тут, Ринго так вообще лапочка. Но призраки, сами по себе, начали напрягать. Он работал в чертовом кафе для призраков, но они его, блин, напрягали. Логики лучше не придумаешь. * Черт, как называется фобия призраков? Демонофобия? Фазмофобия? Хафефобия? Том вообще не разбирается в фобиях - их слишком много, чтобы они уместились все в его голову, но, похоже, одна из них у него начинает развиваться в геометрической прогрессии. И если так пойдёт дальше, то высок риск, что работу он, рано или поздно, потеряет. — ОТКРЫВАЙ! МЫ ЖРАТЬ ХОТИМ! Везение у Риджуэлла просто отличное! Как настроение прямо сейчас. И ведь случилось всё в самый неподходящий момент! «Том, будут бушующие посетители — прогоняй их всех нафиг. Нам проблемы не нужны.» Хорошо, отличный совет, но как прогнать тех, кто даже не в помещении?! Тупой вопрос. В дверь всё ещё продолжали долбиться, и, похоже, они пользуются в этот раз не только руками. — Черноглазый! Мы видели твою рожу, черт! Открывай, к тебе посетители! Том лишь немного вздрогнул, всё также продолжая сидеть за барной стойкой, и мужественно не выходя оттуда. Потому что нахер надо. К сожалению, путей отступления не было — только если перекантоваться на кухне (туда, по крайней мере, можно было незаметно пробраться) - еда есть, вода есть, на первое время пойдёт. Но что, если они все-таки выломают дверь? Том просто-напросто окажется в ловушке. Отбиваться от пятерых бугаев буханкой хлеба или колбасой? Интересный опыт для жизни. Том грустно отвёл взор глаз своих в сторону, примерно на полки с выпивкой, ведь подобное уже было. Повторения, говорили почти зажившие синяки, не хочется. К превеликому сожалению парня все с кафе свалили очень не вовремя и почему-то надолго. То есть, серьёзно, Торд, Эдд? Где вы прохлаждаетесь чёртовых сорок минут? А повара и официантки уже давным давно, наверное, дома, спят и видят десятый сон. Ох, как бы и Риджуэллу хотелось видеть сейчас сны. Прямо сейчас, правда, адреналин зашкаливает, он слишком бодрый для сна, да и чуваки по ту сторону стеклянной двери не дали бы ему тут забыться сном, так что, придётся подождать. Единственный вопрос о времени, потому что какого хрена их нет так долго? Когда он подумал об этом, то в следующий момент понял, что, эм, никто в дверь не колотится? А что так? Иногда Ридж проклинал свою прекрасную прическу-ежик, потому что она стоит по стойке смирно двадцать четыре на семь без всяких ваших лосьонов и кремов. С одной стороны, приятный бонус жизни, с другой — подлянка судьбы. Выглянув, как казалось Тому, более менее незаметно, он увидел, что бугаев никаких и нет. Это его обрадовало, ведь, вау, они ушли спустя такое короткое время, он сможет пойти домой! Пока не заметил, что дверь эта, оказывается, приоткрыта. — Что… Тень неприятно легла на бледное (нет, не из-за страха, просто так всегда было) лицо, с которого уже ручьём бежал пот от напряжения. Тихими шагами с громоздкой обувью это нечто почувствовалось особенно странно привычно. То есть, как это? Всё таки вошли? Том поворачивает голову и встречается с прекрасными серыми глазами. С теми, о которых бы вспомнил в свой самый последний миг жизни. — Торд… — вылетает легко, облегченно, на что сам Ларссон смешно вздергивает бровь в вопросе. — Всё в порядке? Хотя, как можно это назвать «порядком», когда ты сидишь под… Эм, столом барной стойки. — неопределённо сказал демон, протягивая руку Риджуэллу, дабы помочь подняться. А тот и не отказывается - было бы неплохо почувствовать снова эти прекрасные руки… (Том не должен так думать. Точно не должен. И про поцелуй думать не должен, и про объятья с этим карамельноволосым придурком. Но каждый раз, когда сердце чувствует его рядом, он просто не может прогнать эти мысли из головы. Ему будет ещё хуже без этих мыслей, чем с ними.) — Там были какие-то плохие парни. Это вы разобрались? — Том кивнул в сторону Гоулда, стоящего на улице, к тому же, вроде, бурчавший что-то. Торд утвердительно угукнул, — а куда они пропали? — Отправили их восвояси, можешь не переживать, принцесса. — Не называй меня так, — но, всё-таки, ему было приятно. Бабочки в животе? Запросто! — Хорошо, не буду, Черноглазик. — демон только усмехнулся, но так и не одернул руку после того, как Томас встал. «И почему он руку не убирает? Мне, конечно, приятно, но вдруг… Эх, а ещё эти прозвища…» — светлый розовый румянец разлился по щекам, заставляя слегка счастливо улыбаться. Ну и ладно, раз не убирает руку, значит, можно так подержаться ещё немного… Но в тоже время Том понимал, что эта недосказанность, повисшая в воздухе, не даёт ни одному из них сделать глоток такого нужного им воздуха. Томасу хотелось задать множество вопросов, на которых уже не надеялся получить ответа. Ему было очень неприятно от холода в груди, от этого вороха ужасных чувств и обиды по отношению к Торду, помимо симпатии, что мешало нормально говорить с демоном. Но тот сам виноват. Пусть уж определится, кто Том для него. Просто работник, или нечто большее? А ещё Том был разочарован. Он то думал, что все эти поглаживания, поцелуи… Могли быть чем-то большим. Вдруг Ридж подумал, а что если у всех демонов поцелуи с парнем — само разумеющееся? И ведь фиг знает, потому что он виделся и разговаривал только с четырьмя демонами — трое из которых, его, так то, уже целовали. Том пришёл в ужас. Неужели Эдд будет следующим?! Торд, видимо сразу заметив, что человек находится в своих раздумьях, подозвал Эдда к себе, отпустив его руку. Карамельноволосый демон, на самом деле, путался в их отношениях. С одной стороны — это же принцесса, Черноглазик, Томми, а с другой — сотрудник его ресторана. Его, черт побери, подчинённый. Так нельзя. И, вроде как, это неправильно по отношению к Тому, ведь то, что чувствовал Ларссон, когда касался человека было не только счастье, но и какая-то доля вины. И ведь он даже не знал, почему и откуда появилась эта вина. Ему бы в себе разобраться, а уже потом что-то делать для их… «Отношений». — Ох, Том, прости нас. Это происходит уже во второй раз! — Гоулд, гордо проигнорировав что-то хотевшего сказать Тогда, подошёл к очнувшемуся Риджуэллу и развёл руки в стороны, будто бы показывая размер его сожаления, — так не должно быть. Мне очень жаль. Было не слишком страшно? Как хорошо, что мы успели вовремя! И болтовня, болтовня, болтовня… Томас честно пытался понять хоть слово, но думал о Торде. О Торде, который пристально смотрел прямо на него сейчас. И похоже, последний тоже был не в состоянии вынести весь говор своего друга, поэтому мягко остановил его: — Прости, Эдд, но нам с Риджуэллом надо поговорить. Шатен только кивнул на это, будто почувствовав то самое чувство, которое металось между ними. А после забрал свою сумку, погладил кошку, попрощался с парнями и ушёл. В итоге остались только они. Тишина была напряжённой. Ощущалось давление от этого молчания, ведь разговор начать для них было чём-то по истине сложным. Но смелость нашёл в себе демон, хоть и не разобравшись в себе, но хоть что-то пытаясь сейчас выяснить в их отношениях. Не поставить окончательную точку, не завершить длинный разговор, но хотя бы сделать половину работы и постараться сделать что-то прямо сейчас, а не бездействовать. — Ты же понимаешь, что нам надо поговорить? И очень давно надо было. Том был согласен с этим, но также он понимал, что ни у кого до этого не было сил тогда. И сейчас нет. — Да. И о чем же ты хочешь поговорить? Ларссон понял, что с этим ужасом, выявленным в их с Томом напряжении, продолжить говорить он не сможет. Посмотрев на часы, прикинув время, когда должно закончится действие зелья, он сказал: — Не хочешь прогуляться по нашему городу?***
Оу, ну, на самом деле город (район?) призраков был несколько… Больше, чем Риджуэлл представлял. Потому что Тому городишко изначально представился всего лишь парочкой бесконечных улочек, что, вообще-то, было бы странным, если бы не само существование этого города, так что парень не жаловался. На самом деле, помимо рынка и цветочного магазина, здесь были другие кафе, больше жилые дома, даже пару парков… — Томми, что происходит? Сам не свой в последнее время, — демон повел человека по улицам куда-то вдаль, явно не задумываясь, куда. — А ты включи мозги… И подумай. — Том, как ребёнок, прыгнул на бордюру, которая была рядом, и пытался идти по ней аккуратно, чтобы не упасть, поэтому на секунду в его речи появилась запинка. Парень старался не паниковать - он понимал, что поговорить надо было ещё давно, но не хотел так просто сдаваться Ларссону. Пусть помучается. — Аргх… Том, не веди себя, как обиженка. Просто скажи, и всё. В чем проблема? — В том, что ты не хочешь увидеть дальше собственного носа, придурок. — начал злиться Риджуэлл. Действительно, в чем проблема? А почему это Том не может обижаться на него? Ему больно, неприятно, в конце концов. — Боже, — закатил глаза Торд. Серьёзно, он только что сказал «Боже»? Сам же говорил, что он никак не поможет, — не строй из себя истеричку и просто скажи уже, что тебе не нравится. Мне не наплевать, если ты не видишь. Я, черт возьми, сам подошёл и предложил разговор, который ты, между прочим, принял. Так какого хера? «Так какого хера»? Он что, серьёзно?! Риджуэлл гневно остановился. — Серьёзно, блять? Ты сейчас серьёзно, Торд? — брови парня сомкнулись, а глаза выразительно сощурились, — ты меня ещё и истеричкой обзываешь? — Потому что так и есть, Том, мы буквально сейчас начинаем сраться не пойми из-за чего! — Торд тоже остановился, и тоже нахмурился, — Так давай, объясни мне, почему ты вдруг начал меня избегать и игнорить большую часть времени. Даже если и не совсем, то общаться мы начали гораздо меньше, чем раньше. — демон отвернул голову, посмотрел на асфальт, — просто в какой-то момент я начинаю думать, что те поцелуи вообще для тебя ничто, та близость. Но я то все помню, и думал, что для тебя все тоже что-то значит. Это не так, Том? — он резко посмотрел в чёрные глаза, слегка удивлённые неожиданным контактом, да и вообще словами демона. Но в ту же секунду огонёк злости снова начал разжигаться в его душе. — Ох, Торд, ещё как. — он произнёс это холодно, без запинки, начав смотреть на Ларссона сверху вниз, хоть и был ниже демона. Глаза последнего расширились от интонации и поведения его работника, и от ответа в целом, — но, даже не смотря на твою недавнюю речь, я все равно, считаю, что тебе нет никакого дела до той искры, — ты же тоже чувствовал это?, — которая происходила между нами не так давно.***