* * *
А вот Ааз в тот же момент, похоже, понял, что Уиллард Шутт ему не нравится и не понравится никогда, несмотря на все его кредитки. Вы можете спросить, почему я так решил. Ну, я знаю Ааза не первый год, мы съели вместе фигуральный пуд соли, он спасал мне жизнь, я спасал ему кошелек — что гораздо важнее, мы понимаем друг друга с полувзгляда… И он сам сказал об этом, когда Уиллард в сопровождении своей верной тени — Биркса? Бирна? — вышел следом за Банни, чтобы подписать пару бумаг. — Не нравится мне этот тип, — вот что сказал Ааз, мрачно глядя в пустой кувшин. — Что? — искренне удивились все. Это было все равно, что Ааз сказал бы так о денежном мешке — не нравишься, мол, ты мне. — Что? — рыкнул он, поднимая голову. — У нас еще будут с ним неприятности, попомните мое слово. — Зажилит доплату за оперативность? — спросил Нунцио, явно не принимая сказанное всерьез. — У тебя, считай, ее уже вычли. За грубость в адрес начальства. — За словом Ааз никогда в карман не лез. Как и за деньгами. — Когда вы сможете приступить к работе? — спросил Уиллард, вернувшись. — А когда вы сможете выплатить нам аванс? — Понятно, из чьих уст исходил этот вопрос. — Я уже перевел его, — сказал Уиллард, будто о чем-то несущественном. — Так когда? — Прямо сейчас. — Ааз ткнул когтем в кое-кого из корпорации. — Ты, ты, ты и ты. Скив, позаботься о личинах. — Что такое личины? — спросил Уиллард с интересом. И, получив ответ, рассмеялся: — Не беспокойтесь. У меня в роте есть представители иных рас. Вы не будете слишком выделяться. Ааз неискренне улыбнулся. Кто бы мог усомниться, что он-то будет выделяться, где бы ни оказался?* * *
Мы оказались на странном, почти лысом поле, с явно рукотворными грязевыми ямами, одной деревянной стеной без намека на три остальных и крышу, колючей проволокой и черт знает чем еще. — Что это? — спросил я, вертя головой. — Полоса препятствий, — ответил Уиллард. Из всех нас, кажется, только Гвидо и Нунцио поняли, о чем речь. Ааз кивнул — так небрежно, будто видел подобное тысячу раз, но меня ему было не провести. Он явно понял столько же, сколько я, но делал хорошую мину при плохой игре. Последнее было нормально и привычно, а вот первое… Спрашивать о непонятном для всех нас более чем естественно — путешествуя по огромному количеству измерений, мы, конечно, не можем знать каждое из них во всех подробностях; чаще всего успеваешь узнать только самое необходимое — как тут заработать, что карается смертной казнью и съедобны ли местные блюда хотя бы частично. Словом, задавать вопросы для любого демона не просто естественно, а порой жизненно необходимо. И я не понимал, чего ради Ааз и-так-Великолепный вдруг взялся изображать Ааза Всеведущего. Разве что… Разве что не хотел казаться в глазах Уилларда круглым болваном? Так он и не показался бы. Эта роль в нашем тандеме традиционно доставалась мне. В общем, я ничего не понял в поведении Ааза, да еще и пояснения про полосу препятствий пропустил. Вернулся к беседе, только когда Уиллард уже рассказывал про своего легионера. Оказывается, у девушки и прежде был взрывной характер: заводилась с пол-оборота и лезла в драку почем зря, а теперь и вовсе с катушек слетела. — Я думал, она научилась держать себя в руках, — с горечью сказал Уиллард. — Дела у нас шли распрекрасно. Сносно. Одним словом, ребята начали верить в себя. И вдруг — магия. — И чем магия мешает верить в себя? — ощерился Ааз. — В нашей команде, к примеру, и не различишь, кто обладает магией, а кто нет. Уверенность в себе не имеет к этому никакого отношения. — Конечно, — согласился Уиллард. — Если субъект изначально не сомневается в своей неотразимости, его не собьет никакое добавочное условие. Либо это была шпилька в адрес Ааза, либо я ничего не понимаю в шпильках. — Но если уверенностью и не пахло, любая неожиданность становится проблемой, — продолжил Уиллард, как ни в чем не бывало. — Ребята уже знают, что могут справиться с разногласиями в команде, с полосой препятствий, с собственным характером. Но магия — нечто новое. Они не знают, как с этим бороться. Знаете, почему я нанял вас? — Потому что мы лучшие, — прошипел Ааз, будто плеснул водой на раскаленную сковородку. Значит, шпильку он заметил. — Верно. Мне нужно не просто ликвидировать проблему. Мне нужно, чтобы вы сделали это вместе с моими ребятами. Чтобы они увидели, что магия — не сверхъестественна, что она имеет свои законы и ее можно разложить по полочкам. — Зачем? — спросил я, удивленный таким подходом. Обычно требования к нам звучали как «делайте, что хотите, но избавьте меня от участия в этом». Нам платили за работу, а не за просвещение клиента. Но Уилларда Шутта это не устраивало. Может, Ааз был прав. Может, мы еще хлебнем с ним неприятностей. Но почему-то эта мысль вызывала у меня не тревогу, а ухмылку. Нам не впервой влезать в неприятности, а с Уиллардом это могло бы быть занятно. — Самый страшный противник — тот, о котором ничего не знаешь, — ответил он. — Когда ты понимаешь, как он действует, ты можешь продумывать ответные ходы. Когда не понимаешь — ты просто боишься. А когда ты боишься, ты становишься неуправляемым и непредсказуемым. И он был прав. — Мы покажем и расскажем вашим ребятам все, что сможем, — пообещал я. — За дополнительную плату, — добавил Ааз. Даже мне это показалось чересчур. — Нет, — твердо сказал я. — Все дополнительные услуги уже заложены в итоговую сумму. Конечно, не стоило вести финансовый спор в присутствии клиента. Но мне была неприятна корысть Ааза. Обычно я воспринимал эту его черту, как неизбежность, но не сейчас. Наверное, дело было в том, что Уиллард не пытался нас надуть, выбить максимум возможного за минимум средств. Но и толстосумом он не выглядел. Он выглядел так, будто считал нас деловыми партнерами, а не прислугой и не противником. Это было немного непривычно. На Базаре такие отношения не в ходу. Я уже привык к аксиоме «Не обманешь ты — обманут тебя». Уиллард Шутт был приятным разнообразием в этой толпе. Он ничего не сказал по поводу оплаты, но я не сомневался, что выводы из нашего с Аазом обмена репликами сделаны. Интересно, какие? Или мне лучше не знать об этом? Может, он сейчас про себя ржет над пентюхом, не умеющим воспользоваться ситуацией? Приход в казармы избавил меня от бесплодных самокопаний. Я с интересом разглядывал обстановку. Я мало смыслю в военном деле и в военном быте, но мне показалось, что для солдатских казарм это чертовски неплохо. — Роскошно, — пробормотал Гвидо, подтверждая мои подозрения. Уж ему-то видеть армейские будни было не впервой. — И вот что еще, — обернулся Уиллард, словно отвечая на мои мысли. — Запомните, пожалуйста, пару вещей. Мы не имеем отношения к регулярной армии, и у нас не принято спрашивать о прошлом легионеров. Расспросы на этот счет могут быть восприняты очень негативно. Если подобные сведения понадобятся — обращайтесь ко мне либо к Бикеру. В том числе и если дело будет касаться Супер. — Супер чего? — уточнил я. — Супермалявки, разумеется, — улыбнулся Уиллард. — Так ее зовут. У нас приняты клички. И постарайтесь не делать акцента на ее росте. — Многовато условий, — язвительно заметил Ааз. Сейчас он напоминал не ящерицу, а дикобраза — колючки торчали так, что не захочешь — уколешься. Но, видимо, мундир Уилларда был изготовлен из иглонепробиваемых материалов. Ну, или он сам. — Да, у нас не самое приятное общество, — ничуть не смутившись, ответил он. — Но мои кредитки, как правило, компенсируют этот факт.* * *
— Какая муха тебя укусила? — спросил я партнера, когда Уиллард ушел знакомить наших ребят со своими, а Бикер с головой ушел в общение со странной машинкой, с которой он не расставался, ища запрошенную нами информацию. Ааз хмуро смотрел на свежеотремонтированные стены казармы. — Мухи меня не беспокоят, — ответил он, когда я уже смирился с тем, что единственным моим собеседником в ближайшие минуты будет потолок. — Ты цепляешься к богатому клиенту. Ааз, ты в жизни не цеплялся к богатым клиентам. — Это мое дело, Скив! Ну, его крика я давно уже не боюсь. — Нет, это дело корпорации. И имеет смысл выполнить его как можно лучше. — Могу ли я прервать вас, джентльмены? — осведомился Бикер. — Конечно, — расплылся в любезной улыбке Ааз. Бикер не дрогнул. Похоже, он был крепким орешком. Впрочем, вряд ли иначе Уиллард назвал бы его другом. Мы тщательно просмотрели все добытые им сведения о Супермалявке, в миру — Розе Осборн, и не обнаружили в них ничего хоть сколько-нибудь ценного. Это было отличное досье для работодателя, но магией в нем и не пахло. Супер лезла в драки, потому что с детства привыкла выживать именно так, и никакая сверхъестественная сила в этом участия не принимала. Куда интереснее оказались личные записи Бикера. Он был тем еще формалистом — и я впервые в жизни подумал об этом качестве с уважением. На листах были проставлены даты и время, хронология событий была точнейшей, деталей указывалось достаточно, но не с избытком. Если бы члены корпорации сдавали Банни отчеты, хоть наполовину похожие на этот «дневник», она бы ежемесячно выдавала нам премию и сочиняла в нашу честь серенады. Хотя насчет последнего не уверен. — Вот, неделю назад, — прочитал я. — «Супермалявка покинула казарму под предлогом прогулки в семь сорок четыре по местному времени. Ее напарник Клыканнини проявил беспокойство по поводу ее отсутствия в четверть двенадцатого. На поиски легионера был отправлен весь офицерский состав и несколько ее сослуживцев». — Не исключалась возможность того, что легионер Супермалявка может попасть в ситуацию, потенциально грозящую как состоянию ее организма, так и имиджу нашего подразделения, — пояснил Бикер. — Напросится на драку и огребет, — резюмировал Ааз, и мы продолжили чтение. Супермалявку обнаружили ближе к утру там, где вовсе не ожидали увидеть — на окраине города, в курятнике одного из местных фермеров, успев туда раньше него. А это было немаловажно, учитывая то, в каком виде ее застали. Супермалявка была похожа на суперхорька: вся в крови, перьях и куриных внутренностях. Некоторым облегчением послужил тот факт, что куриные кишки она есть не стала, ограничившись сердцами, которые глотала не жуя, и деликатесным мясом с грудок, которое пережевывала тщательно и с удовольствием. Никого не стошнило только потому, что в роте Шутта подобрался специфический контингент, видевший и не такое. Супермалявку, хлопавшую глазами и ничего не понимавшую, сгрузили в транспорт, название которого нам ни чем не говорило, и доставили в расположение роты. Бикер отметил, что возместить ущерб напрямую они не могли, не сдав с потрохами участие легионера в этой куриной резне, но капитан Шутник направил к фермеру журналистку, которая сделала из происшествия небольшой материал, выплатив ему «за беспокойство» якобы из фонда редакции сумму, полностью покрывающую ущерб. Ааз закатил глаза. Я улыбнулся. Уиллард Шутт продолжал мне нравиться. Следующим подвигом Супермалявки стало происшествие с ягненком. Все повторилось почти в точности так, как в прошлый раз, но, наученные горьким опытом, легионеры нашли ее немного быстрее. Ягненок еще дымился, а Супермалявка сидела над ним, что-то добывая пальцами из вспоротого живота. При виде товарищей по оружию она забеспокоилась и сунула добытое в рот. Вот тут кое-кого все-таки стошнило. Как завершилось дело с этим фермером, мы читать не стали. Интереснее было другое. — Как она вела себя, вернувшись в казарму? — Я бы сказал… — Букер на секунду задумался, стараясь точнее подобрать слова. Еще одно отличное качество. — Она помнила, что делала, но не демонстрировала абсолютно никаких эмоций относительно произошедшего. Знаете, как глубоко личное и очень неприятное дело, о котором никому не расскажешь и которое обязательно нужно сделать. После того, как сделаешь, и вспоминать не хочется — такое облегчение. И опустошение, пожалуй. — Спасибо, Бикер, — сказал я искренне. Описание было прекрасным. Я живо представил Супермалявку, старательно отмывающую овечью кровь с подбородка, и отражающийся в зеркале ничего не выражающий взгляд. — Ягненок был черный? — спросил Ааз. — Нет, — уверенно ответил Бикер. — Пестрый, больше белый, чем черный. На белом кровь была виднее. — Ясно. Значит, не ведьма, — констатировал Ааз. — А неплохая была бы версия. Да, если бы у Супермалявки проявились ведьминские способности, это бы все объяснило. Даже ее попытку убить напарника. Это случилось позавчера, за день до того, как Уиллард и отправился на поиски корпорации МИФ. Напарник Супер был волтроном. Как объяснил Бикер, это означало, что он похож на дикого кабана. Супермалявка рядом с ним выглядела как рыба-прилипала возле акулы. Несмотря на это — а, возможно, в чем-то и благодаря этому — они отлично ладили. До тех пор, пока, проснувшись, волтрон не обнаружил, что его живот кто-то пытается перепилить тупым ножом. Не разобравшись в темноте, он махнул рукой, и что-то отлетело в дальний угол. При ближайшем рассмотрении что-то оказалось его напарницей. Я бы после этого потребовал другого напарника. Волтрон же потребовал найти причину странного поведения Супермалявки. — Любопытно, — сказал Ааз. Дело увлекло его — он больше не язвил. — То, что он продолжает оставаться ее напарником? — И это тоже. Но то, что она не смогла даже толком прорезать его кожу, тебе ни о чем не говорит? — Судя по описанию, кожа у него толще и прочнее человеческой. Она просто не рассчитала. — Она солдат и не может не рассчитать таких элементарных вещей. А состояние их казармы наводит на мысль о том, что здесь не так-то просто найти незаточенное холодное оружие. — Хочешь сказать, она специально искала тупой нож? — Ставлю на это золотой. — Но в чем логика? — А ты подумай. Она намерена убить его, но не хочет этого делать. — Значит, она вынуждена это сделать. Она находится под давлением, но может сопротивляться в мелочах. Шантаж? — Скив, при шантаже либо выполняют требование шантажиста, либо ищут способ обмануть его. Тупой нож — это способ не убить напарника и, возможно, способ дать понять, что с ней происходит что-то не то. Тупой нож — это крик о помощи. — Кто же на нее давит? Или что? — Понятия не имею. — Ааз отбросил страницы и потянулся. — Бикер, во сколько у вас тут обед? — Вы можете подождать остальных и пообедать за общим столом — это будет. — Бикер сверился со своей машинкой, — через час и две минуты. А можете посетить «Плазу» — водитель отвезет вас хоть сейчас. — «Плаза»? — Глаза Ааза загорелись золотым огнем. — Спасибо, — торопливо сказал я, — мы пообедаем здесь. — С ума сошел? — прошипел Ааз мне в ухо. — «Плаза» остается «Плазой» даже в этом захудалом измереньице. — А дело остается делом, — в тон ему ответил я. — Нам нужно познакомиться с ротой, а не с местной кухней. Уиллард сказал… — Уиллард, Уиллард! Такой же клиент, как и все. Достал ты меня уже с ним! — выпалил Ааз. В этих фразах было мало логики и еще меньше правды. Уиллард Шутт был не таким, как все, и я не говорил о нем Аазу ни словом больше необходимого. Все-таки у извергов своеобразное мышление. С этой мыслью я оставил Ааза на попечение Бикера и пошел прогуляться. Часовая прогулка дала мне немало пищи для размышлений обо всем, кроме того дела, ради которого нас пригласили. Казарма здесь действительно была ухоженной (звучит парадоксально, но факт) и сомневаюсь, что все это делалось за счет Легиона. То, что я почитал о нем в распечатках Бикера, не давало никакого повода для радужных иллюзий. Я готов был заложить правую руку за то, что финансовый ручеек здешнего благополучия зарождается в кармане Уилларда. Зачем ему это? Хотя… может быть, он так развлекается? Кто-то играет в магов, кто-то в воинов, а кто-то — в лучшую часть Легиона. Это было логично, но вызывало во мне отторжение. Не знаю, почему. Мне было бы жаль, если бы оказалось, что Уиллард только играет в заботливого командира. Мне бы хотелось, чтобы он на самом деле был именно таким, как выглядит. Вот какая мне, скажите, разница, чем занимается клиент в свободное от нашего контракта время? Искренность Уилларда не имела ровным счетом никакого отношения к странному поведению его легионера. Нужно было пойти перекусить. Тем более что за обедом появится и сам Уиллард. Не то чтобы я так уж хотел его видеть…* * *
Они приближались толпой — весело гомонящей, ржущей, объединенной вместе проведенными часами толпой. Я издалека увидел Корреша — он шагал рядом с существом, которого я безошибочно опознал, как волтрона, недорезанного напарника Супермалявки. Сама она шагала рядом с Нунцио, задорно улыбаясь. Увидеть ее можно было, только когда толпа немного редела в этом месте, — бравая служащая едва доходила Нунцио до клапана в нагрудном кармане рубашки. Гвидо затерялся среди легионеров, будто прослужил здесь лет пять минимум и съел с ними пуд соли; а Танда шагала рядом с фигуристой Бренди, сержантом, с которой, судя по записям в досье, у Супермалявки были некоторые расхождения во взглядах. Что ж, члены корпорации отрабатывали свой хлеб. Уиллард шел в авангарде, покрытый пылью и грязью не меньше последнего рядового, и все же в нем безошибочно опознавался командир. Я вдруг пожалел, что не пошел на занятия вместе со всеми. Длинные столы в столовой были поставлены рядами. Наш оказался первым — все отличие от остальных. Пентюхи и тролли, помахав нам руками, уселись рядом с новоявленными приятелями, за нашим столом собрался лишь офицерский состав. Уиллард пропустил Ааза вперед — и не успел я обрадоваться, что окажусь между ними, предотвращая возможные словесные дуэли, как занял место сразу за ним, разделив меня с Аазом. Я мысленно схватился за голову, а физически — за стакан с вином, готовя себя к неизбежному улаживанию отношений. В стакане оказался сок. — Пьяная рота — буйная рота, — сказал Уиллард, наклонившись вперед, чтобы его слышали только мы с Аазом, и почти касаясь щекой моих губ. — А поблажек для офицеров я не делаю. Извините за это неудобство, обещаю, что по окончании работы бар «Плазы» будет в полном вашем распоряжении. Вилка из качественной стали немного согнулась в кулаке Ааза, но больше он ничем себя не выдал. — Разумеется, дело в первую очередь, — согласился он. Уиллард принял нормальное положение, а я перевел дыхание: и потому, что конфликт разрешился, не успев начаться, и потому что короткие пряди больше не щекотали щеку. Оставшуюся часть обеда я находился в настроении «всех победим». Причины для этого не было никакой; более того, практика показывала, что приступы такого «всехпобеждающего» настроения находят на меня перед провалом разной степени грандиозности. Сейчас провала ничто не предвещало — но и все предыдущие случаи можно было охарактеризовать именно этой фразой. После обеда Ааз пригласил членов корпорации на совещание в небольшой отведенный специально для этого кабинет. Уиллард показал его нам и явно не собирался покидать. — Прости, — улыбнулся Ааз, — но совещание для членов корпорации. — Пока вы работаете над моим делом, ваше время и силы принадлежат мне. — Уиллард не улыбался. — А значит, я имею право получать информацию, задавать вопросы, наблюдать за вашими действиями — словом, делать все, за что плачу. — Нет, — коротко сказал Ааз. — Да, — возразил Уиллард. Они стояли друг перед другом, как зеленый камень и стальной прут, и ни один не намеревался уступать. Четверка моих сотрудников наблюдала за происходящим с интересом и вмешиваться не собирались. Ну и правильно. Я бы тоже не стал. Просто, кроме меня, было некому. — Извините, — сказал я, вклиниваясь между ними. — Предлагаю такой вариант: это дело ведет Ааз, а все мы на данный момент и в данном деле — его подчиненные. Согласны? — Я мог бы ничего не говорить и просто подслушать — наша техника это позволяет, — любезно заметил Уиллард. — Я мог бы собрать совещание не здесь, а на Деве, — наша техника это позволяет, — не менее любезно ответил Ааз. — Я счастлив, — сказал я язвительно — трудно было иначе реагировать на это количество яда в сахаре. — Давайте начнем. — Ну, у Супер не выявлено никаких артефактов, никаких чар, сглазов и порчей, — начала Танда — Но при этом я все равно чувствую на ней след какой-то магии — однако не могу определить, что это… — Никто из роты не обладает ни малейшими магическими способностями, — подключился Корреш. — Ауры чисты, как снег зимой. В магическом плане, я имею в виду. В других отношениях там на такое можно наткнуться… Уиллард негромко кашлянул. Обмен сведениями занял примерно полчаса — и в последние десять минут Ааз явно торопил события. Я догадался, что у него есть идея, и не ошибся. Впрочем, я давно уже не ошибался в отношении Ааза — годы проб и ошибок давали о себе знать. — Это подселенец, — сказал он, когда все замолчали. — Подходит по всем статьям. — И где она могла его подцепить? — поинтересовалась Танда. — Космос велик — кажется, так у вас говорят? — уточнил Ааз. Уиллард кивнул. — В какой-то из миссий Супермалявка не просто ликвидировала противника, но и сделала это с непрофессиональной, неподобающей легионеру яростью. Взрыв негативных эмоций привлек внимание некой сущности, питающейся ими. Она прицепилась к Супер и живет за ее счет. Взрывной характер вашей малютки обеспечивает вампира отличной едой. Но в последнее время, как все отмечают, Супермалявка стала лучше контролировать себя, вампир оказался на диете и попытался это исправить, заставляя ее совершать убийства. Однако сущность плохо разбирается в людях и не понимает разницы между врагом и другом. Супер пыталась заменить тех, на кого указывала сущность, животными, а когда не смогла больше сопротивляться, взяла негодное оружие. Можешь выразить ей свое уважение — она долго и упорно сопротивлялась влиянию подселенца. — Но зачем она ела сырое мясо? — задумчиво спросила Танда. — Энергетическим вампирам плевать на плоть. — Зато им не плевать на дополнительный негатив, связанный с его поеданием, — ответил Ааз, раздражаясь. — Может, это был десерт. Сейчас Скив изгонит подселенца, и мы отправимся в… «Плазу», верно? Уиллард снова кивнул. После стычки с Аазом он мало говорил. Не то чтобы меня это беспокоило… Он проговорил приказание в устройство на запястье, и через несколько минут уже Супермалявка стояла перед нами. Она явно преодолела бегом несколько пролетов и коридоров, но ничуть не запыхалась. Как и сказал Уиллард, рота была отличной. — Оно там, — негромко сказал я Аазу. В отличие от Танды, я видел сущность, обнимающую плечи Супермалявки, достаточно четко — как черно-фиолетовое облако. Возможно, потому, что у нас с Тандой разная магия, а возможно, потому, что раса Супер была очень близка к пентюхам. — Так действуй, — пожал плечами Ааз. — Не знаю, как у тебя, а у меня горло давно пересохло. Я кивнул и сконцентрировал в себе заряд энергии помощнее. Суть ритуала — если это можно было назвать ритуалом — состояла в том, чтобы сильным ударом вышибить подселенца из не принадлежащего ему тела, где он хозяйничал, и быстренько распылить, за что отвечала Танда. Обычно, работая при клиенте, мы старались обставить это поэффектнее, чтобы произвести хорошее впечатление. Но сегодня Ааз решил наплевать на привычные приемы. Я не возражал. Собрал энергию в кулак и долбанул сущности под дых. Обычно при такой силе удара подселенец вылетал, как пробка из бутылки. Но не на этот раз. На этот раз сущность ахнула, прогнулась, будто кисель, по которому стукнули колотушкой, потом раздулась, затрещала алыми разрядами и кинулась на меня, размахивая руками Супер, в одну из которых подхватила рапиру со стены, а в другой оказался вытащенный из-за отворота берца нож. Ааз опоздал буквально на секунду. Зато Уиллард успел вовремя. Он оттолкнул меня в сторону, Супер налетела на него и тут же оказалась в каменных объятиях Ааза. — Танда! — крикнул он. Наемная убийца прищурилась, вытянула руки в сторону Супер, совершая не виденные мной прежде пассы. Ее лицо было сосредоточенным и слегка пугающим, под кожей проступили зеленые нитки вен. Фиолетовое облако задрожало, перетянулось посередине, будто на нем завязали пояс. Перемычка становилась все уже и уже, пока облако не распалось на две неравные части. — Скив, стукни по меньшей! — бросила она мне, не сводя глаз с сущности. Меня не пришлось просить дважды. Под моим ударом облако съежилось и опало, рассеиваясь в воздухе. А потом и большую его часть, все еще громоздившуюся на плечах Супермалявки, постигла та же участь. Супермалявка словно очнулась, треснула Ааза по руке, и тот выпустил ее. Супер оглядела наши нестройные ряды и бросилась к своему командиру. Как раз вовремя, чтобы не дать ему свалиться на пол.* * *
— Это был двойник, — сказала Танда. Она перевернула кувшин, потрясла им и заглянула внутрь на всякий случай. Но вино действительно кончилось. Мы сидели в своем офисе и отмечали провал нашего высокооплачиваемого задания. Ошибка в определении проблемы, потеря контроля над ситуацией и раненый у нас на глазах клиент. Это, безусловно, был провал. — Я знаю, — буркнул Ааз. — А я не знаю, — упрямо сказал я. Пусть рассказывает, умник зеленый. — Двойник отличается от подселенца тем, что живет в человеке с детства, родившись вместе с ним. Причины зарождения неясны, но это может быть, например, жестокий поступок матери во время беременности или, напротив, жестокость по отношению к ней. Словом, событие, вокруг которого начинает нарастать отрицательная энергия, как перламутр на песчинку в раковине. Двойник питается жизненной силой ребенка — кстати, именно поэтому Супер выросла такой маленькой, — и подталкивает к мощным выбросам энергии, которую тоже поглощает. Но, в отличие от подселенца, двойник истощает носителя не только энергетически, но и физически. Совсем немного; однако сырое мясо и свежая кровь время от времени требуются, чтобы восстановить равновесие. Думаю, если покопаться, в прошлом Супер можно найти подобные инциденты. Хотя, возможно, она просто всегда любила недожаренные бифштексы, не отдавая себе отчета, почему. — И ты мог обо всем догадаться, если бы не спешил, — заметила Танда. — Да, я виноват! — взорвался Ааз. — Я признаю это! Довольна? Не знаю, как Танда, а я остолбенел. Услышать от Ааза признание вины — все равно что добиться от девола реальной скидки на покупку. Момент был испорчен стуком в дверь. Гвидо открыл и попятился. Через его плечо я разглядел. Кто стоит на пороге. Это был Уиллард Шутт, тут же ступивший в дом из неуютно-черной ночи. Его левая рука лежала в лангете, и выглядел он самую чуточку бледнее обычного. Бикер маячил у него за спиной немым укором корпорации. — Как я понимаю, ты хочешь обсудить финансовые вопросы? — Ааз поднялся навстречу. Его колючки были спрятаны — неглубоко, но все-таки. — Тебя устроит возврат аванса или ты хочешь потребовать выплаты неустойки? — Я хочу потребовать, — Уиллард улыбнулся, — чтобы вы все отправились со мной. Бар «Плазы» ждет нас, а я жду возможности услышать побольше о магии, переселенцах, двойниках, работе наемных троллей и всем остальном, что здесь у вас считается повседневной жизнью. В гостиной стало заметно легче дышать. Я поймал себя на том, что улыбаюсь ему в ответ. — Так вы пойдете? — спросил он. — Да, — сказал я. — Нет, — в один голос ответили остальные пятеро. — Что? — я обернулся. — Да что с вами такое? — Я не привык праздновать провалы, — сказал Ааз, не глядя на меня. Гвидо и Нунцио изучали лепнину на потолке, дизайнеры чертовы. Танда переглянулась с Коррешем и подошла ко мне. — Отправляйся с ним, Скив, — сказала она. — Тебе есть что отметить. Не упускай шанс.* * *
«Плаза» была впечатляюща. К Уилларду здесь относились примерно, как к Родрику Пятому, решившему пойти в народ — с почтением и некоторой опаской. Я чувствовал себя не в своей тарелке — снова. — Мы никогда раньше не допускали физических травм у клиентов, — сказал я, пока Уиллард делал заказ — он лучше разбирался в местных блюдах. — А моральных? — спросил он, отпуская официанта, аккуратно прикрывшего за собой дверь отдельного кабинета. — Всякое бывало, — пожал плечами я. — Но на этот раз моральную травму получил Ааз. И, кстати, сам он этого никогда не сделает, но я хочу за него извиниться. Обычно он прекрасно действует в сложной обстановке. Не знаю, что на него нашло. — Ты, — просто и непонятно ответил Уиллард. — Ты знаешь, что нравишься ему? — Ну, в последнее время мне кажется, что он перестал думать, насколько негодный ему достался ученик. — То есть то, что ты ему нравишься не как ученик, тебе в голову не приходило? — Нет, — сказал я и поперхнулся салатом. — Что? — Он допустил ошибку, потому что ревновал тебя до потери чешуи. — К Супер?! — Ко мне, — засмеялся Уиллард. — К те… что? — Кажется, я забыл другие слова, кроме треклятого «что?» — И он совершенно прав. Ты мне нравишься, Скив. Ты необычный. — Кто бы говорил, — пробормотал я. В горле все еще немного саднило, а в груди стремительно разгоралось пламя. Я потянулся за вином, но Уиллард снова успел раньше. Целовался он также превосходно, как вел переговоры. Минут через пять я вспомнил о том, что меня смущало, и отстранился, постаравшись скрыть, какого усилия это потребовало. — Слушай, Уиллард… тебе не кажется это странным? — То, что мы, скорее всего, из разных рас? Мы же не собираемся детей заводить. — Нет, то, что мы одного пола. Я умудрился не покраснеть, говоря это. — Ну и что? — непонимающе спросил Уиллард. — Или… постой, у вас на планете… то есть в вашем измерении это еще осуждается? Я подумал. У нас на Пенте это еще как обсуждалось и осуждалось; а вот у нас на Деве было такое обилие видов, что о поле нередко вообще забывали. Тем более, что деление на мужчин и женщин существовало далеко не у всех рас. — Все в порядке, — заверил я. — Меня куда больше беспокоит твоя рука. И вот теперь я покраснел. Потому что эта фраза содержала недвусмысленный намек на продолжение вечера. — Не беспокойся, — подмигнул мне Уиллард. — Руки в этом деле не главное. — А что главное? — додумался спросить я. И тут он расхохотался.* * *
Ну что я могу сказать? Руки действительно оказались не главным. Главным был Уиллард Шутт. Под утро на мне не было живого места. Засосы красовались в таких местах, о которых я раньше даже не вспоминал иначе, чем в ванне. Задницу жгло, будто меня по ошибке посадили на кол. Но потом опомнились и сняли — почти вовремя. Член висел тряпочкой — ему пришлось немало потрудиться за ночь. Уиллард обладал богатой фантазией, неуемной энергией и потрясающим даром убеждения. Я вспомнил себя в роли провинившегося легионера, марширующего со вздрагивающим членом наперевес; Уилларда в коротенькой юбочке и белом переднике горничной (не хочу даже думать, где он достал их в три часа ночи); его дыхание в паху, язык, вылизывающий меня, как котенка, вкус его семени во рту, невнятные выкрики, которые вряд ли заглушались стенами… Нет, я не провалился сквозь землю. Мне захотелось все это повторить. Но я не имел ни малейшего понятия, что теперь должен делать, что говорить и как вообще такие вещи обсуждаются между приличными людьми, перетрахавшимися накануне во всех допустимых вариациях. Я едва успел застегнуть рубашку, когда из ванной вышел голый и чертовски красивый Уиллард. — А душ? — спросил он, недоуменно оглядывая меня. — Дома. У нас сегодня много дел, — объяснил я, не зная, пора ли уже активировать И-Скакун, или имеется какой-то ритуал прощания в таких случаях. Или нужно просто спросить, когда мы снова увидимся? Ну, этого я даже под пытками не спрошу. — До встречи, — выдавил я. — Когда-нибудь, возможно… — Всегда лучше знать точно, — перебил он, протягивая мне свое загадочное устройство. — Держи. Это тебе для связи со мной. Если захочешь поговорить, нажми сюда. — Он показал мне нужные кнопки и поднял взгляд, чтобы убедиться, что я все понял. И я увидел, что он тоже боится, несмотря на уверенный тон и жесты. Боится, что я не выйду на связь. Я взял устройство и закрепил на запястье. — Не потеряй, — сказал он. — Дорогое? — Деньги не проблема, — повторил он то, что сказал в первые минуты знакомства. — Главное, чтобы на них можно было купить то, что мне действительно необходимо. А это не всегда возможно. — Когда буду дома, я первым делом поищу на Базаре такой же И-Скакун. — Я помахал трубкой. — И тогда ты сможешь бывать у меня в любое время. Когда захочешь. — Уже сейчас хочу, — сказал он. Человек, день появления которого на пороге нашего офиса стоило бы выбить в мраморе золотыми цифрами. Просто так. Потому что это был отнюдь не лучший день в моей жизни. Потому что у нас было еще много лучших дней.