Встречи, решения и последствия

Приторно-сладкая… Аделаида возненавидела Амбридж с первого взгляда. Она сама cначала не поняла, что в ней такого, что заставило девушку скривиться, когда поймала её взгляд в Большом зале. Слишком много розового? Нет, Ада порой видела и не таких людей. У всех свои заморочки — у волшебников и подавно, а у волшебной преступности… Как говорил Элфи: «Дурдом на выезде». Поэтому Ада, старательно сощурив глаза, присмотрелась к новому преподавателю и почувствовала… От неё слабо, но стабильно фонило тёмной магией. Обычный волшебник такое бы не уловил, да и что говорить, даже Дамблдор, наверное, тоже. Тут нужен именно другой тёмный маг, что как гурман уловит всеми не замечаемый запах. И ладно тёмная магия, Ада порой и от других студентов её чувствовала, да что уж греха таить, от преподавателей порою тоже, но проблема не в этом. Чаще всего маг скрывает своё ядро, и чем он могущественнее, тем тщательнее. А если у него ещё опасный дар, так вообще шифруется профессионально с самого детства. Это был один из первых уроков, который преподала ей Хель. С ней ещё в малом возрасте поговорили насчёт предрассудков магов, как, наверное, говорили со всеми детьми из «тёмных» семей. Амбридж же не скрывала свою магию, она её тщетно пыталась перекрыть. Приторно-розовым, сладким… Тёмную магию, хоть и слабую, но довольно стабильную. Розовым цветом и сахарными духами… Тёмную магию… Ада еле сдержалась, чтобы не выплюнуть всю свою еду из-за рта. Какофония запахов и ощущений — вот кем была новая преподавательница. Та, кто осознавала свой тёмный дар, но упорно его игнорировала, перекрывала и даже не пыталась выяснить, как им управлять. Ненависть Аделаиды только увеличилась, когда она поняла причину этой самой ненависти. А потом был первый урок. Не удивительно, что Рейвенкло так возмутился методикой нового преподавателя. Во-первых, им нужно сдавать СОВ в этом году, во-вторых, у этого факультета были частенько проблемы с практикой, и она была им необходима. — Прочитать мы сможем и дома, а научить использовать магию должны именно вы, как преподаватель, — произнёс тихий, но уверенный голос с гневными нотками, что выразил всеобщее негодование. Все удивились, когда поняли, кто именно говорил. Тихоня Аделаида, которая всегда молчит даже с однокурсниками. Тихоня Поттер, что никогда не спорила с преподавателем. Адель, что всегда еле открывала рот… Класс удивлённо зашептался. — Руку, мисс Поттер! Это прямой приказ министерства! — Слышите, нас правительство угробить хочет, по-моему, стоит уже начать волноваться, — пробормотала девушка, но услышали все. Половина класса не сдержало смешки. — МИСС ПОТТЕР! — Казалось Амбридж взорвётся от злости, но через парочку вдохов-выдохов, она опять заговорила приторно-сладким голосом: — Можете отнести эту записку своему декану? Рейвенкло захлопал глазками. Поттер мало того, что заговорила, так ещё и получила взыскание в первый учебный день! У многих только что произошёл разрыв шаблона… Ада гордо встала, взяла бумажку и с прямой спиной удалилась, ни капельки не жалея. А как потом удивился Флитвик… Адель никогда не была на отработках, но слышала рассказы других. У каждого учителя были свои методы наказания. Макгонагалл заставляла писать строчки; Флитвик переписывать очень нудную книгу, над которой заснёт даже самый стойкий человек; Снейп — мыть котлы; Спраут заставляла разбираться с драконьим навозом (а воняет он знатно); да и в конце концов всегда есть Филч, что отправит убираться в Зале Наград. Редко, когда взыскание принимает не декан, а учитель-предметник, но это был именно её случай. Строчки писала… Давно Поттер не чувствовала такого гнева. Как только она удержалась и не прибила противную ведьму на месте? В голове было миллион и одно проклятье, а сдерживали её лишь одни принципы, но и сейчас она была близка насрать на них. Ада тяжело дышала, прислонившись к стене, старательно держа себя в руках. В прямом смысле. Её руки были сплетены в замок, дабы девушка не сорвалась плести проклятье прямо сейчас. «Месть — блюдо, которое подаётся холодным» Ада решила ждать… И дождалась. Сынок Малфоя получил наказание от этой ведьмы спустя две недели с начала учёбы, и естественно о методах воспитания нового учителя узнал его отец. На удивление, он не воспользовался связями в Министерстве и в Попечительском совете. Видимо Фаджу, как кровь из носа, нужна была Амбридж в Хогвартсе… В итоге он решил обратиться к некроманту. Как она обрадовалась, получив письмо от Элфи… Следующие две недели она с упоением наблюдала, как медленно иссыхает жизнь этой приторно-сладкой ведьмы. Всё выглядело как внезапная, но сильная болезнь, и ни одного следа малефика. Ада постаралась знатно. И когда услышала объявление о смерти ведьмы, еле сдержала довольную ухмылку. *** Это был один из множества заброшенных классов, которые так любила Ада. Просто посидеть вдали от этих шумных детей… Ммм… Какое блаженство… И ей совсем не понравилось, когда один из этих самых детей вдруг ворвался в класс (всё равно, что они ровесники). Малфой-младший выглядел, мягко-говоря, паршиво. «Похоже на последствие истерики» — подметила Ада, заметив дрожь, красные опухшие глаза, бледное лицо (куда уж бледнее) и нервное икание. Заметив её, Драко (вроде его зовут так) с начала хотел уйти, а потом махнул рукой, и к большому удивлению Ады, позволил себе слёзы. Поттер недоуменно похлопала глазами… Чтобы прирождённый аристократ заплакал в чьём бы то ни было присутствии? Похоже случилось действительно что-то страшное… Но как бы не жгло её любопытство, она лишь вежливо отвернулась, сделав вид, что ничего не замечает. Ада просто читает книгу и ничего не видит. — Скажи, — спустя какое-то время послышался голос парня. Ада подняла голову и увидела, что он сел за одну из первых парт, низко опустив голову, но уже явно перестав плакать. — что бы ты сделала, если бы была виновата в смерти человека? Секунда, две, осознание и звонкий смех разнёсся по классу. Малфой удивлённо поднял голову и посмотрел на неё, как сумасшедшую. — Серьёзно? — еле выдавила она из себя после смеха. — Прости, Малфой, но ты обратился не к тому человеку по вопросам совести, тут я не советчик вообще. — Но всё же? — Я думаю, что человеческая мораль — вообще брехня полная. Взять ту же смерть. Когда Воландеморт исчез, все так радовались… А если бы тоже самое случилось бы с Дамблдором, то была бы всеобщая скорбь. И там, и там — смерть, но на неё по-разному реагируют и превозносят по-разному. Также со всей прочей моралью — одно лицемерие. — Но… — Тебе был дорог этот человек? — она положила свой подбородок на руку и с каким-то умилением наблюдала за реакцией парня на её слова. — Нет, но… — Ты его любил? — не сдержала ехидства волшебница, она-то точно знала про кого идет речь. — НЕТ! Такой громкий крик, что она не выдержала и снова рассмеялась. — Ты издеваешься надо мной? — пристыженно спросил парень, смотря на неё исподлобья с раздражением. — Отчасти, — махнула рукой та. — Говорю же, по вопросам совести и морали я плохой советчик… У меня иногда возникает ощущение, что совесть атрофировалась у меня при рождении. — Но это не просто мораль, умер человек! — Какое удивительное добродушие от наследника тёмного рода, — не скрывая сарказма, хитро стрельнув глазками, произнесла Ада. — К твоему сведению, люди умирают каждый день. Но ты никого из них не оплакиваешь, только этого человека, который не был тебе дорог, которого ты не любил. Он долго на неё смотрел своими серыми глазами. Глазами Блэков. — Считаешь, что я просто зря лью слёзы? Кивок. И тяжёлый вздох с его стороны. — Не ожидал, что победительница Тёмного Лорда окажется такой жестокой, — усмехнулся он, покачав головой. — А может я его победила лишь потому, что я более сильный тёмный маг, — она позволила хитрой усмешке появиться на губах, по-лисьи сощурив глаза. — Тогда я преклоняюсь перед вами, Ваше темнейшество! — воскликнул он с такой раболепной интонацией, что Ада вновь не сдержала смешка. — О, мой верный подданный, так уж и быть, я сделаю тебя своей правой рукой, — она великодушно махнула рукой, вновь не сдержав хитрого прищура. Теперь смешок не сдержал уже парень. А потом вдруг посмотрел на неё долгим и внимательным взглядом, на что Ада недоуменно наклонила голову в бок. — Я вот всё понять не могу, — всё же подал голос Малфой. — почему ты так с другими не общаешься? Вроде стеснительностью особо не страдаешь… И вдруг её громом поразило. Она забыла. Забыла, что всё ещё находится в Хогвартсе, что у неё тщательно построенный образ, которому она должна следовать, не вызывая подозрений. Твою мать. Это всё неожиданный вопрос Малфоя! Нашёл к кому обращаться! *** — Поттер! — О, Мордред, изыди демон, — простонала девушка. Она опять сидела в заброшенном классе, только уже другом. Вчера она позорно убежала, отговорившись, когда поняла, к чему Малфой клонит. Весь учебный день старательно строила из себя «обычную Поттер». А Драко весь день кидал на неё скептические взгляды, мол «так и поверил». — К сожалению, это так не работает, — он улыбнулся и сел недалеко от неё прямо на парту. Если вчера он выглядел максимально паршиво и страдальчески, то сегодня слишком… идеально. Выглаженная форма, красиво-завязанный галстук, ни одного выбившегося волоска в причёске. И в глазах, вместо вчерашнего отчаяния, как и у всех Блэков, горит безумный огонь. На протяжении дня он выглядел как истинный аристократ: величественный и отстранённый, а сейчас вёл себя как обычный парнишка пятнадцати лет. Хотя выучка никуда не пропала (и вряд ли пропадет). Идеальная осанка, величественный наклон головы. Руки не в карманах, а расслабленно и естественно лежат вдоль туловища. Ноги не широко раздвинуты, как порой любят сделать многие парни, непринуждённо закинутая нога-на-ногу, и даже это было сделано с какой-то манерностью. — И что тебе надо? — пробурчала Адель, не отрываясь от книги. — Влюбился что ли? Обычно подростков эта фраза приструняет, смущает… — Да. Она оторвала взгляд от книги, и скептично посмотрела на него, подняв одну бровь (Снейп бы удавился от зависти, у него никогда не получалось делать это настолько изящно). — Да? — задумчиво протянула девушка. — А твой папаша в курсе? — Нет, но это только пока, — серьёзным тоном заявил Малфой. — Ты же вроде был помолвлен. — ехидство в её голосе лилось и не кончалось. — Это обычная договоренность без обязательств, которую можно отменить в любой момент. Настоящая помолвка будет, только после 17 лет. Так что я полностью свободен для нашей любви, — он притворно мило улыбнулся и заговорчески наклонил голову. — Значит так и напишем Люциусу, — кивнула Ада и начала доставать из сумки пергамент с чернилами. — Ты же не серьёзно? — Пробормотал он, заглядывая в пергамент, на котором уже виднелось приветствие. — Ты же пошутила… — Но письмо всё росло в размерах. — Поттер, не надо… Аделаида! Адель! Отдай письмо!!! Звонкий смех разнесся по классу, а злой и надутый Малфой сидел с письмом в руках. — Да ладно тебе, не обижайся, — она уж слишком мило улыбнулась, — я потом новое напишу. — Поттер, — страдальчески протянул Малфой. — Ладно, прости, не стоило мне так шутить, — пробурчал он, отводя взгляд. — Вот и славно, — она хлопнула в ладоши, собрала вещи в сумку и ушла. Ушла, думая, что отвадила от себя Малфоя. Наивная. *** — Опять пристал? — она подняла взгляд с учебника на Малфоя, что нагло стоял перед её столом в библиотеке. — Разве скоро не отбой? Это наша гостиная недалеко, а тебе в подземелье топать. — Я староста, — он нагло сел рядом с девушкой, оглядывая заинтересованным взглядом учебники. — Ммм… Злоупотребление своим положением… — Ага, — и выглядел до ужаса довольным. — Если что, письмо Люциусу написано и может быть отправлено в любой момент, — Ада снова склонилась над учебником. — Зачем же так жестоко? — Чего ты от меня хочешь? — и немного злобно взглянула на наглого блондина. — Я же говорил… — Лучше отвечай честно, а то прокляну так, что ещё в следующих поколениях аукнется. — Ты опять шутишь? И тут она позволила на долю секунды то, что не позволяла себе в Хогвартсе никогда. Посмотрев прямо в его Блэковские глаза, Адель на секунду перестала контролировать свою магию. И внимательно наблюдала. Наблюдала за его расширившимися зрачками, страхом, что пробежался по его лицу, как он невольно опускает плечи, прогибаясь перед её волшебством, и дрожью. Неконтролируемая дрожь всего тела. И как ни в чём небывало, вернулась к книге. Тишина, возникшая между ними, была невозможной. Его напряжение, его страх… Всё это ощущалось настолько чётко. Отбой всё приближался, но было все равно. Лишь напряжённая тишина и тиканье часов. Тик-так. Тик-так… — Кто же ты такая, Аделаида Поттер? — его голос был тихим и охрипшим. — Кто же ты такая, Ада Паверелл? — как часто она слышала эту фразу в подпольном мире, даже от близких знакомых. Тик-так. — Прежде всего человек, Драко Малфой, прежде всего человек, — девушка немного устало и печально вздохнула. Человек… А человечности в ней так мало. — Вот именно, ты — человек, но какой ты человек — не известно. Тик-так. — Что ты от меня хочешь, Малфой? — она захлопнула книгу и уставилась прямо на него. — Честно? — Кивок. — Я хотел подружиться… Не смейся! Тик-так. — Ты, слизеринец до мозга костей, просто так предлагаешь мне дружбу? Молчи! Просто, позволь мне объяснить один факт, не все жаждут твоей дружбы и внимания, ты не настолько уж важная шишка. Лучше уясни это сейчас, чем потом это тебе навредит. — Поттер… — откровенно прорычал он её фамилию. — А что, Поттер? Неприятно, когда в лицо правду говорят? Мне эта дружба совсем не сдалась… — Но!.. — Как и тебе в принципе, — она чуток повысила голос, легко перебив парня. — Я просто показалась тебе любопытной, и такой аристократ как ты, вдруг решил, что будет забавно завести необычную зверушку. — Да как ты!.. — Но запомни одно, Малфой: я не зверёк, я — человек! Тик-так. Тик-так. И звон колокола объявляет отбой.