нравишься

в один миг стало так тепло, хаджиме оглянулся в поисках того, что заставило его так резко прервать сон. ощущение слабости не покидало хинату. когда он почувствовал еще одно движение на своей груди, он увидел беловолосого парня. это был его близкий друг — нагито комаэда. хаджиме пригласил нагито к себе, из-за того, что на улице шел сильный дождь, а до дома комаэды нужно было идти достаточно долго. ему не хотелось оставлять парня одного под дождем, тем более он бы точно заболел. да и плюс ко всему, родители хинаты уехали в командировку, а у него в комнате стоит еще одна одноместная кровать. места было достаточно много. единственное, что волновало хинату, так это то, что комаэда спал на другой кровати неподалеку, а сейчас он спит рядом с хаджиме, хотя нет, даже не рядом. на нем. он тихо посапывал, а хаджиме пытался лишь разглядеть его лицо среди темноты в комнате. он если честно, даже не знал как ему и действовать. в голове было много вопросов: зачем он перешел ко мне на кровать? стоит ли его будить? к чему вообще это все? хаджиме нахмурил брови. наверное, все-таки лучше будет разбудить парня. это же не правильно, что они спят вместе. хаджиме аккуратно снял с себя и нагито одеяло, стараясь понять, как лучше будет разбудить комаэду. он легкими толчками принялся прерывать его сон… — эй, комаэда, проснись — тихо сказал хаджиме, но так, чтобы нагито это слышал. после еще пары толчков, беловолосый приоткрыл глаза и что-то пробурчал в ответ. — эй, нагито, что ты вообще на мне делаешь? — упрекал его хината. — надеюсь ты вообще отдаешь отчет своим действиям… — на выдохе проговорил хаджиме, прикладывая руку к лицу., а комаэде было если честно наплевать. он уже сладко спал, под убаюкивающий звук голоса хинаты. он поудобнее устроился на его теле, и постарался укрыть себя одеялом, но его что-то прижало, поэтому он прижался к хинате еще сильнее, чтобы не замерзнуть. на эти действия хаджиме лишь недовольно выдохнул и вздохнул, чуть сжимая руки в кулак. еще большее, что смущало хинату, это то, что он спал полуголым. в одних трусах. сейчас на его груди лежит его друг, а его волнистые белые волосы щекочут кожу. он тихо лежал, немного приоткрыв рот. его аккуратное дыхание отдавалось теплом по телу. — хаджиме… — пробурчал комаэда, не открывая своих глаз. — о, так ты не спишь. пожалуйста, иди на другую кровать. — хинате было достаточно неловко это говорить, ведь ему даже стало немного приятно. — хаджиме… нравишься… — опять послышались бурчания. хината сначала опешил от его слов, он даже немного приподнял голову с подушки. его серо-зеленые глаза заблестели и защурились, а лицо покраснело и оживилось, но он ведь спит да? это все его сон, ведь на деле комаэда не особо любит даже как друга хинату. он слишком холоден к нему, и это расстраивает хаджиме. что бы он не делал, нагито никогда не отреагирует должным образом. нагито даже не спрашивает как дела у хаджиме. ему это не интересно. он, кажется, совсем ничего не чувствует. даже когда его что-то пугает, не бы дрогнул ни один мускул на его бледном лице. он никогда не замечал проявление его чувств. почему вообще хината об этом думает? наверное, он влюбился. да, опреденно. хината обреченно посмотрел на потолок. влюбился… влюбился в его прелестное лицо цвета мрамора, с острыми скулами. в его тонкие розоватые губы, которые почти всегда подгибаются в снисходительной улыбке. в волнистые белые волосы, всегда растрепанные и вьющиеся, с розоватыми кончиками. в эти большие, будто усталые, тускловатые глаза. в этот спокойный и рассудительный характер. вот дурак. — эй, нагито. — он опять стал несильно трясти худое тело парня. — ну же, проснись… — ахм… — недовольно проговорил себе под нос комаэда. потом он нехотя приподнял голову, взглянув на хинату. — я тебе нравлюсь? — спросил хаджиме у сонного нагито. даже в темноте хината заметил как поменялось лицо комаэды. он приподнял брови и приоткрыл рот, широко раскрыв глаза. он будто что-то хотел сказать, но не мог. потом он улыбнулся, но как-то по странному. очень грустная улыбка показалась у него на прелестном лице. — эм. ну. я- хрипло сказал беловолосый. — ты ведь ненавидишь меня. — не дал ему договорить темноволосый. — что? совсем нет! — оживился комаэда, а потом прикусил губу, понимая, что сдал себя сам. в мыслях было одно: глупый, глупый, глупый. после этих слов хаджиме положил свою руку на волосы комаэды. — а что тогда? парней настигла тишина, даже в темноте они разглядели друг друга. они лежали так пару минут, пока беловолосый не нарушил молчание. — люблю тебя. — с той же серьезностью и холодом сказал комаэда., но вообщем то хинате было плевать на это. скорее всего, такова защитная реакция юноши. потом нагито положил голову на хинату, чуть погладив его тело щекой. он дрожал, и скорее всего, от страха. а если хината отвергнет его? все-таки ему не стоило вести себя так, но каждый раз при виде его «надежды» разум затуманивался. все вокруг было неважно. он думал, что хаджиме будет только рад, если он будет холодным. но… только сейчас комаэда понял как все глупо. глупо, что он буквально полез в кровать человека, кому он неприятен. сейчас лежит на нем, будто так и должно быть. чем думал нагито? его глаза резко заболели, начиная слезиться. — я тебя тоже люблю, ложись поближе.