«ЗАМКНУТЬ КРУГ»

      «Какая нетипичная омега», - в комнате, увешанной различными магическими печатями, сидя верхом на стуле предавался размышлениям молодой мужчина лет 25-28. Его белые волосы смешно топорщились вверх из-за широкой повязки, целиком закрывающей лоб и глаза. Расслабленная поза демонстрировала превосходство, интерес и небольшое нетерпение – все-таки сидящий напротив мальчишка находился в отключке уже больше суток.       Годжо Сатору – именно так звали мужчину – никогда не питал особой приязни к омегам. С его точки зрения омеги были слабыми, субтильными, какими-то приторными что ли, заточенными под потребности альфы, скорее дополнения, а не самостоятельные единицы. Не все. Многие. Почти все из тех, кого знал мужчина.       Нет, он, естественно, с ними спал, с некоторыми даже больше одного раза, но это скорее из-за потребностей альфы, нежели чем из-за собственных предпочтений.       Положа руку на сердце, ну или не на сердце, а чем там обычно руководствуются альфы, Годжо спал со всеми, кто нравился ему и кому нравился он, не привязываясь к определенному полу, вероисповеданию и даже магическим способностям.       Сильнейший шаман современности, альфа, перед которым открывались все двери и раздвигались все ноги, грелся в постели и с омегами, и с бетами, и даже пару раз со слабыми альфами. Последние вызывали отвращение, но какое-то мазохистское удовольствие было наказывать себя подобной близостью.       Из всех полов Годжо больше всего тяготел к бетам: в меру сильные, выносливые, почти ничем не пахнущие люди, с которыми можно запросто и поболтать, и переспать, выпить и поорать в караоке. Без чертовой течки, которая застилает разум, без подчинения, вызывающего омерзение. С бетами, которые делили с Годжо постель, он был предупредителен, мягок и терпелив. Их и было-то всего трое по всей Японии – ребята, к которым можно завалиться домой в любое время суток и в любом состоянии: Мишигава Котаро – парнишка-шаман второго ранга с рыжими волосами из Китакюсю, Тояма Мико – молодая женщина-бармен из Йокогамы и Ямада Ринго – владелец книжного магазина в префектуре Аомори, а по совместительству и продавец в том самом магазине. Последний был, наверное, самым близким для Годжо Сатору по причине своей ненавязчивости, чуткости и начитанности. Эти двое порой так увлекались беседой, что забывали даже о сексе.       Да… С бетами было проще всего. Потому что у них не было течки. И сложнее всего тоже было с бетами. Потому что у них не было этой долбанной течки!       Раз в три-четыре месяца у Годжо наступал период гона и никакой бета не мог унять этот гормональный взрыв.       Только омега.       Желательно течный.       Они и рады были стараться. Из кожи вон лезли дабы угодить и ублажить в надежде на дальнейшие отношения и выводок щенков в перспективе. Потому что с точки зрения любого омеги Годжо Сатору был идеальным альфой: высокий, красивый, широкоплечий, да еще и богатый.       Но гон заканчивался и интерес альфы к омеге пропадал в тот же момент. Как у человека, просмотревшего какое-то дикое порно и кончившего, возникает отвращение к порно в целом, – так и у Сатору возникало отвращение к огромным влажным глазам с подкрашенными ресницами и нежному запаху омеги, секунду назад принявшему его сперму.       Он даже не запоминал их имена и лица. Зачем? Редкостный мудак он, да.       Мужчина вздохнул. Бездействие его утомило и мысли сами потекли в привычном направлении.       «Я пришел тебя спасать, Утахиме! Ты что, плачешь?»       «Я не плачу! Годжо, я все-таки старше тебя, что за тон!?» – злилась Иори.       «Сатору, нехорошо обижать слабых!» – голос Гето всегда чуть насмешливый, но очень теплый. Друг. Ближе, чем друг. Одна душа на двоих.       «Сёко, никогда не становись как эти двое!» – кажется, что Утахиме вот-вот задушит в объятиях маленькую девочку-омегу…       От воспоминаний его отвлекло едва уловимое движение ресниц сидящего напротив розоволосого подростка.       - Утречко! Ну, и кто из вас двоих сейчас очнулся?       Мальчик слегка завозился и приоткрыл глаза.       «Медо-о-вые… Так, стоп, что?!»       - А вы…       - Годжо Сатору. Я преподаю на первом курсе технологического колледжа проклятых магических искусств, – улыбнулся Годжо. Ему хотелось одновременно и смягчить возникшую ситуацию и надавить на этого парнишку, чтобы он принял его предложение. Получалось так себе.       - М-м-м-магический тех… Черт, Фушигуро! – мальчишка дернулся на стуле, и понял что связан. Он огляделся. Место, где его держали на привязи, идеально подходило для кабинета «Клуба оккультных исследований», где он числился «призрачным» третьим членом во избежание расформирования последнего, - все стены увешаны какими-то печатями, а сам он связан немыслимым узлом. – Что это за хрень? – розоволосый обвел глазами комнату.       - Ты не в том положении, чтобы переживать за других, И-та-до-ри Ю-у-у-джи, – пропел мужчина. – Ты здесь для немедленной казни.       Лицо мальчика из решительного вмиг превратилось в испуганное. Глаза расшились, а от недавней сонной заторможенности не осталось и следа.       «Какой милый малыш», - мысли Годжо были неуместны. Он и сам это прекрасно понимал, но что-то такое неясное заворочалось в груди, чему он и сам пока что не смог бы дать определения.       - Не переживай, я нашел способ отсрочить казнь на неустановленный срок, но для этого тебе придется постараться.       «Пришлось попотеть, уговаривая противных старикашек не убивать этого мальца сразу же, а воспользоваться возможностью и собрать полный набор проклятых пальцев», - мужчина слегка поморщился. Мысли о «начальстве» всегда его раздражали. Нет, он не боялся их. Это было именно раздражение. Как зуд от укуса комара. Хотелось чесать и чесать, но от этого раздражение только усиливалось.       Итадори воспринял гримасу Годжо на свой счет и стушевавшись спросил:       - Что я должен сделать?       - Видишь ли, проклятых амулетов, один из которых ты проглотил в школе, всего двадцать штук. – Годжо достал из кармана небольшой предмет в виде скрюченного багрового пальца с длинным острым ногтем на конце и помахал перед глазами парнишки.       - А, на руках и на ногах? – Юджи немного расслабился и спокойно слушал объяснения мужчины.       «Потрясающе. Совсем не боится. Абсолютно нетипично для омеги», - снова удивился Сатору.       - Нет, у Сукуны было четыре руки, – терпеливо пояснил Годжо, ничуть не сердясь на то, что мальчик его перебил. – Сейчас в нашем ведении находится всего шесть пальцев. Остальные придется поискать… К сожалению, сколько бы мы не пытались, их нельзя сломать или уничтожить каким-то иным способом, – он подтвердил свои слова, шарахнув по проклятому амулету магической силой. – И вот тут появляешься ты. Идеальный сосуд для проклятых пальцев Двуликого Сукуны. Умрешь ты, умрет и проклятие внутри тебя. У тебя есть выбор – или я убиваю тебя сейчас, потому что один палец ты уже съел, или ты помогаешь нам, и твоя казнь откладывается на неопределенный срок…       «Давай же, малыш, соглашайся. Я чувствую в тебе потенциал. Я смогу тебя защитить от этих чертовых дедов!»       Мальчишка мазнул взглядом по глазам, скрытым повязкой, и нерешительно кивнул:       - Я так до конца и не понял кто такой Сукуна и почему меня должны казнить, но, судя по всему, выбор у меня не велик... «Прости, Юджи, но в мире проклятых магических искусств нет места справедливости… Ты никогда к этому не привыкнешь. Никто не смог. И я не смог тоже».       - Так это значит «да»?!