***
Кит казался из того типа парней, которые любили физическую боль от вечных драк и адреналин, имели проблемы с законом или по крайней мере упорно старались их нажить. У него был красный мотоцикл с пафосной надписью «Red lion» на блестящем боку, такого же цвета кожаная куртка, рваные черные джинсы и дохуя уверенности во взгляде. Это выводило. Бесило. Притягивало. Лэнс боялся этой реакции. Не знал, какую позицию он должен занять в этом вопросе. Страх порождал презрение, агрессию, непринятие. Все изменилось после очередной студенческой тусовки. Это была обычная вечеринка, где дети, вырвавшиеся во взрослый мир, пытались доказать самим себе, что это и есть «жить». Лэнс был одним из таких. Его привлекали подобные развлечения, хотя, по правде сказать, он не получал от них особо кайфа. В попытках расслабиться, он искал смысл в большом количестве алкоголя, паре сигарет, и возможном партнере, который, как и он, находился в поисках чего-то важного. А еще он чувствовал себя безопасно здесь. Тут точно не могло быть Кита, поэтому точно не было бы двусмысленных мыслей и вопросов. Однако в тот раз вечеринка не дала ни такого нужно спокойствия, ни отсутствия эмо-парня под боком. Кто-то таки смог затащить местного бунтаря в клоповник подростковых феромонов. В тот момент Лэнс был уже подвыпившим и оттого дохуя смелым, поэтому резво отбивал словесные атаки усмехающегося брюнета. Не смешно стало тогда, когда Кита тоже стало покачивать. Кажется, тогда они и заключили тот злосчастный спор… Утром следующего дня Лэнса преследовали головная боль, тошнота и гаденько хихикающая подруга с соседнего курса. Пидж смачно протянула ему свой телефон, где было запущено видео с вчерашней алкопати. Ползунок был оттянут уже ближе к концу, а в темноте комнаты на экране красовались два целующихся парня. Пальцы Кита крепко сжимались на его пояснице, руки шатена были закинуты за темную макушку брюнета. После поцелуя они о чем-то говорили, но этого не было слышно из-за визгов окружающей их толпы. Они стояли на столе. Лэнс отчетливо видел лица некоторых из своих сокурсников, кто-то тоже снимал, кто-то даже делал селфи на фоне их поцелуя. Вот это попадос… — Вы с Китом поспорили, что сможете встречаться на протяжении месяца. Если он перв… — Стой-стой. Погоди, — Лэнс сжал переносицу, пытаясь уловить всю суть ситуации. Он пытался восстановить хоть какие-то кусочки своих воспоминаний. Он помнил, что выпил еще пару шотов, когда увидел, что Кит пришел на вечеринку, потом Лэнс подошел к нему. Помнил порозовевшее лицо брюнета. Как тот смеялся с его шутки. Помнил, как чьи-то руки сжимались на пояснице, а перед глазами пустота. — Чеееерт, — простонал шатен. — Да, да. Зато как весело, — щебетала Пидж. — Так вот. Если Кит первым выйдет из вашей игры, то будет весь месяц у тебя на побегушках, если ты проигрываешь, то выкладываешь свои интимные фото в сеть. — ЧТО?! Кто придумал правила? — Возмущался шатен. — Да по сравнению с этим месяц подневольного рабства звучит, как рай. — Нуууу, — тянула девушка, — кажется, это придумала я? Увидимся в универе. Лэнс надеялся, что все забудут про этот спор, когда собирался в университет в понедельник. Однако уже по пути он столкнулся с любопытными взглядами и хихиканьем за спиной. В университете его знали многие. Он старался проявлять свое дружелюбие ко всем, но находились и те, кто его недолюбливал. Впрочем, он понимал причины неприязни, а если не понимал, то принимал, потому что сам находился в такой же ситуации с Китом. У Лэнса не было особых причин его не любить, но это просто происходило. Из-за известности его личной персоны видео с вечеринки разлетелись сначала по локальным беседам, уже после попали и в группу его факультета, а потом и сообщество всего универа. Он стал настоящей звездой ВУЗа после весело проведенной пати. Теперь даже преподаватели знали о его пари с другим не менее известным учеником универа, и все теперь чего-то ожидали от взрывной пары. К нему несколько раз подбегали одногруппники, спрашивая, как продвигаются его новоиспеченные отношения, а после отбегали, не услышав ответа и хихикая. Лэнс не хотел терять репутацию после такого незначительного проеба на небольшой вечеринке. Он понимал, что ребята из ВУЗа не простят, если он лишит их такого развлечения: смотреть на то, как Кит и Лэнс пытаются строить из себя парочку. Он надеялся на то, что все забудут об этом инциденте, но оно слишком разлетелось по интернету. Он понимал, что теперь ему придется обсудить все это с Китом. Он поймал брюнета во время того, как тот ставил свой байк на стоянку. — Хей! — Лэнс махнул рукой. — Отвали, Лэнс. — Надо же, ты слишком груб, — у шатена начала дергаться бровь, — со своим парнем… Чужая безэмоциональность, когда он сам был на взводе, бесила до чертиков. Кита передернуло после этих слов. Он резко обернулся на говорившего. Его лицо было перекошено толи от отвращения, толи от ярости. — Не понимаю, с чего ты взял, что я буду играть в твою тупую игру. Лэнс по-пижонски подошел ближе и повертел тонким пальцем у бледного лица. Серые глаза внимательно проследили за этим действием, руки брюнета сжали мотоциклетный шлем еще крепче. Он был напряжен. Лэнсу хотелось взбесить его еще чуть больше. — Позволь напомнить, что спор заключался с согласия обоих сторон. Но раз ты так быстро проиграл, то моим первым приказом тебе будет… — Он специально приложил указательный палец к губам, делая вид, что задумался над желанием. — Стоп, подожди! Я не говорил, что проиграл, я просто говорю о том, что не хочу в этом участвовать! — Э, э, э-э-э. Китти, это пари мы заключили на виду у пары десятков глаз, ты теперь не можешь отказаться. Только проиграть. Лэнс задорно подмигнул своему собеседнику. Если Кит сейчас признает свое поражение, это будет легкой победой. Месяц рабства… Звучит не так уж и плохо, если прислуживать тебе будет бандит всея универа. Изначально шатен хотел поговорить с Китом о том, как им теперь выкручиваться из этой ситуации, но теперь, когда он увидел, что тот совсем не обеспокоен их положением, ему очень захотелось подразнить брюнета. — Ладно, как скажешь, — брюнет запихнул шлем под руку и пошел в сторону ВУЗа. — Э? В смысле, ты согласен? — Лэнса такой расклад не устраивал, он догнал Кита, пристраиваясь у правой стороны. — То есть, парочки обычно делают там всякие штуки. Кит посмотрел на него приподняв бровь. — Ну-у-у, — Лэнс начал жестикулировать, пытаясь подавить нервозность. Они еще никогда не разговаривали с брюнетом так долго без попыток унизить друг друга или не ругаясь, — держаться за руки, обнимаются. Ходят на свидания. — Он ставил небольшие паузы между словами, чтобы до Кита доходил смысл его слов. — Целуются. Занимаются… ну там… сексом. — Под конец его голос совсем притих. Ветер гонял застарелую листву, на улице теплело, солнце поднималось выше. — Ну и? — В смысле «Ну и?», Кит! Если мы с тобой должны будем притворяться парой, то нам тоже придется это делать! Хотя бы показательно, на виду у всех. Брюнет резко остановился. Лэнс взглянул на ошарашенное лицо Кита. Кажется, он только что осознал во что конкретно он вляпался. — Что? — Не притворяйся, что не знал! — Лэнс упорно старался не смотреть в серые глаза, которые ловили его взгляд. — Не знал. Я. Это просто. Заниматься этим с тобой! — Знаешь, я тоже вообще-то не в восторге! — Разозлился шатен. — Тогда проиграй! — Ни за что! Не твои голые фотки потом будут гулять по интернету. — А нафига ты тогда вообще на это спор заключал?! — Я был пьян, понятно! И ты тоже вообще-то. Иначе бы мы в это дерьмо не вляпались. — Я уверен, что много девчонок порадуются, если увидят твои фотки, так что ничего страшного. — Да какого черта?! Если такой умный, то можешь и сам проиграть! — Еще чего! Целый месяц у тебя прислуживать? Да я тебя больше нескольких минут видеть не могу. — Не волнуйся, если ты проиграешь, я сошлю тебя в такие ебеня, что тебе не придется слишком часто меня видеть. — И после этого ты предлагаешь мне проиграть? — Надо же, первая брачная ночь молодоженов! — Из-за университетской калитки послышался крик. — Вы опять соритесь, голубки? Только третий день отношений! Какая-то компашка проходила мимо, одна из девушек записывала происходящее на телефон. — Черт. — Никто из них не был рад внезапным свидетелям. — Пойдем поговорим в другом месте, — Лэнс схватил брюнета за руку, уводя прочь. Их провожали свистом. После этого началась их веселая трехнедельная история. Каждый придумал свою тактику, чтобы заставить другого проиграть. Они могли бы просто подождать, пока этот месяц закончиться, тогда каждому из них не пришлось бы выполнять наказание. Однако, казалось, на кону стояла их гордость, а побесить соперника было святым делом. Лэнс использовал свои лучшие приемы флирта, чтобы выводить и так нестабильного брюнета из себя: использовал самые клишированные подкаты, называл Кита милыми прозвищами, показательно заботился о его здоровье и самочувствии, «Как ты, дорогуша?» и «Ты сегодня хорошо кушал?» стало звучать со всех концов ВУЗа — он делал их [не]отношения приторно сладкими. Кит же вносил в их быт перчинку страсти. Когда брюнет понял, что Лэнс всеми силами уклоняется от их физического контакта, он начал специально его инициировать. Он сам не был большим любителем прикосновений, но у его партнера была занятная реакция. Что не сделаешь, чтобы отвязаться от неприятностей. Кто бы знал, что под маской опытного ловеласа скрывалось стеснение. Кит впервые видел на чьем бы то ни было лице столько красного и умело этим пользовался. То обнимал за талию ничего не ожидающего шатена, то прижимался бедром в столовой, то дул на ухо, когда Лэнс с кем-то разговаривал. Шатен в такие моменты замирал на несколько секунд, перезагружался, а после заливался краской, но разговор не прекращал, делая вид, что все в порядке. Кит же продолжал наседать, пока сокурсник не находил какой-то убедительный предлог для того, чтобы убежать из этой ситуации. Кит прогуливался по ВУЗу, когда увидел, что Лэнс беседовал с одним из преподавателей. Студент подкрался к шатену со спины, положил руку тому на поясницу и с нажимом провел ее чуть дальше, чтобы обхватить в небольшие объятия. Все это было сделано под взглядом преподавателя истории. А чего стесняться? Уже даже весь преподавательский состав знает об их «игре». Второй студент замер на месте. — Мы позже об этом поговорим, Мистер МакКлейн. — Историк проявил тактичность и предпочел оставить этих двоих, чтобы не становиться свидетелем развития их отношений. Они иногда умудрялись смутить не только друг друга, но и людей вокруг, своими откровенными действиями. Лэнс замер на месте, опустив голову, и Кит не успел подумать о том, что это странно, как шатен резко развернулся, отталкивая приставшего. — Отвали уже, придурок! Лэнс ушел, даже не обернувшись на Кита. Похоже, кто-то сегодня не в духе. Тогда остается только немного додавить, и МакКлейн откажется от спора, и Кит сможет жить спокойно. Брюнет отправился в здание университета, вслед за ушедшим парнем. Кит преследовал Лэнса весь день, не давая тому покоя. Было видно, как бесился шатен, но пытался сдержать накатывающее раздражение. Никому из них все еще не хотелось проигрывать. Последней каплей стал вечер, когда закончилась пятая пара. Лэнс снова беседовал с тем же преподавателем истории, кажется, они обсуждали что-то важное, потому что студент выглядел напряженно. Кит стал медленно подходить к собеседникам. — Лэнс! Идешь домой? — Подал голос брюнет. — Могу подвезти! Он подошел вплотную к смуглому парню, снова пытаясь его приобнять. — Думаю, мы поговорим об этом, когда Вы будете свободны, — преподаватель вновь хотел удалиться, поправляя очки на морщинистом лице. — Постойте. Это… — Но историк уже успел выйти с кафедры, оставляя двоих студентом одних в коридоре. Этот мужчина всегда не очень добросовестно относился к своей работе, пытаясь скорее покинуть территорию ВУЗа. Лэнс повернулся к нему с пылающими яростью глазами. — Какого черта, эмо-придурок! Я разговаривал! Это было важно! — Я так неуважительно отношусь к твоим чувствам и интересам. Наверное, ты теперь хочешь расстаться со мной. — Знаешь что? Действительно! В тебе ни капли тактичности! Пофиг на фотки, только отвали от меня! Шатен толкнул его плечом, спускаясь по лестнице. Это было… неожиданной победой. Несмотря на то, что Кит этого и добивался, он не думал, что МакКлейн действительно сдастся. Кит бы и рад порадоваться, однако чувствовалась какая-то неправильность ситуации. Лэнса было жалко. Последнее время он и так выглядел уставшим и измотанным, сегодня с его эмоциональным состоянием все было еще страннее. Может завтра шатен пожалеет, что согласился со своим проигрышем. Но он ведь уже сказал, что они расстаются. Так что назад вернуть свои слова уже не сможет. Верно? Верно. Так что Киту не о чем беспокоится, теперь его жизнь вернется на круги своя. Брюнет начал спускаться. Внизу его ожидал мотоцикл и пятнадцатиминутный проезд до дома, наполненный свободой и скоростью. Так он думал. За углом здания, почти у самой парковки он увидел темную фигуру. Знакомая клетчатая рубашка и светлые джинсы. На холодном бетонном выступе сидел Лэнс, сжав колени и положив на них голову. Его плечи ужасно тряслись. Рядом валялся портфель в таком состоянии, словно его только что жестко пинали. Лэнс в целом выглядел не лучше. Его эмоциональное состояние от резкого скачка злости теперь опустилось ниже плинтуса. Кит остановился за углом. МакКлейн не был ему другом или хоть каплю близким человеком, но и брюнет не был зверем. Лэнс тоже выводил его из себя: когда называл «котиком» или ласково сокращал его имя до «Китти», когда выдавал невообразимо тупые пикап фразы перед полным коридором людей, что ему хотелось от смущения закопаться в землю и закопать одного конкретного придурка. Но Лэнс никогда не бил по больным точкам, никогда не давил на старые раны. Словно знал, на какую территорию лучше не заходить, потому что сделает больно, ранит. Он знал, что у Кита нет родителей, но никогда не отпускал шутки на эти темы, а если кто-то называл Кита дикарем из-за того, что «его некому было воспитывать», говорил, что Кит дикарь, просто потому что он Кит. С одной стороны — обидно, с другой — не так сильно, как от слов о его ненужности даже собственным родителям. Лэнс был мягким, иногда резким, но его слова не резали, скорее щекотали, вызывая всплеск эмоций. Возможно, Кит этого никогда не понимал, но Лэнс был добрым. И его добротой иногда пользовались другие. Кит думал, что сложно быть «Китом», однако «Лэнсом» быть, кажется, тоже сложно. Он был уверен, что позже пожалеет об этом, но сделал шаг в сторону согнувшейся фигуры. Та вздрогнула, отреагировав на звуки приближающихся шагов. Кит присел рядом. — Плохой день? — Спросил брюнет. — Ага, расстался с парнем. Кит сидел тихо, не зная, что ответить. Лэнс всегда умел острить. — Наверное, он мудак. — Еще какой. Ты-то должен знать, — МакКлейн говорил тихо, но можно было услышать его смешок на этих словах. — Что случилось? — Тебе не все равно, Кит? Иди куда шел. Тебя со мной больше ничего не связывает. — Мы можем притвориться, что расставания не было. Все равно никто не видел нашей ссоры. — С чего такая щедрость? — Удивился шатен. Он все еще не поднимал головы от коленей, но его больше не трясло. Только было слышно, как он шмыгает носом. — У тебя явно паршивый период. Наверное, не стоило к тебе лезть сегодня. Но я серьезно, что случилось? В стороне стоянки можно было услышать гул моторов, ученики покидали территорию университета, разъезжаясь по домам. Лэнс молчал. — Не хочу говорить об этом с тобой. — Кит уже хотел что-то ответить, но шатен продолжил: — Но так как тут никого больше нет, притворюсь, что рассказываю это пустоте. Он глубоко вздохнул, набирая прохладного воздуха в легкие. Вечерело. Становилось прохладнее, сидеть на холодном бетоне в одной рубашке было не самой разумной идеей. — Если я получу ниже удовлетворительной оценки в зачетку, то меня лишат стипендии. Придется просить денег у родителей, а у них и так проблемы с финансами. С историей возникли проблемы, я не успел сдать нужные задания для допуска к экзамену, поэтому хотел договориться с преподавателем. Но влез тупой эмо-парень и помешал мне. Препода и так не легко выловить, так он еще сбегает при любой удобной возможности. Кажется, Кит действительно помешал чему-то важному. — Прости. Лэнс все еще сидел, утопая лицом в своих коленях. — За что ты извиняешься, пустота. Это не ты виновата, а тупой маллетоголовый эмо-парень. — Эй! Это не маллет. — Маллет, — было слышно, что Лэнс растянул свои губы в довольной улыбке. — Да иди ты, — Кит пихнул его плечом, Лэнс покачнулся и тихо рассмеялся. В тишине его смех оказался приятным. Не тот, каким он обычно смеялся со своими друзьями или над самим брюнетом. — Мы и правда можем притвориться, что расставания не было, и я могу подвезти тебя до дома. — Хах, как щедро. Ладно. Осталось еще полторы недели. Мы можем спокойно закончить их. — Хорошо, — Кит кивнул в согласии и поднялся с холодной ступени. Нужно было идти на стоянку за байком. Лэнс поднялся за ним, отряхнул портфель. Брюнет успел заметить его покрасневшие глаза, прежде чем отвернуться.***
Лэнс хочет вернуться туда. В тот вечер. До того, что произошло после. До ссоры. До аварии… Лэнс чувствует себя виноватым в том, что случилось. Он видит в той же позе, что и тогда. Его колени согнуты, джинсы намокают от подступивших слез. Тогда их отношения только начинались.***
Как они и договаривались. Они перестали строить друг другу подлянки, Кит даже помог Лэнсу поймать историка на следующий день, чтобы МакКлейн мог спокойно сдать оставшиеся работы и получить допуск к экзамену. Им все еще приходилось играть в отношения. Университет с интересом наблюдал за ними, поэтому принимать какие-то резкие перемены было опасно. Они чуть снизили градус накала. Кит больше не так вероломно влезал в личное пространство шатена, Лэнс перестал использовать флирт, как средство раздражения. Его тоже уже достали клишированные фразы. На удивление, они нашли странный баланс, который не напрягал обоих. Они все еще были соперниками, Лэнс втягивал Кита в странные авантюры и соревнования, все еще умудрялся флиртовать, но не сказать, что брюнету это не нравилось. Лэнс стал чаще смеяться рядом с сокурсником, иногда затаскивал его в дешевые кафе, просил прокатить на мотоцикле. Ему понравилась их прошлая поездка до дома. Тогда Кит особо не гнал, потому что знал, в каком состоянии был Лэнс, однако, когда шатен напросился на железного коня сам, Кит не стал себе отказывать в удовольствии услышать испуганный визг. Брюнет всегда любил адреналин, его мотоцикл был его личной гордостью, поэтому, как только МакКлейн уселся позади, Кит стартанул со стоянки, набирая скорость. Лэнс сначала завизжал, потом кричал, чтобы Кит сбросил скорость, после обещал, что больше никогда не поедет с ним, потому что брюнет сумасшедший. А потом он замолчал, прижавшись к гонщику всей грудью. У Кита от этой поездки остались непонятные ощущения. Он чувствовал тепло, которое просачивалось сквозь его кожаную куртку, руки Лэнса, плотно сжавшиеся на талии. В его животе тогда скрутился целый ураган, словно он впервые разгонялся до такой скорости. У него слезились глаза, потому что из-за странного предвкушения поездки, он забыл опустить визор шлема. Он подвез Лэнса до дома, а после еще часа три гонял по тренировочной трассе, чтобы сбросить напряжение. Время конца их пари приближалось. Оставалось три дня, а они так вросли в свои новые роли, что было непонятно, на самом ли деле это только игра. Лэнсу казалось, что он правда влюблен. Он осознал это за два дня до конца. А когда за день до назначенной даты Кит пригласил его отпраздновать окончание их «глупого пари», шатен вспылил. Наговорил много всего вместо того, что действительно было важно сказать. Его снедала боль. Ему казалось, что Кит тоже что-то чувствовал, но похоже, Лэнс просто поверил в те роли, что они себе навязали. Тогда он впервые хотел действительно сделать больно. Тогда он впервые затронул тему родителей Кита. Говорил много ужасного. Кит оставил ему отпечаток своих костяшек на скуле. Кита трясло, он тоже был не в себе. Он взял мотоцикл и уехал. А после звонок от приемного брата Кита. Широ просил Лэнса приехать в больницу. Кит не справился с управлением.***
Широ сейчас находится в зале ожидания для родственников. Лэнса туда не пустили. Он Киту, по сути, никто. Не друг и недо-парень. Он точно не знает, какие травмы у Кита. Ему что-то объяснили в регистратуре, но они там тоже не особо осведомлены о состоянии каждого пациента. Широ просто попросил его приехать. Но голос у того был напуганный, дребезжащий от нервов. Он сказал, что там что-то серьезное. Лэнс знает, что не стоило отпускать Кита в таком состоянии. Но они оба были в бешенстве. Пусть Кит бы избил его, но нужно было его остановить. За общим гулом, Лэнс не слышит, как рядом с ним опускается плечистая фигура мужчины. У него черные волосы, но передняя прядь уже окрашена сединой. Он не выглядит старым. Скорее зрелым и уставшим. — Ты Лэнс, правильно? Шатен вздрагивает от внезапности, поднимая заплаканное лицо. — А Вы? — Широ. Приятно познакомиться. Кит рассказывал о тебе, — мужчина нервно смеется. — А Кит? — Прости, наверное, напугал тебя. — Он поднимает руку, теребя рукав бежевого длинного плаща. — Просто там было столько крови, я сам испугался. Видел Кита в скорой, он что-то о тебе говорил. Я на нервах позвонил. Прости? У Лэнса гудит голова, и все еще катятся слезы из глаз. Он смотрит на Широ умоляюще, чтобы тот наконец сказал то, что он хочет услышать, но сказать он это просто не в состоянии. — Эй, ты чего. Вот это истерика, — Широ по-доброму треплет его за рукав. — С ним все в порядке. Он сейчас в отключке, но скоро придется в себя. Меня обещали позвать, когда это случится. Лэнс кивает. В его голове пустота, но стресс все-таки отпускает. Напридумывал себе тут. Уже начал жалеть о том, что напоследок не признался ему. Какой он идиот. Кит не умрет. С ним все в порядке. — Байк правда он будет жалеть. Весь задний бампер обцарапан. Думаю, некоторые детали тоже придется заменить. — Больше для себя рассуждает Широ. Ох, Лэнс бы все отдал, чтобы этот байк больше никогда не видеть. Пусть он ему раньше и нравился. Кит его, вроде, сам собирал из старых деталей, красиво вышло. Правда Лэнс не думает, что безопасно. Лучше пусть новый купит. Вместе его в фиолетовый покрасят. С черными полосами. И знак какой-нибудь крутой нарисуют. Если Кит его простит. Он же ему так и не признался. Из-за металлических дверей выныривает молодая медсестра, подходит к Широ о чем-то с ним переговорить. Лэнс пытается это услышать, но она уходит прежде, чем шатен что-то понимает. — Пойдешь? — Указывает Широ в сторону этих же деверей. Лэнс в ответ активно кивает, поднимаясь вслед за мужчиной. Они отправляются туда. За дверями еще сильнее пахнет больницей: спиртом, медикаментами, стерильностью и кислым, металлическим запахом крови. Лэнс сглатывает. Вокруг только белые стены, энергосберегающие панели дают не очень яркий, безжизненно белый свет. Они проходят в палаты, где лежат пациенты отделения хирургии. Если Кит не в реанимации, значит все будет хорошо. Широ проскальзывает за дверь, а Лэнс боится сделать шаг. Он не знает, как теперь Кит относится к нему. Он слышит голос Широ: — Хей, приятель, как ты? Кит что-то отвечает, а Лэнсу снова хочется плакать. Его темная фигура сильно контрастирует с пустотой коридора. — Подожди секунду. — Широ открывает дверь перед ним и затягивает его внутрь. Лэнс теряется, сердце замирает. Ему неловко и перед Широ, и перед Китом, хотя он на него даже посмотреть не может. Широ тактично оставляет их наедине. Лэнс решается поднять глаза. Они у него красные, посветлевшая радужка выглядит неестественно яркой после слез. — Прости. Все, что может выдавить из себя шатен. — За что ты извиняешься, пустота. Это не ты виновата, а тупой флиртующий со всеми ловербой. На что у Лэнс хватает сил, это поднять голову вверх, чтобы скопившаяся влага оставалась в глазах. Его тело пронзают периодические спазмы от попыток сдержать слезы. Кит полусидит в больничной койке, его рука замотана в гипс. Открытый перелом. Оттого и крови много. На щеке наклеен пластырь — шлем треснул во время падения. — Ей, ты чего. Все в порядке, Лэнс. Шатен мотает головой. Ему надо извиниться перед Китом за многое. — Прости, мне не стоило говорить тебе про родителей. Я просто… расстроился. Это сложно объяснить. Меня просто ранило, что ты хотел отпраздновать, что наконец отвяжешься от меня. Я просто принял этот спор за что-то значащее, и после того дня, мы начали хорошо общаться, а я вообще редко завожу новых друзей, и ты был часто рядом, вот я и… влюбился в тебя. Кажется. — Лэнс. — Прости. Я просто… Я испугался. Не делай так больше, черт. Я думал, что ты умрешь! Твой брат позвонил, он звучал так напугано, сказал, что ты попал в аварию и спросил, не могу ли я приехать в больницу. Я тут же примчался. Меня сюда не пускали, в регистратуре ничего не знали, я вообще не знал, зачем приехал, если ничего не могу узнать или сделать. Мне было так страшно. — Лэнс… — Я сидел там, думал, что ты тут умираешь. Я уже успел вспомнить весь этот наш спор: от начала и до конца. Все в голове перемотать. О некоторых моментах пожалеть. — Лэнс, иди сюда, — Кит хлопает по своей кровати, приглашая Лэнса сесть. Шатен бредет вперед, пододвигает стул ближе к койке, чтобы присесть рядом с сокурсником. Кит берет его ладонь рукой, которая была не в гипсе. — Все хорошо. Сам сглупил. Когда через бордюр летел успел даже немного пожалеть. — О чем? — Об этой нашей ссоре. Глупо вышло. — Ага. Нужно было тебе сразу во всем сознаться и сказать. Только страшно было. Вдруг ты бы просто посмеялся. Или я бы испортил что-то, что между нами успело появиться за этот месяц. Кит в ответ только хмыкнул. Он понимает, о чем говорит Лэнс. Шатен только сейчас замечает, что во внешности Кита кое-что изменилось. — Погодика. Лэнс смотрит на чужой загривок и ужасается. — О, Боже, — Кит закатывает глаза. — Постой-постой. Погоди. Что случилось с твоим маллетом? — Лэнс чуть ли не подскакивает на стуле, но его руку все еще удерживают в крепком захвате. — Его пришлось сбрить. Мне накладывали шов. Я разрезал кожу, когда приземлился после перелета через бордюр. — И сколько он будет отрастать? — М? Он же тебе все равно не нравился, — хмурится брюнет. — Нравился! В комнате воцарилось молчание. — Серьезно? — Кит ухмыляется. — Повтори! — Я ничего не говорил, — Лэнс отворачивается, чтобы не был виден расползающийся по его коже румянец. — Тогда не буду ждать, пока он отрастет. Подстригусь как-нибудь по-другому. — Ты не посмеешь шантажировать меня этим, — возмущается шатен. — Тогда скажи. — У Кита все еще немного побаливает голова, но это не мешает ему подтрунивать над собеседником. — Мне… нравятся твои волосы. И твой маллет. Кит тянет Лэнса на себя за руку, которую все еще держит в ладони. Шатен от неожиданности почти улегся на больного, успев выставить и опереться на руку. Теперь они находились в очень смущающем положении. — Я предлагаю продлить наше пари, — говорит Кит. — На сколько? — Не знаю. Может навсегда.