***
Постепенно это переросло в «Сакуса» и «Мия». Официальность обращения* спала, и Киёми в самом-то деле без понятия как. Даже после того «фиаско» с фотографией, казалось, что Атсуму довольно комфортно находиться рядом с ним. Каждый командный ужин он делился с ним различными историями, шутил, сопровождал на утренней пробежке, пока все еще прибывали в глубоком сне, и занимался вместе с ним в зале, а также бегал на дорожке каждые выходные, пока остальная часть команды тратила их на отдых. Платонические отношения связующий-доигровщик переросли в стадию друзья, из-за чего Киёми до сих пор спрашивал самого себя, как он смог связать самого себя со своей полной противоположностью, которая прямо сейчас пытается понять, как же пользоваться микроволновкой. — И как этим пользоваться? — Атсуму спросил это с некой смущенностью, на что Киёми только нахмурился. — Ты не умеешь пользоваться микроволновкой? То как к Атсуму несмело кивнул и то как на лице отражалось смущение, приводило Киёми в шоковое состояние. Он и представить не мог, что, живя в 21 веке, есть хоть одна единственная душа, что не умела бы пользоваться микроволновкой. Он считал, что это какое-то врожденное познание, с тех пор как увидел, что Мотоя постоянно ей пользуется, так же, как и Томас, и Барнес, когда им надо было подогреть еду, что они готовили для себя с утра. — Наша мама всегда готовила, используя плиту, даже если нам нужно было что-то подогреть. Она говорила, что пользоваться микроволновкой — наносить вред своему здоровью. Пользование ей может породить токсины в еде из-за микроволновых волн и также и на посуде, в которой находится еда. Честно, Киёми был шокирован. Казалось, что это точно не в характере Атсуму, произносить такие слова, что касались здоровья и целесообразности. В конце концов, Киёми сказал использовать Атсуму плиту, чтобы подогреть еду, которую Осаму приготовил для них двоих. Они ели в полной тишине. Еще одна вещь, что Сакуса узнал об Атсуму, то что тот ест в абсолютной тишине. Он не сербает суп также громко, нежели Бокуто. Атсуму делает это медленно и тихо, насколько это возможно. Он чувствовал, что Киёми смотрит на него, и Атсуму понимал, что это его удивило. — Кита-сан постоянно меня отчитывал, когда мы ели лапшу, и я делал это громко. Он научил меня всему этому этикету, который касался приема пищи, ну или же ты можешь назвать это нотациями после каждого приема пищи и представь себе, слыша каждый раз эти нотации, на протяжении нескольких лет, я вырос и живу по ним. И опять, это казалось совершенно не в характере Атсуму слушать людей. Каждый раз, когда Киёми проводил свое свободное время с Атсуму, он узнавал о нем что-то новое, и это что-то всегда удивляло его. Как и этикет, которому он научился от Киты, он настаивал на том, чтобы вымыть их тарелки или приборы, которыми они оба пользовались. Первое время Киёми не позволял ему этого делать, но Атсуму настаивал на этом, так что он дал добро на это, но он всегда проверял, насколько тщательно Атсуму это делал. В этот день официальность обращения спала, когда они прощались друг с другом и желали друг другу «Спокойной ночи». — Спокойной ночи, Сакуса. — И тебе, Мия.***
Обращаться по фамилии — глупо, близкие друзья обращаются друг к другу по именам. — Киёми! Сказал Атсуму, обозначая, что будет пасовать ему. Все были шокированы, не ожидая, что Атсуму будет таким неформальным по отношению к их доигровщику, к их доигровщику номер 1. Киёми был шокирован тоже. Он не ожидал, что связующий назовет его по имени. Он не ожидал, что его сердце отреагирует так, отсалютовав ему. Киёми прекрасно воспользовался шансом и проводя смачную атаку на поле Adlers тем самым выбивая для MSBY матч-поинт. Такое простое обращение по имени, но оно дало Киёми какой-то необъяснимый прилив сил, что дал ему заработать еще одно очко подачей. Это была первая победа MSBY против действующих чемпионов в лице Schweiden Adlers. Конечно, в связи с этим «происшествием» Атсуму и Киеми настигли различные подколы и не только от MSBY, но и от Schweiden, так как они все же дружили, даже несмотря на соперничество. Соперничество присутствовало только на поле, но вне его все было по-другому, как они говорили. В тот момент Киёми как обычно делал специальные успокаивающие упражнения с Вакатоши, с тех пор как тот настоял на этом. Несмотря на его холодную и в то же время сильную ауру, Вакатоши был тем типом людей, что любил сплетничать о чем-либо, особенно когда это касалось Киеми — его старого соперника и друга. Он перенял эту черту от своего парня, что сейчас занимается своим шоколадным бизнесом в Париже. — Так, Киёми, да? — в этой фразе Вакатоши однозначно звучала насмешка. Он всегда так делал, когда был повод поиздеваться на Киёми. И сейчас станет только хуже, Киёми станет еще одной вещью, что будет добавлена в список Вакатоши: «Вещи, чтоб поиздеваться над Сакусой-саном». Вакатоши отметил у себя в голове поблагодарить Атсуму за новый пункт ему в список. — Заткнись, Ушиджима-сан. — Как так вышло, что Мия-сан так спокойно смог назвать тебя Киёми, но у меня такой привелегии не имеется? Как человек, что знает тебя с самой средней школы, я обижен. Конечно он не обижен. Он просто драматизирует с тех пор, как Тендо ему объяснил, что так можно делать, когда сплетничаешь с другими людьми. — Он просто ляпнул не подумав, Ушиджима-сан. Но это было не так. Атсуму вновь назвал его по имени, когда говорил, что в душе никого уже нет, и Киёми может им спокойно воспользоваться. На щеках Киёми выступил сильный румянец, искусно пряча его от Вакатоши, что забирал свой стакан и полотенце, после чего попрощался. Так как Вакатоши знал его уже несколько лет, то румянец не скрылся от его глаз. Он быстро взял свой телефон и написал об этой сцене, что развернулась перед ним своему парню, что был в милях от него. В согласие на заявление Вакатоши Тендо проворковал, что означало, что: «Кажется, Сакуса-сан влюбился.» и после добавил: «Добро пожаловать в медленно развивающиеся отношения, со взаимной заботой, основанной на тоске друг по другу, в которых сейчас находится ваш лучший друг, Вакатоши-кун. Я надеюсь у вас хватит терпения пережить их заботу друг о друге.» Киёми все еще чувствовал покраснение на своих щеках, даже после ванной. Инунаки сказал ему об этом, даже с легкой паникой о том, что у Киёми мог быть жар. Атсуму быстрее принял соответствующие меры, вставляя градусник Киёми в ухо. — Э? У него нормальная температура, полагаю? — Я в порядке, Атсуму. Я не чувствую себя болезненно. В этот момент все в MSBY поняли, что забота, основанная на тоске друг по другу, началась.***
Имена слишком длинные, пора бы придумать сокращения. — Киёми — слишком уж длинно. Три слога на одно имя? Слишком много нагрузки на челюсть. Выпалил Атсуму объяснение посередине просмотра фильмов Netflix. Это стало ритуалом — смотреть фильмы каждую пятницу. Атсуму приходит к Киёми чтобы устроить марафон фильмов и наоборот, но по большей части Атсуму — тот кто приходит, с тех пор как узнал, что Киёми ненавидит смотреть что-либо слишком долго, когда это не касается волейбола или же уборки. — Иди и скажи это моим родителям — тем, кто дал мне это имя. Выдал Киёми, фокусируясь на фильме, что все еще шел. Он забрал миску с попкорном, что располагалась меж мускулистых бедер Атсуму. Киёми отвлекает себя от неуместных мыслей. Сейчас не самое подходящее время чтобы умирать от желания мускулистых бедер Атсуму. — Оми. Киёми подавился попкорном, что только взял в рот. Атсуму немедленно взял соду и дал Киёми запить. Он мягко похлопал Киёми по спине и выждал, пока все закончится. Он был в сантиметре от опасной для жизни ситуации. — Оми? — Хм-м. Оми. Киёми — слишком длинно, знаешь. И поэтому с этого момента я буду звать тебя Оми. Собственное имя напоминало песню. В голове у Киёми только и делало, что крутилось это Оми. Оми. Оми. Оми. Оми. Сокращение так красиво звучало, что Киёми оно даже начало нравиться. — Тсум. Теперь уже очередь Атсуму давиться, только на этот раз напитком. Все это казалось шуткой, так думал Киёми. Сокращения — не слишком то и имели значения, но почему для них двоих это казалось чем-то особенным? Близкие друзья могут сокращать имена друг друга, правда ведь? Фильм все так же шел, Атсуму и Киёми не особо-то и вникали в сюжет истории и персонажей. Казалось будто они оба под заклятием. Под заклятием, название которому — любовь.***
Ласковые обращения? Было бы очень мило. (Или же неудобно.) Забота, основанная на тоске, прошла быстро. В один день, Атсуму и Киёми просто сидели, ужиная с командой, так как сезон их лиги подошел к концу, и Adlers являются чемпионами в этом году. Разговор Атсуму и Киёми, который подслушали сокомандники, был ни о чем другом кроме как о восхищении Атсуму насчет пассов Тобио. И это было ни капли не романтично, вот правда. Так что они были удивлены из-за фразы, что Атсуму заявил во время разговоре об отпуске, что им дали по случаю завершения сезона. Были предложения о том, чтобы провести первую неделю отпуска вместе со всей командой или же просто всем сразу же разъехаться. Большинство было за, чтобы провести некоторое время с командой, за исключением Атсуму, что сразу же высказал свое мнения на этот счет, забывая об одной маленькой детали. — Я хочу провести отпуск наедине со своим милым. У всех челюсти попадали, даже руководство было сильно удивлено от этого ласкового обращения, что слетело с языка Атсуму. Милый?! — У тебя есть возлюбленный, Тсум-тсум?! Бокуто был первым, кто отошел от шока и прокричал это на всей своей 120% громкости. До Атсуму это дошло только после того, как об этом спросил Бокуто. Он разумеется побледнел и посмотрел на своего возлюбленного, что сидел рядом с ним. — Милый — просто обмолвка. Я клянусь, что не хотел сказать это так громко! Он говорил это в свою защиту, поднимая руки к Киёми, что просто покачал головой. Громкий вздох вырвался раньше, чем тот ударил руками по столу. — Сколько еще раз тебе сказать, что милый не будет нашим ласковым обращением. — Но прошлой ночью ты был согласен, когда мы целовались? Дальше можно было услышать не верующие вздохи, на то что они услышали и увидели сейчас. Сейчас у топовых игроков их команды происходила первая любовная ссора, как думали все MSBY. Они не могли поверить, что эти двоя ссорились из-за ласковых обращений, обычно, это было однозначно не тем, из-за чего стоило бы ссориться. — Но милый звучит очень любвеобильно. А единственный мой — слащаво и посредственно. — А типо милый — нет? — По крайней мере не так как Мейан-сан называет свою жену. Мейан почувствовал, что его критикуют, но ему было в удовольствие смотреть как эти двоя ругаются насчет того, как называть друг друга. Ах, юная любовь. Думал он. Он прокручивал в голове момент, когда они с женой спорили насчет того, где поужинать на их первом свидании, в итоге все закончилось поеданием Якитори и Токояки, пока они наблюдали за людьми, спешащими куда-то, и за закатом. — Хей, Атсуму, Киёми, когда это вы успели стать парочкой? Спросил Инунаки с любопытством. Атсуму ответил, защищая себя и своего милого, он все еще настаивал на ласковых обращениях у себя в голове, между прочим. Атсуму рассказал о том, как произошло их не романтичное признание, когда у Киеми закончились предметы для личной гигиены, и ему срочно пришлось бежать за ними в магазин, а Атсуму, что тоже был там, покупал консервы и продукты. Это было и вправду крайне неромантично. Атсуму, неся вместе со своими сумками, сумки Киёми, сказал: — Было бы круто если бы мы покупали вещи для нашего будущего общего дома. Оми-оми, был бы ты не против ходит за продуктами вместе со мной в будущем? Вся команда громко рассмеялась, а Бокуто вообще катался по полу после рассказа Атсуму. Они представляли себе, что Атсуму будет более романтичным, держа в руках букет, будучи в высококачественном смокинге, делая предложение Киёми в пятизвёздочном ресторане Мишлен. Но реальность была далека от их ожиданий. Обсуждение закончилось тем, что было решено, что каждый проведет отпуск со своей парой. Пока Атсуму и Киёми возвращались в их общий дом, Атсуму вновь поднял тему насчет обращений. Он все еще продолжал настаивать, чтоб его называли, и он называл своего любимого «милым». Киеми все же сдался, этот бой был проигран еще тогда, когда его парень начал называть его милым. — Окей. Пусть будет милый. Всю оставшуюся ночь они грелись в объятиях друг друга и планировали их первую поездку как пара. Атсуму рассказывал об их маршруте, что он уже придумал, в котором присутствовала только поездка в Хёго, чтобы навестить его родителей (а вскоре еще и родителей Киёми), и навестить еще и Киту-сана, чтобы помочь ему с его фермой, а зная Киту-сана и своего милого они однозначно смогут стать лучшими друзьями, смотря на их интересы, особенно когда доходит до педантичности и чистоты, естественно.***
— Хей, Кио. Опять ворошишь прошлое? Киёми даже не осознал, когда выпал из реальности и вернулся обратно, когда ему позвонил Мотоя. Он выдохнул, фотография, что стояла у него на тумбе заставила его вспомнить то, что он даже не хотел вспоминать. — Ты до сих пор не собрал вещи? — Я почти закончил. — Давай быстрее. Ты же не хочешь опоздать на встречу, правда? Киёми хмыкнул и положил трубку. Он собрал свои вещи, прежде чем выйти из своего дома. Он немного нервничал. Воспоминания, что он думал не имеют никакого значения, как и тот старый школьный баннер, делали только хуже. Ему нужно прийти в себя, прежде чем он погрузится в эту глубокую депрессию, из-за этих дурацких эмоций вновь. Было шоком увидеть этого платинового блондина, стоящего на входе. Дыхание перехватывало от всех тех мыслей, что носились роем в его голове. Он не хотел, чтобы блондин заметил его. Он должен бежать, прежде чем его взгляд хотя бы зацепится за него, но с другой стороны, с какой стати он должен бежать? Прошло уже несколько лет, он должен был уже отпустить это в конце концов. — Оу, Сакуса-сан. — позвал он его. «Как мне его назвать?» — Киёми раздумывает над этим. Атсуму назвал его по фамилии, так еще и официально. Должен ли он назвать его так же, по фамилии? Как он должен звать его теперь, в такой ситуации? «Может, назвать его по имени будет проще.» — Подумал Киёми, что в итоге и сделал: — Привет, Атсуму-сан. Найти, как правильнее будет назвать своего бывшего — однозначно самая непростая задача.