Я скоро вернусь домой

«Любовь способна заставить страдать. Да, иногда любить больно…»

Вещи были собраны. Чемоданы стояли у входа, ожидая, когда их погрузят в машину. Мэрион, обойдя опустевшую комнату на втором этаже дома, с печалью остановилась напротив окна. Вскоре самолет унесет ее далеко из этих мест, подальше от добрых соседей, подальше от зеленой лужайки во дворе. Каким будет ее новый дом? Старшая сестра обещает, что новые соседи – люди не менее дружелюбные, да и лужайка везде одинакового цвета. Но только не для Мэри. Ей расставаться с родным домом было куда сложнее, чем родственнице, никогда не привязывающаяся к чему-либо или кому-либо, кроме близких. Возможно, поэтому она никогда не слышала и не услышит гитарной музыки, сочащейся из первого этажа. Печальный взгляд серых глаз скользнул по стенам. Раньше здесь было намного уютнее, со всеми жизнерадостными и памятными снимками. Теперь белые обои опустели, а фотоснимки отправились в чемодан. Только одна фотография осталась на столе, и именно на нее Мэри обратила внимание. По-простецки, но невесело улыбающийся мужчина около сорока лет и она сама — светящаяся Мэрион Кюри — держащая камеру повыше, чтобы уместиться на снимок вместе с человеком. Если бы, конечно, этот мужчина был человеком.

«Но это — то единственное, что я знаю. И когда станет тяжело, Знаешь, ведь иногда так бывает, Только это чувство позволит ощутить себя настоящим»

Мэри до сих пор ощущает мурашки, когда вспоминает тот день. Сестра вместе с мужем решили окончательно покинуть страну, и у Мэри никто не спрашивал совета. Что может ответить студентка третьего курса журналистики, у которой в этом городе ничего не осталось? Революция либо убила, либо заставила всех друзей покинуть эти места, не говоря уже о том, что «Киберлайф» принялись уходить в тень. Сестра, будучи одной из важных работниц компании, не осталась в стороне, и муж поддержал ее решение в срочном порядке сбежать за границу. У Мэри не было выбора. Силы на сопротивление так же отсутствовали. И прошло больше полугода на то, чтобы разобраться с рабочими делами и окончательно решиться на такой серьезный шаг. Они освобождали дом, предполагая, что такой крупный и удобный участок получится продать в ближайшее время. А даже если и не получится, то вряд ли для значимого инженера «Киберлайф» деньги – проблема. Шарлотта – сестра Мэрион – всегда славилась разумным подходом ко всякому делу, включая сбережения на случай непредвиденных обстоятельств. И вот, эти обстоятельства случились, и вся семья из трех человек взялась за очистку жилплощади, в конечном итоге отправляясь на свалку, дабы избавиться от погруженного в прицеп барахла. Мэри охватил ступор. Пока сестра и ее муж занимались разгрузкой пикапа, девушка стояла в отдалении напротив груды наваленных друг на друга отключенных андроидов. Их тела казались руинами привычного мира, когда машины были просто машинами, еще не окрещенными людьми как убийцы и преступники. И вот, Мэри стоит напротив пятиметровой горы, холодным и хмурым взглядом изучая искореженный белый и черный пластик. Последнего по какой-то причине было куда больше первого. — Мэри? Девушка отдернулась, встревоженно взглянув за плечо. Сестра, уже закончив передавать высокому темноволосому мужчине коробки, выпрямилась, стоя на прицепе и поправляя спустившиеся рукава старой рубашки. Обеспокоенный взгляд ее глаз скользнул с лица сестры на гору тел, после чего вернулся обратно. — Ты закончила? Со своими вещами. — Да, почти. Вспомнив, зачем она вообще сюда пришла, Мэри подхватила коробку с земли и уже хотела двинуться дальше, как застыла. Там, в куче наваленных тел, лишенных оболочек, мелькнуло нечто красное, так остро контрастирующее с черно-белыми оттенками. «Показалось», решила девушка, встряхнув головой и пройдя мимо. Коробка отправилась в другую кучу хлама, не навевающую такую тоску, как та, у которой Мэри простояла пять минут. Здесь были обыденные вещи: сломанная кофеварка, куча растрепанных документов, кажется, даже музыкальные пластинки, что в данное время большая редкость. Но было и нечто другое — огромная коробка с аккуратно сложенными фотографиями в рамках. Для такого человека, как Мэри, подобное было дикостью. Кому, как не ей, старающейся запечатлеть каждый важный момент, негодовать по поводу так просто выброшенных памятных фрагментов. — Ты готова? Мэри и не заметила, как Шарлотта оказалась рядом. Девушка неловко дернула головой в сторону сестры, все еще цепляясь пальцами за коробку со своими вещами. — Как так можно? Просто взять и выкинуть фото. — Не все такие сентиментальные, как ты, — Шарлотта, поправив хвост светлых волос, пожала плечами. Вот уж кто запросто бы выбросил фотографии, так это Шэри – женщина, сторонящаяся излишней привязанности к вещам или людям. Удивительно, как ее мужу удалось завоевать женское сердце, учитывая, что до него у женщины не было долгих отношений. — Должен же быть в нашей семье хоть кто-то, кто ценит воспоминания, — произнесла Мэри, заметно нахмурившись. — Для воспоминаний у меня есть голова, — Шарлотта с намеком во взгляде постучала по виску пальцем. — Или, на край случай, цифровой носитель. Не в двадцатом веке живем, Мэри. Последние слова отозвались неприятными ассоциациями. Младшая сестра, неуверенно взглянув на Шарлотту, многозначительно покосилась из-за плеча на гору с телами. Шэри мгновенно подхватила этот взгляд, последовав за ним глазами. — Как думаешь, — начала девушка, тоскливо осматривающая отключенных андроидов, чей пластик местами отражал солнечные лучи. — Все люди такие бесчеловечные? Разговоры о революции всегда были под запретом. Шарлотта, являясь человеком, купающимся в этих проблемах двадцать четыре часа в сутки, не любила заводить подобные темы дома, однако иногда Мэри все же удавалось привлечь внимание к своим переживаниям. И впрямь, слишком сентиментальная, чтобы в машинах видеть только машины. Этим младшая слишком сильно отличалась от своей сестры – тридцатипятилетней женщины с жестким и непоколебимым характером. Шарлотта удрученно посмотрела на девушку. Убеждать ее в том, что андроиды – лишь набор ноликов и единичек, бесполезно. Исход таких разговоров практически всегда ссора, потому Шэри тихо вздохнула, решив не усугублять ситуацию. — Давай. Нам пора домой. Женщина только успела обернуться, как тут же почувствовала на предплечье похолодевшие пальцы. Взволновавшись не на шутку, Шарлотта вскинула глаза на Мэрион, но та и не думала отвечать ее взгляду. Все ее внимание было направлено на все ту же груду тел. — Шэри, — оцепенело произнесла девушка, немигающим взглядом смотря в гору. — Там диод. Он горит. Услышать подобное посреди свалки было не ново. Не пересчитать сколько раз Шарлотта, участвующая в утилизации отключенных девиантов, ловила подобные фразы от работников утилизирующих центров, сваливающих тела в кучу. В конце концов, даже сильно поврежденная система, словно человеческий организм, продолжает бороться с отключением, используя все возможные ресурсы – резервное питание, иногда даже чужие биокомпоненты. И если в таких случаях девиантов вновь подвергали зачистке, то здесь, посреди городской свалки, устроить подобное было сложно. Мешает как минимум отсутствие службы утилизации и как минимум присутствие сентиментальной сестры, которая не позволит уничтожить все еще «живую» машину. — Идем отсюда, — Шэри попыталась мягко оттащить сестру от груды тел, подхватив под локоть. Надеяться, что Мэри согласится уйти так просто, было глупым решением. Девушка, все так же таращась серыми глазами на красный, едва заметный диод, сделала лишь шаг. — Мы не можем его бросить. — Можем. Давай, покажу. Более жесткая попытка утянуть за собой девушку провалилась. Мэри раздраженно вырвала руку из ладони как раз в тот момент, когда к сестрам подоспел мужчина. — Мэри, хватит! Я не стану рисковать нашими планами ради твоей совести! — Но это неправильно! Неужели ты можешь вот так просто пройти мимо?! — Это не человек! Он даже не собака, чтобы беспокоиться о его состоянии! — Но он же еще жив! Ему нужна помощь! — Тише, дамы, — Реджи едва только сбавил шаг прежде, чем с улыбкой вклиниться в распаленный разговор. Сестры, однако, смотрели только друг на друга, игнорируя мужское присутствие. — Не ровен час, подеретесь из-за ерунды. — Это не ерунда! Он же в сознании! — Это всего лишь пластик, Мэри! Перестань страдать дурью! — Сочувствие — это не дурь! — Мэри в сердцах указала пальцем на гору. С каждой секундой разговора Шэри все больше понимала – сестра не отступит. Не в этот раз. Не снова. — Хочешь пройти мимо и отвернуться, как остальные?! Так же, как с Кларой?! Удар по совести был настолько сильным, что Шэри даже не смогла ничего сказать. Застыв с раскрытым ртом, женщина потеряно посмотрела на своего мужа, и тому явно не хотелось встревать в спор настолько глубоко. Мужчина вздернул руки вверх, показывая свою непричастность. Ничего не осталось, кроме как устало вздохнуть и растереть переносицу, после чего тяжело заглянуть в серые глаза. — Ты же понимаешь, что мы рискуем свободой? Укрытие андроида – это не шутки, Мэри. — Я знаю, — жалостливо произнесла Мэри, нервно потирая пальцы. — Но я не могу просто уйти. Исход был предопределен. Безразлично взглянув на груду андроидов, среди которых мигал красный тусклый огонек, женщина, не глядя, попросила мужа подогнать пикап. Дважды Реджи повторять не пришлось. Мужчина торопливо устремился назад, намереваясь подогнать прицеп. — Посмотрим, починим и отпустим, — Шэри, уже привыкшая к подобной работе, вновь закатала рукава назад. Работы предстояло много. Все же не зря женщину посещала мысль оставить свою сестру дома. — А дальше уже его проблемы. На это Мэрион не стала отвечать. Одного «Посмотрим и починим» хватило, чтобы унять совесть хотя бы на ближайший час. Об «отпустим» им еще предстоит разговор, если, конечно, сам андроид не выкинет чего-либо опасного. Черный корпус был местами искорежен. Левая рука обуглена и расплавлена, словно андроиду пришлось побывать в тяжелой передряге из огня и обстрела. И хоть пулевых ранений на корпусе не обнаружилось, все же сама машина пребывала в аварийном отключении. Единственное, что выдавало в нем «жизнь» — слабый красный диод, на который Мэри смотрела всю дорогу, усевшись в прицеп рядом с прикрытым телом. За это девушка даже получила от сестры один раз по руке. В конце концов, приподнимать старое покрывало, позволяя камерам городского наблюдения видеть содержимое прицепа — не самая удачная идея. Андроида, лишенного оболочки, быстро перебазировали из гаража в подвал. Пусть соседи были добрыми и приветливыми людьми, все же показывать находку на всеобщее обозрение было нельзя — любой в современных штатах мог запросто донести за незаконное содержание андроида, за что человек мгновенно отправляется за решетку, а сама машина — в утилизацию. И если Шарлотта с Реджи боялись за первое, то Мэри больше думала о последнем, обеспокоенно семеня следом за сестрой и ее мужем, пока те тащили тело в инженерный подвал. Увы, здесь уже практически ничего не осталось, кроме диагностического стола, старого телевизора, шкафчиков и дивана — большую часть оборудования Шарлотта либо продала, либо выкинула, не желая больше связываться с инженерией.

«Мы сохраним нашу любовь в фотографии, Где оживают наши воспоминания»

— Ты сможешь его починить? — Мэри, присев на край дивана, вытянула шею, дабы ничего не упустить. Старшая уже сосредоточенно пыталась найти разъем для кабеля в центральном процессе андроида, что является альтернативой для человеческого мозга. — Я не вижу критических телесных повреждений, кроме ожогов. Скорее всего, у него проблемы в программном обеспечении. — М-м-м, — промычала Мэри, выдержав несколько секунд неловкой тишины. — Но ты ведь… все равно сможешь его починить? Шарлотта, уже привыкшая к нетерпеливости своей сестры, на секунду оставила попытки подсоединить андроида к компьютеру. Ее голубые глаза вскинулись на девушку, которая тут же неловко поджала губы. — Починю, если не будешь нудить под ухо. Мэри решила, что больше не произнесет ни звука. Через минуту, когда в подвале показался уже успевший переодеться Реджи, девушка заметно напряглась. Мужчина держал в руке черный пистолет, проверяя на ходу, заряжено ли оружие. — Что это? — Оружие, Мэри. Познакомься, — весело отозвался Реджи, многозначительно дернув за затвор. — Я знаю, что это оружие, — тут же язвительно отозвалась девушка, вытянув шею так, чтобы видеть Реджи через плечо сестры. — Зачем оно? — Ради безопасности, — сдавленно ответила Шерри, занятая подключением к компьютеру. Женщина, даже не глянув на сестру, мгновенно пресекла все попытки возразить, — даже не начинай. Мигом пристрелю его, если выкинет что-то из ряда вон выходящее. Тем более что он может. — Что ты имеешь в виду? — Шэри была слишком сосредоточена, чтобы ответить на взволнованный вопрос сестры. Но той не было дано его повторить. Андроид, резко приняв сидячее положение, напугал всех, даже Реджи, что в мгновение ока приподнял пистолет, готовясь пристрелить ровно в голову. Сама того не понимая, Мэрион вскочила с дивана и отпрянула к выходу. Ее резкие движения стали причиной испуга и самой машины, что в ту же секунду с шумом и грохотом свалилась на кафельный пол, забившись в дальний угол. И если крик старшей сестры потонул где-то в шуме крови в голове, то опущенный затвор прозвучал словно уже сделанный выстрел. И девушке бы среагировать, прикрыв андроида своей спиной, но страх сковал все тело, заставляя ее смотреть на забившееся существо, яростно осматривающее людей серо-зелеными глазами. — Спокойно, — Шерри, кажется, пыталась успокоить больше себя, чем андроида, хоть ее взгляд был обращен к машине. — Спокойно. Никто не тронет. Словно бы андроид хотел что-либо ответить. Он все так же молчал, прижимая к себе колени и затравленно оглядывая каждого по очереди, словно был уверен, что именно эти люди желают причинить ему вред. Его черный пластик, какой Мэри видела только у RK900, постепенно начал покрываться бионической кожей. И как бы Мэри не пыталась высмотреть в его лице что-то знакомое: имитация щетины, темные волосы, шрам поперек переносицы – это нечто настойчиво ускользало, оставляя после себя чувство «Откуда я могу его знать?». Не только Мэрион видела в нем что-то отдающее воспоминаниями. Шарлотта, которая уже успела присесть на корточки в двух метрах от забившегося в угол андроида, вдруг оцепенела, изумленно смотря в вытаращенные глаза. Приближаться к нему женщина перехотела. Мэри даже осмелилась бросить взгляд на Реджи, но и тот встал в ступор, пялясь на оголенную машину во все глаза. Вряд ли у инженеров и техников обнаженная машина, не имеющая половой идентификации, может вызвать такую реакцию. Здесь было что-то иное, и это «иное» Мэри совсем не нравилось. — Шерри? Все в порядке?.. Мэри еще не успела досказать, как женщина встала на ноги. Ее рука в этот раз цепко ухватилась за локоть сестры, теперь таща за собой еще не успевшую одуматься Мэри. Все это было слишком странным. Еще страннее оказался звук запираемого замка, прозвучавший за спиной сразу после побега из подвала. Иначе Мэри не могла это назвать. — Что происходит? — испугано и тихо спросила девушка, не осмеливаясь воспротивиться сестре. Только когда обе оказались в светлой полупустой гостиной, Шерри отпустила руку, мгновенно принявшись занавешивать окна. — Шерри, кто он? — Неважно. Мы избавимся от него сегодня же. — Что? Нет! Ты не можешь просто взять его и выбросить! — Очень даже могу и сделаю, — несмотря на свои поспешные действия, старшая сестра разговаривала сдержанно. Реджи, оставшись на пороге, влезать в разговор не пожелал. — Я не стану рисковать нашими планами, и уж тем более жизнями! — Может, объяснишь, что не так?! Последнее окно было задернуто. Опустив голову и тяжко вздохнув, Шерри грозно покосилась в сторону девушки, которая, кажется, боялась даже шелохнуться. Кому, как не ей знать наверняка, что раз эта женщина смотрит таким взглядом — значит, дело плохо. Значит, лучше не возникать. — Это первоклассный убийца. Вот что не так! — женщина, резко сократив расстояние, гневно ткнула пальцем в воздух в сторону Реджи. Конечно, она имела в виду не его, а того, кто сидит в углу подвала, запертый и перепуганный. — Хочешь проснуться ночью и увидеть его с ножом перед своей кроватью?! Подобное заявление было более чем смелым, и в то же время причин для лжи не было. Один только встревоженный вид Шарлотты говорил о многом. Потому Мери ничего не смогла ей ответить, оцепенело застыв с выпученными от изумления глазами. — Мы вывезем его, ясно?! Сегодня или завтра! И только попробуй приблизиться к подвалу без моего ведома! На этом гневная речь закончилась. В последний раз одарив младшую раздраженным взглядом, бывший инженер развернулась и устремилась прочь, в свою спальню на втором этаже. Бросаться ей вслед было бы глупой затеей. Поэтому вместо Мери это сделал Реджи, остановившись у лестницы, едва стоило девушке окликнуть его по имени. — Реджи, — мужчина обернулся через плечо, уже успев пальцами коснуться перила. — Что не так с этим парнем? Карие глаза недобро кинули взгляд в сторону лестницы, ведущей в закрытый подвал. Мери чувствовала, что мужчина старается подобрать верные слова, наверняка боясь впоследствии повздорить со своей женой. — Слушай, просто не лезь в это. Ладно? Отказать Реджи в подобном было сложно, и девушка, с ноткой обиды кивнув, осталась стоять в одиночестве, выедаемая своими мыслями. Мыслями, которые так и остались в подвале, рядом с затравленным взглядом серо-зеленых глаз, смотрящих снизу на своих возможных «убийц». Эта ночь была очень тяжелой. Разговор на повышенных тонах из спальни сестры и ее мужа продолжался едва ли не до двенадцати ночи, и все это время Мерион лежала на своей постели, сжимаясь под одеялом, точно перепуганный ребенок. Да, она сентиментальна, но дитем себя все-таки не считает. Так почему же ее не желают посвящать в подробности, оперируя мнимым желанием уберечь и скрыть правду? Как будто она — Мери — не достойна знать истину! И как бы девушка не старалась услышать хоть что-то, способное все объяснить — все равно не смогла понять ни слова. Эти двое, уже наученные скрывать профессиональные тайны, давно заимели навык переходить на шепот, даже если ругаться и кричать хочется слишком сильно! Так кто же ты такой? Андроид, перепуганный до смерти и, кажется, боящийся даже собственной тени. Машина, прячущая отдаленно знакомое лицо в собственных коленях, лишь бы защититься и скрыться. Девиант, прошедший долгий и мучительный путь, исходя из покалеченного и обуглившегося пластика на левой руке. Заснуть было просто невозможно. Любопытство и озабоченность внезапной агрессии сестры обуяли разум, и Мери из последних сил находила для себя причины не выходить из комнаты и уж тем более не спускаться в подвал. Каждый мысленный аргумент был мудрым и разумным, но как же легко они опровергались одним словом «Хочу»! «Хочу знать кто он!» «Хочу узнать его имя!» «Хочу понять, почему сестра его так боится!» «Хочу знать, почему никогда не видела подобной модели!» «Хочу! Хочу! Хочу!» И как бы Мери не старалась заглушить это желание — попытки были тщетны. Особенно когда обезумевший мозг подкинул прекрасную идею в виде одежды для машины. В конце концов, не будет же он сидеть там, в углу, обнаженный! Это ведь неприлично! Это ведь… не по-человечески.

«Где наши сердца распахнуты, Где сердца целы и невредимы, Где время остановилось»

Сотни аргументов «против» и всего один «за», и не было ничего странного в том, что последний оказался сильнее. Ведомая любопытством и отчасти жалостью, девушка бесшумно выбралась из постели и устремилась вниз, к ванной комнате, где хранится еще не глаженая, но чистая одежда. Найти мужские домашние брюки и футболку было несложно – в конце концов, Мери живет в одном доме с замужней сестрой вот уже три года, потому подобное не составило труда. Но что оказалось сложнее, так это перебороть свой страх на первой ступени лестницы, перед темным спуском вниз, к закрытой двери. Почему-то за этот шаг пришлось побороться. — Все в порядке, Мери. Это просто андроид. Не самая удачная попытка самоуспокоения, однако все же сработала. Первый шаг был сделан, хоть тело и отказывалось нормально двигаться, наливаясь слабостью от волнения. Спускаться вниз было словно ступать в Чистилище — никто не знает, что там, а те кто знает — никогда оттуда не возвращались. Слишком темные мысли для того, кто имеет острое любопытство, Мери. Видимо, слова перепуганной сестры подействовали как надо, нашептывая на уровне инстинктов о том, чего не стоит делать. Мерион только успела коснуться двери, как та сама послушно подалась вперед, впуская в темный лестничный коридор немного света. Волна страха накатила вместе с мурашками, но девушка ничего лучше не нашла, кроме как аккуратно приоткрыть дверь и сделать несколько шагов, осматривая стены. Никого. Совершенно никого. — Ты здесь? — что за глупый вопрос, Мери?! Разве ты видишь в этих стенах хоть кого-то?! Разве видишь в углу силуэт, сжавшийся в комок? Может, ты еще и в настенных шкафах проверишь? Вдруг этот крупный «мужик» умудрился уместиться и туда?! Конечно, здесь никого не было и быть не может! Даже нелепо было бы предполагать обратное, особенно теперь, стоя в центре комнаты. Настолько происходящее озадачило девушку, что та, уложив одежду на стол, на долю минуты застыла, вслушиваясь в тишину. Ни шагов, ни скрипа дверей. Видимо, андроид покинул дом, решив не задерживаться в неизвестной ему обители. Испуг смешался с облегчением, и если первое было связано с перспективой разгуливающего по городу несчастного андроида, то второе — с сестрой, которая наверняка обрадуется исчезновению незваного гостя. Потому Мерион, забыв про одежду на столе, направилась наверх, стараясь задавить чувство разочарования. Не прошло и минуты, как оно исчезло само, потерявшись в ворохе происходящего. Ведь уже на последней ступени кто-то резко приставил к женскому горлу ледяное лезвие. Легкие сдавило настолько сильно, словно кто-то — хотя почему кто-то? — пытается выжать весь воздух. И у андроида, внезапно выскочившего из-за угла, это получилось бы, если бы Мэри не успела протиснуть предплечье между мужской рукой и грудной клеткой! Этого хватило, чтобы с перепугу вскрикнуть, наверняка разбудив сестру и ее мужа. — Стой! Стой, прошу тебя! — девушка лепетала, отчетливо понимая, что от этого зависит ее жизнь! Машина, однако, явно не вслушивалась в ее слова, утаскивая за собой человека по направлению к выходу. — Убери нож, п-пожалуйста! Девичий голос был больше похож на скулеж щенка, нежели на полноценный разговор. Иначе Мэри не могла говорить, трясясь как единственный оставшийся на ветке осенний лист! Все внутренности словно кинуло в ледяную воду, настолько было страшно! — Мне больно!.. Мэри успела пропищать только это, когда сверху послышался грохот. Показавшаяся со вскинутым пистолетом сестра, одетая в мужскую рубашку, точно не было тем, что желала сейчас видеть девушка! Не ровен час, и прозвучит выстрел, который может стать последним звуком в жизни… чьей? Мэри? Или андроида, который резко отпрянул назад от двери, все так же прижимая к себе человека? Лезвие на ее коже наверняка оставит следы. Кажется, она уже чувствовала, как по шее бежит капля обжигающей крови. — Отошел от нее, быстро! — Шерри была настроена серьезно, остановившись в нескольких метрах. Спешащий за ней муж явно не был рад нацеленному дулу, потому Реджи старался успокоить свою жену, тараторя себе под нос. — Отошел, или я, клянусь богом, спущу весь магазин тебе в рожу! — Шерри, опусти пистолет!.. — Уйди! Не мешай мне! Общая суматоха заполонила дом. Андроид, до этого желавший отступить к парадным дверям, теперь не осмеливался двинуться к выходу, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу на ровном месте. Он молчал, в то время как в голове Мери все верещало от страха, требуя избавиться от удушающей хватки и царапающего кожу лезвия! Скандал, разразившийся между парой, ситуацию не облегчил, и, как ни странно, Мери видела в этом только один выход: взять себя в руки, пока кое-кто не пустил пулю ей в лоб, потрясая оружием. Почему-то вид наставленного дула пугал девушку куда сильнее, чем приставленный к горлу нож. — Тихо, пожалуйста! — они словно не слышали, зато слышал андроид. Его рука сжала еще сильнее, словно в безмолвном требовании замолкнуть, и Мери, судорожно сглотнув слезы, откопала последние остатки смелости, чтобы хоть что-то изменить. — Хватит! Оба мгновенно замолкли, обернувшись в сторону крика. Хорошая новость, учитывая, что пистолет хотя бы перестал гулять из стороны в сторону, грозясь убить любого в темной гостиной. — Шерри, — дрожаще произнесла заложница, стараясь дышать как можно меньше, лишь бы перестать касаться кожей холодного лезвия. — Пожалуйста, опусти пистолет. — Чтобы он тебя прирезал? — Ты убьешь ее раньше, чем он успеет что-то сделать! — тут же вступился Реджи, попытавшись опустить вытянутую руку жены. Попытка оказалась неудачная. Шерри вновь вздернула оружие, гневно пялясь в часто дышащего андроида. «Часто дышащего»? А почему он вообще так судорожно дышит? И почему его руки дрожат, не говоря уже о сияющем красном диоде, отражающимся в зеркале на противоположной стене? Что это в его глазах?.. страх? — Все хорошо, — более собрано произнесла Мери, ощущая, как паника постепенно спадает. Ее состояние сказалось на андроиде. Хватка секундно ослабла, как и сама машина внезапно перестала переминаться с ноги на ногу, затравленно отвечая девушке взглядом через зеркало. — Он просто напуган. — Напуган?! Ты что, издеваешься?! — Шерри, прошу тебя! Перестань! — в этот раз крик Мери был уверенным и громким, потому старшая сестра замолкла, недоуменно смотря в ответ. — Пожалуйста. Опусти пистолет. Дуло дрогнуло, как будто человек пытался бороться с проснувшейся совестью. С чего вдруг та решила взыграть — не ясно. Однако инженер, гневно шикнув самой себе, порывисто опустила оружие в пол, искоса посматривая за происходящим. — Эй, — мужчина попытался привлечь внимание андроида, но тот был слишком занят пристальным наблюдением за старшей сестрой, чей настрой был намного агрессивней окружающих. — Тебя никто не тронет. Просто отпусти ее. Обещаю, с тобой ничего не случится. Машина не слышала или делала вид, что не слышит. Серо-зеленые глаза вновь скользнули взглядом по отражению девушки, и то, что ей пришлось увидеть в глубине зрачков, кажется, окончательно вернуло рассудок. Совесть. Это была совесть. Пристыженно спрятанный взгляд, словно говорящий: «Прости, мне стыдно, но по-другому я не могу». — Чего ты хочешь? На свободу? — Реджи мгновенно заметил взор, кинутый исподтишка на входную дверь. Андроид тут же перестал смотреть на выход, недоверчиво таращась в лицо мужчины из-за головы Мери. — Так пусть катится на все четыре стороны! — Как ты можешь?! Его же там убьют! — Как будто меня это должно расстраивать! — вновь воцарившаяся ссора грозилась вернуть былой хаос, и Реджи, явно этого не желающий, прикрикнул. — Заткнулись обе! — гневный взгляд мужчины прошелся сначала по жене, затем по Мери. Те мгновенно осеклись, впервые в жизни слыша, как кричит Реджи. Нож у горла девушки дернулся от резкого звука, заставив Мери откинуть голову как можно дальше на мужское плечо. — Честное слово, как в курятнике! От такой наглости Шерри едва не задохнулась, налившись краской от злости. Сказать ей так ничего и не удалось. Реджи был настроен крайне грозно, одним лишь взглядом заставив жену закрыть рот прежде, чем он снова обратится к машине: — Значит, так, парень. Мы тебя на свой страх и риск перли с самой свалки! Да за одно сокрытие андроида нас могут приговорить на пожизненное! Так что не думай, что можешь взять нож и прирезать того, кто тебя на своих руках тащил! Имей хоть каплю совести! — У него нет совести, это просто машина… — Я же сказал закрыть рот, в чем проблема? — бурчание Шерри оборвалось. Выдержав на ней раздраженный взгляд, Реджи сделал короткий шаг в сторону заложницы. Андроид мгновенно на это среагировал, сдавив пискнувшую девушку еще сильнее. — Слушай. Хочешь свалить за дверь и быть пристреленным? Пожалуйста, это твой выбор. Только оставь ее здесь, ладно? Она ведь тебе ничего не сделала. И снова этот задумчивый и тоскливый взгляд в сторону двери. Как сильно он хочет сбежать, и как много в нем сомнений, учитывая, что безымянный андроид все никак не решался. Покинуть дом? Или остаться здесь? Мерион желала именно последнего исхода. Отчего-то мысль, что машину пристрелят и разберут на части, выводила ее из ума. Страшное чувство ответственности, заполонившее разум после спасения одной «души». — Нельзя туда, — тихо проговорила Мери, жалобно всматриваясь в отражение андроида. Кажется, что-то мелькнуло в его глазах. Кажется, это была маленькая победа. — Тебя же убьют. Они смотрели друг на друга слишком долго, и с каждой секундой его хватка становилась все слабее. В какой-то момент рука и вовсе отпустила, позволив заложнице быстро отстраниться от ножа. Через секунду тот выпал из пальцев андроида, потерянно уставившегося в лицо девушки, перепугано схватившейся за горло. — Вот молодец, — тут же отозвался Реджи, уже успевший аккуратно забрать пистолет из руки своей жены. Та, нехотя отдавая оружие, все еще недобро смотрела на андроида, который за все время не проронил ни слова. — А теперь давай, обратно. Вниз. Андроид искоса глянул на мужчину, и если на Мери эти глаза смотрели неуверенно и внимательно, то Реджи пришлось перебороть желание отвернуться. Так недовольно и грозно на него никто никогда не смотрел. Оттого хозяин дома неловко качнул пистолетом в сторону подвала, без слов намекая на требование спуститься вниз. Как ни странно, андроид выполнил неозвученное указание, покосившись в сторону Шарлотты. Только когда машина скрылась в темноте лестничного коридора, Реджи мгновенно посуровел. Спускаться вслед за андроидом ему не особо хотелось, хоть все же и пришлось, решительно сжимая пистолет. — Какого черта ты туда полезла? Мери и не ждала, что сестра молча уйдет спать, предварительно не вынеся все мозги. Сопроводив мужскую спину взглядом, девушка несмело взглянула в лицо Шерри, гневно сжимающей кулаки. — Я никуда не лезла, — врать бесполезно, но что еще остается делать, пристыжено глядя себе под ноги? — Просто воды хотела попить. — Ты меня что, за дуру держишь? Это не шутки, Мери! — женщина не кричала, и все же негодовала достаточно громко, чтобы перепугаться за соседей. Только чужих ушей не хватало в этом разговоре. — О чем ты вообще думаешь?! Этот андроид убьет тебя и даже не задумается! — Он просто напугался! — «Напугался»! — Шерри со злобной усмешкой повторила за сестрой, вскинув руки. — Ты себя-то слышишь?! Это просто гребаный кусок пластика, ничего более! — Поэтому ты такая взбудораженная? Заданный в лоб вопрос заставил замолчать, гневно сверля в младшей сестре дырку. На это Шерри нечем было ответить, и Мери услышала в ее молчании иное. Не тишину, а слабость. Тайны. То, что Шарлотта так отчаянно пытается скрыть, нервничая от одной только мысли, что эта машина находится в ее доме. — Кто он? Я никогда не видела таких моделей. — Просто машина, — Шерри попыталась уйти от ответа, отвернувшись, но Мери была слишком настойчива. Девушка мгновенно сократила расстояние, схватившись за локоть сестры, тем самым перепачкав рукав ее рубашки красными пятнами крови. — Нет, не просто машина. Такой пластик был только у Девятых! Ты же не станешь доказывать, что это просто совпадение? — доказывать Шерри ничего не желала, но и уйти женщина не могла, недовольно уставившись в глаза сестры. — Шерри, он вскрыл дверь без инструментов! Подвал ведь пустой, я сама все оттуда выгребала! — Попить воды значит, да? Хозяйка дома с намеком взглянула девушке в глаза, даже и не думая отдернуть руку. В сумраке ночной гостиной, освещенной крылечным фонарем, ее зрачки недовольно сверкнули, и это заставило Мери возжелать отстраниться. Спорить с холериком вроде Шарлотты — себе дороже. Но только не в этот раз. Сегодня младшая и «всегда-сантиментальная» сестра не станет отступать, безмолвно требуя ответы. — Ты не отстанешь? — Нет. Кинув на лестницу суровый взгляд, Шерри растерла свободной рукой переносицу, собираясь с мыслями. — Помнишь историю с офицером, который на одном из митингов год назад пожертвовал собой? Кто же не помнит эту историю? Мери тогда кое-как закончила второй курс, сидя на дистанционной учебе из-за неутихающих волнений после революции. В тот день, когда все экзамены были сданы, девушка сидела на кухне и смотрела телевизор, размышляя о том, как долго все это будет продолжаться. Новость, что некий детектив Гэвин Рид спас людей от заложенной андроидами бомбы, гремела несколько недель. Девушка не обратила внимания на внешность мужчины, зато отчетливо поняла, что дальше будет только хуже. «Все это» будет продолжаться бесконечно долго. Вспомнив тот злосчастный день, Мерион неуверенно кивнула, не сводя хмурых глаз с сестры. Шарлотта в ответ выждала недолгую паузу, видимо, стараясь подобрать более доходчивые слова. — Компания воссоздала его облик, разрабатывая военные машины для стычек с Россией на арктическом фронте. Что-то вроде посмертной дани человеку. — А почему я об этом не знаю? — Потому что мистер Камски запретил оглашать подобную информацию, — Шарлотта мгновенно нашлась что-то ответить, и у Мери не было причин для того, чтобы ей не верить. Слишком уверенными были слова старшей сестры, смотрящей открыто, без смущения. — Их выпустили в районе пятистах тысяч и всех отправили на фронт, чтобы избежать человеческих жертв. Они — отличные стратеги, но полностью лишены свободы действий, подчиняясь приказам стоящего сверху человека, — голубые глаза неуверенно покосились в сторону подвала. Женщина в раздумьях прикусила нижнюю губу, осмысливая что-то ее волнующее. — Правда, их всех утилизировали после окончания военных действий. Понятия не имею, как он сюда попал. Теперь обе девушки смотрели в темный коридор, откуда был слышен голос Реджи. Мужчина о чем-то рассуждал, что-то объяснял чуть веселым голосом и, самое странное — андроида не было слышно. Он не отвечал. За все время машина не произнесла ни звука, явно не доверяя окружению. — Это уже и неважно. Завтра мы вывезем его подальше, и пусть топает куда глаза глядят. — Нельзя так, — Мери чуть сжала женский локоть, жалостливо уставившись в лестницу. Шестое чувство подсказало, что Шарлотта не сводит с нее недовольного взгляда, но девушка была готова отстаивать свое. В конце концов, совесть не позволит просто взять и выставить машину за дверь, обрекая ее на уничтожение. — Его же убьют. — Мери, посмотри на меня, — младшая нехотя взглянула на старшую сестру, с облегчением не находя в ее глазах чего-либо злобного. Только желание уберечь. — Это высококлассный убийца. Ему прикончить тебя как два пальца об асфальт. И его судьба — не наша забота. Я не позволю ему остаться с тобой наедине. — Ты видела его взгляд? Какой он убийца? Просто напуганный мальчишка, только и всего… — Он не мальчишка! — в этот раз Шерри прикрикнула, вырвав руку из пальцев сестры. — Это просто машина, у которой нет никаких ценностей! И я увезу эту машину завтра в лес, прежде чем отправлюсь в аэропорт, ясно?! — Выставишь его за дверь? Как Клару? Упоминание имени, которое с недавних пор стало под запретом, осадило настрой Шарлотты. Словно не веря услышанному, женщина прошлась по гостиной, недовольно сверкая глазами. — Ты теперь будешь всю жизнь мне об этом напоминать? — Буду напоминать столько, сколько потребуется! — Потребуется для чего? — Для того чтобы ты поняла, что так нельзя! — теперь Мери предстояло превысить тон, широким жестом руки указывая на подвал за своей спиной. — Мы привезли его сюда! Я уговорила тебя вытащить его со свалки! А теперь ты предлагаешь мне просто отвернуться, выбросив его на улицу, как животное! — Он не жив… — Да какая разница?! Ты посмотри на него! Да он как будто ад видел! Не заставляй меня его выкидывать, прошу тебя! —И что ты предлагаешь? Возьмешь его с собой в самолет, как карманную собачку? — Вы все равно улетите завтра, верно? Мне еще половину дома собирать! Придумаю пока, куда его деть, чтобы ему ничего не угрожало. Решительность Мери читалась на лице. Девушка намеревалась настаивать на своем, и потому у Шарлотты не было особого выбора. Всегда можно пойти против воли, не слушая слов своей сестры, однако один раз Шерри уже рискнула, едва не потеряв доверие собственной семьи. И если Реджи переживал недолго, то Мери с уходом домашнего андроида пришлось сложнее. — Ты напрочь лишена инстинкта самосохранения, — женщина устало вздохнула, осознавая, что этот спор проигран. — Ты же понимаешь, какой опасности подвергаешь свою тушку? — Если бы он хотел — давно бы прирезал и убежал. Мери отчетливо понимала, что на этом спор закончен. Слишком разумный аргумент в сторону андроида, который по собственному желанию выронил нож, последовав к своему месту «заключения». — Ладно, но спать ты будешь с пистолетом! — Шарлотта, указав пальцем на девушку, молча двинулась к подвалу. Вряд ли у Реджи были проблемы, судя по его спокойному голосу, доносящимся снизу. — Если вообще будешь спать. Что верно, то верно. С этим Мери не могла поспорить. В конце концов, каким бы благим матом не орала совесть, все-таки уединение с потенциальным убийцей приносит немалое беспокойство в голову. Да, андроид просто напуган, но это не повод для того, чтобы спать спокойно, уткнувшись носом в стенку. Утро следующего дня прошло без особых инцидентов. Шарлотта с неспокойной душой собралась в аэропорт вместе с мужем, каждые пять минут порываясь переубедить сестру в идее остаться наедине с андроидом. Начальный план гласил, что замужняя пара покинет страну, доделывая последние дела на новом месте жительства перед окончательным переездом, и именно эта часть не нравилась Шарлотте. Оттого женщина не раз предложила Мери отправиться вместе с ними, «так уж и быть, оставив GR200 в этом треклятом доме»! Поначалу это были просто уговоры, но впоследствии слова переросли в приказы с намеком на скандал. Реджи в такие моменты поспешно покидал комнату, все еще сторонясь сестринских разборок. Благо, те заканчивались, так и не начавшись. — Ты же сама говорила, что у него низкий уровень крови, — Шарлотта, уже оказавшись на пороге, в который раз попыталась переубедить сестру оставаться в доме. Мери, однако, уже наверняка знала, на какие точки давить, чтобы наконец выпроводить сестру за порог. — Он не станет убивать того, кто помогает ему скрываться, тем более с сорока восьмью процентами тириума. — Надеюсь, ты не додумаешься исправить эту маленькую оплошность, — недовольно буркнула женщина, подтянув спортивную сумку на своем плече. — Жалею, что вообще тебе сказала об этом. — Да брось. Откуда у меня тириум? Ты же самолично упаковала все запасы. Последнее напоминание снизило беспокойство Шерри. Мери это было на руку. Конечно, она не станет признаваться в том, что еще с утра спрятала один пакет крови в собственной комнате, страдая бесконечными угрызениями совести. — Пистолет? — Шарлотта приподняла брови, требуя показать оружие, и Мери, закатив глаза, развернулась, приподняв край футболки. Пистолет уже давно нагрелся от ее тепла, вызывая неприятные ощущения на пояснице. — Не делай такое лицо. Ты знаешь мое отношение ко всей это истории. — Знаю, знаю, — не без улыбки ответила младшая, несколько раз кивнув головой. Хозяйка дома еще долгое время смотрела бы на нее пристальным взглядом, мысленно все еще пребывая в борьбе с неразумным решением оставить девианта здесь. Если бы не Реджи, вернувшийся в дом за последними сумками, это испытание тяжелым взглядом длилось бы вечно. К счастью, мужчина, потрепав Мэрион за щеку на прощание, увел свою пялящуюся на дом жену к машине. Воцарившаяся тишина в доме давила на уши. Вроде родные стены, полюбившиеся за годы жизни, и все же такие по странному неуютные. Как будто переставшие принадлежать Мери, вдруг остро ощущающей чужое присутствие. И пусть андроид и не думал все это время покидать подвал, больше не предпринимая неразумных попыток вырваться на улицу. Все же чувство, будто нечто нависло над домом, не покидало девушку ни при сборе вещей, ни при бесцельном ковырянии вилкой в тарелке. Андроид, созданный по прототипу убитого офицера. В чем была такая важность создать боевую машину на основе именно этого облика? Ведь за время революции погибло немало людей, и пусть самопожертвования было редкостью — все же сам факт создания андроида по прототипу человека казался Мери… загадочным. Еще и основатель корпорации, который запретил разглашать подобную информацию… все это слишком подозрительно на вкус. В какой-то момент стало ясно — эти мысли не оставят. Стоило только осознать сей факт, как девушка решительно отодвинула от себя тарелку, намереваясь подняться в свою комнату. Компьютер был еще несложен, что в конечном итоге порадовало даже больше, чем возможность переубедить принципиальную сестру. И, конечно, не стоило ждать, что в сети появятся данные на подобную тему. Единственное, чем Мерион могла насытить свое любопытство — статьи о митинге и биографии детектива, канувшего в небытие. Мужчина тридцати шести лет, посвятивший всю свою жизнь полиции. Посмертная медаль и благодарность за спасение свыше двадцати жизней. И брат. Старший. Тот, кто запретил разглашать данные о выпуске пятисот тысяч андроидов, имеющих лицо его родного человека. Неудивительно, что Элайджа Камски решил скрыть подобное, хоть и странно, что мужчина позволил сотворить такое со своим братом. Мери хваталась за каждую строку в статье, словно это была самая важная информация в ее жизни. Где-то там, в подсознании, девушка понимала, что сущность человека не является сущностью андроида, сидящего в углу подвала. И все же любой факт об умершем человеке сглатывался с особым энтузиазмом. Блестящий профессионал, отдавший половину детства на спорт и игру на гитаре. Конфликтный, имевший не одно замечание в личном деле по причине разногласий с коллегами и, несмотря на это, способный похвастаться крупным послужным списком достижений. По крайней мере, мог похвастаться, что делает историю Гэвина Рида более мрачной. Что-то подсказало Мери, что с наименованием в корпорации не стали заморачиваться, назвав андроида именем прототипа. Любопытство удалось утолить на считанные минуты. Отчего-то история детектива Рида лишь усугубила отношения с совестью, превратив ее шепот в жуткий крик. Мери задумалась о правильности своего решения лишь на секунду, в следующее мгновение решительно выудив пакет с тириумом и отправившись в подвал. У закрытой двери былая решимость тут же улетучилась, заставив девушку застыть со вздернутой рукой. Что это? Желание постучаться? Неужели считаешь, что андроид настолько чтит свое личное пространство, что оценит подобный поступок?

«Так храни меня, в кармане своих потертых джинс, Прижимай меня все сильнее, пока наши взгляды не встретятся»

— Эй? — Мери едва только высунула нос из-за двери, как тут же решила обозначить свое присутствие. Не хватало только, чтобы андроид кинулся с кулаками, испугавшись неожиданному вторжению. — Ты не против, если я зайду? Самый глупый вопрос, который девушка когда-либо задавала в своей жизни! Настолько неуместный, что забившийся в углу андроид даже не среагировал, лишь покрепче прижав к себе колени. Отыскав обнаженный, сжатый силуэт в дальнем углу, Мери несмело прошла за дверь, встревоженно осматривая машину. К одежде парень так и не притронулся, видимо, не желая принимать из рук человека хоть какую-то помощь. — Как ты себя чувствуешь? — андроид не среагировал даже на такой простой вопрос. Голова едва заметно качнулась в сторону входа, давая понять, что машина слышит, хоть и не думает выходить на контакт. — Уверен, что тебе не нужна одежда? Вряд ли сидеть обнаженным на полу настолько приятно. Господи, что ты несешь, Мери?! Это же андроид! Понятие «приятно» ему в принципе не должно быть знакомо! Мысленно обругав себя за оплошность, девушка тряхнула головой, выбрасывая из нее тяжелые мысли. Инстинкты не позволили приблизиться слишком близко, и все же Мерион аккуратно обошла стол, стараясь быть в поле зрения андроида, дабы его не нервировать. — Шерри сказала, что у тебя низкий уровень тириума. Так что я… решила, что тебе будет не лишним немного восполнить запасы. Андроид не обратил внимания ни на ее слова, ни на качнувшийся в его сторону пакет с голубой кровью. Это не помешало Мери ощутить пристальное внимание не смотрящего девианта, вслушивающегося в каждый звук. Ответа было глупо ждать, и девушка, разочарованно поджав губы, положила пакет на стол, рядом со стопкой одежды. — Может, хотя бы имя назовешь? Мери ожидала хотя бы ощутить на себе взгляд — ничего не происходило. Интерес сменился разочарованием. В любом случае главной целью у Мери было решение проблемы относительно жизни андроида, а не успешного знакомства. Возможность спрятать парня от опасности, после чего покинуть штаты, волновала ее намного больше, чем потенциальная благодарность машины за помощь. — Ладно. Возьмешь, если вдруг надумаешь. Не стану уговаривать. Мери покинула подвал и, на удивление, не задумывалась больше об андроиде ближайшие несколько часов. В голове было предостаточно иных проблем, например, где найти коробку для фотографий в гостиной и куда отвезти девианта, чтобы после уезда Мери у бедняги не возникло проблем. И если с решением первой сложностей не предвиделось, то со второй все было иначе. Девушка не знала, что делать и как действовать. Ее решение помочь в принципе было веянием эмоций и совести. Но ведь от проблем не бегут, верно? Долгие часы сортировки оставшихся вещей прошли практически незаметно. Фотографии Мери так и не сняла, решив освободить стены гостиной в последний день, однако чердак был вычищен полностью. Множество рабочих чертежей сестры отправились в ящик; что-то из старой одежды уместилось в мусорке. Старые журналы, лекции с университета, разная ветошь — здесь было все, что можно встретить на самом обычном чердаке, и всему этому находилось место либо в чемоданах, либо в мусорном баке. Но было и то, что никак не могло определить свое место. Старая гитара Реджи, к которой мужчина не прикасался вот уже несколько лет. Кажется, судьбу инструмента Реджи определил, решив избавиться от ненужного хобби. — Ну, и что мне с тобой делать? — отложив гитару в сторону, Мери стерла со лба пот, устало осматривая деревянные изгибы. Старая, потертая, но все еще рабочая. Выкидывать жалко, хоть выбора и не было. Или все же есть?

«Ты никогда не узнаешь одиночества, Просто дождись, когда я вернусь домой»

Мелькнувшая мысль могла бы показаться безумной! Однако чем черт не шутит? Глупо полагать, что андроида списали с человека не только внешне, но и внутренне, не говоря уже о том, что сам парень может расценить поступок Мери как дебильный. Все же это лучше, чем выкинуть видавшую жизнь гитару на помойку, даже если андроид к ней и не притронется. В этот раз стучаться в подвал было по-особенному неловко. Краснея от ушей до щек, девушка с глупой улыбкой высунулась из-за двери. Андроид, кажется, не сменил позу ни на сантиметр, все так же сидя в углу с подтянутыми к груди коленями. — Я… эм… не знаю, зачем я это притащила, — выйдя из-за двери, Мери стыдливо осмотрела гитару, держа ее на весу одной рукой. — Твой прототип вроде как играл на гитаре, так что я решила… Он обернулся, и взгляд его сказал о многом. Непонимающий, пристальный и хмурый. Черные зрачки дрогнули, сместив внимание с покрасневшего лица человека на музыкальный инструмент, и отчего-то идея войти сюда с гитарой стала казаться Мери еще глупее. Ей попросту захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этих изучающих глаз. — Ладно, неважно. Наверное, я с ума схожу… извини. Гитара отправилась на диван, и андроид проследил за каждым движением девушки, явно все еще ожидая какой-то подвох. Но подвоха не было, и его диод, вспыхнувший алым, медленно вернул желтый цвет. Пусть не такой обнадеживающий знак, но все же хоть что-то по сравнению с тем, что вчера андроид был готов разорвать девичье горло на пути к свободе. Глупость. Он бы ничего подобного не сделал. Он не убийца, и это было видно в его перепуганных глазах серо-зеленного оттенка. Сгорая с ног до головы от стыда из-за своего дурного поступка, девушка поспешно ушла прочь, закрыв за собой дверь. Смущение накрыло такой волной, что ноги едва не подкосили, заставив ее беспомощно откинуться на дверь, скрыв пылающее лицо в ладонях. Стыдно! Как же стыдно! И было бы еще долго стыдно, если бы не звуки струн, доносящиеся из подвала, а именно попытки наладить инструмент, увенчавшиеся успехом. И Мери слушала незнакомую ей мелодию с замиранием сердца, опустив руки на губы. Разочарование и стыд исчезли. Гитарные ноты заменили слова благодарности. Шарлотта была права, впрочем, как и всегда. Сон совершенно не шел, но причина крылась не в страхе. Причина заключалась в музыке, просачивающейся сквозь стены. Каждая нота задевала за самое живое в душе. Каждый звук струн отзывался мурашками по телу. Мери отчетливо понимала, что подобное безоговорочное доверие — далеко не самое разумное чувство. И все же поддаться ему было до странности восхитительно, как будто это что-то естественное. Как будто это — правильно. К стыду для себя, Мери даже позабыла про пистолет. Впрочем, сама идея носить при себе оружие в собственном доме претила, и если предыдущие дни пистолет покоился за поясом джинс, то в эту ночь остался лежать на тумбочке у кровати. Мерион еще долго рассматривала блестящее черное дуло, вслушиваясь в приглушенные звуки гитарной мелодии. Единственная мысль, перемалывающаяся из раза в раз, так и не дала ей покоя до самого утра. Тогда же, с приходом рассветных лучей, Мери решилась на поистине отчаянный шаг с не менее отчаянной идеей. Увы, но звонок сестре осадил решительность девушки, чья задумка показалась Шерри самым настоящим безумством. — Нет! Ты слышишь меня?! Даже и не думай! — телефон едва ли не взорвался из-за раздраженного крика. Даже будучи готовой к сопротивлению, Мери все же отстранила устройство от уха, не желая оглохнуть. — Совсем свихнулась с этим своим милосердием! — Ну, а что ты предлагаешь? Вывезти его в лес? — младшая искоса глянула на прикрытую дверь, словно опасаясь, что андроид может подслушивать. Утверждать что-либо было нельзя. В конце концов, Мери даже не стала проверять притихшего девианта, из спальни сразу направившись на кухню. И все же совесть больно кольнула в сердце. Вряд ли этот безымянный парень пойдет на такой мерзкий поступок. — Да, Мери! В лес! Как я и предлагала! — Это мерзко и небезопасно, и ты это знаешь! — А оставить его в доме, пока нас нет в штатах?! Это безопасно?! — Всяко лучше, чем он будет бродить меж елок! — Лучше для него, но не для нас! — казалось, Шерри была настроена решительно. Одна только загвоздка — сдаваться не входило в планы ее младшей сестры, внезапно почуявшей свое давление на родного человека. — Я не стану терпеть девианта в своем доме! — Ты находишься за тысячи километров. Можно подумать, ты его терпишь. Аргумент оказался достаточно сильным для того, чтобы заставить женщину замолчать. Ее голос и так был искажен радиоволнами, а теперь воцарившееся молчание с этим легким шумом и вовсе звучало угрожающе. Несколько секунд, кажется, растянулись в вечность. Реджи, что-то неуверенно произнесший на заднем плане, в ответ словил недовольный шик. Шарлотта усомнилась. Шарлотта думала. Прямо как позавчера, позволив младшей воспользоваться этой слабиной. — Слушай. Даже если его найдут, пока нас не будет — ты можешь просто сделать вид, будто не знала о его вторжении. — И что ему помешает рассказать правду? — А кто ему поверит? И вновь Шерри нечем крыть. И вновь Мери слышит тонкий голосок победы, требующий поторопить сестру на дачу разрешения, а затем ворваться в подвал, дабы рассказать андроиду о намеченном плане. Не факт, что сам девиант захочет оставаться в одиноком доме, используя его как убежище. В конце концов, это его личный выбор. — Я точно об этом пожалею, — недовольно произнесла женщина, тем самым дав добро на дальнейшие действия. — Словно есть что-то, о чем бы ты никогда не пожалела. — Не ерничай, иначе передумаю. — Ладно-ладно, — Мери неосознанно вздернула свободную ладонь вверх, как бы с улыбкой прося не разжигать ссору. — Я просто шучу. Еще полчаса нравоучений и жалоб о том, какая у Шарлотты неразумная сестра. Слушать подобное доводилось уже не раз, потому Мери в какой-то степени абстрагировалась от разговора, уже привычно кивая головой на каждое слово. Даже умудрилась сделать себе утренний кофе, потеряв былой запал к собственной задумке из-за получасовой лекции. Благо, когда Шэри все же соизволила положить трубку, младшая смогла спокойно выдохнуть и отправиться к подвалу, устало прихлебывая из кружки. У двери усталость как рукой сняло. Дверь была не закрыта. Де-жавю, не иначе. Даже смешно, что это уже второй раз, когда андроид взламывает замок без какого-либо инструмента, покинув помещение. Неуверенно оттолкнув дверь, девушка встревоженно оглядела подвал. Пусто. Только гитара на диване, да пустой пакет из-под тириума на столе. Былого доверия как не бывало. Словно перепуганное животное, девушка медленно и как можно тише двинулась обратно по лестнице, на уровне рефлексов боясь повернуть за угол. В прошлый раз подобная ситуация обернулась ножом у горла. Ссадины до сих пор напоминают о себе, щипля при соприкосновении с водой. На входе фантомная боль показалась Мери особенно острой, отчего девушка застыла на последней ступеньке, неуверенно пялясь в коридор несколько секунд. И хоть ножа больше не было, все же она жутко перепугалась, едва не расплескав остывший кофе. Андроид, точнее, его спина показалась уже на выходе. Появления человека парень не заметил, внимательно изучая фотографии на стене. — О, Господи! Напугал! — не просто напугал, а едва до смерти не довел! Несколько капель кофе все же упало на пол, но это точно последнее, на что Мери смогла бы обратить внимание, накрыв свободной ладонью перепуганное сердце. — Ты всегда так резко исчезаешь и резко появляешься?! Андроид не подал ни единого признака внимания. Облачившийся в серые брюки и зеленую футболку, девиант неотрывно смотрел на снимки, как будто не замечая крадущегося к нему человека. Ложь. Мери наверняка знала, что андроид слышит ее приближение, не видя в ней какой-либо опасности для себя. Это подкупало. — Нравятся? — Мери неловко улыбнулась, попытавшись разговорить «гостя». Машина не среагировала и на это, даже когда девушка оказалась в полуметре от его плеча, тоскливо рассматривая снимки. — Сестра считает мою тягу к фотографии — детской глупостью. А по мне снимки позволяют запомнить момент и людей, вместе с их эмоциями. Едва стоило девушке раскрыть рот, как диод андроида прокрутился золотым цветом. Пусть серо-зеленые глаза смотрели на фото, медленно скользя по каждому изображенному лицу — все же он слышал и слушал Мери, обрабатывая каждое ее слово. — Вот эта моя любимая, — девушка взглядом указала на снимок, контрастно бросающийся в глаза из-за белых сугробов на снимке. Это был приятный день, который у Мери отзывается зимним холодком по коже. — Шарлотта тогда свалилась в сугроб, и Реджи, как доблестный рыцарь, ринулся ее спасать. Как видишь, все пошло не по плану. Еще бы не по плану! Оба еще минут десять лежали посреди снега и смеялись до слез, даруя младшей возможность запечатлеть теплый момент на холодных снегах. Шерри, правда, после этого заболела, однако никто не пожалел о поездке в Канаду, покорять снежные склоны. Быть может, Мери воображала желаемое, но она была готова поклясться, что андроид дернул уголком губ. В любом случае это было временно. Его взгляд скользнул дальше, остановившись на менее приятном снимке. Мерион, заметив, куда именно смотрит андроид, сменила улыбку на тоску. — Это Клара. Она раньше приглядывала за домом, до всей этой истории с девиацией. Девиант, посуровев, словно с намеком осмотрел гостиную, и Мери в считанные секунды поняла, что или кого андроид ищет в доме. Оттого на душе стало еще больнее. — Ее здесь нет. Давно уже, — серо-зеленые глаза тяжко опустили взгляд в пол, после чего андроид вернулся к снимкам. Повисла неловкая тишина, которую младшая постаралась нарушить, прогоняя вместе с печальными мыслями. — У меня есть еще фотографии. По правде говоря, просто огромные папки! Если хочешь… я могу принести их. Он хотел, и это было видно в его оживленном взгляде, направленном на человека. Его зрачки блестели так ярко, что если бы не диод на виске — и всякий смог бы признать в этом существе мужчину в лице детектива Рида, отбывшего на тот свет. Тяга андроида к музыке лишь усиливает его сходство с полицейским. Мери была готова отдать руку на отсечение, убеждая саму себя, что имя андроида — не иначе, как Гэвин. Достать уже упакованные коробки с фотографиями было нелегко, и все же это того стоило. Андроид молчаливо, но не без интереса рассматривал все снимки, что Мери раскладывала по полу, постепенно углубляясь в каждый из них. Сказал бы кто девушке пару дней назад, что она будет показывать девианту-«убийце» фото на ковре посреди своей гостиной, и девушка бы наверняка посмеялась. Сейчас ей смеяться не хотелось, умиленно раскладывая снимок за снимком, даже позабыв, что в этот раз у нее есть слушатель, и фотография раскладываются именно для него. — О, да! — весело протянув, Мери обратила внимание на изображение, которое заинтересовало андроида. Фото и впрямь было забавным, вызывая у девушки улыбку. — Это было эпично! Реджи забыл про годовщину свадьбы. Вроде как важный проект на работе. Так что Шарлотта самолично купила торт и кинула ему в лицо! До сих пор удивляюсь тому, как мне повезло, что камера была под рукой! Девиант вновь едва заметно улыбнулся, коснувшись пальцами уложенного на пол снимка. Видимо, вид мужчины с кремом на лице был способен вызвать смешинку не только у человека. Мери, однако, была слишком сильно занята своими эмоциями и воспоминаниями, наткнувшись на очередной снимок в коробке с фотоаппаратом. — Господи… как это вообще сюда попало, — желания показывать снимок андроиду не было, но тот быстро сориентировался, вытянув шею. Стыд мгновенно налил щеки краской, хоть неловкая улыбка с лица девушки не сходила еще несколько минут. — Я думала, что выкинула этот снимок. Ее сомнения в вопросе «стоит ли вообще показывать эту фотографию» прозвучали так громко, что андроид бесцеремонно забрал фотографию, прихватив за уголок. Мери даже не успела возразить, несколько раз открыв рот. — Не самый лучший момент в моей жизни. Я тогда… впервые попробовала алкоголь. Надралась до чертиков, еще умудрилась машину Реджи поцарапать, — девушка попыталась скрыть стыд за неловкими усмешками, искоса поглядывая на андроида, заинтересовавшегося изображением. — Пришла домой и разлеглась посреди пола, прямо здесь. Мне было так плохо... и стыдно. Валялась и стонала о том, что отравилась утренней яичницей. В этот раз улыбка оказалась усмешкой. Едва слышной, но все же ощутимой. Мужские брови секундно сдвинулись вместе, и в серо-зеленых глазах был такой живой интерес, какой Мери никогда не встречала в других. Впрочем, одна из причин, почему памятное портфолио видело свет раз в месяц, согревая душу хозяйки в тяжелые дни. — Надо сжечь этот кошмар, — андроид убрал фото на пол к остальным, и Мери сопроводила этот жест взглядом, задумавшись о своем. — Хотя… любые моменты важны в нашей жизни, верно? Даже настолько постыдные, которые хочется спрятать в ящик и закопать на заднем дворе. Таких моментов, увы, было много. Один только университет чего стоил. В конце концов, у всех есть грешки студенческой жизни, о которых хотелось бы забыть. Но Мери хранила каждый, ревностно относясь к цельности своих фотографий. Ведь по мнению сестры, которая не раз порывалась их выкинуть, фото лишь занимают лишнее место. И разговор идет не столько о шкафах, сколько о голове. — Знаешь, по правде говоря, ты первый, кто интересуется этими снимками, — Мери произнесла слишком тоскливо, чтобы андроид не смог этого не заметить. Его брови сурово сдвинулись вместе, и девиант, неуверенно постучав пальцем по снимку с Шарлоттой, посмотрел на девушку исподлобья. Той не пришлось долго гадать, понимая, на что именно намекает машина. — Шерри? Нет, что ты. Она считает меня ребенком. Говорит, что я слишком сентиментальная. А как по мне — фотографии позволяют запомнить момент таким, какой он есть. Девушка настолько углубилась в свои размышления, что не заметила, как вытащила полароид из коробки. Последний год был слишком насыщен на плохие события массового масштаба, потому фотоаппарат в принципе впервые видел свет за долгое время. От этой мысли стало грустно. Еще грустнее — от того, что Шерри видела в этом плюсы, полагая, что это заставит младшую сестру повзрослеть. Пока Мери пребывала в своих мыслях, андроид уже успел собрать несколько фотографий. Не удивительно, почему машина выделила именно их, вопрошающе и молчаливо развернув лицевой стороной к человеку. На всех снимках были разные места, изредка даже разные люди. Не менялось лишь одно лицо, смотреть на которое было отчасти больно. Мери взглянула на снимки искоса. Вопрос в серо-зеленых глазах был ясен, как никогда. Удивительный дар, позволяющий вести беседу, даже не открывая рот. Мери бы точно такой не помешал, ведь говорить вслух стало очень тяжко. — Да, знаю. С ней очень много снимков, — ощущая, как накатывает тоска и печаль, девушка хмуро спрятала глаза, принявшись крутить полароид. — Она была для меня практически как подруга. Ближе ее только сестра с Реджи. Андроид все молчал, и в этой тишине Мери удавалось слышать самое настоящее требование к ответу. Его глаза не сводили с человека взгляда, заставляя его сжиматься все сильнее, но что толку молчать? В конце концов, держать в себе подобное всю жизнь сложно, а ведь именно это и приходилось делать, учитывая, что старшая запретила упоминать домашнего андроида Клару. Возможно, Шарлотте было стыдно за свой поступок, однако Мери предпочитала думать, что ее это просто раздражает. — Ее пришлось отправить в пункт утилизации, когда началась вся эта история с девиацией. Я так ревела… у меня как будто кусок сердца отрезали. Но у Шерри и без того были проблемы на работе, так что скрывать машину было бы опасно. Ты не подумай… Шарлотта хорошая, но слишком сильно переживает за свою семью. К чему были слова оправдания в сторону сестры? Вряд ли андроид, которого Шерри едва не застрелила, поверит в добродетель человека, не говоря уже о том, что и сама Мери периодически сомневалась в существовании совести у родного человека. И все же это любимая сестра, какой бы она не была. — Она считает, что ты опасен, — андроид давно уже опустил взгляд, рассматривая взятые в руки фотографии, однако стоило Мери неуверенно заговорить о нем — тут же напрягся, устремив хмурый взгляд куда-то перед собой. — Вообще-то, она любитель навести панику, чтобы уберечь меня от беды, но… ты вскрыл замок голыми руками. Два раза! Так что я даже и не знаю, чего можно от тебя ожидать. Попытка вывести на диалог была безуспешной. Хоть парень и покосился на девушку — заставив ту ощутить холодные мурашки от столь проницательного внимания — все же ничего не ответил, вернувшись вниманием к снимкам Клары. Отныне Мери не ждала от него диалога, до этого стараясь разговорить непрерывной болтовней. От этой мысли стало как-то грустно. — Извини. Наверное, глупая затея… я ведь даже твоего имени не знаю. Чего я могла ожидать… — Гэвин. Услышать его голос было так неожиданно, что Мери застыла с открытым ртом. Девушка не знала, чему больше удивляться: тому, что голос андроида полностью идентичен голосу детектива, или тому, что андроид вообще открыл рот, впервые за двое суток решившись выйти на контакт! Все это было жуткой неожиданностью для Мери, в то время как сама машина вернулась к снимкам как ни в чем не бывало. Как будто подобная ситуация для него была обыденностью. — Как… детектива Рида, верно? — Полагаю, что да, — коротко и ясно. Так, как и должен разговаривать столь низкий, хрипловатый голос, выдающий в андроиде видавшего жизнь мужчину. — И… как ты попал сюда, Гэвин? То есть, твоя модель ведь разрабатывалась для войны, насколько я знаю. — Понятие «конфиденциальность» вашей сестре, видимо, незнакомо. Это был не грубый ответ, однако с явным намеком на то, что подобную информацию Мери знать не должна. Услышав в словах андроида укор, девушка виновато поджала губы, принявшись рассматривать полароид. Отчего-то ее по-детски невинный вид вызвал у Гэвина едва заметную улыбку. — Я никогда не был на службе, в отличие от моих собратьев. Экспериментальным прототипам не положено применяться по прямому назначению. От слов «экспериментальный прототип» буквально веяло холодом и мраком. Мурашки вновь принялись блуждать по коже, но Мери старалась не выдавать своего беспокойства. Кому как не ей знать, что означает названный андроидом статус. Назвал бы андроид себя лабораторной крысой, и суть была бы одна и та же. — Так значит, ты первый в своей линейке? — Я сбежал. Думал, что вне базы будет лучше. Андроид обходился короткими фразами, пряча за ними боль, причиненную окружающим миром. За прошедшие минуты он ни разу не взглянул на человека, продолжая рассматривать снимки, делая вид, будто все сказанное совершенно ему безразлично. Но это не так. Мери видела обратное, замечая как прячутся серо-зеленые глаза, как устало вещает мужской голос. — Наткнулся на не тех людей? — О некоторых вещах я бы не желал рассказывать, — андроид убрал взятые снимки в сторону, сосредоточенно осматривая новые фото. — Извини. Не хотела лезть в душу. — «В душу»? Он переспросил так, как будто в услышанном было что-то неуместное. Его взгляд, резко обращенный к Мери, заставил хозяйку дома оцепенеть с открытым ртом, и если минуту назад она не видела в своих словах ничего предрассудительного, то теперь стыд накатил с новой силой. Похоже, у этого парня какой-то особый талант к тому, чтобы вгонять других в краску. Ответить Мери так и не смогла, с раскрасневшимися щеками смотря на усмехающегося андроида. — У андроидов нет души. Душа присуща живому существу. — Но ты ведь сбежал, чтобы выжить. Разве нет? В этот раз Гэвину предстояло впасть в ступор, недовольно и в то же время удивлено косясь на девушку. Ее ухмылка в точности повторила ухмылку андроида, но в планах Мери не было издевательств. Девушка мягко улыбнулась, с некоторой тоской возвращаясь к полароиду. — Это уже и неважно. Завтра я улетаю в Германию, следом за сестрой, — девушка с полным равнодушием на лице принялась складывать фотографии обратно в коробку. — Так что нам следует решить, как поступить с тобой. — Мне не впервой выживать, — Гэвин кивнул, хоть на деле в его глазах было намного больше тоски, чем суровости. — Вообще-то, у меня была идея оставить тебя здесь, пока нас нет. Но раз у тебя такие планы… Назвать взгляд Гэвина изумленным — все равно, что ничего не сказать. Андроид смотрел так, как будто услышал нечто неестественное и наверняка лживое, однако с каждой секундой ощущение подвоха в нем падало все быстрее. Отчего-то верить этому человеку было не просто легко, но… правильно. Девушка заговорщицки улыбнулась, неспешно собирая снимки с пола. Несколько фотографий осталось в руке машины, но тот и не думал их отдавать, все так же требовательно смотря в глаза человека. Гэвин ждал ответа. У Мери не было причин его не давать. — Дом все равно будет пустовать. Сначала мы хотели его выставить на аукцион, но с нынешней ситуацией продать в городе участок непросто, так что… — вопроса в глазах андроида больше не было, и все же его пристальный, недоверчивый взгляд несколько напряг. Застыв со снимками в руках, собеседница неуверенно взглянула на Гэвина, выдержав недолгую паузу. — Что-то не так? — Обычно людям несвойственно сострадание. — А андроидам? Оно свойственно? Ты очень напугал меня в ту ночь. — Я стараюсь остаться в живых, — Гэвин мгновенно посуровел, отсвечивая золотым диодом на виске. Чутье подсказало, что Мери задела за живое, потому девушка не стала давить, виновато поджав губы. — И после этого ты говоришь, что у тебя нет души. Его глаза несколько секунд были полны недоумения, но и оно быстро сменилось чем-то теплым. Благодарность? Вполне возможно. Чем бы оно ни было, Мери понравился этот взгляд, позволяющей почувствовать уют в воцарившейся тишине. — Можно? — воодушевившись дружеской атмосферой, несостоявшийся фотограф чуть качнула фотоаппаратом. И когда андроид едва заметно улыбнулся вместо ответа, девушка отвела полароид в сторону, улыбаясь в камеру. Этот момент она запомнит надолго, несмотря на то, что снимок в конечном итоге так и не отправится в коллекцию. Казалось, разговор мог длиться долго, если бы не ворвавшийся в атмосферу звонок от сестры. Гэвин мгновенно ретировался в подвал, по понятным причинам ощущая дискомфорт от одного только отзвука имени истиной хозяйки дома, и Мери не могла его за это винить. Сложно реагировать иначе на человека, который едва не выстрелил тебе в лицо! Но «побег» андроида был девушке в плюс. Успокаивать решившую передумать Шарлотту на глазах у андроида не хотелось. В конце концов, это все равно что решать чужую судьбу на глазах жертвы — мерзко и совестно. Шарлотта передумает еще не раз, и Мери это знала. Сестра слишком остро реагирует на любую опасность, нависшую над семьей, даже если остальные ее члены опровергают ее наличие. Но ведь на то и нужна семья, не так ли? Переживать и помогать ближнему. Правда лишь в том, что Мери могла видеть в ближнем не только тех, с кем делит крышу. Оттого девушка раз за разом убеждала Шерри в безопасности и адекватности идеи, прерывая возобновившиеся сборы на очередной телефонный звонок. Время близилось к вечеру. Гэвин, сбежавший вниз, больше не показывал носа, видимо, обдумывая все услышанное, и Мери не имела желаний потревожить машину. Воцарившееся доверие, собранное в момент разговора, вдруг показалось мимолетным и лживым, и причина крылась в старшей сестре. Точнее, в ее незримом призраке, ставшим сторонним наблюдателем всякий раз, как девушка допустит мысль об андроиде. Шарлотта словно стояла за спиной, укоризненно и недовольно сверля в младшей дырку одним лишь взглядом. Конечно, никого в темных углах дома не было, и все же Мерион ощущала ее незримое присутствие. Настолько образ строгой сестры въелся в подкорку. Сумерки постепенно заполонили дом. Изрядно устав, Мери улеглась на диван, сонным взглядом уставившись в телевизор. Ничего нового: конфликты с Россией, восстановление экономики после революции, политические разборки с «Киберлайф» и «Кто же, в конце концов, виноват?» — единственные вопросы, которым посвящается все время в последние два года. Бесполезное перетирание с поиском виновных в случившемся. И если раньше Мери старалась в это не вдаваться, то теперь… то и теперь она не слушает телевизор, лишь скептичней воспринимая услышанное. Андроиды, девианты, убийцы… а вспомнить этого бедолагу, обнаруженного в груде тел, и холодок пробирает по коже. У Мери, что половину жизни провела в обществе инженера «Киберлайф», андроиды всегда вызывали противоречивые чувства. Пока сестра воспринимала их как технику, ее родственница не могла побороть природное сострадание, воспитанное матерью. С появлением Клары чаша весов перевесила на сторону сострадания. С появлением запуганного и искореженного Гэвина все стало еще хуже. Видеть технику в технике стало практически невозможно. Политиканы все вещают в один голос — восстание машин нанесло непоправимый ущерб. Белокурая ведущая, одетая в дорогой красный костюм, сосредоточенно рассказывает о новых междоусобицах на политической платформе. Мери становится от этого тошно, особенно слушая звуки гитарных струн, доносящиеся из приоткрытого подвала. Мелодия оказалась куда приятней дурацких новостей, повторяющихся из раза в раз. Выключив звук на телевизоре, девушка сжалась в комочек и прикрыла глаза, мысленно сливаясь с мелодией.

«Любовь может исцелить, спасти твою душу. И это единственное, о чем я знаю»

Кто бы знал, что образ мужчины будет скопирован не только внешне, но и внутренне? Не факт, что компания целенаправленно вкладывала в бедолагу музыкальные способности, ведь андроид мог запросто обратиться к сети и воспроизвести любую приглянувшуюся мелодию по аккордам. Однако ни одна из мелодий, что играл Гэвин, уединившись в подвале, не была знакомая Мери. Это натолкнуло на важную мысль: андроид был знаком с гитарой ранее. Оттого его история кажется еще грустнее. Страшно представить, что пришлось пережить парню после побега из компании, учитывая, что пристанище андроид нашел не у самых сострадательных людей. Мери была готова поклясться, что именно они оставили на машине отметины в виде сожжённого пластика под бионической оболочкой. Мери слушала, и слушала, и слушала… и тосковала. Каждая мелодия была печальней предыдущей, и с каждой секундой на душе становилось все тяжелее. Однако усталость взяла свое. Хозяйка, сжавшись и постепенно уйдя в дремоту, даже не заметила, как звуки гитары прекратились. Тревожные сны заполонили разум. Неуверенная улыбка Гэвина, рассматривающего фотографии с особым дружелюбием. Взгляд из такси на собственный дом, который пришлось покинуть с острым ощущением опасности. Люди в формах, утаскивающие за собой несчастного андроида, что тянет руки в попытке вырваться и ухватиться за женскую ладонь… и это выедающее чувство вины, разрывающее сердце на куски. Тревожные сны медленно рассеялись. Нечто теплое и уютное накрыло с головой, и мгла постепенно сошла на «нет», растворяясь, словно туман. Все, что Мери успела заметить в сгустившихся сумерках гостиной — желающего подойти андроида, отсвечивающего голубым диодом.

«Я клянусь, что станет легче. Помни это всегда и везде. И наша любовь – это то единственное, Что останется у нас до самой смерти»

Это был плед. Теплый и плотный. Вот почему тревожные сны развеялись, и на их место пришел уют. Тот, кто по определению должен быть первоклассным убийцей — накрыл съежившуюся от холода девушку, выключив телевизор. Если, конечно, все это не сон. — Я не хочу уезжать, — едва слышно произнесла Мери, тоскливо смотря в пол. Гостиная мгновенно озарилась желтым цветом диода, и девиант, что секунду назад хотел развернуться, застыл. — Я знаю, что сестра хочет как лучше, но… я не хочу уезжать. — Разве ты обязана это делать? — Гэвин, искренне недоумевая, присел на край дивана, но Мери даже и не подумала о том, чтобы подвинуться. Отчего-то вторжение в личное пространство было для нее естественным. — Очень странно, что в мире свободы у людей нет выбора. — Она — моя семья. Знаю, она иногда перебарщивает с заботой, но все же я нахожусь под ее ответственностью. — Как я, верно? От этих слов стало неловко. Почувствовав некоторое смущение, Мерион виновато покосилась на Гэвина. Несмотря на явный подтекст под словами, андроид мягко улыбался, заражая своим теплом. — Я слышал твои слова на свалке. И я знаю, благодаря кому все еще жив, — от столь благодарного взгляда хотелось срочно провалиться под землю. Как минимум укутаться в плед с головой, пряча раскрасневшиеся щеки и блестящие глаза! Но Мери держалась достойно, не отводя от андроида ответного взгляда, ощущая, как сердце пытается выпрыгнуть из груди. — Спасибо. Улыбка на мужских губах была такой легкой и добродушной, что любой бы на месте Мери захотел бы продать душу, лишь бы видеть ее и снова, и снова, и снова. И она бы долго смотрела, позабыв про раскрасневшиеся щеки и пылающие уши, если бы не мелькнувший в окне свет фар, явно направляющихся на подъездную дорожку дома. Гэвин больше не улыбался, опустив уголки губ и встревоженно уставившись в глаза человека. Оба, словно разговаривая на ментальном уровне, затихли, вслушиваясь в тишину. Опасность стала еще одним собеседником. Отчего-то оба слышали ее тихий шепот, требующий навострить уши и бежать в случае надобности. Шум хлопнувших дверей прозвучал так близко, как будто в паре метров от дивана. Гэвин, сдвинув брови вместе, вскинул взгляд. — Ты кого-то ждешь? — шепотом спросил андроид, отсвечивая желтым цветом. — Нет, — так же тихо ответила Мери, вслушиваясь в звуки. Тех было предостаточно, начиная от развалистых, сонливых шагов до мужских голосов. — Ты уверен?.. — прозвучавший за окном мужской голос был отдаленным, однако Мери слышала их слишком близко. Стоило только среди этих звуков мелькнуть железному клацанью наручников, как андроид резко скрылся на полу, спустившись с дивана. Мери не успела опомниться прежде, чем почувствовала на запястье холодные пальцы. Через секунду девушка с писком полетела вниз, прямиком на машину, прячась от светящих в окно фонариков. Голоса за окном должны были навеять тревогу, но ее не было. Было волнение, и причиной тому стало чрезмерное близкое положение Гэвина, на котором пришлось лежать. Благо, Мери все еще была закутана в плед, дарующий хоть какой-то барьер сомнительной защиты. — В базе говорится, что хозяева уехали из города. — Ты же сам знаешь, что кэп не успокоится, пока не проверим, — слова полицейских, пытающихся осветить дом через окно, звучали приглушенно. Здравый рассудок требовал внимать их разговору, но Мери было не до этого. Прижатая за талию, она потерялась в пространстве, поглощенном серо-зелеными глазами. — Сейчас любая собака может сказать, что в твоем доме заметили андроида, и можно ждать, что ночью кто-нибудь вынесет дверь. — Можно подумать, тебе нравится кидаться на слух какой-нибудь бабули, которой не понравилось свечение в окне соседей… Мери нравилось это свечение. Она видела его перед своими глазами, отмечая алые блики, откидывающиеся от диода на окружение. И хоть вид переливающегося огонька восхищал, девушка все же нашла в себе силы, чтобы дрожащей рукой накрыть диод на виске. Пришлось упереться всем телом о мужскую грудь. От этого стало еще жарче. Блики на полу гостиной рассеялись. — Ладно, — мужчина тяжко вздохнул, и один фонарь за окном исчез. Вскоре исчез и второй, сопровождаясь удаляющимися шагами. — Черт с ним. Скажем, что ложный вызов. Все равно здесь никого. Второй офицер согласился, параллельно предлагая заехать в ночное кафе, дабы развеять надвигающийся сон. Только когда зажглись автомобильные фары и патрульные двинулись вдоль дороги, Мэри осмелилась убрать руку на пол, приподнимая себя над андроидом. — Кажется, нам нужно избавиться от этой штуки, — все тем же шепотом произнесла Мери, неотрывно смотря в серо-зеленые глаза. Гэвин, сверкающий красным диодом, все это время глядел в ее лицо. Руки с женской талии так и не были убраны, даже напротив — сжали более плотно, словно в подтверждении слов. Или чего-то еще похлеще, против чего было сложно протестовать. Мэри в себе таких сил не нашла, медленно вернувшись обратно на грудь к андроиду, наслаждаясь теплыми объятиями. Кажется, они пролежали в таком положении несколько часов, наслаждаясь невинными прикосновениями.

«Так храни меня, Внутри своей подвески, которая у тебя с шестнадцати лет»

Оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть. Совсем немного до утра, когда рассветные лучи проникнут в комнату, и на этом закончится вся история, связанная с появлением покалеченного андроида в жизни Мэрион. Они и впрямь избавились от диода, который за время отсутствия хозяев будет привлекать к себе слишком много внимания соседей. Остатки ночи были проведены за разговорами и обсуждениями. Несколько раз Мэрион даже удалось рассмешить девианта, как правило старающегося сохранить свой суровый вид. К своему сожалению, ночь имела границы, заключенные в размытых рассветных градиентах. И когда лучи солнца проникли в гостиную — смех и разговоры оборвались. Человек и андроид молча смотрели в окно, пребывая в тоске. Оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть. Такси должно было прибыть с минуты на минуту, став в воображении эмоциональной Мери гонцом плохих вестей. Собирать последние вещи в собственной комнате было настолько печально, что приходилось бороться с желанием заплакать, но все стало намного хуже, когда под руку попался сделанный днем ранее снимок. Мери на нем улыбалась. Гэвин смотрел искоса, вздернув всего один уголок губ. Бороться со слезами было просто невозможно. Забрать снимок с собой казалось святотатством. Искренне понимая, насколько абсурдна возникшая привязанность, Мери с ноющем сердцем решила не забирать снимок, а даже больше — подписать его, оставив в гостиной, на столе перед выездом. Все казалось как в каком-то драматическом фильме, где главный герой оставляет после себя след в сердце другого персонажа, связав все воспоминания с собой с небольшим, малозначимым предметом. Только в фильмах подобные истории смотрятся красиво и просто. В реальности это оказалось куда сложнее, особенно подписывать фото с пониманием того, что на этом закончится вся история. Такси увезет ее в аэропорт, и дом вместе с поселившимся здесь андроидом останется в прошлом. В фильме все проще. Намного.

«Прямо там, где бьется твое сердце. Там, где должен быть я, Храни меня прямо в глубинах своей души, И если ты сделаешь мне больно, То это не страшно. Ведь это просто слова»

Последняя сумка была собрана. Последние слова написаны. Прихватив снимок и чемодан, Мери с грустью осмотрела свою бывшую комнату, находя в ней все меньше воспоминаний. Фотографии убраны, шкафы очищены. Казалось бы, что держаться здесь больше не за что, но тоска сковывала все, что находилось внутри. Тем не менее, ждать больше нельзя. Тяжело вздохнув, девушка медленно двинулась по лестнице вниз, застыв уже на первой ступеньке. Оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть. Но разве можно сделать еще один шаг, слыша, как из гостиной доносятся грустные ноты гитарной мелодии? Кое-как найдя в себе силы, чтобы спуститься вниз, Мерион аккуратно и как можно бесшумней прошла в гостиную. Все предыдущее время Гэвин, если и брался за гитару, то делал это в подвале, скрывшись от невидимых глаз. Теперь девиант сидел на краю дивана, напевая себе под нос. Появление Мери не могло быть незамеченным, но если андроид и заметил — все равно не подал вида, продолжая легко перебирать струны. Внутренние часы твердили о приближающемся такси, которое вскоре увезет последнего жителя дома в другую жизнь. Отчаянно не хотелось об этом думать, отодвигая минуты расставания как можно дальше, и Мери, хмурясь из-за разрастающейся тоски, тихо поставила сумку на гостевой стол, так же тихо позже усевшись на ковер рядом с диваном. Гэвин не остановился ни на секунду, продолжая напевать знакомый мотив.

«И несмотря ни на что, просто обними меня покрепче, И я никогда не отпущу тебя»

Каждое слово заставляло сердце биться все чаще. То ли от грусти, то ли от щемящего душу счастья хотелось и плакать и улыбаться, но Мери держалась достойно, лишь пару раз всхлипнув. Видеть, как мужские пальцы легко перебирают струны, было настолько успокаивающе, что весь мир отошел на второй план. Завороженная этим видом, мери уложила руки на диван и положила на них голову, утопая в мыслях. В этом создании было столько прекрасного, сколько не встретишь в обычном человеке. Существо, в котором мир видит убийцу, сейчас оставляет в девичьей душе только самые восхитительные воспоминания. Мери берегла каждое, начиная от мигнувшего в груде тел диода и заканчивая созерцанием серо-зеленых глаз, наполненных некоторой благодарностью. Гэвин и сейчас так смотрел, не останавливая свое мягкое пение ни на секунду, как будто стараясь донести все свои мысли строчками из малознакомой ей песни.

«Когда настанет время уходить, я буду помнить твой поцелуй, Подаренный под фонарем, на Шестой улице»

Мери смотрела ему в глаза, и слова его песни ее не смущали. Беречь каждую секунду, сохраняя их в памяти, казалось жизненно важным, но еще важнее стало растягивание мгновений до уезда. Старшая сестра воскликнула бы, что Мери еще слишком маленькая, и двух дней катастрофично мало, чтобы привязаться к «кофеварке», однако сама Мерион не желала верить в подобное. Эти чувства нельзя было назвать влюбленностью, и все же Гэвин был полон того, чем редкий человек мог похвастаться. Самое худшее из всего этого — он вот-вот останется один, навсегда затерявшись в прошлом глупой девчонки, обернувшейся на красное мерцание на свалке. Совесть и сердце кричали «Нельзя этого допустить!», но призрак старшей сестры стоял над ухом, требуя оставить машину в доме и уехать. Если бы еще это было так просто, смотря в чистые глаза побитого создания, чья душа видела только жестокость.

«Я слышу твой шепот в телефонной будке, “Просто дождись, я скоро вернусь домой”»

Песня закончилась до боли быстро, и в комнате воцарилось молчание. Мери не отводила взгляд до последнего, продолжая тоскливо смотреть в каре-зеленые радужки, преисполненные благодарности. Он улыбался, как будто говоря «Все в порядке. Не бойся», хоть грусть в его зрачках говорила совсем о другом. «Останься. Пожалуйста...» Раздавшийся в дверь стук стал вестником скорых перемен. Испугано дернувшись, Мери взглянула сначала на выход, затем на андроида, игнорируя прозвучавшие слова таксиста за окном. На секунду ее взор сместился с девианта на фото, уложенное на колени, и впервые в жизни перед Мерион встал по-настоящему сложный выбор. Девушка вновь посмотрела на Гэвина, ответившего ей умоляющим взглядом. В его жизни она, возможно, первый спасательный плот, принявший в свои объятия с обещанием успокоения и безопасности. И кто знает, как много еще будет таких людей в мире, для которого Гэвина не существует. — Не уезжай, — тихо произнес девиант, оцепенев от напряжения. Она точно знала: от ее решения зависит его судьба. И именно эта минута перевернет всю ее жизнь. Пусть этот перепуганный покалеченный девиант появился всего пару дней назад — мир все равно больше не станет прежним. Ведь все мы оставляем в чужих сердцах следы, которые невозможно смыть никакими усилиями, даже если след принадлежит существу, по закону не имеющему душу. Его серо-зеленые глаза, вымаливающие остаться, все равно кричат об обратном.