Two-man Team

Когда Ценг сказал, что Рено будет работать в паре с Рудом, Рено подумал, что он шутит. То есть да, Рено действительно было проще поверить в то, что Ценг пошутил, чем в то, что ему в напарники назначили этого… этого. Рено в открытую пялился на темные узкие очки на широкой физиономии новоявленного «партнера» и впервые в жизни не находил слов. Что цензурных, что не очень. — Ясно, босс, — сказал кто-то вместо него его голосом. Кто-то, кто не очень старался звучать убедительно. А Руд пялился на него — это чувствовалось очень хорошо даже за почти непроницаемыми стеклами. И вообще, эти очки невероятно бесили. То, что они волей-неволей придавали совершенно плоскому и неинтересному Руду загадки и глубины — бесило тоже. — Зачем ты их вообще носишь? Они солнцезащитные, тупица, а в здании солнца нет, — как-то раз не выдержал Рено, устав от постоянного молчания. Иногда он воображал, что Руд не человек — просто робот в человеческой упаковке, становилось чуть весело, но не более того. — У меня… чувствительные к свету глаза, — негромко отозвался Руд, поправляя на носу оправу, и Рено отчего-то стало ужасно стыдно. Ну и кто еще здесь тупица, спрашивается? В принципе, можно было сказать, что Рено пытался его выбесить — ну, разве что слегка. И уж точно не специально. Ну просто у Руда рожа такая, что кирпича просит — так оправдывал себя Рено. И с каждым провалом, когда вместо положенной вспышки ярости он получал какой-нибудь до омерзения скучный логичный ответ, ему становилось все невыносимее. Нет, Руд совершенно точно, стопроцентно не человек. Пришелец, робот, НЁХ а-ля Дженова — что угодно, но не человек. На его фоне даже Ценг, здорово напоминавший Рено воплощение Шивы на земле, казался вполне нормальным парнем. А потом начало происходить странное. Обычно Руд держался довольно отстраненно, не пытался подружиться (ха-ха) или брататься, не лез в дела Рено, не проявлял вообще никакого интересаа — по крайней мере, так всегда казалось заместителю Турков. Но как-то раз, когда Рено зевал до щелчков в челюсти у кофеварки, Руд подошел и, тыча огромным узловатым пальцем в аппарат, произнес: — У тебя кофе сейчас сгорит. — Че… Щелчок. Руд кивнул ему и аккуратно обойдя, скрылся среди столиков кафетерия. Оставив Рено думать, что это вообще было. Спустя какое-то время — кошмарно долгое, а на деле, как потом понимает Рено, прошла от силы пара недель — он сдается и подсаживается к Руду за обедом. Мы же напарники, камон. Пусть его и воротит что от этого осознания, что от дурацкой бородатой рожи напротив. Странно, но Руд ест обычную человеческую еду. Более того, Рено обнаружил, что их обеды абсолютно идентичны. — Любишь куси-агэ, да? — недовольно спросил Рено, грохая подносом, как будто Руд был как-то повинен в своей любви к шашлычкам в панировке. — На самом деле, больше люблю карри, но куси-агэ тоже, да. От возмущения Рено едва не сломал в руках палочки. Ему как раз-таки наоборот, больше нравится куси-агэ. Эта тема не отпускала его несколько дней подряд, и когда он снова увидел одинаковый набор еды на их с Рудом подносах, то громко, раздраженно, скрывая в голосе то ли смущение, то ли еще что, произнес: — Я поделюсь с тобой карри, если дашь мне куси-агэ. В ответ Руд только кивнул. И даже это он умудрился сделать максимально бесяче. В общем, долго ли, коротко ли, но к моменту первой их длительной совместной командировки Рено вполне мог стерпеть напарника. За лишнюю порцию куси-агэ он вообще многое мог стерпеть. Как и за приличную чашку кофе. С кофе вообще вышло смешно. Рено относился к тому типу людей, которые искренне считают, что их клетки мозга мертвы до наступления полудня, либо до попадания в организм кофеина. И ничто в целом мире, включая Руфуса Шинра, планетарных катаклизмов и стихийных бедствий не могло заставить его думать иначе. В конце концов, Рено просто нравилось так считать. Совиные биоритмы давали ему полное право вести себя утром по-мудачески. После обеда люди уже не были столь снисходительны к его выкрутасам — по крайней мере, нормальные люди. И пусть в корпоративном убежище они были только вдвоем, желание поплеваться ядом с утра никуда не делось. Рено выполз из комнаты, проклиная чертову Гангагу, будь она неладна, идиотские командировки, дебильные распорядки и все такое прочее, но до носа добрался тонкий, смутно знакомый аромат. Та, по всей видимости, единственная клетка мозга, оставленная за дежурного, опознала запах как кофейный, и Рено энергично закрутил башкой в поисках источника благовония. Очевидно, мощностей мозга пока не хватало, чтобы догадаться, что искать на маленькой импровизированной кухне. А на ней не спеша и со всей этой своей блевотной нерасторопностью орудовал Руд. Странно, если бы это был кто-то другой. Но в тот момент Рено казалось, что он удивился бы куда меньше, если бы увидел здесь, скажем, самого Серебряного генерала во плоти с ароматной турочкой в руках. Турк с туркой. Рено икнул. — Доброе утро, Рено. Ты ведь пьешь без сахара? — Да, — выронил Рено, падая за стол. Стоит ли упоминать, что кофе у Руда получался гораздо, гораздо лучше, чем тот, который выплевывала старая кофеварка в кафетерии? Руд приземлился рядом, совершенно бесшумно, и поставил на стол тарелку с тостами. Самыми идеальными тостами, что когда-либо видел Рено. Он поднял на напарника взгляд, и понял вдруг, что впервые видит его без очков. Нормальные глаза, не косые даже, хотя он был почти уверен в этом. — Это еще что? — выдавил он наконец, заставляя себя прекратить пялиться. Совершенно обычные глаза. И оттенок такой, приятный даже. Типа, кофейный или вроде того. — Тосты. Я сторонник режимного питания. — Ага, я так и понял, — проворчал Рено, отхватывая от хлебца половину за раз. Тосты как тосты. А вообще, скучность Руда даже играла на руку. Она распространялась вокруг как аура, как тлетворные миазмы, и удивительным образом служила прививкой от той скукоты, что царила вокруг. А что может быть более мучительно, чем недельное наблюдение за объектом. Это вы сидите, значит, в специально снятой компанией хате, пялитесь в бинокль и нихрена, нихренашеньки не делаете. Именно во время таких заданий Рено спрашивал себя, зачем потратил несколько лет своей жизни на нечеловеческие подготовительные тренировки. Турки, напоминаю, элитное подразделение. Но стоило поймать в зону видимости Руда, как злость утихала. Ему, кажется, пялится в бинокль и записывать ежечасовые отчеты было чем-то самим собой разумеющимся. — Боже, — протянул Рено. Других слов не осталось. В общем, да, Рено так привык к наблюдению за своим самым-скучным-в-мире-напарником, что наблюдение за целью для него теперь не представляло никакой сложности. Если подумать, командировка, за вычетом ранних подъемов, даже слегка напоминала отпуск. Отчеты все равно писал Руд. И никаких тычков от начальства. Просто сказка. Еще и кормят вкусно. Как-то незаметно Руд переместился из категории «уберите ЭТО от меня» в категорию «В ПРИНЦИПЕ, если хорошо подумать, можно сказать, что мне, в своем роде, повезло». Но все равно было дичайше скучно. Настолько, что Рено даже завел с Рудом диалог. — Эй, Руд. — Хм? — Расскажи что-нибудь. — У тебя лучше получится. — Хм, — Рено замолк, сбитый с толку. Руд не пытался увильнуть, он, похоже, как всегда просто ответил честно. — Хочешь послушать мой треп? — Думаю, да. Здесь ужасно скучно. Брови поползли наверх, будто обладали собственной волей. Ну он и рассказал. Про тот дурацкий случай, когда на корпоративе пьяный Руфус дергал Ценга за волосы. Руд хмыкнул — не поверил, ясное дело. — Ну тебя просто там не было. Он его разве что на засосал там же на месте. — Так он… — Ну типа. — О. — Ага. У Ценга титановые шары, точно тебе говорю. — У Руфуса, по всей видимости, тоже. Рено хихикнул. Кто бы мог подумать, что они сблизятся настолько, чтобы обсуждать личную жизнь их босса. Хотя, чему удивляться: Рено то еще трепло, а тема не перестала быть горячей даже спустя почти год. — Кофе? — О, ништяк, давай. Ну, то есть да, с Рудом было неплохо. В отличие от Ценга, он хотя бы умел шутить так, что после его шуток не хотелось сходить и немедленно сделать себе сэппуку. — Эй, дружище, возьми мне там как обычно, — завопил, не стесняясь, Рено через весь кафетерий. Огромная лысая башка в отдалении кивнула. — Ого, «дружище», — Елена вздернула светлые брови, не глядя ковыряя салат. — Я думала, ты его на дух не переносишь. — Он не так плох, — пожал плечами Рено, усаживаясь рядом. — Ты просто его не знаешь. — А ты, стало быть знаешь? — Смеешься? Я жил с ним неделю. Я знаю теперь, какого цвета трусы он носит, куда уж дальше. К слову, черные. Всегда. Елена тихо засмеялась в кулак. — Че ржешь? — Да нет, просто… забавно, как он тебя завоевал. — Чего-о-о… — Рено, твой обед. Вот ведь вовремя. Елена прыснула снова, не особо скрываясь. — Снова твои шутки? — спросил Руд, присаживаясь к ним. — Типа того, — отозвался Рено, сверля глазами Елену. Но та только улыбнулась, пожала плечами и — вот зараза! — послала ему воздушным поцелуй. — Ладно, не буду вам мешать. — Катись, — выплюнул Рено, переводя взгляд на поднос. Две порции куси-агэ и черный кофе. — Хочешь немного карри? Я взял два. Сукин ты сын, в сердцах подумал Рено, но вслух почему-то брякнул: — Чуть-чуть. Слова Елены никак не выходили из головы, но их смысл раз за разом ускользал от него. Что значит «завоевал»? Руд? Его? Да этот хмырь вообще ничего не делал! Типа, буквально, ничего. Он даже и не говорит особо. Зато хороший слушатель, это да. К счастью, вскоре началась эта заварушка с ЛАВИНой, и стало не до того. — Блин, Руд, я затрахался уже! Долго нам их ждать? Может, они вообще не здесь? — Может. Но наблюдение выставлено на всех квадратах, так что им не сбежать. — Ну да, ну да. Если нам повезет, то они вылезут здесь. А если нет, то мы пропустим все веселье, — вздохнул Рено, барабаня пальцами по рычагу. — Блин, что мы вообще тут делаем? — возмущенно спросил он, взрываясь повторно не далее, чем через пару минут. — Ну, типа, вообще, что? Руд открыл было рот, но Рено махнул на него рукой. Руд пожал плечами, и по изгибу его плеч Рено прочитал: а зачем тогда спрашивал. — Это экзистенциальный вопрос, забей, — пояснил он. — Начинаю скучать по долбанутым генералам. С ними было интереснее. — Неспокойное время, — заметил Руд. — Зато не просиживали жопу. — Хм. А по возвращении Рено застал Руда с Челси. Красной-как-рак-что-ты-тут-забыла-Челси. Не успев толком подумать, Рено подскочил к ним: хорошо, что у него репутация беспардонного засранца. — О, напарничек, как раз тебя искал, — Челси вытаращила на него глаза, и Рено подарил ей елейнейщую из своих улыбок. — Правда? Зачем? — Разговор есть, дубина! Челси, пока. — Пока… Руд, ты напишешь мне? Когда решишь? Рено показалось, что он сейчас взорвется как самая настоящая C4. Он требовательно дернул Руда за руку, оттаскивая его от девицы. — О чем ты хотел поговорит... — спросил, наконец, Руд, когда они скрылись от Челси за поворотом. — Что она от тебя хотела? — Рено перебил его, не дослушав: ясное дело, пень ты эдакий, ничего я не хотел. Руд помолчал и Рено готов уж был подарить ему один из своих коронных взглядов, как напарник все же соизволил уронить: — Признавалась в чувствах. Рено и так этот знал, но почему-то не верил до последнего. С ума сойти. Руду. В чувствах. Почти завидно, ему что-то никто в любви до гроба признаваться не спешил. — А ты что? — Ты ворвался прежде, чем я ответил. — Ну а что собирался ответить? Еще одна пауза длинной в бесконечность. Коридоры в главном штабе, блин, не такие длинные, как паузы у Руда. — Не знаю. Я как-то не думал… — Вот и не думай! — Рено развернулся на каблуках и ткнул пальцем в грудь Руда. — Ты мой напарник, ясно? За темными стеклами Рено видел, как глаза напарника округлились, дважды моргнули. Руд помолчал и медленно кивнул. Рено хмыкнул, пихнув широченную грудь кулаком, так, для острастки. Кто еще кого завоевал.