Это ведь не уродливо?

Фалько уже двенадцать, но он до сих пор продолжает спать с братом. Вдвоём тесно и жарко, но зато не страшно. Кольт всегда во сне его обнимает. Фалько не против, ему даже нравится, когда брат неосознанно гладит его ночью руками. Холодными пальцами каждый раз тот пробирается под рубашку. Прикасается всегда по-разному. Иногда неуверенно и легко, пересчитывая ребра размеренно. Чаще конечно, настойчиво, но все так же заботливо. Это ведь не уродливо? Фалько позволяет, никогда не сопротивляется. Всегда упирается спиной в Кольта, спуская все на самотёк. Совершенно не понимает намёк. Грайс кусает его в затылок, не сильно, но весьма ощутимо. Оставляет следы, воплощая мечты. Кольт нежный и ласковый, поэтому у Фалько дыхание спирает, когда чужие пальцы пробираются ниже, спускаясь. Прикосновения брата, там, внизу, возбуждают, поэтому младший Грайс в очередной раз сдаётся и уступает. Ему кажется что так не должно быть, так неправильно, но ему так хорошо, что он почти плавится. Кольт целует шею, уши и щеки легко, но от его поцелуев, так горячо. Фалько смущается и кажется чуть ли не задыхается. Он думает, что лучше задохнуться, уткнувшись в подушку, чем дать брату понять, что ему приятно. Кольт продолжает двигать рукой, трогать его через ткань штанов, от чего младшего пробирает буквально до дрожи. Они так похожи. Голос срывается и брат его легко переворачивает, удобней располагая. Соприкасается лбом с его, Фалько чувствует чужое дыхание, скрывая желание. Кольт целует в лоб, как в детстве. Ведь он всегда нес за него ответственность. Грайс покрывает все лицо младшего поцелуями, упиваясь безответными чувствами. Ласкает руками, не разрывая контакта между телами. И это близко. Чересчур близко. А вместе с тем, так низко и стыдно соприкасаться губами с собственным братом. Воином и солдатом. Кольт даже не напирает, язык внутрь легко проникает, исследуя и оскверняя. Фалько не сопротивляется, но и не отвечает. Лишь переплетает свои пальцы с другими, большими, но такими родными.