Данный текст, увы, служит делу Света.
Бывший руководитель Дневного Дозора г. Москвы Завулон.Глава 1. Гостиница «Родные просторы»
Для иного, лишенного своих возможностей, он жил очень неплохо. Собственно говоря, большинство людей сочли бы такую жизнь более чем замечательной. Пятизвездочная гостиница, возможность заказывать любые блюда (хотя какой прок в этом вампиру), плюс возможность практически неограниченно тратить деньги. Впрочем, большинство иных не самого низкого уровня, не участвующих в борьбе Дозоров, так и живут. Пользуются своими магическими возможностями для того, чтобы обеспечить себе красивую жизнь. Другое дело, что молодые глупые иные, особенно темные, часто толком не знают ни своих возможностей, ни своих потребностей. А молодые глупые светлые, как правило, слишком рьяно бросаются в борьбу за дело мира и добра. В итоге возможность наслаждаться жизнью имеют чаще всего именно пожившие, разуверившиеся во всем светлые и темные, получившие и опыт, и деньги, но, увы, уже накопившие такую долю цинизма и усталости, которая не позволяет полноценно радоваться простым жизненным удовольствиям. В этом смысле он стал исключением. В 25 лет высший вампир, в 26 – вампир вне категорий, что вообще-то для вампира теоретически невозможно (спасибо «Фуаран»). И практически сразу – вампир, не имеющий права использовать свои только что приобретенные способности, но при этом и особо не ограниченный в правах. Оказалось,что ограничить его в правах практически невозможно. Теоретически и особенно юридически – возможно, а практически – нет. Приговор Инквизиции в таких случаях обычно гласит «лишение магических способностей на сто лет», ну или на двести, или бессрочно. За это время любой иной, лишенный способностей, помрет. Но в его случае это оказалось невозможно. Фуаран действительно была гениальной волшебницей. Иного, который стал высшим с помощью ее книги, можно было уничтожить вместе с приобретенными возможностями, но никак не лишить этих возможностей. А поскольку уж Инквизиция решила сохранить ему жизнь, то пришлось сохранить и приобретенные способности. В итоге приговор суда получился необычайно витиеватым и содержащим массу оговорок, дополнений и поправок (точь-в-точь текст американской конституции). Согласно приговору, Константин Саушкин сохранял все свои приобретенные магические способности, но имел право производить магические действия только с самим собой и неодушевленными предметами, а также использовать магические способности в случае «непосредственной угрозы жизни и здоровью» (а это уже из советского Уголовного Кодекса). В случае использования магических способностей при наличии этой самой угрозы жизни и здоровью сигнал должен был немедленно поступить в Инквизицию. Кроме этого, место пребывания Константина Саушкина должно было жестко фиксироваться, при этом в одном месте он мог пребывать не более полугода и перемещаться только в рамках «ближайшего административного округа», возвращаясь на ночь к месту постоянного проживания (а это уже, кажется, из практики ссыльных). Дело в том, что в силу своего нынешнего рода деятельности Костя неплохо изучил всевозможные исторические кодексы, особенно российские. Первые полгода после оглашения приговора он прожил у родителей в Москве. Это была ошибка. Родителей Костя любил, им самим после всего произошедшего тоже было спокойнее видеть сына каждый день и убеждаться, что он жив, но все-таки возвращаться каждую ночь «в место постоянного пребывания» под крылышко родителей было тяжело. В итоге, как только истекли полгода, Костя исключительно из чувства противоречия отправился в Бретань. Инквизиция была этому только рада. Все-таки в Европе супервампира контролировать легче, чем в безалаберной России. Затем была Англия, Мексика, США, Байкал, Швейцария, снова Россия. Последние четыре месяца Костя практически безвылазно жил в Суздале. А где, действительно, жить добропорядочному вампиру, подрабатывающему историческими изысканиями, как не в древнерусском городе Суздале? После того, как Костя три или четыре года помотался по городам, весям и странам, он изрядно заскучал. Вопрос денег в общем-то не стоял. Магические способности у него заблокированы не были, а механизм рулетки в казино по определению был неодушевленным предметом. Поэтому выиграть любую сумму, хватавшую на обычные бытовые нужды и на капризы, было не проблематично. Правда, первые полгода в России пришлось все-таки жить за счет родителей, поскольку официальные казино на родине были под запретом, а собачиться с Инквизицией и Дозорами из-за такой ерунды, как посещение нелегального казино не хотелось. Но в конце концов, выигрыши – выигрышами, но должны же быть у человека, да и у вампира, какие-то занятия? Совершенно случайно Костя однажды разговорился с каким-то историком, которому, как водится, хотелось знать чистую правду и ничего, кроме правды, а не то, что писал Нестор и иже с ним в официальных летописях. Костя исключительно от скуки согласился прогуляться с историком в архив и посмотреть на исторический документ, и выяснилось, что его способностей вполне хватает на то, чтобы видеть … нет, конечно не реальные события, описанные в документах… но то, что думал по этому поводу сам историк, некоторые обрывки его мыслей, связанные с тем, что было, что следует писать и что сам летописец мыслил по этому поводу. Историк (американец) был в диком восторге, обещал платить бешеные деньги за подобное прочтение и стал активно посылать Костеклиентов. Российские историки, конечно, бешеными деньгами не располагали, но тем не менее, как минимум один клиент в месяц находился. К тому же Костю это развлекало. История, может, и не наука, но изучать ее было любопытно. К тому же с использованием его метода получалась вполне даже наука. В итоге Костя прочно обосновался в Суздале в гостинице «Золотые купола». Этот маленький и донельзя туристический город удивительным образом сочетал в себе провинциальную тишь, русский менталитет и вполне европейский уровень сервиса. К тому же это работало на его имидж историка-любителя, да и богатеньким историкам из Москвы до Суздаля было добираться удобно. Клиенты совершали чудеса ловкости, чтобы добыть исторический документ из архивов, а при необходимости он тоже могсмотаться в Москву, слегка нарушив запрет о границах административного округа. Клиенты, естественно, всегда являлись по предварительной договоренности, прислуга гостиницы была вымуштрована и всегда заранее интересовалась, когда удобнее совершить в номере у вип-клиента уборку, поэтому в дверь его номера не могли постучать по определению. Тем не менее, в дверь раздался деликатный стук. Костя встал и открыл дверь. ---------------------------------------------------------------------------------------- Вопрос – почему он это сделал? Собственно говоря, он не делал этого никогда. За дверью могли оказаться братья-темные, жаждавшие уничтожить опального вампира за то, что он не стал самым крутым и бездарно просрал все возможности. За дверью могли оказаться какие-нибудь светлые, возмущенные тем, что вампир-преступник не был уничтожен. За дверью могли оказаться какие-нибудь диссиденты из Инквизиции, имевшие почти неограниченные возможности и свое мнение по поводу оставленного в живых преступника. Да, формально Костя имел возможность защищаться «в случае непосредственной угрозы здоровью и жизни», но магический блок стоял. А магический блок так быстро не снимешь ни с какими возможностями. Да, сигнал в Инквизицию уйдет, но совершенно не факт, что Инквизиция сочтет нужным прибыть мгновенно. Да и не так это просто – прибыть мгновенно. Поэтому дверь открывать, конечно, не стоило. За дверью, в конце концов, мог оказаться Антон Городецкий. Да, в свое время Антон спас Косте жизнь. Он мог отправить его осуществлять безумный замысел полета в космос. Итог был вполне закономерен и очевиден. Лишенный магической силы, оторванный от Земли с ее магическим потенциалом, Костя очень быстро бы задохнулся или сгорел, в общем, помер бы, и достаточно неприятной смертью. Антон просто предложил ему задержаться на несколько секунд, задав весьма неожиданный вопрос: «Костя, ты вообще-то биолог, ты структуру экологической системы помнишь? Может существовать экосистема, в которой все являются паразитами?». Именно неожиданность вопроса Костю отрезвила и заставила задуматься. Как ни странно, ему очень быстро стало все ясно. Не понадобилось даже опускаться на нижние слои Сумрака, чтобы понять, что все иные и синий мох живут исключительно за счет магической энергии, вырабатываемой людьми, и после того, как все люди станут иными, экосистеме придет конец. Вообще-то все элементарно, странно, что он не осознавал этого. Ну ладно, в первые минуты и часы в горячке бегства… а потом? В конце концов, чтобы понять такую элементарную вещь, не надо даже быть биологом с высшим образованием, достаточно быть учеником 11 класса. Все-таки с этой книгой было что-то не так. Похоже, она как-то действовала на сознание владельца. Впрочем, сейчас в этом уже не разобраться. Книга была уничтожена. Наверняка об этом знала Арина… Но Арину Костя с тех пор не видел, и о ее судьбе у Инквизиции не спрашивал. Кстати, за дверью могла быть и Арина, которая вряд ли была довольна тем, как Костя обошелся с инкунабулой, сберегаемой ведьмами в течение двух тысячелетий. А вот против Арины Костя бы даже и с разблокированными магическими возможностями вряд ли бы выстоял. Или еще одна дама – Светлана Городецкая. Вот она уж точно в отличие от Антона никаких теплых чувств к Косте не питала, и это было естественно. Какие вообще чувства должна испытывать мать, у которой на протяжении недели два раза берут в заложники дочь, причем оба раза темные иные? Костя до сих пор удивлялся, что Светлана не развоплотила его тогда же, несмотря на присутствие Инквизиции, мужа и даже дочери. Хотя именно дочь, Надя Городецкая, Костю и спасла. В общем-то он совершенно не собирался прибегать к столь радикальным мерам. Отрезвление наступило очень быстро, и он вполне разумно решил пойти на переговоры с Инквизицией, тем более, что в его руках был такой мощный козырь, как «Фуаран». Все было чинно-мирно. Представители Инквизиции прибыли на Байконур, переговоры велись по внутренней радиосвязи, благо таких устройств на Байконуре было навалом. Но тут он сглупил, а может,и не сглупил, он сам не знал и до сих пор был уверен, что он принял правильное решение. Неизвестно, в чьих руках эта книга оказалась бы в следующий раз - в Инквизиции тоже не святые работают. Они уже пришли к договоренности, что Костю не развоплощают, хотя и запрещают работать в Дозорах и накладывают определенные ограничения, а Инквизиция взамен получает «Фуаран», когда Костя уничтожил книгу. Прямо перед видеокамерой на глазах потрясенных Инквизиторов. Нет, все-таки он до сих пор считает, что это было лучшим решением. В конце концов, это исключало возможность нежелательных прецедентов в будущем. Но, видимо, потрясение для Инквизиторов или хотя бы для кого-то из них оказалось слишком сильным. Костю попытались уничтожить – мгновенно. Совместный натиск Инквизиторов оказался слишком сильным. Он вынужден был спасаться бегством. Апокалиптическую погоню вертолетов и самолетов за летучей мышью Костя помнил плохо. Честно говоря, он сам до сих пор не понимал, как он мог перемещаться с такой скоростью. Мыши вроде бы по законам биологии так летать не могут, или в данном случае законы биологии уже не действовали? Да, скорее всего, тут уже действовали исключительно законы магии и то самое предопределение, которое ведет иных, а иногда и людей, в таких ситуациях. В итоге израненная летучая мышь оказалась во дворе подмосковной дачки перед девочкой лет пяти, которая вместо того, чтобы перепугаться или все-таки, будучи потенциально великой иной, пусть и не инициированной, немедленно уничтожить чудовищного монстра, воскликнула: «Бедная мышка!». В результате начался второй раунд переговоров, напоминающий не то фарс, не то трагикомедию. Костя с Надей сидели на чердаке деревянной развалюшки, а во дворе толпились представители Инквизиции, Завулон, Гесер, семейство Городецких (слава Богу, без тещи Антона). Переговоры велись уже не с помощью сложных технических и магических устройств, а самым вульгарным образом – из чердачного окошка. Выжил Костя исключительно благодаря Наде. Он к тому времени был так изранен и потерял столько крови, что никакой вампир, пусть даже бы и высший, не оправился бы. Видимо, дочь Городецких действительно была Великой Мессией Света и не могла допустить, чтобы рядом с ней кто-нибудь погиб, пусть даже и темный иной, уничтоживший несколько суток назад нескольких других иных. Защиту тоже держала Надя. Сам Костя в тот момент был не способен поставить никакой, даже самый элементарный, барьер. Скорее всего, все находящиеся во дворе, в том числе и родители Городецкие, это чувствовали и поэтому особенно не паниковали. Именно поэтому Антон разговаривал с ним во время переговоров относительно спокойно. Ну, настолько спокойно, насколько спокоен может быть отец, дочь которого взял в заложники вампир. Впрочем, очень быстро всем все стало ясно. И то, что Костя явно блефует, и то, что Надя достаточно сильна, чтобы при желании покинуть чердак в любой момент. Собственно говоря, драматический жест удерживания когтистой лапы у шейки невинного ребенка Косте удавался только благодаря этому самому невинному ребенку. По-моему, она даже поддерживала рукой его руку (или крыло?). Инквизиция к тому времени тоже более-менее пришла в себя и решила, что от живого Константина Саушкина пользы будет куда больше. В конце концов, высшие вампиры на дороге не валяются. Возможно, у Инквизиции была надежда, что с помощью Кости удастся восстановить «Фуаран» или хотя бы понять механизм его действия. Но тут Костя оказался бесполезен. В итоге договаривающиеся стороны пришли к соглашению. Косте был объявлен вышеупомянутый приговор, Инквизиция долго валандалась с ним, но ничего полезного в плане «Фуарана» из его воспоминаний так извлечь и не смогла. Здесь все-таки нужна была Арина. Так зачем он все-таки так легкомысленно открыл дверь? А если за дверью все-таки Арина? За дверью стояла Надя Городецкая.Глава 2.Темный и Светлая
- Здравствуйте, Константин Геннадьевич, - сказала Надя. – Извините, что я без предупреждения. Я согласна, что наносить визиты таким образом крайне невежливо, но, боюсь, что если бы я предварительно с вами созвонилась, вы бы послали меня куда подальше. После этого я бы уж точно не решилась явиться. А так вы имеете возможность послать меня прямо сейчас. - Слухи о моем негостеприимстве сильно преувеличенны, - пробормотал Костя, открывая дверь. – Проходите, Надежда Антоновна. Костя был так ошарашен этим неожиданным визитом, что даже отчество Нади припомнил с некоторым трудом, даром что был знаком с ее отцом всю жизнь. Он впустил Надежду в номер, притворил дверь и спросил: - Адрес мой вы узнали в Инквизиции? Вопрос прозвучал несколько по-хамски, но исправляться было уже поздно, к тому же Надя ответила совершенно спокойно: - Нет. Собственно говоря, наверное, предприняв некоторые усилия, я могла бы косвенным путем вычислить адрес, наверное, и у нас в Дозоре он есть. Но должна признаться, я очень непрофессиональная волшебница. То есть я очень сильная волшебница, но при этом, каюсь, технологиями владею слабо. Именно поэтому я просто чувствую многие вещи. Вот, в частности, где вы находитесь. То есть, собственно говоря, адрес гостиницы я посмотрела в интернете исключительно для проформы. Костя про себя чертыхнулся. Все-таки инициация. После того, как предварительные договоренности с Инквизицией были достигнуты, его еще пару месяцев мурыжили не только по поводу книги «Фуаран», но и по поводу предполагаемой инициации Светлой волшебницы Надежды Городецкой. Инициация, видимо, действительно произошла. До этого момента Надя волшебницей в полном смысле этого слова не являлась. После же того, как Костя спустился с чердака, аура инициированной светлой высшей была совершенно очевидной. Впрочем, тут Костя верил Инквизиции на слово. Сам он в тот момент не был способен замечать никакие ауры и вообще не был уверен, что сможет спуститься с чердачной лестницы без посторонней помощи. Никаких усилий по инициации девочки он, конечно, не предпринимал. Честно говоря, Костя вообще очень смутно и сугубо теоретически представлял, как происходит инициация у магов. Как она происходит у вампиров, он представлял очень хорошо, но вряд ли сумел бы описать свои ощущения в словах: боль и одновременно наслаждение от укуса, ощущение льющейся из вены крови и предчувствие того, что скоро ты сам сможешь пить эту кровь, тепло и жизнь, разливающиеся по венам и артериям. На лекциях говорили о том, что этот процесс является для вампиров своеобразным заменителем секса, но лично Костя из своего опыта ничего общего между этим ощущением и ощущением оргазма не видел. Впрочем, кажется, и у магов процесс инициации очень часто завязан на секс. Нет уж, мысли о сексе у него в тот момент точно не было. Хотя, конечно, невольно инициировать Надежду он вполне мог, если вообще вампир может инициировать волшебницу, тем более светлую. Впрочем, с той же вероятностью это могла быть и спонтанная инициация, что абсолютно не удивительно, учитывая интенсивность эмоций, которые испытывали все присутствующие. Очевидно, что и Гесера, и Завулона, и Инквизицию весьма интересовал этот вопрос, что вполне понятно. Может быть, действительно вмешательство Константина подпортило карму светлой волшебницы, но тем не менее Инквизиция вела беседы исключительно сама, никого к ним не допуская. Инквизицию, впрочем, тоже можно было понять. Волшебница вне категорий – это всегда головная боль, а уж светлая волшебница, инициированная темным – неизвестно, что из такого винегрета выйдет. Ничего, впрочем, достоверно выяснить не удалось, от Кости отстали, не сообщив ему результат, а сам Костя так до конца и не понял, что произошло. Тут Костя наконец спохватился, вынырнул из своих воспоминаний и размышлений, предложил Наде стул и максимально светским тоном осведомился: - Чай, кофе? Здесь совершенно замечательный ресторан. - В старинном русском городе Суздале, конечно, надо пить чай. – Надя улыбнулась. – Хотя в России почему-то традиционно сложные беседы ведутся за кофе. Если вы, конечно, согласны вести со мной сложную беседу. - Ну тогда кофе с чем-нибудь, даже интересно, как они ухитрятся объединить кофе и русскую кухню. У них в этом смысле иногда возникают неожиданные идеи. Костя сделал заказ, опустился в кресло и сказал: - Слушаю. - Вы ведь знаете, что я - Великая Светлая Волшебница, Мессия Света, - в голосе Нади явно прорезалась ирония. - Знаю, - ответил Костя. - Правда, не знаю, откуда. Официально мне, естественно, никто этого не сообщал. Костя осознал, что он действительно понятия не имеет, откуда он это знает. Собственно говоря, он знал это уже в тот момент, когда Инквизиция вела с ним свои беседы. А вот откуда? Уловил какие-то намеки еще во времена службы в Дозорах? Будучи высшим вампиром, видел вероятностные линии других высших (неважно, светлые они или темные)? Или все-таки это инициация и узел судьбы? - Ну вот, я тоже это знаю, - вздохнула Надя. - И тоже понятия не имею, откуда. Никто мне этого специально не сообщал, видимо, предполагалось, что я достигну определенного достаточно зрелого возраста – интересно, зрелый возраст – это сколько? – и тогда меня деликатно подведут к этому моменту. Но я почему-то поняла это сама, даже не знаю, когда. И родители, и Гесер это поняли, и как-то само собой это стало звучать в разговорах без всяких объяснений. Собственно говоря, именно поэтому я и хотела с вами посоветоваться, - Надя перевела дыхание. – То есть, как я понимаю, мое предназначение – это нести Свет людям и иным. Но я совершенно не понимаю ни как я могу это делать, ни тем более- зачем это делать? Человечеству уже было дано множество светлых идей, в том числе и Иными, и если человек стремится к свету, то в его распоряжении есть и христианство, и буддизм, и масса других верований, и просто элементарная порядочность. Собственно говоря, те, кто стремятся быть добрыми и порядочными, они и так ведут себя хорошо без всяких высоких идей. И к тому же в человеческом обществе всегда было определенное соотношение мерзавцев, людей средней порядочности и святых. Соотношение 17,5 к одному не меняется уже столетиями. Нас всех этому учили. То есть я просто не понимаю, о какой миссии тут может идти речь? - Надя пожала плечами. – Извините, что я так сразу это на вас вывалила. Костя, наоборот, подумал, что он, кажется, понимает, почему Надежда нанесла ему визит. Может быть, дело вовсе и не в инициации и не в узле судьбы. Если каждую секунду все твое окружение – коллеги, наставник, великий Гесер и даже родители – ждут от тебя, что ты начнешь проповедовать, совершать чудеса и насыщать рыбой и хлебами толпы голодных, тут поневоле взбесишься и пойдешь плакаться в жилетку даже вампиру. - Собственно говоря, я именно поэтому хотела посоветоваться с вами, - продолжала Надя. - Из всех моих знакомых, ну, условно знакомых, Иных моих ровесников, ну, тоже весьма условно, вы, кажется, единственный были в такой ситуации. Я имею в виду ту историю с «Фуаран». Превратить всех людей в Иных – это же тоже великая и светлая миссия, ну, во всяком случае, как вы ее понимали в тот момент. Я понимаю, что это странный и, возможно,нескромный вопрос, но вы сами о чем думали и что чувствовали тогда? -Надя сделала паузу. Именно в этот момент в дверь деликатно постучали. Да, высшая иная – это высшая иная. Ее разговор стук официанта в дверь на важном месте по определению прервать не может, и вовсе не потому, что она отслеживает поступки официанта и командует ему зайти раньше или позже, такие вещи с Великими происходят сами собой. Окружающая действительность подстраивается под них, и никаких неловких моментов с несвоевременным стуком, внезапно открывшейся дверью или неожиданным телефонным звонком не возникает. Ресторан превзошел сам себя. Каким образом кофе по-ирландски с ирландским же виски сочетались с русскими пирожками с грибами – было непонятно, но при этом сочетались они прекрасно. Пауза в разговоре также была абсолютно естественной. Костя отпил кофе: – Видите ли, Надежда Антоновна, боюсь, что великие идеи тут не при чем. Собственно говоря, я уже давно подозревал, а сейчас я просто уверен, - и тут Костя осознал, что именно в эту минуту в присутствии Нади он окончательно убедился, что именно так все оно и было. – Я уверен, что на «Фуаран» кто-то из ведьм, скорее всего, сама Арина, наложила заклятье. Очень эффективное, если подумать. Любой иной, который получал книгу без разрешения, немедленно начинал осуществлять с ее помощью самое заветное свое желание, а заветные желания, как вы сами понимаете, чаще всего являются стопроцентным идиотизмом. Собственно говоря, когда я пришел в себя после разговора с вашим отцом, я сам поразился, как можно было быть таким кретином. Понятно же, что все люди не могут быть иными. Как угодно понятно. И исходя из элементарных знаний по физике и биологии, и исходя из знаний из природы Иных, да просто если включить нормальную житейскую логику – идиотизм же? Но все несколько днейэтих безумных поисков и притворства я был уверен, что действую абсолютно правильно. Очень похоже на ведьмовские чары и, главное, абсолютно универсальные. Заветная мечта есть у любого иного, она по определению глупая, так что заклинание подействует на всех, а похитителя, который ведет себя как глупец, естественно, поймать и обезвредить гораздо легче, что со мной и произошло. В этом смысле Арина поступила совершенно гениально. - А вы ее не видели с тех пор?- спросила Надежда. - Нет, Инквизиция не предоставила мне такой возможности. Я даже не знаю, нашли ее или нет. - Официально не нашли, впрочем, я думаю, что особо и не искали, - ответила Надя. - В сущности, это никому не нужно. Арина слишком многое знает и умеет. Впрочем, версию с книгой можно проверить, если вы, конечно, разрешите. – Надя вопросительно взглянула на Костю. Тот кивнул. Прикосновение силы Костя едва почувствовал, оно было очень легким и нежным, как порыв ветерка, и абсолютно не агрессивным. Собственно говоря, даже никакого вмешательства в свои мысли и воспоминания он не ощутил, лишь на секунду почувствовал под пальцами пергамент «Фуаран», легкий запах кожи, исходящий от книги, и все закончилось. - Да, Арина. – Сказала Надя уверенно. - Совершенно точно ее почерк. Чуть ли не роспись. - Погодите, Надежда Антоновна, а вы знаете Арину? То есть… - Костя смешался – Извини, а можно на ты? - Да ради Бога, только Надя, а не Надюшка, терпеть не могу этого сокращения. А мне, наверное, проще на вы. Собственно говоря, с Ариной мы познакомились в очень странных обстоятельствах, когда она меня взяла в заложники… Потом мы все немного побеседовали… Она мне дала дар пользовать травы, - глаза у Надежды ненадолго затуманились. – А потом, через несколько дней было то же самое св ами… С тобой…, - Надя говорила все медленнее. – А ведь я все это забыла и вспомнила только сейчас. Ювелирно выполненное заклятие забвения. Судя по всему, мамино. Она, видно, боялась, что все эти переживания на мне скажутся не лучшим образом. Нет, я как бы все это знала и помнила, и про Арину, и про тебя, это как бы было в памяти, но я ни разу не вспоминала и не думала об этом. Все-таки узел судьбы, а, может, и инициация…Вот только чья именно?.... Костя вздохнул: - Извините, я вовсе не хотел вас инициировать. Собственно говоря, я даже не уверен, что это действительно произошло, и что это чисто технически возможно. - А может, это и не ты? Может, это Арина? Или спонтанная инициация. Вот интересно, а это было предопределенно в моей судьбе? Как я понимаю, мою судьбу планировали не только до моего рождения, но даже до моего зачатия. А вы случайно не в курсе? – спросила она. - Случайно в курсе, - обреченно ответил Костя. Он действительно был в курсе. За эти 18 лет вынужденного безделья он действительно ознакомился с историей планирования зачатия и появления на свет Надежды Городецкой и даже с подготовкой ее наставника. Вот зачем он это делал? Он и сам не понимал. И главное - как он это делал? Разумеется, никаких документов Инквизиция ему не давала и уже тем более он не беседовал с Гесером. Но с кой-какими и документами, и событиями ознакомиться было можно, а возможности высшего без труда позволяли домысливать события. А ведь без труда такого не бывает. Читать судьбы великих, конечно, можно, но только если они связаны с тобой предопределением. - Да,- сказал Костя,- я все это знаю, и боюсь, что наполовину это инсайт. Каюсь, но, видимо, все-таки это предназначение, и даже ваш визит не случайность. Но, честное слово, я это специально не планировал, да и не имел такой возможности. Высшим я стал уже после вашего рождения. - Гадство какое! – пробормотала Надя. Слова и выражения совершенно не соответствовали великой Мессии Света. – Какого черта я должна все время гадать, что в моей жизни предсказано, что предначертано, что жестко определено, а что случается само собой? В конце концов, есть эта пресловутая свобода воли или нет? Или она есть только у людей? - Я бы на твоем месте все-таки считал, что есть, - поспешно сказал Костя. – А то так и свихнуться недолго. - Ну спасибо за утешение, - Надя слабо улыбнулась. – Костя, расскажите мне все-таки все по порядку, что там было с моими похищениями, с рождением, с зачатием, с наставником? Похоже, наиболее правдивый вариант я услышу именно от вас. - Ну давайте, что ли, начнем с наставника.Глава 3. Светлый и Темная
- Наставник ваш, Игорь Теплов. Как я понимаю, он изначально был предназначен Гесером вам в наставники еще до момента вашего появления на свет. Каким-то образом об этом узнал Завулон и рассчитал достаточно сложную интригу. Все это происходило еще года за полтора до вашего рождения. В Южном Бутово случилась небольшая заварушка, в общем-то совершенно рядовая. Ваши арестовывали ведьму за приворот без лицензии. Мы таких обычно и не защищаем – кому эти дуры нужны! Но в этот раз Завулон всем накрутил хвосты, и в итоге там чудом не разразилось настоящее побоище, были стянуты достаточно значительные силы. Свашей стороны полностью выложился Игорь, а с нашей – Алиса Донникова. Была такая ведьма в Дневном Дозоре, довольно сильная, примерно третьего уровня, и к тому же бывшая любовница Завулона. Она в это время была в опале, старалась изо всех сил, чтобы вернуть расположение начальства и его привязанность, но и тоже выложилась по максимуму. Кстати, в опале она тоже была неслучайно. В итоге обоих - и Игоря, и Алису - отправили отдыхать в Артек восстановить магический потенциал, официальный забор силы у детей. Вы ведь знаете эту процедуру. - Знаю, - сказала Надя. – Не самый корректный способ восстановления, но да, я знаю эту практику. - Ну вот, а в Артеке они встретились, ухитрились влюбиться друг в друга вслепую. Это, конечно, тоже было предначертано, а как только по минимуму восстановили силы, естественно,поняли, что находятся по разные стороны баррикад. И Игорь вызвал Алису на дуэль вне правил. - Что?! – вскрикнула Надя. - Дуэль без правил. Он, видимо, был уверен, что все заранее подстроено, и его специально пытались использовать. - Ну хорошо, а дальше? Игорь все-таки жив? Чем все закончилось? Он… - Надя с некоторым трудом проговорила,– убил Алису? - Скорее всего к этому все шло, но тут у Алисы, видимо, все-таки проснулся инстинкт самосохранения. Мне, наверное, проще поделиться с тобой ее воспоминаниями. - Игорь… - прошептала я, ныряя и чувствуя, как давит, давит, давит меня темное небо – прямо к темному, темному, темному дну. - И тут меня внезапно обуяла злость. А какого черта! Какого черта я должна гибнуть из-за этого слюнявого прекраснодушного идиота и интриги Завулона? Нет уж, мы еще поборемся. Макар плывет в ста метрах, я могу взять его страх и превратить в свою силу. Две минуты? Что ж, мне этого хватит. Игорь по-видимому уже был уверен, что я тону и несколько ослабил пресс. Я залпом вытянула весь страх из Макара, это дало мне силу рвануться метров на десять и позвать к себе подростка. Он сам не понимая,что делает развернулся и поплыл ко мне. Прилив паники у него сменился приливом воодушевления. Конечно, он держится на воде, все пройдет, он,разумеется,сможет спасти женщину, в которую влюбился. Его силы через две минуты кончились, снова наступил приступ страха, я снова втянула темную энергию. Несколько минут я передвигалась к нему какими-то полусумасшедшими не то скачками, не то прыжками и наконец вцепилась в его плечо. Разумеется, мы тут же ушли под воду, вынырнули, я попыталась как можно четче и быстрее дать ему приказ:«Ни в коем случае меня не выпускай. Не то потонем оба. Чем больше паникуешь, тем больше шансов добраться до берега». Не знаю, что он понял, но к берегу поплыл, вернее попытался поплыть. Я держалась на последних крохах силы, у Макара физические силы еще были, но вот эта его сведенная судорогой нога… Господи! Это-то я могу поправить? Сама ты одурела от страха, Алиска. Сейчас главное действовать четко и не паниковать. Топить ребенка Игорь в любом случае не будет, главное - продержаться еще минут десять. Судорогу я сняла мгновенно, на это и усилий не понадобилось. Игорь догнал нас через пару минут. - Отпусти ребенка, ведьма, - процедил он. Ну уж нет, не на такую напал. Романтические сопли и вопли кончились. Макар, по-видимому, что-то понял, вцепился в меня мертвой хваткой. Молодец мальчик, соображает. Игорь попытался отцепить его руку, но у него это не получилось. В воде это не так просто сделать, а он в конце концов тоже изрядно обессилел и применять магические способности ему сейчас так же трудно, как и мне. Мы продвинулись к берегу еще на несколько метров. Макар, адресуясь к Игорю, прошептал какую-то не слишком внятную, но очень нецензурную фразу. Молодец! Игорь еще на несколько секунд растерялся, я впитала очередную черную энергию. Еще пять минут этого безумного плавания с препятствиями - паника Макара - прилив моих сил – я вливаю энергию в Макара – он тащит меня к берегу – очередной упадок сил и прилив паники. Метров в десяти от берега я сосредоточилась и послала сигнал о помощи. Нас заметили. В воду кинулось сразу несколько человек. Но теперь главное продержаться еще несколько секунд. Я еще успела прошептать Макару: - Официальная версия такова. Ты увидел, что я поплыла, стала тонуть и кинулся меня спасать. Если будут думать прямо противоположное, плевать. Ты с невинным видом будешь твердить это. Больше ты ничего не видел и не понял. Когда меня подхватили под руку и выволокли на сушу, я решила, что теперь имею право потерять сознание. В конце концов, терять сознание иногда очень удобно. Не надо ничего объяснять, тем более придумывать. Сейчас я точно была не в состоянии сообразить, какой версии надо придерживаться. Пусть уж Игорь с Макаром выкручиваются.***
Я пришла в себя утром. Белый потолок, белые стены – классика жанра. Видимо, больничный блок. Очень надеюсь, что меня не увезли на скорой в ближайшую больницу, и это действительно больничный блок Артека, и может быть, дальше мне повезет, и Макар находится в соседней палате. Я попыталась почувствовать, где я нахожусь – разумеется, ничего не почувствовала. Еще бы – после такого напряжения. Все мои восстановившиеся магические способностипошли к черту. Еще бы, после такой ночки. И теперь никакое восстановление мне, конечно, не светит. Лет пять приходить в себя как минимум. Ладно, это все сейчас неважно, главное- выжить. Я осторожно спустила ноги с кровати, попыталась найти свою тень. Конечно, ничего не получилось. Что ж, будем исходить из имеющихся возможностей. Голова кружилась, и меня пошатывало. Но, надеюсь, минут на десять сил хватит. Я осторожно выглянула в коридор. Слава Богу, никого. Мне продолжало везти. Макар обнаружился в соседней палате. Выглядел он, конечно, неважно. Еще бы, после такого-то забора энергии. Депрессия ему, конечно, обеспечена. Будем надеяться, до суицида не дойдет. Я ему в любом случае сейчас ничем не могу помочь, разве что четкими инструкциями. Я присела на кровать и дотронулась до плеча подростка. Он открыл глаза: - Алиса! Вы живы? - Какой правильный ребенок, думает прежде всего обо мне, а не о себе. А ведь как ловко притворялся. - Как видишь, жива. Ты, к счастью, тоже. Слушай меня внимательно. У нас в распоряжении всего несколько минут. Помнишь, что я тебе сказала вчера? - Да, я так и сказал, но мне не поверили, решили,что это я без спросу зашел в воду, а вы с Игорем меня спасли. Алиса! Он тебя пытался утопить?! Да?! – в голосе Макара зазвучали отнюдь не детские ноты. - Да. Почему- неважно. Долго объяснять. Не вздумай мстить и вообще не вздумай ни во что вмешиваться. Ты остался жив чудом, и мне бы хотелось, чтоб в ближайшее время тебя не ликвидировали. Все очень серьезно. Всякие людские игры с КГБ и ФБР и близко не стояли. – При словах «людские игры» он вздрогнул. Осознал. Это хорошо. - Значит, по-прежнему утверждаешь, что ты меня спасал. Собственно говоря, даже если бы было с точностью до наоборот, ты говорил то же самое. Значит, и продолжаешь это говорить. Я твои слова подтвержу. Так что тебе еще и полагается премия за спасение утопающих. Если придут другие более серьезные люди… Вернее, не люди… скорее всего, ты это почувствуешь. Им будешь рассказывать все, как есть. Не пытайся ничего скрыть, впрочем, у тебя и не получится, они все равно узнают правду. Поэтому рассказываешь, все, как было, очень подробно и сразу же говоришь фразу, что ты пострадал от вмешательства… иных, получил серьезную психическую травму и требуешь возмещения вреда. Фразу повторишь дословно. Я вздохнула: - Макар, мы выплыли только потому, что я забирала твой страх, и потому держалась. Это чревато для тебя очень серьезным психическим расстройством вплоть до сумасшествия, Я надеюсь, что ты выкарабкаешься, но я тебе сейчас ничем помочь не смогу. У меня никаких возможностей не осталось. Поэтому требуй у серьезных дяденек восстановления здоровья, если не получится, - попытайся выкарабкаться сам. Просто осознай это как болезнь, которую надо лечить. Если останусь жива – когда-нибудь отблагодарю. Макар снова рванулся: - Алиса! Если я могу чем-нибудь помочь… Хороший все-таки мальчишка. Нет, такой даже при наличии магического потенциала не стал бы темным. Ошиблась я. - Нет, - сказала я жестко. – Единственное, чем ты можешь помочь, это выполнить очень точно все, что я тебе сказала, и попытаться остаться живым и в психическом здравии. Все, меня тут не было. Я успела выйти за дверь и даже сделать несколько шагов к своей палате, когда в коридоре послышались голоса. Ну, теперь это неважно. Главное, я успела. Теперь я, как слабая женщина (ведьма ведь тоже женщина) могу снова с чистой совестью падать в обморок -что я и сделала. Прекрасная вещь – обморок. *** Костя помолчал и отхлебнул кофе - вкусный и совсем не остывший. Вот что магия делает. - Алиса жива? – спросила Надя напряженным голосом. - Да. Было, конечно, разбирательство, но все дело спустили на тормозах. Ни Гэсер, ни Завулон не стали признаваться в своих интригах, Игорь честно признался, что первым вызвал Алису на дуэль, так что к Алисе не было никаких претензий. Влюбилась, неожиданно узнала, что любимый – Светлый, испытала шок, полезла в драку. Формально ей действительно нечего было предъявить. Завулон без труда мог найти способ ее уничтожить, но это вызвало бы только лишний интерес ко всей этой истории. Из Дозора Алиса, конечно, ушла. Сейчас, насколько я знаю, уже восстановилась, живет себе потихонечку. - А Макар? - Жив и здоров, во всяком случае лет 15 назад, когда я все это раскапывал, был вполне благополучным молодым врачом. Видимо, Алиса ему все-таки подмогла, поскольку для детдомовца у него прекрасно устроенная жизнь. Квартира без ипотеки, машина, врач частной клиники. Был тогда. Сейчас уже, наверное, ведущий специалист. - А Игорь - мой наставник. - Надя помолчала. Костя продолжил: - Собственно говоря, интрига была разыграна безукоризненно, пардон, конечно, подло, но красиво. Алиса могла на вспышке чувств утопить Игоря, и ты бы лишилась наставника. Игорь мог утопить Алису, и тогда бы ему грозил суд и развоплощение. Игорь мог погибнуть сам от перенапряжения сил. В любом случае идеальный наставник для Светлой Мессии исчез бы. Возможен еще один вариант. Либо сам Игорь, либо Гесер после всего случившегося сочли бы, что он недостоин быть твоим наставником, и в результате из тебя бы получилась как бы сказать… не совсем качественная Мессия. Извини, пожалуйста, но я не знаю, как это более деликатно сформулировать. - Да черт с ней с деликатностью! - процедила Надя. – А человек, который решил убить женщину, которая его любит и которую он любит – это,конечно,просто идеальный наставник и прекрасный Светлый маг. У Гесера замечательная логика. И что, Игорь не пытался отказаться? Он счел, что он вполне достойный наставник? Костя попытался снизить накал. - Его мысли я не мог прочитать так легко, как у Алисы. В конце концов, он мог искренне считать, что его просто специально спровоцировали, обманули, подставили. И к тому же он был шокирован тем, что Алиса темная. - И это повод для того, чтобы убить человека, которого ты любишь? - А ты бы смогла поступить иначе в такой ситуации? – Костя почувствовал всю бестактность своего вопроса, прикусил язык, но было уже поздно. - Я, собственно говоря, вообще не понимаю, как можно хотеть смерти тому, кого ты любишь. Только вот не надо этого банального «но каждый, кто на свете жил, любимых убивал». Ой, извини за резкость. Но я действительно этого просто не могу понять. Это как альпинист падает в пропасть, понимает, что его подвела правая рука, чудом остается жив, а потом восстановившись торжественно отрубает руку – она же его подвела и предала. Даже с точки зрения эгоизма это как-то странно. Самому после этого непонятно, как жить. Костя пожал плечами. А почему он, собственно, стал выгораживать этого светлого, ведь и сама Надя совершенно не склонна обелять своего наставника, он-то что старается. Поэтому Константин сказал уже без всякого показного сочувствия: - Видимо, Игорь, будучи светлым магом, считал, что ведьма в принципе не может любить или что он обязан уничтожить ведьму, сосущую силу из человеческих детенышей. В теории светлый, совершивший такое преступление, развоплощается, но Игорь, видимо, считал, что никакого преступления он не совершил. Алиса ведьосталась жива? - Достойное поведение для светлого мага, – Надя отхлебнула виски, – прекрасный наставник. Неужели такое поведение действительно типично для светлых? - Два вам, Надежда Антоновна, за знание основ магии. Светлые – это альтруисты, темные – эгоисты. А любовь тут ни при чем. - Да, я знаю, но меня всегда это удивляло. В моем представлении человек, который стремится жить порядочно и делать добро другим или как минимум не делать им зла, должен стать светлым магом и наоборот. Видимо, у меня что-то неправильно с базовой системой ценностей. - А может, наоборот, правильно? – тихо сказал Костя. - А вот вы бы смогли убить женщину, которая вас любит, даже если бы узнали, что она вас предала?! – запальчиво спросила Надя. Она запнулась: - Извините, кажется, я непрерывно задаю вам крайне бестактные вопросы. - Ничего, я первый начал, – ответил Костя. – Я же темный. - Я в курсе. - И к тому же вампир. Тут чисто физиологически. – Костя остановился. – Давайте все-таки я увильну от ответа на этот вопрос. Боюсь, это все физиологически слишком сложно и неприятно. Костя замолчал. Собственно говоря, он мог бы гордо заявить, что хотя у вампиров секс и одновременное умерщвление жертвы – дело вполне обычное и в общем-то даже естественное, но лично он при этом никого не убивал, но вряд ли бы это было честно. Совсем честно. После истории с «Фуаран» Костя трижды получал лицензии. И если до этого он благородно отказывался, то сейчас решил: А зачем отказываться? Положено ему определенное количество жертв, значит, положено. Два раза, правда, по лицензии выпадали не слишком приятные мужики, так что о сексе речи не шло, но в последний раз была вполне симпатичная девушка, так что одно с другим вполне совмещалось. Девушка, правда, особо не пострадала, Костя все-таки старался держать себя в руках, а одного мужика он все-таки выпил досуха. Это была его первая и, к счастью, на данный момент последняя жертва. Впрочем, наверняка, когда ему выписывали лицензию, на это и рассчитывали, и он повелся на провокацию. Строго говоря, он, конечно, мог бы ответить на вопрос Нади отрицательно, во всяком случае в том, что касалось прошлого, а будущее… вряд ли он мог за себя ручаться. Чтобы как-то преодолеть тягостный момент, Костя снова отхлебнул кофе. Кофе был по-прежнему горячий и вкусный. Нет, молодцы все-таки повара в этой гостинице. Ухитряются готовить так, что даже вампир чувствует вкус. Чувствует вкус! Костя нервно схватил чашку и сделал еще один глоток. Затем откусил половину пирожка с грибами. Пирожок был теплый, вкусный, в меру поджаристый, грибы (настоящие боровики) пахли лесом и совершенно точно имели вполне определенный вкус. - Ты это специально сделала? Это что, взятка? Надя недоуменно взглянула на Костю: - Боюсь, я что-то упустила в нашем сложном разговоре. Я, честное слово, не поняла. - Вампиры не чувствуют вкус человеческих продуктов. - Я знаю, и что?.. О господи! Поняла. Нет, совершенно не специально. Я же говорю, я очень неумелая волшебница. Я массу вещей делаю нерассудочно, а чисто на интуиции. Наверное, это я просто рефлекторно. Невежливо как-то пить с человеком кофе и осознавать, что твой собеседник лишен этой возможности. Костя совершенно машинально отметил, что Надя уже не первый раз называет иных людьми. Причем независимо от того, говорит ли она о темных или о светлых. - Должен сказать, что ты первая, кому такой финт удался. Нет, в вампирском фольклоре ходят всякие легенды о каких-то амулетах, позволяющих чувствовать вкус пищи, но лично я никаких достоверных сведений никогда не встречал, и уж тем более не видел обладателей этих амулетов. Ну хорошо, раз я темный и по определению эгоист, то с тебя за сложный разговор ужин из двенадцати блюд. Такая возможность со вкусом пообедать мне, видимо, предоставляется первый и последний раз в жизни. - Да ради бога, если, конечно, специально это получится. Боюсь, такие вещи выходят только нечаянно. Я понимаю, что я тебя совершенно замучила бестактными вопросами. Могу даже завтрак обеспечить.… Надя замолчала и покраснела: - Боюсь, что я опять позволила бестактность… Костя вздохнул. - Ну да, предопределение, узел судьбы. Что ж, стоит рискнуть. В конце концов, можно надеяться, что за такое волшебница нулевого уровня развеет его мгновенно. Костя встал и решительно привлек к себе Надю поцеловав ее спросил: - Я уже заслуживаю развоплощения? Ответ был достаточно неожиданным: - Я, конечно, светлая, но не такая эгоистка. *** В итоге ужин оказался достаточно поздним, но вкусным. С завтраком действительно не получилось. Надя произнесла извиняющимся голосом: - Боюсь, что такие вещи у меня получаются только случайно. Может быть, еще как-нибудь получится. Прошу прощения, я вовсе не напрашиваюсь в постоянные любовницы. - Я бы предпочел, чтоб ты напрашивалась. - Тогда напрашиваюсь, - Надя внезапно осеклась. – А вот это уже серьезно. Все-таки я эгоистка и вообще с моей стороны это совершеннейшее хамство. Я, конечно, постаралась максимально замаскировать свой визит сюда, но я уверена, что меня все время контролируют. Должен же Дневной Дозор следить, как развивается и взрастает их замечательная светлая Мессия. За тобой, я полагаю, тоже ведется постоянное наблюдение. А если мы будем часто встречаться, то все равно рано или поздно это обнаружат, и явно найдется какой-нибудь фанатик светлый или темный, который кинется восстанавливать справедливость. А у тебя ведь магические способности заблокированы. - Ну, не совсем заблокированы. Это просто невозможно сделать. Собственно говоря, защищаться я могу вполне успешно. Маячок на мне, конечно, стоит, сигнал в Инквизицию поступит сразу, но никто не будет меня немедленно уничтожать, будет долгое и нудное разбирательство. Говоря все это, Костя подумал, что в теории-то оно все так, а как оно обернется на практике, совершенно неизвестно. Окончательно умирать как-то не хотелось, особенно сейчас. С другой стороны… Нет, все-таки немедленно требовать, чтобы Надя организовывала ему защиту по высшему разряду - это совсем неприлично. Или уж черт с ним, быть эгоистом – так уж до конца. - Мне все-таки будет спокойнее, если какая-нибудь защита будет. Как минимум несколько минут чего-нибудь универсального, отражающего все атаки и одновременно сигнал мне. Или это покушение на твою личную свободу? - Да уж какое тут покушение! – Костя махнул рукой. – Просто, по-моему, я тебя безбожно эксплуатирую. - Слушай, может хватит взаимных объяснений и извинений? А то я уже запуталась, кто кого использует, эксплуатирует, подставляет. Впрочем, я думаю, подставят нас еще неоднократно и достаточно гнусными способами, так что давай хотя бы друг друга в этом не обвинять. Сейчас подумаю, что бы такое сочинить. Жаль все-таки, что светлые волшебницы редко работают с артефактами. Тут бы ведьма не помешала. Непроизнесенное имя повисло в воздухе. - Ну давай хотя бы так. - Надя повела рукой, и на ладони у нее возник небольшой хрустальный сосуд примерно дюйм в высоту. Это самая простая и древняя магия. Надя протянула Косте другую руку: - Кусай. Вот тут Костя действительно был ошарашен. Все мысли об эгоизме, альтруизме и прочих сложностях взаимоотношенийСветлой и Темного мгновенно выпали у него из головы, слова, кажется, тоже: - Ты совсем рехнулась? – спросил он хрипло. – Ты вообще последствия представляешь? Мало тебе было той инициации в детстве, которая то ли была, то ли нет. Ты вообще светлая волшебница или кто?! - Светлая. И именно поэтому не вижу в этом ничего страшного. Ты же не собираешься выпивать из меня стакан крови? Для ритуала достаточно одной капли. Впрочем, если и собираешься, от такой кровопотери со мной совершенно точно ничего страшного не случится. Надя произнесла это совершенно спокойно. Ее действительно ничего не смущало.Ни одна светлая или светлый, будь он даже Мессией Добра, в жизни бы не повел себя так. Это было невозможно, в принципе, никогда. Ни при каких обстоятельствах.«Ее слово будет менять мироздание, ее слово заставит грешников раскаяться». Это было сказано. Когда и кем? Сейчас не вспомнить. Мессия Света… Предназначение. Что ж, все складывается. Сама Надя этого конечно не понимает, впрочем, таких вещей про себя, наверное, не понимал ни один Бог и ни один пророк. Ой, что будет, когда светлые все это поймут. Да, пожалуй, нечего ломаться и изображать невинность. Проблем будет хоть отбавляй и хорошая защита будет нужна. Костя наклонился к запястью. *** Две капли крови слегка поблескивали в хрустальном флакончике. Никаких видимых химических эффектов, никакого слияния мрака и тьмы, белого и черного, инь и янь не наблюдалось. Обычная капля крови в маленьком хрустальном флакончике. - Фиал Галадриэль, – сказал Костя. - Боюсь, что Галадриэль была более принципиальной, - вздохнула Надя.Глава 4. Человек и Иные
Осознав, что у меня неоперабельный рак, я прошла все положенные стадии. Рыдала, обвиняла себя в том, что обратилась к врачам слишком поздно (хотя лечиться я начала как раз вовремя). Затем обвинила во всем российскую медицину, затем начала думать о зарубежной медицине, на которую у меня не было денег, затем совершенно естественным образом я переключилась на мысли о шаманах, знахарях, чудодеях-целителях и тому подобной ерунде. В интернет на соответствующие сайты я полезла не столько с надеждой найти чудо-целителя, сколькос надеждой хоть немного успокоиться и отвлечься от тяжких дум. На объявление я наткнулась сразу. Оно восхитило меня своей деловитостью и наглостью: «Темный маг третьего уровня излечит любое неизлечимое заболевание. Оплата: душевная энергия пациента, цена высокая. Души не нужны». Цитату я тоже оценила и позвонила на следующий день. Все это был, конечно, полный бред, но с другой стороны, надо же было чем-то отвлечься. Хотя бы беседой со столь оригинальным и нахальным собеседником. В конце концов,деньги с собой можно не брать, вряд ли он меня загипнотизирует до такой степени, что я немедленно кинусь переводить ему всю имеющуюся наличку с карточки на номер телефона. А если и загипнотизирует, что ж, по крайней мере у меня на оставшиеся полгода будет другая головная боль – где взять деньги, чтобы выжить. Черный маг действительно оказался черным магом. Очень красивый и импозантный мужчина. Тоже утешение, хоть с приятным мужиком пообщаться перед смертью. Все условия он мне озвучил сразу за чашкой кофе. Он берется меня вылечить. Опухоль вполне может рассосаться. Для этого ему нужна энергия. Энергию должна дать ему я. Естественно, не только ту, которая потребуется для моего лечения, но и некоторое количество дополнительной в качестве оплаты. Логично, не так ли? Расплатой за это будет длительная депрессия и уж с ней я буду справляться сама, каким образом – это мои проблемы. Почему-то я сразу поверила и, не колеблясь, согласилась. Депрессия мне и так, и так до конца жизни обеспечена, а здесь все-таки есть шанс, что этот конец несколько отдалится, и можно будет еще пожить. Условия были озвучены. Согласие я давала добровольно и в здравом уме, но я не предполагала, какая это будет депрессия. Физически я действительно резко почувствовала себя лучше, но однажды вечером я поняла, что жить окончательно не хочется. Тьма давила, сгущалась, окружала меня со всех сторон, и каждая минута жизни превращалась в пытку. Все средства – валерьянка, водка, прогулки, любимые книги и фильмы – были исчерпаны. И тогда я решилась и позвонила в неурочное время своему целителю. Онвообще-то сразу четко обозначил границы и сообщил прямым текстом, что ему на меня плевать. Его интересует полученная от меня энергия, его немного интересует мой сложный случай, как целителя – есть на ком потренироваться, но мои душевные переживания ему глубоко по барабану. Я согласилась – дальше мои проблемы. Шансов, что он бросится меня утешать, морально и психически поддерживать и гладить по головке были нулевые, скорее даже отрицательные. Именно поэтому я и позвонила – терять-то все равно было нечего. Не знаю, почему, Павел Петрович (блин, и имя-то красивое, аристократическое, хотя, наверно, не настоящее, тоже мне, знаток русской классики) сделал все то, что полагалось сделать герою плохого любовного романа. То есть именно разрешил приехать к нему ночью, обнял, утешил, погладил, морально поддержал и вообще сделал все, что должен сделать галантный злодей по отношению к угнетаемой им женщине. В реальной человеческой жизни, которой я жила до этого, я бы никогда в жизни даже не подумала о том, чтобы попытаться соблазнить такого мужчину. Видимо, в магическом мире, где я неожиданно оказалась, было действительно возможно все. Но, разумеется, в пределах разумного. Поэтому вполне в пределах разумного спустя три месяца после того, как я услышала от врача диагноз, я сидела в элегантно обставленной гостиной Павла Петровича и выслушивала от него заключительные рекомендации: - Никаких следов опухоли нет. На всякий случай покажешься еще через месяц, отношения наши на этом закончены. Сейчас произведем окончательную оплату, в будущем меня прошу не беспокоить. Что ж, все правильно. А на что я интересно рассчитывала? На то, что темный маг в меня влюбится и поклянется мне в любви до гроба? До моего гроба разумеется, я-то не бессмертная. Жива – и на том спасибо. Никакого забора энергии я как всегда не почувствовала. Зато услышала какой-то особенно резкий и неприятный звонок в дверь. Странно, до этого никогда во время наших сеансов нас не беспокоили ни телефонные, ни дверные звонки. Я воспринимала это как само собой разумеющееся. Разве в иной реальности может быть по-другому? Павел Петрович картинно заломил бровь: - Хочешь познакомиться с иной стороной магического мира? Сейчас перед тобой предстанут светлые волшебники во всем своем блеске. -И пошел открывать двери. В квартиру вошли трое: мужчина лет тридцати, типичный положительный герой из какого-нибудь американского боевика, юноша и девушка, обоим лет по двадцать с небольшим. Парень абсолютно обычный – джинсы, ветровка, коротко стриженые черные волосы. Девушка тоже абсолютно обычная - блондинка, в юбке, а не в брюках. Ну да, это сейчас редкость. Нет, конечно, необычным в ней была вовсе не юбка, но что именно, я не могла сформулировать, просто она была какая-то другая. Слишком светлая? Да нет, вроде натуральная блондинка, не осветленная. Все эти мысли как-то не слишком оживленно текли у меня на заднем плане сознания, а передним краем сознания – так вроде не говорят и даже не думают – я с полным обалдением слушала беседу Павла Петровича и задорного юноши. На моих глазах происходил самый натуральный допрос. Я как-то при таком присутствовала, когда ограбили мою соседку и я выступала в качестве понятой. Юноше в напором задавал вопросы: - Имя? Фамилия? Место регистрации? Уровень? Почему занимаетесь нелегальным магическим воздействием? ФИО пострадавшей? Ага, оказывается пострадавшая – это я. Тут я, наконец, вышла из ступора и заявила, что отнюдь не считаю себя пострадавшей. Наоборот, я вроде как вылечившаяся и претензий не предъявляю. Теперь вопросы стали задавать мне. - Знала ли я, с кем имею дело? - Знала. - Была ли предупреждена о последствиях? - Была. - Заключила ли договор? - Да, заключила, даже письменный (Павел Петрович подстраховался, кровью правда не подписывала, обычной фиолетовой ручкой, не гелевой). - Имею ли претензии? – последний вопрос молодой человек задал с явной надеждой и как-то жалобно. - Нет, не имею. Павел Петрович наблюдал за происходящим с явным удовольствием. Старший в тройке пришедших наблюдал за происходящим без всякого удовольствия, но не вмешивался. Девушка молчала. Наконец допрашивающий выдохся. В очередной раз (какой уже за эти три месяца) я подумала, что терять мне, в общем-то нечего, а в фантастическом сне надо вести себя соответственно и ляпнула: - А представляться и показывать документы вы не обязаны? Милиция вроде удостоверение показывает, и милиционер хотя бы свою фамилию называет. Вид у Павла Петровича стал совсем благостный. Мужская часть проверяющих потупилась. Вернее, младший потупился, а старший воззрился на меня с явным возмущением. Видимо, он ожидал от меня благодарности за защиту, но никак не претензий. Адекватно отреагировала только девушка: - Извините, пожалуйста, мы должны были представиться сразу. Надежда Городецкая, иная, светлая, практикантка Дневного Дозора. Она сделала паузу, очевидно, давая слово своим спутникам, но те продолжали молчать и сверлить меня укоризненными взглядами. Девушка продолжила: - Я приношу свои извинения. Мы предполагали, что здесь происходит несанкционированное воздействие темного мага на человека. Прошу прощения, Елена Юрьевна, прошу прощения, Павел Петрович. Устного урегулирования конфликта достаточно или будем составлять протокол? Павел Петрович ухмыльнулся: - Нет, что вы, Надежда, после столь изысканных извинений я, пожалуй, не имею претензий. Собственно говоря, это первый случай в моей жизни, когда передо мной извиняется светлая, да еще столь высокого уровня. Претензий не имею. Протокол писать не будем. Теперь оба мужчины, видимо, тоже светлые, перевели свои укоризненные взоры на Надежду. Павел Петрович тоже смотрел на нее с откровенным интересом. При следующей реплике Светлой его интерес сменился неподдельным изумлением. По-моему, у него даже рот открылся, что вообще-то за ним не водилось. - Мы вам очень благодарны, Павел Петрович, за излечение. Вы извините, можно я посмотрю на вашу пациентку? Елена Юрьевна, вы разрешите? Я кивнула. На этот раз я что-то почувствовала, какое-то слабое теплое касание. Как лучик света. Надежда смотрела на меня несколько минут, а потом обратилась к моему лекарю: - Все хорошо. Но вы знаете, Павел Петрович, возможен рецидив примерно года через два. Елена Юрьевна, вы не пугайтесь ради Бога. Это не значит, что он обязательно будет, но обязательно через два года пройдите все анализы. Это только вероятность. Теперь Павел Петрович выглядел уже профессионально заинтересованным: - Вы видите какие-то физиологические или анатомические изменения? Извините, но вы так любезно предложили свою помощь, мне как профессионалу любопытно. Надежда Городецкая покачала головой: - Нет, что вы. Я никудышный целитель. Я вижу только вероятности. Павел Петрович, у меня к вам огромная просьба. Вы, конечно, не обязаны это делать. Но, может быть, через два года вы все-таки встретитесь с Леной и проверите ее? - Девушка запнулась: - Может, хотя бы известите меня, если все будет плохо. Или,если не сможете со мной связаться, самичто-нибудь сделаете? На этот раз Павел Петрович был абсолютно серьезен: - Я обещаю вам, Надежда Городецкая, что я встречусь с Еленой Юрьевной через два года и в случае необходимости окажу ей всю необходимую помощь с минимальным для нее вредом. Надежда кивнула: - Спасибо вам большое. Светлые хороми безукоризненно вежливым тоном произнесли «До свиданья». Дверь за дозорными закрылась. Павел Петрович продолжал смотреть на закрывшуюся дверь и наконец пробормотал: -А вот это очень интересно. Надо бы все это получше разузнать….Глава 5. Наставники, советчики, друзья, враги
Илья, который сегодня ночью был ответственным за смену,проводил разбор полетов. С практикантом Сашей он уже побеседовал, указал ему на его ошибки: не представился, не назвал остальных членов бригады, не предъявил официального обвинения. Теперь очередь дошла до Нади. Было уже утро. В кабинете они были вдвоем. - Надя, ты можешь объяснить, зачем ты это сделала? - Илья выглядел не столько недовольным, сколько растерянным. - Что именно? – Надя изо всех сил постаралась, чтобы вопрос не прозвучал демонстративным вопросом пай-девочки. - Зачем все эти реверансы перед темным? - Это была обычная вежливость, Илья Сергеевич. Надя упорно общалась со всеми сотрудниками Дозора по имени-отчеству. В Дозоре, где все общались по именам, хоть иногда и на вы, это было необычно. При этом предъявить претензии к Наде никто не решался. Сама она совершенно спокойно реагировала и на Надю, и на Надежду, и на «ты». В действительно экстремальных ситуациях, когда счет шел на секунды, не заморачивалась и обращалась просто «Семен» или «Ольга», но во всех остальных случаяхобщалась только в строгом соответствии с нормами этикета. Илья выразительно вздохнул: - Достаточно было просто назваться и предложить составить протокол. Все эти извинения были совершенно ни к чему. Надя промолчала. - А твое дальнейшее поведение? Ты прекрасно знаешь, что недопустимо идти ни на какие взаимные договоренности с темными. Ведь это первое, чему нас всех учат. На этот раз Надя почувствовала настоящее изумление. Она действительно чем дальше, тем меньше понимала своих коллег. Она попросила темного мага об одолжении совершенно искренне и была стопроцентно уверена, что он сдержит свое слово. - Илья Сергеевич, я не заключала с Павлом Петровичем никаких договоренностей, - на этот раз демонстративный тон пай-девочки все-таки прорезался. – Я попросила его об одолжении. Он ничего не просил у меня взамен, и я уверена, что никогда не попросит. И более того, я уверена, что он сдержит свое слово. В конце концов, это может спасти жизнь человеку. Цель Ночного Дозора, как нас всех учат,– защищать и беречь людей. - При чем тут это? – Илья негодующе возвысил голос. Надя опустила глаза. Ведь она уже много раз давала себе слово, что не будет прибегать к такого рода аргументам. Есть правила, есть формальности, вот на них и надо ссылаться. Человеческая жизнь – это для членов Ночного Дозора не аргумент. - Я полагаю, Илья Сергеевич, что я в данной ситуации действовала строго в раках Договора – ровным голосом произнесла Надежда. Илья снова вздохнул: - Надежда Антоновна, я буду вынужден побеседовать с вашим наставником. Воды реки Каменки мирно плескались, в заводи цвели кувшинки, в небе стояла полная луна - идеальная ночь для гулянок нечисти. Но, увы, никаких водяных, русалок и мавок не наблюдалось. На берегу реки сидели только вампир и светлая волшебница. Надя приезжала в Суздаль регулярно. Предварительно, естественно, обвесившись всевозможными защитными заклинаниями. Однако, она хорошо понимала, что долго такая ситуация не продлится. Все равно по сравнению с Гесером, Завулоном и мастерами из Инквизиции ее умения – это ничто. К тому же явное демонстративное поведение практикантки Надежды Городецкой явно вызовет очередную волну интереса. Надя постаралась переключиться на мысли о другом, но Костя уже почувствовал ее настроение: - Что-то случилось? Будешь рассказывать? - Наверное, буду. Все равно это неизбежно. Лучше, чтобы ты был в курсе. Мне в ближайшие дни предстоит доверительная беседа с наставником по поводу моего несоответствия высокой миссии. - Все-таки тебе лучше пока с ним не ругаться. Хотя я тебя понимаю. Надя кивнула. Они уже несколько раз обсуждали эту проблему и совершенно разумно и единодушно пришли к выводу, что Наде лучше оставаться в Дозоре и активно набираться боевого опыта. Тем более, что с учетом неизбежного разоблачения их романа и предстоящих разборок и боевых стычек этот опыт был совершенно не лишним. - Да не собираюсь я ругаться, - сказала Надя. – Я вообще собираюсь сказать что-нибудь нейтральное и вежливое, но, боюсь, Игорь Николаевич этим не удовлетворится. Он же человек долга. - С людьми долга всегда сложно, - согласился Костя. – А с принципиальными еще хуже. Я тебе даже посоветовать ничего не могу, смотри уж по обстоятельствам. - Посмотрю, но видимо разрыва все равно не избежать. И в связи с этим… Костя, я, наверное, все-таки должна объяснить ситуацию родителям. Игорь Николаевич явно побежит ябедничать Гесеру, и все равно как минимум в ближайшие месяцы нам придется выдержать этот вал возмущения и осуждения. И я хочу быть хотя бы уверенной в том, что от родителей я не буду ждать удара. Или наоборот. Но тогда я хотя бы буду готова. - С отцом или с матерью? - спросил Костя. - Я думаю, папа лучше поймет. Хотя традиционно в таких ситуациях дочерей поддерживают матери. Но, боюсь, что мама слишком принципиальна. Нет, не так. Не принципиальна, господи, как сказать бы… Она просто Светлая. Не слишком Светлая, а просто Светлая. И это, наверное, находится за рамками ее понимания. А с отцом в любом случае поговорить надо. Во всяком случае, я буду знать, чего ожидать в сложной ситуации. Как я понимаю, какую-нибудь редкую гадость нам или Гесер, или Завулон подстроят, я вроде бы морально готова, но как представлю, какая это будет гадость… Костя взял Надю за руку: - Боюсь, что ты не представляешь. Скорее всего, это действительно будет очень гнусная провокация, благо они оба мастера в этом. Такая, чтоб ты сразу убедилась, что я законченный подонок, а я уверовал, что ты меня просто использовала ради каких-то высших целей. - Ну что ж, в таком случае, я вижу самый разумный вариант действий такой. Во-первых, выяснить, кто автор данной провокации, кто за этим автором реально стоит, и какую линию поведения выбрать, чтобы выйти из этого с минимальными потерями. Ну и, разумеется, сразу уведомить друг друга. Костя сказал: - Меня восхищает твой деловой подход. Очень хотелось бы, чтоб мы действительно сумели так отреагировать. А ты не боишься, что тебя убедят? Надя ответила удивленным взглядом: - Нет. - Видишь ли, я вампир. Я, конечно, повторяю это тебе не в первый раз, но понимаешь, в моем прошлом без труда можно откопать что-то весьма мерзостное, и при этом даже не погрешить против истины. Может, с моей стороны было бы разумней сразу покаяться во всех грехах, чтоб для тебя не было неприятных неожиданностей. Но нет, все-таки боюсь. В этом смысле низшие темные всегда уязвимы. - Не наговаривай на себя. Ты совершенно идеальный вампир, даже с точки зрения светлых. - Да, после знакомства с тобой. - Ты же даже лицензии никогда не брал до того случая с «Фуаран». Костя резко выдохнул. Он так и не решился признаться Наде, что после того, как оказался персоной нон грата несколько раз воспользовался лицензией. Что ж, она достаточно деликатно дала ему понять, что она в курсе. Если ее даже это не оттолкнуло, что ж, пожалуй, больше в его прошлом нет никаких особых грехов. А сейчас он действительно суперидеальный вампир, что с точки зрения светлых, что с точки зрения темных. Идеальный и в смысле поведения, и в смысле того, что у него жизнь, о которой мог бы только мечтать любой вампир. За эти три месяца, что Костя общался с Надей, он практически утратил желание пить кровь и пил коктейль Савушкина, как пьют лекарство. Хотя, конечно, со вкусом пищи фокус не удался. - Думаю, что все-таки дело в тебе. Я вообще практически не мечтаю о крови. У тебя это как всегда на интуиции? - Да. - И хорошо, что на интуиции.- Костя не слишком уклюже попытался увести разговор от неприятной темы. - Если бы ты могла лечить от вампиризма, к тебе бы в очередь все вампиры выстроились. Надя не поддержала шутливый тон. - Это бы совершенно ничего не дало. Это как у психотерапевта, хотя я понимаю, что сравнение банальное. Если человек сам хочет решить проблему, психотерапевт максимум может немного помочь, дать толчок, закрепить успех. Если вампир не хочет пить кровь, то он и сам старается сдерживаться помаксимуму. И довольно успешно это делает. Ты же и сам таких знаешь. Я все хотела тебя спросить, почему коктейль Савушкина так и не стал активно употребляться? Это же решает все проблемы, ну или большую их часть, причем,как выяснилось, действует совершенно надежно, и организовать это очень легко? Костя криво усмехнулся. - Я, наверное, еще поэтому и завелся с «Фуаран». Я, конечно, был не восторженным мальчишкой, мечтающим излечить всех вампиров от вампиризма, когда придумал эту штуку, но все же определенные розовые мечты имел. Так вот, мне сразу очень четко объяснили в Дозоре, а потом и Инквизитор специально по мою душу прибыл, чтоб я даже не вздумал никому об этом рассказывать. Даже родителям запретили говорить. Кому это нужно, чтобы все вампиры становились высшими? - Ну, это понятно. Но этого, скорее всего, не случилось, нужен определенный потенциал, и вообще количество крови можно дозировать, выдавать двенадцать разных склянок только отдельным особям, только иногда, - Надя запнулась, - ну да, мы приходим к той же ситуации. Наиболее статусные люди и любимчики начальства получают коктейль регулярно, остальные раз в год по праздникам, в итоге это даст только всплеск нелицензированной охоты. - Вот именно, - сказал Костя. – Но это ты в первую очередь подумала о новых человеческих жертвах, а мое начальство в первую очередь подумало о том, что держать таких вампиров на коротком поводке будет достаточно сложно. Так что мне все очень хорошо объяснили и велели не устраивать социальных революций.Я с тех пор и с вампирами почти не общаюсь. Все время чувствую себя как-то неловко. Вроде я их обманул, решил свои проблемы и ото всех это скрываю. К тому же в разговоре периодически возникает обсуждение… - Костя замялся, - всяких физиологических моментов, ну и не только физиологических. Надо или уводить разговор в сторону или начинать придумывать какие-то несуществующие ситуации. В общем, проще не поддерживать отношения. Так что я с иными практически не общаюсь, за исключением родителей. - Совсем ни с кем? - Нет, недавно появились новые знакомые. Парочка оборотней.Случайно с ними познакомился. Когда от тоски рванул на полгода в Кению. Довольно молодые ребята, лет тридцати. Странно как-то, что я тебе это таким тоном говорю. То есть на самом деле они старше тебя, но я как-то тебя воспринимаю скорее своей ровесницей. Ой, еще раз пардон. Сказать такое женщине – это явное хамство. Надя отмахнулась: - Такое хамство я как-нибудь переживу. Будем считать, что я умудрена тяжелой судьбой и жизненным опытом. И что твои оборотни? - А ничего. Прекрасно себе живут. От лицензий отказываются, ездят раз в полгода в Африку на сафари. В полном восторге. Говорят, что кайф, драйв, масса положительных эмоций и никаких угрызений совести. Наоборот, еще и полезное дело делают. Не знаю, ты в курсе или нет, в Африке во многих национальных парках всякие охраняемые антилопы, слоны и прочие травоядные размножаются сверх всякой меры, и поэтому необходимо их отстреливать. Поэтому охоту и разрешают. И у сотрудников все время головная боль: как животинуотстреливать, чтобы она всю кормовую базу не подъела… Или тебе это неинтересно? Я что-то увлекся и вспомнил, что у меня изначально было биологическое образование. - Нет, как раз интересно. - Ну вот. Отстреливать их вроде надо, но, с другой стороны, какой же это национальный парк, если там охраняемых животных уничтожают. Поэтому эти оборотни, их, кстати, Вадим и Юля зовут, с удовольствием там охотятся и еще себя нахваливают. Они и поголовье снижают, и сотрудников парка от угрызений совести избавляют, и сами от лицензии отказываются, и еще и удовольствие получают. В общем, сочетание приятного с приятным. Хотя, конечно, я понимаю, что они слегка лукавят. - Ну знаешь, это не самый страшный способ лукавства. А кто они? - Леопарды. - Наверно, это красиво смотрится, - задумчиво сказала Надя. - Леопарды на зеленой траве… - Если хочешь, познакомлю, - неуверенно предложил Костя. – Или тебе это будет неприятно? - Почему же? Считается, что у юноши с девушкой серьезные отношения, если они знакомят друг друга со своими друзьями и родителями. По поводу родителей мы уже обсудили. С моими знакомыми общаться – сам понимаешь… Придется начинать с твоих. А как ты вообще все это время жил, ни с кем не общаясь? Наверно, это тоскливо? Это с моей стороны не попытка что-то выспросить про твою личную жизнь. - Личная жизнь тут как раз не при чем. Знаешь, это как в анекдоте:«У нас была такая чудесная ночь… – Это еще не повод для знакомства». Сексуальные партнерши у меня, конечно, были,и люди, и вампирши. Но общался, в смысле, именно осмысленно и интеллектуально, я в основном с людьми. К счастью. Работа этому способствовала. - А ты кем работаешь? – спросила Надя. – Как-то у нас с тобой о таких прозаических вещах раньше речь не заходила. Мы сразу начали обсуждать сугубо драматические моменты. Костя кратко рассказал о своей работе: - Ты знаешь, я даже этим в конце концов заинтересовался. Вначале было просто забавно наблюдать за историками. Выкапываешь какой-то малозначащий факт, а он просто светится весь. А потом оказалось, что это действительно интересно, особенно, если знать реальные события и сравнивать с тем, как их описывали и интерпретировали в разные эпохи в разных странах разные авторы. Пожалуй, история – это действительно наука. - История – это действительно наука, – заметила Надя. – надо будет, пожалуй, когда-нибудь все-таки закончить истфак. - Ты еще и на истфаке училась? – поразился Костя. – Это уже, в конце концов, неприлично. Сколько еще обнаружится совпадений? - Много. На истфаке я действительно училась, а потом что-то впала во все эти раздумья и мерихлюндию по поводу своей миссии и бросила. Сейчас, конечно, не до этого, а вообще надо обязательно доучиться. История людей – это ведь на самом деле история иных, хоть нас в дозорной школе учили и по-другому. Мы приспосабливаемся к истории людей, а вовсе не наоборот. - Да, всюду одни и те же интриги. - Вот именно. Причем интриги сугубо человеческие. В этом смысле иные абсолютно ничем не отличаются от людей, а скорее подражают им - что темные, что светлые - что еще раз доказывает бессмысленность всяких великих миссий. Пожалуй, я именно это и попытаюсь сказать Игорю Николаевичу. Неплохо бы увести наш разговор в какое-нибудь невинное теоретизирование.---------
Увести разговор в сферу невинного теоретизирования не удалось. Он сразу пошел по другому пути. Игорь Теплов был искренне огорчен и испуган поведением своей подопечной и обсуждать проблему теоретически был не склонен. - Надя, осознай уже, что темные – это всегда темные. Этот маг помог женщине только потому, что ему была нужна энергия для его личных целей, и неизвестно, на какие цели он ее в дальнейшем направит. Может, на самые гнусные. Надя попыталась ответить по возможности ровным голосом. - Какая разница, он бы в любом случае ее получил. Действовал он абсолютно законно. Право на вмешательство второго уровня у него есть. Одно вмешательство раз в четыре года - все по закону. А Александр действительно нарушил все правила расследования инцидента. - Да причем тут правила! – Игорь хлопнул ладонью по столу. - Формально да, нарушил. Можно было формально и принести извинения. Зачем ты вообще разговариваешь с темными так, как будто это люди? На этот раз Надя сдержалась и прикусила язык. - Я действовала в рамках официальной процедуры. И полагаю, что я, как практикантка, не вправе отступать от нее. - Да не действовала ты в рамках официальной процедуры! – Игорь возвысил голос. – Наоборот, ты ее нарушила. Зачем вообще обращаться к темному с какими-то просьбами? Для него эта женщина – просто материал, источник энергии, батарейка. Ему на нее плевать. - Вы уверены?! – На этот раз Надя уже не сдержала эмоций. – Вы уверены, что человек, которому наплевать на женщину, ведет себя именно так? Разговор явно выруливал на опасную тему. Надя пообещала себе, что она постарается никогда не заговаривать с Игорем об Алисе. В конце концов, это был слишком нечестный прием. И сейчас она спохватилась, что сказала лишнее. Но Игорь даже не заметил прозвучавшего в вопросе подтекста. - Да, я уверен, - сказал он уже спокойно. - И любой маг с опытом в этом тоже уверен. Тебе просто не хватает опыта. Ты слишком мало общалась с темными. Надя уже тоже овладела собой: - Да, наверное, вы правы. Может, вы мне назначите дополнительные дежурства? (с паршивой овцы хоть шерсти клок, - мрачно подумала Надежда, - хоть наберусь лишнего опыта, все польза). Не тут-то было. - Хорошо, я поговорю о дополнительных дежурствах с Гесером, и, наверное, мне имеет смысл ходить с тобой в патрули вместе. Игорь Теплов был неподражаем и непрошибаем. Он не реагировал на надины восклицания, он не чувствовал той неприязни, которая, как Надежда понимала, прямо исходила от нее, хотя она всячески старалась это скрыть. Он был озабочен только тем, что его юная воспитанница плохо осознает свою великую миссию, а виноват в этом он, как плохой наставник. Надежда глубоко вздохнула. - Игорь Николаевич, я чувствую, что нахожусь в состоянии определенного душевного кризиса. Мне нужно одной разобраться в своих чувствах и в своем великом предназначении. Одной, самостоятельно. Поэтому я хочу отказаться от наставника, чтобы никто не нес ответственности за мои возможно неправильные действия, - уф! Кажется, ей удалось сформулировать максимально корректно. - Надя, об этом не может быть и речи. Гесер считает, что я тебе необходим, как наставник. О господи! Для Игоря авторитет Гесера превыше всего. Он необходим, как наставник, и все. Интересно, если сейчас она все-таки не сдержится и припомнит ему историю с Алисой и прямо в лицо скажет, что онмерзавец, он все равно так же заботливо и искренне будет исполнять роль наставника, потому что это его долг по отношению к бедной заблудшей овечке? Максимально сухим и официальным тоном Надя произнесла: - Игорь Николаевич, каждый маг имеет право отказаться от своего наставника. Я официально заявляю свой отказ. Игорь с глубокой печалью посмотрел на девушку: - Надя, я вынужден буду поговорить об этом с Гесером.---------
Надя опустилась в кресло в кабинете великого и могучего Гесера, в миру Бориса Игнатьевича. Неожиданно она ощутила юмор ситуации. Интересно, а Гесер закончит свою речь фразой «Надя, я должен сообщить о твоем поведении в Инквизицию»? Гесер сразу перешел к делу: - Надежда Антоновна, Игорь Теплов сообщил, что вы отказались от его наставничества. Могу я узнать причину? Надя слово в слово повторила фразу, сказанную несколько часов назад Игорю Теплову. Но она явно недооценила Гесера. Тот отреагировал неожиданно. - Что ж, я полагаю, что ты совершенно права. Иной в твоем возрасте и с твоей судьбой действительно необходимо разобраться самой в себе без помощи других. Кто бы ни были эти другие – наставник, родители или руководитель Дозора. Ты поступила правильно, и я поговорю об этом с Игорем. – Гесер сделал паузу. – Но тем не менее, Надя, если у тебя в ближайшее время возникнет действительно серьезная ситуация, я надеюсь, что ты обратишься к кому-нибудь за советом. Надя обдумывала эти слова, заказывая кофе в ближайшем кафе. Да, Гесер явно что-то знает или о чем-то догадывается и дал ей это понять.Про Инквизицию он не упомянул Она явно недооценила Гесера. Более того, он даже не закончил свои слова фразой «Мне придется сообщить о твоем поведении Завулону». Надя подняла глаза. Рядом с ее столиком стоял элегантно одетый джентльмен, склонившийся над ней в полувопросительном поклоне. Завулон. Он же Артур, он же Самуил. - Вы не уделите мне несколько минут своего времени, Надежда Антоновна? – осведомился он безукоризненно вежливым тоном. - Не хотелось бы, но уделю.Я вас слушаю. Завулон присел напротив: - Надежда Антоновна, как я понимаю, вы в ближайшее время можете оказаться в достаточно сложной жизненной ситуации. Если вам потребуется моя помощь, то я к вашим услугам. Значит, он тоже знает или догадывается.Надя не позволила себе вздохнуть даже мысленно. Смотреть на Завулона после того, как она только что вспоминала о том, как он пожертвовал Алисой, было неприятно. Но она прекрасно понимала, что вот сейчас эмоции сдерживать необходимо. - Можно узнать, чему я обязана вашим предложением? – спросила она. Завулон хмыкнул: - Исключительно эгоизму темных, Надежда Антоновна. Учитывая ваши возможности, я бы предпочел оказать вам услугу. Светлые умеют быть благодарными. Мне это пригодится. Надя ненадолго задумалась. Принимать услугиЗавулона было противно. Соглашаться- крайне опрометчиво. Отказываться - глупо. Благодарить- гадко. - Я буду иметь в виду ваше предложение, - подобрала она наконец нужную формулировку. По-видимому, Завулон ничего больше и не ждал. Он положил на стол перед Надей строго оформленную визитную карточку, поклонился, встал и вышел. Официантка принесла кофе. Пить его уже не хотелось, равно как и не хотелось прикасаться к визитной карточке. Надя внимательно посмотрела на нее, запомнила телефон, расплатилась за невыпитый кофе и вышла из кафе. Карточка, лежащая на столе, побледнела и растаяла.Глава 6. Отцы и дети
Я сидел за компьютером и писал квартальный отчет. Обычный скучный квартальный отчет. Обнаружено столько-то нарушений со стороны темных, из нихсостороны вампиров – столько-то, со стороны оборотней – столько-то, магов – столько-то… Переходим в следующую графу. Седьмого уровня нарушений Великого Договора – 212, шестого – как ни странно, больше, 230, ну, и так далее, вплоть до четвертого уровня. Первого, второго, третьего уровней, как водится, не зафиксировано, ну и слава Богу! Допечатав очередную страницу, я в который раз задумался о бессмысленности своей деятельности в Дозоре, и Дозорной Службы вообще. Что-то рано у меня началась эта усталость от службы. Семен вот недавно юбилей отпраздновал, двести лет беспорочной службы силам добра, и по-прежнему полон энтузиазма. Хотя… это он говорит, что полон, а как оно на самом деле? Все эти его периодические пьянки в странных компаниях со странными личностями… Все эти его игры в хитрого мужичка… Да и он сам про себя все знает. Он ведь и сам как-то сказал, что каждый бережется по-своему. Да и чем ему еще заняться? Любимая его умерла почти сто лет назад, а он сам как-то в доверительной беседе признался мне, что он однолюб. Действительно, кроме службы ничего больше не остается. Кстати, Семен в последнее время достаточно охотно берет учеников, и его игра в ленивого наставника – это скорее всего тоже игра. Юлю он воспитал замечательно. Просто Семен дает своим подопечным полную волю и начинает их строить только в случае действительно серьезных провинностей. Пожалуй, я бы предпочел, чтоб наставником Нади был не Игорь, а Семен. Я наконец-то осознал причину своего смутного беспокойства. Что-то Игорь последнее время глядит на меня глазами несчастного спаниеля. А спрашивать у него или у Нади, что там приключилось, как-то неловко. Нет, пожалуй, во мне проснулась обычная человеческая тоска по обычной человеческой жизни, которой осталось не так-то уж много. По человеческим меркам от силы четверть века. Нет, понятно, что как иной, я могу прожить еще несколько веков, а в случае безумно удачного расклада – и тысячелетий, тьфу-тьфу. Я постучал по клавиатуре, сообразил, что делаю что-то не то, еще раз плюнул уже не через плечо и постучал на этот раз правильно – по столу. Как справедливо говорил мне Гесер, да и не только он, первые сто лет человек живет все-таки обычной человеческой жизнью. Так может, уволиться и пожить оставшиеся лет тридцать-пятьдесят именно этой жизнью? А потом, лет через сто, когда все окончательно надоест, вернуться в Дозоры к новому начальству. А пока пожить,как человек – семья, жена, дочь. Собственно говоря, именно Надя меня в Дозорах и удерживала. Она все еще была практиканткой, и переходить в основной штат не спешила, что вызывало некоторое недоумение других сотрудников. В общем, мне спокойней было, когда Надя была у меня на глазах. При этом никаких неразумных поступков, свойственных молодым иным, она не совершала. В дурацкие стычки не ввязывалась, на провокации темных не велась, явных ляпов за ней не числилось. Но при этом какое-то смутное ощущение неудовлетворенности ее работой в Дозоре в воздухе ощущалось. Те, кто был в курсе великого предназначения моей дочери, похоже, были недовольны тем, что великие свершения запаздывают; рядовые сотрудники Дозора, видимо, считали, что Надя проявляет мало энтузиазма, а что думала по этому поводу Света, я так до конца и не понял. После первой ее реакции на весть о том, что она должна стать матерью Мессии, что лучше бы она осталась человеком (и произнесено это было с большой болью), она практически никогда не касалась этой темы. Несколько раз, еще в раннем надином детстве, Света подчеркнуто говорила о том, что она намерена воспитывать дочь, прежде всего, как человека. Но затем после надиной инициации это стало просто невозможно. Ребенка, инициированного в четыре года, и с такой магической силой, просто было невозможно воспитывать как человека. Это было слишком опасно для самой Нади. Поэтому Надя стала заниматься индивидуально с Игорем, в семь лет пошла в школу при Дозоре, честно отучилась десять лет в обычной и дозорной школах, а потом на некоторое время взбрыкнула, бросила Дозор, поступила на истфак, проучилась там два года и, наконец, снова вернулась в Дозор, чем и объяснялся ее нынешний невысокий статус. Я снова принялся за отчет, подсчитывая на этот раз количество урегулированных и неурегулированных претензий, когда в дверь позвонили. Что в гости пришла Надя, я понял, только открыв дверь. Она в последнее время навешивала на себя столь мощную защиту, что почувствовать ее приближение не могли ни я, ни Света. А увидеть, что она иная, наверно могли бы только высшие, да и то, если бы специально пытались пробить иллюзию. В общем-то тут я Надю понимал. В Москве все-таки достаточно много иных, и идти и непрерывно излучать в окружающую среду сигналы, вот, дескать, я высшая иная, действительно как-то неприятно. Надя по этому поводу как-то выразилась достаточно резко: «Не хочу выглядеть мартышкой на ярмарке». Надя переступила порог и сразу же сообщила: - Извини, папа, у меня к тебе неприятный разговор. Вот к этой манере дочери я так и не смог привыкнуть. Она всегда переходила прямо к делу. С одной стороны, это, конечно, облегчало выяснение всяких сложных моментов, а с другой стороны, я все время чувствовал себя застигнутым врасплох. Хотя …когда дочь мирно пьет с родителями чай, а потом говорит «А, кстати, я беременна, и с отцом будущего ребенка знакомить вас не собираюсь» - это, наверное, еще хуже. Впрочем, в данном случае о беременности явно речь идти не могла, поскольку уж такие вещи иные могут регулировать даже и без всяких современных противозачаточных средств. Несколько успокоенный этой мыслью, я сказал: - Ну тогда пойдем в кабинет. Кабинетом я обзавелся после того, как Надежда съехала от нас, и освободилась бывшая детская. Впрочем, утепленный балкон все еще выполнял функции кабинета, когда в тишине хотела поработать Светлана, которая в последние годы вернулась к брошенной профессии и теперь писала какие-то отчеты по повышению квалификации. Мы вернулись в комнату. Надя, остановившись у стола и не делая попыток присесть, сказала: - Папа, я понимаю, что все это будет для тебя тяжело и неприятно, мне очень жаль, но я полагаю, лучше, чтобы это сообщила тебе я, а не какие-нибудь анонимные доброхоты. Я люблю. Иного. Вампира. Это твой знакомый, Константин Саушкин. В физиологическом смысле любовниками мы тоже являемся. Я вздохнул, пошарил за спиной компьютерный стул, потом передумал. Да, такие вещи, пожалуй, лучше обсуждать стоя. Это было похлеще, чем внеплановая беременность и, если честно, я б конечно предпочел ее. Необходимо было отреагировать как-то разумно и так, чтобы не поругаться с дочерью вдрызг. Но единственное, на что я был способен в данный момент – это жалобно вякнуть: - Надя, он вампир! - Я знаю, - Надя сочувственно улыбнулась, - но боюсь, что для меня это совершенно не важно. - Он пьет кровь. - Да, я знаю, у вампиров такой метаболизм. А мы пьем чужие эмоции и едим мясо животных, которых умерщвляют не самым гуманным способом. - Он получал лицензии и охотился на людей. - Да, я знаю. К сожалению. К сожалению - охотился. - Он темный. - Я знаю. Да уж, все мои реплики были просто шедевром с точки зрения осмысленного и разумного диалога. Я, наконец, попытался взять себя в руки. - Надя, ты уверена, что это не провокация со стороны темных? - Уверена, абсолютно точно. – Надя отвечала совершенно спокойно, и видно было, что она это действительно обдумывала и действительно уверена. - Откуда ты знаешь? Вас могут использовать вслепую. В конце концов, ни ты, ни Костя – все ругательства и проклятья, которые мне в этот момент хотелось обрушить на голову высшего вампира я старательно проглотил – не слишком искушены в этих интригах. - Могут, - ответила спокойно Надя, - и даже наверняка в ближайшее время попытаются использовать. Именно поэтому я и хотела, чтобы ты был в курсе. - Но ты уверена, что это изначально не интрига кого-нибудь из темных? - Что изначально нет, я абсолютно уверена, - отвечала дочь так же спокойно. - Я проверила все линии вероятностей. О моем первом визите к Косте никто знать не мог и догадываться тоже не мог. Все произошло слишком спонтанно. С горя я ухватился за это «спонтанно». - Надя, извини меня за бестактность, но может быть… - я запнулся – извини, ты сама предложила такой тон разговора, но ты уверена, что ты его действительно любишь? – Я замялся. Блин, как бы это поделикатней-то сказать. Нет, определенно, манера дочери называть все вещи своими именами имеет преимущество. И я брякнул: - Ты уверена, что у тебя это не просто юношеский протест? Мы тебе все так надоели с твоей светлой миссией, что ты неосознанно влюбилась просто из чувства противоречия? Надя, слава богу, не оскорбилась и не стала издавать возмущенные восклицания. - Думаю, что нет, - ответила она спокойно. – Хотя, может быть, некоторая доля протеста во всем этом и есть. Но я все-таки полагаю, что это все достаточно серьезно, хотя может быть когда-нибудь и изменю свое мнение. Ну и вот что я должен был делать в этой ситуации? Дочь меня выслушала, со всеми моими характеристиками вампиров согласилась, с тем, что нужно быть аккуратной и опасаться провокаций- согласилась. Абсолютно никаких рациональных доводов мне в голову не приходило. Я рискнул воспользоваться нечестным приемом и спросил: - И тебе не противно? Ты ведь знаешь истинный облик вампиров в сумраке. Надя не оскорбилась и не стала возмущаться. - Нет, не противно. Про облик знаю. Кстати, он очень зависит от того, как смотреть. В словах дочери прозвучала еле заметная ирония. Что ж, скорее всего она была права. Похоже, в том, как мы видели других иных в сумраке, было действительно очень много субъективного. Завулон мне как-то сказал, что я отнюдь не выглядел рыцарем в сияющих доспехах, и тогда я воспринял это просто как очередную колкость. Сейчас, исходя из своего опыта, я вполне мог предположить, что Гесер, видящий меня в тот же самый момент вполне мог видеть во мне безупречного Ланцелота, а какой-нибудь низший темный мог видеть и не то, что видел Завулон. И скорее всего, для подчиненных выход Завулона из портала тоже выглядел совсем иначе, как для меня. Черт возьми! Что я тут занимаюсь теоретизированием! Мне дочь, светлая волшебница, только что сказала, что любит темного, да к тому же еще не мага, а вампира, да к тому же того, кто ее можно сказать насильно инициировал… Стоп. Вот это действительно довод. Я осторожно сказал: - Надя, а ты помнишь свою инициацию? - Сейчас уже помню, папа. Давай все-таки присядем. Ну да, дочь как всегда грамотно снизила накал страстей. Мы опустились в кресла. - Вы с мамой очень тщательно наложили блок. Думаю, в основном мама. Но сейчас я все помню. Да, возможно, действительно, Костя меня, сам не желая того, инициировал, я допускаю, что за этим стояла чья-то тонкая интрига. Хотя, возможно, это было предопределение. В любом случае ни я, ни ты не можем отмотать события на двадцать лет назад. Другой я стать все равно не могу, да и не хочу. Папа, мы с Костей уже на десять раз все это обсуждали. Сказанные абсолютно естественным тоном слова «мы с Костей» больно резанули меня, но я попытался сосредоточиться на сути разговора. - Это может быть предопределение, это может быть случайность, это может быть интрига Завулона, Гесера или кого-нибудь еще из высших.– продолжала Надя - Это может быть проявление каких-то неизвестных нам законов природы, я могу тебе перечислить еще с пяток «это может быть». Вот теперь Надя действительно выглядела взволнованной: - Но тогда мне можно вообще не жить. Можно сесть и просто до бесконечности гадать, какой мой поступок является собственно моим, а какой предопределен обстоятельствами. Этак и свихнуться недолго, а мне бы этого не хотелось. Возразить было нечего, тем более весь мой опыт тоже говорил о том, что в делах иных разделить судьбу, интригу и свободу воли практически невозможно. Сколько раз я сам на этом обжигался. Я попытался использовать еще один нечестный прием: - Надя, ты говорила с мамой? - Нет, и боюсь, что не смогу. Папа, ты лучше сам ей об этом сообщи. Боюсь, что у нас с ней выйдет слишком неприятный разговор. Для нее все это физиологически неприемлемо. И вот что мне оставалось делать, только смириться. У меня в голове мелькнула еще одна спасительная мысль: - Надя, в конце концов это просто опасно. Все равно рано или поздно об этом узнают. Ты представляешь, сколько темных и светлых будут возмущены вашим… вашими… отношениями? - Представляю. Именно поэтому, папа, я прошу тебя дать слово ни при каких обстоятельствах не нападать на Константина. Разумеется, ты можешь и не давать слово, но я хотя бы буду знать, чего мне ожидать. Ну все, шах и мат. Надя загнала меня в угол. Слово мне давать категорически не хотелось, а хотелось сию минуту развоплотить Константина, и было очень жаль, что я остановил его тогда на космодроме. Ну и какой, интересно, у меня был выход? Сообщить дочери, что я готов приложить все силы, чтобы уничтожить человека, то есть нет, иного, которого она любит? Я мрачно сказал: - Ну что, ты хочешь, чтобы я изображал из себя Кочубея? Хорошо, клянусь абсолютным светом. На моей ладони вспыхнул ослепительный белый шарик.Глава 7.Влюбленные
Река Каменка днем была так же прекрасна, как и ночью. В заводях плавали кувшинки, по берегам цвели ромашки, иван-чай и таволга. Два леопарда, несшиеся игривым галопом вдоль берега реки, также были прекрасны, хотя и несколько диссонировали с окружающим пейзажем. Леопарды продефилировали по берегу и скрылись в зарослях ивы. - Красиво, - сказала Надя. – но не слишком экологично, в смысле соответствия природе. - Красиво, - согласился Костя. – Но слишком напоказ. Это явно юлькина идея. Строго говоря, с точки зрения экотопа здесь был бы еще уместен камышовый кот или лесная кошка, но никак не леопарды. Леопарды, отряхиваясь, выбрались из зарослей борщевика и крапивы и подошли ближе. - Лесной и камышовый кот не так эффектно, - сказала самка. – На рысь я бы еще согласилась. Да, слух у леопардов был отменный - реплику Нади они услышали метров за двадцать. - Извините, - сказала Надежда. - Ничего страшного, - ответила леопардиха, изящно помахивая грациозным хвостом. - Где-нибудь в кратере Нгора-Нгора это действительно смотрится органичнее. А давайте махнем туда на недельку? Все вчетвером. Костя, мы тебя уже сто раз звали. Подумаешь, регистрация. Никто ничего и не заметит. Тебя уже давно не контролируют. - Юлька, не кипиши, - перебил ее леопард. Прекрати подбивать законопослушного темного на нарушение правил, да еще в присутствии светлой. В тебе вечно после того, как ты перекинешься, излишний задор. Леопардиха взмахнула хвостом, на этот раз сердито: - Ну хорошо, я прогуляюсь и стряхну излишний задор. Можете пообщаться без меня. Гордо покачивая хвостом, она направилась к зарослям. - Только на глаза никому не попадайся, - с тревогой рыкнул ей вслед леопард. Костя поднялся и медленно пошел по тропинке: - Я на всякий случай пригляжу. - Я прошу прощения, - сказал леопард. – Кстати, мы так толком и не представились. Я – Вадим, она – Юля. Надо сказать, что несмотря на юный возраст леопарды владели человеческой речью безукоризненно. Кошачьи интонации в их голосе практически не прорывались. - Я извиняюсь за юлино поведение. Собственно говоря, может, оно и к лучшему, я как раз хотел поговорить с вами наедине. - Она это прекрасно поняла. Поэтому и удалилась якобы обидевшись, - спокойно сказала Надя. – Она же кошка. Они такие вещи прекрасно чувствуют. Равно, как и Костя. - Ну да. Это наверное, я сегодня не слишком наблюдателен. Я слишком сосредоточился на этом разговоре с вами. Надя, вы все-таки светлая, я надеюсь, что поэтому вы меня поймете. Я инициировал Юлю, мы женаты уже три года, и пока она со мной, я спокоен. На людей ни я, ни она ни разу не охотились. Я очень надеюсь, что мы никогда не сорвемся. И поживем лет сто-двести. Для оборотня это очень долго. Не знаю, в курсе вы или нет, но большинство оборотней все равно рано или поздно срываются, и в лучшем случае проживают обычный срок человеческой жизни. Иногда чуть дольше. Но я не об этом. Так вот, пока я с Юлей, я более-менее спокоен. Она в принципе девушка не легкомысленная, а скорее изображает такую. Тут вы правы. Но мы же все равно не будем всю жизнь вместе. Ну, двадцать лет, тридцать… Предположим, мы окажемся однолюбами и проживем лет шестьдесят вместе. Потом мы все равно разбежимся. Прошу прощения, номне показалось… - Вадим начал запинаться… - В общем, я понял из разговора с Костей, прошу прощения, если я не должен был об этом упоминать, или он не должен был… мнэ… то есть…мнэ… – Вадим окончательно запутался и махнул хвостом. – В общем, может, вы могли бы как-нибудь повлиять на Юлю в положительном плане, чтобы для нее сама мысль об охоте на человека стала невозможной? Надя внимательно посмотрела на леопарда: - Вадим, а почему, собственно говоря, это вас волнует? Пока вы с ней, вы сами говорите, вы о ней позаботитесь. А когда вы расстанетесь, не все ли равно вам, что с ней будет? - Нет, не все равно, – твердо ответил Вадим на этот провокационный вопрос. – В конце концов я ее инициировал, и я считаю, что мы действительно в ответе за тех, кого приручили. Надя покачала головой: - Не соглашусь с вами. Я полагаю, что каждый сам в ответе за себя. Вы же расстанетесь в конце концов потому, что вы ее разлюбите. Тогда какое вам дело до того, что с ней будет после? Вы же темный. То есть по определению эгоист. Какое вам дело, на кого она будет охотиться, когда вы ее разлюбите, и развоплатят ее или нет? Леопард лег, обвернулся хвостом и задумался: - Ну да, - сказал он наконец. – Эгоист. – Он немного помолчал. – Хорошо, меня интересует это именно из эгоистических соображений. Я хочу жить долго и счастливо. А с чистой совестью это делать как-то легче иприятнее. Надежда Антоновна, можно я вам немного про себя расскажу? Надя кивнула. - Я на самом деле намного старше, мне пятьдесят с лишним, это я Юле наплел, что я молодой человек. Меня самого инициировали только десять лет назад. Это было, как в сказке. Я всю жизнь мечтал побывать в Африке. Понятно, что в советское время об этом можно было только мечтать, а потом вдруг оказалось, что это реально, правда, конечно, не по моим деньгам. Я обычным менеджером работал. Ну, я как-то решил, что мечты надо все-таки исполнять. Пять лет честно отдыхал только на ближайших озерах и турбазах, накопил денег на настоящее сафари в Кении, и там встретил этого типа, Зейтуни, который меня инициировал. Он сам коренной масай и давным-давно был оборотнем-леопардом, а тут у него сложилась совершенно странная ситуация. Он вообще-то имел право кого-нибудь инициировать, но все ждал, когда встретит женщину, которую полюбит, а у них вообще многоженство, и тратить инициацию на кого попало ему не хотелось. Ну вот, он все ждал-ждал, лет двести прожил и наконец дождался и влюбился, и женился, и когда жена стала стареть, наконец ей признался. Но тут фишка в том, что жена оказалась христианкой, и детей и внуков также воспитала. И, в общем, уговорила его, когда она умрет, тоже скончаться, как полагается добропорядочному христианину. И он, видимо, ее действительно любит, потому что он согласился. Но при этом ему обидно было умирать, не передав никому своего дара. И тут я ему совершенно случайно подвернулся. В общем, оказалось, что все это можно вполне законно оформить. Если он официально заявляет об отказе длить свое существование, то он имеет право инициировать чужого человека, а не члена своей семьи, ну, в общем, это сложная бюрократическая процедура, вам, я думаю, не особенно интересно. В общем, их местный шаман все эти сложности утряс, все подписал, меня укусили… - Леопард довольно заурчал: - И вот вы представляете, я вдруг осознал, что у меня теперь будет совсем иная жизнь. Так бы я еще пожил лет тридцать на небольшую зарплату, ну, поездил бы немного по Европе. Может, даже еще бы раз на Африку накопил и помер бы лет в шестьдесят или семьдесят от какой-нибудь неприятной болезни. А тут оказалось, что у меня естьвсе! Здоровье, долголетие, деньги, ну, конечно, не такие, как у вас, магов, но все-таки возможности есть. Если вести себя разумно, то можно спокойно жить еще лет сто, и двести, и триста, в общем пока не надоест. И я хотел бы, чтоб у Юли были такие же возможности, – решительно закончил Вадим. Надя немного помолчала. - Вадим, я не уверена, что могу повлиять на Юлю без ее просьбы и желания. Реморализация возможна, конечно, не только по отношению к людям, но и к иным, но проводить такую процедуру против их желания – это явно неэтично. И, по-моему, вы зря волнуетесь. Вы же сами сказали, что не собираетесь бросать Юлю ближайшие лет двадцать-тридцать. А через тридцать лет она будет как раз в вашем возрасте, и у нее будет собственный жизненный опыт и понимание того, что не стоит терять жизнь, потакая своим капризам. Она, как и вы, будет законопослушной иной просто из обычного эгоизма, чтобы жить и наслаждаться жизнью. Вадим мяукнул: - Как-то обидно получается, что все наши правильные поступки проистекают исключительно из эгоизма. Надя улыбнулась: - Вадим, а вы хотите, чтобы правильные поступки проистекали из правильных и добрых мыслей? Честное слово, вы хотите быть святее Папы Римского. Боюсь, что в моей жизни правильные поступки проистекали из правильных мыслей считанное количество раз. Леопард с искренним недоумением воззрился на нее: - Вы же светлая. - Ну и что? - Я, видимо, плохо знаю светлых. Мне казалось, что вам вообще противно с нами разговаривать. Мы хоть внешне достаточно симпатичные, а если бы на нашем месте был дракон, или змея, или вообще какой-нибудь хамелеон? - А что, хамелеон не человек, что ли? – спросила Надя.***
- Медуза тоже может быть вполне милым и симпатичным животным, равно, как хамелеон, жаба и змея, - ответила Надя матери. – Кстати, в Индии волшебницы, как известно, практикуют секс со змеями. Разговор, как и ожидалось, был длинный, неприятный и выматывающий, как для дочери, так и для матери. Он должен был состояться, хотя Надя сразу понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Светлана сразу отмела все рациональные доводы и попыталась воззвать к эмоциям дочери, не слишком стесняясь в выражениях. Самое обидное было то, что Надя ее прекрасно понимала. Для ее матери действительно все это было омерзительно и физиологически неприемлемо, и она, естественно, пыталась разбудить те же чувства в дочери. Однако после словСветланы «с тем же успехом ты могла влюбиться в какую-нибудь гадюку или медузу и заниматься сексом с ней», Надя меланхолично выдала именно эту фразу. С матерью они все-таки окончательно не поссорились, но было понятно, что охлаждение и надолго неизбежно. В заключение Света сказала: - Я знаю, что отец дал тебе слово никогда ни при каких обстоятельствах не нападать на Константина Саушкина, - при произнесении имени вампира Светлану отчетливо передернуло. – Извини, но я тебе такого слова дать не могу. - Я и не прошу, - тихо сказала Надя. – Я понимаю, что тебе это неприятно. Света тоже вздохнула. – Извини, наверное, я плохая мать.***
Надя очнулась от задумчивости и сказала: - Извините, Вадим, что-то я отвлеклась. Вон наши возвращаются. По берегу шли Костя и Юля уже в человеческом облике с венком из ромашек на голове. Подойдя, Юля встретилась с Надей глазами. Надя чуть заметно кивнула. Юля все, конечно, поняла.***
Был уже вечер. Оборотни давно удалились, попросив разрешения как-нибудь заглянуть в гости на бифштексы по-суздальски, которые, по уверению Кости, в гостинице готовили совершенно замечательно. Надя сидела, рассеянно обрывая лепестки ромашки. Косте она кратко рассказала о своем разговоре с Вадимом. Надя оборвала последний лепесток цветка. - Что выходит? – полюбопытствовал Костя. - Любит, - ответила Надя. - Да и так понятно, что они друг друга любят и пока они вместе, ни один из них не сорвется, хотя бы для того, чтоб не огорчить другого. Главное, чтобы они как можно дольше были вдвоем. Костя осторожно спросил: - Ты поговорила с родителями? Надя кивнула. - Все было вполне ожидаемо. Отец поклялся светом. Ты же знаешь, что у вас всегда были хорошие отношения, и на самом деле ничего в них не изменилось. Вы, конечно, можете уверять меня и сами себя, что вы по разную сторону баррикад, но я знаю, что вы как были друзьями, так и остались. Костя замялся: - Но вообще-то, если вспомнить… - Костя закашлялся. - Костя, это все не имеет ни малейшего значения, - мягко сказала Надя. – Люди могут сойтись в поединке и остаться друзьями, а могут всю жизнь вежливо общаться друг с другом и чувствовать глубокую антипатию. Кстати, с наставником я рассталась. Надя помолчала. - С мамой все, естественно, оказалось сложнее. Остается только надеяться на ее интуицию. Если ей сообщат какую-нибудь гадость о тебе, я надеюсь, она сразу не кинется в бой. Но вообще меня это все тревожит. Костя, а ты не против, чтобы я повидала Арину и попросила у нее дополнительную защиту для тебя? Она как-никак перед тобой виновата. - Думаешь, для нее это будет доводом? - спросил Костя. - Ну, во всяком случае попытаться можно, если ты не против? - Не против. Отказываться от дополнительной защиты глупо, тем более Арина может дать ценный совет. От Завулона я бы, пожалуй, помощь принять не рискнул, а от Арины - пожалуйста. Кстати, она ведь и перед тобой виновата. Кто тебя чуть не взорвал? - Смотрелось, наверное, эффектно, - неожиданно рассмеялась Надя. – Воспоминаний у меня не осталось, но я могу представить, как это выглядело глазами моих родителей. Арина, конечно, стопроцентно блефовала, но блефовала красиво. Самое интересное, что я абсолютно не имею к ней никаких претензий. И к тому же она ведь передо мной извинилась, даже подарок сделала. Дар – травы и цветочки пользовать. - И как мы ее будем искать? – спросил Костя. - Инквизиция ее ищет давно - уже двадцать лет – и не может найти. - А так и будем, - ответила Надя, протягивая руку к очередному цветку ромашки. Дар цветочки и травки пользовать?.. Раз, два, три! – Надя стала обрывать лепестки – Девять. В следующем восемь, записывай: девять, восемь, шесть.– Через две минуты Надя набрала сотовый телефон:8-986788666. - Арина, здравствуйте, это Надежда Городецкая. Вы бы могли со мной встретиться в любое удобное для вас время в любом удобном для вас месте? Надя некоторое время послушала и положила трубку. - В следующую среду. Деревня Узень, Томская область.Глава 8.Девушка и колдунья
Деревня Узень хотя и представляла собой классический таежный тупик, но выглядела очень неплохо. Крепкие деревянные избы, изредка попадались и вполне современные коттеджи. Изба Арины стояла на краю села и ничем особо не выделялась среди других изб. Хотя почему-то при взгляде на нее очень легко было представить какую-нибудь сценку из «Вечеров на хуторе близ Диканьки» или вылезающую из-под избы когтистую и скребущую землю куриную лапу. Скрытая реклама здесь явно присутствовала. Внутри же изба была меблирована вполне комфортно и современно. Имелся даже компьютер. Впрочем, Надя подозревала, что в зависимости от желания хозяйки интерьер в избе мог воспроизвести любой век и стиль – от русской избы IX века до салона а ля ампир. - Ну, здравствуй, красна девица,– приветствовала ее хозяйка. - С чем пожаловала? Надя не поддержала фольклорного тона, да и Арина не выглядела хрестоматийной ведьмой. Обычная женщина лет тридцати в домашнем платье, в котором удобно и по хозяйству хлопотать, и гостей можно принять. Кстати, редкий вариант в российской жизни. - Здравствуйте, Арина, - сказала Надя. – У меня к вам просьба. - И как зовут добра молодца? – поинтересовалась Арина. - А вы уверены, что речь идет именно о добром молодце? – с интересом спросила Надежда. - А зачем же еще юной девице к старой ведьме приходить? Что ж, садись. В ногах правды нет, – Арина указала Наде на кресло возле журнального столика. Надя присела: - Арина, вы так хорошо обо всем догадываетесь или вас информируют из Инквизиции? - Догадаться несложно. – заметила Арина. – Вряд ли ты испытываешь ко мне добрые чувства. Раз пришла, значит интерес есть. А какой интерес у девицы в твоем возрасте? Надя покачала головой: - Арина, я не испытываю к вам никаких негативных чувств. Спасибо за подарок. Хотя пока травы мне еще не пригождались. Теперь уже Арина с интересом посмотрела на девушку: - Ну, один раз уже пригодились. Телефонная книга у тебя получилась весьма оригинальная. Благодарить ты меня, конечно, не должна, но говори, чего хочешь. Как у нас зовут добра молодца? - Константин Саушкин. Арина хмыкнула: - И с какой радости я должна этому ворюге помогать? Кто с книгой в бега пустился, а потом еще ее спалил? - Но вы же сами наложили такое заклятье. - Правильно, наложила. А неча на чужое добро зариться. - Собственно говоря, сначала позарился на книгу Витзеслав. А как бы на него подействовало ваше заклятье, если бы он пустился с книгой в бега? - А оно и подействовало, - не моргнув глазом ответила Арина. – Старый хрыч всю жизнь жар чужими руками загребал да осторожничал. И нос свой любопытный совал куда не надо. Подождал бы немного и сам книгу испробовал – глядишь, и жив бы остался. А то и нулевым вампиром бы стал, тьфу, тьфу, тьфу, не к ночи будь помянут, упырь поганый. – Арина сплюнула через левое плечо. – А ему все скорее надо было, да на другом попробовать, да перестраховаться. Вот и получил по заслугам. - Костя тоже получил по заслугам? – спросила Надя. - А кто с книгой утек? – сварливо продолжала Арина. - Нет, то, что он ее сжег, он, конечно, правильно сделал.Инквизиторы – это, конечно, перестраховщики, и закрыли бы они эту книгу в самое дальнее хранилище и навесили бы кучу защитных заклинаний, только все равно рано или поздно нашелся бы какой-нибудь шустрый Инквизитор и дал бы с ней деру. А там бы, глядишь, книга опять к нам, ведьмам, вернулась. Хотя кто его знает. Может, и к лучшему, что твой дружок ее сжег. А что сам не сгорел – это отца своего благодари. Надя кивнула: - Да, я знаю и благодарна ему. - И ты считаешь, что я вам теперь помочь должна? Надя спокойно сказала: - Я прошу вас, Арина, помочь с дополнительной защитой для моего любовника Константина Саушкина. Арина наконец оставила ернический тон: - Ну, ладно, так и быть. Редко светлые темных о помощи просят. И книга моя его действительно чуть не сгубила. Ну хорошо, помогу я вам. Ты ж сама могучая волшебница, явно уже что-то сделала. Рассказывай. Надя рассказала об ампуле с двумя каплями крови. - Ну, а что ты еще хочешь? Кровь – это защита самая сильная, самая верная. Дефлорационная кровь – это, конечно, еще более надежно. - Мне это пришло в голову слишком поздно. Да я бы наверно и не решилась предложить. Все-таки молодой девице, как вы справедливо заметили, Арина, положено быть стеснительной. Арина снова хмыкнула, с интересом глядя на Надю: - Да это не так уж важно. Дефлорация, инициация – все одно. И по Мид, и по Фрейзеру, и по Тэйлору. То, что ты амулет сделала – это хорошо. Большинство волшебниц просто понавесили бы кучу заклинаний, которые только мешали бы друг другу. Ну, а чем тебе еще помочь? Защита мощная стоит. Если что случится – сигнал ты получишь сразу. - Любой сигнал можно заблокировать или исказить, - ответила Надя. - Можно, - задумчиво сказала Арина. – Ну что ж, давай так и сделаем. Если твой амулет кто-нибудь исхитрится обойти, тогда на мой сразу сигнал пойдет. Ну, и еще какую-нибудь дополнительную защиту придумаю. Только тут уж, извини, опосредованно не получится. Мне иного перед собой надо видеть, чтоб чары плести. Хотя, как я понимаю, ему надолго место жительства покидать нельзя, а сюда ко мне так просто за день не доберешься. Надя согласно кивнула. Путь Москва-Томск-Асино-Сергеево (на теплоходе по Оби)-Узень (на ГАЗике по разбитой вдрызг трассе) занял у нее два дня. - Порталом, как я понимаю, ему пользоваться тоже нельзя. Ладно, так и быть… Деревеньку свою помнишь, где дитем отдыхала? Там через недельку и встретимся. Избушку мою он найдет. – Арина выдернула из стоящего на столе букета сухоцветов веточку. – Она ему дорогу покажет. - Арина, мне не хотелось, чтобы вы рисковали, - начала Надежда. Арина ее решительно прервала: - Девочка, я рискую куда меньше, чем Костя. И я действительно перед ним виновата. Через неделю в два часа дня в моей избушке. К вечеру он успеет вернуться в Суздаль. Надя приняла прутик. Все-таки у Арины явно были осведомители в Инквизиции.Глава 9. Ведьма и упырь
- Ты знаешь, это было замечательно, - рассказывала Надя Косте. – Арина – совершеннейший виртуоз. Она вроде относится ко мне хорошо и согласилась помочь, но я все время в разговоре с ней чувствовала себя второклашкой, которая стащила у классной дамы кошелек, а, может, и чего похуже совершила. - Тяжело тебе пришлось? – спросил Костя сочувственно. - Да нет, что ты. Это был высший пилотаж. Она не сказала мне ни одного грубого слова, не позволила себе никакой колкости. А какой эффект! На встречу с ней пойдешь один, это она ясно дала понять. - Не боишься меня отпускать на встречу с ведьмой? Надя покачала головой. - Во-первых, я не верю, что ведьма тебя соблазнит. Во-вторых, когда такая ведьма, как Арина, соблазняет какого-то мужчину, по-моему, женщина должна гордиться, что выбор Арины пал именно на ее мужчину. Это как знак посвящения в рыцари или, вернее, в прекрасные дамы. - Ты очень оригинально мыслишь. От какой деревеньки надо идти? - Колодкино.-------------------------------------------
Избушка Арины выглядела именно такой, какой ее запомнил Костя в прошлый раз, двадцать с лишним лет назад. Даже шкаф с книгами стоял точно тамже, и, на первый взгляд, и книги в нем были те же самые. Впрочем, Костя не удивился бы, если бы книги действительно оказались те же самые. Хозяйка избы на этот раз выглядела самой обычной женщиной, одетой разве что чуть-чуть старомодно. - Здравствуйте, Арина! – с некоторой робостью поздоровался Костя. - Спасибо, что согласились со мной встретиться, несмотря на то, что я сделал с книгой. Арина вздохнула: - Проходи, в ногах правды нет. Что книгу уничтожил – правильно сделал. Она бы еще изрядных бед натворила. Хотя, конечно, жалко. Людей в иных превращать – это ни к чему, а вот в чем секрет Фуаран– мне бы понять хотелось. И так, и сяк я билась, а все ж не додумалась. Мне б еще лет тридцать, я бы, может, и поняла. Что ж, - Арина тряхнула головой, отбрасывая за спину черные кудри, - зато есть куда расти. А ты что ж, ко мне не в претензии? Тебя ж мои чары чуть не погубили. Костя осторожно опустился на стул. - Не в претензии, - честно сказал он. – Сам дурак, соображать надо было. Я вас должен поблагодарить, что через несколько дней чары выдохлись, и я все же смог осознать, что я делаю. - У меня чары не выдыхаются, - сурово заметила Арина. – И ничего бы ты не осознал, пока не сгорел. Друга своего благодари, Антона. - Да, я ему, собственно говоря, благодарен, - промямлил Костя, осознавая, что он так и не поблагодарил Антона. Сказал ли он хотя бы элементарное «спасибо, что вразумил дурака» тогда на космодроме – он, убей бог, не помнил. Потом у него не было возможности поговорить с Антоном наедине. После взятия Нади в заложники и вовсе было глупо являться с благодарностью, а уж сейчас… Костя поперхнулся: - Да, должен признаться, отблагодарил я его своеобразно. - А может, и впрямь отблагодарил? – хмыкнула Арина. – Оно ведь неизвестно, как судьба повернется. Может, ты и впрямь для Нади лучшая пара. - Арина, это все-таки судьба? Это предначертание? Надежда поступает сама по своей воле или это все было предначертано другими Иными и именно они нарисовали ей такую судьбу? - Судьбу Нади планировал Гесер, - спокойно ответила Арина. Костя напрягся. - Но это ровным счетом ничего не значит. Хотел он получить могучую волшебницу, Мессию света, он ее и получил. А уж как она себя вести будет и что из этого выйдет, - это ему предугадать не дано. Гарри Поттера читал? - Да, - ответил Костя, несколько опешив от неожиданного вопроса. - Волшебную шляпу помнишь? - Да, - снова ответил Костя. - Так вот, помнишь, шляпа, побыв на голове у Гарри Поттера, сказала, что по всем параметрам ему бы надо учиться в Слизерине, но отправила его в Гриффендор, потому что таков был его выбор. Человек – это не только его судьба и его качества. Это его выбор. А сделать выбор за вас ни Гесер, ни Завулон, ни даже я не можем. Костя облегченно вздохнул: - Ну что ж, Арина, раз вы не держите на меня зла, то у меня к вам большая просьба. Вы можете обеспечить дополнительную защиту для Нади? Арина с иронией посмотрела на вампира: - Вроде она просила обеспечить защиту тебе. - А я прошу ей. Мне как раз не обязательно. Я все-таки высший вампир, да и опыта у меня побольше. - Нет уж, - Арина покачала головой, - как договаривались, так и будет. Обещала я о тебе позаботиться – значит, позабочусь. А что касается Надежды, я тебе отказываю не из-за бабской вредности. Хотя и из-за нее тоже. Когда женщина женщине подарок делает – добра не жди. Это добрым молодцам ведьма хорошие советы и подарочки дает, клубочки там всякие, мертвую и живую воду, шапки-невидимки. А женщине от ведьминых даров редко польза бывает. Да не получится ничего. У волшебниц природа чародейства своя, у ведьмы – своя. Не сходятся они. Только вред будет. Знаешь ведь, чем волшебница от ведьмы отличается? Костя немедленно почувствовал себя на экзамене: - У ведьм вся сила от земли идет, - сказал он неуверенно, хотя был стопроцентно уверен, что именно этому его и учили. - А волшебницы оперируют силой опосредованно, то есть через тонкие энергии. – Упомянув тонкие энергии, Костя окончательно почувствовал себя двоешником. - Ну, на троечку сойдет. Ты б еще ауру упомянул, - фыркнула Арина. – Ладно, давай посмотрим твой амулет. Костя осторожно достал из-за ворота фиал с кровью. - Мне в руки не подавай, - предупредила Арина, - я так посмотрю. Некоторое время Арина внимательно рассматривала ампулу. - Молодец, девочка, - сказала наконец она. – Кровь и чистая сила. Никаких заклинаний, никаких манипуляций…тонкими энергиями. Никакого мудрствования. Все на интуиции. Вот так и должна работать настоящая профессионалка. Костя рискнул спросить: - Арина, вы же только что говорили, что волшебница работает с силами опосредованно. А сейчас, говорите, что никакого мудрствования не надо… - Вот именно, - перебила Арина.- Заклинание-оберег – это и есть работа с магической энергией. А вот догадаться одну из главных стихий - кровь –использовать – это вроде проще простого, да не каждая волшебница догадается. Иногда мудрить не надо. Моргана вот на что умна была, а сама себя и погубила. Все амулеты да артефакты создавала - зеркала, хрустальные шары, веера, браслеты, вазы…Сама себя и погубила. - Но это же как раз ведьмовская магия, - окончательно запутался Костя. – Привязывать энергию и силу к вещам. - Вот она тоже так думала, - язвительно сказала Арина. – Думала, чем больше магических предметов вокруг – тем у нее защита лучше. А они в конце концов сами друг другу мешать стали. Это же все вещи мертвые, чужие. Все эти зеркала, веера, шкафчики, платья, кольца не она сработала, а люди. Ведьмы свои заклинания либо к природным вещам привязывают, либо к тем, которые своими руками сделали. Вот, кстати, - и Арина выудила из кармана крохотный мешочек-сеточку сплетенный из льна. – Волос свой дай. - Любой? – спросил Костя. - Любой, любой, не усложняй. Брови можешь не портить. Костя выдернул волос. - Теперь опусти в мешочек, сам. Теперь ампулу туда же. Сейчас, погоди, я его на стол положу, чтоб не коснуться. Ну вот, - удовлетворенно заключила Арина. Мешочек, заключив в себя ампулу, неожиданно превратился в изящную плетенку то ли из серебра, то ли изо льна, то ли из асбеста. Вроде как футлярчик получился. - Украшение, конечно, на дамское похоже, ну, да сейчас в моде стиль унисекс. Если первую защиту заблокируют, на вторую как раз сигнал пойдет. - А дальше? – спросил Костя, пытаясь понять, имеет ли в виду Арина, что сигнал пойдет к ней, и она в случае опасности непосредственно вмешается. Напрямую вопрос он как-то не решался задать. - А дальше моя защита включится. Какая – тебе знать не надо, но поможет. Не сомневайся. Костя встал и неумело поклонился. - Спасибо, Арина. А все-таки… - Ну что еще? - Арина, все-таки дайте совет, как нам лучше быть. - Ну, ты обнаглел, молодой человек. Совет ему. Молодой да ранний. А совет мой будет таков: ничьих советов не слушайте. Вы себя ведете так, как до этого ни один темный и ни одна светлая не вели. Вот и дальше живите своим умом. Это я тебе не просто так говорю. Ты это действительно на ум возьми. И светлые, и темные, и Инквизиция ждут от вампира определенных поступков, и от светлой волшебницы тоже. На этот случай у них и заклинания приготовлены, и оружие, так что нетипичное поведение – это на самом деле ваша основная защита. И никому не доверяйте. Даже самым близким людям. Специально они вас может и не предадут, а вот на чьи-нибудь уловки поддадутся и вас с толку собьют. Родителей это тоже касается. - А ведь с Христом до конца была его мать, - произнес Костя почти про себя. Он не надеялся, что Арина ответит, но та все же ответила. И совсем не то, что ожидал Костя. - А папенька-то где был? Об этом в Евангелии ни слова. Небось, когда сын пошел проповедовать вместо того, чтоб плотницкому мастерству учиться, врезал ему как следует, да и забыл про него. Вот так-то. Костя еще раз поклонился и молча вышел за дверь. Арина вслед скороговоркой проговорила: - Сохрани, сохрани От лихой беды, От черной воды, Отлипкого слова, От глаза злого. И бросила на порог горсть засушенных цветов. Затем пробормотала: - Хороший мальчик, идевочка – молодец. А мать у девочки– дура.Глава 10. Арест
Надя склонилась над изувеченным телом мальчишки. Впрочем, было ясно, что сделать уже ничего нельзя. Максимум, что она могла – наложить Морфей, чтобы смерть была безболезненной. Из соседней комнаты вошел Гарик. - Ну и как? – спросил он. Надя покачала головой: - Безнадежно. Ему даже вампиром не стать. В нем уже ничего живого не осталось. Гарик грязно выругался, извинился и добавил: - Вот сука! Вампиры, конечно, все сволочи, но эта… - Следующее ругательство Гарик явно усилием воли проглотил. Из соседней комнаты Вениамин вывел арестованную вампиршу. Молодая эффектная брюнетка лет тридцати, выглядевшая, впрочем, именно как вампирша. Кровью она была измазана вся и явно не испытывала от этого никакого дискомфорта. - Надя, мы ее сами отконвоируем, - сказал Гарик. – Ни к чему тебе все это видеть и слушать. Составь тут протокол и вызови милицию. Пусть оповестят родителей. Телефон нашего милиционера знаешь? - Надя кивнула. Аналитики выявили серию вампирских нападений только месяц назад, а они начались явно гораздо раньше. Только до этого предполагалось, что все происходит в рамках человеческой преступности, хотя крайне неприятной. В Москве и Подмосковье было обнаружено несколько публичных домов и порностудий с изувеченными телами подростков. Все мальчики. Всюду следы сексуального насилия и жестоких истязаний.Именно поэтомудолгое времяникто и не мог предположить, что речь идет о вампирах. Жертва, как известно, сама с радостью подставляет вампиру горло. Никакое насилие, и уж тем более такое, не нужно. Впрочем, среди вампиров, как и среди людей, тоже встречаются садисты. Когда аналитики высказали предположение, что речь идет все-таки о вампире или вампирше, все Дозоры были поставлены на уши. Гесер дал добро на активное сотрудничество с милицией. Ночью стало дежурить по три-четыре бригады. Привлекли всех волонтеров. Более того, темные тоже подсуетились и отрядили своих дежурных. В Ночном Дозоре подозревали, что и сами московские вампиры в качестве добровольцев стали прочесывать Московскую область, поскольку неизвестный насильник-убийца раздражал их даже больше, чем светлых. Видимо, кто-то из таких добровольцев и позвонил в четыре утра в офис Ночного Дозора и продиктовал адрес. Бригада, состоящая из Гарика, Вениамина и Надежды, прибыла к месту действия через минуту благодаря порталу, провешенному Надей, и сумела арестовать вампиршу буквально на месте преступления, что, конечно, радовало, хотя картина была ужасающей. Предстояло еще звонить в милицию, обговаривать человеческую версию преступления с неизвестным маньяком-педофилом, ликвидировать следы, оформлять бумаги, ну, и конечно, конвоировать вампиршу, которая не стеснялась в выражениях, брызгая слюной и кровью и сообщая дозорным все, что она о них думает. - Надь, мы сейчас тебе кого-нибудь в помощь пришлем, как только ее доставим, – обернулся Гарик уже с порога. Но тут вампирша неожиданно успокоилась иехидно спросила: - Надежда Городецкая? Кажется, при аресте дозорные должны называть свои имена арестованной. - Вероника Николаевна Тихонова, Вы арестованы Ночным Дозором в составе дозорных: Акопяна Георгия Самвеловича, Иванова Вениамина Сергеевича, Городецкой Надежды Антоновны. Вам предъявлено обвинение в незаконной охоте и убийстве, совершенном с особой жестокостью, – сухо произнес Гарик формулу задержания. - Ах, Надежда Городецкая? Очень приятно! – промурлыкала вампирша. – Сделайте одолжение, передайте нашему общему любовнику, Константину Саушкину, от меня привет. Можете также передать, что сорвалась я именно после того, как он меня бросил. - Передам, - спокойно ответила Надя.- Но и проверю ваши слова тоже. Гарик и Вениамин замерли у дверей. Вениамин был красен, Гарик собрался с силами и спросил: - Надежда, ты справишься или нам задержаться? - Едьте, я все закончу и вернусь в офис. Дверь закрылась. Надя уложила труп на диван, произвела над телом несколько пассов. Милиции это уже все равно, а родителям такое видеть ни к чему. Труп теперь вызывал легкую светлую грусть, а не ужас и отвращение. Больше Надя ничего не могла сделать. Затем она взяла в руки телефон. Тот зазвонил прежде, чем она успела коснуться экрана. - Что случилось? – встревоженно спросил Костя. - Именно то, чего мы опасались. К сожалению, в наиболее худшем варианте. Мы только что арестовали вампиршу, Веронику Николаевну Тихонову. В Москве в последнее время была серия нападений на молодых людей, изнасилования и убийства с элементами садизма. Она утверждает, что тебя знает и с большим торжеством сообщила мне, что была твоей любовницей. Костя минуту помолчал: - Да, - сказал он, - это было лет восемнадцать назад, точно не помню. Я тогда вел достаточно активную личную жизнь. Никаких особо близких отношений у нас с ней не было, переспали несколько раз и разбежались, но тогда она вела себя вполне прилично. Никакой незаконной охоты, - Костя быстро поправился, - никаких убийств. Очень тяжелая картина? - Да, очень, - сказала Надя, - зов она, видимо, использовала только вначале, так что все действительно очень плохо. Костя выругался еще более витиевато, чем Гарик. - Она сказала, что сорвалась после того, как ты ее бросил, - ровным голосом продолжала Надя.- Она солгала? - Солгала, конечно. Никакой страстной любви и даже теплых отношений у нас не было.Но ты имеешь полное право мне не поверить и немедленно меня развоплотить. - Развоплотить мне хочется прежде всего того, кто организовал эту ситуацию, - процедила сквозь зубы Надя. – И я сейчас попытаюсь это выяснить. - Только аккуратней, ради Бога, - взмолился Костя. – Если это кто-то из свиты Завулона или даже сам Завулон, ты, может, его и развоплотишь под горячую руку, но ведь тебя потом саму судить будут. Обещай мне никаких необдуманных действий не совершать. Мне приехать? - Нет, - решительно сказала Надя.- Мы с тобой договорились реагировать на провокации разумно, так давай так и поступим. Сиди в гостинице и ничего не предпринимай. Я вначале выясню ситуацию, а потом уже будем действовать. Костя отключился. Надя замерла с телефоном у уха.Все и так было достаточно плохо, но …если кто-то действительно грамотно подтолкнул вампиршу к такому поведению, и все эти семь убийств, а скорее всего гораздо больше, были задуманы исключительно для того, чтобы дискредитировать ее. Надя отняла телефон от уха и положила его на забрызганный кровью стол... Стекло покрылось частой сеткой ледяных игл. - Надежда Антоновна, - сказала Надя вслух, - прекратите истерику. Для начала надо выяснить, что все-таки произошло, но уж если… Надя решительно оборвала себя, снова взяла телефон, привела его в нормальное состояние, позвонила в милицию, дождалась приезда следственной бригады, согласовала официальную версию убийства, заверила милиционеров, что такого больше не будет и наложила на них отсроченное заклинание забвения. Затем вышла на улицу и вызвала такси. Портал ей открывать не хотелось, спешить тоже было особо некуда, надо было все хорошо обдумать. В офисе Надя была в семь утра. Она вручила подписанные протоколы Гарику и отчиталась о проделанных действиях. Гарик сочувственно посмотрел на нее: - Надя, может, тебе не дожидаться Гесера? Мы ему сами сдадим отчет. Извини, я все-таки вынужден буду сообщить ему все, что произошло. - Да, конечно, я и не собиралась ничего скрывать. Надя слабо улыбнулась. При своем полном непонимании женщин Гарик все-таки был потрясающе деликатен. - Со мной все в порядке, я дождусь Бориса Игнатьевича и сдам ему отчет. Вампирша в камере заключения? - Да, - ответил Гарик, - темных мы уже уведомили. До девяти Надя просидела в своем рабочем кресле. Без восьми минут девять, когда стало ясно, что Гесер уже подъезжает к офису, Надя вышла на улицу и набрала номер, записанный на визитке, оставленной в кафе три месяца назад. - Доброе утро, - произнесла она. – Вы когда-то обещали мне помощь. Она мне понадобилась. Сегодня утром мы арестовали вампиршу, которая совершала все эти убийства. Вероника Николаевна Тихонова. Она утверждает, что была в близких интимных отношениях с Константином Саушкиным. Как я понимаю, то, что именно я участвовала в ее аресте, не случайность. Мне бы хотелось узнать имя того, кто стоит за этой случайностью. - До вечера я вам перезвоню, - ответил Завулон. Надя вернулась в офис.Глава 11.Дознание
Гесер вызвал Надю через десять минут. - Надя, Гарик предоставил мне отчет о сегодняшнем задержании. Это правда? - Что именно? – спросила Надя ровным голосом. - Про ваши отношения с Константином. - Правда, но я полагаю, что это не имеет никакого отношения к аресту, суду и приговору. - А то, что сказала арестованная по поводу своих отношений с Константином Саушкиным? - Частично, – Надя кратко пересказала суть своего разговора с Костей. - Ты уверена? – спросил Гесер. - Да. - Надя, ты понимаешь, - Гесер форсировал голос, - что вампирша потребует суда и адвоката и непременно все это озвучит. - Она имеет на это полное право. - Надя, твоя любовь к темным переходит все границы, - Гесер повысил голос. - Никакой любви к этой особе я не испытываю. Она преступница, убийца и садистка. Но и в человеческом мире таких судят, предоставляют адвоката и дают им право на последнее слово. Я полагаю, и в этом случае никаких отступлений от процедуры не будет. - И ты бы не хотела, чтобы они были? Ты же понимаешь, что после этого ты не сможешь работать в Дозоре. - Вы можете меня уволить, если сочтете нужным. - Хорошо, Надежда Антоновна, дежурство вы закончили, идите отдыхать,–официальным голосом сообщил Гесер.* * *
Завулон позвонил Надежде в пять часов вечера. - Я готов выполнить вашу просьбу, Надежда Антоновна. Встретимся в том же кафе. В кафе Надя была через пятнадцать минут, Завулон ждал ее за тем же столиком, как всегда спокойный и элегантный. Полог молчания повесила Надежда. - Автор идеи - Анна Тихоновна Лемешева, - начал Завулон без предисловий. - Старшая ведьма. Работает у нас в Дневном Дозоре. Вы, вероятно, о ней слышали. - Да, я ее знаю, - ответила Надя. – Что именно она организовала? Завулон закурил: - Вам везет, Надежда Антоновна, - произнес он после некоторой паузы, - только звонок. Ну, и видимо, подгадала, чтобы на вызов приехала именно ваша бригада, тут уж ей повезло. - Действительно повезло, - сухо подтвердила Надя. - Преступлений она не подстраивала, на эту вампиршу никак не влияла. Та, видимо, сорвалась сама и ужедостаточно давно, как минимум с полгода-год. Жертв, конечно, было гораздо больше, но она промышляла в разных районах Московской области, и все списывали на человеческих педофилов и маньяков. Наши дозорные подключились к операции три недели назад, и достаточно активно. Лемешева хорошо все просчитала и действительно сумела вычислить местонахождение Вероники. Но вместо того, чтобы арестовать преступницу и уведомить Дневной Дозор, она предпочла позвонить к вам в Ночной. Константина она много лет назад совершенно случайно видела с Вероникой, запомнила это, и решила использовать -Вы уверены, что все было именно так? –с нажимом спросила Надя, с замиранием ожидая ответа. Она все-таки должна знать правду. - Уверен. Да, Лемешева могла солгать. Ложь опытной ведьмы не смогу распознать даже я. Но она не такая дура, чтобы проявлять инициативу в таком вопросе, не поставив меня в известность и интриговать за моей спиной.К тому же вам действительно везет. В тот момент, когда Лемешева засекла вампиршу, жертва уже умирала, а вы через портал прибыли буквально через пару минут, так что вам абсолютно не в чем себя упрекнуть. В последней фразе прозвучало не слишком сдерживаемое ехидство, но Завулон сразу осекся, встретив взгляд Нади. Странно, что вода в вазочке, стоявшей на столе, от этого взгляда не замерзла. - Я хотела бы попросить вас об одолжении, - произнесла Надя.- Задать один вопрос и получить на него ответ. Какая будет цена? - Смотря какой вопрос. На этот раз Завулон задавил ухмылку. - Какому наказанию будет подвергнута Анна Тихоновна Лемешева? - Формально она действовала в рамках Договора. Темные, как известно, не обязаны задерживать темных или даже сообщать о их преступлениях. Напротив, Лемешева совершила жест доброй воли, сообщив о преступнице в Ночной Дозор.- Завулон сделал паузу. Надя коротко глянула на него. Шутки кончились. Надя явно находилась не в том в том состоянии, когда маги всего лишь превращают окружающих в пауков, мокриц, ящериц и других тихих животных. Завулон поспешно продолжил: - А вот за самоуправство, за то, что Лемешева позвонила в Ночной Дозор, не уведомив меня, она будет наказана. Это я вам сообщаюисключительно частным образом. Я пойду вам навстречу, потому что мне такие бабские интриги не нужны. Из Дозора я ее, конечно, не вышвырну, но помнить о разговоре со мной она будет долго. Ответ совершенно бесплатный и не накладывает на вас никаких обязательств, Надежда Антоновна. - Меня это не устраивает, - холодно сказала Надя. - Мне надо, чтобы никто из сотрудников Дневного Дозора никогда и ни при каких обстоятельствах не попытался повторить подобную провокацию с человеческими жертвами. И судьба Лемешевой должна стать хорошим примером. В кафе повисло тяжелое молчание. В вазочке тихо позвякивали льдинки. Наконец Завулон ответил: - Хорошо, Надежда Антоновна, я выполню ваше требования и тоже совершенно безвозмездно. Хотя нет, у меня есть к вам маленькая встречная просьба. Когда вы после очередной провокации решите, что в ней виновен именно я, не пытайтесь напасть на меня сразу, а немного поразмыслите. - Хорошо, - кивнула Надя.***
Совещание в офисе Дневного Дозора закончилосьтолько в семь вечера. Сотрудники, собранные в зале заседаний, были уведомлены, что охота на вампиршу закончена, виновную арестовали Светлые, всем объявляется благодарность за усердную внеурочную работу, начальники отделов могут подать списки на дополнительные выплаты. После чего в конференц-зале осталась только верхушка Дневного Дозора: Завулон, Юрий, Николай, Лемешева и четверо наиболее приближенных сотрудников. - Сейчас мы рассмотрим поведение Анны Тихоновны Лемешевой, - сообщил Завулон ровным голосом. После чего подробно изложил сотрудникам события минувшей ночи, включая ситуацию со светлой Надеждой Городецкой. Завулон закончил свою речь так: - Если еще кто-нибудь когда-нибудь осуществит интригу такого уровня без моего прямого и четко выраженного указания, будет уволен на следующий же день с соответствующим поражением в правах. Все всё поняли? Главы отделов и заместители согласно покивали. Главы отделов были откровенно испуганны, заместители явно недоумевали, Анна Тихоновна выглядела крайне недовольной. - Начальники отделов могут удалиться. Иныетретьего, четвертого и пятого уровней поспешно покинули зал, едва не сталкиваясь в дверях. Лемешева обернулась к Завулону как разъяренная кошка: - Какого черта ты устроил это представление? Я подставила девчонку по высшему разряду. Или ты, старый козел, теперь и с светлыми путаешься. Да чтоб у тебя… – проклятие ведьмы было виртуозным и весьма цветистым. Завулон слушал проклятие и с интересом наблюдал за заместителями. Проклятия ведьмы, учитывая силу и опыт Анны, и бьющие из нее эмоции, вполне могло повредить даже ему. Интересно, кто-нибудь из заместителей дрогнет и попытается воспользоваться моментом, чтобы самому стать главой Дозора? Заместители оказались достаточно умны. Николай только чуть усилил свой собственный щит. Юрий же, похоже, внимательно слушал проклятие ведьмы и мысленно его конспектировал для дальнейшего анализа и семантического разбора. Ведьма закончила свою тираду. Ничего не произошло. Ни Юрий, ни Николай не ощутили никакого следа магического воздействия. Завулон бросил на пол осколки амулета, который он держал в руке и на применение которого он полтора часа назад получил разрешение от Инквизиции. - Анна Тихоновна Лемешева, - объявил он.- Вы уволены из Дневного Дозора за превышение должностных полномочий. Приказ об этом будет вывешен завтра. Моим личным распоряжением по согласованию с Инквизицией вы лишены магической силы на тридцать лет. Лицо ведьмы исказилось, немигающим взглядом она смотрела на остатки амулета. Для дамы возраста Анны Тихоновны лишение магической силы на тридцать лет означало смерть. Несколько дней, а может даже недель онаможет протянет за счет силы, запасенной в артефактах, но это вопрос именно нескольких недель. Анна развернулась и вышла из конференц-зала, аккуратно закрыв за собой дверь. Потрясенные Юрий и Николай молчали. Наконец Николай нарушил молчание: - А смысл? – спросил он. Завулон усмехнулся: - Уверяю вас, у светлых от этой девочки будет куда больше головной боли, чем у нас. Когда заместители вышли из зала, Завулон тихонько продолжил: - Это во-первых. Во-вторых, у меня есть инстинкт самосохранения. А в-третьих, мне очень интересно посмотреть, что из всего этого выйдет. Новый опыт в моем возрасте очень полезен.***
Суд над вампиршей состоялся на следующий день. По традиции при суде и приговоре в камере присутствовал глава Московского Ночного Дозора Гесер, дозорные, присутствовавшие при задержании, и адвокат от темных. Адвокат от темных был не вампиром, а магом пятого уровня, вольнонаемным и к тому же практикующим человеческим адвокатом. Адвокат потребовал предварительной беседы наедине с осужденной, которая длилась два часа. После обвинения, адвокат произнес безукоризненно гладкую речь о тяжелой судьбе вампиров, постоянном голоде, особых обстоятельствах личной жизни, подвигнувших несчастную женщину на тяжелое преступление. Обстоятельстваназваны не были. После чего адвокат закончил свою речь призывом проявить гуманизм и милосердие, не уточняя, впрочем, в чем именно эти гуманизм и милосердие должны заключаться. - Ожидаю решения суда, - закончил адвокат безразличным тоном. За все это время он даже не взглянул на свою подзащитную. Подзащитная на удивление сидела тише воды, ниже травы, не произнесла ни слова, только ответила «да» на вопрос, согласна ли она с предъявленным обвинением. - Именем Договора! – произнес Гесер традиционную фразу, - Вероника Николаевна Тихонова, вы обвиняетесь в нарушении Договора, браконьерстве, нападении на людей, убийствах и приговариваетесь к развоплощению. Приговор в исполнение приведет Акопян Гарик Самвелович. Вампирша до этого молчавшая, только не сводившая ненавидящего взгляда со светлых, неожиданно вскинулась: - Я имею право на последнее слово! - Вероника Николаевна, - резко прервал ее адвокат, - мы все с вами обговорили. - Да наплевать! – выкрикнула вампирша.- Я лучше в муках сдохну, но скажу этой суке все, что я о ней думаю. - Вероника Николаевна, - сказала Надя.-Вы вполне можете высказать мне все, что хотите.Ночной Дозор не применяет пыток к осужденным на смерть, даже если они виновны в таких преступлениях, которые совершали вы. Затем Надя повернулась к адвокату: - Спасибо за работу, проведенную с подследственной, но я, пожалуй, переживу без этого подарка. - Да будь ты проклята, - выдохнула вампирша. Обвиняемая получила право на последнее слово и использовала его, - скороговоркой произнес адвокат. - Приговор может быть приведен в действие. Я официально заявляю, что процедура произведена по всей форме,со стороны Дневного Дозора претензий нет. Надя развернулась и вышла из камеры.Гарик произнес заклинание, и вампиршу окутали нити Серого молебна.***
Гесер позвонил Наде после окончания рабочего дня и сообщил: - Надежда Антоновна Городецкая, вы уволены моим приказом от сегодняшнего числа за отсутствие необходимой для сотрудника Ночного Дозора выдержки и самообладания и несоответствие занимаемой должности. На работу можете не выходить. Надя положила телефон. В ту же секунду он завибрировал. Пришло сообщение: «Анна Тихоновна Лемешева уволена сегодня из Дневного Дозора города Москвы и лишена магической силы моим приказом по согласованию с Инквизицией. Завулон».Глава 12. Разговор. Суздаль
- Так что теперь я уволена и могу заниматься чем хочу, - закончила свой отчет Надя. Она сидела на диване в костином люксе в Суздале.- Может быть, имеет смысл осенью снова на истфак поступить? И вообще уехать из Москвы. Хотя жить у тебя мне все-таки не стоит. Привлекать излишнее внимание Инквизиции и Дозоров вряд ли разумно. Да, вначале я должна задать этот вопрос тебе. Ты сам хочешь, чтобы мы жили вместе? Костя все это время сидел на некотором отдалении от Нади и слушал ее подробный отчет о событиях предыдущих двух дней. Рассказ дался Наде с некоторым трудом, все-таки вспоминать и переживать все произошедшее было неприятно и тяжело. Она чуть было не поддалась соблазну передать Косте всю информацию невербально, одним пакетом, но отказалась от этой мысли. Было понятно, что такие ситуации будут происходить регулярно и неизбежно, и если уж она даже не в состоянии рассказывать о них, то тогда она точно долго не продержится. Костя, так и не встав со стула, спросил: - А ты уверена, что хочешь продолжать наши отношения после того, что случилось и после того, что ты обо мне узнала? -То, что случилось, очень тяжело и неприятно, но ведь мы и предполагали, что будет нечто в этом духе. Вероника крайне неприятная особа и, конечно, заслужила смерть за то, что она делала, но мы же не можем отвечать за поступки всех тех людей, с которыми мы пересекаемся в жизни. Конечно, хотелось бы, чтобы среди наших близких были только порядочные, добрые и милые люди, но ведь так не бывает. Каждый в конце концов отвечает только за себя. - А если я тоже когда-нибудь сорвусь? - Так ты точно не сорвешься. Ты это сам прекрасно понимаешь. Некоторые вещи в человеке заложены изначально. - Нет, это, конечно, крайний случай, - промямлил Костя, - даже среди вампиров извращенцы и садисты встречаются крайне редко. Естественно, такого со мной никогда не будет. Но не факт, что я продержусь всю жизнь на донорской крови, даже учитывая коктейль. Я двенадцать лет не охотился. Кстати, вот, - Костя криво усмехнулся и достал из ящика письменного стола лист бумаги, - полюбуйся. Надя взяла листок в руки и пробежала глазами текст: лицензия на охоту …выдана Константину Саушкину в связи с безукоризненным поведением и строгим соблюдением предписанного режима… - Внеочередная, -с той же кривой усмешкой пояснил Костя. - Предыдущая была шесть лет назад, я ею не воспользовался. Следующая должна быть только через четыре года. Полагаю, что бумага эта пришла неслучайно. - Конечно, неслучайно, - согласилась Надя, внимательно рассматривая лицензию. – Кто прислал? - Подписана Харламенко. Это глава местного Владимирского Дозора. Но как я понимаю, подсуетились из Москвы. - А вот это мы сейчас проверим, - процедила Надя, внимательно рассматривая листок. – Хорошо, что я сообщение Завулона не стерла. - Думаешь, все-таки Завулон? Костя, наконец встал и приблизился к Надежде. - Думаю, нет. Он не такой дурак. А вот выяснить, кто именно, можно попытаться. Надя включила сообщение, взяла лицензию и совместила подпись главы Владимирского Дневного Дозора с именем Завулон на экране. - Думаешь, получится? – спросил Костя, забыв о своих моральных терзаниях и с любопытством заглядывая ей через плечо. - Вроде бы с современной техникой магия контактирует очень плохо. - Да при чем тут техника, - отозвалась Надя, внимательно рассматривая получившийся стеклограф.- Я же не с симки информацию снимаю. Экрана касались пальцыЗавулона, Завулон прижимал его к уху, этим же ухом он слушал, что говорит ему Лемешева, - Надя медленно провела листочком по экрану, фиксируя его на фамилии Лемешева. – Это стекло, стеклопрекрасно хранит информацию. Кстати, со смартфоном в этом смысле гораздо легче работать, чем с кнопочным сотовым, там пластика больше. Надя еще некоторое время посовмещала листок и экран, потом ткнула в настройки и на экране высветилась надпись: «Лемешева-Казанцев-Харламенко». Костя присвистнул: - Честно говоря, я до этого слышал только об одном достоверном случае, когда магия так напрямую на сотовые действовала. Казанцев отвечает за вампиров в московском Дозоре. Ну, а во Владимире с ним, естественно, спорить не стали, велено поощрить – значит, поощрим. Костя взял лицензию, порвал ее и кинул в мусорную корзину. - Но это я ведь сейчас способен на такие красивые жесты. Все равно всю жизнь я не выдержу. - Что ж, когда почувствуешь, что без свежей крови не можешь, укусишь меня, - спокойно ответила Надя. - Слушай, ну, что ты ахинею несешь, - не выдержал Костя. - Почему? – также спокойно продолжила Надя. – Когда жена, например, ухаживает за мужем во время гриппа, она его кормит, поит, жалеет, тратит время, силы, эмоции, переживает, никто же не говорит, что супруг – энергетический вампир и бессовестно ее эксплуатирует. Наоборот, это христианская добродетель – ухаживать за болящим супругом или ребенком, или родителями. Потеря нескольких капель крови наносят здоровью куда меньший ущерб, не говоря уже об экономии времени и сил. Если рационально смотреть на вещи, - добавила Надя. - А мы, по-моему, так и договаривались на них смотреть. Перееду-ка я, пожалуй, в какой-нибудь ближайший городок. Надоела мне Москва. - Тогда уж во Владимир, - сказал Костя. – Тут всего-то езды полчаса-час. Кстати, я давно хотел тебя спросить: ты все время приезжаешь на электричке или на такси, порталами ты не пользуешься принципиально? - Да, - кивнула Надя. – Нет, я умею ими пользоваться, - поспешила оправдаться она. – У меня они замечательно получаются, и даже Гесер их хвалил. Просто я считаю это глупым выпендрежем. Когда счет идет на минуты и секунды, тогда конечно. А когда надо просто добраться из точки А в точку Б, зачем пользоваться порталом или зачаровывать водителя? Если уж хочешь комфорта, то существуют такси. Я вообще никогда не понимала, зачем дозорные накладывают чары подчинения на водителей. В деньгах никто из нас нужды не испытывает, а за двести баксов практически любой водитель согласится поехать куда угодно. Причем это применяют и темные, и светлые. Кстати, о светлых. – Надя посерьезнела. – Как я понимаю, очередных неприятностей следует ждать именно от них. Темным Завулон серьезно накрутил хвосты, и в ближайшее время они вряд ли будут рыпаться. А вот Ночной Дозор явно оскорблен моим поведением. Я, конечно, надеюсь, что до такого не дойдет, но, Костя, ты бы на всякий случай наложил какие-нибудь дополнительные охранные заклинания на квартиру родителей. Костя вздрогнул: - Да, мне как-то не пришло в голову. Хотя, конечно, от светлых всего можно ожидать. Что ж, я давно не навещал родителей и, пожалуй, мне тоже пора с ними объясниться.Глава 13. Разговор. Москва
Геннадий и Полина сидели на диване, слушая сына. Отец все больше хмурился. Когда Костя закончил, Геннадий раздраженно воскликнул: - Нахрен ты вообще связался с этими Городецкими! Вот ведь угораздило нас жить рядом со светлым магом! Надо было сразу переехать. Мало тебе было от него неприятностей! Он тебя на смерть хотел отправить, сейчас ты еще с его дочерью связался, с этой… - Гена, не надо, - неожиданно перебила Полина мужа. – Надя хорошая светлая девочка. То есть не в том смысле светлая, что служит в Дозоре, а в том смысле, что добрая, порядочная девушка. - Ты что, ее знаешь? – спросил Костя, пытаясь понять, действительно ли мать что-то слышала о Надежде или просто решила смягчить ситуацию. - Знаю, - виновато ответила Полина. - Нам отец Аристарх на проповеди про нее говорил. - Твой отец Аристарх со своими проповедями… - начал Геннадий. - Дело не только в проповеди, - снова перебила Полина мужа. Сколько помнил Костя, за матерью этого никогда не водилось. -Слухи по Москве уже некоторое время ходят. Что в Ночном Дозоре появилась какая-то волшебница, которая при общении с темными ведет себя странно. Разговаривает вежливо, не хамит, права не качает. Отец Аристарх именно про это и говорил, что для того, чтобы спастись, надо начинать с малого, необязательно свою природу иных сразу переламывать. Просто быть вежливыми, другим специально гадостей не делать, ни людей, ни иных не оскорблять, не мешать жить другим, как они хотят. И он как раз привел в пример Надю Городецкую. Я потом специально ее как-то подкараулила у здания Ночного Дозора. Сотрудники же все примерно в одно и то же время выходят. И все время защитные заклинания на себя не навешивают, ну, и по именам друг друга окликают, - Полина потупилась. - Да я ничего плохого про нее сказать не хочу, - несколько снизил накал Геннадий. – Она, может, вообще замечательная. Но вся эта светлая братия этого понять не способна. У тебя неприятности будут, твоя светлая вообще об этом подумала? - Подумала, - успокоил Костя отца. – На мне защитных заклинаний и моих собственных, и ее - вагон и маленькая тележка. Полина поспешно поднялась. - Давайте, что ли, чай попьем, - пробормотала она и скрылась в кухне. - Ну, заклинания – и то ладно, - проворчал Геннадий. – С паршивой овцы… Зачем вообще тебе эта светлая сдалась? Костя не стал говорить отцу, что любит Надю. Было понятно, что Геннадию необходимо проворчаться, причем изображая из себя именно отца-деспота и хамовитого необразованного работягу. Костя прекрасно понимал, что все это была не более, чем маска. Разумеется, Геннадий был когда-то типичным пареньком из Подольска, понаехавшим в Москву, окончившим ССУЗ и устроившимся работать штукатуром. Но на самом деле он давно уже перерос свое амплуа. Все известные Косте вампиры, даже имевшие образование четыре класса средней школы, либо так и оставались неучеными дураками и очень быстро погибали, либо резко повышали свой интеллектуальный уровень. Действительно, какой смысл жить неученым дураком в течение столетий? Геннадий давно уже мог работать инженером или вообще завести собственную строительную фирму и цеплялся за имидж пролетария,как за последние остатки своей человеческой природы. Поэтому Костя сказал совсем другое: - Ну, польза-то очень большая. Я практически не хочу пить кровь, когда с ней общаюсь. Правда, на других это, к сожалению, не распространяется. И даже вкус пищи иногда чувствую. Геннадий крякнул: - Ну, дела! Ладно, пойдем пить чай, мать ждет. Полина уже накрыла на стол. Костя извлек тортик, переданный Надей для его родителей. Семейные чаепития для Полины были такой же традицией, знаком сохранения человеческой природы. Понятно, что никакой необходимости в них не было. Геннадий вздохнул и с недовольной гримасой положил кусок торта в рот. - Это что, взятка или демонстрация возможностей? - подозрительно осведомился он, прожевывая свой кусок. Полина медленно ела торт десертной ложечкой: - Подарочный, - мечтательно произнесла она. – Я когда девчонкой была, мама иногда покупала его по большим праздникам. А один раз купила мне его просто так. Сказала «любой человек имеет право съесть любимый тортик просто так». Потом они исчезли из продажи, а когда появились, я сразу купила, думала вдруг что-нибудь почувствую. Хотя я уже вампиром была. Конечно, ничего не почувствовала. Картон и картон. - Полина положила себе второй кусок тортика. – Вкус, конечно, совсем не такой, как в моем детстве, но я вообще не верила, что когда-нибудь снова почувствую вкус. - Это так иногда случайно получается, - произнес Костя извиняющимся тоном. – Всегда так не будет. - Я бы все-таки предпочел картошечки с селедочкой, - пробурчал Геннадий, с энтузиазмом уминая тортик. - Ну, уж что получилось, - извинился Костя. – Картошку с селедкой мне как-то в голову не пришло везти из Суздаля. - Чудо умножения хлебов, - тихонько сказала Полина и перекрестилась. - Ну, тебя с твоим отцом Аристархом, - проворчал Геннадий, - положи мне еще кусочек!Глава 14. Кругом одни вампиры
- И за тортик отдельное спасибо, - закончил Костя свой рассказ о посещении родителей. - А что с тортиком? – удивилась Надя. – Я, честно говоря, чисто символически его послала. Но, честно говоря, не совсем символически. Советские рецепты сейчас в моде, и я хотела подлизаться к твоей маме. Ой, что со вкусом получилось? Костя кивнул. - Нет, все-таки не могу я такими вещами управлять. А надо как-нибудь научиться. Защиту ты поставил? - Да, и защиту, и сигнализацию, и рецепт коктейля родителям оставил. Если у Инквизиции будут претензии – плевать. В конце концов у отца пятый уровень, у мамы шестой. Даже если они поднимутся на ступеньку, вряд ли это кто-то заметит, а так все-таки надежнее. И у меня к тебе тут одно дело… - Костя замялся. – Слушай, я, правда, ни при чем, и родители, я уверен, никому не говорили, да они бы просто и не успели… ну, в общем, вышел тут на меня один вампир, он в свое время оказал мне услугу, и просто послать мне его неловко, к тому же он действительно хороший дядька. В общем, он ныл, страдал, умолял, чтобы я попросил тебя с ним встретиться. У него проблемы, он хочет посоветоваться. Я ему ничего не обещал, все зависит от тебя. Я его проверил всеми возможными способами. Вроде никто за ним не стоит. Вампир он слабенький, пятого уровня. Ты согласна? - Хорошо, встречусь, - сказала Надя. - Как всегда в каком-нибудь кафе в Москве. Но если уж мы решили быть осторожными, я его все-таки пробью. Вампир оказался евреем, на вид лет сорока, весьма интеллигентныммужчиной. Надя честно перестраховалась и внимательно изучила его досье. Даже попросила отца выкопать все дополнительные факты из базы данных. Иной. Вампир. Пятый уровень. Михаил Львович Норштейн, 1856 года рождения. Инициирован в возрасте сорока лет во Львове. Последние тридцать лет живет в Красноярске. Лицензии получает как положено, но от последних трех отказался. В Дозорах не служил, договор ни разу не нарушал, даже по мелочи. В 1890 году закончил инженерный факультет в Санкт-Петербурге, с тех пор получил еще семь технических дипломов разных вузов. Сейчас работает старшим научным сотрудником в Красноярском институте химии и химической технологии. Идеал, а не вампир. Идеал уже ждал ее в кафе. - Я вас слушаю, Михаил Львович, - сказала Надя, усаживаясь за столик. Михаил Львович выглядел изрядно смущенным: - Я прошу прощения, Надежда Антоновна, я, конечно, все понимаю, тайна личности, и мне было крайне неудобно просить Константина, но слухи по Москве ходят, а у меня в Москве знакомые, и я специально во время последней поездки зашел в синагогу, и ребе вас тоже упомянул. Михаил Львович смутился, запутался и замолчал, затем собрался с мыслями и продолжил: - Вы понимаете, я, конечно, вампир. Но я считаю себя неплохим человеком. То есть в смысле вампиром, конечно. Мне нравится моя работа, я ей смогу заниматься еще долго. Нет, Нобелевки я, конечно, никогда не получу, таланты не те, но все-таки, кто его знает. Я три раза был женат, и у меня были очень хорошие жены. Мы сейчас с супругой воспитываем приемного ребенка, и я им могу все обеспечить. Нет, я никого из членов семьи никогда не инициировал, и вообще им ничего не рассказывал. Но вы же понимаете, деньги в нашем мире решают все, в том числе и проблему со здоровьем. Михаил Львович снова замолчал. - Я рада, что у вас все так хорошо, - сказала Надя. - Да, но понимаете… Нет, на самом деле все хорошо, – работа, семья, дети, деньги, здоровье, карьера. Но хотелось бы жить с чистой совестью. Оно так как-то комфортнее. Я последние тридцать лет отказывался от лицензий и последний раз я… в общем, это было еще в восьмидесятых, в смысле, в тысяча девятьсот восьмидесятых, еще до того, как я познакомился с женой… Но мне бы хотелось и дальше так жить. А я не уверен, что когда мне предоставят очередную лицензию,а это будет через три года, что я сумею отказаться. А мне бы так хотелось… Михаил Львович понизил голос до вкрадчивого шепота: - А вы, говорят, можете как-то повлиять, чтобы уменьшить тягу к крови. Для меня это действительно очень важно. Нет, я, конечно, постараюсь как-нибудь отблагодарить. Я понимаю, что мои возможности по сравнению с вашими ничего не значат, но вдруг как-нибудь пригожусь. Надя подумала, что в данном случае национальность была явно сильнее вампирской природы господина Норштейна. - Михаил Львович, в данном случае я помочь вам ничем не могу. Действительно не могу. Не потому, что не хочу, или боюсь, или связана какими-то обязательствами. Просто такая магия возможна только по отношению к очень близкому человеку, которым вы для меня не являетесь. Михаил Львович выглядел расстроенным. Действительно расстроенным без всякой игры. И Надя отчетливо видела, что ему на самом деле очень хочется быть хорошим, пусть и из сугубо эгоистических соображений. - Впрочем, один вариант я вам предложить могу, - в раздумье сказала Надя. Михаил Львович с надеждой посмотрел на нее. - Если, - произнесла Надя с расстановкой- Вынеоткажетесь от очередной лицензии, то потом вам будет плохо. Морально плохо. Довольно долго и достаточно тяжело. Муки совести вы будете испытывать действительно очень сильные, и жить вам будет хреново. Возможно, это вас удержит от данного случая и почти наверняка удержит от последующих. Во всяком случае на несколько десятков лет. Воспрянувший было Михаил Львович снова расстроился: - То есть я десять лет буду терзаться угрызениями совести? - Да, и достаточно сильными. Другого варианта предложить не могу. Это, знаете ли, как у язвенника. Он не ест копченую колбасу именно потому, что помнит о том приступе, который случился с ним, когда он покушал ее в прошлый раз. Михаил Львович замялся: - Извините, Надежда Антоновна, а нельзя наоборот, чтоб я почувствовал муки совести до того, как воспользуюсь лицензией? Ну, и соответственно я же тогда расхочу, верно? - Я все понимаю, - сказала Надя мягко. Михаил Львович несмотря на свой сугубо прагматичный подход был ей достаточно симпатичен: - Так бы конечно было гораздо легче и приятней. Но, увы, могу предложить только такой вариант. Решение вы должны выстрадать сами. В прямом смысле выстрадать. То, что вы предлагаете, у меня просто не получится. Михаил Львович безмолвствовал. - Ну что, мне накладывать заклинание? – спросила Надя. Вампир покачал головой: – Нет, наверное, все-таки я не готов, извините. Поднялся и быстро вышел из кафе. Надя достала сотовый, набрала Костю и сказала: - Со мной все в порядке. Он действительно просто хотел просто посоветоваться. Но вампир был слаб духом, и фокус не удался.Глава 15.Инспектор
Следует признать, что Инквизитор обставил свой разговор с Надеждой исключительно корректно. Эдгар позвонил ей на домашний телефон, извинился, сослался на то, что в Инквизиции имеются все телефоны сотрудников Дозоров, втом числе и бывших,и попросил разрешения переговорить с Надей в каком-нибудь из московскихили владимирских ресторанов на выбор. Из чего Надежда заключила, чтоналичие у нее квартиры во Владимире не является для Инквизиции новостью. Встретиться Надя все же предпочла в Москве. Правда, разговор не заладился сразу же. После того, как Эдгар и Надежда уселись за столик в одном из дорогих ресторанов на Маросейке и сделали заказ, Эдгар произнес: - Видите ли, Надежда Антоновна, Инквизиция обеспокоена вашим поведением и послала меня, чтобы переговорить с вами. - Что именно беспокоит Инквизицию в моем поведении? – сухо осведомилась Надежда. - Ваши отношения с темными. - По-моему, я не нарушала никаких условий договора и правил поведения рейдов в то время, когда работала в Ночном Дозоре. На меня поступали какие-то жалобы? - Нет, имеются в виду ваши личные отношения. - Полагаю, что мои личные отношения Инквизиции никоим образом не касаются, - еще суше ответила Надежда. В этот момент подошла официантка, приняла заказ, всем своим видом решительно выразила неодобрение небольшой суммой, а затем решительно выдернула у Эдгара из-под локтя меню. - Меню можете оставить, - заметил Эдгар с неожиданно прорезавшимся иностранным акцентом. - Положено забирать, – мрачно отпарировала официантка. Эдгар глубоко вздохнул: - Надежда Антоновна, вы позволите мне пригласить вас для продолжения нашего разговора, например, в Ригу? Небольшой экскурсионный тур в Прибалтику, скажем, на четыре-пять дней не нарушит ваших планов? - Не нарушит, - ответила Надя, неожиданно развеселившись. - В следующую среду мне будет вполне удобно. До среды Надя успела съездить в Суздаль, предупредить Костю, проверить все магические защиты, обговорить план действий на случай всяких непредвиденных обстоятельств, вернуться в Москву и даже собрать чемодан. Эдгар оказался на высоте. За полтора часа до отлета самолета компании «АirBaltic» у подъезда Нади затормозила безукоризненно чистая машина. Это при том, что в Москве был октябрь. Машина, как поняла Надя, была наемная, а не какое-нибудь такси, пусть и даже и премиум-класса. Водитель был иным, вольнонаемным, и вел машину виртуозно.По дороге в аэропорт Эдгар развлекал Надю умеренно дозированной светской беседой, в аэропорту подхватил чемодан, довел Надю до стойки регистрации, провел в бизнес-класс, сам уселся на соседний ряд. Затем был небольшой, но весьма уютный отельчик в Юрмале, который назывался «Baltā pūce», что, как оказалось, значилововсе не «Балтийская сова», а «Белая сова», и трехдневная экскурсионная программа: старый город Риги – Сигулда – Рундала. Все это Надя оценила. И то, что Эдгар не предложил ей поселиться впятизвездочном «Baltic Beach Hotel», который высился над Майори мрачной громадой, ни в принадлежащей жене Собянина гостинице «Лиелуппе», и экскурсионную программу, и скромные кафе, а не помпезные рестораны, и то, что Эдгар за все это время ни разу не завел разговор о деле, безукоризненно выполняя роль ненавязчивого экскурсовода. Сейчас Эдгар и Надя продолжали прерванный неделю назад разговор в небольшом кафе фабрики «Rausu». Собственно говоря, это было даже не кафе, а то, что в России назвали бы кулинарией или кафетерием. Три столика в помещении, два на улице, да и то по случаю необычайно теплой погоды. Но тем не менее, посуда была фарфоровая, никакого пластика и картона, а ложечки с длинными ручками вполне соответствовали бокалам для латте. Латте тоже было чудесным. Надя положила в рот кусок сырного пирожногоaveņu siera kūka (ничего общего с сырными пирожными в дорогущих кафе Москвы) и произнесла: - Сдаюсь. Эдгар, вы меня соблазнили, обаяли, убедили. Я слушаю все ваши претензии. С сожалением должна заметить, что и у моего наставника, и у Гесера, и у ряда моих сослуживцев ко мне существует масса претензий, но почему-то никому из них не пришло в голову высказать их мне, пригласив предварительно в хорошее европейское кафе. - Сомневаюсь, что такое бы нашлось в Москве, - брюзгливо заметил Эдгар. – Надеюсь, вы простите мне отсутствие русского патриотизма. - А тогда почему не Таллинн или не Пярну? Вы ведь оттуда родом? - Собственно говоря, я вначале так и хотел поступить,– ответил Эдгар. - Но все-таки с Эстонией у меня связано слишком много личных воспоминаний, это мешает. Кроме того, с сожалением вынужден признать, что хотя Эстония самая дорогая из прибалтийских стран, но эстонская кухня в плане кулинарных изысков оставляет желать лучшего. Эстонская национальная кухня – это все-таки простые сытные крестьянские блюда. А обсуждать возвышенные материи за мульгикапсадомне слишком удобно. Латвия же, ухитряясь быть самой дешевой страной Балтии, предлагает вполне европейскую кухню и сервис. - А что такое мульгикапсад? - Блюдо эстонской кухни из свинины с квашеной капустой и перловой крупой. В свое время пользовалось большой популярностью. Действительно, сытно, но не слишкомизящно. - А Литва? -спросила Надя, невольно увлекшись этим кратким политико-кулинарным экскурсом. - Литва держит цены посередине, весьма изысканна во всех отношениях, но слишком много выделывается. Великое Княжество Литовское, Речь Посполита, шведские короли и т.д. Надя кивнула: - Я поняла, слишком выделываться не к добру. Но Эдгар, я действительно не пытаюсь вести какую-то особую жизнь. Я не совершаю никаких великих злодейств, равно как и великих добрых деяний. Меня даже из Дозора уволили. И я не собираюсь ничего проповедовать. Ни с кафедры, ни в пустыне, ни на берегу Москвы-реки, ни даже с креста, тем более, что это, наверное, очень неудобно. Кстати, скажите мне, Христос действительно был иным? - Да. По этому поводу есть совершенно точные данные, - ответил Эдгар. – Не особенно сильным. - А остальные? Будда, Магомет, Кришна? - А по остальным данных нет. - Даже в архивах Инквизиции? - Архивы Инквизиции доступны далеко не всем, тем более молодым сотрудникам. У меня действительно нет таких данных. Но если уж мы пошли путем аналогий, то, Надежда Антоновна, вы же понимаете, что Христосдействительно не призывал к свержению власти императора Тиберия. Тем не менее, его речи могли вызвать смуту в Ершалаиме, да и во всей Римской Империи и привести к ее гибели… Да в конце концов и привели. - Я понимаю, Эдгар, - ответила Надежда. - Но я ведь не проповедую и ни к чему не призываю, и даже не высказываю своих взглядов на государственную власть и власть в мире Иных. - Да, я оценил ваше знании классики. Конечно, вы не проповедуете и не будете проповедовать ни в церкви, ни на площадях, это сейчас и не модно, и никто этого не делает. Но сейчас век интернета, и вы, будучи моложе меня на сто с лишним лет, кажется, сами должны это понимать. Да, вы побеседовали по-дружески всего с несколькими темными. Но у них есть знакомые, друзья, родственники. Даже если они обещали вам не распространять информацию, все равно любой иной может доверить информацию близкому другу, нечаянно проговориться, случайно обмолвиться в разговоре, сообщить что-то по страшному секрету. В результате слухи все равно расходятся. Отец Аристарх – знаете такого? Надя кивнула. - Так вот, отец Аристарх уже несколько раз васв проповедях упомянул по имени и фамилии. С ним, конечно, поговорили, и он обещал быть на будущее более сдержанным, но тем не менее, Инквизиция обеспокоена. Нам не хотелось бы в ближайшее будущее столкнуться с какими-то глобальными потрясениями в мире иных. - Хорошо, - ответила Надежда. – Но, Эдгар, если обсуждать вопрос именно так глобально, в исторической перспективе, ведь очевидно, что любой мир, в том числе и мир Иных, не может жить без потрясений. Лично я никаких потрясений не планирую. Но ведь любое развитие не может идти только эволюционным путем. Извините, что я вам излагаю такие банальности из области диалектики. Эдгар усмехнулся: - Разумеется, не может. Только из этого не следует, что все это понимают и тем более принимают. Даже вы с вашим начальным историческим образованием, я думаю, без труда можете назвать пару десятков политиков, которые изо всех сил цеплялись за стабильность и традиционные ценности, хотя было ясно, что страну могут спасти только изменения. В Инквизиции, знаете ли, тоже разные люди работают, в том числе и весьма консервативные, уже в силу своего возраста. Вряд ли вам будет легче от того, что серьезные меры по отношению к вам решит принять та группа Инквизиторов, которая не разбирается в диалектике. Очень многие в Инквизиции ценят новый опыт, и именно поэтому до сих пор там и работают, что не позволили себе закостенеть. Но очень многие ценят и свое собственное комфортное благополучное существование и традиционные устои. Инквизицию настораживает то, что у вас в знакомых исключительно темные иные: любовник, друзья, приятели, покровители. Причем и мужского, и женского рода. И вы к ним даже не стесняетесь обращаться. Надя на секунду задумалась. Да, похоже,Инквизиция была прекрасно осведомлена как о месте пребывания Арины, так и о визите Надежды к ней. Впрочем, Надя практически не сомневалась, что кому-то в Инквизиции известно местонахождение Арины, и ведьму не трогают в силу вполне определенных резонов. - Выпостоянно посягаете на традиционные устои, - продолжил Эдгар. - Да ни на что я не посягаю! – не выдержала Надежда. – Я просто… - Вы просто, будучи светлой, общаетесь с темными, как с точно такими же иными. - Так они и есть такие же иные. - Только для вас. Для девяносто девяти процентов светлых темные - непримиримые враги, а в лучшем случае мерзавцы, которых лучше обойти по широкой дуге. Темные тянут энергию из людей. - Мы тоже, - ответила Надя. - Многие темные непосредственно физически уничтожают людей. - Это особенности их физиологии, - Надя оборвала себя, - Эдгар, мы с вами практически дословно воспроизводим ту беседу, которую я имела с отцом примерно три месяца назад. Я, конечно, могу еще раз все это выслушать и повторить все те же доводы, но должна заметить, что он, будучи светлым, и вы, будучи в прошлом темным, приводите абсолютно одни и те же аргументы. Уже это заставляет задуматься о том, такая ли уж глубокая пропасть лежит между светлыми и темными. Не так ли? - Отцу вы, я так понимаю, все рассказали? - Об этом я тоже должна отчитываться перед Инквизицией? - Желательно - да. - Да, рассказала. - И он не попытался развоплотить Константина? - Нет, напротив, поклялся не причинять ему зла. Эдгар удовлетворенно вздохнул: - Да, мне всегда казалось, что у вас очень разумный и правильно оценивающий ситуацию отец. Видимо, это плоды его воспитания. Надя промолчала. - Итак, разницы между порядочными темными и порядочными светлыми вы не видите? – продолжил Эдгар. - Не вижу, - подтвердила Надя. – Вы же не можете утверждать, что заяц лучше волка потому, что заяц ест траву, а волк мясо? - То есть для вас это в большей степени условность? - Для меня- да. - Только, видите ли, для абсолютного большинства иных это отнюдь не условность, а вопрос жизни и смерти. И эта условность существует десятки тысячелетий. - Эдгар, люди десятки тысячелетий вели религиозные войны, в том числе из-за споров, как надо креститься: справа налево или слева направо. - Вот именно, - подхватил Эдгар. – и в этих религиозных войнах погибали десятки тысяч людей, хотя с точки зрения сегодняшнего дня это не более, чем условность. Надя замолчала: - Да, я поняла. Вам пришлось вбивать мне в голову эту простую мысль достаточно долго. Но для меня это действительно условность. Что ж, я попытаюсь озвучивать эту мысль как можно реже и только в разговоре с близкими. Хотя нет, я вас обманываю. Если какой-нибудь темный или светлый захочет попросить меня о помощи, - Надя споткнулась, - то есть если для него будет принципиально важно мое мнение, я, наверное, вынуждена буду это сказать. Эдгар спросил с искренним интересом: - То есть вы на самом деле не видите разницы? Если бы вы проанализировали жизнь типичного законопослушного темного, например, меня, то вы бы вынесли оправдательный вердикт? Надя с иронией посмотрела на Эдгара: - А вы намерены мне исповедоваться или предлагаете мне взломать все ваши защиты и внимательно проанализировать всю вашу биографию? Теоретически я могу это сделать. А оно вам надо? Или что, устроим сеанс светлой магии с последующим вашим разоблачением? Эдгар осекся: - Да, пожалуй, не стоит. - И потом, интересно, на каком вообще основании я могу выносить вам какой-то приговор? - Потому что вы - светлая, а я - темный. - Ну и что? Я моложе, а вы старше, я – женщина, а вы – мужчина, я – рядовая Иная, а вы – Инквизитор, я – русская, а вы – европеец. И что, на основании этого кто-то из нас может судить другого? - С точки зрения светлых, да. Светлые всегда могут судить темных и выносить окончательный вердикт. - А потом по программе должен быть страшный суд, - пробормотала Надя. - Вот именно, сразу же за вторым пришествием. А второе пришествие с вашим рождением, как я понимаю, уже состоялось. - Эдгар, в Инквизиции что, всерьез верят в это? – тихо спросила Надежда. – Там же многие даже не христиане. - Вынужден вас огорчить. Как раз в Инквизиции большинство – христиане или бывшие христиане, в том числе и язычники, отвергшие старых богов. И при этом их религиозные убеждения сильныи искренни в отличие от ваших. Надя глубоко вздохнула. - Да, я осознала серьезность ситуации. Вернее, пытаюсь осознать. Проблема в том, что я действительно человек неверующий, и не предполагала, насколько серьезно это могут воспринимать люди, которые столетиями жили с верой в Христа, Библию, Евангелие и Страшный Суд. Я попытаюсь проникнуться этим. - Я могу передать это Инквизиции? Я хочу, чтобы вы сделали это хотя бы ради своей собственной безопасности. Вы, возможно, это не осознаете, но в какой-то степени вы свою миссию уже выполнили. Слухи о светлой, которая хорошо относится к темным, уже потихоньку циркулируют. Если вы сейчас погибнете от рук какого-нибудь фанатика иного, они начнут распространяться в десять раз сильнее. При этом вам совершенно не надо будет произносить каких-то проповедей или совершать иных действий. Все прекрасно произойдет и без вас. Мне бы хотелось, чтобы это вы тоже осознали. - Я осознаю, - согласилась Надежда. – Что вы мне предлагаете? И чего хочет Инквизиция? Чтобы я вообще не общалась с иными и не произносила ни слова? Эдгар вздохнул: - Я понимаю, что это невозможно. - Ну, чего тогда желает Инквизиция? Чтобы я покончила с собой, как с источником потенциальной опасности? Знаете, мне этого не хочется… - Мне бы тоже этого не хотелось, - очень серьезно ответил Эдгар. – Поэтому, Надежда Антоновна, попытайтесь быть максимально осторожны. Поставьте на себя все возможные защиты. Не поддавайтесь на провокации. Не доверяйте никому, особенно своим, то есть вы не доверяйте светлым, а Константин пусть не доверяет темным. В том числе и родителям. - Видно, что совет дает Инквизитор, - Надя не удержалась и съязвила. - И поверьте, это хороший совет - усмехнулся Эдгар. – И продолжая наше цитирование - вы же не можете знать, кто именно окажется Иудой из города Кириафа? - А вы у нас выступаете в роли Пилата? И что же посоветует мне Пилат? И кто у нас Тиберий? - Кто выступает в роли Тиберия я вам сообщить не могу. И предпочел бы пока не умывать руки. Поэтому последуйте моему совету. - Я все поняла, - ответила Надя. – Спасибо, Эдгар. Можете передать Инквизиции, что я постараюсь быть максимально аккуратной, не вызывать никаких массовых потрясений и по возможности избежать жертв среди людей и иных. - Ничего из этого, конечно, не получится, - серьезно сказал Эдгар. – Ноябуду очень надеяться, что вы постараетесь. Я передам ваши слова в Инквизицию. Гостиница у вас оплачена еще на неделю. Рекомендую посетить национальный парк Кемери. Туристическое место не слишком известное в России, но очень симпатичное.Глава 16. Еще один инспектор
Звонок в дверь Надиной квартиры во Владимире раздался совершенно неожиданно. В первую минуту она просто удивилась. Визит ей в принципе никто не мог нанести. К родителям в Москву она ездила сама. Коллеги по понятным причинам ее не навещали. Несколько подруг-людей, сохранившихся еще со школы и института, непременно бы позвонили, тем более прежде, чем ехать в другой город. От всяких коммунальных служб, коммивояжеров и прочих Надю защищало слабенькое отпугивающее заклятье. Только поудивлявшись несколько секунд, Надя сообразила сканировать ауру того, кто стоял за дверью. Стоявший особо раскрываться не спешил, хотя и не маскировался и выдавал информацию дозированно. Иной, явно высший или первый уровень, но какой-то специфичный. Надя никак не могла четко определить незнакомца, что было странно. Какой-то амулет? Цвет серый. Понятно. Инквизитор. Тогда понятно и почему не определяется его уровень. Какое-нибудь сложное заклинание или амулет. Звонок застал Надю на балконе, и она задумалась, стоит ли вообще открывать. Во-первых, что за хамство являться без предварительного звонка. Во-вторых, Инквизиция – это, конечно, меньшее зло, чем темные или светлые, но она в конце концов обещала быть Косте и самой себе осторожной. Надя на всякий случай еще раз проверила все защитные заклинания и задумалась, стоит ли поговорить с неожиданным визитером в лучших традициях девяностых через дверьили все-таки открыть. Нотут смартфон, лежащий на столе, весьма официально зазвонил и голос в трубке произнес: «Откройте, Инквизиция». Надя неожиданно развеселилась. Инквизитор явно обладал чувством юмора, что вообще-то Инквизиторам было не свойственно. К тому же если он был европейцем, а это скорее всего именно так, само знание русского менталитета и обычаев заслуживало уважения. Тем не менее, Надя добросовестно еще несколько секунд проверяла все защитные заклинания и только потом открыла дверь. Стоящий на пороге господин, - нет, собственно на господина он никак не тянул, впрочем, товарищем он явно тоже не был, более того, весь его вид свидетельствовал о том, что если кто-нибудь решит без достаточных на то оснований назвать его товарищем, то немедленно получит хук справа. Слово «сударь» к Инквизитору тоже не подходило. Ему явно не хватало обаятельности и обходительности. В общем, перед Надей стоял человек в джинсах и джинсовом же пиджаке, в весьма дорогих, но разношенных вдрызг кроссовках и совершенно непроницаемой мордой лица. - Проходите, - сказала Надя, отступая. – Присаживайтесь в кресло. Мебелью в достаточно количестве Надя еще не обзавелась, но диван, два кресла и журнальный столик в гостиной наличествовали. Столик и кресла ею были приобретены под влиянием недавнего визита в Европу. В самом деле, не в кухне же кофе пить. - Чем обязана визитом? – спросила Надя. - Вашим поведением, Надежда Антоновна. - По-моему, я уже объяснялась. С господином Эдгаром у нас состоялся весьма подробный и продолжительный разговор. - Вот именно! – рявкнул Инквизитор, не делая попытки опуститься в кресло. - К вам посылают опытного сотрудника, зарекомендовавшего себя как абсолютно беспристрастного и объективного иного, и он возвращается совершенно вами очарованный, соблазненный и начинает петь вам дифирамбы. Мало того, что вы с вампиром трахаетесь, вы теперь решили всех темных, попадающихся вам на пути соблазнять? - Пшел вон, скотина, - с яростью сказала Надежда. К счастью, она тоже не успела сесть, так что жест, указующий на дверь, вышел вполне естественным. Она уже подняла руку, чтобы залепить посетителю пощечину и обнаружила, что направление удара надо скорректировать. Перед Надей стоял тигр. Хороший такой классической саблезубый тигр, правда, Наде смутно помнилось из курса палеонтологии, что они вроде были пониже. Голова тигра доставала Наде практически до груди. Самым правильным было конечно треснуть эту тварь тапком по загривку…но, к сожалению… Надя всегда любила кошек. - А погладить можно? – спросила она. Тигр замер в растерянности. Не дожидаясь разрешения, Надя погладила огромного кота по боку. Шерсть у тигров по ее детским воспоминаниям – она как-то в нарушение всех родительских запретов погладила тигра сквозь решетку в зоопарке – была весьма жесткая и напоминала ворсистый коврик. В этот раз ощущение было совсем другим. Шерсть оборотнябыла гладкой, мягкой, шелковистой, в нее немедленно хотелось зарыться, нежно гладить и чесать его за ушком, что Надя немедленно и сделала. Тигр издал басовитое мурлыканье. - Ладно, сейчас принесу, - обреченно сказала Надя. Она отправилась на кухню, где в холодильнике хранился привезенный из Суздаля литр сливок. Прикинув размеры зверя, Надя извлекла самую большую салатницу и вылила весь литр в нее. Еще раз прикинув размеры, она поставила салатницу на журнальный столик. Тигр повел носом с явным презрением, брезгливо понюхал миску, затем на его морде выразилось удивление, после чего эта морда нырнула в миску и довольно долгое время из нее не показывалась. Столик ей еще пришлось и придерживать. Наконец, тигр закончил со сливками, облизал морду и усы. «Спасибо» этот хам, естественно, не сказал. Надя вздохнула, отправилась на кухню и поставила салатницу в раковину. Вернувшись, она обнаружила смилодона развалившимся с довольным видом на свежекупленном диване. По-прежнему ни «спасибо», ни «извините». - Пшел вон с дивана! – решительно сказала Надя. Она наконец-то вспомнила имя пришедшего. Хена. Старейший сотрудник Инквизиции. – Я, между прочим, на нем сплю. Тигр плотоядно осклабился. Надя снова начала закипать: - И всяким старым драным кошкам я на диванах валяться не разрешаю. - Я не линяю, - отозвался Инквизитор, - в крайнем случае можете воспользоваться пылесосом. - Пылесоса у меня нет, - отпарировала Надя, - зато есть веник. Кстати, хорошее средство от наглых котов. Вернувшись с веником, полная решимости огреть-таки Инквизитора хотя бы по заду, Надя обнаружила его уже в человеческом образе, по-прежнему вольготно расположившимся на диване. Пересесть в кресло он, конечно, и не подумал. Хорошо хоть, что на диване он сидел, а не лежал. - Хена, прекратите паясничать, - решительно сказала Надежда. – Я жду извинений. - Я приношу вам извинения, Надежда Антоновна, - произнес Инквизитор абсолютно бесстрастным тоном. – Присаживайтесь. Надя опустилась в кресло, чувствуя, что все-таки не стоит заходить слишком далеко. Перепалка с тигром – это одно, а напрямую хамить старому и опытному Инквизитору все-таки не стоило. - Я извиняюсь, - повторил еще раз Хена. - Я спровоцировал вас совершенно сознательно. Мне хотелось убедиться, насколько хорошо вы владеете собой и умеете себя контролировать. Для волшебницы с такой силой и с такой судьбой это важно. Оказалось, что совсем не умеете. Хамите представителям власти, руку на них поднимаете, взятки даете – сливками. Надя против воли улыбнулась. - На самом деле все очень серьезно, - продолжил Хена. – К вам посылают Инквизитора, уже в силу своего этнического происхождения славящегося своей беспристрастностью. Он возвращается и вместо того, чтобы представить объективный отчет, начинает рассказывать, какая вы правильная, замечательная, как вы хорошо распоряжаетесь своей судьбой и владеете собой. Как вы считаете, какая будет реакция, если я сейчас вернусь и скажу то же самое? - И какая? – с любопытством спросила Надя. - А такая, что Пражское бюро впадет в откровенную панику. Уже реакция Эдгара заставила нас насторожиться. А если выяснится, что и я к нему присоединился… Поэтому я дам крайне негативный отзыв о вашем поведении, сообщу что вас необходимо держать под наблюдением и что с силой вы управляетесь достаточно разумно, но при этом юны и несдержанны, что, кстати, чистая правда. С такими порывами вы долго не проживете, что меня категорически не устраивает. Меня, видите ли, никто за те десять тысяч лет моей жизни, которую я точно помню, не пытался почесать за ушком. Даже во время секса тигрицы – оборотни или обычные самки… - Хена снова плотоядно ухмыльнулся, - были весьма осторожны в обращении со мной. Это, знаете ли, совершенно новые и непривычные ощущения, и я не намерен их лишиться в ближайшее время. Из Дозора вас выгнали, так что набираться опыта вам негде. Со следующей среды будете заниматься лично со мной. Может быть, благодаря этому вам и удастся прожить хотя бы обычный человеческий срок. Не дожидаясь согласия или возражения Нади, Хена пошел к дверям. Уже на пороге комнаты он спросил: - А молочка нет? - Есть, - мстительно сказала Надежда, - три литра. Вам столько не выпить, а если и выпьете в тигрином облике, то у меня нет кошачьего лотка нужных размеров. - Озаботьтесь приобрести к следующему моему визиту, - сухо сказал Хена, открывая дверь.Глава 17. Учеба
На этот раз Инквизитор обставил свой визит вполне корректно. Вид у него был уже не такой простецкий, а вполне европейский. На пороге он вручил Наде букетик фиалок, чем ее окончательно умилил. - Фиалки с Монмартра? – полуутвердительно произнесла Надя. - Нет, с рынка Сен-Лазар. На Монмартре их ужепятьдесят лет как перестали продавать. Фиалки были свежие и пахли фиалками, хотя летели на самолете как минимум три часа от Парижа до Москвы, а потом еще путешествовали до Владимира. Надя была уверена, что Хена не воспользовался порталом. Впрочем, оборотни вроде не умеют работать с порталами, но от Хены можно было ждать всего. - Может быть, вы все-таки представитесь? – сказала Надя. - Нет, я, конечно, знаю, кто вы и как вас зовут, но как-то же я должна к вам обращаться: господин, мистер, мсье, герр? - Пожалуй, мсье, - заметил Хена. – Последние сто лет я живу во Франции, там я немецкий француз мсье Хен. Это вам, - Хена извлек из-за спины коробку и бутылку в плетеной сетке. - Шампанское брют и французские сыры. - Молоко, сливки и сметана, - все в количестве трех литров, - ответила ему в тон Надя. – С сырами, увы, в России до сих пор плохо. Когда Хена расположился (на диване) с чашечкой кофе и сливками, Надя спросила: - Хена, раз уж вы набились ко мне в учителя, могу я задать вам несколько вопросов? - Слушаю. - Что вы сказали в Инквизиции? - Инквизиции я сообщил, - ответил Хена, медленно прихлебывая кофе, - чистую правду. Я сказал, что вы действительно очень сильная волшебница, что силой вы своей владеете на вполне приличном уровне, а эмоциями, к сожалению, гораздо хуже. В ближайшее время вы никаких пропагандистских и тем более силовых акций не планируете, что хорошо, но тем не менее, учитывая вашу молодость, неопытность и порывистый характер, за вами необходимо постоянно осуществлять надзор, чем я и буду заниматься. - Действительно, чистая правда, - заметила Надя. – Правда, со значительными отступлениями от нее. Высший пилотаж. - Работа такая, - отозвался Хена. – Зато можно не озабочиваться никакими отводящими глаза заклинаниями. Да я в них и не силен. - Хена, в Инквизиции действительно считают, что я Мессия? Боже, как мне надоело это слово, но говорить «богиня» – это уже совсем глупо.Ну, пророчица. - Мнения разделились, - Хена отставил кофе и с сожалением посмотрел на изящное, но, к сожалению, слишком маленькое блюдце со сливками. Кто-то считает, что да - богиня, кто-то полагает, что речь может идти в лучшем случае о пророчице, кто-то вообще считает, что Гесер просто напустил туману, а на самом деле вы только сильная Иная. Такие периодически появляются, это всегда связано с некоторым риском. Ну, риск – дело житейское. - Вы прекрасно знаете мировую литературу, - сделала комплимент Надя. - Да, стараюсь быть в курсе. К тому же это полезно. Помогает лучше понимать людей. - Вы действительно так считаете? – Надя искренне удивилась.- Сейчас у людей господствует мнение, что литература не имеет никакого отношения к жизни, ничему не может научить и только порождает ненужные иллюзии в неокрепших юных умах. - Разумеется, порождает, - согласился Хена.- Литература – это прежде всего людские комплексы, подсознательные импульсы и неосуществимые мечты. А вот это знать очень полезно. У вас есть еще вопросы? - Да, - поспешно сказала Надя. - Хена, вы древнее всех людей. Вы же наверняка знали их всех лично. Ну, или хотя бы знали про них. Иисус, Магомет, Будда – они все были Иными? - Иисус – светлый иной четвертого уровня, это общеизвестно и задокументировано. Будда – светлый иной, начал с самого низкого уровня, седьмого, инициирован был очень поздно, поскольку безвылазно сидел в своем дворце, но в конце концов дорос до первого уровня. Некоторые считают, что и до высшего. Магомет – темный, первый уровень. Заратустра – темный, четвертый. Зевс, видно, был высшим, но тут источники расходятся, цвет неизвестен. Перун – обычный шаман пятого уровня, темный. Это если вы, как патриотка, интересуетесь такими вещами. - Вы их всех знали? – зачарованно спросила Надя. Хена качнул головой: - Конечно, нет. Иисуса как-то видел в самом начале его карьеры, но тогда я решил, что это обыкновенный светлый болтун. А потом в ближайшие годы мне было как-то не до Иудеи. - Вы мне что-нибудь расскажете о них? - Когда заслужите. – Хена расположился на диване поудобнее. - Будем соблюдать традиции, три вопроса вы задали. Когда пройдете хотя бы одно испытание на «отлично», будет вам история в качестве поощрения. - Вы историк? – не удержалась Надя. - Я историк, - подтвердил Хена. – И специалист по черной магии. Будем считать, что экзамен по истории литературы я уже сдал на «пять». А теперь продемонстрируйте ваши умения, - и Хена развалился на диване поудобнее. Надя все-таки не удержалась и задала дополнительный вопрос: -Хена, а что во Франции так плохо с диванами? У меня вполне приличное кресло. - Как вы могли заметить, я тигр-оборотень. А тигру, учитывая его размеры, гораздо удобнее лежать, чем сидеть. Вдруг мне захочется перевоплотиться. - У меня чистый пол, - заметила Надя. - Учитель в силу своего статуса должен возвышаться над ученицей, - назидательно ответил Хена. - Так что не отлынивайте. Демонстрируйте свои способности.- -------
Через два часа совершенно измочаленная Надя плюхнулась на диван рядом с Хеной, возлежащем на нем в образе тигра. Инквизитора даже пришлось чуть-чуть подтолкнуть, но дойтидо кресла у нее сил уже не было. - В целом, неплохо, - заметил Хена. – Азами магии вы владеете, силу более-менее контролируете. Если на вас нападет кто-нибудь третьего уровня, то, пожалуй, с ним вы справитесь. - Хена, хватит язвить, - взмолилась Надя. – А на самом деле? - На самом деле, - задумчиво произнес Хена, - сила у вас есть, интуитивно вы ей управляете очень хорошо. На соответствующем эмоциональном подъеме вы, конечно, справитесь и с высшим, и даже с двумя высшими, если, например, Гесер и Завулон решат, что вы им не нужны. Но при соблюдении нескольких условий. Во-первых, именно на эмоциональном подъеме; во-вторых, в том случае, если опасность будет грозить не вам, а вашим близким, ну и, разумеется, если вы будете готовы к нападению. А эти три условия никогда не совпадут. Я полагал,что в Ночном Дозоре Москвы сотрудников готовят лучше. Базовым заклинаниям вас обучили, а вот технологии никакой. Ваш щит можно было пробить как минимум двумя способами. Так что никакого поощрения вы на этот раз не заслужили. А вот я заслужил - несите молоко. Молоко тигру Надя налила в тазик для белья. Допив молоко и облизав усы, Хена снова перевоплотился и попрощался: - До следующей среды!***
Надя вывалилась из портала, оглядела ободранный локоть и распоротую по всей длине ногу. На ногу она наложила Авиценну, локоть оставила так. - На троечку – заметил Хена, сидевший на остатках какого-то настила. Заброшенный полигон в районе Электростали Хена откопал сам и на очередном занятии предложил Наде воспользоваться темным порталом. Портал оказался полон всяких неприятных неожиданностей и сюрпризов. Если бы Наде предложили его описать, она бы назвала это скрученной каким-то невообразимым зигзагом канализационной трубой, обильно оплетенной изнутри колючей проволокой. - Что за мерзкая крысиная нора? – пробормотала Надя, отряхиваясь. - Неужели темные действительно путешествуют таким способом? - Иногда да, - ответил Хена. – Бывают обстоятельства. Комфорт, конечно, любят все, но из некоторых ситуаций можно выбраться только с помощью такого портала или не выбраться вообще. Кстати, светлые такими порталами в принципе пользоваться не умеют, а зря. У вас две раны - пока «тройка». Надя поискала глазами подорожник, не нашла, порылась в сумке, достала бутылек йода и смазала локоть. - А почему на Авиценна? - полюбопытствовал Хена. - Не люблю пользоваться магией по мелочам. Так вообще можно отучиться от всего, даже ногами передвигаться. - А вот это горячо одобряю. Маги заклинаниями злоупотребляют, что светлые, что темные. А потом лишат такого умника магических прав на три года, и он за эти три года от элементарного насморка помрет, потому что иммунитета никакого. Вампиры и оборотни в этом смысле ведут себя куда более разумно. Еще спустя три недели Надя ухитрилась выбраться из портала, всего лишь оцарапав щеку и получив чувствительный удар по почкам. Почки она поправила, еще находясь в портале, нольстить себя надеждой, что Хена этого не заметил, она не могла. - Слушайте, Хена, - спросила она, отдышавшись, - а если б я застряла в этом портале? Оборотни ведь не умеют пользоваться порталами? – Надя произнесла это с полувопросительной интонацией, спросить Хену напрямую, умеет ли он пользоваться порталом, она как-то не решалась. - Не умеют, - подтвердил Хена. – Могут только воспользоваться чужим с разрешения того, кто его создал. Если бы вы не выбрались из портала в течение трех часов, пришлось бы воспользоваться специальным амулетом. Ценю ваше доверие. Давайте в качестве поощрения вашу заявку. - Логично начать с Христа, учитывая наши традиции, -произнесла Надя, присаживаясь рядом с Хеной. Хена достал из рюкзака небольшую книжечку: - Евангелие от Фомы. Он единственный среди учеников Христа был иным, причем более сильным, чем Учитель. Почитаете здесь и сейчас и вернете. Потом можете позадавать вопросы.***
- Нет, он меня достал, - возмущалась Надя, сидя на диване, на этот раз в Костином номере.- Молочные продукты лакает литрами. Я уже устала эти цистерны возить. Меня, конечно, как патриотку России, радует, что молочные продукты у нас вкуснее, чем в Европе, несмотря на все их экофермы, но я ему что – придворная корова? Последний раз он задумчиво намекнул, что говядина в России, наверное, тоже лучше. Я ответила, что превращать свою квартиру в филиал скотобойни я не намерена. Хотя лоток я приобрела. Здоровый, метр на полтора. Из него хищников кормят в зоопарке. Сказала, что он может его использовать как по прямому назначению, так и в качестве кошачьего туалета. Костя искренне веселился, однако заметил: - Ты бы поаккуратнее, он все-таки Инквизитор и Высший. Им палец в пасть не клади. - Я все понимаю. Но его все эта на самомделе развлекает. Он же специально выбрал такой хамский панибратский тон общения. И общатьсяс ним безумно интересно. Он потрясающе много знает. Я, конечно, всегда понимала, что Инквизиция владеет информацией, которая недоступна большинству иных, но что такой… Он мне последний раз дал почитать настоящее жизнеописание Иисуса Христа. В ответ на жадный вопросительный взгляд Кости Надя покачала головой. - Пересказывать он запретил,- сказала Надя. - Книгу на вынос тоже не дал. Могу рассказать только несколько фрагментов. Когда Надя закончила краткий пересказ, Костя покачал головой. - Несколько моих клиентов из Европы и Америки за этот краткий пересказ пару миллионов евро отвалили бы запросто. Я начинаю тебе завидовать. А со мной Хена пообщаться не хочет? - Нет, - сказала Надя. – Понимаешь, это также, как в случае с Ариной. Онас удовольствием помогла тебе, но она же не выполнила твою просьбу и не стала создавать защиту для меня. Женщина для женщины всегда соперница. В случае с Хеной- то же самое.Ты для него соперник. Он хамит непрерывно, но при этом пытается за мной ухаживать, своеобразно так. И что с этим делать, я не очень-то представляю. - Ревновать я точно не буду. Это опять точно так же, как в случае с Ариной. Ревновать тут просто глупо. Когда за женщиной ухаживает высший иной в возрасте десять тысяч лет, можно только позавидовать. Если б за мной такой ухаживал, я бы согласился изменить ориентацию! – Да!? - сказала Надя. – Но Хена вряд ли согласится.У него ориентация вполне традиционная.***
Был уже август. Полигон был раскален, как сковородка. После традиционно дождливого июня в июле на Центральную Россию рухнула тридцатиградусная жара, которая сменилась сорокаградусной к августу. - Климатические чары применить нельзя? – скорее по инерции поинтересовалась Надя. - А вы полагаете, Надежда Антоновна, что на вас нападут, дождавшись максимально благоприятных климатических условий? – в своей обычной манере ответил Хена. Из лабиринта всевозможных атакующих, бытовых, боевых, лечебных и прочих заклинаний Надя выбралась через три часа. Во время Первый раз заклинания задели ее три раза. Это испытание было уже восьмым, но снизить число ошибок до нуля ей так и не удалось.На этот раз это была ободранная пятка - Так себе, - заметил Хена скептически. Надя сказала: - Хена, у меня ощущение, что вы готовите меня не к мессианству, ак высадке в Ливии в составе отряда спецназначения. Вам так не кажется? - Сколько религиозных войн вел пророк Мухаммед? – ответил вопросом на вопрос Хена. - Согласно википедии, двадцать семь. - На самом деле тридцать три, из них двадцать четыре с участием иных. И сумел дожить до преклонных лет в человеческом обличии, а затем еще некоторое время для собственного удовольствия именно потому, что прекрасно владел боевой магией. - Он еще жив? – поразилась Надя. - Нет, умер почти тысячу лет назад. Погиб в одной из религиозных войн шиитов против суннитов. - Как я понимаю, сегодня у нас по программе жизнеописание пророка Мухаммеда? - Совершенно верно. - Я бы предпочла кого-нибудь другого. - Пожелания будете высказывать, когда пройдете весь лабиринт без повреждений. А пока вам неплохо послушать про то, как умные люди применяют боевую магию, раз уж вы сами не способны применять ее без ошибок.* * *
Надесятый раз Надя выбралась из лабиринта вполне невредимая и даже почти не запыхавшаяся. Лето уже кончилось, шла последняя неделя сентября, и на полигон падали желтые листья. - Но так и быть, за усердие будет вам награда, - молвил Хена. - Кто у нас нынче? – спросила Надя, опускаясь на старую шину и наконец-то включая морской бриз над Гурзуфом. - Сегодня будет легенда, - ответил Хена.Глава 18.Девушка и медведи
В незапамятные времена в горах Крыма обитали лишь дикие звери. Много было среди них огромных кровожадных медведей. Недалеко от моря в горах жила стая огромных зверей. Управлял ими вожак - старый и грозный медведь. Однажды медведи обнаружили на берегу лодку, в которой лежала маленькая девочка. Медведи выкормили ее, и она стала жить с ними. Шли годы, девочка росла и превратилась в красивую девушку. Старый вожак и все медведи очень любили ее. Девушка громко пела песни, бегала по горам, а медведи готовы были с утра до ночи слушать ее чудесный голос. Однажды хищники отправились в набег на равнину. В их отсутствие недалеко от медвежьего логова к скалам прибило челн с молодым красивым юношей. Еще подростком он был угнан в рабство. Теперь юноша решился на бегство, надеясь вернуться на родину. Буря долго носила его челн по волнам, пока не выбросила на крымский берег. Обессиленный голодом и жаждой, юноша лежал без движения на дне челна. Девушка перенесла юношу в укромное место, напоила и накормила, а челн спрятала в кустах под прибрежной скалой. Много раз приносила девушка юноше еду и питье. Он рассказывал ей, как живут люди в его родных краях. С интересом слушала девушка, глядя в ясные синие глаза юноши. Она пела для него свои любимые песни.И в эти дни вошла пылкая любовь в сердца обоих. Юноша сказал девушке: «В моем челне хватит места для двоих. Хочешь поплыть со мною на мою родину?» И девушка ответила: «Хочу. Я готова плыть с тобою куда угодно».Вот уже между челном и береговыми скалами легла широкая глубокая гладь… Тут задрожала земля под тяжелыми лапами, заколебался воздух от грозного рева. Это вернулись медведи и не обнаружили девушки. Вожак посмотрел на море и понял все. Любовь к юному пришельцу, тяга к людям победили в душе девушки все прошлые привязанности. Навсегда увозит теперь челн любимицу медвежьего племени. Старый медведь яростно взревел. Вне себя от гнева стая заметалось по берегу, оглашая окрестности громовым ревом. Вожак опустил огромную пасть в мореистал втягивать воду. Его примеру последовали остальные. Через некоторое время море стало заметно мелеть. Течение увлекало челн обратно к берегу. Девушка видела: ее возлюбленному не избежать страшной участи, его растерзают медведи. И девушка запела. Как только донесся до зверей ее голос, они подняли головы от воды и заслушались. Лишь старый вожак продолжал свое дело. Заклинала в песне девушка все силы земные и небесные стать на защиту ее первой, чистой любви. Умоляла она старого медведя пощадить юношу. И так горяча была мольба девушки, что страшный зверь перестал тянуть в себя воду. Но не захотел он оставлять берега, продолжал лежать, всматриваясь вдаль, где исчезал челн с существом, к которому он привязался. И лежит старый медведь на берегу уже тысячи лет. Окаменело его могучее тело. Мощные бока превратились в отвесные скалы, высокая спина стала вершиной горы, достигающей облаков, голова сделалась острой скалой, густая шерсть обратилась в дремучий лес. Старый вожак-медведь стал Медведь-горою. - А как было на самом деле? – спросила Надя. - А как было на самом деле, я вам расскажу в Крыму. Полагаю, что мы заслужили небольшие каникулы. Рейс на Симферополь завтра.--------------
Надя и Хена сидели на склонах Аю-Дага. Вернее, Хена в обличии тигра лежал, а Надя сидела, прислонясь к нему. Хена снял два люкса в единственном пятизвездочном отеле Алушты. При этом он долго крутил носом и хвостом и ворчал по поводу интерьера, комфорта и прочих удобств, что для оборотня было по меньшей мере странно. Во всяком случае сейчас Хена спокойно лежал в пыли среди опавших листьев, иголок и камней, и это не доставляло ему ни малейших неудобств. Иные расположились на обрыве. Внизу море билось о камни у подножия Медведь-горы. Штормило, порывы сентябрьского ветра заставляли качаться деревья, и с них уже слетали первые желтые листья и хвоинки, падая на шкуру тигра и сливаясь с ней. Несмотря на ветер и шторм пейзаж был исполнен удивительной гармонией, а небо было того лазурного цвета, который так часто встречается над морем и почему-то очень редко бывает даже над самыми замечательными речками и озерами центральной России. Хена не отводил взгляд от морской поверхности. - Потрясающе, - заметил он. – Крым непрерывно осваивают, колонизируют, застраивают, а пейзажи ничуть не хуже, чем тысячу лет назад. Что там говорил Светлейший: «Крым – жемчужина российской Империи?» И Россия его наконец-то вернула. - Хена, не язви, - попросила Надя, - Конечно, Крым – жемчужина Российской империи, и Османской империи, и Римской империи и Византии. Это имеет значение? - Согласен, - сказал он, - Не имеет. Тем более должен признать, чтоиз всех парков, заложенных во времена российского Крыма, я, конечно, имею в виду Российскую Империю, открываются совершенно замечательные пейзажи. Не то, что из Партенита, - и Хена негодующе ударил хвостом о землю, подняв ворох сухих листьев и иголок. - Хена, не втягивай меня в политические дискуссии, ты обещал рассказать легенду, - решительно перебила его Надя, - Так как оно было на самом деле? - На самом деле медведи, конечно, были оборотнями, а к берегу действительно прибило челн с девочкой, светлой иной. Кто и зачем отправил ребенка в это путешествие – неизвестно. В те времена любили такие экстравагантные жесты. Медведи действительно выкормили девочку, не сообщая ей ни о том, что она волшебница, ни о том, что она светлая, а они темные. Девочка росла, убежденная, что все звери понимают людей, ее это не удивляло.На то, что все в мире не так, глаза ей открыл тот самый юноша. Потом все было не так красиво, как в легенде, хотя и не так драматично. Оборотни без труда обнаружили молодого человека, но никто не пытался его уничтожить, просто один член стаи рассказал девушке, кто такие люди, кто такие иные и объяснил, что иной не стоит любить человека. Она не сможет дать ему ни бессмертие, ни своего дара, а человек, в конце концов, возненавидит иную за то, что она остается по-прежнему молодой и прекрасной, тогда как он будет превращаться в дряхлого старика. - И? – спросила Надя. - И медведь убедил девушку, что самым благородным поступком с ее стороны будет отпустить юношу и позволить ему вернуться на родину. Девушка поверила, что так будет лучше. Оналюбила юношу и желала ему добра и вняла убеждениям. Она наложила на юношу охранительное заклятье, заколдовала челн, так чтобы он без помех доставил его к соплеменникам и напоследок устроила ему безобразную сцену, чтобы он убедился, что она его никогда не любила и никогда не вспоминал и не сожалел о ней. Юноша уплыл, по-видимому, благополучно добрался до родины, где и прожил счастливую человеческую жизнь. - А девушка? - А девушка осталась жить с медведями, хотя больше и не пела для них. А потом решила, что человеку, пусть даже и волшебнице, лучше жить среди людей, и навсегда ушла от медведей. А племя пещерных медведей-оборотней постепенно стало вымирать. - Их уже нет? – спросила Надя. - Тех самых пещерных медведей-оборотней практически нет, но медведи-оборотни, те, которые сохранились в Европе, помнят это место и помнят эту легенду и до сих пор собираются на традиционные осенние сходки в горах Крыма. Вот, кстати, один из них. Кусты ежевики и боярышника затрещали. Появившийся медведь был огромен, значительно выше в холке, чем Хена, шерсть его отливала серебром и настроен он был весьма немиролюбиво: - Что за штучки? – рявкнул оборотень. – Ни один иной не имеет права появляться на священной горе в течение трех последних дней сентября.Инквизиция нам это обещала. Немедленно убирайтесь! - Извините, - рефлекторно сказала Надя. – Я этого не знала. Мы сейчас уйдем. - Он прекрасно знал! – рявкнул медведь, мотнув головой в сторону тигра, который невозмутимо продолжал лежать в зарослях. – Хена, что за штучки? Ты все прекрасно знаешь и сам обязан следить за этим, а ты явился сюда, да еще и притащил иную. Оборотень вперил маленькие глазки, выглядывавшие из клоков свалявшейся бурой шерсти, в Надю. - Да еще и светлую, - в голосе медведя послышался интерес. – В человеческом мире что-то изменилось, и теперь светлые дружат с темными? Хена по-прежнему хранил молчание, и Надя была вынуждена ответить: - Так случайно получилось. Мы в силу ряда обстоятельств хорошо знакомы. Хена по-прежнему молчал, предоставляя право ведения разговора Надежде. - Хена, - взревел медведь, шерсть на его загривке встала дыбом, - я жду ответа! Тигр наконец встал и лениво повернулся. - Я привел вам девушку. - Это только старая легенда, - проворчал медведь. – И даже у иных это только легенда. Я бы больше поверил в пользу этого поступка, если бы девушка работала в Гринписе. А ты случайно там не работаешь? – обратился он к Наде. Вопрос был настолько неожиданным, чтота опешила. Переход от всей этой первобытной романтики к Гринпису был слишком резким: - Нет, - пробормотала она, - я живу в России, а там движение Гринпис не слишком популярно. - Ну и тогда какого!… - взревел медведь. - Это светлая девушка, которая дружит с темными, - продолжал Хена. - Ты еще скажи, что она поет в опере, - проворчал медведь. - Нет, не пою, - поспешно ответила Надя, мысленно прокляв Хену за его вечные интриги. – Боюсь, что я даже под гитару спеть не смогу. Во всяком случае так, чтобы доставить вам удовольствие. - Я прошу, чтобы она присутствовала на вашем ежегодном празднике, - невозмутимо продолжал Хена. - Хена, ты уверен? – на этот раз медведь говорил очень тихо. - Ты ведь, кажется, жаловался, что ваше племя исчезает, - заметил Хена. – В Европе медведи сохранились только в Польше, России и Скандинавии, ну,еще в Пиренеях несколько штук. Медведь низко опустил голову и некоторое время покачивался, тихонько рыча. - Хорошо, - сказал он наконец. – Я поговорю со своими.Глава 19. Медведи и тигры
По горе бродили бурые медведи. Десятки медведей, медленно, тяжело кружащихся в танце на залитых лунным светом склонах. Медведи, конечно, не танцевали, они просто шли в каком-то своем только им понятном порядке, который удивительным образом превращался в единый завораживающий ритм. Медведи то появлялись в полосах и пятнах лунного света (было, естественно, полнолуние), то пропадали во мраке под деревьями, останавливались, наклоняли головы, покачивались, медленно проводили лапами по земле, оставляя глубокие царапины и снова начинали кружиться. Надя никак не могла сосчитать их. Иногда ей казалось, что медведей от силы дюжина, иногда – что их почти сотня. Каждую минуту облик зверей неуловимо менялся под влиянием упавшего лунного луча, тени от ветки, ветерка, взлохматившего их шкуру. Цвет их шерсти тоже постоянно менялся: классический бурый, темно-коричневый, палевый, светло-бежевый, дымчатый с проседью, черный, но это были сплошь бурые медведи - кадьяки, гризли, пищухоеды - и никаких гималайских, малайских и белых. Постепенно к непрекращающемуся шуму моря и ветра добавилось тихое медвежье рычание. Звери стали скользить быстрее, оскаленные морды, клыки, вздыбленная шерсть мелькали, сменяя друг друга. Луна скрылась за тучу, тени замелькали еще быстрее, пятна света, тени листьев, блеск глаз и зубов слились в единый пестрый ковер. Надя очнулась. Уже светало. Вся земля была истоптана медвежьими следами. Ни одного медведя не было ни видно, ни слышно. Она немного посидела молча и спросила своего спутника: - И что теперь? - Теперь поспим и подождем, - ответил Хена. Надя привалилась к теплому боку оборотня. Солнце поднялось уже высоко, когда из зарослей вывалился медведь-вожак. Без всякого прелиминария он прорычал: - Я по-прежнему не верю в старые легенды, хотя наших это и впечатлило. А ты в это веришь? Он обращался к Наде, и та ответила: - Собственно, эту часть легенды мне не рассказали. - Это в духе Инквизитора, - медведь тяжело опустился рядом с Надей и Хеной: - Впрочем, я думаю, ты сама поняла, как она оканчивается. Девушка ушла из стаи, и с тех пор род пещерных медведей угас. В стаю приходили новые медведи, но это были уже другие звери. Это были уже обычные бурые, а не пещерные медведи, видUrsus arctos, если тебе это что-то говорит, - добавил медведь. – В стае остался только один медведь, помнивший прежние времена, и согласно легенде он должен дождаться светлой волшебницы, которая придет к медведям, после чего их род возродится. Вот ведь бредятина! – медведь рыкнул, видимо, это означало смех. - Я не слишком верю в старинные легенды.– Медведь помолчал: - Но пусть будет так, тем более, что наши поверили. - Это тебе, - медведь извлек откуда-то длинный кинжалообразный коготь черного цвета и положил перед Хеной. Тигр выдвинул собственные когти, с сожалением убедился, что они почти в два раза короче когтя, лежащего на земле, вздохнул, сделал лапой неуловимое движение – коготь исчез. - Я благодарен тебе. - С тобой мы в расчете, - прорычал медведь. - Что касается всех этих преданий…что ж, будем надеяться. Хотя, боюсь, для того, чтоб медведи возродились в Европе, там должны исчезнуть люди, а это вряд ли устроит нашу гостью. А к тебе у меня просьба, - обратился медведь к Наде. – Я не столь старомоден, как твой друг и предпочитаю подкреплять легенды действиями. Когда у тебя будет время и право на вмешательство не ниже третьей степени, выступи с какой-нибудь высокой европейской трибуны – ООН, ЮНЕСКО, Гринпис – и произнеси страстную речь в защиту медведей и за возрождение их популяции в Европе. - Обещаю, - произнесла потрясенная Надя.------------
- Мог бы меня и заранее предупредить, - сказала Надя уже после того, как они добрались до гостиницы, и она вытряхнула из своей одежды иголки и листья и приняла душ. – Хотя, я понимаю, так все и было задумано? А ты действительно веришь, что так все оно и будет? Что касается выступления в ЮНЕСКО, то право на вмешательство такого уровня у меня не скоро появится, я ведь сейчас не работаю в Дозоре. В лучшем случае через два года. - Думаю, обойдется даже и без этого, - заметил Хена. – Пестера на самом деле верит в легенды, только сам себе боится в этом признаться. - А чей коготь он тебе преподнес? – спросила Надя. - Одного из их стаи. Он погиб в поединке со мной тринадцать веков назад. Это знак моего примирения со стаей. С тех времен на земле остались только трое: он, я и Колодонто. Кто такой Колодонто Надя спрашивать не стала. Она только тихонько заметила: - Странный знак примирения… - Тогда были другие времена и другие нравы. В российских университетах первобытные верования, в том числе и анимизм, никогда не читали отдельным курсом. Современным людям это трудно понять. - Да, наверное, - согласилась Надя. Ей действительно трудно было это понять, но, судя по поведению медведя и Хены, мир был восстановлен. - Хена, раз уж у нас зашла речь о магии и палеонтологии, я давно хотела тебя спросить. Если ты смилодон, ты родом из Америки? Хена яростно рявкнул. Надя покачнулась. После того, как онапривела себя в порядок, они поужинали в ресторане (баранину в горшочке Хена одобрил) и снова вернулись в номер. Хена вновь обратился в тигра и разлегся на полу, а Надя привалилась к его боку. Поза эта в последнее время стала для нее уже привычной, и сейчас от рыка Хены она чуть не упала на пол. - Это какой-то идиот ляпнул лет семьдесят назад, - прорычал Хена, -Я – махайрод. Но такого слова ведь никто не знает. Поэтому меня назвали привычным - саблезубый тигр, а затем какой-то эрудит безграмотный выкопал новое слово «смилодон», а окружающие кретины из Инквизиции подхватили. У них же у всех, блядь, гуманитарное образование. Смилодоны водились в Америке. А в Европе, Азии и Африкежили махайроды. Мое племя обитало там, где сейчас находится Франция. В пещере Мадлен есть изображения моих современников. - То есть ты европеец? - спросила Надя с восторгом. - Именно, - сказал Хена. – Причем старейший. - И именно поэтому живешь во Франции? - Во Франции я живу последние тридцать лет. Хотя в Европе я жил во всех странах, даже как-то лет сто прожил в Древней Руси. Хотя тогда она не была Древней, а была Владимиро-Суздальской, Ярославской, Новгородской и прочей. - С ума сойти, - искренне сказала Надя. – И как тебе тогдашняя Россия, то есть Русь? - Весьма передовая была страна, - одобрительно заметил Хена. – И в общем-то века до шестнадцатого такой и оставалась, несмотря на татаро-монгольское нашествие. - И все, конечно, испортил Петр? – полуутвердительно произнесла Надежда. - Ну, не совсем. Нет, я вообще-то за прогресс и считаю, что Россия совершенно разумно пошла по пути модернизации. Но зачем было так подражать Европе? Алексей Михайлович в этом смысле был куда более разумным человеком. А в итоге твоя страна так и не выбрала свой собственный путь прогресса. - Китайский вариант тебе нравится больше? Тигр пренебрежительно фыркнул: - Такой же идиотизм, даже больший. Нахватались технологий и при этом держатся за свои традиции. Срут под каждым кустом там, где эти кусты остались. - Хена, ты не толерантен, - заметила Надежда с укоризной. – А Япония? - А Япония всегда была культурной страной в отличие от Китая. Ты меня хочешь допросить по всем новым индустриальным странам? Конечно, они же тоже тигры. Тут Хена смутился: - Собственно говоря, махайрод не был тигром. Хотя это самая крупная доисторическая кошка, и клыки у меня длиннее, чем у смилодона. Но мне когда-то понравилась окраска смилодонов, - Хена смущенно закашлялся. Надя деликатно сменила тему: - И ты успел пожить во всех странах мира? Да нет, про все рассказывать необязательно, но просто интересно… Хена покачал головой. - Надя, я живу только в Европе. Ни Азия, ни Африка меня не устраивают, тем более Новый Свет. Оборотень привязан к родной земле еще теснее, чем ведьма. Он даже охотиться может по-настоящему только там, где родился. Учитывая бедность фауны современной Европы, это создает определенные проблемы. Хорошо хоть кабанов и оленей всюду разводят. - То есть Африка… – начала Надя и осеклась. - Африка хорошо подходит твоим знакомым оборотням только потому, что Вадима инициировал достаточно сильный и древний оборотень, который плоть от плоти африканской саванны, и Вадим совершенно правильно опасается за Юлю. В ней это все слабее, и она от охоты в Африке получает куда меньшее удовлетворение. - Нет, это невозможно, - воскликнула Надя. – За мной что, Инквизиция постоянно следит? И в реке сидел какой-то водяной? - Конечно, сидел, - хладнокровно ответил Хена. – Что лишний раз доказывает, что ты недооцениваешь серьезность ситуации. Продолжим наши тренировки. - Прямо завтра? – спросила Надя. - Прямо завтра, - подтвердил Хена. – Но здесь, в Крыму. На мне положительно сказывается эта первобытность, хотя, конечно, диван в моем номере ниже всякой критики.Глава 20. Девушка и тигр
В Крыму Надя и Хена задержались еще на неделю. Подумав, Хена слегка скорректировал программу жестких тренировок и согласился разбавить ее экскурсионкой. Они с Надей посетили Ливадийский, Воронцовский, Массандровский,Юсуповскийи еще с пяток дворцов. Хена, нагло пренебрегая правилами и уважением к музейному наследию, отвел глаза смотрителям и полежал в обличии тигра на всей музейной мебели, начиная от ампирных салонных диванчиков и заканчивая супружеской кроватью под балдахином в Воронцовском дворце. - Нет, все-таки прогресс есть, - заключил Хена после последней экскурсии в Юсуповский дворец.- Современные диваны намного удобнее. Надя искренне веселилась: - Хена, только не уверяй меня, что во Франции нет удобных диванов и что ты не можешь заказать себе любой диван по индивидуальному заказу, хоть два на три метра… и обтянуть его фиолетовым сафьяном. - Диалектика учит нас, что нет предела совершенству, - важно ответствовал Хена. – А вдруг где-нибудь удастся обнаружить самый лучший диван в мире? Для его изготовителя я, пожалуй, даже выбью некоторые бонусы. Готов даже его инициировать. Что ж, пойдем прогуляемся. Надя с Хеной шли по одной из узких улочек Кореиза. Возле киоска, где продавалось крымское вино на разлив, Хена остановился и подозрительно осведомился: - Это действительно можно пить? Надя возмутилась: - Хена, я, конечно, понимаю, что ты француз, и не буду утверждать, что вина Крыма сравнятся с винами Франции, тем более что сравнивать их просто глупо, но, честное слово, в Крыму очень приличное вино. Даже портвейн. - Рискнем здоровьем, - решительно сказал Хена и нырнул в полутемную лавочку. Через пять минут он появился наружу, держа в руках две поллитровые полиэтиленовые бутылки. - Портвейн «Южнобережный» и Мускат белый красного камня, - объявил он, вручая Наде вторую бутылку. - Разливать вино в пластик… - И Хена негодующе фыркнул. – В Париже в аэропорту в Дьюти Фри коньяк тоже в пластиковых бутылках, - отпарировала Надя. - И это тоже безобразие, - согласился Хена. Присев на ближайшую лавочку, Хена немедленно присосался к горлышку. Надя с интересом наблюдала за ним и даже сняла полог невнимания, который повесила, как только они прилетели в Севастополь. Интересно, Хену оштрафуют за распитие спиртных напитков из горла без кулечка и соломинки? Хена наконец оторвался от бутылки и вынес свой вердикт: - Этого не может быть. Впрочем, кажется, Голицын вывез рецепт из Франции. - Голицын вывез рецепт шампанского, - заметила Надя. - Ну, значит, в жизни еще бывают приятные сюрпризы, - признал Хена. – нет, все-таки пить такое вино из пластика – это профанация. - Сейчас исправим, - сказала Надя. - Держи крепче. Через пару секунд в руках у нее и Хены оказались вполне приличный стакан и фужер. - Ну вот, другое дело, - заметил Хена, поудобнее развалясь на скамеечке и лакая портвейн из стакана. – Если не удалось найти диван, то хотя бы портвейн. За всем этим трепом ни Надя, ни Хена не обратили внимания на мужчину средних лет и весьма приличной наружности, который уже некоторое время пристально следил за ними. Мужчина тем временем решился, сделал к ним шаг и произнес: - Светлая и Темный вместе – какая мерзость! Надя не успела никак отреагировать. Хена выпустил свой стакан, осколки стекла и кровавые брызги вина разлетелись во все стороны. Хена вскочил, решительно сгреб благообразного гражданина за ворот рубахи и затащив его за угол той самой лавочки с вином, от души врезал ему в челюсть. - Хена, - вскричала Надя, не зная, пугаться ей или смеяться. - Я в Дозор пожалуюсь, - пискнул благообразный гражданин, как выяснилось–светлый иной четвертого уровня. Надя обругала себя. Угораздило ее снять ненадолго полог. Понятно, что гражданин не просек ни ее уровня, ни уровня Хены, и уж тем более не мог понять, что Хена – Инквизитор. - Хена, - начала было Надя, но Инквизитор ее не слушал. - Никуда ты не пожалуешься. К делам иных это не имеет никакого отношения, - процедил Хена.- Можешь в полицию идти- заявление подавать. Только полиция тебе ничем не поможет, а я тебя изуродую как Бог черепаху. – От очередного удара гражданин, пискнув, улетел в кусты,и Надя осознала, что дело действительно серьезно. Такого Хену она еще не видела и с таким Инквизитором она бы, пожалуй, не стала шутливо препираться во время первой встречи. Надя впервые поняла, что имеют в виду, говоря о двойной природе оборотней. Хена находился в человеческом обличье, но при этом было совершенно очевидно, что перед ней абсолютно неконтролируемый и неконтролирующий себя хищник. - Хена, - сказала Надя максимально строго, но еще пытаясь свести все к шутке, - тебя арестует полиция, и ты отсидишь пятнадцать суток за хулиганство в России. Оборотень повернулся к Наде, глаза его горели, он сделал шаг к кустам, в которых ворочался законопослушный иной. - Хена, остановись, - решительно сказала Надя, взяв его за руку. - А если это провокация? Вероятно, именно это отрезвило Инквизитора. Он остановился и спросил: - Ты контролируешь сумрак? - Да, - сказала Надя, с облегчением выдыхая и осознавая, что она все это время действительно рефлекторно прощупывала окружающее пространство и ближайшие три слоя сумрака. - Господи, Хена, приди в себя. Оставь ты этого психа. Хена неохотно развернулся, подхватил Надю под руку, и они пошли прочь в сторону моря. Надя, быстренько обернувшись назад, наложила на незадачливого гражданина заклятие забвения. - Не вздумай его исцелять, - прорычал Хена. - Хорошо, не буду. Ты чего так взъярился из-за какого-то кретина? - Я никогда никому не позволял делать мне замечания, когда я общаюсь со своей женщиной, - прорычал Хена. Надя с некоторым беспокойством отметила «свою женщину», но решила пока не заострять на этом внимание. Она положила пальцы на руку Хены. Рука (лапа?) оборотня была судорожно сжата. Вот черт! Он похоже себя совсем не контролирует! - Хена, пойдем на пляж, - осторожно произнесла Надя. - Пошли, - рявкнул Хена, - Вернее, я пойду. А ты возьмешь в магазине еще бутылку портвейна и меня догонишь. Хена решительно зашагал вниз по улочке. Надя с некоторым беспокойством посмотрела ему вслед, потом быстренько глянула на незадачливого светлого, все еще возившегося в кустах- на предмет состояния его здоровья. Убедившись, что никаких тяжких телесных повреждений Хена ему не нанес, она решила все-таки воздержаться от наложения заклятия исцеления,откорректировала заклятье забвения (пусть думает, что ему хулиганы по пьяной лавочке морду начистили), быстренько взяла еще бутылку портвейна и муската и спустилась к морю. Хена, не говоря ни слова, выпил бутылку из горла и запулил освободившуюся тару в море. Надя, к счастью, подавила как замечание, так и желание прервать полет бутылки. Хена сам пробурчал: - Ну, подзови ее, что ли. Применив несложное заклятье сродства, Надя выловила бутылку, отнесла ее в ближайшую урну и вернулась к все еще злому и взъерошенному Хене. Тот еще некоторое время сидел неподвижно и любовался прибоем. - Извини, - пробормотал он наконец. – Посылать женщин за спиртным – это, конечно, хамство. - Да бог с ним, со спиртным, - сказала Надя, присаживаясь рядом с Хеной. – Я просто испугалась.Я вообще вначале подумала, что ты все это затеял, просто чтобы посмотреть, как я реагирую на нестандартные ситуации и провести очередной урок. Обыкновенный благонамеренный ханжа. Стоит на таких обращать внимание? Ты успокоился? Хена не ответил на вопрос, вместо этого он спросил: - Надеюсь, тыегоне стала исцелять? - Нет, только наложила заклятье забвения. Пусть думает на каких-нибудь хулиганов.Но я от тебя такого не ожидала. Ты все-таки Инквизитор. - Помимо прочего, я еще и оборотень, - заметил Хена уже почти спокойным голосом, - и имею право на лицензии. Будем считать, что я на него поохотился. Пусть будет благодарен, что не сожрал. - Он иной, - осторожно заметила Надя.- Иные выведены из лотереи. - Ну, и хрен с ним, - снова рявкнул Хена. - Ты же наложила на него заклятие забвения, он теперь думает, что сдуруподраться решил. Надя вздохнула. Древняя Таврия, полнолуние, все эти ночные медвежьи пляски - все это не могло не повлиять на оборотня. Надя очень осторожно произнесла: - Хена, а может, ты дашь мне пока коготь? Он, по-моему, слишком сильно на тебя действует. Хена достал из кармана куртки непонятно как помещающийся там черный изогнутый коготь, и некоторое время задумчиво смотрел на него. - Да, пожалуй, - наконец сказал он. – Пусть пока побудет у тебя. Надя аккуратно взяла коготь древнего медведя. Да, магия в нем была неслабая. Она бережно обернула коготь в шарфик, положила его в сумочку, на всякий случай наложила заклинание сродства на коготь и сумочку, а затем еще одно на сумочку и саму себя. Хена с одобрением наблюдал за этим процессом. - Да, так спокойнее, - пробурчал он. – Хотя на самом деле никуда он не денется. Такие вещи не теряются. Поскольку Хена все еще имел вид, совершенно неуспокоенный, Надя приобняла оборотня и поцеловала его в щеку. - Теперь успокоился, - промурлыкал Хена, в свою очередь обнимая Надежду и возвращая ей поцелуй, правда, надо заметить, достаточно целомудренно. - Лезть к коту, когда он спаривается или ест – это верх идиотизма. - Хена! – укоризненно сказала Надя. - Ты же требовала от меня объяснений – почему я разъярился, я тебе их дал. Ну, так что, будешь моей любовницей? - Хена, это неприлично, - сказала Надя, тщетно пытаясь придать голову строгость и испытывая большое облегчение от того, что Хена заговорил в своей обычной манере. - Почему? Надя открыла рот, чтобы ответить, и задумалась. А действительно, почему? Понятия верности у большинства иных не существует, они за свою жизнь сменили столько партнеров, что для них это действительно не играет никакой роли. Есть, конечно, пары, которые живут вместе столетиями, но для них появление у второй половины любовника или любовницы не значит абсолютно ничего. Ответить, что она любит другого? А для Хены с его тысячелетним опытом любовь вообще что-нибудь означает или это просто красивое слово, придуманное людьми? - Хена, а ты меня зовешь в любовницы или ты хотел мне сказать, что ты меня любишь? Хена задумался. На самом деле задумался. - В последний раз я любил в пятнадцатом веке, и сам был так этому поражен, что даже запомнил год, и был стопроцентно уверен, что это в последний раз. Видимо, люди правы: «Никогда не говори «никогда». Да, люблю. Тебе нужно официальное признание в любви? - Нет, не нужно. Но ты же понимаешь, что это невозможно. - Ты повторяешься. Я уже спросил: почему?. Ничего не оставалось, как сказать сакраментальное: «потому что я люблю другого». - А когда это мешало женщинам? – удивился Хена. – Женщина любит в каждом мужчине свое. С одним ей приятно заниматься сексом, с другим – воспитывать детей, с третьим – ходить в театр, с четвертым – решать рабочие проблемы. При этом она может быть любовницей всех четырех. Другое дело, что такое количество приличных мужчин обычной женщине редко удается найти. Сами знаете, если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича… - Хена, я давно оценила твое знание русской классики.–облегченно рассмеялась Надя. - Да, у женщин это действительно так, а у мужчин, ты считаешь, тоже? - Если ты имеешь в виду Костю, то он не будет возражать. - Почему? – спросила Надя с некоторым ехидством. - Во-первых, он иной, а иные, как ты сама только что подумала, относятся к таким вещам куда спокойнее, чем люди. Во-вторых, он старше тебя, у него было много женщин, и для него секс – нечто второстепенное. В-третьих, для вампира секс вообще далеко не главное в жизни. Ты сама прекрасно знаешь, что секс вампира – пить кровь. Извини за банальность. В-четвертых, он любит тебя, и если тебе это действительно будет нужно, он не будет возражать. В-пятых… Надя вдохнула. Интересно, в-десятых будет? - В-пятых, - невозмутимо продолжил Хена,- ему самому интересно со мной пообщаться. Я, знаешь ли, неформально общаюсь с иными крайне редко. А это ему даст прекрасную возможность порасспрашивать меня на исторические темы. Ты же знаешь, что все темные – эгоисты. - И ты в том числе, - мрачно сказала Надежда. - Хорошо, я подумаю.Глава 21.Кругом одни оборотни
По возвращению в гостиницу Хена скрылся в своем номере. К Наде он зашел только вечером. - Не теряй меня, - небрежно заметил Хена. – Меня на ужине не будет. И на завтраке, возможно, тоже. Я пойду поохочусь, - тон Хены был так деланно небрежен, что Надя не на шутку встревожилась. - Хена, надеюсь, все-таки не на этого козла? - На козла бы хорошо, - заметил Хена, - но где ж тут взять козла. Горных козлов надо искать в Туркмении. - Хена, - жалобно произнесла Надя. - Да не волнуйся ты, ты же сама сказала, что иные выведены из лотереи. А я как раз вспомнил, что у меня куча неиспользованных лицензий. - Хена, - произнесла Надя на этот раз уже твердо, - но если из-за этого козла погибнет ни в чем не повинный человек – это будет уже совсем нехорошо. - Да причем тут человек, - неохотно сказал Хена. – Поохочусь на каких-нибудь кабанов или оленей, здесь вроде есть какой-то заказник. Оборотень развернулся и решительно вышел из номера.-----
Хену Надя застала в номере на следующий день сразу после завтрака. Тигр лежал посередине ковра и с довольным урчанием вылизывал лапу. - И как? – осторожно поинтересовалась Надя, присаживаясь рядом. - Хорошие олени в питомнике, вкусные, - заметил тигр, по-прежнему довольно урча. Надя про себя тихонько вздохнула, но Хена, это, конечно, почувствовал. - Мне кажется, именно ты в разговоре с Эдгаром долго доказывала, что у темных такой метаболизм, и за это не следует их осуждать, и что волк ничуть не хуже зайчика? Надя вспомнила свой разговор с Эдгаром. - Да, ты, конечно, прав, - признала она. - Это фарисейство с моей стороны. Я искренне думала, что для меня это не имеет значения. Но ты все время был таким идеальным джентльменом, что я вообще забыла о том, что оборотни охотятся и получают лицензию. Так получилось, что я со всеми темными общалась, когда они выглядели и вели себя идеально и сама себе придумала красивую картинку. - Ну, это естественно, - заметил Хена. – Каждый хочет выглядеть лучше, чем он есть. Естественно, Костя перед тобой выделывается. Да и все остальные хотят показать себя перед светлой волшебницей в лучшем свете. Вообще все иные любят себя и любят приукрасить свое поведение. - Хена, прекрати говорить гадости. - А темные вообще любят говорить гадости, особенно про соперников, и ты не должна забывать, что низшие темные регулярно питаются мясом и кровью, в том числе, человеческими. Надя положила руку на спину тигра. - Я помню, - сказала она, - вернее, я знаю, но постараюсь об этом не забывать. Хена наконец-то перестал отвлекаться на вылизывание лапы. Никакой крови на ней естественно давно не было, но Надя отчетливо видела ее недавние следы. - Светлым в этом смысле значительно проще. Да и темным магам и ведьмам тоже. А вампиры и оборотни все равно постоянно испытывают тягу к живой плоти, и с этим ничего не поделаешь. Именно поэтому низшие темные ненавидят и своих высших собратьев, и светлых. Но последних больше. Темные хотя бы не читают морали. Легко читать мораль, если ты никогда не испытывал подобных чувств и знаешь, что никогда не будешь испытывать. Надя вспомнила Михаила Львовича и почувствовала укор совести: - Извини, я об этом не задумывалась, - призналась она. – Мы на самом деле хорошо устроились. - Да, ладно, - пробормотал Хена, - у светлых есть свои ограничения. Недаром же светлый, нарушивший слово или переступивший через нравственный закон, развоплощается. Светлый редко живет в свое удовольствие и вообще ему неловко жить просто так, не принося пользы людям, вот он и начинает приносить эту пользу, устраивает всякие дурацкие аферы и в итоге гибнет. Так что у вас есть свои проблемы. Надю неожиданно больно резануло это «у вас». До этого Хена никогда так резко не проводил границу между темными и светлыми. Надя осторожно погладила тигра по спине. - Извини, - сказала она. - Извиняться тебе не за что, просто ты должна это помнить и понимать, и не питать излишних иллюзий ни по отношению к темным, ни по отношению к светлым. А теперь сделай доброе дело, найди в смартфоне сайт этого питомника, выясни, какой у них счет и переведи туда от неизвестного благотворителя триста тысяч рублей. Полагаю, это будет вполне адекватная сумма за потраву. Мне не хочется перевоплощаться. Из Симферополя они с Хеной вылетели утром на следующий день после охоты. Весь полет до Москвы Хена дремал, весьма уютно прислонившись к Наде. С сожалением она была вынуждена признать, что ей также было уютно, кроме этого, она все еще переживала за Хену и предпочитала держать руку на пульсе в прямом и переносном смысле, хотя и понимала, что это было глупо. Как-то ведь он прожил без няньки все эти тысячи лет. Коготь она отдала ему уже в Домодедово. По дороге в Суздаль Надя раздумывала, а где, собственно говоря, живет Хена между визитами к ней? В Москве? В Нанси? Или у нее под боком во Владимире, только маскируется так ловко, что она его не чувствует? Подумав, Надя отправилась сразу в Суздаль, не останавливаясь ни в Москве, ни во Владимире. Костя оказался занят. Из-за закрытой двери он послал ей невербальное сообщение, что беседует с очередным историком на очередную интересную тему. Прерывать их было свинством, и Надя решила пока пообедать. Заходить в хорошо знакомый ресторан при гостинице Надя не стала,вышла на улицу и пошла по городу, выискивая какую-нибудь еще неизвестную ей кафешку. Обнаружив «Вареничну», она обрадовалась. В Крыму они с Хеной несколько раз посетили кафе, где были совершенно замечательные вареники (двенадцати видов), горилка, сало и борщ. Хена, поедая третью порцию сала,заметил: - Избаловались ваши туристы, прекрасное в Крыму сало! Надя вначале подумала, что все дело в том, что просто они с Хеной питаются в кафе других ценовых категорий, чем обычные туристы. Но тут же передумала. Кафе, где они тогда сидели было самым что ни на есть затрапезным, даже не кафе, а обычная столовка с летней верандой. Вероятно, просто такие места надо искать, а у большинства туристов нет на это времени и желания. Хотя Хена совершенно безошибочно выводил ее именно на такие места. Либо у него был на это сугубо кошачий нюх, либо Хена наведывался в Крым регулярно. Раздумывая над всем этим, Надя села за стол и решила, что неплохо бы для сравнения поесть пельмени и вареники в Суздале. Она сделала заказ, когда вдруг почувствовала, что неподалеку находится темная. После своей промашки в Крыму Надя постоянно сканировала пространство. Темная, оборотень, очень слабая. Явно думающая о ней. Ну ладно, подождем. Темная вошла в кафе спустя несколько минут. Очень красивая женщина и удивительно аристократичная. - Извините, - сказала темная, останавливаясь у столика, за которым сидела Надя. – Я вовсе не хотела мешать вам обедать, но вы меня почувствовали, а сидеть на лавочке, ждать и портить Вам аппетит было бы совсем невежливо. Я прошу вас поговорить со мной. Извините, я не представилась:пани Барбара. Если вы согласитесь, я вам буду очень благодарна, - голос женщины дрогнул. – В любое время в любом месте. - Садитесь, пани Барбара, - сказала Надя. – Вам что заказать - пельмени с мясом или котлету по-пожарски? Женщина отрицательно покачала головой. - Нет, спасибо, если позволите, я закажу что-нибудь символическое. Через несколько минут на столе стояла классика жанра – кофе, мороженое, ликер. - Извините, - сказала женщина, беря в руки чашечку, но не пытаясь отпить из нее. – Я понимаю, что вам уже, наверное, надоели темные со своими просьбами и жалобами, тем более, что я без предупреждения, но ваш телефон мне выяснить не удалось, да и это, наверное, было бы совсем невежливо, а мне говорили, что вы часто бываете в Суздале. Надя отметила возникшую проблему. Да, на ней постоянно висело заклятье невнимания от людей и от иных, но при этом про ее внешность, наверное, знали уже многие. А одновременно маскировать свою природу иного и внешность практически невозможно. Уговорить Костю переехать куда-нибудь в другое место?.. Ах да, это тоже невозможно. Обратиться с просьбой в Инквизицию? Не факт, что Инквизиция не сольет новый адрес. Ладно, надо будет посоветоваться с Хеной… Пани Барбара тем временем продолжала: - Я уже месяц гуляю по Суздалю, надеялась вас встретить, и сегоднянаконец увидела. Я не сразу вас узнала. Внешне вы совсем не выглядели как иная. Ох, я же обещала вам быстро. Сейчас я все объясню. Женщина поставила чашку на стол. Теперь она вертела в руках ложечку. - Придется рассказать вам все сначала, но я постараюсь кратко. Сейчас куча фэнтези написана на эту тему, только авторы фэнтези не понимают, как все это бывает на самом деле. Это все началось еще в восемнадцатом веке. У моего отца был замок, и у нас в лесах водилось множество волков. И ходили слухи про какого-то необыкновенно большого и страшного волка-оборотня. Как-то мой отец устроил очередную охоту. Этого оборотня они подстрелили, иной он был слабенький, как-то дополз до замка и спрятался там, надеясь, что в замке его никто искать не будет. Ну, и я на него наткнулась. Вы знаете, я этого оборотня боялась до обморока, а тут наткнулась на него в темном углу, и мне его так жалко стало. Надя мимолетно подумала про Хену. Видимо, все женщины любят бедных кошек и собачек. Это у них в крови. - Ну, я его и прятала несколько недель. И подлечила слегка. Он, конечно, потом ушел. Выяснилось, что это был граф, который жил неподалеку. Я думала, что на этом все кончится. А потом он спас нас с дочерью (я уже вышла замуж, у меня была дочь), когда на нас напали разбойники. У нас тогда было очень неспокойно. Я должна был встретиться с ним еще раз, хотя бы для того, чтобы поблагодарить за дочь. И когда мы в третий раз встретились, он мне предложил стать оборотнем. Я бы не согласилась, но времена были очень неспокойные, даже шляхта не чувствовала себя в безопасности, а так я могла защитить и мужа, и детей, и мне действительно это понадобилось. И мужа я как-то от верной смерти спасла, и ребенку смогла помочь. Мы с ним стали любовниками, только когда я уже похоронила мужа. Я была уверена, что дождусь смерти детей, а потом умру, как добрая христианка. А потом мне хотелось посмотреть, как вырастут и женятся внуки, а потом я просто не могла решиться, да и Бронислав хотел жить, а бросить его после всех этих лет я не могла. Волчица отбросила ложечку: - Нет, я понимаю, что мы, конечно, все равно когда-нибудь умрем. Все иные смертны, а то, что мы прожили так долго, это вообще чудо. Но… - волчица жалобно посмотрела на Надю, - про вас говорят, что вы - Мессия. Я католичка. Я, правда, старалась быть доброй христианкой. На людей я ни разу не охотилась. Впрочем, нам повезло, у нас у обоих признаки агрессии возникают строго по расписанию за два дня до полнолуния. Всегда можно где-нибудь уединиться. Да и в Польше всегда крупной дичи хватало. Поэтому у меня даже проблем никогда не возникало. Бронислав – да, охотился, но только тогда, когда эти люди сами нападали на него в человеческом обличье и пытались убить его или других людей. Конечно, он специально подстерегал такие моменты. Ну, знаете, они у нас происходили часто. Особенно после Второй мировой. Одно время по Варшаве даже слухи стали ходить про него, ну,вы же слышали… роман «Злой». И вот теперь я думаю, когда мы умрем, мы сможем быть вместе? Ну, пусть в аду. Или меня с ним разделят? Или мы не заслужили даже ада? Надя вздохнула и как можно мягче и одновременно убедительнейсказала: - Пани Барбара, извините, я действительно ничем не могу помочь. Я не знаю, что происходит с иными после смерти и боюсь, что никто этого достоверно не знает. Вы спрашиваете у меня про ад и рай? Но это вы добрая католичка, а я даже некрещеная. Может, я и Мессия, но я никак не христианская Мессия. Я не могу говорить за Него. Пани Барбара наконец-то глотнула остывшего кофе: - Я знаю, что Он был иным. Но я все равно считаю, что он был Богом и сыном Божьим. А вы совсем никак не можете спросить у Него? Надя покачала головой. - Я даже не христианка, - повторила она. – А возможно, вообще атеистка. И с моей стороны говорить за Христа было бы очень глупо и самонадеянно. Если бы это зависело от меня, я думаю, вы бы были вместе. Но увы, Барбара, это от меня никак не зависит. Я не знаю, куда уходят иные и никак не могу повлиять на судьбу ушедших. Действительно не могу, извините. - Извините вы, - произнесла тихо Барбара. – Я понимаю, что это было глупо, но я надеялась.Глава 22.Непростительные заклятья
Когда Костя присоединился к Наде в кафе, она все еще задумчиво ковырялась в мороженом. Желание есть вареники как-то пропало. - Что случилось? – спросил Костя, присаживаясь на стул, где до этого сидела Барбара. - Много всего, - ответила Надя. – Я поговорила с очередной темной. И с Хеной мы съездили весьма насыщенно. Давай-ка я поставлю дополнительную защиту, а то слишком много людей знают нас в лицо. И все-таки закажем вареники, хотя, боюсь, для меня они сейчас тоже будут картонными. Что-то я разнервничалась. Рассказ о медвежьей сходке Надя завершила уже в гостинице, более-менее успокоившись. Костя завистливо вздохнул: - Красивое, наверное, было зрелище. - Я эгоистка, да? – спросила Надя. – Ты тут сидишь и никуда не можешь выбраться, а я тебя нервирую рассказами про всякие интересные места и события. - Гораздо интереснее слушать про всякие интересные места и события, чем безвылазно сидеть в одном городе и слушать от историков про события двухсотлетней давности.Сейчас мы беседовали про Наполеоновские войны. Как бы уговорить Хену нанести визит в Суздаль? - Уговорить я, может, и уговорю, - сказала Надя. – При определенных условиях. Только не убивай меня сразу. – И пересказала Косте свой последний разговор с Хеной. Выслушав про пять причин того, почему он должен согласиться на сей мезальянс, Костя сказал: - Все-таки Хена – гений. Вот что значит знание людей. Согласен по всем пяти пунктам. И, естественно, согласен не устраивать сцен ревности, если тебе этот роман действительно нужен. Надя пожала плечами: - Да, я еще сама как-то не поняла. С Хеной мне интересно, познавательно, приятно. В конце концов, когда в тебя влюбляется тысячелетний иной – это просто льстит самолюбию. Но я не уверена, что я влюблена. Если и влюблена, то исключительно в полосатого кота, а не в мужчину. Это ужасно, что я так говорю? - А это ужасно, что я тебе даю разрешение? – спросил Костя. - То есть мы должны выяснить, обижаюсь ли я, что ты не обижаешься, что я соглашаюсь… Мы запутаемся в этой синтаксической спирали. - Иль думал он, я думала, что думал он, я сплю, - процитировал Костя. – Давай я все-таки сформулирую окончательный вариант, а ты скажешь да или нет. Ты не решила, нужен ли тебе роман с Хеной, но подумаешь. Я не возражаю и не оскорбляюсь. Ты не оскорбляешься, что я не оскорбляюсь. Я все верно сформулировал? - Да, - Надя с облегчением кивнула головой. Костя задумчиво продолжил: - От таких предложений действительно не отказываются. Это все равно, что горничной предложили выйти замуж за графа. Она, может, потом и пожалеет, и будет чувствовать себя дура дурой в графских покоях, и окружающие ее будут третировать, и муж в конце концов от нее сбежит, но отказываться от такой возможности – это надо быть идиоткой. Костя помолчал и добавил: - Есть еще шестая причина, по которой мне следует согласиться. Хена, конечно, и так тебя оберегает, но я надеюсь, что в этом случае он будет о тебе заботиться еще больше. Мне так как-то спокойнее. От меня толку немного. - Да, это причина, - согласилась Надя. - Мне тоже будет спокойнее, если он о нас будет заботиться. - Ты уверена, что именно о нас? Надя кивнула: - Уверена.* * *
На этот раз Хена проводил занятие на съемной квартире, причем не во Владимире, а в Подольске. Был он в человеческом обличье, никаких диванов в квартире не наблюдалось, и сама квартира была весьма запущена, равно как и дом, равно как, если уж на то пошло, и весь квартал. Видимо, выбрано это место было неслучайно, но Надя решила воздержаться от вопросов. Хена тоже не возвращался к разговору о личном, предложил Наде сесть на колченогий стул и спросил: - Какие у нас бывают непростительные заклятья? - Белое марево, тени владык и саркофаг времен,- без запинки оттарабанила Надя. - Хорошо, - с удовлетворением произнес Хена. – Не ожидал. Молодые иные обычно этих заклинаний не знают. Я полагал, что тыв лучшем случае знаешь одно. - Отец когда-то рассказал, - сказала Надя. - Отец у тебя на удивление разумный, - кивнул Хена. – Я согласен в этом с Эдгаром. Суть заклинаний ты тоже знаешь? - Не столько суть, - ответила Надя, -сколько последствия. Естественно, только в теории. - Конечно, в теории, - согласился Хена. – Особенность этих заклинаний заключается в том, что применивший их имеет мало шансов выжить, так что практиков в этой сфере немного. Точнее, их практические нет.Тени владык – это не самое страшное, от них у тебя есть шанс отбиться, да и среди темных самоубийц немного, а заклинание это подвластно, в основном, темным. Белое марево – редкая мерзость, но там есть шансы еще что-то сделать, к тому же ты еще пока психологически не готова к нему. А вот саркофаг времен – это то, с чего надо начать. Его действительно какой-нибудь фанатик-светлый может применить. В чем суть этого заклинания? - Это заклинание, срабатывающее и на нападающего, и на того, на кого напали. Оба будут до конца времен заключены в некую сферу, ну, или цилиндр, в общем в некое замкнутое пространство, где будут жить бесконечно долго, постоянно мучая друг друга. - Совершенно верно, - подтвердил Хена. – Не очень приятная перспектива. Противодействующего заклинания не придумано, но по мнению теоретиков, жертва может спастись, максимально дистанцируя себя от нападающего, то есть тебе должно быть наплевать на него. Не будешь же ты переживать от того, что пролетающий мимо комар плохо выразился о твоем нравственном облике. Сейчас начнем занятие. Твоя задача – не реагировать. Вообще никак. Возмущаться, негодовать, переживать, ужасаться, жалеть, смеяться - нельзя, тебя вообще не волнует то, что скажет этот иной. Хена решительно открыл дверь. В комнату немедленно просочился иной. Темный, седьмого уровня, обычный мужичок, невзрачной и довольно-таки потасканной наружности, который с омерзением уставился на Надежду и изрек: - Светлая, значит. С темными по углам ебется. Благодать, между прочим, вместе со спермой не передается. Надя в изумлении уставилась на темного, и только потом сообразила, что это началось занятие. - Изумление реакцией считается? – спросила она Хену. - Конечно, считается, - спокойно ответствовал тот. - Продолжим. Занятия растянулись чуть на всю осень и начало зимы. Темный оказался виртуозом по придумыванию гадостей. Временами Наде казалось, что она готова абсолютно ко всему, но темный каждый раз неожиданно менял манеру – от гнусной брани к елейному тону, от мнимой жалости к интонациям подъездной старушки. Подъездная старушка Надю окончательно добила, и она впервые в жизни устроила истерику, после чего ещеи выяснилось, что у нее поднялось давление. Хена извлек из колченогой тумбочки манометр и с осуждением продемонстрировал Наде его показания: - И это твоя выдержка? – с укором спросил он. - Ты в конце концов однажды не выдержал и сам сорвался, - огрызнулась Надя. - Вот именно, - невозмутимо отозвался Хена. – Что доказывает, что даже очень опытный и хладнокровный иной может выйти из себя. А тебя вывести из себя вообще ничего не стоит. Пойми, тут же дело не в заклинании и не в стенах этой сферы, а в том, что эти двое имеют определенное духовное сродство, именно поэтому они и могут терзать друг друга до бесконечности. Как только ты как-то эмоционально отреагируешь на нападающего, это сродство появляется, и он может произнести заклинание. Если ты его вообще не замечаешь, заклинание не подействует, даже если его произнесет самый опытный Инквизитор. - Это на самом деле так? – спросила Надя. – Достоверно зафиксированные случаи есть? - Не совсем достоверный случай в анналах Инквизиции зафиксирован, - ответствовал Хена. – Есть еще один документ, который косвенно это подтверждает. Во всяком случае ничего лучше не придумано. Никакие щиты, сферы отрицания и прочие защитные заклинания против саркофага не действуют. К декабрю Надя, по мнению Хены, успешно выдержала испытание. Ей удалось не реагировать на инсинуации темного в течение трех недель подряд. Выслушав очередную гадость со стороны темного, звали его, как выяснилось в процессе, Николай Иванович, и пронаблюдавреакцию (вернее, ее отсутствие) со стороны Нади,Хена удовлетворенно кивнул: - Хорошо, испытание пройдено успешно. И затем, обращаясь к Николаю Ивановичу: - Ты свободен, награду получишь завтра. За иным закрылась дверь, Хена облегченно рухнул на пол и сказал: - Молодец. И я молодец. Можешь почесать меня за ушком и поцеловать в лобик. Такого количества дерьма я за тысячу лет не слышал. Надя выполнила все требуемое, а потом осторожно спросила: - Хена, а что за награда? Если право на вмешательство четвертого, третьего уровня, я даже боюсь представить, что он сделает. - Ну, вот еще, - Хена облегченно махнул хвостом, – будешь смеяться, но всего лишь квартиры в Лондоне, Париже и бунгало на Мальдивах с оплаченным налогом на содержание имущества на ближайшие пятьдесят лет. Ну, и соответствующая денежная сумма. Николай совершенно бесталанный иной, даже в карты выиграть не в состоянии без жульничества. А жульничает так примитивно, что ему все время бьют морду. Но гадости за семьдесят лет научился говорить виртуозно. Впрочем, я думаю, даже у него их запас временно иссяк. К тому же он сейчас на радостях подобреет, займется прогулками по Парижу,и некоторое время будет совершенно безобидным. Так что считай, что ты параллельно сделала доброе дело. - Надеюсь, - сказала Надя. – Во всяком случае запас ненормативной лексики у меня значительно расширился. -После такого дела и закусить не грех, - пробормотал Хена, окидывая прощальным взглядом нехорошую квартиру. – Надеюсь, больше мы с тобой этого помещения не увидим. В этом городке найдется приличный ресторан, где бедный пожилой человек может отдохнуть от изнурительного труда? Бедный, но богатый, способный оплатить лучший ресторан Подольска? Надя ощутила укол беспокойства: - Не уверена, - призналась она, - но я постараюсь.Глава 23.Что бы нам пожрать…
Хена понюхал принесенную официанткой солянку. Надя готова была поклясться, что у него брезгливо дернулся хвост и пошевелились усы, хотя Хена был в человеческом облике. Надя старалась изо всех сил и задействовала все свои способности, чтобы найти самый приличный ресторан города. Но чтобы найти приличный ресторан в Подольске,видимо было нужно нечто большее, чем способности высшей иной. Хена подозвал официантку и громко вопросил: - А приличные супы в вашем заведении готовят? - Солянка готовится согласно рецепту, - мрачно ответствовала официантка. – Если желаете заказать что-нибудь другое, сейчас принесу меню. Официантка развернулась, Хена последовал за ней, пробормотав «посмотрим». - Сидите, меню я сейчас принесу, - буркнула через плечоофициантка. Хена, не обращая на нее ни малейшего внимания, обогнул стойку и скрылся в недрах заведения. Подождав пару минут, Надя, на всякий случай прикрывшись сферой невнимания, последовала за ним. Хена сосредоточенно бродил по кухне, приподнимая крышки, заглядывая в кастрюли и сковородки. Что удивительно, магией при этом он не пользовался, но никто не спешил его выгонять, и кухонные работники пребывали в явной растерянности. Наконец, сквозь толпу смущенных сотрудников общепита пробился некто в брюках и пиджаке, как опознала Надя – старший менеджер заведения. Надя ожидала, что сейчас-то и разразится скандал, однако ничего подобного не произошло. Менеджер робко пробормотал: - Простите,э…нас не предупредили, что будет проверка, мы сейчас исправимся, если нужно заплатить штраф, я понимаю, э…, какая сумма? - Ваш ресторан закрыт, - громко и четко объявил Хена. – Сотрудники уволены. Зарплаты выплатите по вчерашнее число включительно. Выходных пособий не будет. После чего Хена развернулся, подхватил невидимую Надю под локоток и вышел за дверь, по-прежнему не пользуясь магией. Выйдя на улицу, Хена огляделся и пробормотал: - А где бы тут присесть? Лавочка обнаружилась в тридцати метрах в ближайшем сквере. При виде лавочки, покрашенной веселенькой голубой краской, украшенной голубиным пометом, несколькими царапинами, а также отпечатками ботинок, Надя почувствовала искренний прилив благодарности к Николаю Ивановичу, с которым рассталась час назад. В другой ситуации ей бы сейчас больше всего хотелось провалиться под землю от стыда, но три месяца занятий сделали свое дело. Надя решительно уселась на лавочку рядом с Хеной и сказала: - Как тебе удалось все это провернуть безмагического воздействия, я совершенно не понимаю. Нет, я, конечно, понимаю, что опыт и харизма – это великая сила… - А также менталитет, - продолжил Хена, - Надежда, друг мой, не говорите красиво. Просто в России, если человек с уверенным видом начинает распоряжаться, окружающие признают за ним это право. Во Франции у меня этот фокус бы не прошел. Хотя, увы, там в последнее время иногда тоже встречаются подобные заведения. Но лавочку эту я все-таки прикрою. И тоже без всяких магических воздействий, просто позвоню кому следует. - Коррупция в чистом виде, - заметила Надя. - Ничего подобного, - возразил Хена. И тут же согласился: - Ну да, коррупция, но не звонить же действительно в этот ваш Роспотребнадзор и не тратить на это воздействие седьмого уровня. Придется поступать по справедливости, а не по закону и потратить на это некоторое количество времени. Впрочем, о том, чтобы никто из сотрудников этой забегаловки никогда больше не работал в сфере сервиса, позаботится мой исполнитель. - Но ведь сотрудники ни в чем не виноваты, - робко заикнулась Надя. - Виноваты! – рявкнул Хена. – Все они раздолбаи и лентяи. Иначе бы не работали в этом заведении, и вообще человек сам всегда виноват в своих неприятностях. Так где бы нам все-таки пожрать? - Собственно говоря, я могу открыть портал в любой ресторан хоть Москвы, хоть Парижа. - Ну уж нет, мучиться так мучиться, - решительно сказал Хена. – Ты же, кажется, передвигаешься электричками? Где тебе известен ближайший приличный ресторан? - В Москве, - начала было Надя, но Хена ее оборвал: - Про московские рестораны мне все известно из отчета Эдгара. Кстати, надо на ближайшей коллегии его реабилитировать. Инквизиция всполошилась после того, как он пригласил тебя для беседы к себе на родину, счев это признаком того, что ты на него повлияла. Надо будет объяснить, что с его стороны это была элементарная санитария и гигиена. Кажется, в Суздале есть приличный ресторан? Надя обреченно вздохнула. Что ж, ей давно было ясно, что Хена ничего не делает просто так, и за всеми его капризами и якобы спонтанными поступками стоит совершенно определенная цель. - Да, - сказала Надя, - едем на электричке? - Конечно, - ответствовал оборотень, - где тут у нас вокзал? Хена молча, не говоря ни слова, прошествовал до вокзала по улицам, покрытым кашей из подтаявшего снега и грязи, сквозь неработающий входной турникет, через здание станции с объявлением «Не забудьте сделать прививку от клещевого энцефалита» и наконец в вагон электрички. После чего принялся внимательно изучать пейзаж за окном, обстановку вагона и пассажиров. Надя подумала, что если бы сейчас Хена решил использовать заклинание «саркофаг времени», то она бы не справилась ни в коем случае. Больше всего ей немедленно хотелось извиниться перед Хеной. Разумеется, московские электрички за последние десять лет стали вполне приличными, но обычно отправляясь к Косте, Надя была слишком погружена в свои мысли и не слишком обращала внимание ни на заоконный пейзаж, ни на своих спутников. Хена же рассматривал пассажирови обстановку с любопытством этнографа. Через полчаса в вагоне царила тихая паника. Проходящие охранники поспешно застегивали тужурки и поправили клапаны карманов. Женщины поочередно нервно лезли в сумку за расческами, зеркальцами, губной помадой, и, глянув на ее цвет, горестно вздыхали. Дама напротив в мохеровом турецком свитерочке ярко-розового поросячьего цвета судорожно застегнула пальто. Мужчина через проход стал чистить ботинки носовым платком (Надя с удивлением заметила, что платок был совершенно чистый). А сидящая напротив него женщина в дурацкой шапочке-бандане поспешно стянула ее и под шапочкой обнаружилась вполне приличная прическа. Заглянувший в вагон продавец кроссвордов на цыпочках прошествовал к другому концу. К Суздалю вагон подъехал в гробовом молчании. Все пассажиры сидели, выпрямив спины, изящно скрестив ноги, все разговоры о том как покакал внук вчера утром, с кем познакомилась Ленка и как прошли похороны второго супруга МарьиАлексевны, затихли. В углу вагона кто-то начал рассказывать, как он был на московском ипподроме, но дойдя до фразы «и в Москве скачки сейчас не хуже, чем в Аскоте» и поймав взгляд Хены, сконфуженно замолк, после чего тихо и неубедительно стал бормотать что-то про премьеру в Новой опере. Остальная публика не отягощенная знанием того, где находится Новая Опера, а где Аскот, просто подавленно молчала. По сотовому народ говорил исключительно шепотом что-то вроде: «Я же еду в вагоне, мне неудобно». При этом Хена ни разу не применил никакого даже самого слабенького магического воздействия.* * *
В ресторане официантка сразу сообщила Хене и Наде: - Ваш столик тринадцатый, вот там в углу. Вас уже ждут. Костя сидел за столом, уставленным разнообразной снедью. - Котлеты по-пожарски, - перечислил он, - жульен с индейкой, пирог со щукой, холодная осетрина, грузди соленые, кулебяка с сигом. На первый раз сойдет? Хена кивнул, молча опрокинул стопку водки, закусил котлетой и вопросительно обратился к Наде: - Ты вроде магией не пользовалась? - Я сам почувствовал, - объяснил Костя. – Вампиры постоянно испытывают подобные проблемы. Оборотням в этом смысле легче. Но в данном конкретном случае ваша желудочная неудовлетворенность была столь очевидна, что я предпочел подготовиться заранее. Хена хмыкнул: - Вот и попробуй заблокируй таким магические способности. Фуаран была гениальной женщиной. Ладно, давайте еще по одной, а потом и поговорить можно будет. Хена сожрал еще один расстегай и осведомился: - А что-нибудь мясное тут подают? - Подают, - заверил Костя, протягивая меню. – Но я, к сожалению, так точно определить время вашего прибытия не смог, поэтому горячее не рискнул заказывать. Хена некоторое время с большим пристрастием изучал меню, затем заказал подливу из говядины и домашние колбаски. После чего заметил: - Английские леди обычно во время смены блюд выходили попудрить носик. Надя послушно встала, но перед этим окинула мужчин взглядом и спросила: - Надеюсь, когда я вернусь, ресторан будет цел? - Будет, будет, - заверил Хена. – Я заинтересован в том, чтобы попробовать подливу. Удовлетворившись этим объяснением, Надя отправилась прогуляться. Несколько секунд иные молчали, потом Костя сказал: - Рад познакомиться, Хена. Спасибо вам, что заботитесь о Надежде. Хена тоже немного помолчал и потом медленно произнес: - Видимо, я действительно состарился. Или молодые иные на порядок лучше нас. Любой нормальный мужчина, хоть человек, хоть иной, устроил бы мне сейчас сцену ревности, а не благодарил бы меня. - Ну, хотите, я кину вам в голову с сигом кулебяку? – предложил Костя. – Вам станет легче? - Ни в коем случае, - возмутился Хена. – Я ее еще не пробовал. Ну что ж, тогда задавайте вопросы. - Хена, не волнуйтесь, - сказал Костя, - сейчас я задам вполне эгоистичный вопрос нормального темного. Вы можете поспособствовать в Инквизиции, чтобы с меня сняли ограничения? - Нет, - сказал Хена, - вернее, поспособствовать могу, но это приведет лишь к тому, что за вами усилят контроль. Я только что объяснял Надежде, что в Инквизиции своя конкуренция, и мне уже неоднократно намекали, что желательно, чтобы я ушел на пенсию лет так на сто. Во-вторых, меня сразу начнут подозревать в пристрастности, в сговоре, и не без оснований, что выйдет вам боком. В-третьих, именно сейчас Инквизиция заинтересована в том, чтобы максимально ограничить передвижения Надежды, а пока вы сидите в одном месте, она привязана к вам. Поэтому могу дать только банальный совет, до которого вы и сами додумались. Ждите удобного момента. Он, к сожалению,представится довольно скоро. Ждите, когда на вас нападут темные, желающие покарать отступника, или светлые, желающие покарать соблазнителя. Защищайтесь в полную силу, а потом подайте в Инквизицию апелляцию о том, что вам ограничили магические способности, не обеспечили должную защиту, и теперь вы имеете право на пересмотр вашего дела. В общем, обычная бюрократическая процедура. И вот именно на этот счет я подсуетился. Парочка наших бюрократов вас поддержит, но только в этом случае, поскольку они тоже прикрывают свои задницы. Кстати, о родителях тоже побеспокойтесь, или вы это уже сделали? - Сделал, - сказал Костя. – И после этого, Хена, вы будете уверять меня, что только молодые иные какие-то особенные? Обо мне вы побеспокоились, в Инквизиции вы договорились, о моих родителях вы тоже подумали, Надежду вы тренируете на случай внезапного нападения. - Все исключительно из эгоистических соображений, - подтвердил Хена. – Мне бы не хотелось, чтоб женщина, которую я люблю, глупо погибла, спасая тех, кто ей дорог. Проще обо всех позаботиться. Хена с удовлетворением посмотрел на Костю и сказал: - Зачет по самоконтролю и выдержке- десять баллов. В Инквизиции тоже проходят этот экзамен. Теперь я как-то за вас обоих более-менее спокоен. Давайте есть горячее. К колбаскам и свежей порции котлет по-пожарски вернулась Надежда, с улыбкой посмотрела на Хену и Костю, утвердительно сказала: - Жертв и разрушений нет? - Нет, - сказал Хена, с удовольствием уплетая котлету. – Вот сейчас съем третью и будет вам в награду сказка. Костя, чего там хочет от вас очередной клиент? Подлинной истории битвы на Березине? - Ну уж нет! – воскликнула Надя. – Мы еще с иными мессиями не разобрались. Ты мне уже полгода обещаешьрассказ про Будду. - Ну что ж, - заметил Хена, приканчивая вторую котлету, - Будда так Будда. Только учтите, что он был весьма хитрожопым иным, даром что светлым.Глава 24. Мокрая собака Баскервилей
Новый год Надя встретила с родными. Рождество – в Суздале. Хена после посиделок в ресторане заявил, что заслужил приличные рождественские каникулы в старой доброй Англии и объявил перерыв в занятиях, не уточнив, впрочем, сколько времени продлится этот перерыв. Первоначально Надя с Костей хотели провести зимние каникулы по-людски, в туре по городам Золотого Кольца, благо из каждого из них к вечеру можно было спокойно вернуться в Суздаль. Но, столкнувшись с толпами туристов, решили перенести задуманное на начало февраля. Надя неожиданно обнаружила, что у нее имеется избыток свободного времени. Костя достаточно регулярно встречался со своими историками, которые, пользуясь длинными каникулами и высвободив время от лекций и прочей бюрократии с удовольствием предавались любимому хобби. У самой Нади тоже получились своеобразные каникулы. В Дозоре она не работала, никаких покушений, провокаций и прочих чрезвычайных событий не происходило, и Надя вдруг поняла, что ей банально скучно. Последний год она жила в каком-то неестественно быстром ритме и несмотря на ряд неприятных событий все это было достаточно увлекательно. Разумеется, глупо было скучать и жалеть об отсутствии всяких гадостей. Но при этом все равно было скучно. Поэтому Надя решила совершить типичный человеческий поступок – купить четырехдневный тур в Эстонию, отчасти всвязи с ностальгическими воспоминаниями о разговоре с Эдгаром. Таллинн оказался классическим европейским городом времени рождественских ярмарок, Тарту ничем, кроме внушительного старинного здания университета, похвастаться не мог, а вот Пярну Надю поразил. В Эстонии (как их уверяли - раз в двадцать лет) грянула настоящая зима. Пляж был покрыт осколками ледяных глыб, море тоже было заковано в лед, дни стояли необычайно солнечные, замерзший желтый песок, прозрачный льдины, белый снег – все это искрилось и переливалось на солнце. Очарованная картинкой, Надя решила остаться в Пярну еще на несколько дней, и тут балтийская погода показала, на что она способна. На следующий день начался мелкий дождь, потеплело до плюс пяти, снег на пляже растаял, маленькие улочки, несмотря на исправно включающиеся по сигналу фотоэлементов фонари,выглядели темными и мрачными, в общем, классический северный депрессивный город. Надя брела по вечернему Пярну, погрузившись в унылые рассуждения. Глупо же сидеть постоянно во Владимире и ничем не заниматься. От Хены ни слуху ни духу, сроки окончания каникул он никак не обозначил, никаких интимных разговоров в последние месяцы он с ней не заводил, и вообще не исключено, что она его перестала интересовать, вот он и смылся. По-английски. В Лондон. Можно было, конечно, переселиться в Суздаль, но Надя отчетливо понимала, что семейная жизнь двух иных – темного и светлой – очень быстро превратится в пародию на семью. Детей она пока иметь не хотела, да и в любом случае Костя, будучи вампиром, был не способен к оплодотворению. Заниматься домашними делами, имея возможность решить все бытовые проблемы с помощью магии или денег, было довольно глупо. Надя подумала, что ее мать как-то ухитрялась с удовольствием заниматься домашним хозяйством. Или она только делала вид, что с удовольствием? Все время топтаться по гостиничному номеру вдвоем - нет, никакая любовь этого не выдержит. К тому же Костя, в отличие от нее, работает. Собственно говоря, можно было поступить на брошенный когда-то в середине второго курса истфак, и можно было это сделать даже прямо сейчас, после каникул. Конечно, в середине года никого не восстанавливают, но в крайнем случае можно было использовать одно из воздействий седьмой степени, которые имелись у нее в запасе или просто небольшую взятку. Кстати, о взятке. А вообще, сколько у нее осталось денег? Из Дозоров она уволилась год назад. Надя даже остановилась. Да, хороша она. Все это время она совершенно бездумно пользовалась имеющейся карточкой или жила за чужой счет. Прекрасная светлая иная! Типичная паразитка. Надя огляделась. К счастью, среди старинных зданий примостился вполне современный торговый центр с банкоматами. Она вытащила карточку и попыталась узнать баланс. Банкомат, разумеется, отказался. Ну да, банк «Commonwealth Bank of Australia», что-то отец говорил про это. После некоторой борьбы с терминалом (электроника все-таки поддавалась магическому воздействию плохо) Надя выяснила, что на счету у нее 1300 австралийских долларов. По курсу это почти 70 000 рублей. Что ж, не так уж плохо, месяц можно прожить. Интересно, это у нее накопилось за пять лет работы в Дозоре? Или просто Гесер, уволив ее, забыл отдать соответствующее распоряжение в бухгалтерию или решил сделать великодушный жест? Надя спрятала карточку в кошелек и решительно вышла вновь в мглу мокрых старинных улиц. Нет, надо кончать валять дурака. Во-первых, нужно нормально зайти в онлайн банк и выяснить, имеют ли место поступления. Не исключено, что деньги ей до сих пор втихую подкидывают родители или Костя. Пора уже стать большой девочкой и зарабатывать самой. Если Хена не объявится со своими занятиями, то надо восстановиться на истфаке и начать работать вместе с Костей. Открыть, что ли, какую-нибудь фирму по историческим консультациям. Какую-нибудь«Страну Советов». А пока устроиться работать хотя бы в том же Суздале или Владимире экскурсоводом с иностранными группами. Тут Надя снова почувствовала угрызения совести. В общем-то для нее это развлечение и способ убить время, а люди этим деньги зарабатывают. Надя как-тов Суздале была свидетельницей того, как одна из экскурсоводш жаловалась, что опять денежную экскурсию отдали протеже какого-то местного профессора, а она вынуждена водить школьные группы, которым ничего не надо, и получать за это копейки. Кстати, Надя для интереса послушала потом именно эту даму, когда та вела экскурсию для взрослых и убедилась, что экскурсовод она на самом деле замечательный. Надя снова было взгрустнула, потом решила, что найдет среди экскурсоводов во Владимире самую бесталанную и самую обеспеченную дуру и путем всяческих интриг вытеснит ее с места. Приняв это решение, она начала соображать, как поудобней выйти к гостинице и направилась в ближайший темный переулок. Было уже совсем поздно, мокрый Пярну окончательно перестал быть туристическим и стал откровенно провинциальным и заброшенным. Даже непромокаемые туристы попрятались по уютным барам и кафе, к тому же брела Надя уже совсем какими-то туристическими задворками. Приближение иного Надя несмотря на свою задумчивость почувствовала за несколько минут (спасибо Хене). Сама она гуляла, прикрывшись защитным щитом и должна была выглядеть обычным человеком под зонтиком. Щит как раз очень легко маскировался под большой черный зонт. В соседнем переулке. Иной. Темный. Не очень высокого уровня. Оборотень. Явно пребывает в агрессивном состоянии. Впрочем, если он просто настроен мрачно, как и сама Надя, это его личное дело. Если же оборотень вышел на охоту, строго говоря, она не в Дозорах, хотя с другой стороны, не позволять же оборотню охотиться… ладно, посмотрим. Черный питбуль, вынырнувший из-за поворота, без всяких преламинариев цапнул Надю за ногу, вернее, попытался цапнуть. Щит надежно защитил ее от зубов, а Надя совершенно рефлекторно поставила «клетку», в результате чего питбуль оказался в серебристой переноске, правда, весьма изрядных размеров. Надя подумала, что если оборотень охотится с лицензией, придется принести ему извинения, хотя, он мог бы выбрать для нападения и какого-нибудь бомжа или алкоголика, а не молодую симпатичную девушку. Интересно, а в Эстонии есть бомжи или алкоголики? И вообще, чем лучше одинокая девушка под зонтиком, чем бомж? Надя поняла, что она окончательно погрязла в бесплодных рассуждениях о смысле жизни иных и произнесла традиционную формулу: - Ночной Дозор. Надежда Городецкая. Выйти из сумрака. Предъявите лицензию. Предъявлять лицензию оборотень не спешил, равно как и не спешил принимать человеческий облик. Он рычал, огрызался, тупо тыкался мордой в якобы невидимые для него прутья клетки, и вообще изо всех сил пытался изобразить из себя обычную собаку. Надя пригляделась повнимательнее. Несомненно, оборотень. Причем не такого уж низкого уровня - четвертого. Странно, что такой охотится без лицензии. Обычно оборотни, доросшие до четвертого уровня, умеют держать себя в лапах и редко нарушают закон. И вот что теперь с ним делать? Отпускать – это значит рисковать чьей-то жизнью. Тащить в Ночной Дозор Пярну – так она вроде не при исполнении. Звонить Эдгару, чтобы подсказал телефон Ночного Дозора Эстонии - как-то неудобно его беспокоить. Звонить в Московский Дозор и узнать телефон у них? Тягостные размышления Нади, к счастью, прервало появление двух дозорных. Молоденькие девушка и юноша, лет двадцати пяти. У девушки пятый уровень, у молодого человека седьмой. Оба запыхавшиеся и явно идущие по следу оборотня. Надя облегченно вздохнула. Сейчас она им сдаст пленника, а дальше пусть разбираются сами. Надя поспешно подкорректировала свою маскировку. Светлая. Иная. Ну, пусть будет четвертый уровень, а то непонятно, как она справилась с оборотнем. Девушка, вынырнувшая из темноты, поспешно заговорила: - Вы не пострадали? Ой, извините, я не сразу заметила… Вы тоже иная. Вам удалось его задержать. Спасибо. Мы этого оборотня уже третий месяц выслеживаем. На нем три нападения числятся, а он умный подлец, никого не убил, только сильно покалечил и прикидывается обычной собакой. Полтора месяца назад в городе действительно пропал питбуль, он, наверное, сам его и сожрал и скрывается очень ловко, а нас всего в Дозоре пять человек. Тут девушка наконец-то перевела дыхание, остановилась и смущенно сказала: - Спасибо. Извините, что я так тараторю. Юноша наконец представился: - ЯАлексей. Это Илона. Ночной Дозор города Пярну. - Надежда Городецкая, - сказала Надя. – Я в Дозорах не работаю, он на меня напал, приняв за обычного человека. И я на всякий случай – Надя вгляделась в оборотня – господина… - оборотень не спешил представляться и Надя, сосредоточившись считала его имя – Петера Линце – задержала. Было у меня подозрение, что он охотится без лицензии, и оно, к сожалению, подтвердилось. Надя пристальней посмотрела на оборотня: - И хочу вас огорчить. На нем как минимум семь нападений только в этом городе и одно со смертельным исходом. Он действительно на редкость удачно маскировался. - Спасибо вам большое, - сказала девушка. – Мы бы еще бог знает сколько времени его ловили. У нас все-таки численность маленькая, а гастролеры из Дании и Швеции постоянно прибывают. Вы нам скажете имена пострадавших? Вы ведь сможете, правда? – просительно сказала девушка. – У нас, конечно, лимит магических воздействий лечением тех трех человек практически исчерпан, но мы хотя бы деньгами пострадавшим поможем. Якобы от страховой компании. Надя в очередной раз за этот вечер почувствовала угрызения совести, смешанные с раздражением. Ну, вот как эти ребята (нет, она, конечно, сама такой же ребенок) ухитряются работать в Дозоре? Ее в свое время это тоже напрягало. И защитить всех невозможно, и даже компенсировать причиненные людям несчастья нельзя, поскольку каждое светлое вмешательство предоставляет право на такое же вмешательство темным. Да, большинство проблем можно в современном мире решить с помощью денег. В конце концов, деньги - это лекарства, хороший врач, возможность не бояться быть уволенными из-за того, что долго лечил травму. Даже страховка по случаю потери кормильца в какой-то степени способна утешить вдову и детей. Хотя Ночной Дозор Москвы, насколько помнила Надя, в отличие от эстонского Дозора даже выплатой компенсаций не озабочивался. С другой стороны, она вроде как не при исполнении и вообще не имеет права вмешиваться: - Да, конечно, пойдемте, - решительно сказала Надя. – Я на всякий случай этого сопровожу до клетки или где вы таких содержите? Я чувствую, от него еще будут неприятности. Девушка благодарно улыбнулась: - Спасибо вам большое. У нас в офисе сейчас всего один дежурный, а мы можем не справиться. Клетку с оборотнем погрузили на тележку, заимствованную в ближайшем супермаркете, и Надя с дозорными двинулась к зданию Ночного Дозора. Это оказался один из казематов бывшей тюрьмы, которая до этого была бывшим замком. Сам замок представлял собой экскурсионный объект. - Здесь самые надежные помещения, - объяснила Илона. – Строить специальный карцер при офисе было бы слишком сложно, а тут еще древняя магия.Глава 25.А не выпить ли нам кофе…
На подходе к замку оборотень показал, на что он способен. Изображавший до этого бедную собачку, находящуюся в состоянии стресса, оборотень внезапно увеличился почти в три раза, от шерсти его полетели искры, и он отчаянно вцепился в ближайший прут клетки. Разумеется, ничего не произошло, Надя заблаговременно усилила каркас переноски, он бы выдержал атаку и иного первого уровня, но дозорных ощутимо качнуло. Динамический удар был действительно не слабым. - Давайте, я ему лапы свяжу, что ли, - предложила Надя, чувствуя, что в ближайшее время ей, хочет она того или нет, придется поработать в Ночном Дозоре Пярну. Тут наконец, оборотень заговорил. Причем очень чистым языком, без всяких поскуливаний и повизгиваний, как это иногда бывает с псовыми: - А я слышал, - обратился он сразу к Надежде, - что вы хорошо относитесь к темным. Вы же светлая Надежда Городецкая, верно? Илона и Алексей тихонько охнули. Видимо, соотнесли имя Нади с Московским Дозором. Надя обреченно вдохнула. Кажется, еще пять дня назад она жаловалась на скуку. Конечно, сглазила. Уж лучше б она скучала. С другой стороны, все-таки удачно, что этот оборотень кинулся именно на нее, иначе неизвестно, сколько бы людей он еще прикончил. - Я отношусь к темным не с любовью, а беспристрастно, - сухо ответила она.- Вам я представилась. Если бы у вас была лицензия, я бы отпустила вас и извинилась. В данном случае вы задержаны на законных основаниях за нелицензированную охоту. Впрочем, официальное обвинение вам предъявит Ночной Дозор Пярну. - Тут Надя слегка разозлилась. А какого…оборотня. эти дозорные молчат как рыбы и беседуют только с ней? В конце концов, это они официальные лица при исполнении. Или в скандинавских странах с их традиционным немногословием так и принято: виновен, задержан. А всякие бюрократические словеса ни к чему? Юноша наконец-то разомкнул уста: - Вы задержаны Ночным Дозором города Пярну и обвиняетесь в многократной охоте без лицензии, как минимум в трех доказанных случаях. Вы имеете право на беспристрастное расследование вашего дела, вызов адвоката, безболезненное развоплощение в случае доказательства вашей вины. Оборотень, разумеется, не угомонился. Все время, пока оформляли его задержание, составляли протокол, звонили темным и вызывали адвоката, оборотень взывал к христианскому чувству сострадания Надежды. Больше всего ей хотелось уйти, но оставлять оборотня четвертого уровня, который похоже на пике ярости мог выйти и на третий с тремя дозорными пятого, шестого (им был дежурный) и седьмого уровней было по меньшей мере безответственно. Еще одну попытку вырваться оборотень предпринял уже у двери камеры. Наде пришлось лично подпихнуть его внутрь и наложить дополнительное заклятье на дверь, после чего она чувствовала себя морально вымотанной донельзя, но предстояло еще снять с оборотня имена его жертв и продиктовать их дежурным. Надя мысленно вздохнула: «Что ж, сказала она себе, ты только что жаловалась на отсутствие осмысленной и хорошо оплачиваемой работы. Вот тебе вполне нужная людям работа, и польза, и смысл, и гонорар вполне можешь попросить. Ты же уволена из Ночного Дозора Москвы, можешь по договору оформить помощь Ночному Дозору Эстонии. Интересно, рабочая виза иному для этого нужна?» Надя обратилась к молодым людям: - Что ж, давайте зафиксируем показания обвиняемого. Кто у вас на дежурстве главный? Молодой человек сказал: - Я. Через час приступили к допросу. Патруль сменился, дежурный по офису, иной шестого уровня Юхан и Андрей ушли продолжать патрулирование, на взгляд Нади довольно бессмысленное, поскольку вряд ли в крохотном Пярну в течение одной и тоже же ночи шалят целых двое темных. Хотя, с другой стороны, закон парных случаев никто не отменял. В офисе остались Илона и Надежда. Следуя внезапно принятому решению, Надя попросила официально оформить ее помощь Ночному Дозору Эстонии и честно призналась, что из Ночного Дозора Москвы она уволена за несоответствие занимаемой должности. Илона искренне удивилась ее увольнению, всей своей интонацией, впрочем, показав, что в России еще и не то случается. Без всякого удивления оформила договор на временное сотрудничество. Тут же оформила и рабочую визу, пообещав, что все печати и подписи на документах будут поставлены завтра, а соответствующая сумма переведена на карточку в течении недели после окончания контракта. Тут, наконец, почувствовав недоумение Надежды, она объяснила: - Я знаю, что в России принято помогать просто так, но мы считаем, что всякая работа должна быть оплачена. Вы нам очень помогли и к тому же спасли несколько человеческих жизней. За такое же нужно получать деньги, верно? Надя не могла не ответить: - Разумеется. После чего ее угостили кофе с пирожным. Пирожное оказалось выше всяких похвал, кофе, к сожалению, не очень. Надя припомнила, что Хена ей как-то жаловался, что от скандинавского кофе, действительно, морда желтеет и хвост лысеет, хотя кофе в этих странах пьют все. Хотя в Латвии Эдгар угощал ее вполне приличным кофе. Может быть, Эстония ментально ближе к Скандинавии?Надя подавила искушение попросить рюмочку «Ванн Таллинн», все-таки она на официальной работе, они допили кофе и спустились вниз в подвал.Глава 26. Хитрая собака Баскервилей
Оборотень уже принялчеловеческий облик и даже сумел соорудить приличный костюм – джинсы, типичный норвежский свитер с вывязанными оленями, хорошие кроссовки, приличная прическа, борода, очки – в общем, оборотень являл собой вид типичного узника совести, которого вероломные чекисты заключили в подземелье и намерены пытать. Вид оборотень имел страдающий и укоризненный и первым делом потребовал стул. Илона, к облегчению Нади, взяла ведение допроса на себя и вела себя вполне профессионально. - Герр Линце, будучи оборотнем, вы в предметах меблировки не нуждаетесь, и мы вам таковые предоставлять не обязаны. Прошу вас самому назвать свое имя, уровень, а также перечислить ваши жертвы, в том случае, если вы знаете их имена, дату, время и место нападения. Оборотень скорбно покосился на пол камеры и сообщил: - Без своего адвоката я не намерен давать никакие показания. В это время где-то наверху тренькнул звонок, по-видимому, явился долгожданный оборотнем адвокат. Илона отправилась наверх, а Надя приготовилась отрабатывать выписанную ей сумму и выслушивать стенания оборотня. Первым ее порывом было подняться вслед за Илоной наверх, в конце концов она не сотрудник Дозора. Но тут же Надя вспомнила, что уже подписала договор на немаленькую сумму в евро и обязана находиться рядом с подследственным. Подследственный не преминул этим воспользоваться и с укоризной заметил: - Надежда Антоновна, вы же общались с оборотнями. И тут же весьма непоследовательно, но очень убедительным тоном добавил: - Вы не представляете, как тяжело иногда контролировать инстинкты, и какие чувства мы иногда испытываем. Если б вы могли ощутить нечто подобное… Надя ощутила раздражение. - А вы хотите, чтоб я ощутила нечто подобное, герр Линце? – спросила она. - Да, хотел бы, - запальчиво ответил оборотень. – Если бы вы ощутили этот наш вечный голод… - Что ж, попробую, - согласилась Надя. Вторгнуться в сознание герра Линце оказалось не столько уж трудной задачей, равно как и прочесть его мысли и чаяния. Жажда крови… Раздражение… Мы всю жизнь охотились на это крестьянское быдло, что это еще за выдумки, что все люди равны. Я аристократ в седьмом поколении, и теперь это дерьмо будет мне диктовать, на кого охотиться, а на кого нет? И к тому же я иной, то есть по определению выше их… Вкус крови… незаконная охота… Нет, теперь в Швеции как следует не поохотишься, что ж, остается Финляндия. Эти чухонцы даже не люди, и прежнего азарта уже нет, ах, и Финляндия у нас тоже Европа? Что эти недоделанные о себе возомнили?.... Но есть еще эстонцы, чудь. Их даже русские всегда считали дикарями. Никто меня здесь не поймает. Сожрать этого пса – фу, какая гадость… Вот теперь можно поохотиться всласть… Девочка протягивает руку, чтоб погладить собаку, вот дура, питбуля не боится. Впиться в ногу, запах крови, главное, вовремя остановиться… Пусть потом родители ищут хозяина сбежавшей собаки… Надя прервала сканирование мыслей оборотня. Надо отдать тому должное, он не выглядел ни раздосадованным, ни разъяренным, на лице его лишь застыла брезгливая ухмылка аристократа. - Быдло… - процедил он. - Как я понимаю, ваши показания можно занести в протокол? – утвердительно произнесла Надя, пробормотала заклинание и перед ней на столе появилась авторучка и стопка чистой бумаги. Тут на лестнице послышались шаги, спускались Илона с темным. - Аугуст Вадер, - отрекомендовался адвокат. – Прошу оставить меня с подозреваемым наедине. - Здравствуйте, господин Вадер, - произнесла Надя. – Обвиняемый как раз начал давать показания, Вы пришли как раз вовремя, чтобы зафиксировать их. - Я не давал никаких показаний, - быстро сказал герр Линце. – Сотрудница Дозора без разрешения вторглась в мои мысли. - Все зафиксировано на видеокамеры, - спокойно сказала Надя, кивая в угол. – В качестве подтверждения могу также предоставить запись с моего смартфона, - Надя достала из кармана телефон с заранее включенным диктофоном. – Кроме этого, слепок с ауры обвиняемого запечатлен на кристалле. – Из того же кармана Надя достала и предъявила адвокату кристалл, который заботливо был вручен ей Илоной. – Ознакомьтесь, пожалуйста, и давайте приступим к фиксации показаний. Господин Вадер прослушал запись, попросил Надежду сбросить слепок с мыслей герра Линце на кристалл, ознакомился с мыслями оборотня и сухо сказал: - Боюсь, господин Линце, ситуация у вас тяжелая. Илона торжествующе улыбнулась. Адвокат был коренным эстонцем. - Ну, разумеется я сделаю все, что в моих силах, - продолжил адвокат. И вот тут господин Линце не выдержал: - Будучи гражданином Швеции, я требую шведского адвоката! – протявкал он. - Ваше право, - спокойно сказал господин Вадер оборотню. - Ваш отказ от услуг адвоката будет зафиксирован. И затем, к Илоне: - Разрешите откланяться. Шведский адвокат прибыл первым паромом в 8.30 утра и проследовал вниз в камеру. Надя явилась на временную работу к девяти. Ее встретили трое сотрудников Дозора, в том числе Илона. Надя немного удивилась. Ночная смена к этому времени обычно уже уходила, впрочем, учитывая чрезвычайные обстоятельства и немногочисленность Дозора, Илона вполне могла остаться на сверхурочную работу. Адвокат спустился вниз и затем, судя по всему воспользовался служебным амулетом, поскольку подвал отгородила глухая завеса тишины. - Надежда, а вы можете их подслушать? – спросила Илона. - Технически могу, - ответила Надя. – Но мне не хотелось бы нарушать закон. Последнее предложение Надя произнесла полувопросительно. Илона в очередной раз удивила ее, ей казалось, что в Эстонии законы соблюдают более строго, тем более что вчера Илона выполнила все бюрократические процедуры безукоризненно, хотя, с другой стороны,поведение Андрея явно не отвечало правилам. - Он же без всякого сомнения виновен, - горячо сказала Илона. – А сейчас он может вывернуться. - Сомневаюсь, - заметила Надя. – Вчерашние показания были зафиксированы, а проследить все его нападения и доказать его присутствие в тех местах, где произошли несчастные случаи, технически не так уж сложно. - Вы сможете, да? – обрадовалась Илона. В течение этого и следующего дня Надя с очередным сотрудником Дозора Пярну посетила все места нападений. Три из них были известны, еще четыре Надя обнаружила сама. Да, господин Линце не слишком заморачивался. Все нападения были совершены в городке и в его окрестностях, отпечаток ауры оборотня неплохо сохранился и прекрасно фиксировался. Похоже, герра Линце подвел его аристократизм и пренебрежение к маленькому провинциальному Дозору. По правилам работы местных Дозоров, Надя, как участник следствия должна была присутствовать и на суде. Суд состоялся все там же, в подвальном помещении. Присутствовал глава Дозора Яан Анвельт, Андрей, Илона, Надежда, разумеется, сам обвиняемый и его шведский адвокат и представитель Дневного Дозора Пярну. Обвинение огласил Андрей, адвокат выслушал обвинительную речь молча и заявил: - Адвокатура претензий не имеет, вина подсудимого доказана. Учитывая национальность обвиняемого, его гражданство в данный момент, а также то, что герр Линце является гражданином Швеции с 1738 года, защита просит предоставить герруЛинце возможность отбывать срок бессрочного наказания в Швеции по месту рождения, регистрации и постоянного проживания. - Эстония не присоединилась к инициативе ЕвроСоюза БИС7, - сухо заметил глава Ночного Дозора. - Развоплощение к иным, преступившим закон на территории Эстонии, применяется. Надя осознала, что за те полтора года, что она не работала в московском Дозоре, что-то поменялось, и обратила вопросительный взгляд к Илоне. - Потом объясню, - прошептала та еле слышно. Адвокат и глава Дозора продолжали препираться, но было очевидно, что адвокат готов уступить. Оборотень смотрел в пустоту ничего не выражающим взором. Илона потянула Надю за руку наверх. На лестнице она шепотом сказала: - Я думала, в Москве уже в курсе. Совсем забыла, что вы не работаете в Дозоре. Поскольку в Европе отменена смертная казнь, европейские Дозоры выступили с инициативой применять к иным, подлежащим развоплощению, бессрочное заключение. Эстония к инициативе пока не присоединилась, и согласно нашим правилам, приговор должен осуществлять тот, кто осуществлял задержание. То есть Андрей. Может быть,вы? – голос Илоны стал совсем умоляющим. Надя наконец-то все поняла. Илона была влюблена в Андрея и при этом чувствовала ответственность за дозорного, который был слабее ее по силам. Именно Андрею предстояло развоплотить оборотня и, разумеется, это было не самым приятным занятием. Надя вздохнула:нет, пожалуй, лучше обойтись без работы в Дозорах. Она мысленно пробежала страницы подписанного ею договора. Слава Богу, у Илоны хватило совести не вписывать ейобязанности палача. - Сожалею, но нет, - решительно сказала Надя. – В мои обязанности согласно договору это не входит. Я что-то еще должна сделать или мы можем закрыть договор? - Да, - тихонько сказала Илона. – Пойдемте наверх, составим акт приемки работ. Деньги вам будут перечислены в течение недели.Глава 27. Соловецкие узники
Надя вернулась в Россию в совершенно растрепанных чувствах: ничего себе отпуск получился. Нет, она, конечно, все сделала правильно, хорошо, что оборотня удалось обезвредить - но ощущения все равно были не из приятных. Всю обратную дорогу в Россию - в автобусе до Питера, поезде до Москвы и электричке до Суздаля - Надя обдумывала ситуацию. Так сложилось, что все годы стажировки в Ночном Дозоре Москвы ей ни разу не случалось развоплощать никого из темных, преступивших закон. Как правило, такие обязанности поручали кому-то из старших сотрудников Дозора (старших в смысле возраста и опыта работы, а не уровня), и Надя благополучно не задумывалась над этой проблемой. В Эстонии, видимо, отношение к дозорным было более жестким. Если ты числишься в Дозоре и дорос до самостоятельной работы, то никаких скидок на твой возраст и небольшой опыт делается. Ближе к Суздалю Надя пришла к мысли, что пожалуй голландцы, предложившие заменить смертную казнь для иных на бессрочное заключение, были не так уж и неправы. Это был гуманизм не столько даже по отношению к преступникам (понятно, что для бессмертного преступника вечного заключения не существует, рано или поздно изменятся обстоятельства, взгляды, мораль, надзиратели - и он выйдет на свободу или просто сбежит), сколько для дозорных. Светлые, регулярно развоплощающие – или, может быть, отказаться от эвфемизма и сказать прямо – убивающие темных и темные, также легко убивающие светлых в конце концов просто начинают откровенно плевать на все моральные заповеди. Или, может быть, здесь правильно употреблять слово не «убийство», а «казнь», и имеет смысл ввести в каждом Дозоре официальную должность палача? Хотя как тогда быть с моральным обликом палача? Или эту обязанность должны исполнять все дозорные по очереди? Надя задумалась и примерила эту ситуацию к себе. Господин Линце, несомненно, заслужил смерть. Но смогла бы, например, она выполнить функцию палача? «Тварь ли я дрожащая или право имею»? – вслух сказала Надя, пользуясь тем, что сфера невнимания надежно защищала ее от остальных пассажиров. И со вздохом сказав: «Тварь дрожащая», вышла из вагона на перрон. Косте Надя звонила каждый день и рассказывала обо всем, в том числе и о следствии, но о последнем разговоре с Илоной и ее предложении решила поведать при личной встрече. Впрочем, войдя в гостиницу, Надя поняла, что плач в жилетку придется на какое-то время отложить. Аура недовольства висела уже в холле. - Что случилось? – спросила Надя, входя в номер. – Что-то действительно страшное или мелкие неприятности? - Мелкие подлянки. Инквизиция сегодня прислала мне уведомление. В связи с особыми обстоятельствами мне предлагают в течение этой недели изменить место пребывания. Вот, ознакомься, - и Костя протянул Наде официально выглядящий листок бумаги. Надя пробежала глазами текст: «Иному, высшему вампиру Константину Саушкину предписывается … сменить место жительства … Предлагаемые варианты: Лозанна (Швейцария), Брно (Чехия), Соловки (Российская Федерация)». - Ты, конечно, выбираешь Соловки, – утвердительно сказала Надя. - Разумеется, - сказал Костя. – Не собираюсь же я сидеть под боком у Инквизиции. - Соловки в феврале… - задумчиво сказала Надя. - Ну да, - подтвердил Костя. - На это все и было рассчитано. Впрочем, говорят, летом Соловки - весьма милое место. - Ну что ж, едем на Соловки, - подытожила Надя. – Видимо, судьба мне если не работать, то какое-то время жить на Балтике. Хотя Соловки – это Белое море. Изображу из себя жену декабриста. А я только собралась подыскать для себя какую-нибудь работу в Суздале или Владимире. - С работой, кстати, будут проблемы, - задумчиво сказал Костя. – Про Суздаль уже все знают, здесь у меня прикормленная клиентура, а на Соловки особо не наездишься. Разве что мне немедленно прогуляться по всем злачным местам Соловецких островов, где располагались отделения СЛОНа, собрать подлинные воспоминания заключенных и предложить написать монографию какому-нибудь американскому историку. Они такие ужастики любят. - Бизнес на костях, - задумчиво сказала Надя. И тут же вспомнила, что она сама собиралась выжить какую-нибудь экскурсоводшу и занять ее место. И продолжила: - Впрочем, любой серьезный бизнес делается на костях. Как я понимаю, у нас еще шесть дней? - Да, - сказала Костя, - пойдем, что ли, пообедаем и все обсудим. Надо хоть посмотреть, какие там гостиницы и где лучше жить. Или квартиры снимать? Ты точно уверена, что хочешь ехать? - Да,- твердо сказала Надя. - Если ты не против? - Я- за. Но варианты всегда есть смысл обсудить. Я не уверен, что готов к полноценной семейной жизни, да и ты, по-моему, тоже.--------
Хена появился в «Родных просторах» на следующее утро, когда Надя и Костя завтракали в ресторане. Невозмутимо поздоровавшись, оборотень без всяких объяснений присел к ним за столик и спросил у Кости: - Что рекомендуете на завтрак? Костя незамедлительно отозвался: - У нас в России пост. Рекомендую салат из квашеной капусты, кашу ячневую на воде и чай с моченой клюквой. Хена невозмутимо выслушал эту рекомендацию и так же невозмутимо заказал себе блинчики с мясом, колбаски по-суздальски, бутерброды с салом и сто грамм водки. - Кстати, ресторанчик тот в Подольске я прикрыл, - сообщил Хена, жуя бутерброд.- Там сейчас открылось французское кафе «Бриош». Хозяин француз, повар – тоже. - Как ты только их уговорил? – спросила Надя. - За большие деньги, - признался Хена. – Поставлю эксперимент: сколько просуществует высокая французская кухня в Подмосковье. Костя, помолчав немного, сказал: - Хена, извините, мою дурацкую иронию. Дело в том, что у нас тут небольшие неприятности. - Письмо из Инквизиции получили, - утвердительно сказал Хена. Костя кивнул. - Выбрали Соловки, - также утвердительно сказал Хена. На этот раз кивнула Надя: - Сейчас мы как раз обсуждаем, кем бы мне там пристроиться работать. Зимние экскурсии уже прошли, но на мартовские праздники возможно будет наплыв туристов, я к тому времени как раз выучу все основные достопримечательности. - Женщина не должна работать, - наставительно сказал Хена. – Женщину должен содержать муж и любовник. Ну, или два любовника. Хотя я вам советую немедленно оформить отношения. Независимо от того, как вы намерены жить дальше, вместе, раздельно, гостевым браком или вообще со временем расстаться, официальный брачный союз я вам в любом случае рекомендую вам заключить, и побыстрее. Костя осведомился: - Хена, вы действительно полагаете, что так будет лучше? Хена укоризненно посмотрел на него: - Костя, вы ведь вампир и должны знать закон «О праве членов семьи иного на самоопределение», параграф 7. Превратить члена семьи в вампира или оборотня можно только если это официальный член семьи: муж, жена, ребенок, рожденный в официальном браке и зарегистрированный в ЗАГСе. Да, инициация – это дела иных, но при этом нужно предоставить нормальные человеческие документы. Кстати, в императорской России, несмотря на всю абсурдность этой ситуации, требовалась выписка из метрической книги церкви. Бюрократия – это великая сила, и иные заимствовали все бюрократические процедуры у людей. Если у кого-то из вас возникнут проблемы, то апеллировать к суду Инквизиции будет гораздо легче, говоря, что я являюсь законной женой или мужем такого-то. Костя согласно кивнул: - Что ж, я полагаю, в суздальском ЗАГСе произведут все необходимые процедуры в оставшиеся до выходных два дня. Обойдемся без магических воздействий. Небольшой взятки вполне должно хватить. - Вот вам свадебный подарок, - заметил Хена, вынимая из дорожной сумки пять тугих пачек пятитысячных. – И не вздумайте ломаться и отказываться. - Не буду, - сказала Надя, запихивая пачки в сумочку и расширяя ее с помощью Торбы.– Спасибо, Хена.-------
Соловки в феврале оказались отнюдь не милым местечком. К счастью, одна пятизвездочная и одна четырехзвездочная гостиницы на Соловках нашлись. Пятизвездочная даже с электрокамином, который после некоторых магических воздействий легко удалось превратить в настоящий. По здравому размышлению, Надя и Костя поселились все-таки в разных отелях, тем более что мрачные предсказания Кости по поводу отсутствия клиентов не оправдались. Выяснилось, что историки из близлежащих Швеции и Финляндии жаждут получить консультации. А вертолет вполне давал возможность слетать в течение дня, например, на Аландские острова, произвести там необходимые археолого-магические изыскания и вернуться обратно. Хена навестил Надю и Костю три раза. В первыйдень он произвел обход соловецких ресторанчиков и кафе и признал, что котлеты из трески в местной столовой выше всяких похвал. Затем он в три этапа провел небольшую сессию с Надей и Костей – собственно, это были экспресс-тренировки на выдержку и самообладание. Визиты Хеныскрасили соловецкий февраль и март, а сидеть возле камина (настоящего) в гостинице «Русский Север», опершись о мягкую спину тигра, и слушать его рассказы о былом было весьма приятно. Все это вполне примиряло с жизнью на Соловках. За это время Надю посетило еще двое визитеров. Было очевидно, что слухи в среде иных расходятся мгновенно, а, может быть,Инквизиция и вполне сознательно допустила утечку информации. У обоих визитеров (темных)просьбыбыли на уровне «сделайте нас белыми и пушистыми, только чтоб мы никаких усилий к этому не прилагали». Один иной был темный маг четвертого уровня, другой – оборотень,шестого. Оборотень был типичная змея в прямом и переносном смысле. «Змея подколодная», - как определил его Хена, решительно прервав разговор оборотня с Надей и велев ему выметаться вон. - Зачем ты вообще общаешься с такой публикой? – проворчал Хена. – Ведь с одного взгляда на ауру ясно, что не стремится он к свету и вообще ни к чему он не стремится, а хочет он только того, чтобы кто-нибудь решил за него его проблемы. - С первого взгляда не всегда ясно, - возразила Надя, – лучше все-таки убедиться точно. И к тому же это все-таки мой долг, раз уж я не работаю и живу за чужой счет. - Кстати, о чужом счете. Съезди-ка со мной за мой счет ну, например, в общем, куда-нибудь, где уже европейская весна. - Соловки - тоже Европа, - заметил подошедший Костя. - Возразить не могу, но жажду тепла, - решительно заявил Хена. – Отпустите со мной Надю на пару дней в Брянск?Глава 28. Ватто, приснившийся Доре
- А почему именно Брянск? – спросила Надя. Они с Хеной сидели в дубовой роще. Несмотря на то, что была только середина апреля, на ветвях уже появились первые листочки, а в траве мелькали пролески и примула. - Потому что я люблю широколиственные леса, - ответствовал Хена. - Широколиственные леса есть и в Европе, - заметила Надя. – Собственно говоря, практически вся Европа – широколиственные леса. У меня такое чувство, что ты устроил то ли себе, то ли мне экскурсионную программу по России. - Правильное у тебя чувство, - заметил Хена. – Я с удовольствием путешествую по России, у меня ностальгия. - Ты здесь когда-то бывал, – спросила Надя, - или жил? - Жил, - ответил Хена. – С середины XV до середины XVI века. Надя в изумлении уставилась на оборотня. - В это время здесь было интереснее всего, - ответил Хена на незаданный вопрос. – В Европе с XI по XV век абсолютно ничего не менялось. Тоска смертная. Хоть развоплощайся добровольно. А Азия меня никогда особо не привлекала. В русском государстве в это время происходили самые значимые события. Подъем пассионарности, как писал ваш Гумилев. - Следующего, как я понимаю, ожидать не скоро? – спросила Надя. - К сожалению, не скоро, - подтвердил Хена. - Исходя из моего опыта, в лучшем случае в XXIII веке. Впрочем, если ты будешь вести себя разумно, то доживешь и сможешь все это пронаблюдать. В России было интересно примерно до XVII века, а затем она зачем-то решила идти по пути копирования, причем копируя из Европыдалеко не самые интересные вещи, и мне пришлось вернуться. Впрочем, в Европе во второй половине XVI века тоже стало довольно интересно. - Возрождение? - спросила Надя. Хена покачал головой. - Возрождение ничего принципиально не изменило. Картины, скульптуры, палаццо, церкви – это, конечно, все прекрасно, но меня это никогда особо не интересовало. К тому же это чисто человеческие заморочки, что искусство Возрождения – это нечто особенное. Странно, что мода на Возрождение не проходит уже пятьсот лет. Живопись и архитектура XIII века были ничуть не хуже. - Тогда открытие Нового Света? Хена снова помотал головой. - Тоже ничего интересного. К тому же я там бывал еще в девятом веке. Магия у ацтеков и майя, конечно, всегда была на высоте, но все эти кровавые ритуалы без всякой необходимости – это даже для меня слишком. Я, конечно, навестил Америку в 1592 году, раз уж ее открыли, но ничего интересного там не обнаружил. Дикая страна-с. Хена пренебрежительно дернул хвостом. - Единственное, что было интересного, я встретил там последнего настоящего смилодона-оборотня и искренне ему позавидовал. Все-таки внешность у махайрода далеко не такая выигрышная. Хена слегка пристыженно заметил: - Собственно говоря, я нагло воспользовался его внешностью и с тех пор выгляжу в большинстве случаев как тигр. Такая своеобразная вторичная инициация. Надя вспомнила рассказ Вадима. Вероятно, у оборотней такие вещи действительно были возможны, когда один оборотень передавал другому не только морфу какого-то животного, но и все его повадки. - А он? – осторожно спросила Надя. - Ему уже все надоело, и он хотел развоплотиться, - спокойно ответил Хена. Надя проглотила неприличный вопрос, который вертелся у нее на языке. - Да, мне тоже несколько раз все надоедало, - спокойно ответил Хена. – Первыйв двадцать третьем веке донашей эры. Второй раз в четвертом веке до нашей эры, а потом в четвертом нашей эры. Я просто превращался в льва и жил, как обычный зверь. Собственно говоря, я даже надеялся, что забуду о том, что я иной, ив конце концов меня убьют во время охоты или в стычке с молодым соперником, или я забуду о том, что я бессмертный и спокойно скончаюсь от старости или от болезни. Но этого так и не произошло. Каждый раз через несколько десятков лет мне становилось скучно, и разум неожиданно просыпался. А с XVII века, как я уже говорил, в Европе стало неожиданно интересно. С тех пор я и работаю в Инквизиции. Вот мне уже и намекают, что триста с лишним лет стаж вполне почтенный и пора бы уйти на пенсию. - А с самого начала в Инквизиции ты не работал? – спросила Надя, решив воспользоваться откровенностью Хены. До этого оборотень никогда не говорил с ней о своем прошлом. - Когда Инквизиция возникла, это было сборище идиотов, - пренебрежительно сказал Хена. – Редкий идиотизм. Маги и ведьмы взяли за образец человеческий институт, который стремился уничтожить магов и ведьм. Но в XVII векеИнквизиция стала подобием приличного английского суда, кстати, и первое бюро Инквизиции работало в Лондоне. И с этого времени жить действительно стало интересно. Человечество стало развиваться очень активно, а иные с удовольствием стали заимствовать всевозможные изобретения. Apropos, не заняться ли нам сексом? Да, Хена, как всегда, действовал неожиданно. - Хена, видишь ли ты… - замялась Надя. - Я тебя привлекаю именно в сумеречном облике, - спокойно сказал Хена. - Какчеловек я для тебя сексуально не привлекателен. Это естественно. Потасканный мужичок за сорок с неинтеллектуальной внешностью. Надя потупилась. Хотя пора уже было привыкнуть, что Хена с гарантией читает мысли собеседника. Надо признаться, что именно так оборотень в человеческомоблике и выглядел. - Поэтому я тебе и предлагаю faire l'amour в сумраке. Русский язык все-таки удивительно неприспособлен длятаких выражений. - Честно говоря, я себе физиологически это не очень хорошо представляю. Даже в сумраке, - ответила Надя. - Учитывая особенности физиологии махайрода и человека.. - Дело именно в том, что в сумраке особенностифизиологии и анатомии совершенно неважны, - ответил Хена. - Ты что,действительно, думаешь, что в сумраке человек может заниматься сексом со львом или медведем или динозавром. Это даже в сумраке физиологически невозможно. Даже если развивать в себе сверхчеловеческую гибкость посредством всякой хатха-йоги. В сумраке все происходит совсем не так…__________
В сумраке все действительно было «совсем не так».Вообще никаких привычных физиологических ощущений не было. Скорее всего, это напоминало сон, в котором тебе снится, что ты героиня какого-то романа, прочитанного и забытого в далеком детстве, и от которого у тебя осталось только смутное ощущение волшебной истории. Надя медленно приходила в себя. Она ощущала под своей щекой шкуру тигра. Шкура была и под ней, мягкая, шелковистая, и рядом с ней. Где-то смутно маячили павлиньи перья, киноварь шелков, лотосы в бассейне. Надя окончательно очнулась. Разумеется, никаких лотосов, мраморных ступеней и павлиньих вееров не наблюдалось. Наблюдались примула, подснежники, молодые листья вяза и опавшие желуди. С некоторым трудом Надя вытряхнула из головы «Dolcefarniente». - Да, - сказала она наконец. – Это совершенно не похоже на любовь в человеческом мире. - Разумеется, не похоже, - заметил Хена. - Это вообще не имеет никакого отношения к человеческой любви и человеческому сексу. Кстати, тоже самое происходит на знаменитых шабашах ведьм. Ведьмам, знаешь ли, тоже хочется приятных романтических ощущений,а вовсе неанального секса с вонючим козлом. Второго Фауста шабаш; не тот, где бодро Резвятся ведьмы; нет! ритмический; такой Ритмический! Вообразите сад Ленотра: Прелестный, чинный и смешной, - процитировал Хена. - Да, это все скорее напоминало описание вальпургиевой ночи у Гете, - согласилась Надя. – Шабаш, но такой чинный, благопристойный. А Гете, кстати, что-нибудь знал об иных? Хена покачал головой: - Все было с точностью до наоборот. Оргии в сумраке после того, как был опубликован «Фауст» Гете, и его почитали иные, стали разыгрываться буквально по его сценарию. Это было очень красиво и изысканно, и куда элегантнее, чем обычный промискуитет. Что бы там ни думали маги и ведьмы, но именно культуралюдей формирует культуру иных. - Про «Фауста» ты,конечно, выдумал? – спросила Надя. - Иногда мне вообще кажется, что половину того, что ты мне рассказываешь, ты сочиняешь экспромтом. - Работа такая, - промурлыкал Хена. – Еще раз кстати, хватит нам прохлаждаться, пора работать. Через пару недель познакомимся с заклинанием Белое Марево. Приготовься. Зрелище будет неприятным.Глава 29. Анонимка
Надя обещала навестить нас в начале мая. Это был первый ее визит с тех пор, как они с Костей перебрались на Соловки. Добираться оттуда человеческим транспортомбыло достаточно долго и сложно, а порталами Надя принципиально пользовалась только в исключительных случаях. О своей личной жизни дочь практически не заговаривала, ограничиваясь пересказом разных забавных житейских наблюдений и разбором сложных магических ситуаций, не уточняя, где и каким образом эти ситуации произошли. Я ее понимал. Отношения у Нади с матерью так и оставались напряженными, и мы со Светой предпочитали поддерживать с дочерью легкую светскую беседу. Я в разговоре со Светой также предпочитал не обсуждать эту тему, поскольку понимал, что любые попытки объяснить что-либо Светлане приведут только к тому, что либо она огорчится, либо мы с ней поссоримся. Надя тоже старалась наедине с матерью не оставаться. Предсказание, к сожалению, сбывалось. Судя по доходящим до меня слухам, к Наде уже началось паломничество темных. Светлые, естественно, осуждали ее поведение, даже я периодически ловил косые взгляды и шепотки на работе, хотя меня больше волновала Надина безопасность. Пару месяцев назад мне позвонил Эдгар и сухо сообщил, чтобы я не волновался, Инквизиция к Наде серьезных претензий не имеет, а если вдруг будет иметь, то он, Эдгар, постарается максимально смягчить ситуацию. Вот тут я и начал волноваться по-настоящему. Будь я иным, прожившим хотя бы сто лет, мысль о том, что Инквизиция не может не заинтересоваться моей дочерью, пришла бы мне в голову сразу. Но я был такой дурак, что действительно до звонка это не осознавал. Обещание Эдгара позаботиться о дочери, конечно, несколько успокаивало, тем более я все равно ничего не мог. Я решился на разговор со Светой. Та ответила совершенно спокойно: - Я предлагала Наде дополнительную защиту, но она отказалась. Честно говоря, там бы уже ничего не вписалось. Не знаю, кто над ней поработал, но щит совершенно филигранный. Я так еще очень долго не смогу. Все заклинания сплетены ювелирно и при этом максимально гармонируют друг с другом. Причем совершенно точно их приводил в порядок темный. Мне даже показалось, что там ниточка от Арины есть. Любая твоя или моя защита только внесет дисбаланс. Ну вот, Света как всегда обо всем позаботилась,несмотря на свое неприятие Надиных темных друзей, а я прощелкал клювом. Впрочем, сегодня праздник первое мая, ну, условный праздник, человеческий, политический - можно расслабиться. Расслабиться, впрочем, не получилось. Разговор у нас, как это было часто в последнее время, не очень клеился. Обсуждать работу в Дозорах, учитывая что и Света, и Надя из них принципиально ушли, было неловко. Вести разговоры на традиционные семейные темы типа «а как вы там живете с Костей» было еще более неловко. Обсуждать последние театральные премьеры было как-то слишком выспренно, особенно учитывая, что Надя последние три месяца провела на Соловках. Поэтому разговор держался в основном за счет беломорской экзотики. Надя с юмором описывала туристов и экскурсоводов, живописала гостиничный быт, восхищалась северной природой. Когда разговор стал увядать, Надя сказала: - Я еще хотела с вами обсудить сугубо дозорный момент. Я еще в январе съездила в Эстонию и там даже немного подработала. В ответ на мой недоуменный взгляд Надя пояснила: - В эстонском Ночном Дозоре. Я там впервые услышала про эту новую инициативу Европы БИС17. А что в Москве по этому поводу говорят? Я искренне задумался. Бюрократия в мире иных в последнее время зашкаливала, и всевозможных дополнений к протоколам, уточнений к соглашениям, поправок к договорам и прочих Pro, Contro, P.S. и БИС я в последнее время навидался и начитался более чем достаточно. Поэтому вспомнить, о чем шла речь, упорно не мог. - Да, - протянула Надя, - а я думала, что это я отстала от жизни. Вряд ли Европа не сообщила в Москву, об инициативе заменять развоплощение на бессрочное заключение, как-то я в это не верю. Видимо, Гесер не считает нужным информировать своих сотрудников. Я действительно слышал об этой инициативе в первый раз и был склонен согласиться с Надей. Скорей всего руководство в лице Бориса Игнатьевича решилоименно попридержать информацию. А вот это было уже не в первый раз. - Собственно говоря, - продолжала Надя, - я вначале решила что это глупость, а потом подумав несколько месяцев решила, что, может быть, европейцы и правы. Сразу преступник все равно не сбежит, а иному, привыкшему к почти неограниченным возможностям, даже несколько лет жить обычной человеческой жизнью, да еще в заключении – это может быть даже более тяжелое наказание, чем смертная казнь. Тем более, что заключение можетпредусматривать какое-то ограничение его возможностей. - Преступника можно и навсегда лишить магии или оставитьлишь какие-то минимальные возможности, - сказал я,вспомнив четверку назадачливых финнов, - новечное заключение без магии- это куда более тяжело, чем безболезненное развоплощение. К тому жеколичество таких осужденных постоянно будет расти. Это ж какие силы надо будет бросить на охрану тюрем, и при этом силы иных. - Вот и хорошо, - сказала Надя, -масса дозорных будет при деле. Чем заниматься всякими глупостями, придумывать всевозможные прожекты, приносящие людям только проблемы, будут тихонько сидеть, по очереди нести тюремный караул, придумывать охранительные заклинания. Светлые будут караулить темных, темные – светлых, в общем сплошная самозанятость вместо ожесточенной борьбы за соблюдение магического правопорядка. Может, это и не самый плохой вариант. - Для многих иных вечное заключение, станет очень незначительной по времени отсрочкой смертной казни-подумав, сказал я. -Иной, лишенный своей магической силы, в лучшем случае проживет отпущенный ему человеческой жизнью срок с того момента, когда он стал иным. Ведьма или вампир, впрочем, скончаются куда быстрее. - Да, это, пожалуй, еще более жестоко, чем мгновенное развоплощение, - согласилась Надя. – Пожалуй, европейцев нельзя обвинить в избыточном гуманизме. Тема для родственной беседы оказалась явно неудачная. И Света, и Надя помрачнели, я подумал, что я зря пару часов назад пожалел, что мы не можем обсуждать дозорные будни. Действительно, в дозорных буднях мало веселого. Света встрепенулась и сказала: - Я пойду почту посмотрю. То, что Света слышала как в почтовый ящик что-то опустили, было неудивительно. Куда удивительнее могло показаться то, что в первой трети XXI века мы все еще регулярно проверяли почтовый ящик. Ну, во-первых, ящик, забитый всевозможной рекламой вызывал недовольство у соседей, который утверждали, что таким образом мы наводим на подъезд воров, с другой стороны, какие-то официальные бумаги из налоговой и пенсионного фонда мне периодически приходили, а любой иной знает, что такие бумаги лучше читать и отвечать на них вовремя, поскольку потом будет легче придумать достоверную легенду о своем человеческом существовании. Ну, и наконец, в-третьих, служебные письма также могли прийти мне по домашнему адресу, что, учитывая срок жизни некоторых иных, было неудивительно. Многие из них все еще воспринимали почтовые отправления в конвертиках как неслыханное достижение цивилизации и охотно ими пользовались. Однажды я так чуть не прозевал весьма важное сообщение из Испании, которое отправитель, иной четырехсотлетнего возраста, решил из вежливости направить мне, как фигуранту дела, по домашнему адресу. Распечатанное письмо, которое Света держала в руках, вернувшись в гостиную, явно было написано иным. Магическое свечение было слабым, но явственным. Света молча протянула конверт Наде. Надя прочитала письмо и передала мне. Прекрасный образец эпистолярного стиля: «Уважаемая Светлана Николаевна и Антон Сергеевич! Мне бы не хотелось вас огорчать, но я очень надеюсь, что вы повлияете на свою дочь Надежду. То, что она тесно общается с темными, очень нас всех огорчает. Возможно, она делает это из лучших побуждений, но в настоящее время ваша дочь имеет интимные отношения сразу с тремя темными иными: вампиром Константином Саушкиным, инквизиторами - оборотнем Хеной и темным магом Эдгаром. Мы очень надеемся, что вы повлияете на свою дочь. Подпись от имени всех светлых Москвы». Я посмотрел на Надю. Дочь улыбалась, затем улыбка исчезла с ее лица. - Ах да, – пробормотала она. - Никаких эмоций проявлять не надо, даже смеяться над дураком. Она обратилась к Свете: - Мама, я понимаю, что это неприятно, но зачем обращать внимание на такие вещи. Раз уж об этом зашла речь, я сообщаю, что вышла замуж, за Костю. Фамилию я не меняла. С Эдгаром я последний раз виделась четырнадцать месяцев назад в кафе в Юрмале, и сексом на столике мы точно не занимались. А с Хеной… - тут Надя на минуту замялась, и Света это, конечно, почувствовала. - А что у тебя с Хеной? – резко спросила она. Воздух заколебался от применения магии. Я отчетливо почувствовал, что Наде хочется ответить уклончиво, и в то же время ей не хочется лгать матери. - А с Хеной у нас очень милые отношения, - поколебавшись, ответила Надя. – Кошек нужно любить. Света молча вышла из комнаты. Надя повернулась ко мне. Некоторое время мы молчали. Наконец Надя сказала: - И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его. Увидевши то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? Я молчал. Надя продолжила: - Извини, папа. Это я не для красного словца. Просто это, по-моему, самое простое и краткое объяснение. А с мамой нет никаких других вариантов. В шутку это перевести не получится. Если я попытаюсь объяснить маме те чувства и эмоции, что я действительно испытываю, ей будет противно это слушать. Если я попытаюсь объясниться на теоретическом уровне, это будет выглядеть как издевательство. Надо было просто помолчать. - А мне ты можешь ответить? - спросил я. - А тебе могу, - спокойно ответила Надя. – В сексуальных отношениях с оборотнем, да еще и в Сумраке есть что-то мистическое. Есть нечто… - Надя неопределенно помахала рукой, - наверное, это именно то, что называли платонической любовью в изначальном смысле этого слова. Сущность вещей, а не ее отображение в реальном мире. Слияние идей, а не тел. В общем, есть в этом что-то трансцендентное. Я не удержался и спросил: - А ты уверена, что Хена знает значение слова «трансцендентное»? Надя снова улыбнулась: - Канта он читал. В оригинале. В отличие от меня. Он вообще прекрасно знает мировую литературу, в том числе и современную. Я не успел задать вопрос, Надя меня опередила: - Если ты хочешь спросить, читал ли он «Пятьдесят оттенков серого», то да, читал. Сказал, что если приличной кошке в лоток эту макулатуру накрошить, то она нассит рядом, чтоб не мараться. Я против воли тоже улыбнулся. Хена все-таки обладал специфическим чувством юмора. Надя к тому времени улыбаться перестала и протянув руку сказала: - Дай-ка мне письмо. Я протянул Наде листок с некоторой опаской. Надеюсь,. она не захочет развоплотить под горячую руку незадачливого анонима. Надя, отставив листок от глаз, некоторое время смотрела на него, потом я сообразил, что она смотрит в экране достаточно большого смартфона. На экране тем временем появился добродушный дяденька средних лет, с небольшим пузичком и вполне интеллигентного вида. - Симонов Евгений Борисович? – спросила Надя. - Слушаю, - бодро отозвался ее собеседник. - Надежда Антоновна Городецкая. Я только что прочитала ваше письмо. Евгений Борисович зарумянился ликом: - Я не хотел, - пробормотал он. – То есть я не имел в виду… Это не я… то есть я не писал. - И вообще, когда я брал этот кувшин, он уже был разбитым, - заключила Надя, разжав пальцы. Телефон брякнулся об пол, стекло пошло трещинами, из телефона раздался вскрик Евгения Борисовича. - Надя, он, надеюсь, жив? – с испугом спросил я. - Морду слегка оцарапало, - небрежно ответила дочь. – Ничего, переживет. Пусть, если хочет, обращается в Инквизицию. Разумеется, я не собиралась сообщать вам это таким образом, а только после предварительного разговора, но так видимо будет проще. Мы с Костей поженились. Я не нашел ничего лучшего, чем задать идиотский вопрос: - Ты уверена, что так будет лучше? - Я нет, - ответила Надя. – Зато Хена уверен.Глава 30. Замурованные демоны
Всю дорогу до плато демонов Хена был молчалив и никак не реагировал на окружающий их восточный колорит. Несколько раз Наде казалось, что ее спутник вообще готов повернуть обратно вплоть до разворота самолета в воздухе. Машину Хена отпустил примерно в трех километрах от точки назначения. Последние три километра они с Надей прошли пешком. На плато они вступили, когда уже развиднелось. Май в Узбекистане уже лето, и в восемь утра воздух даже в горах начал прогреваться. На плато стояли три десятка каменных фигур. Трепещущие цветные ореолы вокруг камней пылали коричневыми и буро-зелеными огнями безумия. - Когда произошла битва? – спросила Надя сдавленным голосом. - В пятнадцатом веке, - ответил Хена. Судя по голосу, оборотень тоже чувствовал себя не слишком уверенно. – Я тоже тут впервые. Не думал, что все так мрачно. - Мрачно?! Какого!... – Надя овладела своим голосом и не позволила себе выругаться или сорваться на истерический всхлип. Все-таки уроки Хены не прошли даром. – Это каким надо быть шкодливым трусом, чтобы поступить так, а потом пять веков трусливо отсиживаться!!? Хена вздохнул и извиняющимся голосом сказал: - Инквизиция узнала про это заклинание только двадцать лет назад. - И разумеется тщательно изучила этот любопытный феномен, – на этот раз голос у Нади был абсолютно ледяной. – Но я говорила не про Инквизицию, а про тех, кто устроил это побоище. Им, видимо, все это совершенно не мешало спокойно существовать пятьсот лет. Во всяком случае одному из них совершенно точно. Хена перебил Надю: - Вниз, - резко сказал он. – Второй слой Сумрака. Там кто-то есть. Вначале посмотришь, потом будешь переживать. Рефлексы, выработанные уроками Хены, оказалисьвбиты в подкорку. Надя мгновенно сумела отключить все эмоции и посмотреть сквозь сумрак. Действительно, на втором слое слабо просматривалась какая-то фигура. Маг. Высший. Похоже, светлый. Фигура стоит на одном месте, не пытаясь двигаться ни в пространстве, ни сквозь слои сумрака. Надя вгляделась попристальней: - Это второй, - сказала она.- Первым был Гесер. - В Инквизиции действительно не знали имен, - спокойно сказал Хена.- Авторство известно. Заклинание придумал Мерлин. Но это раскопали наши архивисты, да и то им на это несколько лет понадобилось. Снять отпечатки аур с этих фигур еще не удавалось никому, кроме тебя. - Ну, разумеется, - с яростью произнесла Надя. – Замечательный поступок для светлых магов. Нагадить, а потом тщательно прикрыть следы преступления. Фигура на втором слое протестующе колыхнулась. - Приглядывай за ним, - скомандовал Хена. - Я смотрю, - сказала Надя. – По-моему, он не опасен. Но что-то мешает ему подняться сюда. Придется нам спуститься вниз. - Я запрещаю, - решительно сказал Хена. – Вначале тщательно все изучишь вокруг. Посмотрина него внимательней, похоже, он может обитать только в Сумраке. А здесь ему нужен какой-нибудь носитель. Еслитак - я привезу сюда какого-нибудь слабенького иного, ему же нужно тело, тогда и поговорим. Надя покачала головой: - Извини, Хена, но сейчас я тебя не послушаюсь. Они ждали слишком долго. Не волнуйся, я буду осторожна. – И Надя решительно шагнула на второй слой. Взволнованный и растерянный Хена мгновенно очутился рядом. Сейчас в его облике не было ничего от эффектного тигра, сошедшего с картин художников-романтиков. Рядом с Надей стоял типичный махайрод. Надя мельком отметила, что махайроды действительно были не слишком симпатичными и импозантными, но зато весьма эффектными. Маг, скрывавшийся на втором слое Сумрака,тоже выглядел эффектно. Высок, строен, широкоплеч, голубые глаза и кудри черные до плеч. В общем, типичный Мцыри. - Я Рустам, - сказал маг, прижав ладони к сердцу и поклонившись. – Мы не сумели уничтожить последствия заклинания. Мы виноваты. Я всегда помнил об этом, и последние триста лет я живу здесь в Сумраке рядом с теми, кого низверг в безумие. Я надеюсь, что хотя бы частично искупил свою вину. - Ну да, покаяние и недеяние…. – В голосе Нади звучало явное презрение. – Великий Рустам, за пятьсот лет можно было придумать любое контрзаклинание или хотя бы попытаться. - Я пытался, - глухо ответил Рустам. – У меня ничего не получилось. - А обратиться к другим магам? Привлечь на помощь темных, обратиться в Инквизицию? – теперь в голосе Надежды звучал гнев. – Это, конечно, великому светлому магу Рустаму гордыня не позволяет. Нет, он будет сидеть тут в покаянной позе и восхищаться своей добродетелью. Рустам попытался что-то возразить, но Надя брезгливо махнула рукой. - Ты ничуть не лучше Гесера, Рустам, – и обратилась к Хене: - Пойдем наверх, толку от него, как от козла молока. Выйдя на первый слой, Надя еще раз решительно оглядела каменное изваяние. Хена изо всех сил пытался одновременно контролировать Рустама и обстановку вокруг, прикидывая, не вызвать ли подмогу. Надя еще раз задержала взгляд на превратившихся в камень иных, которые сохранили крохи разума. Ведьма, припавший к земле оборотень, маг с поднятыми руками, эти трое темных сохраняли какие-то остатки разума. Безумия в них было немного, а вот ярости, ненависти, желания уничтожить всех и вся хоть отбавляй. Надя решительно шагнула к ближайшему камню. Небольшому, всего лишь ей по колено. В камне смутно угадывалась стилизованная фигура собаки… или волка, или шакала. Надя осторожно прикоснулась к фигуре. - Надя, - умоляюще сказал Хена. - Поздно, Хена. – спокойно сказала она. - Ты ведь не зря меня сюда привел? Что-то давно нужно было сделать. Камень тихонько шевельнулся, поддался, стал проседать, светлеть. Шерсть на загривке шакала зашевелилась под порывами утреннего ветра. Пушистый хвост был зажат между ногами. Шакал огляделся вокруг, припал к земле и зашелся в визгливом лебезящем скуляже: - Приветствую тебя, о повелитель! Твой верный раб благодарен и готов служить тебе. Хена скорчил брезгливую морду. - Ну, конечно, - пробормотал он сквозь зубы, - как всегда, лучше всех сохраняются подлецы. Можно было догадаться, что эта трусливая тварь переживет всех. Шакал тем временем продолжал заходиться в визгливом лае: - Приветствую и тебя, о светлая! Я рад, что ты появилась здесь и увидела, что натворили твои единомышленники, – шакал внезапно словно подавился. - Я должен быть благодарен тебе? – спросил он неуверенно. – Темный и светлая вместе? Времена изменились? - Ничего не изменилось, - ответил Хена с глубоким рыком.- Светлые и темные по-прежнему враждуют. Инквизиции по-прежнему нет дела до мест былых сражений. За свое избавление ты должен благодарить эту светлую. Шакал снова припал к земле: - Я благодарю тебя, о госпожа! – пролаял он. - Табаки будет благодарен тебе всю жизнь. - Ты действительно знал его тогда? – тихо спросила Надя у Хены. - Конечно, нет, - также тихо ответил он. – Я просто читаю книги. Не думал, что Киплингу удалось раскопать такую исторически достоверную легенду. Ты лучше следи за ним, неизвестно, что он вытворит в следующую минуту. Шакал тем временем деловито сновал по траве, обнюхивая землю, травинки и камни, выискивая какие-то следы, оглядывая каменные фигуры. Через несколько минут он вернулся туда, где стояли Надя и Хена. Визгливых нот в его тоне явно поуменьшилось. - Ты можешь вернуть их обратно в наш мир или уничтожить? – спросил шакал, усаживаясь у ног Нади. – Они слишком долго страдали. Я их не слишком люблю, особенно вон того, - и шакал кивнул на камень, изображающий окаменевшего тигра, - но всему должен быть предел. - Я постараюсь, - сказала Надя. – Сию минуту, правда, ничего не получится. Это была исключительно интуиция и эмоциональный подъем. Табаки, ты же понимаешь, что сейчас я буду занята. Хена, расскажи мне все, что известно Инквизиции об этом случае. Надо действительно послать за каким-нибудь магом, пусть Рустам расскажет все, что ему известно об этом заклинании. Возможно, придется связаться с Гесером. – На лице Нади появилась гримаса омерзения.–Может,придется попросить помощи у Инквизиции? Надя снова обратилась к шакалу: - Табаки, все это требует времени и сил, я буду слишком занята. Мне некогда будет контролировать полубезумного иного. Ты должен пообещать, что все это время будешь находиться поблизости и не попытаешься напасть ни на кого. И более того, сдержишь свое обещание. Или я должна на это время погрузить тебя в сон? Шакал поспешно юркнул за ближайший камень. - О нет, великая! – в его скуляже явно прозвучали истерические нотки. – Твой покорный слуга был неподвижным слишком долго. Ты хочешь, чтобы я пообещал не причинять зла никому, даже тем великим, что произнесли это могучее заклинание? - Да, - сказала Надя твердо. – Пока я не разберусь с этим или не освобожу тебя от этого слова. Шакал медленно вышел из-закамня. - Да, я обещаю, - пролаял он. – Я не могу обещать, что сдержу обещание, возможно, я и не сумею сдержаться. Но я буду стараться. Если я почувствую, что не справляюсь, я обещаю прийти и попросить наложить на меня сонное заклинание. А сейчас Табаки будет просто шакалом. Просто маленьким пушистым зверьком. - И с этими словами шакал нырнул в ближайший куст и, судя по доносящимся из него звукам, стал активно жевать каких-то насекомых. - Ну, хорошо, - сказал Хена, облегченно вдохнув. – Он, конечно, постарается, но я бы все равно предпочел не спускать с него глаз. А на тебе Рустам. - Рустам совершенно безопасен, - уверенно сказала Надя. - Ты так уверена? – переспросил Хена. – После того, что ты ему наговорила, и после того, что он видел? - Уверена, - ответила Надя. – Дело не в этом. Возможно, он и захочет вмешаться, но Рустам обитает в Сумраке. Чтобы подняться в наш мир, ему нужен иной, который одолжит ему свое тело. А приближение такого иного мы с тобой уж как-нибудь заметим. - Во всяком случае не предпринимай пока никаких действий, - попросил Хена. – Уследить бы за этой юркой тварью. Почему всегда при всех обстоятельствах мелкие подлецы страдают меньше всех? - Ты потише, - заметила Надя. – Я думаю, у него прекрасный слух, а сейчас он еще и обострился. Хена отмахнулся: - Если и услышит, он не обидится. Наоборот, подумает «можете говорить все, что угодно, но я-то спасся, всех пережил и освободился, а более сильные, вроде вас, не смогли, и вы не сможете». И еще порадуется и к нам исполнится презрения и в какой-то степени будет прав. Надя кивнула: - Да, в смысле - ты прав тоже. Именно поэтому о нем можно особо не беспокоиться. Если он и питал жажду мести, то сейчас он предается простым витальным радостям, и ему не до нас. Он сейчас резко подобрел, как твой Николай Иванович.А вот как быть с остальными? С Табаки все получилось как-то инстинктивно. - Ты его пожалела, - утвердительно сказал Хена. - Да, - кивнула Надя, - именно. Маленькая бедная собачка, проведшая столетия в заточении. Ну, подленькая собачка, кусачая, и что с того? С остальными двумя это не пройдет. - Тем не менее, - предупреждающе заметил Хена, - я бы на твоем месте не спешил расколдовывать остальных. Особенно Ифрита. Я не уверен, что даже ты сможешь его сдержать. - Я и не собираюсь. Во-первых, действительно не уверена, что смогу. Во-вторых, у меня просто не получится. Это все было на интуиции и на внезапном порыве. А Инквизиция? – спросила Надя. Хена покачал головой: - Ты еще не поняла? Инквизиции не интересны места минувших битв. Конечно, в Инквизиции есть архивисты и даже археологи, но, как ты понимаешь, это отнюдь не боевые маги, и у каждого из них есть свои научные интересы. А рабочую группу Инквизиции интересуют не мертвые камни, а дела ныне живущих иных. И не надо на меня так смотреть, - добавил Хена. – Да, я знаю об этом месте уже десять лет. Но мне никогда не приходило в голову явиться сюда и что-нибудь сделать. Я, знаешь ли, темный. Надя мягко сказала: - Хена, я тебя не осуждаю. И когда я говорила с Рустамом, я имела в виду только то, что хотела сказать Рустаму. Про тебя я в этот момент вообще не думала. Извини, но это ты сам себя осуждаешь, хоть и темный. Исправить все грехи мира невозможно никому. Но отвечать за собственные поступки все-таки следует, особенно если ты великий светлый маг. Я правильно понимаю, что произошедшее здесь Инквизицию не интересует, а если вдруг я здесь воскрешу какого-нибудь разъяренного мага древности и по девичьей глупости погибну, Инквизицию это вполне устроит? Хена кивнул: - Ты понимаешь все совершенно верно. Если я погибну тут заодно с тобой, уверяю тебя, это тоже никого особенно не огорчит. В Инквизиции, знаешь ли, тоже имеет место служебный рост, и старый хрыч, занимающий пост в течение трех веков никого не радует. Карьеристы есть и в Инквизиции. А Эдгара я бы без особой нужды не трогал. Он может нам понадобиться в более трудной ситуации. - Я бы позвонила отцу, посоветовалась, - раздумчиво сказала Надя. – Он, в конце концов, что-то слышал про это заклинание и в данном случае, я думаю, между нами конфликтов не будет. Любой светлый, за некоторыми исключениями, - в голосе Нади снова прорезалось ожесточение, – попытается что-то исправить. Надя потянулась к телефону, но не успела набрать номер. Как только она взяла смартфон в руки, тот отчаянно завибрировал. На экране было лицо Ольги. - Проверь еще раз все вокруг, - сказал Хена. - Я смотрю, - послушно отозвалась Надя. - В Сумраке все спокойно, никто к нам не приближается.Табаки увлеченно ловит ящерицу. Я, честное слово,все контролирую. Стекло телефона буквально выгнулось от напора, и Надя наконец-то приняла вызов. Ольга не стала тратить время на приветствие. - Надя, что ты сделала с Борисом? – буквально выкрикнула она. - Абсолютно ничего, - спокойно ответила Надя. - Я даже не вспоминала про Гесера последние полчаса. - Тут Надя осеклась, сообразив, что она очень даже вспоминала про своего бывшего шефа и даже неоднократно поминала его недобрым словом, но в первую секунду Гесер никак не проассоциировался у нее с Борисом, о котором говорила Ольга. - Что с ним? – устало спросила Надя. - У него сердечный приступ. Ни магия, ни лекарства не помогают. Говорить он не может, нить проклятья тянется к тебе. Надя, ты вообще понимаешь, что делаешь? – голос Ольги сорвался. Надя успокаивающе сказала: - Ольга, я действительно некоторое время назад очень плохо думала о Борисе Игнатьевиче и вполне заслуженно. Никаких проклятий я на его голову, разумеется, не обрушивала, и дело здесь не во мне. Хена ожидал, что Ольга разразится криками и угрозами или попытается провесить портал и силой вытащить Надежду в Москву, но в очередной раз убедился, что ничего не понимает в человеческих женщинах. Голос Ольги стал умоляющим: - Надя, я прошу. - Ольга, успокойтесь, - твердо сказала Надя. – От меня в данной ситуации ничего не зависит. Считайте, что возопили былые грехи. Но я попытаюсь что-нибудь сделать. Подождите две минуты. Надя тихонько позвала: - Табаки! Остроухая мордочка выглянула из ближайших кустиков. Шагал с азартом перемалывал зубами остатки ящерицы. Вид у него был абсолютно безмятежный и счастливый, никаких следов безумия. Надя с некоторой завистью подумала, что действительно человеку или иному живущему исключительно своими интересами и не заглядывающему вперед дальше, чем на один день, жить очень приятно. Воистину, счастливей всех шуты, дураки, сущеглупые и нерадивые. - Табаки, - спросила Надя, - ты способен простить пресветлого Гесера и пресветлого Рустама, которые учинили это побоище? Шакал проглотил остатки ящерицы, уселся на задние лапы и совершенно спокойно, без малейших истерических подтявкиваний ответил: - Нет. - А если вопрос будет ставиться так, - продолжала Надя, - ты их простишь или снова обратишься в каменное изваяние? Шакал не задумался ни на секунду: - Тогда да, - также спокойно и уверенно ответил он. - Что ж, тогда будь добр, скажи это, глядя на это зеркало, что у меня в руках. – Надя с некоторым усилием произнесла эти слова. – Скажи:Гесер, я тебя прощаю. - Гесер, я тебя прощаю, - легко произнес темный, причем прозвучало это без малейшего напряга. Надя завистливо вздохнула, а шакал снова юркнул в кусты. Надя поднесла телефон к уху и сказала: - Я полагаю, Ольга, что сейчас все будет в порядке. Перезвоните мне минут через десять. - Красиво и изящно, - заметил Хена, наблюдавший всю сцену. – У самой у тебя могло бы и не получиться, а вот так опосредованно – запросто. Искреннее прощение врагов – лучшее лекарство от сердечных болей. Причем эта тварь ведь действительно искренне произнесла эти слова. Это гарантирует его благополучие, с тобой он расплатился, и теперь абсолютно доволен. - Может быть, он и прав, - заметила Надя. – Беспримесный эгоизм чем-то даже привлекателен. Нам, как я понимаю, придется справляться своими силами. Не знаю, как быстро это получится, но сидеть на голых камнях глупо и некомфортно. Поэтому решай, как мы лучше поступим из соображений безопасности? Кто останется тут караулить Рустама и Табаки, а кто отправится за палаткой, провиантом и прочими радостями жизни? - Если ты уверена, что Рустам не сумеет самостоятельно поднять..., - с какими-то непривычными интонациями сказал Хена. - Совершенно уверена, - подтвердила Надя. - Тогда, пожалуй, оставайся ты, не хочется мне тебя одну отпускать, хотя с другой стороны… Нет, ладно, едь, - наконец решил Хена. – За этим типчиком я уж как-нибудь услежу и приближение иных тоже обнаружу.Глава 31. Освобожденные демоны
Надя вернулась под вечер на джипе, нагруженном палаткой, туристическими ковриками, спальниками, походным примусом, провизией и прочими причиндалами. - Все-таки хорошо, что двадцать первый век – это век туризма, - сказала она, выбираясь из машины. – В девятнадцатом веке фиг бы нам кто свою юрту и кошму продал бы. И сидели бы мы тут на травке, как миленькие. И была бы у нас в качестве еды только подгоревшая баранина. Все спокойно? Хена кивнул: - Табаки дрыхнет в кустах, никто не появлялся и не звонил. Камни как стояли, так и стоят. Рустам никак о себе не дает знать. - Ну, давай тогда располагаться на ночлег, только не здесь, а где-нибудь в сторонке, а потом ты выскажешь мне свои мудрые предложения, - предложила Надя. У палатки ярко горел костер, в кустах стрекотали цикады. Тушенка из банки была куда съедобней, чем подгоревшая баранина, а Табаки упорно изображал домашнего песика, греющегося у костра, в результате Наде пришлось повесить полог невнимания. Судя по всему, шакал уже вполне освоился и теперь пытался как можно больше услышать и увидеть, чтобы потом выгодно продать информацию. - Хена, у тебя есть какие-нибудь идеи по поводу того, что делать? – тихонько спросила Надя. - Этих безумных уже никто в разум не приведет. Может, все-таки гуманнее провести эвтаназию, - осторожно заметил Хена. - Не притворяйся хуже, чем ты есть, - спокойно сказала Надя. – Для большинства это, конечно, лучший исход. Но эти двое… Иной, сохранивший свой разум в течение пяти столетий, не заслуживает такой участи. Хена, что произошло, когда были произнесены слова Белого Марева, я понимаю. Я, кажется, даже понимаю, как превратить эти камни просто в камни. Заставить все слои на мгновение снова слиться ямогу,и думаю, что это решит проблему развоплощения. Собственно говоря, будем называть вещи своими именами, не развоплощения. А убийства. - А вот тут ты не права, - заметил Хена. – Как правило, иных именно развоплощают, а не убивают. Да, конечно, иного можно убить, но обычно убивают иных люди или иногда, довольно редко, это происходит в бою. Развоплощение - это действительно принципиально иное действие. В любом, даже относительно молодом, ином очень быстро остается очень мало человеческой сущности. Он живет за счет заемной энергии. И когда его развоплощают, умирает вовсе не потому, что из него выпустили кровь, пробили сердце, задушили или оторвали голову, а потому что его тело покидаетмагическая энергия. Это принципиально другой физиологический процесс, если здесь вообще уместно слово «физиология». И процесс этот, как правило, безболезненный. Оборотни и ведьмы в силу своей близости к природе более чувствительны к боли, и развоплощение для них более мучительно. Но любой более-менее разумный оборотень, и уж тем более ведьма имеет на этот случай заранее заготовленное заклинание, чтобы резко поднять болевой порог. Так что европейский гуманизм по поводу бессрочного заточения – это весьма условный гуманизм. Развоплощение в этом смысле вещь куда более гуманная. - Я этого не знала, - тихо сказала Надя. – Удивительно, чему нас только не учат на уроках этики в Дозорах, только не таким базовым вещам. - Кто ж таким вещам молодых иных будет учить? – фыркнул Хена. – Так все ученики разбегутся, и светлые, и темные. Никакой дозорной романтики не останется, только грязь и кровь. - Ну, в данном случае это как раз несколько облегчает моральные терзания, – заметила Надя. – Новот как быть с этими двумя, чтосохранили остатки разума? Такой разум - слишком драгоценный дар. Их надо попытаться вернуть… Нокак это сделать, я совершенно не представляю. Первый раз у меня получилось на эмоциях. А вот чтобы вернуть этих двоих на первый слой, их надо выбросить с седьмого слоя на шестой, но при этом… - Надя некоторое время поводила в воздухе рукой, чертя замысловатые кольца, восьмерки и параболы, - нет, совершенно не представляю, - сказала она наконец. – Какая-то лента Мёбиуса получается. Плохо у меня с теоретическими знаниями, ты прав. Как ты считаешь, если я в результате всех этих передряг останусь жива, лет через сто мне разрешат поработать в архивах Инквизиции? - Лет через сто может, - проворчал Хена. – На раньше я бы не рассчитывал. - Нет, сто лет – это слишком долго, - Надя решительно тряхнула головой и нараспев произнесла: - А они ждут уже пятьсот лет в холоде, во мраке безумия, в темноте. Надя встала, откинула назад волосы, достала из костра чурочку (дрова пришлось, конечно, привезти с собой). Впрочем, чурочка не подвела и превратилась во вполне романтичный факел, освещающий юную волшебницу, шествующую сквозь безлунную весеннюю азиатскую ночь на Плато Демонов. Тигр взъерошив шерсть на затылке, медленно шел за ней. Звезды отражались зелеными огоньками в его глазах. За этими двумя тихо крался маленький шакал. Надя подошла к фигуре ведьмы с воздетой вверх рукой, другой ведьма сжимала на груди амулет, рубиновую каплю крови. Хена молчал. Это было неправильно, это было неразумно, это было неосторожно, но он прекрасно понимал, что древнюю магию ночи прерывать нельзя, да и невозможно. Надя осторожно коснулась каменной фигуры. На Плато Демонов, озаряемые тусклым светом звезд и неверными всполохами факела, стояли две женские фигуры. Коротко стриженая русоволосая девушка в джинсах и спортивной куртке Адидас (благоразумно купленной в том же магазинчике спортивного снаряжения) и смуглая черноволосая красавица в румча. С шеи ведьмы свисали многочисленные ожерелья, бусы, монисто. В ушах были длинные серьги, золотые нити шитья взблескивали кровавыми отблесками в свете факела.Пидари стояла, не шевелясь, жадно вдыхая ночной воздух. - Привет тебе, о могучая, от Фуаран, - произнесла Надежда. Ведьма отозвалась низким певучим голосом: - Великая Фуаран жива? - Нет, умерла много лет назад, - ответила Надя. – Но ее книга сохранилась и была уничтожена только двадцать лет назад. - Какой теперь год? – спросила ведьма. В ее голосе добавилось хрипоты. -2026. Ведьма на секунду задумалась. - 438 лет, - сказала она наконец, - много. Она внимательно осмотрела Надю. - Женщины сейчас так одеваются? – спросила она. - Европейские женщины, - ответила Надя, ничуть не удивившись вопросу. – В повседневной жизни. Когда отправляются на праздник, одевают платья, не слишком отличающиеся от старинных. Впрочем, можешь посмотреть. Надя щелкнула пальцами, и на траве появилась большая коробка, которую Хена приметил еще до этого в багажнике джипа, но («я определенно старею», - обругал он себя) так и не поинтересовался ее содержимым. В коробке оказалось достаточно большое зеркало, которое немедленно повисло в воздухе, и несколько вполне прозаичных пластиковых пакетов. - Это то, как сейчас представляют традиционный костюм, - заметила Надя, вынимая из одного из пакетов камзур. – А это то, в чем предпочитают ходить на празднества современные жители твоей страны. – Из пакета появилось серебристое вечернее платье, обильно украшенное люрексом и явно пошитое в Турции. - А это просто современная одежда. Ведьма спокойно и не торопясь примерила все наряды, естественно, нисколько не смущаясь присутствием наблюдателей и своей наготы. Потом сказала: - Мода не слишком изменилась за пятьсот лет. Зря я боялась. После чего повернулась к Наде: - Ты ведь понимаешь, что я безумна? – спросила ведьма снова низким грудным голосом. - Да, ты выбрала правильный путь. Вначале поразила меня словами о Фуаран, а мы чтим нашу прамать. Затем завела беседу о нарядах. Это хороший способ удержать в сознании древнюю полубезумную ведьму. Но я за себя не ручаюсь. Благодарить я тебя не буду. Темные не благодарят светлых. Во всяком случае, так было в наши времена. Но причинять зло своей спасительнице мне бы тоже не хотелось. - Она предлагала мне залечь в спячку, - протявкал Табаки. Пидари с презрением поглядела на него: - В спячку ложатся только змеи, а не шелудивые шавки. Табаки обиженно заскулил. - Но для женщины это действительно выход, - продолжала ведьма. – Сон – это совсем не то, что вечное оцепенение. Хотя снова ложиться спать, так и не увидев новый мир, было бы обидно. - Сон очень полезен для психического здоровья, - мягко сказала Надя, беря ведьму за руки. Хена напрягся, но ведьма так и не потянулась к смертоносному амулету, по-прежнему висящему у нее на груди. Пидари в итоге осталась в современном варианте национального костюма, пошитого для богатых дам. Удивительно, как Надя ухитрилась раскопать его в ближайшей деревушке. Хена подумал, что, пожалуй, костюмчик был позаимствован у какой-то из жительниц Бухары путем обычной телепортации. Две женщины медленно прошли по краю плато, спустились по осыпи и остановились у входа в небольшую пещерку. - В русских народных сказках, – напевно сказала Надя, – зачарованные красавицы дремали в хрустальных гробах. Но боюсь, это сказались особенности нашего климата. В обычный гроб красавицу класть было не поэтично, а при мысли, что она будет лежать на промерзшей земле, всем сказителям становилось неуютно. Но тебя хрустальный гроб вряд ли устроит, к тому же боюсь, в нем будет слишком жестко. Надя повела рукой. Вход в пещеру открылся. Хена восторженно мяукнул. Пещера была устлана пушистыми коврами, в одном углу стояло ложе на низеньких деревянных ножках. Вода, налитая в золотую чашу, вполне могла справиться с ролью зеркала, рассыпанные на полу и на пуфиках украшения вполне могли удовлетворить взор и жадность самой изысканной женщины. - Это, конечно, все иллюзия, - сказала Надя извиняющимся тоном. – Добыть такое количество материальных благ за пару секунд даже мне не под силу. Впрочем, Табаки, я полагаю, прекрасно справится с ролью поставщика. Его это развлечет, не так ли? - О да, госпожа, - преданно проскулил шакал. - Ты будешь спать здесь, - произнесла Надя, медленно подводя восточную красавицу к ложу. – Будешь просыпаться редко, только когда тебе захочется. Табаки будет доставлять тебе все: наряды, украшения, книги, ноутбуки. Ни ты, ни он не знаете этого слова, но я уверена, что через пару месяцев он прекрасно освоит все запрещенные сайты. Если что-нибудь случится с ним, ты сообщишь мне. А если тебе что-нибудь понадобится, он доставит это. Табаки вильнул хвостом и протявкал: - Рад служить, госпожа!Глава32. О теории магии
- И как это у тебя получается? – спросил Хена уже в три часа утра. – Давай уже, в конце концов, ляжем спать, вернее, ты ляжешь, а я понаблюдаю. Но все-таки объясни мне, что это за возмутительно рациональный подход. Ты поставила их приглядывать друг за другом, избавилась от проблемы, при этом они оба довольны и действительно будут делать это честно и добросовестно. Ведьма счастлива получить в распоряжение услужливого слугу, а Табаки будет, подхихикивая, служить, радуясь тому, что он оказался в роли надсмотрщика за иной, которая намного сильнее его. При этом ощущения будут настолько новыми для них обоих, и оба будут так заняты, что для безумия просто не останется места. - Мне всегда казалось, - ответила Надя, – что сложные психологические проблемы можно решить достаточно просто, если не углубляться во всякий фрейдизм, недирективную психологию и гуманистическую психотерапию. Надо лишь занять людей делом. Не знаю, подействовало бы это по отношению к людям, но по отношению к иным, как видишь, действует. - Если б Анне Карениной дать корову, а лучше двух, - промурлыкал Хена… - И в придачу сундук с жемчугом и бриллиантами, дом в Париже и неограниченный кредит в модном доме Ворт, она бы, думаю, вполне утешилась, - в тон ему ответила Надя.* * *
Ночь прошла спокойно. Иные не появлялись и не звонили, Рустам со своего слоя Сумрака не поднимался, ведьма то ли спала, то ли любовалась на себя в зеркало, Табаки, видимо, шнырял по кустам где-то в отдалении, во всяком случае никаких шорохов, шелестов и похрустываний рядом с палаткой не наблюдалось. Утром Хена решительно сказал, что ему надо также поспать, и вообще он любит дремать на солнышке, и, как всякий темный, он эгоист, поэтому подождут еще часа четыре, ничего с ними не случится. После этого он действительно развалился на траве, подставил солнцу брюхо и задремал. Надя была стопроцентно уверена, что Хена вовсе не дремал, а все это время обдумывал, как удержать ее от легкомысленных поступков. Сама Надя совершенно не возражала и, усевшись в предусмотрительно созданную заклятьями тень, занялась чистейшим теоретизированием на тему Белого марева и даже в конце концов пришла к каким-то выводам. Хозяйство она предоставила Табаки. Тот, перевоплотившись в маленького сморщенного человечка, с удовольствием хлопотал у костра и готовил какое-то национальное блюдо. Иногда от палатки разносилось нечленораздельное шипение, поскуливание и забористая ругань–похоже, оборотень не всегда успешно справлялся с незнакомыми ему оборудованием, пакетами и консервными банками. Но в целом Надя была уверена, что Табаки победит современный маркетинг и даже не отравит их с Хеной. Наконец, тигр проснулся, эффектно потянулся, перешел к ней в тень и сказал: - Рассказывай, что ты надумала. Вначале расскажешь, потом пообедаем. Если он нас отравит, то я хотя бы успею перед смертью выслушать твои теоретические выкладки. Надя лишний раз убедилась, что Хена отнюдь не спал, впрочем, возможно, как многие хищники, он просто дремал вполглаза. - У меня морально-техническая дилемма, - сказала она. – Как сделать все это чисто технически, я вроде бы поняла. Все достаточно просто. То есть все произошло достаточно просто, а какое заклинание это могло вызвать и каков его спусковой механизм, я не понимаю. - Заклинание-то как раз можно узнать, - пробурчал Хена. Надя кивнула: - Ну да, и Гесер, и Рустам слова его, конечно, помнят. Проблема в том, что я именно механизма не представляю. Само действие вполне очевидно. Бой здесь шел либо в реальности, либо на первом слое сумрака, потом, когда заклинание было произнесено - все слои сумрака мгновенно схлопнулись. И когда это произошло,темные, образно говоря, упали на дно, но при этом сила удара была такова, что они проскочили все шесть слоев сумрака и выскочили на седьмой, то есть снова на слой реальности. Хена с расстановкой спросил: - Так, а можно узнать, откуда у тебя информация о семи слоях сумрака и, главное, о том, что сумрак имеет кольцевую структуру? Надя сизумлением посмотрела на Хену. - А что, это тайна? – спросила она. – Мне никто этого не рассказывал, - немного подумав, добавила она,- я просто это вижу. Я даже не осознавала, что в этом есть какая-то тайна. Ты же, например, видишь, ну, или чувствуешь, когда входишь в реку, что у берега течение более слабое, а дальше более сильное, а в середине река глубокая. - Ты подобрала хорошую аналогию, - ответил Хена. – Я именно это чувствую. Кожей, шерстью, вибриссами. А что касается слоев сумрака, то я ничего не чувствую. Все, что я знаю о сумраке, я знаю от других иных. Хена тихонько рыкнул и продолжал: - Ты об этом никогда не задумывалась? Светлые маги вообще об этом редко задумываются. А вот темные не имеют ваших комплексов и поэтому спокойно называют и вампиров, и оборотней низшими иными. Потому что мы на самом деле низшие. Оборотни и перевертыши вообще не могут погружаться глубже третьего слоя сумрака, да и то на это способны единицы. Для большинства доступен только первый слой. И то, что происходит в Сумраке, я почувствовать не могу. Оборотни не могут ни свои заклинания сложить, ни чужими пользоваться, ни тем более порталы открывать. Ты же заметила, что я смутился, когда ты сказала, что Рустам не может выйти со второго слоя. Ты это увидела сразу, а я могу только поверить тебе на слово. И во время нашей учебы ты же должна была обратить внимание, что я все время пользовался только чужими амулетами и исключительно в человеческом облике. Зверю даже амулет в лапе не удержать.Обезьянам в этом смысле, конечно, легче. Но я тигр. Ну, хорошо, их выбросило на седьмой слой. А дальше… - Чтобыони действительно развоплотились, недостаточно просто уничтожить эти камни.Сейчас я тебе попытаюсь объяснить. Я была уверена, что ты такие вещи понимаешь лучше меня, но раз оборотни не погружаются глубже третьего слоя… - Надя смешалась. – В общем, чтобы вернуть их человеческий облик, надо продернуть их как бы обратно сквозь ткань мироздания. Они провалились и выскочили снова на седьмой уровень, то есть на нашу реальность. А теперь нужно пройти все слои, но наоборот: из нашей реальности сразу провалиться на шестой слой. Затем подняться на пятый, ну, и так далее. То есть продавить их сквозь Сумрак как бы против шерсти. - Ты представляешь сколько для этого энергии надо? – спросил Хена. - Представляю с ужасом! Причем цифру надо умножить на два. - А почему, собственно, говоря на два? – спросил Хена. - Потому что остается Ифрит. Придется действовать грубой силой. Вначалевыдернуть его, а во второй раз – всех остальных. Выдернуть его из каменной глыбы на одних только эмоциях у меня не получится. Нет эмоциональных точек соприкосновения. И вообще большинство магических действий я могу совершить только на эмоциях, - горестно заключила Надя. Хена покачал головой: - Между прочем, не только ты. А вообще - все иные могут совершать магические действия только на эмоциях. По-другому их вообще невозможно совершать. Надя в изумлении воззрилась на Хену. - Молодых иных действительно не учат самым банальным вещам, - вздохнул Хена, - а потом они так привыкают к магии, что не задумываются о ее природе или предпочитают не задумываться. По-твоему, за счет чего у тебя получаются заклинания? Да любое, хоть бы элементарная сфера невнимания. - Я произношу формулу, - медленно начала Надя, – складываю пальцы определенным образом, - Надя произвела определенный магический пасс и произнесла начальные слова заклинания «Она еще не родилась». Поскольку полог тишины уже стоял, Надя произнесла контрзаклятье, сняв его. - Господи, как просто, - сказала она вдруг. - Палиндром. - Что? – не понял Хена. - Палиндром, - повторила Надя. - Потом объясню. Это элементарно до неприличия, но должно подействовать. Так что ты говорил про эмоции? - Я говорил, что заклинание действует, потому что ты вложила в него свои эмоции. Иные живут за счет эмоций людей. Ну, это-то, надеюсь, для тебя не открытие? - Нет, это я всегда понимала, - сказала Надя. - Ну, слава богу, - проворчал Хена. – А большинство ведь и до такой элементарной вещи доходят годам к ста. Эмоции эти самые разные, у темных отрицательные, у светлых положительные, но тем не менее это разныезаимствованные эмоции. Светлые питаются светлой энергией - ликование от успешно сданного экзамена, радость материнства, восторг ученого, довольное хихиканье карьериста. Ставя полог тишины, ты генерируешь только одну свою эмоцию – желание тишины и покоя. Формула и жест просто облегчают тебе работу. Можно работать и без всяких жестов и слов. Организм иного работает как некий преобразователь. Ну, если хочешь, как банальная рефракционная колонка. Запустили несколько эмоций, иной приложил энергию и выдал желаемую. То, что ты сделала с ведьмой и Табаки – это как раз работа напрямую с чистой энергией без всяких слов, и именно так и работают настоящие волшебники. А все эти формулы, жесты, заклинания, это костыли для недоучек.Как я понимаю твои слова про палиндром, нужно просто одновременно пройти все слои сумрака снизу вверх и произнести заклинание наоборот? - Да, - сказала Надя. - Ну, раз мы все решили, пойдем обедать, - заключил Хена.***
Плов, сваренный Табаки, оказался выше всяких похвал. Надя бы не поручилась, что в числе прочего в нем не оказалось и пары ящериц, учитывая обилие трав, корений и приправ среди прочего мог сойти и хвост от ящерицы (или водяная крыса, как заметил бы начитанный Хена). Во всяком случае Хена морду не кривил, ел с аппетитом, а это было лучшим доказательством того, что плов получился замечательным. Мытье посуды тоже взял на себя Табаки, за что Надя была ему искренне благодарна. Применять без необходимости дополнительные, пусть дажепростейшие магические заклинания на Плато демонов ей не хотелось, а таскать вручную воду из ручья или посуду к ручью хотелось еще меньше. -То есть у нас остается проблема только с энергией,- заключил Хена после обеда,снова развалясь на камнях и облизывая усы. - Да,- сказала Надя, – нужентакой нехилый запас магической энергии. Может быть, ты все-таки слямзишь из Инквизиции какой-нибудь артефактмощностью несколько тонн в тротиловом эквиваленте,заряженный несколькими сотнями килоджоулей? - Нет уж, - сказал Хена, - пусть Гесер копилкой тряхнет. Звони Гесеру, дави на его чувство совести. Хотя какая уж там совесть у иного такого возраста. Пусть раздобудет хорошо заряженный артефакт. Пусть собирает Ночной Дозор, пусть собирает добровольцев, окружат все это место побоища и развоплощают восставших. Вначале ты продернешь через изнанку мироздания Ифрита, - сказал Хена, - а потом уже всех остальных, а Ночной Дозор их развоплотит. Как я понимаю, порядок действий такой? - Зрелище, конечно, будет тяжелым, - сказала Надя,- но я уж как-нибудь это переживу. - Главное, чтоб ты пережила восстание из камня Ифрита, - заметил Хена. – Это маг как минимум первого уровня, а может быть, и высший, и как ты его будешь приводить в чувство, мне совершенно не понятно. Надя насторожилась: - Кто-то идет, - сказала она. Хена пружинисто приподнялся на лапах, поставил торчком уши и распушил усы: - Идет, - подтвердил он.- Еще довольно далеко, метров за двести, но идет довольно бойко. - И Рустам поднимается к нему, - заметила Надя, вслушиваясь уже не в звуки окружающего мира, а в то, что происходит в Сумраке. Минуту спустя она сказала: - Слились. Еще через три минуты к Наде и Хене подошел пожилой узбек. Рустама, обитавшего в Сумраке, он ничем не напоминал. Обычный современный старик, одетый несколько неряшливо, при этом вполне по-походному. Спортивный костюм, туристические ботинки, даже рюкзачок за спиной. Правда, голос его никак не соответствовал облику убогого старичка: - Я вызову его на бой, - сказал старичок глубоким звучным баритоном. – Это мой личный враг. Мы сошлись тогда на плато демонов в третий раз. И не закончили этот бой как полагается мужчинам. В этот раз все решится. Либо он уничтожит меня, и этим успокоит свою месть, либо я уничтожу его в честном бою. - Хорошо, Рустам, - сказала Надя. – Ты слышал наш разговор? Иной кивнул. - Тогда поговори с Гесером. Нам нужен будет мощный амулет, генерирующий силу и как минимум три десятка иных первого-второго уровня. - Между прочим, это довольно большая организационная работа, - заметил Рустам. - Ничего, ты последние пятьсот лет тут не перерабатывал, - отмахнулась Надя. – Если что, поможешь. Табаки! Оборотень в человеческом обличье появился из-за кустов с некоторой натугой волоча под мышкой зеркало -то самое, в которое смотрелась ведьма. - Что ж, общайтесь, - сказала Надя, делая приглашающий жест в сторону зеркала. - В него пять минут назад смотрелась темная иная, - брезгливо заметил Рустам. - Ничего, переживете, - сказала Надя.Глава 33. Тени владык (Антон Городецкий)
Акцию на Плато демонов я готовил три недели. Почему выбор Гесера пал на меня, было понятно. Во-первых, я единственный из ныне живущих магов, кроме Гесера и Рустама, и точно единственный из сотрудников московского Ночного Дозора, представлял сущность этого заклинания и, главное, его последствия. Соответственно,я представлял, кого следует подбирать в группу зачистки. Возможно и то, что Гесер вымещал на мне элементарную обиду за то, что Надя раскопала место его позора. Впрочем, мне некогда было заморачиваться анализом комплексов великого мага. Везти неподготовленныхморально и магическисветлых иных на Плато демонов было невозможно. С другой стороны, каждый раз озвучивать очередному кандидату всю эту крайне неприглядную историю у меня не было желания. После седьмого раунда переговоров у меня наконец выработался готовый текст: «Нужны добровольцы для проведения одной акции в Узбекистане. Пятьсот лет назад там произошла битва между светлыми или темными, темные окаменели, но не расстались с разумом. Они безумны уже много лет, и сейчас появилась возможность вернуть их в реальный мир. Вернуть их разум уже не получится, необходимо будет их всех одновременно развоплотить. Предстоит достаточно жестокий бой и зрелище неприятное». Именно этот текст я озвучивал вначале сотрудникам нашего Дозора первого уровня, а затем иным из Дозоров других городов России. Разумеется, история битвы Гесера и Рустама с темными в таком изложении выглядела очень гладко и совершенно не отражала то, что я когда-то увидел в своем видении, но, я надеюсь, мои слова достаточно четко передавали и суть ситуации, и ее драматизм, и требования, которые предъявлялись к магам, согласившимся участвовать в акции. Разумеется, сил Ночного Дозора Москвы оказалось недостаточно, пришлось прошерстить всю Россию. Я сделал даже один звонок в Инквизицию Эдгару, но ожидаемо получил отказ. Наконец, все было готово. Мы подъехали к подножию плато на десятке машин – несколько джипов, лендроверов, армейский грузовик – все как положено при силовых акциях. Плато демонов было именно таким, каким я запомнил его по своему обморочному видению. Каменные изваяния стояли так, как они застыли пятьсот лет назад. Разве что очертания каменных фигур сгладились от ветра и редких дождей, стали менее явными, хотя и все равно узнаваемыми. Трепещущие цветные ареолы вокруг камней пылали коричневыми и буро-зелеными огнями безумия. И среди прочих выделялась багрово-малиновым аура мага, застывшего с поднятыми руками. В последней деревушке к нам присоединилось еще две машины с пятью узбекскими магами – четверо первого уровня и один высшего. Я его узнал. Рустам. Бывший друг и соратник Гесера. Рустам поздоровался со всеми нами, избегая, впрочем, встречаться взглядом с Гесером. Задачу еще в Москве озвучил на последнем заседаниисам Гесер. По дороге всамолете и машине шло обсуждение чисто тактических моментов -кому где встать, какими заклинаниями лучше воспользоваться, но все разговоры смолкли, как только мы оказались на Плато демонов. Похоже, потрясены были все. Боевые маги молча разошлись по выбранным заранее точкам, кроме отрывистых команд ничего не было слышно. Последовательность действий была оговорена заранее. Надя, Хена в облике тигра и неизвестный мне Инквизитор сидели недалеко от группы магов на камнях. На самых обыкновенных камнях. Я подошел к дочери и спросил: - Ты как? - Уж как-нибудь переживу, - отозвалась Надя. – Разреши представить тебе господина Эрика. Как видишь, Инквизиция все-таки не оставила нас без своей помощи. - Я только наблюдатель, - поспешно сказал Эрик. Я вручил дочери артефакт, накачанный силой. Собственно говоря, обычный шар, выточенный из мрамора диаметром сантиметров семь. Надя положила шарик в траву. - Это на второй раз, - сказала она. - Ну что ж, начнем с Ифрита. Рустам с мечом в руках подошел к каменной фигуре. Надя, не поднимаясь с камня, произнесла слова заклинания: Wolf ton seodmur eht tub, wolf aes eht. Слои сумрака дрогнули. Мы все внезапно очутились на шестом слое. Во всяком случае я очутился. Был я на этом слое только один раз, да и то с посторонней помощью, но был уверен, что это именно он. У меня на секунду мелькнула запоздалая паническая мысль, что обычно иные первого уровня, не высшие, просто не смогут долго просуществовать на этом слое. Впрочем, эта мысль даже не успела оформиться, мы оказались на пятом слое, затем на четвертом, третьем, втором, первом. На первом слое фигура Ифрита начала шевелиться, его рот раскрылся, руки, воздетые в жесте проклятья, стали плести какое-то незнакомое мне заклинание. Мы все вывалились на первый слой, и в этой время Ифрит выкрикнул: - Придите, Тени Владык! Хена вздыбил шерсть. Надя резко поднялась. Рустам что-то крикнул, в его крике смешались ужас и ярость. Иные вокруг поспешно стали перегруппировываться, и только Инквизитор остался неподвижным. Тени владык поднялись, двигаясь за нами из глубин пятого слоя. Огромный черноволосый великан, превосходивший и Рустама, и Ифрита на голову, огненно-рыжий коренастый силач, сжимающий в руках огромный камень, сморщенный лысый старичок с магическим посохом в руках, от которого тем не менее веяло яростью и силой… стройный блондин, типичная белокурая бестия… Семь фигур встали за спиной Ифрита, затем брюнет глубоко вздохнул, наклонился, сорвал веточку багульника, понюхал. Бешеная злоба на его лице сменилась умиротворением. Он развернулся и медленно побрел прочь, не удостаивая своим вниманием ни Ифрита, ни обнажившего меч Рустама, ни стоящих наготове с боевыми заклинаниями на взводе российских магов. Остальные владыки следовали за ним. Они медленно шли по нагорью, удаляясь от нас, иногда наклоняясь, чтоб потрогать камень, понюхать цветок, посмотреть на майское голубое небо. Уходя, они развоплощались и, наконец, их фигуры окончательно исчезли в утреннем голубом мареве. - Протухло заклинание, - сказал Хена, встряхиваясь. - Мы этого ожидали, - спокойно подтвердил Инквизитор, который так и не шелохнулся. Он говорил тихо, но я знал, что его слова слышат все иные, находящиеся на этом плато.- Джинн, заключенный столетиями в бутылку, вначале клялся, что он осыплет благодеяниями своего избавителя, затем - что он его, так и быть,пощадит, затем - что он уничтожит своего избавителя и всех, кто будет находиться рядом с ним. Но легенда не говорит о том, что решил джинн дальше. Что ж, освобождение и успокоение рано или поздно приходит ко всем. И тут пошла вторая волна. Я был уверен, что Надя ничего не делала, но в этот момент туман в конце плато посветлел, в нем мелькнули смутные очертания последней уходящей фигуры и иные, застывшие в камне, начали двигаться. Мои коллеги спешно кинулись по местам, но их усилия пропали втуне. Ожившие темные медленно поворачивались, оглядывали плато, разворачивались и уходили вслед за тенями владык. Никто из них не посмотрел ни на магов, ни на Надю, ни на Рустама с Гесером. Ифрит опустил все еще воздетые в жесте призыва руки, с презрением сказал Рустаму: - Тебе бы все мечом махать, старый дурак, - и пошел вслед за уходящими темными. Проросшие сквозь камни проломник и багульниксменялась кустами красной родиолы, с веток кустов падали багровые лепестки мирикарии, мгновенно побурели, рассыпаясь в прах. Зеленая трава сменилась бурой выжженной. С немногочисленных деревьев и кустов посыпались желтые листья и иглы. Плато затянула мертвенно белая смеловския. Дохнуло холодом осеннего дождя. Прошедшие пятьсот лет снова проносились перед нами в бешеном вихре. Упал холод. Фигуры исчезли. На плато больше не было ни камней, ни кустов, ни травы. Была только голая выжженная морозом и посеребреная инеем земля. - Все кончилось, - сказал Инквизитор. – Все свободны. Я наконец-то оглядел плато. Рустам стоял, сжимая в руке бесполезный меч. Маги как застыли в позах боевого ожидания, так и стояли. Гесера, замершего в стороне, поддерживала под руку Ольга. - Все свободны, - повторил Инквизитор. – Покиньте плато Устюрт. Маги молча пошли к краю плато и ожидающим нас машинам. Рустама окружили коллеги. Он, как ни странно, довольно бодро отвечал им. Видимо, столетний отшельник решил снова принять деятельное участие в борьбе Дозоров. Гесер и Ольга ушли с плато последними. Мы остались вчетвером. Надя, Хена, я и Инквизитор. - Вы этого ожидали? - спросила Надя господина Эрика. Инквизитор молча протянул Наде три предмета: шар, заряженный магической энергией (почти точная копия того мраморного шара, которым так и не воспользовалась Надя, только выточенный из обсидиана); хрустальный сосуд, полный слез - артефакт умиротворения и засушенная миртовая ветвь - знак смерти и покоя. - У меня есть друг, - сказал Инквизитор. – Он работает в архиве уже много лет. Мы предполагали, что все так и произойдет, но решили на всякий случай подстраховаться. - Что ж, амулеты вы сэкономили, - проворчал Хена. Инквизитор покачал головой: - Уважаемый Хена, вы слишком критичны по отношению к своим коллегам. Белое марево использовалось не только здесь. И на некоторые несанкционированные действия способны не только вы. - Спасибо, - сказала Надя. - Что касается вашей просьбы, – обратился Инквизитор ко мне, - по поводу участия в этой операции Константина Саушкина в качестве резервиста и последующей его реабилитацией в связи с помощью, оказанной Ночному Дозору и Инквизиции, то, увы, мы были вынуждены ее отклонить. В этот раз это бы не прокатило. Но в следующий раз прокатит. Надеюсь, что следующий раз также обойдется без жертв. - Спасибо, папа, - сказала Надя. – Спасибо, господин Эрик. Ну что ж, мы уезжаем. Вас подвезти, господин Эрик? - Спасибо, не надо, - отказался Инквизитор. – У меня свой вертолет. Кроме этого, нам предстоит тут еще небольшая работа по зачистке. Надя, уже повернувшаяся, чтоб уйти, остановилась. - Ведьма и оборотень, - сказала она. - Для них проход будет открыт в обе стороны, - ответил Инквизитор. - Но нога ни одного человека и ни одного иного, кроме них, не ступит на это плато еще пятьсот лет. Антон, помогите мне развесить защитные заклинания. Мне бы не хотелось беспокоить ваших коллег.Глава 34. Покушение ( Антон Городецкий)
Я ехал из Шереметьево к офису. Вернее, не так. Я стоял в многокилометровой пробке, растянувшейся от Шереметьево до МКАД. Стоял давно и безнадежно. Никакие способности иного в данном случае помочь не могли, поскольку все полосы в обе стороны были забиты намертво. Помогло бы разве что превращение машины в вертолет. Инквизитор, доставивший в Москву редкий амулет, и которого я и встречал в Шереметьево,посмотрел линии вероятности и сказал, что даже не будет пытаться доехать со мной до офиса. Обратный самолет всего лишь через шесть часов, и он предпочтет провести их в ресторане аэропорта, а не в машине. Поскольку все необходимые допуски и по секретности, и по уровню у меня имелись, все документы были подписаны тут же в аэропорту на столике. Инквизитор остался пить кофе, а я с документами и маленькой коробочкой в барсетке отправился стоять в пробке. Некоторые шансы прибыть в офис раньше шести вечера у меня, конечно, были, но постепенно они уменьшались. Продвинувшись на два метра вперед (за десять минут) я подумал, что Надя была права, перебравшись из Москвы вначале во Владимир, а потом на Соловки. На Соловки она, положим, перебралась вынужденно, но уж там пробок точно нет. Теоретически можно, конечно, было перейти на работу в Дозор Архангельска или Петрозаводска и отправляться на патрулирование на вертолете или катере. Я думаю, руководство обоих этих дозоров было бы только радо получить в штат высшего иного. Хотя опять же, что делать высшему иному в такой провинции? Хотя с третьей стороны, судя по последнему рассказу Нади, как раз в провинции темные и браконьерствуют, в том числе и иностранцы. К концу трех-, а судя по моему предвидению, уже и четырехчасового стояния я бы уже, наверное, созрел на то, чтобы написать заявление о переводе, но этому помешал звонок. Даже обычные люди иногда чувствуют по звонку, кто звонит, и с какими известиями. По первой же трели стало ясно, что звонит Надя, и что ситуация чрезвычайная. Правой рукой я быстренько сделал пас, заставляющий машину медленно двигаться вперед при наличии свободного места, левой поспешно схватился за телефон. Сообщение дочери было драматичным, но при этом на редкость четким и ясным: - Папа, десять минут назад звонила Полина, мама Кости, сказала, что им сообщили, что с Костей несчастье. С ним и со мной все в порядке, через пять минут Полина Андреевна перезвонила нам и сказала, что у Геннадия что-то похожее на сердечный приступ. Я знаю, что у вампиров никаких проблем с сердцем не бывает, но в данном случае это неважно. Связь после этого прервалась. С порталом могут быть неприятные сюрпризы, я открою портал в 500 метрах от их дома, адрес: улица Строителей, 3-76. Я буду минут через пятнадцать. Пожалуйста, если сможешь, подъедь и помоги. Портал не открывай. Маме я уже позвонила. Надя отключилась, не дожидаясь моего ответа. Все четко и по существу. А вот вопрос, что теперь делать мне? Зла Геннадию и уж тем более прекращения его существования я не желал, но каким образом мне оказаться сейчас возле его дома, даже с учетом того, что по прямой это уж не такое большое расстояние. Порталом Надя пользоваться не рекомендовала. Действительно, если это ловушка со стороны темных или светлых, портал вполне может сдетонировать. Кроме того, тот амулет, который мне только что вручили исключает всякую возможность пользоваться порталами. При прохождении через портал он неизбежно сдохнет. Интересно, это тоже специально было подстроено? Хотя с другой стороны, из Шереметьево до дома Саушкиных родителей при обычных условиях добраться было бы гораздо быстрее, чем из офиса, если бы не пробка. Впрочем, сейчас нет смысла гадать, что из всех этих привходящих обстоятельств спланировано заранее, а что является случайностью. Главное – как можно быстрее попасть к Геннадию и Полине. Надеюсь, Надя и Светлана доберутсяблагополучно и не будут пользоваться порталами… Видел я однажды, что остается от иного при детонации портала. Ладно, сейчас не время паниковать. Портал отпадает, в летучую мышь мне не превратиться – я не вампир. По Сумраку на такое расстояние мне машину тоже не протащить, остается полагаться на собственные ноги. Я дождался очередного движения машин в своем и правом ряду, применил минимальное магическое воздействие, заставляя водителей притормозить и наискосок ломанулся на барьер ограждения, одновременно применив элементарный Пресс. Машина промяла барьер, вылетела с трассы и благополучно застряла в кустах. Пусть уж водители гадают, каким образом при скоростидва километра в час был возможен такой трюк. Оставлять пустую машину в среднем ряду – это значит оставить пробку как минимум до утра следующего дня. Не будем создавать проблем людям. Применять «ход» к самому себе не слишком удобно, но выхода не было. Через пару секунд я уже несся сквозь кусты, а затем по московским улицам, сжимая в руках барсетку. Скорость, конечно, приходилось держать не слишком большую, надо было как-то лавировать и огибать пешеходов, но тем не менее мне удалось обойтись практически без жертв, хотя пару подростков, уткнувшихся в телефоны, я все-таки сбил с ног. Метров за пятьдесят до знакомого подъезда я притормозил. Света и Надя уже прошли здесь, я это видел, значит,дальше дорога была безопасна. Давая возможность заклинанию рассосаться, я относительно медленным шагом дошел до подъезда и поднялся на одиннадцатый этаж. В Сумрак я благоразумно не совался, потом разберемся, есть ли там ловушки. Дверь в квартиру была открыта. Я заглянул вначале в кухню. Хоть Геннадий и был профессиональным строителем, но изменить дурацкую планировку квартиры было не под силу даже ему. Входная дверь открывалась прямо на кухню. На кухне в напряженным позах застыли Полина и Светлана. Света, видимо, пыталась утешать Полину, но судя по выражению лиц у обеих получалось это плохо. Причину я понял, заглянув в комнату. Геннадий действительно выглядел так, что краше в гроб кладут. Собственно говоря, было такое ощущение, что кто-то применил к вампиру серый молебен, но заклинание по каким-то причинам подействовало не до конца. Зрелище было не слишком приятное, но реакция Светы была, конечно, связана не с этим. Геннадий, прильнув к руке моей дочери, пил из нее кровь. Я не успел никак отреагировать. Надя скомандовала: - Папа, я не могу ни на что отвлечься. В квартире либо заклятье, либо амулет, наводящий порчу. Пусть мама его найдет, ты найди, почему блокируется сотовая связь, мне нужен телефон и немедленно. За те несколько секунд, что Надя говорила эти слова, внешний вид Геннадия явно изменился в худшую сторону. Так, все понятно. Вампир держится только за счет Надиной энергии. Света, несмотря на весь свой опыт целительницы тут не поможет. Судя по тем чувствам, которые в данный момент она испытывает к Геннадию, она его не исцелит, а окончательно развоплотит. Все эмоции потом. Сейчас надо решать проблему. Я заглянул на кухню, передал Свете слова дочери. На лице жены выразилось явное облегчение. По-моему, она была готова заняться любой магической, да ине магическойработой, лишь бы не задумываться над тем, что происходит. Так, а я должен выяснить, почему не работает сотовая связь. Вряд ли тут задействована магия. Скорее всего, элементарная человеческая глушилка. Еще бы ее найти. Никакая магия тут не поможет. Все это делается с помощью элементарных приборов. Весь вопрос, где сейчас взять этот прибор. Я вышел из квартиры и сбежал вниз на несколько этажей, параллельно набирая в поисковике адреса. Интернет появился уже на четвертом, похоже глушилка не такая уж мощная, это плохо. Труднее будет ее найти. Так ближайший магазин, 700 метров вправо, снова применим «ход». Так часто, конечно, этим заклинанием пользоваться нельзя, но сейчас не до этого. Как бы Надя или Света не натворили глупостей… Вход в магазин… Зачаровать менеджера. Хорошо, хоть он не дурак, знает, где что лежит. Взять прибор.Обратно. В подъезде я оказался через девять минут. Шестой этаж, седьмой, ага, вот оно, на восьмом. Маленький приборчик, прилепленный рядом с мусоропроводом, а рядом еще одна штучка, явно магическая и явно не маломощная. Применять магию я не решился и просто со всей дури шарахнул каблуком по глушителю. Судя по всему, связь восстановилась почти мгновенно. Неизвестный амулет я пока оставил на месте. Когда я поднялся в квартиру, ситуация там не намного изменилась к лучшему. Геннадий по-прежнему выглядел бледно,одну егоруку сжимала Надя, другую- Полина. Света стояла на некотором отдалении, брезгливо держа в руке за хвостик что-то вроде небольшой елочной канители. - Артефакт я нашла, – сказала жена.И добавила неуверенно: - Он продолжает излучать, но выносить его из квартиры похоже тоже нельзя. Надо попытаться понять, что с ним сделать. Я видел, что Света действительно в затруднении, а вовсе не сознательно тянет время. - Папа, позвони Арине, - быстро сказала Надя. Видно было, что отвлекаться ей даже на эту достаточно простую фразу тяжело. Я потянулся к телефону дочери, дальше все произошло одновременно. Телефон зазвонил, сам включился на громкую связь, голос Кости произнес: - Я связался с Ариной, она сейчас будет. Она доберется не через портал. Одновременно в комнате возникло нечто вроде висящего в воздухе серебристого зеркала, из которого вышла Арина. В ситуации она сориентировалась мгновенно, а может быть, Костя ввел ее в курс дела. Сделав шаг к дивану, на котором лежал Гена, Арина извлекла из сумки (честное слово, это была классическая сумка медицинской сестры с красным крестом, такой пользовались в 30-х годах) какие-то сухие травки, покрошила их в пальцах и пробормотала заклятье, которое я не разобрал. Затем повернулась к Свете, сжимавшей в руках елочную канитель и внимательно посмотрела на нее сквозь Сумрак. Теперьи я рискнул глянуть сквозь Сумрак. Что ж, теперь все было ясно. Нити безобидной канители закручивались в спирали, превращаясь в щупальца Серого Молебна. - Давай уж сюда, - ворчливо произнесла Арина, забираяиз рук Светы серебристый веничек. - Волшебницы с артефактами работать никогда не умели, чем ты только занималась эти двадцать лет. И обращаясь ко мне: - Глушитель нашел? Я кивнул. - Что сделал? - Просто разбил, - сказал я. - Ну, хоть мужик с техникой научился обращаться за двадцать лет, - фыркнула Арина. Арина была как всегда в своем репертуаре, впрочем, ее ироническая манера скорее меня успокоила. Раз ведьма находила время для язвительных замечаний, все было не так уж плохо. Арина вручила канитель Геннадию, после чего на наших глазах та стала превращаться в нечто вроде… ну представьте себе кухонный ершик для мытья посуды, только сотканный из золотистых нитей. - Рядом с глушителем что-то было? – спросила Арина, посыпая Геннадия какими-то сухоцветами. - Да, какой-то амулет. Я не решился его трогать, - признался я. В этот момент я окончательно осознал идиотизм ситуации. Мы с женой, двое высших иных, притом что Света была целительницей, уже полчаса бестолково толчемся рядом с умирающим человеком, ну, не человеком - вампиром,и не решаемся ничего сделать. Впрочем, все действительно было продуманно очень хорошо. Кем бы ни был иной, наведший порчу на Геннадия – светлый или темный – маг, волшебница, ведьма или вампир – но всю ситуацию он продумал очень грамотно. Немагическими средствами связи воспользоваться было нельзя, а приобрести глушитель мог любой, даже слабенький иной, а если на то пошло, то и человек. Все же присутствующие в данный момент в квартире Геннадия были слишком тесно связаны друг с другом и боялись заглядывать в Сумрак или производить какие-нибудь магические действия, чтобы не повредить друг другу. То ли Арину больше интересовала ситуация, чем жизни окружающих, то ли она была стопроцентно уверена, что работа с артефактами и травами никак не потревожит Сумрак. Все это я додумывал, уже спускаясь вниз по лестнице, Арина велела мне: - Спустись и посмотри на эту штучку внимательней. Через Сумрак не смотри, руками не трогай, запечатлей образ и сфотографируй. Запечатлев, сфотографировав и обнаружив даже без погружения в Сумрак, что амулет окружает нехилая аура и его лучше действительно не трогать, я вернулся назад в квартиру Саушкиных. Там ситуация наконец-то улучшилась, правда, для стороннего наблюдателя, не относящегося к миру иных картина была ужасающей. Геннадий лежал в гробу, а ершик, который он держал обеими руками на груди больше всего напоминал пламя погребальной свечи. Приглядевшись, я обнаружил, что в гроб преобразился тот самый диван, на котором Геннадий лежал изначально. При этом покойником Гена отнюдь не выглядел, а наоборот, выглядел значительно лучше. Впрочем, это было естественно. Сейчас для инициации вампирам совершенно необязательно лежать в гробу, но по традиции гроб очень часто используется и, естественно, является для вампира самым надежным и уютным убежищем. В конце концов, даже маг или волшебница, устав или заболев, предпочитают лежать на кровати, накрывшись одеялом. Почему бы вампиру не лежать в гробу? Арина сидела рядом, наблюдая за Геннадием и судя по выражению ее лица, процесс шел на улучшение. На кухне Света и Полина дружно хлопотали у плиты. Прямо на стене перед ними был развернут пергамент со списками зелий – явно работа Арины. Света крошила в обычную кухонную эмалированную кастрюльку какие-то травы, Полина суетилась рядом, подавая какие-то ложечки, чашечки и чуть ли не обычный пакет с крупой. Пахло в кухне не сказать чтобы приятно, но запах явно был пользительный. Надя в спальне разговаривала по телефону. Судя по долетавшим до меня отголоскам, с Костей: - Да, да, лучше… Ты связался …с обоими… Может, они и правы, ситуация не критическая, пусть пока не вмешиваются… Только пусть Эдгар будет на связи… Все были при деле, и я решил, что неплохо бы тоже заняться делом. Я набрал телефон Ночного Дозора и сообщил диспетчеру (дежурила сегодня Катя), что мною зафиксировано наведение порчи на иного, вампира, Геннадия Саушкина, в данный момент я нахожусь в его квартире и прошу выехать бригаду с экспертами для анализа работы двух неизвестных, но несомненно мощных амулетов. Одного для наведения порчи, второго, судя по всему, инициирующего какое-то мощное охранное заклятье. Увы, я не был удивлен, когда Катерина сухо сообщила мне, что угрозы для людей и светлых иных не наблюдается и по этому поводу мне лучше всего обратиться в Дневной Дозор. Выслушав это, я нажал кнопку отбоя. Если уж Инквизиция не сочла нужным вмешиваться, то какие основания у меня были думать, что вмешается Ночной Дозор Москвы.Глава 35. Безумное чаепитие
Был вечер следующего дня. Мы сидели за обеденным столом в квартире Саушкиных. Геннадий все еще выглядел неважно, но тем не менее, с аппетитом (или с видимостью аппетита) наворачивал вареную картошку с селедкой. Полина не сводила глаз с мужа и прихлебывала чай с лимоном, периодически бросая какие-то странные вопросительные взгляды на Надю. Надя выглядела немногим лучше, чем Геннадий. Яс тревогой посмотрел на нее. Надя отрицательно покачала головой.Арина, как всегда, была невозмутима и изящна, Семен невозмутим и неизящен. Света в данном мероприятии участвовать отказалась. После того, как инцидент отказались расследовать и светлые, и Инквизиция, я попросил на работе три дня отгула в связи с семейными обстоятельствами и позвонил Семену. Не знаю, как отнесся Семен к моей просьбе помочь мне выяснить, кто покушался на жизнь и здоровье вампира, но во всяком случае он не отказался и приехал через пару часов, вооруженный всеми необходимыми амулетами. В квартире Саушкиных мы работать не стали, предоставив инициативу Арине. Вместо этого занялись изучением генератора помех и размещенного рядом с ним амулета. Подъезд за вечер предыдущего дня и первую половину дня сегодняшнего мы облазили весь, и сейчас теоретически были готовы представить на суд общественности свои выводы. Но при этом общественность реагировала как-то вяло. Арина не спешила делиться своими соображениями, Семен поглядывал на нее с подозрением, Надя выглядела вымотанной и погруженной в свои мысли. Я полагаю, что она переживала за Костю, который по понятным причинам в Москве присутствовать не мог. Все доступные нам слои сумрака мы с Семеном проверили и по нашему обоюдному мнению перемещаться сквозь Сумрак и открывать порталы абсолютно в любой точке моего старого дома было безопасно, но с другой стороны береженого Бог бережет. Полина в очередной раз отхлебнула чаю и снова бросила на дочь непонятный мне взгляд. Надя видимо все прекрасно поняла и ответила на невысказанный вопрос: - Извините, ничего не получится. Боюсь, я слишком вымоталась. - Не приставай к девочке, - проворчал Геннадий, - она мне жизнь спасла, а ты к ней с глупостями пристаешь. - Извини, Надюша, - тихонько сказала Полина, - это наш эгоизм. Я отметил, что дочь совершенно спокойно отнеслась к «Надюше», хотя именно эту форму своего имени терпеть не могла и нам запретила называть себя так в шесть лет. - Говорят, есть какая-то женская штучка, - сказал в пространство Геннадий, - которая дает вампирам возможность ощущать вкус пищи. Не то шарфик, не то поясок, не то какая-то ювелирная побрякушка. Вот, наверное, за нее грызня идет. Любой вампир, вернее, вампирша, за такой амулет глотку перегрызет. - Грызни нет, - ответила Надя Гене. – Это слишком желаемый и слишком ценный амулет, а во время грызни он может и пострадать. Насколько мне известно, очередь на него расписана на 66 лет вперед, и в список очередников входят только мастера вампиров… или мастерицы, - Надя невесело улыбнулась. – Каждая может владеть поясом не более года. При этом я даже не знаю, кому известен весь список. Как правило, обладательница пояса об этом не распространяются. Некоторые по слухам слегка спекулируют, дают его напрокат на день-два за бешеную цену. А те, кто берут пояс напрокат, действительно за него готовы глотку перегрызть. Я наконец понялпричину переглядываний. Никогда не слышал о таком вампирском артефакте. - Это ты от Кости узнала? – спросил я дочь. Надя отрицательно качнула головой.Ясненько, Инквизиция как всегда в курсе, но не спешит делиться сведениями. За столом снова воцарилось неловкое молчание. Его прервала Надя: - Полина Андреевна, извините, я, конечно, понимаю специфику вашего хозяйства, но может у вас рюмка водки найдется? На просьбу Нади неожиданно отреагировал Семен, который немедленно извлек откуда-то из кармана штанов фляжку с виски«Glenmorangie». Впрочем, Полина также к моему удивлению отреагировала, полезла в старинный буфет и извлекла запыленную бутылку. - Клюквенная наливка, - сказала она извиняющимся голосом. – Правда, ей уже бог весть сколько лет. В ответ на мой недоуменный взгляд Полина объяснила: - Я понимаю, это все глупо. Ну а чем еще заниматься? Только домашним хозяйством. Я, конечно, понимаю,что есть иные, которые свой образовательный уровень повышают, на концерты, в театры ходят, языки учат, книги пишут. Но нет у меня к этому талантов. Надя немедленно хлопнула поднесенную ей рюмку и заметила: - Полина, ну, что вы глупости говорите, каждый должен заниматься тем, чем ему хочется. - Присоединяюсь, - заговорила молчавшая до тех пор Арина. – Полина, вы гениальная хозяйка. Я спешила и захватила с собой только некоторые ингредиенты. Я, знаете ли, тетка в возрасте и все по старой памяти думаю, что уж ромашка, зверобой, мята есть в каждом доме. А ведь в современном доме их фиг найдешь. То, что у вас сбор ромашки оказался, это просто чудо. Полина снова потупилась и едва слышно произнесла: - Ну да, глупо. Понятно, что ни у кого из нас горло не болит. И вкуса мы не ощущаем. Но вроде как с травами уютней. Семен смущенно закашлялся. Арина решительно сказала: - Ну, наливай, чароплет, наливай мне виски, и давайте приступим. Значит, по поводу этой штуки, - и Арина мотнула головой в сторону окна, где абсолютно неуместный висел на веревочке золотистый ершик. - Придется вам с этой хренью мириться, - сказала Арина, обращаясь к Саушкиным. – Я понимаю, что особой радости глядеть вам на нее нет, но минимум полгода она должна у вас в квартире повисеть. Штучка очень хитрая, - заметила Арина, оживляясь то ли от виски, то ли от возможности обсудить теорию ведовства. - По существу, это нити серого молебна, просто туго сплетенные, ну, как нитки наматывают на шпульку. Работа супераккуратная. Достаточно было кого-нибудь из вас слегка огорчить, расстроить, испугать, в общем, вывести из себя, и ниточка начала раскручиваться и впиваться. Причем любая попытка уничтожить это веретенце привела бы только к тому, что оно начало раскручиваться еще сильнее. Так что супружница твоя молодец, - обратилась Арина ко мне. – Хорошо, что она эту штучку не трогала и, упаси Бог, не пыталась ее заморозить. Мы б тогда тут сейчас не за чаем сидели, а на поминках. Полина вздрогнула. - И сделана она очень хитро. Нейтрализовать ее можно, вот как я сделала, - и Арина кивнула на золотистый веничек. – Только, как вы понимаете, никаких следов с него снять не получится, - кто ставил, когда ставил. Если сейчас внешние иголки снять, оно снова действовать начнет, и как все обернется, еще неизвестно. Так что с умом делали. Арина посмотрела на Саушкиных, всплеснула руками и сказала: - Ну уж извините, профессионализм, знаете ли, уважения заслуживает. Надя посмотрела на Арину вроде бы без всякого укора, но тем не менее Арина изменила тон: - Не скажу я, кто это ставил, - сказала она. – В первую минуту мне не до того было, а сейчас уж и вовсе не посмотреть. Скорее всего на пару работали. Один вампир, а второй маг или ведьма. Чтоб такую штучку придумать, надо вампиром быть и серый молебен нутром чувствовать. Уровень тут не важен. Да хоть самый слабенький седьмой. А вот соорудить такой амулет вампир не может. Тут либо ведьма нужна, уж больно аккуратненько все намотано, и уровень ее тоже не важен. Ежели аккуратистка попалась, то и пятый-шестойможет быть. А если это маг, то тут наоборот второй уровень как минимум. Ведьма такие вещи на женском мастерстве да умении сплетет, а магу нужно теорию знать и силу применить. Арина помолчала и добавила: - Хотя вряд ли это ведьма. После случая с Анной любая ведьма задумается, прежде чем такие пакости делать. Я по-прежнему не понимал, в чем дело, а Надя кивнула. - Так что искать надо вампира, который либо вас, либо кого другого не любит, - продолжала Арина. На этот раз кажется и Саушкины были в недоумении, зато Надя и Семен синхронно переглянулись. - Ну давай, рассказывай, что у тебя, раз такой умный, - обратилась Арина к Семену. Меня ведьма упорно игнорировала. - То же самое, - сказал Семен. – генератор помех самый обычный, его в любой фирме, профессионально занимающейся сотовой связью можно купить. Понятно, что просто так человеку с улицы его не продадут. Но иной, даже слабенький без труда его купит. Тут даже никакого магического воздействия не нужно, сунул пару сотен долларов, и проблемы нет. А вот штучка, которая рядом с ним стояла, сродни вашему ершику будет, - и Семен кивнул на окно. Видимо, ассоциации с ершиком для мытья бутылок возникли не у меня одного. - В просторечии это называется «Ластик», - сказал Семен, ставя на стол прозрачную коробочку, в которой действительно лежала обыкновенная школьная резинка поросячье-розового цвета. Коробочка, впрочем, была запаяна на совесть. Саушкины с опаской покосились на коробочку, и Семен поспешил их заверить: - Абсолютно безвредно, - сказал он. – Эта штучка вообще на иных никак не влияет. Она на предметы влияет, которые они в руках держали. Тон Семена чем-то неуловимо стал напоминать менторский тон Арины. - Ежели иной в руках любую вещь подержит, особенно магическую, то сильный и опытный маг след ауры снять сможет даже спустя несколько дней, а иногда и несколько лет. А эта штучка стирает такой след, причем на самом ластике тоже никакой ауры не остается. Он и себя заодно подчищает. А вот это уже заклинание высшего уровня, и насколько мне известно, такие приборчики имеются только в Инквизиции, и Инквизиция кому попало их не раздает. Семен замолчал и глянул на меня. Я понял, что продолжать придется мне: - Эдгару я сегодня позвонил, - сказал я. – Он сказал, что небольшую справку он может дать. За последние полтора месяца Инквизиция выдала только один такой амулет в Московский офис Дневного Дозора по заявке Завулона. - Значит, все-таки эта сволочь… - начал Геннадий. - Не факт, что именно эта, - прервала его Надя. - Геннадий, потерпите немного, я выясню, в чем дело. Арина одобрительно кивнула. - Ну что ж, - заметил Семен, - как я понимаю, дело переходит к Дневному Дозору. Спасибо вам, Полина Андреевна, все было очень вкусно. Семен опрокинул в себя остатки виски, закусил селедкой, поклонился и двинулся к дверям. Я некоторое время помолчал и понял, что сказать мне нечего. Желать Геннадию здоровья мне казалось каким-то глупым и нелепым. Хотя, конечно, я был рад, что его существование не прекратилось. Поэтому мне осталось только поблагодарить Саушкиных за чай и выйти вслед за Семеном. В квартире Саушкиных остались только темные и одна светлая. Моя дочь. Надежда. Я спустился пешком по лестнице, доехал до дома, вошел в кабинет, снял с полки Евангелие и прочитал продолжение цитаты, которую в последний раз мне сказала Надя: «Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию».Глава 36. Неприятное кофепитие
Надя сидела и задумчиво смотрела на лежащий перед ней смартфон. Во время последнего разговора она пообещала Саушкиным, что выяснит, кто именно воспользовался амулетом «ластик» из сейфа Завулона. То, что артефактом воспользовался сам Завулон, Наде как-то не верилось. Она просто не могла придумать, какую выгоду Завулон мог извлечь из покушения на Геннадия Саушкина. Хотя, с другой стороны, если она не видела этой выгоды, совершенно не факт, что ее не мог видеть Завулон. С третьей стороны, наверняка доступ к служебному сейфу имел не только лично шеф Дневного Дозора, но какие-то его заместители, руководители отделов, может быть, главный бухгалтер. С четвертой стороны, Надя не имела никакого понятия о том, сколько вообще сейфов в офисе Дневного Дозора, и каким образом распределяются полномочия по доступу к ним. К тому же она осознала, что ей просто не хочется звонить и распутывать всю эту грязную историю. Да, она разумеется хотела, чтобы того, кто покушался на Геннадия, нашли инаказали, тем более что наказания такой человек, по мнению Нади, стопроцентно заслужил вплоть до развоплощения. С пятой стороны… Надя наконец-то сформулировала то чувство, которое мешало ей набрать номер. Она бы неизбежно познакомилась с этим человеком. А вот этого ей совершенно не хотелось. Ей просто физически противно было смотреть на этого подлеца. К гадостям по отношению к своей собственной персоне Надя относилась спокойно, а после общения с Николаем Ивановичем вообще была склонна видеть в этом своеобразный черный юмор. Если бы попытались напасть на нее или на Костю, Надя бы скорее всего отреагировала просто на автомате, не заморачиваясь какими-то рассуждениями на эту тему. Нападение на Геннадия потрясло ее куда сильнее. Как-то это было гнусно даже с точки зрения темных иных (а то, что за этим стояли темные, Надя практически не сомневалась), нападать на пожилого человека только из-за желания сделать гадость его сыну. Нет, понятно, что Геннадий был никаким не человеком, и уж тем более не пожилым, но все равно это было подло, а Полина с дрожащими руками и губами, начисто забывшая о своей природе иных, до сих пор стояла у Нади перед глазами. Поэтому звонить было особенно противно. И вообще надо ли звонить Завулону? В конце концов, один раз он оказал ей любезность, но это не значит, что он окажет ее вторично. К тому же тогда он сам предложил ей свои услуги. И она сама всегда ратовала за официальный путь. Вероятно следует просто написать заявление и обычным путем, ножками, отнести его в офис московского Дневного Дозора. Тут Наде в голову пришла спасительная мысль. А примут ли у нее вообще это заявление? Вероятно, заявление должен писать пострадавший. Нет, разумеется, ситуацию с амулетом она все равно выяснит, но хотя бы отсрочит это неприятное дело на пару минут. Надя набрала вместо телефона Завулона домашний телефон Саушкиных. В ответ на ее вопрос, не лучше ли Геннадию самому написать заявление, тот совершенно не по-пролетарски, а вполне по-интеллигентски замялся: - Я просто думал… Нет, я, конечно, могу, но я еще чувствую себя не очень хорошо, но вы сами так любезно предложили… ведь все равно вам придется выяснять все обстоятельства. - Да, конечно, Геннадий, - решительно сказала Надя, - так будет гораздо проще, я просто думала, что может быть с официальной точки зрения так лучше. Надя нажала сигнал отбоя. Интересно, на что она рассчитывала. Если кто-то другой берется сделать за человека, а уж тем более за темного иного неприятное дело, с чего ради этот человек, а уж тем более вампир, откажется от любезно сделанного предложения? Поэтому Надя решительно, не давая себе времени передумать, набрала телефон Завулона и сказала: - Здравствуйте, я могу вас попросить о личной встрече? Завулон отозвался сухо: - А о чем, собственно говоря, вы хотите со мной поговорить, Надежда Антоновна? - О покушении на жизнь СаушкинаГеннадияИвановича, - ответила Надя. - Такими вещами мы занимаемся в рабочем порядке, - сообщил Завулон. – Подайте заявление в офис Дневного Дозора. - Хорошо, - ровным голосом ответила Надя. Но не удержалась и добавила: - А вы будьте любезны, проверьте, все дли еще находится в вашем сейфе артефакт «ластик». Впрочем, последние Надины слова кажется канули в пустоту. В трубке раздались гудки. То ли Завулон действительно отключился, то ли сделал вид. Делать было нечего. Надя спустилась из номера в помещение бизнес-центра. Свою московскую квартиру она продала еще во время переезда на Соловки, и сейчас остановилась в гостинице. Через час заявление в Дневной Дозор Москвы было составлено. Подумав, Надя распечатала его в трех экземплярах. Бюрократия так бюрократия. Будем соблюдать все правила. На входе в Дневной Дозор дежурили вампир и ведьма. Судя по всему, молодежь. Скрываться Надя не стала и еще на подходе сигнализировала, что идет светлая. Вампир и ведьма ожидаемо напряглись, и не только они. Надя почувствовала, как за их спиной возник еще кто-то более сильный, причем вампир. И при этом, похоже, маскирующийся от своих же сотрудников. Во всяком случае ни ведьма, ни вампир на входе его приближение явно не почувствовали. Что ж, логично, своего приближения Надя не скрывала, напротив, дала знать о нем, так что кто-то из начальства выдвинулся на контроль, ну, и оказать необходимую помощь в том случае, если она вдруг решит развоплощать всех и вся. Кстати, скрывающийся вампир был довольно сильный, второго уровня. Хотя если бы она в запале действительно решила бы развоплотить парочку вампиров, второй уровень никак бы ей не смог противостоять. Мысленно отметив эту несообразность, Надя подошла к дверям. - Здравствуйте, - сказала она. – Дневной Дозор Москвы? Произнеся эти слова, Надя окончательно почувствовала себя дурой. Надо отдать должное молодому вампиру. Он соблюл все необходимые формальности: - Да, - ответил он. - Дозорный Сергей Поликарпов. С каким вопросом вы обращаетесь? - Прошу принять у меня заявление о наведенной порче на вампира четвертого уровня Геннадия Ивановича Саушкина, – ответила Надя. – Заявитель Надежда Городецкая. При имени Нади ведьма напряглась, вампир же ничуть не изменился. То ли Надя была уже настолько популярной у вампиров, что он знал ее в лицо, впрочем, вполне вероятно, что он просто почувствовал, что последние сутки Надя почти безвылазно провела в квартире Саушкиных, причем из нее там даже пили кровь, а уж такую информацию любой вампир считывает мгновенно на рефлексах, а дальше ему догадаться было несложно. Во всяком случае вампир принял заявление у Нади без всякого возражения, оформил его на компьютере в графе «входящие документы», также без возражений принял второй экземпляр, поставил на нем печать «принято к исполнению» и сказал официальным тоном: - О результатах дознания вам будет сообщено в двухнедельный срок. Если расследование затянется, вам также сообщат об этом. Кому направить ответ? Геннадию Саушкину или вам? - Если вас не затруднит, - сказала Надя, - по обоим адресам. Адрес пострадавшего указан в заявлении, свой адрес я сейчас продиктую. - Только от вас мы это заявление не примем, - ехидно улыбаясь, встряла молчавшая до сих пор ведьма. - Заявление имеет право подавать только сам потерпевший или члены его семьи. - Я являюсь супругой сына потерпевшего, Константина Геннадьевича Саушкина,- ответила Надя, мысленно поаплодировав предусмотрительности Хены. - Согласно пункту пятому закона «О праве членов семьи иногона самоопределение» эта степень родства является достаточной для того, чтобы считаться членом семьи оборотня или вампира. Ведьма надулась и недовольно замолчала. Вампир с уважением посмотрел на Надю и сказал: - Заявление принято к исполнению.________
В Москве Надя решила задержаться на две недели. Во-первых, нужно было дождаться результатов расследования. Во-вторых, нужно было решить сугубо бытовые проблемы. После того, как и обычная, и магическая связь были восстановлены, Костя, несколько раз переговорив с родителями, убедил их переехать поближе к нему. Сам Большой Соловецкий остров после обсуждения вопроса был отвергнут, и в итоге остановились на Беломорске. До Беломорска даже без всяких магических способностей на катере можно было добраться за два-три часа, а магическим образом еще быстрее, даже и без провешивания порталов. Вероятность, что покушение повторится, была, конечно, очень невелика, но и Геннадий, и Полина согласились, что так будет спокойнее. Впрочем, Надя подозревала, что они куда больше беспокоились не о себе, а о сыне, который в случае чего мог рвануть к ним на помощь и погибнуть. Решение было принято не сразу, к тому же возникли самые обычные нормальные человеческие сложности с переездом. Костя оформлял покупку квартиры в Беломорске, Полина извинялась, но все-таки хотела взять с собой какие-то шкафчики и комодики. Надя ее прекрасно понимала, тем более что шкафчики и комодики были тридцатых годов двадцатого века и действительно представляли собой почти антикварную редкость. Наконец, Надя с сожалением призналась самой себе, что пожить пару недель в Москве ей хотелось самой. Все-таки после Соловков ритм столичной жизни казался привлекательным. В итоге Завулон, позвонивший Наде через четыре дня после ее звонка, застал ее еще в Москве. - Надежда Антоновна, - сказал он без предисловий, – если для вас еще актуальна встреча, о которой вы просили, то я готов встретиться с вами сегодня. Ресторан «Прага», в шесть вечера. То ли Завулон в отличие от Эдгара и Хены лучше знал московские рестораны, то ли в «Праге» хорошо знали Завулона, но к сервировке и вкусу кофе, который им подали, Надя при всем желании не могла придраться. Впрочем, ей было не до кофейных изысков. Завулону, судя по всему, тоже, учитывая то, с каким отвращением он смотрел на чашку эспрессо. - Вынужден признать, Надежда Антоновна, - сказал он, как только Надя села за столик, не тратя время на приветствия и светскую беседу, - что вы были правы. Мне следовало самому встретиться с вами по поводу это прискорбного инцидента. А так я чуть было не прозевал зарождающуюся против меня интригу. Ваше заявление до меня, естественно, не дошло. Его перехватил Казанцев, знаете такого? Надя кивнула. - Что ж, я рад что вы в теме, - продолжал Завулон, еще раз с отвращением глянув на чашечку кофе. - Доступ к моему сейфу, где хранился артефакт, имеет шесть человек, в том числе и он. Хорошо что вы мне позвонили. Можете также поблагодарить дежурного, он подсуетился и сугубо случайно там, где надо, и в присутствии того, кого надо, упомянул о вашем заявлении. Надя напряглась, чтобы задать неприятный вопрос: - Вы можете назвать мне имя того, кто покушался на жизнь моего свекра? - Нет, - отрезал Завулон. – Официальный ответ вы получите, как и было обещано, через две недели. Содержание ответа я могу сообщить вам сейчас: результатов еще нет, расследование продолжается, если появятся результаты мы вам непременно сообщим. Мне и так потребуется масса сил и времени, чтобы выяснить, кто гадит за моей спиной и его обезвредить. Вероятно, я должен был сказать вам спасибо за то, что вы неофициально предупредили меня прежде, чем нести заявление в Дозор, но говорить спасибо я не буду, тем более, что причиной всех этих интриг являетесь вы. - Почему я? – искренне удивилась Надя. Завулон вздохнул и таки пригубил кофе: - Все-таки в офисных интригах вы еще дитя, - сказал он Наде почти отеческим голосом. – А чего вы еще ожидали? После всех событий на Плато демонов авторитет Гесера среди иных резко упал. К счастью, Надя не успела опозориться и задать вопрос, при чем тут авторитет Гесера. - Светлые после такого относятся к нему с большой прохладой. Так что, видимо, пресветлому Гесеру скоро придется менять место дислокации. Куда он подастся, ума не приложу. - В голосе Завулона прорезалось ехидное сочувствие. - В республиках Средней Азии обожают такие силовые методы решения проблем, но вряд ли Рустам его туда допустит. Придется великому Гесеру быть руковдителем Дозора где-нибудь в Чеченской республике. Впрочем, Завулон очень быстро сменил тон с юродствующего на серьезный: - Вместо него, как вы понимаете, в Москву прибудет новый руководитель и, скорее всего, ставленник Инквизиции. С Гесером мы уже давно сжились, сроднились, можно сказать, – Завулон картинно вздохнул и допил кофе. – А с новым руководителем Дозора мне придется выстраивать новые отношения. Мои подчиненные, естественно, осознали эту ситуацию, ну, и начали вовсю интриговать за моей спиной. Косвенно этим я обязан вам. Так что я полностью одобряю ваше решение перевезти родню в Карелию, там оно вам будет спокойней. И Завулон, не попрощавшись и, как выяснилось впоследствии, не расплатившись за кофе, вышел.Глава 37. А не переехать ли нам…
В итоге Надя таки дождалась истечения двухнедельного срока с момента подачи заявления в Москве. Ответ из Дневного Дозора пришел ровно через две недели, и ей, и Геннадию Ивановичу, и был безупречно официален: «По результатам вашего запроса проведено расследование… Виновные не обнаружены… Расследование продолжается… Будут приложены все усилия… В случае появления новых данных вам будет сообщено… С уважением… Копия направлена Саушкину Геннадию Ивановичу». Прочитав этот образец высокого канцелярского стиля, Надя отложила листок. Именно этого она и ожидала. Завулон ей прямым текстом озвучил это во время их последнего разговора. Если он руководитель Московского Дневного Дозора и сумел вычислить, кто покопался у него в сейфе, то делиться этими сведениями с ней он явно не собирался, во всяком случае, до тех пор, пока ему это не станет выгодно. А когда это произойдет, неизвестно, равно как неизвестно, произойдет ли это вообще. Для очистки совести Надя, конечно, поискала следы магического воздействия и в квартире, и в доме, и в его окрестностях, повертела в руках глушилку и поизучала ее сквозь все слои Сумрака, но все это было сделано именно для очистки совести. Ластик поработал на совесть, и вычислить автора заклинаний можно было только путем тщательного анализа интриг в вампирской общине Москвы и внутри самого Дневного Дозора, а здесь Надя чувствовала себя совершенно беспомощной. К тому же Геннадий Иванович крови не жаждал, и был согласен спустить дело на тормозах. В итоге Надя решила, что ей куда приятнее или, во всяком случае, не так неприятно будет заниматься обычными бытовыми проблемами, которых, впрочем, также хватало в избытке: заказать контейнер, оформить погрузку мебели, оформить доверенность на продажу квартиры и т.д., и т.п. Кроме этого, Надя несколько раз навестила родителей и проверила защиту их квартиры. Всерьез нападения на родителей она не опасалась, все-таки двое высших иных – это не то, что вампиры четвертого и шестого уровня. К тому же предвиденье говорило Наде, что с этой стороны опасаться нечего, но так было спокойнее. Параллельно Надя слегкаутихомирила угрызения совести, которые упорно твердили ей, что она плохая дочь. Уже в аэропорту, воспользовавшись тем, что Полина отошла посмотреть шубку в «ЭтноСибири», Геннадий тихо сказал Надежде: - Извините, Надя, за все это беспокойство. Я понимаю, что никто не любит возиться с пожилыми родителями, тем более родителями мужа, тем более мы вовсе не пожилые, не говоря уже о прочих обстоятельствах. Разумеется, мы со всеми этими предотъездными делами справились бы и сами, но Полине как-то спокойнее, когда вы рядом. Я обещаю, что по приезду мы оставим вас в покое и не будем наведываться в гости каждую неделю и даже каждый месяц. Геннадий замялся, видимо, хотел что-то добавить, но замолчал, а тут как раз вернулась Полина. То, что хотел сказать Геннадий, Надя узнала только на следующий день после приезда. Костя встретил их на вокзале, затем последовала неизбежная суета с заселением, распаковкой вещей и прочей бытовой суматохой. На Соловки Костя и Надя вернулись уже практически ночью частным катером, поскольку последний рейсовый катер уходил в шесть вечера, а нарушать режим пребывания в сложившейся ситуации было неразумно. В итоге нормально поговорить Костя и Надя смогли только на следующее утро: - Извини, что я повесил на тебя решение всех этих бытовых проблем, - сказал Костя после завтрака. За завтраком он упорно говорил о всяких забавных мелочах– Родители, конечно, прекрасно справились бы и сами. Но мне было спокойнее, когда ты находилась рядом с ними. - Я все понимаю, - перебила его Надя. – После таких событий… - Да, дело не только в событиях, - Костя раздраженно махнул рукой. –Сразу после всего этого,но еще до того, как пришел официальный ответ,отцу прислали письмо с извинениями и предложением внеочередной лицензии в качестве компенсации. От лицензии он отказался, но ты же понимаешь, что такие вещи ему даются тяжело. Более того, он написал в Дневной Дозор, что в связи с тем, что он отказывается от лицензии, нельзя ли ему все это компенсировать свежей неконсервированной кровью от двенадцати разных людей. Костя сморщился и досадливо продолжал: - Я понимаю, что все эти вопросы физиологически неприятны, но это действительно постоянная проблема. Коктейль состоит из двенадцати компонентов, кровь выдают раз в месяц, чтобы смешать кровь от двенадцати людей, надо ждать год. Существуют определенные пропорции и определенное минимальное содержимое. Можно, конечно, неофициально купить кровь в донорском пункте или договориться с донором частным образом, но в общем все это сложно, в том числе и физиологически. На самом деле выдать в качестве компенсации двенадцать склянок – это совершенно не проблемно. Но отцу пришел отказ, вежливый такой, знаешь ли, витиеватый, дескать, это невозможно по техническим причинам, ну, и... в общем, не надо капризничать. Я еще поэтому боялся, что он сорвется и придумал этот переезд. Здесь родители все-таки будут рядом со мной, добраться до Беломорска и вернуться в течение дня не проблема, да и сам переезд и новые впечатления их как-то отвлекут. Надо, наверное, купить вертолет, а то на эти частные катера надежды нет. Вертолет Костя действительно чуть было не купил, но потом выяснилось, что на пользование частным вертолетом требуется столько разрешений, что даже возможности иных не позволяли получить все необходимые бумажки. Всевозможные же воздействия Надя решила разумно приберечь до черного дня. Финансовые воздействия, конечно, были более результативны, но и тут обнаружился некоторый дефицит средств. В итоге Костя приобрел небольшую яхту. На взгляд Нади решение купить яхту было бы более разумным, и можно было сразу сделать это, не заморачиваясь вертолетом, но она воздержалась от всяких дурацких замечаний насчет мужских игрушек. Во-первых, все имеют право на игрушки, в том числе и вполне взрослые вампиры. Во-вторых, Надя понимала, что Костя элементарно скучал по возможности полета, а вертолет такую возможность, пусть и в сублимированном виде, давал. В-третьих… и без того проблем хватало. В середине августа ситуация снова осложнилась. Инквизиция прислала очередное предписание о смене места жительства. Как и в предыдущем, предлагались три альтернативы, и прочитав эти альтернативы, Костя выразился весьма энергично, и, прочитав письмо, Надя отнюдь его не осудила. В качестве вариантов предлагался Мурманск, Мюнхен и Мариинские Лазни. - Ну, уж нет, - решительно сказал Костя. – Хрен им, а не Мариинские Лазни. Под носом у Инквизиции я не буду сидеть принципиально. Из Мурманска до Беломорска… - Костя задумался… - Придется все-таки покупать вертолет. Тут он неожиданно сказал: - Ну, что ж, тогда так, - и кинулся к компьютеру. Через пять минут он протянул Наде листок бумаги: «В Пражское бюро Инквизиции. В ответ на ваше повеление от 13.08 сообщаю, что выбираю Мурманскую область. Предполагаемое место жительства – город Печенга, гостиница «Тундра Хаус». Сообщите дату переезда. 16.08.2026. Константин Саушкин, иной, вампир, уровень высший». - И? – спросила Надя. Костя открыл на экране карту: - Так, ближайший норвежский городок Вадсё. Раз уж мы играем в эти географические пятнашки, пускай родители поживут в Норвегии. Я склонен полагать, что норвежский и Дневной, и Ночной Дозоры работают куда ответственней, чем московские. Там даже если что-то и случится, то шансов на защиту и беспристрастное разбирательство будет куда больше. И пусть они мне только попробуют отказать, я напишу, что мне нужно экологически чистое место. В результате этого решения Надя и Костя на ближайший месяц снова рухнули в пучину бюрократической волокиты. Формально, конечно, ни Инквизиция, ни карельский Дозор никак не могли повлиять на решение иных Геннадия и Полины Саушкиных сменить страну проживания, но и помогать в этом процессе отнюдь не рвались. А норвежская бюрократия оказалась в чем-то еще покруче российской. В итоге слегка остервеневшая от всего этого Надя во время бесконечных курсирований на разнообразных паромах плюнула на принципы и стала регулярно играть в рулетку. У нее сложилось ощущение, что она практически разорила казино «Сильвии Лайн», но в итоге к началу сентября квартира в Вадсё за безумные деньги была куплена, Полина Саушкина получила трехлетний вид на жительство в связи с необходимостью срочного медицинского лечения, а ее супруг Геннадий Саушкин – годовую мультивизу в связи с необходимостью сопровождать больную супругу. Единственным плюсом во всей этой канители было то, что Саушкины пришли в полный восторг от норвежского климата с его практически полным отсутствием солнца. - И чего мы сидели в этой Москве? – сказал Геннадий, провожая Надю в аэропорт. – Прекрасный климат, чистота, порядок. А работу по специальности я и тут найду, только вот язык, конечно- врагу не пожелаешь. Даже заклинания с ним с трудом справляются.Глава 38. Кузова (остров)
Что бы ни говорил Геннадий про северный климат в целом, но как это часто бывает в Беломорье, в середине сентября наступила роскошная золотая осень. Вода во фьордах (в Норвегии) и в Святом озере (на Большом Соловецком острове) сверкала, как зеркало. Многочисленные островки архипелагов окрасились в фантастические цвета- от сохранившей изумрудный цвет травы до всех оттенков желтого, багряного и малинового. Хена, как всегда исчезнувший без предупреждения после событий на Плато Демонов, также без предупреждения возник и предложил Наде провести ближайший уикенд на одном из островков архипелаге Кузова. Костя сразу же согласился, сказав: «Тебе надо отдохнуть после всей этой бюрократической волокиты». Надя,впрочем,подозревала, что ему самому тоже хотелось отдохнуть после всей этой волокиты и погонять на яхте в свое удовольствие. В общем, все складывалось очень удачно, эгоистично и по Чернышевскому. Безымянный островок посреди Белого моря был исполнен безмятежно-мистического покоя. Судя по всему, в радиусеближайших пятнадцати- двадцати километров не было никаких людей. В море тоже не было видно никаких пассажирских пароходов, ни даже вездесущих яхточек и рыбачьих катеров. Хена выглядел на удивление аристократично и элегантно, и Надя даже понимала, почему. Давно было понятно, что рано или поздноот интимных отношений в сумраке они перейдут к сексу в реале. Впрочем,она ничего не имела против. Внешний вид Хены ее давно уже не заботил, и ей было все равно – выглядит ли он пузатым потасканным мужичком пятидесяти лет или девятнадцатилетним Апполоном. Просто с Хеной было очень уютно и спокойно. Ничего сказано не было, но все и так было понятно. Они прогулялись по кромке острова, прошли в его глубину, присели на более-менее ровный камешек. Кругом была особая осенняя хрустальная тишина. Даже чаек не было слышно. Умиротворение было настолько полным, что Надя, подумав сняла полог тишины. Зачем он нужен здесь, где их все равно никто не слышит и не видит,кроме местных птиц. Подумав, Надя решила снять также сферу отрицания. Зачем она здесь на безлюдном острове. Собственно говоря, и щит мага тоже не нужен… Надя резко вырвалась из объятий Хены и произнесла: - Я только что сняла сферу отрицания, а сейчас намеревалась сделать то же самое со щитом мага… Надо отдать оборотню должное, Хена преобразился мгновенно и уже через секунду стоял в обличье тигра. Надя вскочила на ноги, одновременно усиливаячуть было не снятый щит- и вовремя. Еще через секунду в них со всех сторон ударили языки пламени. Надю обжег запоздалый ужас, что щит не закрывает Хену, а оборотни, как она прекрасно помнила, не могут сами работать с заклинаниями, а в тигрином облике Хена не может воспользоваться даже никаким амулетом. Додумать эту мысль Надя не успела, обнаружив, что рефлекторно поставила сферу, окружающую их обоих. В следующую секунду выяснилось, что все же чужой щит действует не так эффективно, и Хене слегка опалило усы и кончик хвоста. Надя еще нарастила мощность щита,активировала обереги, и хотела сбросить на тигра одну из своих цепочек с магическимкристаллом, но не успела. На этот раз в щиты ударила ледяная волна, и ей снова пришлось отвлечься. Следующие несколько минут состояли из сплошных атак. Самих атакующих не было видно. Судя по всему, соответствующие артефакты и заклинания были разбросаны по всему острову и сейчас включился пусковой механизм, то ли активирующий их в произвольном беспорядке, то ли наоборот запрограммированный на активацию самых разных несовпадающих заклинаний. Хена стоял, распушив усы и командовал Наде: справа, снизу, Фриз, Молот Судьбы, Копье страдания, Тройное лезвие. Чаще всего угадывал он верно. Надя не знала, что тут больше сказывается – звериное чутье Хены или трехсотлетний опыт работы в Инквизиции, который позволял ему предугадывать действия противника. Наконец, атаки иссякли. Хена скороговоркой предупредил: - В Сумрак не лезь, порталы не провешивай, даже темный. Магическая связь? - Не работает, - сказала Надя, которая воспользовавшись минутой передышки, попыталасьсвязаться с Костей и убедилась, что это невозможно. На всякий случай она быстренько глянула в экран смартфона и обнаружила, что обычная связь тоже заблокирована. - Идем к яхте, - быстро скомандовал Хена. – Я проверяю реальное пространство, тыближайшие три слоя Сумрака. Каждый шаг делаешь, только посмотрев поочередно на все три слоя. Дурацких вопросов вроде «ты уверен, что надо двигаться именно в том направлении?» Надя задавать не стала. Было понятно, что путь назад к яхте, на которой они прибыли был бы самым естественным, и именно поэтому нападающие бы попытались сделать его наиболее трудным в первую очередь. Следовательно, Надя и Хена не должны были им воспользоваться, и поэтому нападающие по здравому размышлению не должны были тратить силы на его минирование. Все это было достаточно логично, и Надя даже успела сделать три медленных шага в сторону оставленной яхты, прикинув, что при таком темпе передвижения они окажутся на берегу к обеду следующего дня. Но тут пауза кончилась. По-видимому, запас заранее приготовленных сюрпризов у нападающих иссяк, поскольку они проявились в реальности. Примерно тридцать магов, образовавших коридор по пути отступления Нади и Хены. Все светлые, уровень не слишком хорошо читался, похоже, все были снабжены дополнительными амулетами. Впрочем, у Нади и не было времени считывать их уровень.Маги не молчали и осыпали Надю и ее спутника замысловатыми проклятьями. Тратить время и силы на восстановление полога тишины Надя не сочла нужным, к тому же среди оскорблений могла мелькнуть и ценная информация. Надя успела даже на какие-то доли секунды вспомнить Николая Ивановича, помянуть его добрым словом и подумать, что светлым далеко до темных в искусстве оскорблений. В следующую секунду она уловила отчаянный возглас одного из светлых, адресованный из-за ее спины к другому магу, который стоял прямо у них на пути: «Нет, не надо!». Судя по панике, того, кто был за спиной,тот,кто был впереди, собирался применить какое-то самоубийственное заклятье типа Гастелло, и беспокоился кричавший, конечно, о товарище, а никак не о них. Хена тоже услышал, рявкнул: - Сними щит! –и тут она, к сожалению, послушалась, Хена взмахнул когтистой лапой, светлый маг зажимая рваную рану в боку отлетел, так и не успев произвести необходимые пассы, но зато этим моментом воспользовался следующий иной. Хена мявкнул - бок оборотня дымился и обильно кровоточил. Надя отреагировала, не раздумывая. На месте нападавшего вспыхнул чадящий факел. Фигуры вокруг замерли, на некоторое время атаки прекратились. Видимо, светлые не ожидали, что Надя так резко перейдет к обороне, тем более со смертельным исходом. Нескольких секунд передышки хватило Хене на то, чтобы начать зализывать бок, а Наде на то, чтобы сбросить на рану Авиценну. Впрочем, дело оказалось хуже, чем она предполагала. Кровь упорно не желала останавливаться, а рана затягиваться, хотя у оборотня такие повреждения должны были заживать мгновенно. - Двигайся вперед, - прорычал Хена, - не останавливайся. От потери крови я в ближайшие полчаса точно не умру. И пытайся восстановить связь. Краем уха Надя уловила какие-то панические и возмущенные крики насчет своего нравственного облика и жестокого убийства.Впрочем, реагировать на все эти глупости было некогда. Чем быстрее они уберутся с острова, тем лучше. Продвигаться аккуратно по три шажка вперед времени не было. Надя наконец-то поняла, что все это время она отбивалась вполсилы, и даже не отбивалась, а просто ставила защитные заклятья, опасаясь задеть кого-нибудь из нападавших. Ладно, хватит играть в благородство. В этот момент сбоку снова ударило атакующее заклятье и снова со стороны Хены. Ну что ж, раз так…. - Перебью, как собак! –мрачно объявила Надя, пользуясь тем, что полог тишины был сняти, уже не стесняясь, направила прямой луч магической энергии к яхте. Язык горящей лавы прокатился от середины островка к берегу. Тропа великана смела все заложенные светлыми заклятья, похоже кого-то из нападающих серьезно ранило рикошетом, но Наде уже не было до этого никакого дела. - Пошли, - решительно сказала она Хене. Следующим заклинанием Надя заставила ожить свой мобильник. Связь заблокирована? Что ж, тем хуже для глушилки и для того, кто ее активировал. К счастью, нападавшие решили полагаться на магию, а не на технику, и вместо нормальной человеческой глушилки использовали какой-то амулет. Во всяком случае судя по доносящимся из сумрака отголоскам этот амулет только что разлетелся вдребезги, попутно ранив своего владельца. Телефон зазвонил прежде, чем Надя успела дотронуться до него. Включилась громкая связь. Костя скороговоркой сообщил: - Двигайте туда, где вы оставили яхту. Я буду через полчаса. Эдгару я сообщил, твои и мои в порядке… Связь прервалась, видимо, кто-то из магов задействовал дополнительный амулет, но в принципе все и так было ясно. Надя и Хена медленно двинулись по тропе великана, хотя все-таки совершенно легким этот путь не получился. Защитная стена периодически прогибалась то справа, то слева. Хена двигался достаточно уверенно, хотя кровь продолжала литься, и Надя не знала на что решиться, остановиться и начать врачевать Хену, рискуя, что нападающие соберутся с силами или все-таки попытаться как можно быстреевытащить Хену с острова, а потом уже заняться раной. Надя подумала было прибегнуть к Белому мареву – ничего, постоят денька три статуями, им только на пользу пойдет. Но отказалась от этой мысли и отнюдь не из-за гуманизма. Поставленный ею защитный коридор был способен блокировать мощные заклятья, идущие извне, а снимать защиту для нападения Надя теперь боялась даже на секунду. Очередной удар заставил Хену снова мявкнуть от боли, и Надя наконец-то активировала Отражающее заклятье. Кажется, без специального амулета это удавалось сделать только Зеркалу. Тем не менее, судя по крикам и шуму, финт удался. Все атакующие получили свои же заклинания, при этом усиленные в несколько раз. Что ж, если для кого-то они окажутся смертельными, сами виноваты. Нечего использовать подленькие приемчики. Атаки прекратились. Похоже, на ногах удержалось лишь несколько человек. Через пятнадцать минут Надя с Хеной были на берегу и могли созерцать догорающие останки яхты. Следующиепятнадцать минут Надя потратила частично на реанимацию Хены, частично на те же действия со своим сотовым. Рана, хотя и упорно отказывалась заживать, но, по крайней мере,стала меньше кровить. Телефон зазвонил через двадцать минут, когда на горизонте показалась яхта. Хена,все это время без возражений позволявший Наде возиться его с боком,скомандовал: - Включи громкую связь! И затем продолжил размеренным голосом: - Значит так, сейчас вы оба максимально усиливаете защиту и начинаете зондировать окружающее пространство. Очень медленно. Север. Все три слоя сумрака, реальное пространство и то, что находится наверху. Северо-запад – точно также. Запад. И так каждые пятьдесят метров по мере приближения яхты и каждый шаг к берегу. Все ясно? - Ясно, - в унисон отозвались Надя и Костя. В итоге на приближение яхты к берегу, ее швартовку и спуск трапа ушло два часа, и Надя все с большей тревогой поглядывала на оборотня. Впрочем, выхода у них не было. Берег оказался буквально утыкан самыми неожиданными заклятьями и артефактами, и Надя могла только предполагать, какой мощности амулет был использован для того, чтобы все это скрыть, когда они высаживались. Ведь они шли здесь три часа назад, и безымянный островок архипелага Кузова был абсолютно девственным и нетронутым - Надя могла в этом поклясться. Сейчас несчастный остров напоминал полигонпосле ядерных испытаний. Нападавшие маячили где-то за спиной примерно метрах в десяти, стало их заметно меньше, но Надю сейчас не слишком заботила их судьба. Наконец,причальный трапик был скинут. - Так, еще раз, - прорычал Хена, - проверяем с двух сторон. Надя послушно еще раз проверила сумрак, на этот раз до шестого слоя вниз, воздушный столб вплоть до стратосферы и ближайшие два метра по всем сторонам света. - Чисто, - сказала она. - Ну, тогда пойдем, - мяукнул Хена, вежливо пропуская Надю вперед. - Да иди уже, - воскликнула Надя и подтолкнула тигра под задницу на трапик, с ужасом ощутив, что лапы у оборотня ощутимо дрожат. Хена и Надя медленно и осторожно поднялись на борт.Надя ожидала, что Хена в любую минуту рухнет, но оборотень благополучно поднялся на яхту. Костя продолжал следить за островом, но, похоже, нападающие выдохлись.Костя втянул трап и медленно отчалил. - Вы в порядке, оба? Надя и Хена кивнули. - А ты? – спросил Хена. - Вполне. Во всяком случае, никаких санкций Инквизиции пока не последовало. - Еще будут, - пробурчал Хена.–Позвони прямо сейчас в Дневной и Ночной Дозоры Архангельска иуведоми их о том, что произошло и что ты вынужден был нарушить режим содержания. - Толку от них, - пробормотал Костя, но послушно взялся за телефон - Порядок должен быть, - мяукнул Хена. - Надя, проверь его тщательно, на нем никакой дряни не висит? А я еще раз на берег посмотрю. -Господи, да ляг ты уже, - простонала Надя.- Дай я посмотрю, что там у тебя с боком. Хена с трудом опустился на другой бок, но все-таки проговорил: - Костя, ты сейчас на пике, посмотри еще раз пути отхода и будем потихоньку трогаться. Имейте в виду, что основные неприятности еще впереди. От меня толку будет мало, я сейчас и не в форме, и не в фаворе. Костя еще раз глянул через сумрак и включил мотор. Яхта стала осторожно отходить от берега. В этот момент в нее кто-то запустил гигантским файерболом, который Надя успешно блокировала. - Последний плевок, - заметил Хена, а затем разразился неудержимым трехъярусным русским матом. Костя уважительно покачал головой, не переставая, впрочем, просматривать линии вероятностей. Хена наконец позволил Наде заняться раной, и онасужасом обнаружила три сломанных ребра. - Сильно поранили? – спросил Костя с беспокойством. - До свадьбы заживет, - пробурчал Хена. – До вашей. Надя, ты пока особо не расслабляйся, пока не прибудет подмога. - А она прибудет? – спросила Надя. - Когда выйдем из зоны антидинамических заклинаний – конечно.Глава 39. Кузова (гостиница)
Еще одна яхта вылетела из портала, когда они отошли от острова километров на пять. Рана у Хены уже не кровила, но и не затягивалась, ребра тоже не срастались, но хотя бы заняли необходимое им положение.Яхта подошла вплотную. На борту стоял встревоженный Эдгар. - Все живы? – спросил он, как только яхты сблизились. – Портал на Беломорск у меня был наведен заранее.Но протащить через него яхту… А тут еще все под заклинаниями. - Не совсем живы, - отозвалась Надя, колдуя над злосчастным боком.– Утебя какого-нибудь врачебного амулета не запасено? Эдгар перелез через борт, оглядел всех троих, осмотрел Хену, покачал головой, извлек из своего рюкзачка белый бинтик и протянул Наде: -Наматывай! Слава богу, амулет подействовал - рана вокруг бинтаначала затягиваться, хотя и очень медленно. - Если в этом рюкзачке все амулеты подобного рода, - пробормотал Хена, - тебя расстреляют за хищение в особо крупных размерах. Эдгар отмахнулся: - Пусть вначале докажут, что хищение имело место.– Затем обратился к Наде и Косте: - С вашими родителями я созвонился, все тихо, все в порядке. Своих людей я и в Москву, и в Вадсё выслал.Костя, к тебе у Инквизиции серьезные претензии, пока магией лучше не пользуйся или хотя бы пользуйся, когда рядом с тобой я. На пока это, - Эдгар быстренько сунул Косте в руку какой-то амулет. Затем скомандовал своей команде: - Все свободны. Яхта отошла на несколько метров, но продолжала покачиваться рядом. - Не очень мне нравится эта компания, - сказал Эдгар, повесив полог молчания. – Команда из обычных иных, но вообще яхта принадлежит Инквизиции. Непонятно, то ли они мне подчиняться будут, то ли вязать меня. – Эдгар еще раз внимательно оглядел всех троих, прощупал все защиты и сказал: - В общем, так. По официальной версии Инквизиция в район ЧП пробиться не смогла, а, по-моему, не очень-то и хотела. Я думаю, сейчас они… - но тут сквозь полог пробился шум вертолета. - Прибыли, - процедил Эдгар сквозь зубы и выругался почти так же витиевато, как Хена. Вертолет завис над яхтой, и послышался усиленный громкоговорителем голос. Инквизиция по-прежнему опасалась пользоваться магией: - Яхте «Сорокапут» предписано следовать до Кеми. Надежда Городецкая, Хена, Константин Саушкин, Эдгар Пяттс, вам всем приказано разместиться по указанным адресам в Кеми и не покидать их до прибытия особой спецкомиссии Инквизиции. Вертолет резко взмыл вверх. Инквизиторы явно опасались. - После таких приключений только к ебаной матери и отправляться, - пробурчал слегка оживший Хена. - Гостиница там хоть есть? - И не одна, - заметил Костя, - но, видимо, по мнению Инквизиции, в таком городе вообще не может быть гостиниц. Насколько я помню, самая приличная там гостиница «Кузова», там вроде и ресторан хороший. - Рыбки поедим, - промурлыкал Хена, - корюшки. Эдгар оглядел Костю и Хену строгим взглядом: - Помолчал бы ты, - нелюбезно заметил он. - Жить надоело? Вроде рано. И вообще что-то вы то-то вы ребята расслабились.Давайте-ка соберитесь, все еще только начинается. Ты как? – спросил он у Нади. - Мне бы водки пятьдесят грамм, - немедленно ответила она. – Нет, лучше сто. - Полное раздолбайство, - вздохнул Эдгар. – Хорошо хоть Хена в облике тигра, а Костя не пьет. Хена, полежи ты,наконец, спокойно. Ты вообще хоть осознал, что это было Марево Трансильвании? Даю вам час, чтобы прийти в себя, водки сейчас налью, а к Кеми чтобы все были в полной готовности. Линия вероятности какая-то хреновая вырисовывается. - Хреново – не то слово, - пробормотал Хена и наконец замолчал. Через полтора часа яхта причалила к пирсу Кеми. На пирсе их уже ждал донельзя официальный Инквизитор. - Прошу проследовать по указанным адресам, - сообщил он, протягивая визитки. - Каждый размещается на отведенной ему частной квартире. К вам это тоже относится, - обратился он к Эдгару. - Выездное заседание Инквизиции ввиду чрезвычайной ситуации состоится завтра ввосемь утра в отеле «Кузова». - В настоящий момент мы именно туда и направляемся, - любезно сообщила Надя Инквизитору. – Ввиду ЧП и того, что Инквизиция, как она сама признала, не способна разрешить данную ситуацию, расставаться мы не будем, а для восстановления сил нам необходим приличный отель и нормальный отдых. На заседание мы готовы явиться послезавтра к двенадцати дня. Инквизитор замолчал. В этот момент нос Хены ткнулся сзади Наде в попу. Она мгновенно сориентировалась: - В виде жеста доброй воли мы согласны явиться на заседание завтра, но не раньше 12:00. До гостиницы все хранили молчание. В гостинице Эдгар вновь воспользовался каким-то служебным амулетом. Хена вошел в гостиницу в своем сумеречном облике, тут уж никакие бы маскирующие чары не помогли. Вряд ли бы сотрудники ресторана согласились кормить тигра, достигающего в холке полутораметровой высоты, о перевоплощении после таких ран речи и быть не могло. В ресторане, не спрашивая остальных, Эдгар заказал бифштекс с кровью Косте, четыре бифштекса Хене (тарелку поставили на пол), кофе и все имеющиеся в наличии десерты себе и Наде. Некоторое время все восстанавливали силы, вампир и оборотень - кровью и мясом, маг и волшебница – углеводами. Наконец, Хена заговорил. - Ты все правильно поняла. На место Ансельма надо было поставить, но оттягивать заседание еще на день не в наших интересах. К тому времени они сориентируются, подтянут сюда дополнительные силы, разузнают, что произошло на острове, а за ночь ничего толком им узнать еще не удастся. Восемь или двенадцать утра – не столь принципиально, а на своем мы настояли. Да не смотрите вы на меня с таким ужасом. Ребра через недельку срастутся, кожа почти выросла, шерсть - хрен с нею. Лучше пусть из кухни тазик с сырым мясом принесут. Прикончив тазик, Хена окрепшим голосом спросил: - Эдгар, у тебя какие-нибудь разумные советы есть? Эдгар покачал головой: - Пока слишком неясная ситуация. Если верить этому, - и Эдгар извлек из рюкзака нечтовроде обычного ртутного термометра, - то пока линия поведения Надеждой выбрана правильная.Во всяком случае прогноз благоприятный. Видимо, на данный момент наглость, действительно, первое счастье. Хена привстал, положил голову на стул, посмотрел на амулет и сказал: - Ты и барометр спер! Ну, ты и жук!* * *
Войдя в двухместный номер отеля «Кузова», Хена облегченно повалился навытертый ковер и пробормотал: - Да, по поводу комфорта ты, конечно,погорячилась. Может быть, на частной квартире было бы и удобней. Но в данном случае это все не имеет значения. Главное было - проверить, насколько сильно Инквизиция готова уступить. Похоже, сильно. Ну, что ж, я перевоплощаюсь в человека, и мы продолжаем наше так бесцеремонно прерванное свидание? - Хена, не вздумай, - сказала Надя, чувствуя, что вот сейчас она наконец-то истерически разрыдается. – Я согласна продолжить нашу романтическуюсцену когда угодно, где угодно и в какой угодно позе, но перекидываться я тебе сейчас запрещаю. Меня до сих пор трясет, я только на борту сообразила, что это было… - Ну во-первых…,- начал Хена. - Во-первых, оборотни после марева Трансильваниивообще не выживают. Прекрати выделываться. Дай я ребра еще пощупаю. Тебе вообщес такими ранами неделю лежать надо под капельницей из живой воды. Надя быстренько сотворила ортопедический матрас, произвела несколько магических пассов, затем взяла оборотня за лапу и начала тоненьким ручейком вливать силу. Через полчаса она закончила сеанс «Капельницы». Хена некоторое времяеще поворчал, наконец улегся поудобнее и задремал.Надя некоторое время посидела рядом, задумчиво глядя на него, и наконец пробормотав:«здесь не помешала бы опытная ведьма», вышла из номера.________
В соседнем номере Костя с некоторым сожалением отошел от окна (номер располагался на третьем этаже), вздохнул,сел на стул и спросил: - Так какие к нам будут претензии со стороны Инквизиции? Это же была самооборона чистой воды. - Костя, претензии всегда можно грамотно сформулировать, - спокойно ответил Эдгар. – Ты нарушил режим изоляции, не поставив в известность Инквизицию. К тому же без разрешения снял магический блок. К тому же воспользовался магией. Не перебивай, - махнул рукой Эдгар.- Я знаю, что это тавтология. Просто я тебе объясняю, как из одного проступка можно сделать три, что естественно, отягощает вину. Наде можно поставить в вину превышение пределов необходимой самообороны, Хене – нарушение присяги, ну, а мне - банальное воровство. Уверяю тебя, у Инквизиции, если надо, любой глава Дозора хоть светлый, хоть темный по уголовке пойдет и причем на совершенно законных основаниях. - Так чего все-таки хочет Инквизиция? – спросил Костя. - Инквизиция, прежде всего, хочет тишины и покоя.Большинство иных даже достаточно высокого ранга имеют превратное представление о целях Инквизиции. Инквизиция возникла в XIV веке в ответ на человеческую инквизицию только с прямо противоположной целью – чтобы защитить ведьм, ну, и разумеется, всех остальных иных, от охоты на них. Очень скоро, впрочем, выяснилось, что иные сами по своей наивности, неопытности и просто из глупого гонора провоцируют пристальное внимание человеческой инквизиции. Именно тогда Инквизицияиных стала следить в основном не за людьми, а за иными, чтобы теособенно не выделывались, не демаскировались и в дела людей сильно не вмешивались. Случай с Жанной был вообще вопиющим. Она даже свою природу иной не пыталась скрыть. В итоге к XVII веку Инквизиция окончательно превратилась в орган надсмотра и дознания над иными, тем более и Дозоры к тому времени более-менее сформировались. Потом уже была придумана идея хранения равновесия. Равновесие на самом деле и без Инквизиции всегда существовало. Его хранит сам сумрак. Просто раз уж Инквизиция взялась следить за тем, чтоб иные вели себя в рамках, то в конце концов это было превращено в идею надсмотра над обеими Дозорами. Нечто вроде конституционного суда и полиции в одном лице. - Но исходя из этого…, - начал Костя. Эдгар снова отмахнулся: - Ну, ты же понимаешь, что в полиции работают обычные люди, то есть иные. В Дозорах энтузиастов, бьющихся за идею, всегда хватало, в Ночном само собой, ну, и в Дневном чистых борцов за идею Тьмы и права личности на самоопределение тоже всегда было много. А в Инквизицию приходят и светлые, и темные, разочаровавшиеся во всем. И большинство из них прекрасно понимают, что хранить равновесие не нужно, оно и без них сохранится. Но в Инквизиции работать выгодно и не слишком обременительно. В Дозорах риска, что тебе запулят файерболом в морду, всегда больше. Если просто самоустраниться от службы и жить жизнью иного на покое, то выгод и преференций куда меньше, а здесь и служба не обременительная, и риску с нашими амулетами и заклинаниями поменьше, и все блага идут. А любое серьезное потрясение в мире иных чревато потерей насиженного места. К тому же и молодежь подпирает. Карьерный рост в Инквизиции дело редкое, никто ж не умирает, да и на пенсию не очень-то стремятся уйти. - Следовательно… - начал Костя, но Эдгар снова его перебил. - Следовательно, если б Надя с Хеной погибли там на острове, Инквизицию вполне бы это устроило. Светлая Мессия и оборотень погибли от рук светлых и тем самым искупили все грехи светлых и темных и способствовали бы идее общего мира, согласия и благорастворения. Если б ты там навернулся тоже, все было б еще красивше. На изуродованном и опаленном острове Инквизиция бы посадила куст белой и красной розы, поставила бы памятную плиту и организовала бы паломничество желающих поклониться святыне. - И лепестки пунцовых роз, и снежно-белых роз в песок и грязь не упадут росою чистых слез, чтобы сказать, что принял смерть за всех иных Христос, - с преувеличенным пафосом продекламировал Эдгар – Пошловато, но для большинства иных в качестве мемориала святой дружбе и любви сойдет. Так что будем готовиться к серьезным проблемам на завтрашнем заседании. Интересно, где сейчас заседают мои коллеги… бывшие, - заметил Эдгар после паузы.* * *
Выездной трибунал Инквизиции в количестве пяти человек разместился в съемной квартире на втором этаже по адресу улица Морская, 7. - Ну, и зачем ты согласился с требованиями этой девчонки, Аксель? – раздраженно говорил герр Цшокке.-Надо было сразу ее поставить на место. - И остаться там на пристани кучкой пристыженного пепла? – спокойно отпарировал герр Аксель. - Ну, не преувеличивай ее возможности, - брюзгливо заметил Цшокке. – В конце концов мы все были рядом. - Я не преувеличиваю, - также меланхолично ответил герр Аксель, - нас там было пятеро. Ты ведь знаешь, что силы влюбленных особенно в такие моменты как минимум нужно умножить на три? Высшая волшебница и высший вампир. Да, от нас бы и пепла не осталось. - Ну, не станут же они воевать со всей Инквизицией? – также раздумчиво возразил мсье Монти. - Я бы не зарекался, - заметил четвертый член выездной комиссии, мистер Пикок. – Они же не безумцы, - фыркнул герр Цшокке. – Вдвоем против всей Инквизиции? - Втроем, - спокойно поправила молчавшая до сих пор черноволосая ведьма. – Треугольник - абсолютно устойчивая во всех отношениях фигура. Трое влюбленных, да о чем ты вообще говоришь? Да от Берна, если мы даже вызовем их туда, не останется ядерной воронки только потому, что Надя людей пожалеет. - Двое темных и светлая, - скептически заметил мсье Монти, - да еще и соперники? По-моему, это их наоборот ослабляет. - Ничего вы, господа, не понимаете, - заметила ведьма. – Да, такое случается очень редко среди людей и не менее редко среди иных. Но сейчас это именно тот случай, когда каждый из этих трех будет заботиться о двух остальных и неважно, о ком будет идти речь. Если уж вам угодно оперировать вероятностями, то это двойка в кубе. И мы имеем союз -высшего оборотня, высшую светлую волшебницу и высшего вампира. Эрнестина махнула рукой и по воздуху поплыл светящийся равнобедренный треугольник. - Плюс Эдгар, - спокойно заметил герр Аксель. – Сопляк, - пренебрежительно отмахнулся Цшокке. – Он проработал в Инквизиции четверть века,- продолжал Аксель, - а это не так уж и мало. И, подозреваю, поработал весьма продуктивно, особенно в хранилище. Аксель усмехнулся: - Итак, мы имеем трех высших плюс опытного современного Инквизитора. - Плюс высшую ведьму, - спокойно заметила Эрнестина. Четверо мужчин молча воззрились на нее: - Глаза есть, а видеть нету, - презрительно процедила Эрнестина.- Куда вы, мужики, только смотрите. У Кости на шее висит амулет, заряженный Ариной. Вдребезги разлетевшийся, правда, но следы читаются абсолютно ясно. У Нади на волосах заклятье от Арины. И мы имеем… Эрнестина снова повела рукой, и треугольник превратился в четырехгранную пирамиду. - Оборотень, вампир, темный маг, ведьма и светлая волшебница. И четверо из них высшие. - Грани и узлы висящей в воздухе пирамидки заметно утолщились, налились силой, и пирамидка начала медленно вращаться в воздухе. - И пять членов Инквизиции, одна высшая и четверо первого уровня. Эрнестина обвела взглядом мужчин. Вокруг пирамидки в воздухе как-то жалко и неуверенно замигало пять красных звездочек. - Будем пыжиться? – риторически вопросила Эрнестина.-------
Костя, дослушав лекцию Эдгара о современной Инквизиции, вздохнул и сказал: - Да, все как-то тухло. Порядок,что ли, навести. И занялся приведением номера в порядок. Обои в цветочек стали одноцветными, ламинат сменился паркетом. Сиротские односпальные кровати превратились в нормальные полутораспалки. Деревянная парта, покрытая клеенкой в такой же веселенький цветочек под взглядом Кости просто вспыхнула, и из пепла возник журнальный столик из карельской березы. - Пожар не устрой, - заметил Эдгар, сидящий в белом кожаном кресле, в которое превратился древний стул. - С удовольствием бы устроил, - заметил Костя. - Если бы я не испепелил этот столик, я бы испепелил кого-нибудь из нападавших. - Ну, может, тебе еще представится такая возможность, - меланхолично заметил Эдгар. – Но лучше бы до этого не доводить. И вообще особенно не увлекайся. Сила силой, но четверть века бездействия – это, к сожалению, много. Так что лучше действительно потренируйся хотя бы с интерьером. Костя потренировался. В результате через полчаса, когда в дверь вошла Надя, двухместный номер Кемской гостиницы вполне соответствовал среднестатистическому скандинавскому минимализму. - А у вас тут стильно, - заметила Надя, входя. – Номер гостинице в подарок оставишь? - Подумаю, - ответил Костя. – Хотя я особенно не старался, через месяц все развеется. Им в итоге клиент, упавший с кресла, еще и жалобу накатает. Ну, пока на креслах вполне можно сидеть. - Можно, - подтвердила Надя, опускаясь в кресло. – Хена наконец-то уснул, хотя то, что у него внутри, мне по-прежнему не нравится.Селезенка, слава богу, цела, но сосуды я с трудом срастила. Пусть пока поспит, а я еще подумаю, что можно будет сделать. Мы даже толком поговорить не успели. Костя, ты вообще как почувствовал, что с нами?Или все-таки телефон пробился? Костя покачал головой: - Нет, мне позвонила Арина, сказала, где вы. То есть где я примерно представлял, но она сказала точные координаты острова и быстро описала всю ситуацию. - Арина? – недоуменно произнесла Надя. – Оберег ведь на тебе, это наоборот от тебя ко мне должен был сигнал пойти. Костя уже вытаскивал из-за ворота фиал-ладанку. Тот изрядно пострадал, стекло помутнело и почернело, плетенка была разорвана и висела несколькими обрехмотившимися ниточками. Эдгар, внимательно наблюдавший за ними, жалостливо вздохнул: - Надя, ты общалась с Ариной лично? - Да, - сказала Надя растерянно. – Но я просила ее о дополнительной защите для Кости. Вот, собственно говоря, остатки ее мы и видим. - Эти нитки? - уточнил Эдгар. Костя и Надя совместно кивнули. - А волос ты свой ей случайно не давал? – спросила Эдгар. - Давал, - подтвердил Костя. - Ну, а позаимствовать одной женщине у другой волос во время разговора - это вообще плевое дело, - заключил Эдгар. - Но я просил о дополнительной защите для Нади… - начал Костя, - но Арина отказала. - Мало ли что отказала, - сказал Эдгар, - вы больше слушайте, что ведьмы говорят. - Но я все равно не понимаю, - сказала Надя, - я не чувствую на себе никакого заклятья и никаких амулетов мне Арина не вручала. - Дети, - сказал Эдгар не то снисходительно, не то с завистью. – Ведьмы работают непосредственно с человеческим телом. Молоко, ногти, волосы. Надя, подойди к зеркалу. Надя послушно подошла к зеркалу в сосновой раме, стараниями Кости появившемуся в номере. Серебристая прядь в белокурых волосах была отчетливо видна. - Заклинание сработало в самый пиковый момент, как и было задумано, - сказал Эдгар. - То, что ты ничего не почувствовала, в горячке боя естественно, а потом могла бы хоть в зеркало глянуть. Не хочу тебя огорчать, но боюсь, что это с тобой останется навсегда и выстричь эти волосы и вырастить новые не удастся. Разве что обычной краской воспользоваться. У итальянцев хорошая тональная краска. - Да это не имеет никакого значения, - начал было Костя. - Это имеет очень большое значение, - перебила его Надя. – Балбесы вы оба. – Надя поспешно вырвала серебристый волос, накрутила его на палец и произнесла в пространство: - Арина, надеюсь, вы где-то поблизости, а если нет, пожалуйста, воспользуйтесь миносийской сферой, у меня тут больная кошка со сломанными ребрами и повреждением внутренних органов.Глава 39. Суд
Заседание выездной комиссии Инквизиции, как и было обещано, состоялось на следующий день в 12 часов в банкетном зале гостиницы «Кузова». После некоторых пререканий в зал их пустили всех одновременно, даже Эдгара, хотя первоначально стоящий у входа Инквизитор, все тот же герр Ансельм, настаивал, что допросы должны производиться поодиночке. Впрочем, как показалось Наде, требование было достаточно формальным, и Инквизиция заранее смирилась с их отказом. В зале, кроме них, присутствовали только главы Архангельского Ночного и Дневного Дозоров. При этом глава Ночного Дозора был угрюм и озабочен, и явно мечтал только об одном: чтобы Костю с Надей как можно быстрее отправили в Печенгу, в Мурманск, в Норвегию, к черту на рога – лишь бы из его области. Глава же Дневного Дозор, напротив был бодр, энергичен и явно готов войти в историю. Собственно говоря, никакого судебного заседания не состоялось, скорее произошедшее напоминало обычный опрос потерпевших и свидетелей, который производится на первом этапе любого следствия, хоть человеческого, хоть происходящего в мире иных. Надю и Хену по очереди попросили изложить все, что произошло на безымянном острове, как можно подробнее. Затем Костю также попросили описать все его действия с того момента, как он получил известие о нападении. Костя честно все описал, допустив только одно отступление от истины и сообщив, что к нему прошел звонок Нади, никак не упоминая Арину. Сама Арина, провозившись несколько часов с Хеной, из гостиницы ушла, и осталась ли она вообще в Кеми или вновь удалилась в свою сибирскую глухомань – Надя не знала. Во всяком случае никаких магических следов пребывания Арины где-то поблизости она не ощущала. Зато следы ведьмовского воздействия на шкуре оборотня были весьма заметны, но даже это не вызвало у Инквизиции вопросов. Ведьма, единственная высшая среди Инквизиторов, и, кстати, единственная представившаяся – Эрнестина – правда, бросила внимательный взгляд на Хену и, Надя была готова поклясться в этом, все поняла, но от вопросов воздержалась. В заключениеИнквизиторы задали несколько вопросов Эдгару о том, что он наблюдал, встретившись с потерпевшими и обвиняемыми, и фактически на этом предварительное дознание было закончено. Так и не назвавшийся председатель выездной комиссии настойчиво попросил Надю, Хену и Костю не покидать в течение недели Кеми (глава Ночного Дозора при этих словах тяжело вздохнул) и объявил им, что их ждут ровно через неделю в 12:00 на официальном трибунале в Осло.* * *
Суд состоялся через неделю в одном из заловкоролевского дворца в Осло. Да, это помещение было не чета банкетному залу в Кеми. Мрамор, строгие пилястры дорического ордена, тяжелые портьеры, лики членов королевской семьи на стенах. Надя не знала, постоянно ли использует Инквизиция этот зал в своих целях или его незаметно реквизировали под нынешнее заседание. Строгий интерьер зала заседаний портили три клетки, стоявших перед помостом. В одной находилась достаточно большая группа светлых магов – 28 человек. Вид у некоторых из них был весьма потрепанный. В небольшую клетку с двумя стульями, стоявшую прямо перед помостом, где должен был восседать суд, предложили пройти Наде и Хене. Еще одна небольшая клетка в углу предназначалась для Константина. Эдгар, прибывший вместе с ними в Осло, сообщил, что его на заседание не пригласили. Впрочем, Надя несмотря на толщину каменных средневековых стен и наложенное Инквизицией заклятье отчетливо чувствовала тоненькую ниточку связи, которая протянулась от нее к опальному Инквизитору. Вторая ниточка соединяла ее с Ариной. Арина встретила их метров за пятьдесят до входа во дворец, в парке. Увидев Эдгара, Арина радостно воскликнула: - Молодой человек, поводите старуху по Осло. Дайте хоть на старости лет поглядеть, как заграницей живут! Эдгар немедленно галантно согнул руку крендельком и подставив ее Арине произнес: - С удовольствием, бабушка. Кошелку вам не помочь поднести? Арина действительно держала в правой руке весьма увесистую сумочку, а свечение магических амулетов в ней было весьма заметным, как и в рюкзачке Эдгара. - Ишь, молодой да ранний. Кошелку ему… - отозвалась Арина ворчливым басом. И обратилась к Наде, Косте и Хене: - Ну, идите, идите, не стойте, а мы тут вокруг погуляем, парком полюбуемся. Судя по тому, что покалывание сигналов Надя ощущала где-то в районе правого уха, Арина и Эдгар любовались парком сразу за стеной зала заседаний, с той стороны, где располагались арестованные светлые. Надя обернулась посмотреть на зал. Он был заполнен больше, чем наполовину. Большинство присутствующих были Инквизиторы, судя по сдержанному мерцанию, снабженные соответствующими заклинаниями и амулетами. Кроме этого, в зале находились Гесер и Завулон, уже знакомые Наде главы Архангельского Дневного и Ночного Дозоров (на этот раз и глава Дневного Дозора выглядел бледно), а также несколько незнакомых иных. Раздался звук гонга. В зал вошел председатель, двенадцать членов судебной коллегии и еще один иной, видимо, секретарь. Инквизиторы перегруппировались, выстроившись в цепочки, ограждавшие обвиняемых друг от друга и от судебной коллегии. Тем не менее, в зале тоже осталось изрядное количество публики, которой велено было встать. Председатель взошел на возвышение и произнес: - Оглашаю повестку заседания. Предъявляется обвинение группе иных, возглавляемой главой Киевского Ночного Дозора фон Киселем в необоснованном нападении на светлую иную Надежду Городецкую и Инквизитора мсье Хена. Предъявляется обвинение светлой Надежде Городецкой и члену Инквизиции Хене в превышении пределов необходимой самообороны. Предъявляется обвинение темному, вампиру Константину Саушкину, в нарушении ограничений, наложенных постановлением Инквизиции номер 13/18 от 15 июля 2005 года. На заседании присутствуют: бывший глава Ночного Дозора Москвы Гесер, бывший глава Дневного Дозора города Москвы Завулон, заместитель главы Киевского Ночного Дозора Алексей Смурыкин, главы Ночного и Дневного Дозоров Архангельской области Игорь Бордачев и Вениамин Гельсбург, глава Ночного Дозора Осло герр Тессен, глава Дневного ДозораОсло Эмануэль де Гер. Всем присутствующим, помимо членов трибунала и охраны, запрещено пользоваться магией до официального окончания заседания под угрозой немедленного развоплощения. Присутствующие и обвиняемые могут сесть. Обвиняемые, главы Дозоров и члены трибунала опустились на свои места. Охранники продолжали стоять. Сам председатель суда не назвался, члены коллегии также представлены не были. Надя знала только двоих: господина Ансельма и ведьму Эрнестину. - Начинаем оглашение дела, - произнес председатель. Секретарь ударил бронзовым молоточком по кафедре. - Фон Киссель, вы признаете себя виновным в том, что во главе группы магов, присутствующих здесь, напали на Надежду Городецкую и мсье Хену с целью развоплотить или физически уничтожить их и именно с этой целью организовали данную группу и подстрекали входивших в нее членов к нападению? Фон Киссель, импозантный брюнет лет тридцати (во всяком случае выглядел он именно так) ответил председателю с таким же апломбом: - Да, я признаю, что мы стремились уничтожить светлую волшебницу, предавшую дело света,Надежду Городецкую. Ее спутник интересовал нас лишь в той мере, что в этот момент находился рядом с ней. Я протестую против слова «подстрекательство». Все мои товарищи действовали совершенно осознанно и так же, как и я, питают справедливое негодование по отношению к светлой волшебнице, предавшей (тут видимо фон Киссель сообразил, что повторение фразы «дело света» несколько стилистически подпортит его речь, на секунду запнулся и уверенно закончил) своих товарищей. - Все-таки тавтология получилась, - прошептал Хена на ухо Наде. - Принято, - сказал председатель. Секретарь стукнул молоточком. – Обвиняемые, признаете ли вы, что осознанно, находясь в собственной воле, без принуждения или магического воздействия, вы совершили данное нападение? Отвечать по очередности после того, как секретарь назовет ваше имя. Затем последовала достаточно нудная процедура, в течение которой 27 светлых магов после оглашения их имен с той или иной степенью энтузиазма произносили: «да, признаю». Секретарь стукнул молоточком и сделал соответствующую пометку. - Показания обвиняемых выслушаны, - произнес председатель тем же звучным голосом. Затем он обратился к Наде: - Обвиняемая Надежда Городецкая, признаете ли вы, что сознательно уничтожили светлого иного Бориса Исаева? Надя встала: - Отражая нападение на моего спутника, я действительно уничтожила одного из нападавших. Как его звали, я не знаю. - Это был именно Борис Исаев, - продолжил председатель. – Надежда Городецкая, учитывая ваш высший уровень, а также уровень вашего спутника, одного из старейших сотрудников Инквизиции, вы вполне могли сдержать нападавших, не прибегая к их уничтожению. Таково мнение наших экспертов. Признаете ли вы себя виновной в превышении уровня необходимой самообороны? - Нет, не признаю, - ответила Надежда. - Мотивируйте свои действия, - предложил председатель. - Моим спутником являлся оборотень, находящийся в тотмомент всвоем сумеречном обличье. Как известно, оборотни в отличие от магов не могут использовать чары и заклинания, - тут Надя на минуту запнулась, почему-то они с Хеной заранее не обговорили этот вопрос, и теперь ей приходилось выставлять Хену этаким бедным, несчастным низшим иным, нуждающимся в защите. Но Хена ободряюще ей подмигнул, и Надя уверенно продолжила: - А также не могут использовать амулеты, находясь в сумеречном облике. Поэтому я чувствовала ответственность за своего спутника, - Надя снова запнулась, и Хена снова ободряюще подмигнул ей, - низшего темного иного, которому к тому же была нанесена очень серьезная рана. - Вам действительно была нанесена серьезная рана, мсье Хена? – осведомился председатель с явной иронией. - Да, - ответил Хена, вставая со скамьи. - Вы действительно нуждались в защите? - Да, - сообщил Хена, - могу перевоплотиться и продемонстрировать экспертизе обожженный бок. Председатель выглядел весьма удовлетворенным, Надя не сразу поняла почему, но прежде, чем она успела это понять, председатель быстро продолжил: - Принято. Надежда Городецкая и мсье Хена освобождаются от предъявленных обвинений. Удар молоточком. - Обвиняемый Константин Саушкин, вы признаете себя виновным в том, что нарушили постановление Инквизиции об ограничении ваших магических способностей? Костя поднялся с места: - Я признаю, что действительно нарушил данное постановление. Виновным себя не признаю, поскольку вынужден был нарушить постановление для того, чтобы защитить жизнь своей супруги Надежды Городецкой, которой угрожало развоплощение. - Документ этого не предусматривал, - возразил один из членов трибунала.- Речь шла только об угрозе вашей жизни. - Согласно Уложению Инквизиции от 13 декабря 1765 года главы кланов вампиров отвечают за тех, кого они инициировали лично и имеют право вмешаться в случае непосредственной угрозы жизни и здоровью членов их семей. В том случае, если члены их семей подверглись реальной опасности или необоснованному нападению, главы кланов имеют право защищать их всеми доступными способами и с применением всех имеющихся магических возможностей, - отпарировал Константин. - Пункты 12 и 15 четвертой главы Уложения. Среди членов трибунала начались шепотки. Было похоже, что Инквизиторы давненько не заглядывали в документы XVIII века. Но ответивший первоначально Константину член трибунала явно был не намерен сдавать позиции: - В данном случае речь не идет об инициации. Надежда Городецкая является вашей законной супругой, но не является членом вашего клана, поскольку не была инициирована вами. - Была, - спокойно ответил Костя. - Данное событие имело место 8 июля 2005 года. Надежда Городецкая не изменила свой цвет и свой статус волшебницы, но тем не менее была инициирована из человека в иную именно мною. Это могут подтвердить присутствовавшие при данном событии бывшие главы Дозоров Москвы темный Завулон и светлый Гесер, родители Надежды Антон и Светлана Городецкие, Инквизиторы Эдгар, Гарольд и Франциск. Я требую опросить данных свидетелей и при необходимости прибегнуть к кругу истины. Неизвестно, ожидал ли председатель такого поворота событий, но тем не менее он обратился к Завулону: - Темный Завулон, присутствоваливы при тех событиях, о которых говорит обвиняемый? Завулон медленно поднялся: - Присутствовал, - сообщил он. - Подтверждаете ли вы слова обвиняемого? - Подтверждаю, - без колебаний произнес Завулон. – Действительно, было такое магическое движение, а с чердака, где обвиняемый удерживал в заложницах свою будущую супругу, Надежда Городецкая спустилась с чердака действительно иной. До этого насколько мне известно она была обычным человеком, впрочем, моему уважаемому светлому коллеге это, несомненно, известно гораздо лучше. - Светлый Гесер, - обратился председатель, - вы подтверждаете слова Завулона? - Подтверждаю, - неохотно сказала Гесер. – Родители не хотели инициировать Надежду Городецкую до достижения ею возраста пяти лет. Вероятно, непредвиденная мною инициация произошла именно в этот момент. Тем не менее Инквизиторы явно не собирались сдаваться: - Константин, вы могли обратиться за помощью через официальные каналы, - сказал еще один член трибунала. - Я немедленно сообщил об этом в Инквизицию ее сотруднику господину Эдгару, - ответил Костя, - но тот сообщил мне, что в настоящий момент Инквизиция не имеет технической возможности добраться до того острова, где находилась моя супруга ввиду магических помех. - Вы сообщили об этом главам Ночного и Дневного Дозоров Архангельской области? – осведомился член трибунала. - Нет, в тот момент я не имел возможности этого сделать, поскольку счет шел на секунды. Они были уведомлены мною, как только ситуация стабилизировалась. - Тем не менее, - перехватил инициативу председатель, - даже если допустить, что Надежда Городецкая являлась членом вашего клана, вы имели возможность защищать ее, только исходя из имеющихся в данный момент у вас возможностей, ограниченных постановлением Инквизиции. Использовать возможности высшего иного в тот момент вы не имели права. Надя напряглась. Наступил тот момент, который они обговорили заранее. Ауры амулетов Арины и Эдгара за стеной замерцали чуть ярче. Хена напружинился. Костя спокойно произнес: - В данном случае председатель играет словами. Я имел право использовать свои возможности высшего вампира и намерен использовать их впредь без всяких ограничений, учитывая, что как Дозоры, так и Инквизиция продемонстрировали свою полную несостоятельность, а моей супруге по-прежнему угрожает опасность. - Обвиняемый, вы высказываете неуважение к суду, -укоризненно заметил председатель. - При всем уважении к суду я не намерен отказываться от своих слов. Полагаю, что моя супруга, как лицо заинтересованное, меня в этом поддержит. Напряжение в зале достигло своей высшей точки. Члены трибунала не шелохнулись, но тем не менее было очевидно, что каждый прикидывал, по какую сторону баррикад окажется он. В зале тоже произошло движение. Самым несчастным в этот момент выглядел глава Дневного Дозора Архангельска, ведьмак четвертого уровня. Судя по его виду, больше всего ему хотелось спрятаться под скамью. Председатель несколько секунд молчал, видимо, производя в уме какие-то подсчеты. Наконец он произнес: - Принято. Оглашаю приговор. Константин Саушкин, с вас сняты все обвинения. Постановление номер 13/18 от 15 июля 2005 года в отношении вас аннулировано. Вы имеете право пользоваться своими возможностями высшего иного. Надежда Городецкая, обвинение в превышении уровня необходимой защиты с вас снято с учетом того, что вы были вынуждены защищать более слабого иного. Обвинение с вас снято. Мсье Хена, обвинение в превышении защиты с вас снято, поскольку вы практически не имели возможности защищаться против ваших противников магов. Хена, вы уволены из действующего состава Инквизиции, так как данное судебное разбирательство убедительно установило, что вы не обладаете теми способностями и возможностями, которые требуются для членов Инквизиции. Надя с тревогой посмотрела на Хену, Хена пренебрежительно дернул плечом. - Обвиняемые фон Киссель, Григорий Балашов, Иоанн Даргомыжский… - последовал длинный список имен. – Вы признали свою вину и приговариваетесь к развоплощению. - Я имею право на последнее слово, – немедленно встрял фон Киссель. - Последнее слово обвиняемым предоставляется перед казнью, а не в момент оглашения приговора, - сухо отпарировал председатель. По-видимому, он уже взвесил все за и против и решил, что итоги заседания скорее выгодны для него. Все сво… Надежда встала: - Я также прошу последнего слова. - Надежда Городецкая, с вас сняты все обвинения, - с некоторым раздражением заметил председатель. - И тем не менее, я хотела бы сделать заявление, - продолжала Надежда. Председатель попытался что-то возразить, но его слова были заглушены ровным голосом светлой высшей волшебницы: - Учитывая, что я и Хена остались живы, несмотря на все старания обвиняемых, я прошу исполнить приговор Инквизиции только в отношении главы группы фон Кисселя и заменить его остальным обвиняемым на более легкие варианты наказания. Председатель выглядел несколько раздраженным, что ему заткнули рот, но тем не менее испытывал и явное облегчение: - Просьба пострадавшей будет принята во внимание, - объявил он. - Я не нуждаюсь в подачках, - гордо воскликнул фон Киссель. - Тебе никто их и не предлагает, - пробурчал Хена. - Равно как и не нуждаются в подачках со стороны предательницы и мои товарищи, - гордо продолжал фон Киссель. Чем-то его облик в этот момент стал неуловимо напоминать облик большевика с картины Кустодиева: - Мы все намерены принять незаслуженную смерть и надеемся, что наш пример вдохновит других светлых иных на то, чтобы покарать предательницу света. Спутники фон Киселя одобрительно зашумели. - Александр фон Киссель, - устало сказала Надежда, и снова ее голос покрыл раздраженный гомон. – Вы мерзавец. Вы задурили голову своим товарищам, из-за чего один из них погиб. Вы напали в количестве 29 человек на двоих. При этом вы совершенно сознательно били по слабейшему, зная, что это спровоцирует меня на то, что я начну убивать ваших магов. Вы не постеснялись напасть на того, кто заведомо не мог вам ответить и не постеснялись убедить верящих вам людей, что подлость и трусость - это достоинство светлого мага. Вот теперь по залу пробежал уже явный гомон, перешептывания и чуть ли не возгласы «гляди, гляди». Не сдержались ни присутствующие в зале главы Дозоров, ни охранники, ни даже члены трибунала. - Ваши слова, Надежда Антоновна, - начал с пафосом фон Киссель и замолчал, увидев как его ученики отодвигаются от него, глядя на своего вождя с недоумением и подозрением. Взгляды всех присутствующих были прикованы к бывшему главе киевского Дозора, Надя еще не успела осознать, что случилось, когда она услышаласлова, произнесенные второй ведьмой, сидящей в трибунале. - Фон Киссель, поздравляю, вы сменили цвет, вы теперь высший темный маг, - ехидно произнесла ведьма. Кто-то из членов трибунала отчетливо и достаточно громко произнес: - Никогда не думал, что увижу вживую, как это происходит. Фон Киссель принялся растерянно оглядывать себя и чуть ли не хлопать руками по штанам, видимо, увидеть какое-то изменения цвета своих брюк. Эрнестина, сидевшая за столом, третьей от председателя, встала, спустилась с помоста, медленно подошла к клетке, где все еще находились Хена с Надеждой, и опустилась на колени. Шестеро членов Трибунала последовали за ней и образовали нечто вроде почетного караула. Председатель поспешно провел рукой по воздуху, прутья, ограждавшие Хену, Надю и Костю исчезли, и Костя присоединился к Надежде. Инквизиторы и охранники, забыв дисциплину, откровенно перешептывались. В клетке со светлыми магами шел разброд и шатание. Председатель наконец предпринял попытку восстановить порядок: - Обвиняемые светлые приговариваются к десяти годам лишения магических способностей, - произнес он на повышенных тонах. – Фон Киссель, по отношению к вам приговор остается прежним. Все свободны. В этот момент в зале прорезался еще один голос одного из светлых магов: - Можно мне тоже последнее слово, – выкрикнул какой-то молодой человек, действительно молодой, не старше тридцати, но при этом первого уровня. Видимо, сразу был определен, как маг первого или второго уровня. Председатель устало махнул рукой: - Говорите. - Надя, - произнес светлый иной,- я хотел попросить у вас прощения, но не потому, что вы попросили нас помиловать, а потому что я действительно понял, что вел себя как подлец. Я вовсе не прошу смягчить мой приговор, но я, правда, искренне прошу у вас прощения. Светлый замялся, видно было,что последующие слова даются ему с трудом, но он добавил: - И у вас, мсье Хена, и у вас,Константин, конечно, тоже. Председатель устало повторил: - Все свободны. Трибунал закончил рассмотрение дела. Прошу очистить помещение.Глава 40. Тамбовская губернаторша (эпилог)
И вот конец печальной былиИль сказки — выражусь прямей. Признайтесь, вы меня бранили? Вы ждали действия? страстей? «Губернатор, играй отбой полка. Из центра, губернатор, пришел Сигнал скормить тебя волкам», - гремело из открытого настежь окна соседнего с Надей дома. Судя по всему, колонки были выставлены на подоконник, а звук включен на максимальную громкость. Надя довольно улыбнулась. В Тамбовской области приближались выборы губернатора. Владелец колонок давно уже мечтал устроить эдакий политический флэшмоб, надеясь, что его инициативу - высказать таким образом свою политическую позицию, поддержат соседи. Но до этого он все никак на это не решался. Надя даже не стала тратить на любителя Гребенщикова воздействие седьмого уровня, а просто как-то побеседовала с ним, якобы случайно столкнувшись по дороге к дому. На неравнодушных и придерживающихся либеральных взглядов жителей окрестных домов пришлось все-таки слегка повлиять, но, впрочем, совсем чуть-чуть, хватило воздействия шестого уровня. Как только БГ отгремел, из соседнего окна донеслось: «Путин страшный, очень страшный, я его боюсь». Музыка заглушала все звуки, впрочем, шум открывающейся двери Надя бы в любом случае не услышала, потому что гость прошел по первому слою сумрака. О диване Надя позаботилась в первую очередь и сейчас оглянулась с предвкушением встречи. На диване сидел Хена и смотрел на Надю с выражением глубочайшего омерзения: - Я пришел сообщить, что продолжение нашего романтического свидания отменяется, - сообщил Хена брюзгливым тоном. – Все женщины, конечно, дуры, но с полной кретинкой я общаться не желаю. Большевики с подачи светлых иных уже проводили эксперимент по построению социализма в одной отдельно взятой стране. Нет, этой дуре все мало. Теперь она решила построить капитализм в одном отдельно взятом городе. Надя осторожно присела на кресло: - Во-первых, не в городе, а в области. Во-вторых, не капитализм, а правовое гражданское либеральное общество. - Еще пущеидиотизм! - Хена, ну, а что мне еще делать. Как я понимаю, и ты понимаешь, свое предназначение я уже исполнила. Суд был финальным аккордом. Я уже миф и легенда и, как живой человек, никому не нужна. И что мне теперь лечь и помереть? Как я понимаю, все пророки-иные испытывали те же проблемы. Магомет потому и ввязался в заварушку со смертельными исходом, потому чтоне мог больше видеть, что происходит с его победившим учением. Если я ничем не буду заниматься, я буду маяться от безделья и в конце концов влезу тоже в какую-нибудь дурацкую авантюру. А сидеть сто лет в позе лотоса мне скучно, я тебе не Будда. Привести в порядок один город – эта та задача, которая как раз может занять все мое время и мысли. - И ты выбрала для этого именно Тамбов? - Да, я хотела, чтобы ты мог блеснуть своим знанием литературы и процитировать «Тамбовскую казначейшу». - Обойдешься, - фыркнул Хена, - я не введусь на дешевую лесть.Как тебе вообще пришел в голову такой идиотизм -обращать этот город к свету? – продолжил Хена. – Вроде тебе там, на острове, никакой камешек на голову не падал? - Хена, я прекрасно знаю, что это нереально, - спокойно ответила Надя. – Ни одного человека и ни один город нельзя обратить к свету. Но надо же мне было чем-то заняться. Устала я от последних событий. И Инквизиции будет спокойней, если я удалюсь в глушь и не буду никому мозолить глаза. - И для этого надо было обязательно выбирать Тамбов? – фыркнул Хена.- Довиль, Бат, Баден-Баден тебя не устраивают? - Хена, ты же понимаешь, что это никакая не глушь, а модная туристская тусовка. К тому же там надо развлекаться, принимать ванны, ездить по экскурсиям, а у меня на все это пока сил нет. - В конце концов, ты могла бы просто выбрать спокойный благополучный европейский или российский город и пожить там. - Не могла, - ответила Надя. – Просто пожить не получится, скучно. Работать в Дозорах мне сейчас совершенно не хочется, а работать в школе учительницей истории или в музее хранителем просто смешно. Учиться еще смешнее. Нет, когда-нибудь я всем этим, конечно, займусь, но сейчас если я пообщаюсь с однокурсником, который всерьез будет переживать, что не сдал зачет по историографии, я просто рассмеюсь ему в лицо. И человека зря обижу, и себя хамкой буду чувствовать. Мне нужно заняться каким-нибудь делом. Желательно трудным. Желательно очень трудным. А навести порядок в этой дыре – это как раз подходящая задача. Хена продолжал скептически смотреть на Надю. - Ну, что ты так смотришь? – не выдержала она. –Я вовсе не собираюсь отправляться в областную Думу и там всех реморализовать и обращать к свету. И группировку тамбовских волков я тоже к свету обращать не собираюсь. И сама баллотироваться в губернаторши не буду, только помогу победитьсамому приличному, на мой взгляд, кандидату. Я хочу провести небольшой социальный эксперимент. Навести в одном отдельно взятом городе порядок, просто порядок, без всякой морали. Просто проследить, чтоб на работу приходили вовремя, средства расходовали по назначению, чиновники не брали взятки. - Улицу переходили на зеленый свет, - продолжил Хена. - Да, в том числе и это, - запальчиво ответила Надя. – Лимит вмешательств на это нужен минимальный, а главы местных Дозоров согласились поучаствовать в эксперименте. Глава Дневного сказал, что он охотно предоставит своих молодчиков в качестве контролеров, а то они от безделья уже не знают, чем заняться. Надя помолчала и продолжила: - Скорее всего, ничего не получится, а если и получится, то, как только я отсюда уеду, все снова начнет разваливаться. Но во всяком случае я получу ответ на тот вопрос, который уже сто лет занимает российских светлых и темных: возможно ли в России, пусть даже искусственно и ненадолго, построить нормальное правовое общество. И если да, - то сколько времени оно просуществует. Кстати, главыНочных Дозоров Германии обещали финансово поспособствовать, сказав, что их тоже очень интересует результат. - Да, я не думал, что ты так серьезно подошла к делу и обеспечила столь надежные тылы. Что ж, придется помочь тебе в этом нелегком деле обращения тамбовских волков к свету, - вздохнул Хена. – Когда через полгодика ты поймешь, что это все безнадежно и к тому же останешься тут одна, я так и быть с тобой поживу и даже поучаствую в этом благом начинании. - Почему одна? – спросила Надя. - Потому что Костя этого долго не выдержит. Ему только что вернули все утраченные возможности, а ты ему предлагаешь поселиться в какой-то дыре. Нет, он, конечно, тебя не бросит, но ты сама все это почувствуешь и сама предложишь ему отдохнуть, и он согласится. Хотя спустя какое-то время, конечно, вернется. Это время я так и быть поработаю с тобой на пару и буду тебя периодически подменять и на каникулы отпускать. Кстати, через три месяца ты должна съездить на заседание сессии ООН, посвященной вопросам охраны дикой природы Европы и выступить там в защиту бурых медведей Европы. Ты свое обещание еще помнишь? Надя кивнула. - А года через два ты наконец-то поймешь весь кретинизм своей затеи и поедешь со мной в Нанси. - Не люблю холостяцкие квартиры, - сказала Надя. – Тогда уж в Баден-Баден._______________________________
PS. Сказав это, Надя отправилась на кухню, чтобы налить Хене на пробу тамбовских сливок. В этот момент зазвонил телефон. - Здравствуйте, Надежда Антоновна,- произнес бархатистый мужской голос.-Это Павел Петрович. Помните, мы беседовали два года назад? Вы тогда еще пришли ко мне с проверкой по поводу нелегального забора энергии. Я хотел вам отчитаться по поводу здоровья Елены Николаевны. У нее все в порядке, никаких признаков рецидива. - Я очень рада, - искренне сказала Надя, - спасибо вам, Павел Петрович. - Можно еще минуту вашего внимания? – продолжил Надин собеседник. – У меня к вам деловое предложение. Вы, говорят, сейчас живете в Тамбове, я готов принять должность главного врача Тамбовской областной больницы. За соответствующие преференции, конечно. Снизить уровень смертности не обещаю, а вот отсутствие бюрократии, целевое расходование бюджетных средств и надлежащее использование современной техники гарантирую. Возьмете меня на работу? - Да, - сказала Надя, - как только выясню ситуацию, я вам перезвоню. Надя отключилась, заглянула в комнату и показала Хене язык.