Офицер полиции

Ночной город до безумия красив, когда едешь в машине на заднем сиденье и ни о чем не волнуешься. Яркие огни проплывают мимо на фоне черного неба и огромных небоскребов. И, казалось бы, в машине комфортно и безопасно… Если ты не Пак Чимин, который сидит в полицейском автомобиле с пристегнутыми наручниками руками. Второй участник драки сидит по другую сторону от него, недовольно бурча сотрудникам правоохранительных органов о том, что он здесь совсем по ошибке и только Чимина следовало бы отвезти в участок. Пак совсем на это не реагирует, а лишь смотрит на проплывающие за окном огни. Он пьян и эти огни его завораживают. Когда они прибывают к участку, обоих ведут для оформления дела — все-таки драка в ночном клубе. Начал ее Чимин, но далеко не просто так. И именно это парень и должен доказать — его реакция была лишь самообороной. Их сажают напротив стола, где стоит табличка «Чон Чонгук» и Чимин невольно улыбается. Самого полицейского нет на месте, поэтому их просят подождать. Их — это самого Чимина и мужика, который решил, что имеет полное право лапать Пака в ночном клубе. Причем это был не гей-клуб, и не понятно, почему этот пьяница решил, что можно трогать красивых парней (а Чимин считал себя красивым, ему мама так всегда говорила). Молодой полицейский садится напротив парочки нарушителей и устало трет глаза. Он молча осматривает документы, сравнивая фотографии с теми лицами, что сидят по ту сторону стола, а после открывает в компьютере документ, чтобы завести протокол. — Так, господин Чхве Минсок, скажите пожалуйста, как произошла драка? — Чон Чонгук устало смотрит на мужчину 55-лет. Именно он возмущался все время, что ехал до полицейского участка, а после, пока они ждали Чонгука. — Я сидел у бара, когда этот парень врезал мне в нос! –мужчина с возмущением смотрит на Пака. Тот лишь закатывает глаза, прекрасно понимая, что все было не так. — Я лишь отдыхал после работы, а этому сопляку что-то не понравилось. — Господин Чхве, давайте без оскорблений, — полицейский выглядит так, словно до этого в шахте работал, а теперь ему еще пьяные бредни надо выслушивать. — Это все или вы хотите что-то добавить? — Помимо того, что сейчас молодёжь пошла ужасная, добавить мне нечего, — недовольно бурчит мужчина, косясь на Чимина. Тот лишь в очередной раз глаза закатывает. — Хорошо. Господин Пак, — Чонгук поворачивается к Чимину. На его усталом лице не дрогнула ни одна мышца — время полшестого утра субботы, ночка была ух какой веселой, а до пересменки еще полтора часа и Чону бы не хотелось провозиться с этими пьяницами. — Я хотел бы услышать вашу версию. — Хорошо, господин Чон, — Чимин улыбается и смахивает челку с лица. — Я был в клубе с друзьями и уже собирался уходить. Мы решили взять по одному последнему коктейлю, поэтому подошли к барной стойке. Все было хорошо, пока я не почувствовал на своих ягодицах чьи-то руки, — Пак смотрит с презрением на мужика рядом и продолжает рассказ. — Я приличный парень, состою в длительных отношениях, а тут такое. Я сказал господину Чхве о том, что мне неприятно, но правда не самыми приличными словами. Он от меня не отстал. Поверьте, это было как самооборона! Чонгук устало положил голову на свои руки. Чертова ночная смена в пятницу, когда все отдыхают и веселятся, а тебе этих веселых по домам развозить, да их проблемы решать. — Это все или вы хотите что-то добавить? — бубнит Чон, поднимая голову и смотря на Пака. Тот лишь кивает и Чонгук воспринимает этот ответ за «все». Однако мужчине рядом это не нравится. — Все было совершенно не так! Вы думаете я буду домогаться до какого-то педика? — у этого Минсока чуть ли слюна во все стороны не летит — вот так сильно он возмущен. — Попрошу не выражаться, господин Чхве, — Чонгук значительно повышает голос, чтобы мужчина напротив успокоился. — Вы все-таки находитесь в полицейском участке. Если вас так беспокоит то, что второй участник драки, по вашему мнению, говорит неправду, то мы запросим сейчас и сразу записи с камер видеонаблюдения клуба. Думаю, они охотно нам помогут. Мужчина моментально меняется в лице, вытягиваясь и краснея. Чонгук делает вид, что не замечает этих перемен, уже печатая запрос в охранную службу ночного клуба. Времени может занять до часа, поэтому сидеть ему еще с этими товарищами придется. Время тянулось долго, Чимин рассматривал полицейский участок, название разных папок, которые стояли на видном месте и не знал, чем себя занять. Мобила села еще в клубе, когда он веселился с Тэхеном и Джином — наконец-то они смогли выбраться куда-то втроем. Чонгук спрашивал у Чимина и Минсока о свидетелях и Пак уже хотел заявить о том, что у него они были, только вспомнил, что его друзья вышли подышать на улицу, потому что Тэхену последний шот явно был лишним. Вот так Чимин остался без свидетелей. Чонгук то приходил, то уходил, уточняя разные моменты у других сотрудников. Чхве Минсок сидел недовольный, но уже ничего не говорил и не возмущался. Все их перемещения были разрешены только в пределах кабинета или видимости Чонгука, а это крайне маленькое расстояние. Поэтому Чимину оставалось только трезветь и рассматривать гребаный потолок. — Пак Чимин, — его плеча кто-то дотрагивается и Пак сразу же открывает глаза. Он даже не заметил, как уснул и сколько он так просидел в кресле — непонятно. Чимин пару раз моргает и осматривается. Мужика из клуба нет, как и Чонгука, а его разбудил другой полицейский. Молодой человек посмотрел на сотрудника правоохранительных органов. — А где… — он даже не может сформулировать нормально предложение — мысли в голове путаются. — Вы можете быть свободны, так как господин Чхве отказался от своего заявления. Если вы хотите, вы можете подписать заявление по факту домогательств с его стороны, на видео из клуба видно, что они были. Чимин кивает и идет за молодым сотрудником. Естественно он подпишет заявление, что, просто так тут просидел? Нет конечно. Пак внимательно читает заявление, хотя он еще не полностью отрезвел — буквы немного скачут. Он подписывает документ и прощается с сотрудниками правоохранительных органов, наконец-то покидая здание полицейского участка. На улице свежо и холодно, отчего Чимин потирает свои плечи, чтобы хоть как-то согреться — он без своей джинсовки, которую он, по душе своей доброй, отдал Джину. Парень шарит по карманам в поисках пачки сигарет и зажигалки — чтобы хоть как-то согреться. Они всегда у него с собой, если он собирается пить — так быстрее разносит. Чимин конечно уже не такой пьяный и веселый, но сигареты понадобились. Он едва успевает поджечь, как к нему подъезжает красивый черный спорткар. Чимин быстро сует все обратно в карманы и открывает дверь, усаживаясь рядом с водителем. — Я вроде говорил тебе, что мне не нравится, когда ты куришь, — Чонгук выворачивает на главную дорогу, внимательно наблюдая за движением. Он все такой же усталый и Чимин видит это. Он аккуратно кладет свою руку на руку Чона, что держит коробку передач. — Я даже не успел, сразу выкинул, — тихо отвечает Пак, поглаживая большим пальцем кожу тыльной ладони своего парня. На ней видны следы от пластыря — Чон всегда хотел тату на руке, но из-за своей профессии всегда должен заклеивать рисунки на теле — начальство не разрешает в открытую показывать татуировки. Но работать разрешили. — Но ведь собирался, — Чонгук упрямый и Чимин прекрасно это знает. Они едут домой в машине, которую Чону подарили родители за отличное завершение учебы на полицейского. — Почему, когда ты с Кимами, у вас постоянно случается какая-то херня? — с насмешкой спрашивает парень и Пак расслабляется — он прощен за сигареты. — Вообще-то, не постоянно, — бурчит в ответ Чимин, смотря все так же на профиль парня. Чертовски красивого парня. Его парня. Чонгук вновь усмехается, на секунду кидая взгляд на Пака, будто не веря. Он и не верит. — В прошлый раз ты вернулся с татуировкой на ребрах, о которой даже не мог вспомнить с утра, — Чон помнит все случаи и это всё решает перечислить старшему. — В декабре, когда вы отмечали весь месяц их дни рождения, я забрал тебя 31-го с травмпункта с гипсом на ноге. После дня рождения Хосока ты вернулся в юбке и чулках, а это февраль. А в марте, после дня рождения ёбыря Тэхена, как его там…. — Ты прикалываешься? — Чимин начал смеяться, потому что прекрасно понимал, что своего самого любимого хёна Чонгук точно забыть не может. — Я все расскажу Юнги, он тебя гитарой отпиздит. — Точно, Юнги, — Чонгук театрально ударяет себя по лбу, от чего у старшего чуть сердце удар не пропускает — Чон на мгновение отпускает руль. Хотя мог просто убрать свою ладонь из-под руки Чимина. — Так вот, после дня рождения Юнги ты пришел со штангой в языке, — и, прежде чем Чимин успел что-то сказать, младший добавляет, — это, конечно, очень приятно во время минета, но НЕ ПО ПЬЯНЕ ЖЕ! — Джин врач! — Это не повод на пьяную голову колоть язык, дезинфицируя всё водкой! — Чонгук откровенно смеется. У Чимина всегда на все случаи одна отговорка — я проспорил. А пьяный Пак ой как любит спорить, и все их друзья знают об этом. Как и о том, что Чон, чаще всего, не присутствует на праздниках из-за работы, поэтому наивного Чимина можно одурачить, загадав какую-то глупость в виде «Давайте Джин проколет тебе язык сам. Он же медик».— Сегодня ты вообще в драку влез. — Я просто знал, что ты в ночную, — Чимин ластится как котенок, прижимаясь к плечу своего парня. Наблюдалось за ним такое, но что теперь не любить его за это? — Я это понял, потому что о том, что ты собирался встретиться с Джином и Тэхеном ты мне ни слова не сказал, — Чимин просто решил недоговаривать эту информацию — незачем младшему волноваться, особенно когда он в ночную смену. Автомобиль подъехал к жилому комплексу, припарковавшись недалеко от их подъезда. Пока Чонгук отстегивался и выходил из машины, Чим устало откинулся в кресле. Ночка была весёлая, если не считать ее окончание, которое он провел в полицейском участке. Ну хоть с Чонгуком. Интересно, а Тэхен и Джин в курсе, что Чимина забрала полиция? — Эй, ты долго? — Пак поворачивает голову и тут же натыкается носом о нос Чонгука. Тот смотрит пристально, слегка щурясь. — Я уже минуту тебе дверь держу, — парень выпрямляется, в ожидании, когда Чимин выйдет из машины. Тот выползает медленно, потирая руками свои плечи — он все еще без куртки. Парень не спеша направляется в сторону подъезда, даже не посмотрев, идет ли за ним младший или нет, пока на плечи не опускается черный бомбер Чонгука. Он приобнимает Чимина за плечи, ничего не говоря. Они так стоят в лифте, пока едут на седьмой этаж, и так же заходят в их уютную квартиру. Чимин садится на пуфик в коридоре, уже собираясь самостоятельно снять обувь, но Чон присаживается рядом на корточки и развязывает кроссовки старшего, заботливо их снимая и целуя Пака в бедро после. Младший всегда проявляет свою любовь тихо, незаметно для других, но крышесносно для Чимина — он обожает обращать внимание на такие мелочи. Их утро такое тихое, единственные слова они произносят только при вопросе о еде. Принимают душ вместе, а после идут в спальню, где заваливаются на огромную кровать, кутаясь в пледах. Чон прижимает старшего за талию к себе, крепко обнимая, и так оба парня проваливаются в сон. Чимин после веселой ночи в баре, Чонгук после тяжелой смены на работе. Пак даже не знает, сколько времени прошло с того момента, как он уснул, но вот проснулся он очень даже странно — Чимин чувствует жар внизу живота, очень прям в конкретном месте. Юноша приоткрывает глаза и хочет руками потянуться к своему члену, только вот… они пристегнуты? Он прикован к изголовью кровати. Сон как рукой снимает и Пак сразу же дергается и переводит взгляд на оттопырившееся одеяло. Чертов Чон Чонгук видит реакцию своего парня и тут же похабно улыбается, а после облизывая горячую головку члена. От этого взгляда Чимину только скулить хочется и запустить свою руку в длинные волосы младшего и сжать посильнее. Только вот Паку даже подвинуться никак — Чон успел закрепить его руки, а Чимин этого во сне даже не заметил. Младший проводит руками по бедрам Чимина, слегка царапая ногтями, при этом активно двигая головой, заглатывая пенис своего парня так глубоко, как только можно. Пак чувствует, как эмоции переполняют его, поэтому он, не скрывая, стонет так громко, слегка похныкивая. — Чонгуки, — парень тянет это так высоко и надеется, что соседи его не услышат. Чон, не вытаскивая член изо рта, мычит вопросительно, что вызывает в старшем табун мурашек и удовольствия от легкой вибрации. Он снова хнычет, а Чонгук, падла, довольно улыбается, косясь на парня. Он руками проводит по плоскому животу, поднимаясь выше и задевая чувствительные соски. Стоны старшего такое наслаждение для Чона, что он готов продолжать это снова и снова. Младший приподнимает колени Пака, мягко целуя нежную кожу на внутренней стороне бедер, оставляя легкие засосы. Так сладко, что Чимин поджимает свои пальчики на ногах от удовольствия. Чон такой чуткий и заботливый и Чимину это безумно нравится. Если бы не пристегнутые к кровати наручниками руки, он бы уже притянул младшего к себе для поцелуя. Чонгук, будто читая мысли своего парня, подвигается к лицу парня и, дразня Чимина, лишь быстро чмокает того в нос, полностью игнорируя недовольные стоны старшего. Ой как любит Чон издеваться над своим хёном. Поэтому он нависает над Чимином, но не целует его, пока сам пальцами растягивает анус Пака. Тот стонет и извивается в руках младшего, но не может что-то сделать — руки прикованы крепко. — Хён, — Чонгук трется носом о шею Пака, вдыхая еле ощутимый аромат духов, который, на удивление, еще не выветрился. Чимин старается прижаться ближе, чтобы почувствовать тепло второго тела, но Чон никак не ведется на эти манипуляции. Он проводит языком от ключицы до уха, оставляя мокрую дорожку, а после прикусывает мочку уха с красивой сережкой. — Ты добавил мне работы под утро, — Чонгук шепчет это, пока рукой подводит свой член к дырочке Чимина. Тот чувствует, как чужой орган упирается в него, и стонет от того, что ничего не может сделать. А Чонгуку нравится. Он улыбается довольно, когда входит в тело старшего и слышит вскрик — слишком резко, но Чимину всегда такое было по душе. Младший смотрит в глаза Пака и видит слезы, которые он тут же вытирает с щеки пальцем, при этом ускоряясь. Парень стонет так громко, что Чону приходится прикрывать рот старшего ладонью, чтобы хоть как-то приглушить эти звуки — по мнению соседей парни просто лучшие друзья, которые решили снимать квартиру вместе. Чимин прикусывает ладонь Чонгука просто потому, что он любит так делать, когда его переполняют эмоции — а секс без возможности проводить руками по прекрасному телу младшего, рассматривая рисунки множества татуировок то еще мучение для Пака. Чон держит крепкими руками изящную талию старшего, пока тот извивается во все стороны от того, что ему не избежать этого мучительно сладкого, обалденного чувства, которое вызывает у Чимина всегда секс с Чонгуком. Младший довольно улыбается, наслаждаясь видом подтянутого тела, с татуировкой на ребрах и надписью «NEVERMIND», автором идеи которой был конечно же Юнги (он же и предложил поспорить Чимину). Пак вздыхает томно и высовывая язык с металлической штангой, проводя по и без того влажным губам, а Чонгук готов кончить только от этого вида. — Чонгуки, у меня руки отвалятся, — еле слышно скулит Чимин, в очередной раз пытаясь дернуть запястьями, однако ничего не получается. Младший лишь усмехается на это, но ничего не делает. — Это ведь только начало, Чимин-щи, — в ответ на это Чонгук получает поток мата от Чимина, что только забавляет. Растяжка Пака поражает и его ноги спокойно разводятся чуть ли не в поперечный шпагат без каких-то проблем. Ракурс толчков чуть сменяется, от чего Чимин пыхтит в руку младшего еще громче, полностью краснея. — Эй! — возмущенно стонет старший, когда Чонгук убирает руку и полностью выходит из тела Пака. Чон никак не реагирует, лишь садится на бедра Чимина, с коварной улыбкой наклоняется прямо к лицу старшего и достает из-под подушки старшего заветный ключик от наручников. Пак, видя это, толкается бедрами, но Чонгук уверенно сдерживает его движения. — Хен, я расстегну наручники, когда ты не будешь дергаться, — Чон ставит ключ в скважину, однако не поворачивает, а лишь отодвигается. — А еще, если ты доставишь мне удовольствие, — улыбается. Чонгук заводит руки за спину, беря в руку возбужденный член старшего и подводит к своей дырочке, постепенно насаживаясь. Чимин шипит от наслаждения и чувства узости, а Чон от ощущения наполненности. Младший упирается руками в грудь Чимина, двигая бедрами, стараясь привыкнуть, однако Пак решает иначе, резко толкнувшись в Чонгука. Тот стонет так громко, что соседи уже точно теперь что-то заподозрят. — Чонгуки, пожалуйста, освободи меня, и я сделаю все, как ты любишь, — Паку не удобно толкаться, при этом не придерживая младшего. Ему срочно нужно освободить руки, иначе он не выдержит. Чонгук тянется к рукам старшего и дрожащими руками старается как можно быстрее отстегнуть Чимина. Как только Пак почувствовал свободу на своих запястьях, он, игнорируя легкую боль в руках от того, что они затекли, перехватывает Чонгука одной рукой за талию, другой рукой за задницу и перекидывает его на спину. Хоть старший и выглядит меньше в размерах, чем Чонгук, он всегда может так перекинуть младшего и начать доминировать. Сам Чимин оказывается сверху и сразу же начинает быстро двигаться внутри. Пак проводит руками по всему телу младшего, оставляя мокрые поцелуи везде, где он может дотянуться. Руки Чонгука в волосах Чимина, сам он бесстыдно стонет, пока Пак пытается наверстать упущенное, хотя сам уже на пределе. Да и Чон тоже вот-вот кончит. От ощущения во рту чужого горячего языка и холодного металла штанги сводит все где-то в животе и на мгновение Чонгуку кажется, что он вот-вот потеряет сознание от наслаждения. Чимин рычит сверху, когда Чон чувствует, что хен кончил. В него. Чонгук кончает себе на живот следом, тяжело вздыхая и прикусывая губу, чтобы не застонать на всю квартиру. Пак валится рядом, тяжело дыша и ноя, что он не чувствует своих рук. Чонгук смеется и целует старшего куда-то плечо, обнимая Чимина так сильно, на сколько у него вообще сил осталось.

***

— Ты уверен, что не хочешь пойти с нами? — Чимин стоит у зеркала в коридоре, любуясь своей новой кожаной черной курткой, которую ему подарил Чонгук. С прошлой посиделки с друзьями прошло полтора месяца и вот ребята вновь решили позвать Пака потусить. — Да и я надеюсь, что мне не придётся видеть тебя на своей работе, — Чон в домашней одежде обнимает Пака со спины, целуя его в висок. Он смотрит на их отражение в зеркале и улыбается. Чимин давно хотел эту кожанку, то и дело стаскивая из гардероба куртку самого Чонгука, которая была старшему большой. Теперь и у Пака есть такая же куртка. — Тем более, мне с утра поставили смену, — шепчет Чон, проводя носом по шее парня, вдыхая приятный аромат геля для душа. — Я постараюсь не встретить тебя там, мне хватило прошлого раза, — посмеялся Пак, поворачиваясь лицом к молодому полицейскому и целуя его в губы. — Не скучай, солнце. Чимин последний раз смотрит на себя в зеркало и, прощаясь, покидает квартиру. Время уже девять вечера и Чон решает чуть почитать перед сном, ведь на работу рано утром. Чонгук приходит на утреннюю смену довольным и выспавшимся. Он успевает перекинуться парочкой фраз с Намджуном о слишком буйном парнишке, которого аж за решетку пришлось закрыть, потому что он был уж слишком энергичен и кричал «вы знаете кто мой папочка?!». Чон смеется с этой истории и, попрощавшись с коллегой, который возвращался домой после ночной, отправляется на свое рабочее место. У Чимина телефон как обычно, после вечеринок, выключен, но младший совсем не волнуется за него — Пак мог остаться у Тэхена или Джина, как часто бывало. И не волновался бы, если бы не услышал до боли знакомое… — О, господин Чон, — Чимин, заметив Чонгука и его шокированный взгляд, довольно улыбается. Ночь за решеткой за буйное поведение такое себе развлечение и увидев своего парня с утра в форме — единственное удовольствии для Пака. — Прекрасно выглядите. Чимин облизывается как-то подозрительно, когда Чон подходит к нему. Пьяный Чимин такой развратный, его совершенно не волнует тот факт, что вокруг люди, да и вообще он в полицейском участке. — И кто же твой папочка? — младший подошел вплотную к решетке. У Чимина потек макияж, но он выглядит так же бомбезно, как и перед выходом прошлым вечером. — Офицер полиции, — Пак улыбается, обнажая свои белоснежные зубы, по которым проводит металлическим шариком пирсинга.