***
2. Рождественский пудинг — Кроули! — Азирафаэль старался звучать раздраженным, но все же не сдержал смешинки в голосе. — Поверить не могу, что мы проделали путь сюда, загород, дабы отметить праздник, а в доме ни души, с которой можно было бы разделить рождественский пудинг. Ты ведь так старался, дорогой. — Все будет в порядке, ангел, — сказал Кроули, приподнимая крышку кастрюли и глядя на пудинг, похожий на кисельную массу, что почти закончила кипеть. Запах корицы и апельсиновой цедры, который источал пудинг, был очень аппетитным. — Я просто использую демоническое чудо, чтобы поджечь это. Я ведь сделан из пламени. — Во-первых, — Азирафаэль обвил свои руки вокруг талии Кроули, наклоняясь и вдыхая аромат пудинга, пахнущего будто само олицетворение Рождества, — ты не сотворен из огня. Твои холодные пальцы и ноги после вчерашней снежной битвы это доказывают. — Но все же ты согрел меня, — усмехнулся Кроули, откидываясь назад и завладевая губами Азирафаэля в поцелуе, спирающим воздух в легких. Теперь они могли себе это позволить. Он мог бы провести зимние праздники так, не делая ничего, кроме поцелуев со своим демоном, если сильно захотел, и эта мысль вскружила голову. Ему понадобилась минутка, чтобы вновь обрести дар речи: — И, во-вторых, ты же знаешь мою позицию насчет еды, сделанной с помощью чуда. — Но это не чудо-еда, м? Всего лишь маленький адский огонек. Пудинг — это часы тяжелой работы руками, ангел. У меня до сих пор мозоли от всего этого перемешивания. — Именно поэтому я очень не хочу рисковать. Будет идеально восхитительно с заварным кремом и, я считаю, нет необходимости в пожаре. — Заварной крем? — Кроули сморщил нос, что Азирафаэль нашел слишком очаровательным, хотя он пытался не улыбаться чересчур широко. — Заварной крем — это расплавленное желтое страдание, ангел. Уверен, что это придумала Вельзевул, дабы мы все познали, какая на вкус скука. — Как бы то ни было, я достаточно уверен, что это самый оптимальный вариант… — начал Азирафаэль, но Кроули уже доставал пудинг из кастрюли, перевернув ее, и готовил к подаче. Азирафаэль чувствовал себя бессильным, когда Кроули пробежал мимо него к обеденному столу, украшенному гирляндами и несколькими главными элементами праздника, представляющими собой сосновые шишки, дольки апельсина и ягоды остролиста больше, чем нужно одному дому. Кроули отступил назад, гордо разглядывая пудинг, и поджег его щелчком пальцев. Раздался звук, будто одновременно взорвались несколько петард, и пламя со свистом почти достигло потолка. Подскочив туда, Азирафаэль щелкнул пальцами, и внезапная струя воды затушила огонь до того, как он причинил какой бы то ни было вред. Когда они подступили ближе, то их поприветствовал вид тарелки пепла с пунктиром из обугленного изюма. Кроули выглядел подавленным. — Выше нос, милый, — Азирафаэль потер его спину. — Либо так, либо нам пришлось бы объясняться Р.П. Тайлеру, почему мы сожгли арендованный коттедж. Кроули вздохнул, затем немного повеселел, копаясь в черном бардаке и вытаскивая оттуда что-то серебряное, триумфально зажатое между пальцев. — По крайней мере, шестипенсовик выжил. Знак счастья, ну, ты знаешь. — О, я думаю, мы уже достаточно счастливы, — улыбнулся Азирафаэль, поддаваясь вперед, чтобы зацеловать разочаровавшее событие.***
3. Подарки — Понимаю, что Рождество не на несколько дней, но давай обменяемся подарками, — предложил Азирафаэль, когда они лежали у огня, прильнув друг к другу под толстым клетчатым пледом, в отсутствии которого по их приезду в коттедж Кроули был уверен, и потягивая глинтвейн. — Сам день Рождества будет достаточно загружен обедом с Ньютом и Анафемой, а затем Сочельником с колядками… — Конечно, — Кроули сел, вытягивая ноги в пушистых черно-красных тапочках, в симпатии к которым никогда бы не признался, но носил почти не снимая с тех самых пор, как Азирафаэль подарил ему их. — Я тоже в нетерпении. — Ты всегда в нетерпении, — пожурил его Азирафаэль, и он усмехнулся, протягивая руки и плавно обхватывая талию ангела. — Угу. И тебе это нравится, — заметил он, подтягивая Азирафаэля ближе и утыкаясь носом в его волосы, все еще поражаясь тому, что мог это сделать. Затем, прежде чем он смог еще больше отвлечься, он извлек подарки из маленького столика, стоящего рядом с деревом. — Ты первый, — сказал он Азирафаэлю, передавая маленький сверток, упакованный в клетчатую бумагу. По правде говоря, весь рождественский обменивающийся-подарками процесс был новым для Кроули и он понятия не имел, как делать это правильно. Подарки, конечно, он дарил. Но рождественские подарки? Они выглядели как странное и слегка религиозное таинство, про которое Кроули не мог полностью уверенно сказать, нравится ли оно ему. Но ему хотелось подарить его ангелу надлежащее традиционное Британское Рождество, празднование которого являлось фактом того, что теперь они могут быть вместе, а подарок был частью всего этого. Азирафаэль нетерпеливо развернул бумагу и удивленно взглянул на Кроули. — Это… мило? — сказал он то, в чем, Кроули был уверен, должна была быть его лучшая попытка проявить вежливость. — Это DVD, — объяснил Кроули, словно Азирафаэль мог не видеть его до этого момента. Чего он, возможно, и не видел. — По всей видимости, оно основано на твоей любимой книге Джейн Остин. — А, — Азирафаэль улыбнулся ему. — Очень заботливо с твоей стороны. — Тебе не понравилось, — вздохнул Кроули. — Я должен был учесть это. Ты любишь книги, не фильмы. Просто я их люблю и я подумал, что мы могли бы посмотреть один или два вместе… — Люблю, что ты думаешь обо мне, — искренне произнес Азирафаэль. — Просто я уже посмотрел этот фильм. На Нетфликсе. — Ты… ты уже посмотрел его на… ты что? — Кроули интересовало, не были ли шесть бокалов глинтвейна перебором. — Ты никогда… ты не смотрел. Нет. — Я смотрел, да, — жестоко сказал Азирафаэль. — Когда мне хочется, я прекрасно ознакомлен с современными технологиями. Просто мне нечасто хочется. Но я наслаждаюсь историями во всех их формах. — Мы могли вместе смотреть человеческую штуку! — возмущенно сказал Кроули, чувствуя себя так, будто его обманули чем-то, чем он мог с обожанием поделиться с Азирафаэлем. — Да брось, Кроули, мои вкусы бы утомили тебя. В основном я смотрю исторические драмы и документальные фильмы. Кроули изумленно уставился на него. Потом чуть дольше. Затем потряс головой и с недоумением, что делать дальше, открыл собственный подарок. Когда он ничего не сказал, застыв в тишине, Азирафаэль выпалил: — Они зачарованы оставаться свежими! — Это мертвые мыши, — беспомощно произнес Кроули. Вскоре пришло медленное, болезненное осознание.* — Для меня, когда я змей… ангел… Я все еще я. Если я вообще ем, то по-прежнему людскую еду. — О! О боже мой, Кроули, мне ТАК жаль. Я не пытался сказать, что ты становишься животным или перестаешь быть самим собой, клянусь, я только… я всего лишь… — Старался показать принятие моей природы? Азирафаэль кивнул, выглядя несчастным. — А ты просто хотел поделиться чем-то новым. Кроули не мог не рассмеяться. — Дарения подарка, «Отлично» за усилия, попробуйте снова в следующем году. Могу ли я наколдовать это где-то в другом месте? — Да, пожалуйста, прошу тебя. Возможно, взамен мы сможем найти что-то приличное, что сможем съесть вместе. — Ага, — согласился Кроули. — И, учитывая, что ты не против телевидения, мы могли бы посмотреть фильм? Уверен, я смогу сотворить чудо, чтобы телевизор показывал все, что захочешь. Азирафаэль одарил его совершенно обезоруживающей улыбкой. — Прекрасно.***
4. Пение колядок — Ангел, почему мы должны идти петь колядки? Почему из всех людей я должен идти петь колядки? Азирафаэль вздохнул, оборачивая черно-красный шарф вокруг шеи Кроули и стараясь не смутиться от того, как тот привлекательно выглядел в элегантном черном зимнем пальто, которое позволил Азирафаэлю купить для себя. — Эти были так полны энтузиазма, Кроули, и они вправду прошли через многое в этом году. Это не займет много времени, а у тебя на самом деле восхитительный голос. — Откуда ты знаешь? Может, он звучит как у цербера, которому подстригают когти. — Ты поешь, когда готовишь. — Да? — Да, родной, ты поешь, и я люблю это. А теперь пойдем, не будем заставлять ждать наших юных друзей. Азирафаэль поторопил Кроули на выход и к деревенской площади, где Эти собирались ждать их. Дети были в привычном хорошем расположении духа, топчась на месте и дерясь друг с другом, чтобы согреться. Как только они остановились у первого дома, Эти разразились громким исполнением «Вести ангельской внемли». Кроули смутно произносил правильные слова, пока Азирафаэль не подтолкнул его носком ботинка, после чего Кроули, в совершенстве и мелодичным голосом, запел: Ад на земле и сладкие муки, Примирились Сатана и мученики! Он беспомощно глянул на Азирафаэля и глубоко вдохнул, только чтобы продолжить щедро потчевать шокированного Р. П. Тейлера: Прославлять Ад наш долг, Там где предвечный Бог! — Бесстыдник! Можешь быть уверен, Адам Янг, я обязательно напишу про это в тадфилдский «Адвертайзер» и не думай, что не расскажу твоему отцу! Приводить друзей — взрослых, которые должны знать лучше — делать посмешище из наших традиций! Он захлопнул двери, оставляя четырех детей и Азирафаэля глазеть на Кроули, который выглядел смущенным. — Слушайте, я не знаю почему. Просто так получилось, ладно? — Может, нам стоит пойти домой и оставить молодых людей самих? — предложил Азирафаэль. — Неа. Сказал мне колядовать — я буду колядовать. На следующем доме Азирафаэль видел, как Кроули напрягался перед тем, как начать петь, очевидно тратя всю концентрацию на то, чтобы правильно подобрать слова. Получалось прекрасно. К сожалению, также Кроули начал слегка дымиться. Маленькие, светло-серые облака исходили от его пальто, будто он чуть горел. — Походу, нам все же придется вернуться домой, — пробормотал он к искреннему согласию Азирафаэля. Тот попрощался с Этими и повел Кроули, все еще слегка дымящегося, вниз по причудливым деревенским улицам к их арендованному коттеджу.***
5. Украшения — Кроули, серьезно. Ты не можешь кричать на Рождественское дерево. — Могу и буду. У него есть работа и оно нуждается в ком-то, кто покажет ему свое место, — резко сказал Кроули, упирая руки в бедра и пристально смотря на непокорную хвою, которая ответила изысканным встряхиванием веток и огромным количеством сосновых иголок по всему ковру. — Кроули. — Да, ангел? — проворчал он. — Пойди на кухню и проверь глинтвейн. Я собираюсь любезно поговорить с нашим бедным деревом, и тебе просто придется притвориться, что ты ничего не слышишь. Грохоча, Кроули неохотно ушел, бурча что-то про то, что его собственные растения никогда бы не осмелились на подобную дерзость.***
6. Ощущение праздника — Кроули, это обязательно? — засмеялся Азирафаэль, нащупывая под ногами ступеньку, теперь не способный ее увидеть благодаря ладоням Кроули поверх его глаз. — Это не будет сюрпризом, если ты увидишь, — сказал он, помогая Азирафаэлю преодолеть последнюю ступеньку и направляя его в гостиную коттеджа. — Ладно, теперь можешь смотреть, — добавил он, опуская руки. — Я все еще ничего не вижу, — произнес Азирафаэль с ноткой замешательства. Кроули одарил его яркой улыбкой. — Приглядись. Азирафаэль прислушался к совету, бродя по радостно украшенной гостиной, приглядываясь в поисках чего-нибудь нездешнего. Наконец он заметил это — маленький золотой конверт, прикрепленный к каминной полке. Любопытствуя, он подхватил его, взглянув на Кроули. Тот пытался выглядеть так, будто сам не знал, что это, но с треском провалился. — Открой его! — несдержанно воскликнул демон, практически прыгающий на месте от нетерпения. Азирафаэль послушался и обнаружил, что держит металлический ключ, прикрепленный к брелку с названием «Олд Уоллс». — Кроули…? — Маленький коттедж в Саут-Даунс. Если тебе не нравится, можно найти другой. Или, если ты не хочешь жить со мной… просто мы все равно практически живем вместе, и было так хорошо быть здесь с тобой… — Вопреки несчастной истории с пудингом? — поинтересовался Азирафаэль, пересекая комнату дабы обвить руками талию Кроули. — Вопреки ей, — засмеялся Кроули. — Даже несмотря на то, что ты дымился как конус ладана в одной точке? — Ага. — И ты хочешь жить со мной, несмотря на ужасный секрет с аккаунтом в Нетфликсе и факт, что я пытался подарить тебе мертвых мышей? — Назло всему этому, — Кроули с обожанием улыбался ему, и Азирафаэль почувствовал как сердце начало колотиться в груди. Его демон и вправду хотел с ним переехать загород и начать совместную жизнь. — Так, — Кроули наклонился и ткнулся носом в нос, — что ты думаешь? — Да! — воскликнул Азирафаэль, заставляя Кроули подпрыгнуть от его внезапной нехарактерной громкости. — Конечно же да! Кроули лучезарно улыбнулся, отрывая Азирафаэля от земли и вертя по кругу, прежде чем снова поставить на ноги и начать расцеловывать каждую частичку лица. — У меня есть только одно основное правило, — важно произнес Азирафаэль. — Какое же? — Никакого адского пламени при рождественском пудинге. Кроули выдал пакостную ухмылку: — Ладно. Раз ты настаиваешь.