Never seen a mouth that I would kill to kiss

Ее руки крутятся и вертятся, пальцы складывают слова в предложения, в них гнев и разочарование. Она смотрит на Френчи — он пытается уловить движение ее пальцев, но не понимает, что она говорит. Кимико никогда раньше об этом не задумывалась. Ее брат всегда понимал ее, она никогда и не пробовала поговорить с кем-то еще. Но сейчас она пытается, и боль от замешательства — единственное, что она получает в ответ — душераздирающая. Боль накапливается из-за того, что никто больше не понимает ее. Нет ни родителей, ни брата. Совсем одна в этом мире. Раньше им хватало взглядов. Но где-то по пути их травмы вернулись, движимые целью преследовать их. Боль победила. Волны их взаимосвязи были нарушены. Внезапно Кимико почувствовала, что кричит в пустоту, и может увидеть, как он кричит в ответ, но не может ни слышать, ни понимать. Это снова и снова разбивало ей сердце. Но потом: «Я не понимаю, что ты говоришь, потому что ты меня не учишь!» И тогда она подумала, может быть она действительно не хотела чтобы ее понимали, потому что испытывать гнев было легче. С ненавистью было легче. Боль, отстраненность и этот одинокий крестовый поход были проще, чем потерять кого-то еще. Чем иметь кого-то, кого любишь. Чтобы быть любимым, сначала нужно быть понятым. И сейчас, смотря на Френчи — когда ей удается дать волю своему гневу, когда она может направить его в определенное русло и не допустить, чтобы вокруг нее бушевал ураган — она чувствует, как он смотрит на нее, затаив дыхание и понимает снова и снова. И когда она учит его первому слову, она понимает: все с ними будет в порядке.

***

Френчи показывает ей, как танцевать. Кимико даже не ожидала, что он будет вот таким; он всегда казался очень интуитивным человеком, кем-то, кто следует своим инстинктам, кто использует музыку как путеводитель — в каком направлении раскачиваться и вести его через чувства глубоко внутри. Но он держит ее за руки, прижимает к себе и показывает вальс, танго и сальсу. Он близок к ней, но уважителен, и Кимико позволяет себе наслаждаться интимностью момента. Когда они не танцуют, она попадает в руки голливудских мюзиклов золотого века. Она шесть раз смотрит "Девушку с обложки", восемь раз — "Top Hat", воображая Риту Хейворт и Джинджер Роджерс, которые могут делать все, что делает Фред Астер, кроме как задом наперед и на каблуках. С помощью рук она цитирует большинство сцен наизусть и только потом замечает, как пристально Френчи наблюдает за этим: обучается, даже когда она его не учит. Это заставляет ее улыбнуться. Кимико включает "Джентльмены предпочитают блондинок", аккуратно приближается к Френчи и кладет голову ему на плечо. Едва касаясь, она сцепляет их руки вместе, переплетая пальцы.

***

Он поцеловал ее, однажды, но Кимико думает, что чувствовать его руки под своими, когда она формирует их в буквы, а затем в слова, в предложения, в разговор — самое сокровенное из того, что когда либо было между ними. Она знает: Френчи думает, что она его не видит, он закрывает глаза от ее каждого ее мимолетного прикосновения, больше ощущая положение, чем видя его, а пальцы и ладони формируются ее руками. Когда она смотрит на него, его глаза открыты и они встречаются взглядами. Кимико все еще растрогана эмоциями в них, как и в первый раз, все так же поражена неизвестностью всего этого; схожая с ее братом, но в то же время совершенно другая, глубоко по-разному, любовь. Он близко к ней — очень-очень близко, но в этот раз трезвый, не такой сумасбродный. Часть той трагедии смягчилась, и она знает, что он не совершит еще одной ошибки, не переступит границы того, к чему она готова, и к чему — нет. Кимико борется с приятной дрожью, пробегающей по ее спине, когда Френчи шепчет ей на ухо; его дыхание, словно призрачное, касается ее кожи: «Покажи мне, chérie, как бы ты произнесла мое имя». Ей даже не нужно думать — вместо этого она сразу же разжимает руки и поднимает правую вверх. Френчи смотрит на нее, его глаза движутся только чтобы следить за тем, что она делает. Большой палец ее правой руки скользит по губам, она начинает букву S и заканчивает ее, касаясь своего сердца. Это напоминает Френчи молитву и поцелуй одновременно. Серж.

***

Когда он говорит с ней по-французски, она повторяет все в уме и надежно фиксирует в памяти, выучивая фразу за фразой, даже когда он думает, что она ничего не понимает. В конце концов, это приводит к тому, что он бормочет ей на ухо всякую нежную чепуху, когда они вместе лежат в постели под теплым одеялом, а ее голова прижата к его груди, чтобы она могла слышать его сердцебиение тихими ночами. Он рассказывает ей прекрасные вещи, от которых у нее сжимается сердце, заявляет о своей верности и преданности, обо всей любви, которую она может получить, даже не попросив. В следующий раз, когда он называет ее mon cœur, она берет его за руку и прижимает к своему сердцу. Когда Френчи понимает, что она делает, он улыбается и быстро повторяет движение, понимая ее намного легче, чем несколько месяцев назад. "Вот так?", уточняет он. Кимико кивает. Показывает: "Да, Серж". Она касается свободной рукой его щеки: "Mon cœur". Нежность в его взгляде согревает ее.

***

Он кружит ее в танце в последний раз, музыка позади них стихает. Кимико смотрит вверх, а Френчи — снова на нее, как будто никогда не переставал. Кимико обнимает его за шею и поднимается на цыпочки, чтобы оставить поцелуй на его губах. Френчи не отвечает поначалу, будто опасаясь, что его движение испортит момент, отпугнет ее. Это заставляет Кимико улыбнуться. Когда она отстраняется, чтобы сделать шаг назад, он наконец-то отмирает: притягивает ее за талию, позволяя своей руке обнять ее за спину. Она прижимается к его груди, Френчи приоткрывает рот, находя губы Кимико и углубляет поцелуй. Задыхаясь, он заставляет себя отодвинуться, их лбы соприкасаются, он легко толкает ее нос своим. Френчи поворачивает голову в сторону, шепчет ей на ухо, и от этого по ее спине пробегают мурашки, совсем как в первый раз. — Je t'aime, — говорит Френчи, — С первого взгляда. Кимико кивает, смотря вверх. И ее руки показывают тоже самое.