Когда он был счастлив

      Альбус Дамблдор медленно ходил по кругу в своём кабинете, изредка поглядывая на Фоукса, который печальным взглядом проводил каждый его шаг. Что за дивная птица? Альбус так и не смог перестать поражаться по прошествию стольких лет — насколько же удивительны эти создания. Насколько точно они определяют твои эмоции, чувства, как видят глубину проблем и, порой (зачастую), даже лучше людей могут помочь тебе вернуть свет в мысли и наполнить жизнь красками. Жизнь. Кажется, прошло уже несколько часов после того, как Северус Снейп покинул его кабинет, впрочем, Альбус уже не был так уверен во времени, да и нужно ли теперь задумываться об этом?       Волшебник вновь опустил взгляд на свою руку, с недавних времён украшенную уродливым, чёрным окаменением.       Проклятье Мракса, медленно двигающее его к неминуемой гибели, как ни странно, совсем не расстроило директора, даже, можно сказать, наоборот — воодушевило в какой-то степени, ведь, Альбус устал. Очень устал за этот безумный век. Его жизнь была настолько насыщена темными и светлыми моментами, сложными решениями, ответственностью, которые следовали за ним с ранних лет, что Альбус был рад скинуть эту ношу воспоминаний со своих плеч, хотя бы сейчас.       Волшебник, перестав наконец измерять кабинет шагами, медленно опустился за стол и устало потёр переносицу. Опять вернулась головная боль, хотя, разве она затихала хоть на минуту?       Сбоку послышалось какое-то движение и Альбус посмотрел на источник шума. Фоукс слетел со своего насеста и, видимо, подумав, что лучшим решением будет — дать директору время наедине с собой, испарился в воздухе, оставив после себя яркие, огненные искры. Альбус улыбнулся, провожая его взглядом, и чуть прикрывая глаза, глядя на исчезающие искорки. «Удивительная птица» — в который раз подумал он.       Вновь осмотрев свою руку (в последний раз на сегодня, как обещал он сам себе), Альбус вернул на неё повязку, подготовленную Северусом.       Окинув взором весь кабинет, его взгляд остановился на Омуте памяти и, как бы не был велик соблазн, на этот раз директор удержался от ещё одного дня, проведённого в собственных воспоминаниях. Впрочем, они настигли его и без погружения в Омут.       Альбус вспоминал свои годы, будучи профессором в Хогвартсе. Как можно судить сейчас — самые спокойные годы, хотя, вероятно, будь здесь кто-то помимо Альбуса, не согласился бы с ним. Но волшебник любил то время. Он вспомнил свой первый день в должности профессора, вспомнил как был не уверен, что справится и сколько было сомнений, в целом, именно в тот день, он в сомнениях не ошибся.       Альбус даже позволил себе мягкую и короткую улыбку, вспоминая как уже тогда, будучи небезызвестным магом со сложившейся безупречной репутацией, краснел, объясняя теорию использования «Экспеллиармус» первокурсникам. Впрочем, после того как он сильно перенервничал и на втором уроке третьекурсница Ханна Медлоу смогла его обезоружить этим же заклинанием, Альбус взял себя в руки. Хотя, не стоит лукавить, волшебник был даже рад придать этой милой и застенчивой девушке каплю уверенности после собственного провала. (а иначе, Альбус это не мог назвать).       Ещё раз улыбнувшись директор окунулся в воспоминания дальше, они подкидывали ему, кажется, уже давно забытые моменты.       Вот, например, их первая встреча с Элфиасом Дожем. Бедный парень переболел драконьей оспой прямо перед прибытием в Хогвартс и сокурсники не шли с ним на контакт, впрочем, как и с Альбусом после случая с его отцом и Азкабаном. Зато, как бы это не было горько, именно благодаря этим мрачным событиям Альбус и обрёл своего первого друга, с которым по сей день они остаются в тёплых отношениях. Элфиас отличался большой преданностью по отношению к Дамблдору и всем его деяниям, и Альбус безусловно это ценил.       А вот воспоминания коснулись и первого письма от Николаса Фламеля с приглашением присоединиться к его новому проекту по алхимии. Как же Альбус был воодушевлен и все не мог поверить, что такой великий алхимик приглашал его — мальчишку Альбуса Дамблдора — работать вместе с ним. Кажется, Дожу тогда пришлось несколько раз ущипнуть его, чтобы он смог поверить в такую возможность. Хотя, и после этого Альбус до конца так и не верил, даже, когда писал свой первый ответ Николасу, и, когда отправлял сову, совсем не верил. А потом воспоминания унеслись дальше, к семье и причине отказа от совместной работы с Фламелем.       Альбус тяжело вздохнул прежде чем вернуться к той ужасной весне 1899. Ариана. Смерть матери. Бесконечные ссоры с братом. Утрата веры в светлое будущее. И, лишь изредка, вкусная выпечка в доме Батильды Бэгшот. Впрочем, это к отказу совсем не относится. Хотя, лучше бы относилось только к нему. Ведь за вкусной выпечкой в доме соседки воспоминания привели Альбуса к нему, Геллерту Гриндевальду. Белокурому мальчику с самыми живыми и блестящими глазами, которые Альбус когда-либо видел.       Их первая встреча и подозрительные взгляды, что последовали за неуверенным рукопожатием. Их первая беседа, первое недоверие, первые проверки потенциала друг друга и первые насмешки со стороны Геллерта в тот первый день, которые привели к ярким, наполненным жизнью и светом, как казалось тогда, двум месяцам того лета. Впрочем, нет, не как казалось тогда, как кажется и сейчас.       Директор устало прикрыл глаза и, улыбнувшись, окунулся в те единственные месяцы, когда он был счастлив. Пусть они привели к непоправимым и ужасным событиям, пусть в будущем развернули столь многолетнюю и ужасную войну. Альбус был счастлив именно тогда, рядом с тем светловолосым мальчиком с такими живыми глазами.       Альбус был счастлив тогда, сидя под листвой ясеня, и вновь с упоением рассказывая Геллерту о недавно прочтённых работах по защитным чарам некоего молодого автора, что нашлись на полках в библиотеке Батильды. Альбус был счастлив тогда, соревнуясь в шуточной, дружеской дуэли с Геллертом, что они так любили устраивать в прохладные дни у озера. Именно Геллерт, являясь превосходным дуэлянтом, обучил Альбуса множеству новых заклинаний, научил видеть соперника и предугадывать его действия, правильно ставить блок и наносить двойную невербальную атаку (что стало великолепным и очень полезным открытием для Альбуса). Геллерт многим поделился с Альбусом, Альбус же поделился собой.       Он был счастлив тогда, осознав в первый раз, что стал меньше слушать Геллерта, когда тот делился своими планами на их совместное будущее, и больше уделять внимание его красивым губам в эти моменты — как они двигались, как он проводил по ним языком, когда они совсем засыхали от жаркого воздуха, от долгих монологов, как они изгибались в его любимую усмешку, когда он заводил тему про магглов и их место в этом мире. Жаль, что Альбус тогда мало его слушал и многое пропускал мимо ушей, наблюдая за его потрясающими губами. А, может, и не жаль.       Он был счастлив тогда, оставшись впервые на ночь в комнате Геллерта, когда Батильда спешно уехала в Лондон, чтобы опубликовать новые труды. До поздней ночи они разговаривали обо всем на свете, не уделяя той или иной теме должного времени, будто у них его не было и нужно было успеть поделиться всем, что было на душе.       Альбус был счастлив тогда, уснув впервые подле него, когда солнце уже рассветало и его первые лучи так удачно падали на светлую макушку рядом. А он в тот день так и не уснул, просто лежав рядом, боясь прикоснуться, и просто смотрел, медленно, но бесповоротно отдавая своё сердце всецело этому мальчику, что мирно спал рядом.       Альбус был счастлив тогда, ощутив спустя месяц пробудившихся желаний, его губы на своих и, наконец, запустив руки в эти белокурые волосы, перед которыми не устояли даже лучи солнца.       Он был счастлив, пока жизнь не решила преподнести ему очередную боль в виде гибели Арианы, последней ссоры с Аберфортом и уходом Геллерта Гриндевальда. Альбус Дамблдор, сидя в своём кабинете с последним оставшимся ему годом жизни, печально улыбался, вспоминая то время, когда он был счастлив. Вспоминая то самое лето 1899 года.