***
Нахуй тебя, Джонни. Нахуй меня. Нахуй Мисти, нахуй Виктора, нахуй весь ёбаный Найт-Сити. Я больше не вывожу, слышишь? Я, блять, так больше не могу. Я пережила весь тот пиздец, что творился со мной в Арасаке. Я пережила то, как ебано они выбросили меня. Я, блять, пережила ёбаного Джеки Уэллса, и это было моей последней каплей. Я больше не могу. Кажется, столько пить ей не стоило, даже Мама Уэллс в конце дня сказала, что уже хватит. А Ви всё продолжала и продолжала молча пить, пока, в конце концов в её голове не созрела мысль, что в последние дни так часто мелькала на краю сознания. Джонни тут же материализовался рядом, сначала хмуро, а потом вовсе с неудоумением смотря на пьяную «в хлам», как он выразился, женщину. Ви удивительно стойко держалась на ногах после внушительного количества алкоголя, даже рука не дрожала. Не дрожала и тогда, когда поднесла дуло пистолета к виску. Тогда-то Сильверхэнд и решил действовать. — Тебе заняться больше нечем? Опусти ствол, вдруг застрелишь кого-нибудь случайно. — Джонни закурил, хотя до Ви так и не доходит, зачем он это делает. Зачем вообще хоть как-то пытается ей помочь. — Сегодня я собираюсь окончательно пристрелить двух самых отвратительнейших людей во всём Найт-Сити, Джонни. — Это кого? Сосунка императора Арасаки и нашего ублюдского соседа? — рокербой усмехается, выпуская цифровой дым изо рта. Ты знаешь, что я имею в виду, Джонни. Ты всё прекрасно знаешь, но не можешь прекратить свой театр одного актёра. — Знаешь, шутка затянулась, Ви. Давай, бросай ствол, поехали домой или, не знаю, к той девчонке, Джуди. Она запала на тебя, я точно знаю. — ситуация начинает напрягать Сильверхэнда. Он уже беспокоился и одновременно раздражался от «глупого» поведения Ви. Плевать. — Тебе плевать, мне нет. Давай, по... — Джонни обрывается, не успевая продолжить, и пытается толкнуть Ви на асфальт. Громкий выстрел револьвера, казалось бы, не должен потревожить вечно воюющих людей этого проклятого города, но неподалёку слышится громкий вскрик «Ви!» Ви смотрит на небо Найт-Сити и не чувствует ничего. Ни ног, ни рук, ни то, как её поднимают на ноги миссис Уэллс и Мисти. Женщины так сильно напуганы, а наёмница лишь смотрит на движение их губ. Кажется, они кричат. Кажется, Ви хочет закричать. Кажется, от выстрела снова отказали слуховые импланты. Лишь спустя пару часов на приёме у Виктора до неё доходит, что она пыталась сделать. И ведь почти успешно, если бы не Джонни. Он же, считай, голографический призрак, галлюцинация, которую может видеть лишь Ви. Почему, чёрт возьми, Сильверхэнд может спокойно толкать её или хватать за руки? Чёрт его знает как Арасака разрабатывает эти проклятые чипы. Ви лишь знает, что ей стало страшно. Очень страшно на самом деле. Какого чёрта она решилась на это? Ты знаешь почему, просто не хочешь себе признаться в этом. Сейчас у тебя будет всё «хорошо», но когда ты снова напьёшься, м? Будет ли Джонни рядом? — А куда я денусь, Ви? Не мути воду с самого утра. — пожалуй, иногда даже к лучшему, что Сильверхэнд сидит у наёмницы в голове. Хоть с кем-то она может поделиться тем, что люди обычно скрывают. От Джонни ничего не скрыть.***
— А куда я денусь, Джонни? Или я оставшиеся полгода делаю вид, что всё хорошо, каждый день говорю Джуди тупейшую хуйню по типу: «Ой, милая, не беспокойся, я кашляю кровью не потому что моё же тело пытается избавиться от меня, это у меня просто рак лёгких, ничего страшного». Или же я даю тебе второй шанс. Шанс начать всё сначала, шанс наконец изменить этот ёбаный город, потому что у меня не хватит ни сил, ни времени. Я устала, Джонни. — Альт по странному хмыкает рядом, а Сильверхэнд, пожалуй, впервые за свою жизнь не знает, что сказать. Он не знает, что сказать и в тот момент, когда Ви направляется к потоку, что отправит её в неизвестность. В голове столько вопросов насчёт этого, но она старается не задумываться об этом. Не сейчас. Никогда больше. Джонни появляется прямо перед ней и толкает её, начиная свою лекцию заново. Он старается надавить на наёмницу, но Ви не слушает. Она на автомате отвечает «отъебись» и продолжает идти. Сильверхэнд просит, уговаривает, торгуется, но Ви его как будто и не видит. Она уже почти рядом, ещё шаг и всё это закончится. Но рокербой хватает её за руку. Он не смотрит на неё. Ему страшно. Ему стыдно? — Пожалуйста, Ви. Мне страшно. Мне страшно за тебя, так что прошу. Не надо. И я в очередной раз сдаюсь.