Ты позволяешь мне делать это с тобой (Я твой Выход)

      Глядя на Тайлера, трудно представить, что он любит лежать в обнимку. (Зато, глядя на него, вовсе не сложно подумать, что этот человек-ожившее божество). Но Тайлер любит лежать в обнимку, несмотря на то, что его лицо покрыто синяками, а во рту не достает нескольких зубов. Тайлер Дерден любит лежать в обнимку, особенно если перед этим он как следует объездит мой член. Ему нравится, когда я обнимаю его со спины.       Он уютно устраивается в моих объятиях, как будто прячется внутрь меня как матрешка. Все дерьмо этого мира на мгновение перестает иметь значение, когда он прижимается ко мне спиной, мокрый от пота и спермы, которые скрепляют наши тела не хуже цемента. Моя задница болит от вторжения его члена.       – Мы засыпаем после секса потому что наш мозг обманут чувством безопасности,– бормочет Тайлер. И его голос тягучий как сироп от кашля. – Ты чувствуешь, что ты в безопасности?       Мне страшно от того, что последует за этим вопросом, поэтому я медлю с ответом.       – Если нам что-то угрожает, то ты сможешь защитить нас, Тайлер. – отшучиваюсь я.       Мою губу жжет в том месте, где Тайлер ранил ее в прошлый раз.       Тайлер перекатывается на бок, так, что наши лица соприкасаются. Мой нос болит после перелома, который я получил во время драки в клубе. Тайлер мог бы сломать мой нос так же легко, как хребет птенца.       – Я не спрашивал, угрожает ли нам что-либо, я спрашивал, чувствуешь ли ты себя в безопасности. Ты чувствуешь, что ты в безопасности? – его глаза прожигают меня насквозь. Его сигарета дымится в миллиметре от моего лица.       – Я… Тайлер… К чему этот вопрос? – спрашиваю я.       – Ты. Чувствуешь. Себя. В. Безопасности?       Я моргаю. Да, говорю я. Да, Тайлер, чувствую.       Тайлер одаривает меня яростным взглядом, а затем соединяет наши рты в поцелуе. Его нос касается моего. Мой нос покалывает как медная проволока.       – О, боже, Тайлер. Мы же только что…       – Заткнись,– он притягивает меня ближе.       Не знаю, смогу ли я вновь возбудиться. Сексуальный голод Тайлера неутолим. Он забирается на меня сверху, прижимая тяжестью свою тела к кровати, и я чувствую себя пришпиленной бабочкой. Губами он обводит засосы на моей шее и груди, засосы, больше напоминающие синяки. Он пометил меня, чтобы все смогли это видеть, когда я снимаю рубашку в бойцовском клубе. Он же мой псих. «Держись подальше» - кричат эти засосы.       – Твою мать, Тайлер,– шиплю я сквозь зубы.       Я проглатываю стоны точно также, как заглатываю член Тайлера.        – В этом весь смысл, тупоголовый.       Если бы вы спросили меня, хочу ли я быть оттраханым до изнеможения парнем, который называет меня тупоголовым, то я бы ответил, что нет. Но Тайлер принимает эти решения за меня. Я могу завязывать ему галстуки, обнимать его со спины, быть членом, на котором он скачет, но именно Тайлер принимает все важные решения за меня. Он выбирает какой галстук я должен носить с той или иной рубашкой, он говорит мне, что я должен сказать, он говорит мне, что я должен делать, он стрижет меня, покрывает засосами, синяками и кровью. Тайлер может заставить любого делать то, что он хочет, но только я удостоен чести быть его персональной секс-игрушкой.        – Ты знаешь, что о тебе говорят твои коллеги по работе? – спрашивает Тайлер, красивыми пальцами зажимая сигарету. Мне хочется, чтобы эти пальцы побывали глубоко в моей глотке. – Они думают, что твой парень бьет тебя?       – Он бьет меня.– говорю я – Ты бьешь меня, Тайлер.       Тайлер кусает мою губу. Металлическая кровь заполняет мой рот. Я издаю стон. Рот Тайлера на вкус как порох и кровь.       – Ты говоришь им, что твой парень бьет тебя?       – Господи, Тайлер, неужели ты хочешь, чтобы все знали меня как парня, у которого абьюзивный бойфренд?       – Я ударил тебя. Ты скажешь им, что это я ударил тебя или соврешь? –Тайлер хватает меня за волосы и дергает с такой силой, что к моим мыслям о сексе примешиваются мысли о скальпировании. – Они знают, что ты умоляешь меня о том, чтобы я ударил тебя? Они знают, что ты бьешь меня в ответ?       Я ничего им не рассказываю. Они не заслуживают, чтобы знать о Тайлере больше того, что они уже знают. Я вежливо ответил на все их вопросы. Да, у меня есть парень. Да, его зовут Тайлер Дерден. Да, мы живем вместе. Только социально приемлемые ответы на социально приемлемые вопросы. Теперь мои коллеги с ужасом смотрят на мои синяки.       – Ты стыдишься меня? – его ладонь крепко обхватывает мое лицо, надавливая на челюсть. – Или ты стыдишься того, что у тебя есть парень?       – Я не стыжусь тебя. Они знают, что у меня есть парень. Они знают, что он бьет меня. Это то, что ты хочешь услышать, Тайлер?       Он отпускает мою челюсть, чтобы ударить меня по лицу. Лицо горит после удара. Я перестаю реагировать на боль.       – Ты должен как-нибудь пригласить меня. На какой-нибудь корпоративный пикник или еще какую-нибудь фигню, организованную твоим офисом. Давай, поставь под моим глазом большой, красивый синяк, а я сломаю тебе нос.       Он говорит так, будто его заводит это дерьмо.       Меня оно тоже заводит.       – Что подумает твой босс, когда увидит наши парные синяки под глазами? –Тайлер проводит пальцами по отметинам на моей шее. Они напоминают форму его ладони. Вчера он душил меня до тех пор, пока я не отключился.       Мой начальник уже интересовался, моя ли это кровь на одежде. Мой начальник уже интересовался, стоит ли ему обратиться в полицию. Мой начальник уже интересовался, все ли у нас в порядке дома.       – Не знаю, Тайлер. – говорю я.       Тайлер бьет меня снова.       – Отвечай.– требует он.       Я чувствую свой стояк. Я снова возбудился от того, что Тайлер Дерден отвешивает мне пощечины.       Еще год назад сама идея об этом вызвала бы у меня отвращение. Пару раз я посещал гей-клубы и видел гей-пары, любовников, украшенных синяками и засосами. Я обещал себе, что никогда не позволю другому человеку полностью завладеть мной.       Тайлер разрушил меня точно так же, как он разрушает этот ебанутый неправильный мир. Каждую ночь я позволяю ему разрушать меня. Он мой билет в один конец, подальше от этого монотонного мира. Саморазрушение - это мой выход.       Матерь божья.       – Он подумает, что мы чокнутые. Что я еще более чокнутый, чем он себе представлял.       – И это правда?       Правда ли это?       Каждые выходные я и мой парень колошматим друг друга в бойцовском клубе. После этого мы возвращаемся в его дерьмовый, полуразрушенный дом и трахаемся до самого утра. Утром я поправляю его галстук. Тот самый, которым он душит меня по ночам. Когда он просыпается посреди ночи, он жестко берет меня. Поэтому мы спим вместе. Иногда я сверху. Он смотрит мне в глаза и умоляет меня не останавливаться до тех пор, пока он не потеряет сознание, а затем продолжать, пока я не кончу.       По-моему, я и вправду чокнутый.       – О чем ты думаешь, мальчик-псих? –Тайлер затягивается сигаретой.       – Мы оба психи. – отвечаю я.       Тайлер прикасается к синякам на моих бедрах. Как и дырка в моей щеке, они никогда не заживают. Его сигарета прожигает мне кожу.       – Тебе нравится, как твои коллеги на тебя смотрят?       Мои коллеги по работе смотрят на меня исподтишка, стараясь не пялиться в открытую. Сначала они бегло оглядывают меня, а затем замечают мои синяки, что заставляет их приглядеться ко мне повнимательнее. Чужое перешептывание тянется за мной как шлейф от парфюма, слова парень и насилие наступают мне на пятки, пока я иду по офису. Иногда я жалею, что позволил другим людям узнать о моей связи с Тайлером. Иногда я сияю, когда слышу чужие шепотки. Да, у меня есть парень. Да, он бьет меня. Да, мне это нравится.       – Да. – говорю я – Да, Тайлер.       – Почему?       Я трясу головой, не находя ответа.       – Тебе нравится знать, что они знают, что я бью тебя? – Тайлер невесомо проводит пальцами по моему лицу. Следы от сигаретных ожогов на его предплечье похожи на пустые глазницы. – Посмотрите на этого мальчика-психа. Вместо поцелуев он получает синяки под глазами и разбитый нос.       – И как же тогда выглядит сам бойфренд? – слабо отшучиваюсь я.       – Как, по-твоему, я выгляжу?       Я смотрю на Тайлера. Его лицо, как и мое, напоминает месиво. Синяки на коже, выбитые зубы, сигаретные ожоги. Но он по-прежнему невероятно красив, даже если и выглядит так, словно его пропустили через мясорубку.       – Прекрасно.– говорю я.– Ты прекрасен, Тайлер.       Я думаю, что позвонил Тайлеру в тот вечер, когда моя квартира взлетела на воздух, именно потому, что он заворожил меня своей красотой.       Тайлер ерошит мои волосы. Я немного отрастил свои волосы, когда понял, что Тайлеру нравится их трогать. Ерошить. Пропускать сквозь пальцы. Тянуть.       – Ну разве ты не прелесть?– Тайлер делает еще одну затяжку и кладет руку мне на бедро, поверх сигаретных ожогов и синяков, оставленных его пальцами.       Я перехватываю из его рук сигарету и затягиваюсь.       – Воруешь мои вещи?– поддразнивает меня Тайлер.       – И что ты мне сделаешь? – задаю вопрос.       Боже, мои слова звучат так, будто я вступивший в стадию полового созревания непослушный приемный сынок из какого-нибудь дешевого порно, которые обычно крутят по ночному телевидению. Ты не мой настоящий отец. Вытрахай из меня все мое бунтарство.       Что ты сотворил со мной, Тайлер?       Тайлер забирает у меня сигарету. Он выдыхает облачко дыма прямо мне в лицо.       – Похоже, что мне придется преподать тебе еще один урок. Интересно, что твои коллеги скажут в понедельник? М? Когда ты заявишься на работу в таком виде, будто тебя переехал автобус.       – Тайлер, что ты собираешься со мной сделать?       Он берет сигарету и прижимает ее дымящийся кончик к моему бедру, добавляя еще один экспонат в уже существующую коллекцию ожогов. От боли я дергаюсь, хотя должен был уже привыкнуть к ней. Мое тело состоит из иссиня-черных и пурпурных синяков, а еще из стальных мышц, закаленных во время драк в бойцовском клубе. По какой-то причине Тайлер считает меня невероятно ебабельным. Пока он скачет на моем члене, он говорит мне, что я красив. Он целует мое израненное тело, пока трахает меня. Он шепчет мне на ушко всякие нежности после особенно жесткого секса, когда мы оба не можем пошевелиться от усталости.       Тайлер одаривает меня улыбкой, которой, по моему мнению, должен озаряться Бог, когда насылает цунами, убивающее сотни тысяч людей.       Тайлер бьет меня снова, и я слышу громкий щелчок. Хлыстовая травма.       Тайлер обхватывает ладонью мое горло, сдавливая трахею, перекрывая доступ кислорода.       Тайлер взбирается на меня, седлает мои бедра. Он обнажен так же, как и я, но почему-то все равно кажется одетым.       – Тайлер. – выдавливаю я, вжимаясь в него. – Я снова твердый.       Это абсолютный пиздец, что у меня встает на Тайлера так быстро.       Тайлер наблюдает за мной незаинтересованным взглядом, как студент во время скучной лекции. Я чувствую себя школьным научным проектом. Он вскрывает меня как пропитанную формальдегидом лягушку, чтобы покопаться в моих внутренностях.       – Хороший мальчик – шепчет он, а мои глаза понемногу начинает застилать пелена.– Мой хороший, хороший мальчик.       – Тайлер, – пытаюсь сказать я, но из горла вырывается только хрип. Мои глаза непроизвольно закрываются.       – Тебе это нравится?– Тайлер усиливает хватку на моей шее.       Я киваю и пытаюсь выдавить из себя слово «да».       – Когда ты потеряешь сознание, я как следует поразвлекусь с тобой. – Его голос звучит как будто бы издалека и напоминает эхо. Черты его лица размываются.       Интересно, чувствует ли он мой пульс под своей ладонью. Он с легкостью мог бы меня убить. Я дал ему это право, поэтому если бы он захотел, он бы убил меня. А после возможно трахнул бы мой остывающий труп.       Возможно, мне бы это понравилось.       Я был нормальным человеком. Правда. Позор, что я превратился в того, в кого превратился.       Тайлер отпускает мое горло. Я широко открываю рот, заглатывая воздух. Он бьет меня в солнечное сплетение, выбивая весь кислород обратно. Я даже не могу согнуться, чтобы избежать удара, ведь Тайлер придавил меня своим весом, не давая пошевелиться.       И черт возьми, я до сих пор не могу дышать.       – С тобой намного интереснее играть, когда ты даешь сдачи, малыш. – усмехается Тайлер. Он берет мою руку и целует шрам от химического ожога. – Помнишь, как я тебе его подарил? Как ты кричал и плакал?       Я киваю.       – Отвечай мне.       – Да, Тайлер – говорю я.       – Может, мне нужно оставить на тебе больше таких ожогов? Ты такой красивый, мальчик-псих. Представь, как бы ты выглядел, весь покрытый следами моих поцелуев. – Его улыбка могла бы показаться глупой, если бы он не угрожал мне химическими ожогами.       Мой пульс учащается. Боль от ожога была немыслимой, ничего хуже я не чувствовал в своей жизни никогда.       – У тебя встал? – Тайлер наотмашь бьет меня по лицу. – Тебя возбуждает эта идея? Какой же ты конченный.       Я открываю рот в попытке сказать, что мы оба конченные, но Тайлер всегда наперед знает, что я собираюсь сказать.       Тайлер бьет меня другой рукой.       – Сейчас не время умничать.       – Тайлер... – хриплю я.       Тайлер своими ладонями сжимает мои бедра так сильно, что мне начинает казаться, будто он собирается переломить все мои тазовые кости. Он пристраивается к моему входу, я все еще растянут после недавнего секса, поэтому Тайлер толчком входит на всю длину. Мой задний проход болит. Тайлеру все равно. Он начинает трахать меня.       – Тайлер! – вскрикиваю я.       Тайлер бьет меня слова. От всех этих ударов в моей голове наступает удивительная легкость.       Тайлер!       Он улыбается в ответ. Он обхватывает мое лицо ладонями, сильно сжимая челюсть, а затем ударяет мою голову об стену. Я стону.       – Держу пари, тебе это понравилось. Шлюха.       Боги мои.       Тайлер снова прикладывает меня головой о стену, на меня крошками сыплется штукатурка. Тайлеру плевать. Мне тоже.       –Черт, Тайлер! – срываю голос я.       – Кому ты принадлежишь? – Тайлер не дает мне времени на ответ, в очередной раз ударяя меня о стену. Мир начинает кружиться. Рука Тайлера на моей макушке – это единственная вещь, которая дарит мне ощущение реальности.       Я чувствую, как он толчкообразно вбивается в мое тело, будто поршень. Если бы у кровати была спинка, то она, как и моя голова, не избежала бы участи прямого столкновения со стеной.       –Тебе. Тебе, Тайле. – кричу я.       Тайлер притягивает мое лицо для поцелуя. Тайлер целуется так, будто он задыхается, а я его спасительный ингалятор. Моя голова кружится. Черты лица Тайлера расплываются.       – И что ты отвечаешь, когда твои коллеги спрашивают про твое лицо?       Никто не спрашивает меня о моем лице. Больше не спрашивают.       – Ты сделал это – говорю я.       Слезы подобно кислоте обжигают мои глаза. Все мое тело болит. Оно болит всегда.       – Кто сделал это?       – Мой парень! Тайлер Дерден!       – И что же делает твой бойфренд? Как он относится к своему драгоценному мальчику-психу? – Тайлер погружается в меня особенно глубоко.       Боже, когда-нибудь он окончательно меня сломает. Переломи мой таз. Пусть это будет похоже на постродовую травму.       – Он бьет меня, Тайлер. Он разрушает меня. Каждую ночь.       Я запрокидываю голову.       Тайлер прижимается своим покрытым испариной лицом к моему лицу. Он прилипнет ко мне, если останется в том же положении.       –Тебе нравится то, что он с тобой делает? – из его горла вместе с вопросом исходит рык.       Я люблю это       – Хорошо.       Тайлер вцепляется пальцами в мои бока, но его ногти слишком короткие, чтобы оставить какие-либо отметины, однако он будто пытается меня разорвать. Он отстраняет свое лицо.       – Мне нравится превращать тебя в мою сучку.       – Да! Я твой, Тайлер.       Я выгибаю спину, пытаясь быть к нему еще ближе. Он отвешивает очередной удар по лицу, больно.       – Моя сучка. – говорит он.       Я предсмертный оргазм Джека.       – Посмотри на себя, мальчик-псих. Кончаешь без моего разрешения.– Тайлер скалится. – Ты жалок.       – Тайлер...– его имя слетает с моих губ как выдох.        Я плавлюсь на его грязном матрасе Тайлера. Он продолжает вколачиваться в мое тело, потому что он еще не кончил. Когда я говорю Тайлеру, что мне больно, он ухмыляется и начинает трахать меня еще сильнее. Я чувствую, как слезы бегут по моим щекам. Я чувствую безмерную благодарность, когда это прекращается. Когда он наполняет меня своим горячим семенем. Я похож на человеческий Милки-Вэй.       Я самоотвращение Джека.       Тайлер лежит на мне сверху. Мой живот покрыт моей собственной спермой. Внутри я наполнен спермой Тайлера как пончик с повидлом.       – Ты любишь меня, мальчик-псих?       У меня болит каждый участок тела. Моя голова до сих пор пульсирует после соприкосновений со стеной. Мои бедра горят от жесткой хватки Тайлера. Мое лицо покалывает после пощечин. Мое лицо мокрое от слез. Мягкий и вялый член Тайлера все еще во мне.       –Да, Тайлер. Я люблю тебя.       Тайлер целует меня. Я хватаю его за волосы, притягивая ближе. Я не могу насытиться Тайлером точно так же, как и он не может насытиться мной.       – Итак, когда кто-то спрашивает тебя о происхождении твоих синяков, то ты говоришь….       – Это подарки от моего парня. От Тайлера. От тебя.       Тайлер улыбается мне и дарит еще один поцелуй, слишком нежный в сравнении с остальными проявлениями любви Тайлера.       – Хороший мальчик.       Затем он скатывается с меня и ложится на бок, заставляя меня прижаться к его спине.