На чем мы остановились?

— Здесь ты жил. И живешь, — прокашлялся Уилсон, поняв, что прозвучал чересчур драматично для ушей парня, который только сегодня вышел из комы с частичной амнезией. — Я знаю, где я живу, — пробормотал Питер, окидывая взглядом дом. — Я не помню последние два года, а не всю свою жизнь. Слава богу, хоть это осталось прежним. За два года могло многое измениться, нужно признать, хотя герой все еще со скепсисом наблюдал за происходящим. Скепсис, потому что, серьезно, не могли же два года его жизни просто взять и выпасть из головы? Беннер сказал, он был в коме всего пару дней, на третий проснулся. Как за это время можно лишиться багажа двух лет воспоминаний? Это как выбросить чемодан из окна поезда, так, что ли? Нет, это звучало сомнительно для Паркера. То, что рядом с ним был Дэдпул, тоже подходило под определение «сомнительно». Должен ли Питер верить ему? А если да, то с какой стати? С той, что Уэйд согласился проводить его до дома и ни один из Мстителей не вставили слова поперек? Ладно, возможно, и правда, прошло время с тех пор, как Питер помнил взаимоотношения Мстителей и Дэдпула. И возможно, правда, что прошел не один год. За это время наемник успел завоевать их доверие? Да ну, ответит Питер. Дэдпул самый психически невменяемый человек со сверхспособностями в жизни Паркера и самый неоднозначный, стоило заметить. Почему его слова о геройстве не были блефом, чтобы приколоться или подкатить к нему, Человеку-пауку, или кому-либо еще? Питер считал, что сотрудничество со Мстителями было на руку Дэдпулу. И получил ли он, что хотел, за время работы с ними? Сама мысль о том, что Питер, проживший эти два года, знал все даже без вопросов, а он, этот Питер, с выброшенным багажом, все еще искал ответы, удручала. Ведь разбирать все это и искать багаж приходилось ему — этому Питеру. На него все это свалилось. Паркер перевел взгляд на Уэйда без маски, в повседневной одежде, и вдруг осознал, что сам был без маски. Перед наемником. Без маски. И он, этот наемник, знал, где он живет. Стоило ли Питеру беспокоиться? А тетя Мэй? Все ли с ней было в порядке? Мог ли за это время Уэйд так сильно подобраться, что с ней случилась беда? Но не факт, что по вине Дэдпула, конечно, Питеру приходилось напоминать себе, что Уэйд — не вселенское зло. Просто антигерой, который не вызывал доверия тем, что искал выгоду в любой ситуации. В этом был весь Дэдпул, Пит не думал, что люди меняются. Менялось лишь отношение к людям. В любом случае бежать некуда, Уэйд вызвался помочь. Бескорыстно или нет, еще предстояло узнать. У Питера была травма головы, потеря сознания и кома, на его левый висок наложили повязку, которую герой стремился отклеить, подрываясь с больничной койки домой, но Брюс настоятельно рекомендовал не трогать ее до завтрашнего утра, а там решить, накладывать ли новую. Сейчас голова неприятно ныла, отдавая болью в лоб. Человек-паук коснулся раненого бока под футболкой, где ссадина не спешила заживать под слоем очередной повязки, и подумал, что в этом сражении он заочно проиграл Дэдпулу. Что бы тот ни задумал, Пауку нужно быть начеку и приложить все оставшиеся силы на то, чтобы защититься. Возможно, и не стоило ожидать нападения от Уэйда, он выглядел грустным и не то чтобы готовым к драке, но Пит не доверял ему. Жаль, но для Питера ничего не изменилось за эти два года, которые были у Дэдпула. И каждый оставался при своем. Питер готовился к подвоху, а Уэйд готовился преподнести новость о том, что Питер живет в квартире не один. Питер смотрел на дом, в котором снимал небольшую однушку и каждый месяц запаздывал с оплатой. Интересно, как владелец, живущий в квартире напротив, его еще не выставил. И как интересно то, что некоторые вещи могли не меняться годами. Сколько еще он собирался скитаться по съемным квартирам? Разве он не собирался открыть свою корпорацию и завоевать мировую известность, признание в качестве ученого? — Я продвинулся в науке? — спросил у него Питер. Хотя и понимал, что Уэйд вряд ли был настолько близок с ним, чтобы знать такие вещи… Возможно, стоило спросить Тони или Стива. Или тетю Мэй. Гарри или ЭмДжей на худой конец, они-то точно знали, правда, и посмотрели бы на него, как на полоумного, спроси он, чем занимается и кем работает, потому что сам не помнит. — Да, у тебя есть степени, сейчас ты работаешь над докторской или чем-то у вас, профессоров, являющимся апогеем выпендрежа. Ты ведешь пары в университете, и ты почти старший профессор, но пока средний, или как там это правильно звучит в вашей иерархии, — поведал Уилсон, взглянул на него, увидел расширенные глаза и пожал плечами. — Ты же стажировался на кафедре после выпуска. Сам рассказывал мне года два назад. — Да, но я… Я не знал, что буду трудиться над степенью. Даже не одной? Откуда у меня деньги на обучение? Уэйд снова пожал плечами, но улыбнулся уголком губ. — Видимо, ты успеваешь все. — Мне… двадцать восемь? И я работаю над докторской? Ты стебешь меня? Это какое-то изощренное надувательство или что-то вроде? Уэйд не ответил, только направился ко входу в подъезд. — Тогда почему я живу здесь? Постой. Я разве не должен снимать жилье где-нибудь в городе? Уэйд, подожди, у меня в самом деле много вопросов. Откуда ты все знаешь, если не разводишь меня, конечно? Какие у меня степени? По каким дисциплинам? — Я на все отвечу, когда мы поднимемся наверх. Поверь, некоторые вопросы отпадут у тебя сами собой, когда ты зайдешь домой. Он посмотрел на Питера и натянуто улыбнулся, приободряюще, но понимал, что Паркеру могла не угодить его нынешняя жизнь. Питер двухгодичной давности выносить его не мог. Что же с ним будет, когда он увидит обставленную квартиру их с Уэйдом вещами и поймет, что они не только живут вместе, но еще и встречаются? Рубить с плеча бывает весело, Уилсон частенько прибегал к этой методике (как в прямом смысле, так и в переносном), но все это казалось слишком радикальным в отношении Питера, особенно сейчас. Уэйд не знал, что ему делать, как убедить Питера. И как заставить Пита снова посмотреть на него с нежностью, потому что этот отсутствующий безучастный взгляд, которым награждал его Питер, не обнадеживал. Уэйд только чувствовал дыру в своем сердце, что необъятно росла. Они ехали в лифте, Уэйд старался дышать глубже, чтобы не сбиться, но получалось плохо. — Пит, я… — когда они поднялись и вышли на лестничную площадку, Уэйд придержал парня за рукав. — Слушай, какую бы информацию я сейчас на тебя ни вывалил, не горячись, ладно? Питер не выглядел сильно впечатленным, скорее, подозрительным и без того. — У меня сейчас болит просто все, не думаю, что я готов к тому, чтобы горячиться. Это, скорее, просьба к тебе. Давай подождем, пока ко мне вернется память, и продолжим, на чем остановились? Не знаю, могу ли взывать к твоей человечности, но попытаться стоило. Я не хочу войны. Бровные дуги Уэйда так высоко взлетели, что могли бы достигнуть линии роста волос надо лбом. Если, конечно, они бы у него были. Питера, на удивление, не отталкивала его внешность, как раньше, хотя он и старался меньше смотреть в его сторону. — Я не собираюсь враждовать с тобой, мы давно не враги, и лично я не считаю, кстати, что были. Дело всегда было только в тебе и твоем отношении, — не выдержал Уилсон, глубоко вздохнул и посмотрел на пытающегося вникнуть, еще раненого после трагедии Питера. — Ладно, оставим этот разговор. Просто обещай, что не пойдешь ночевать в другой конец города к друзьям и так далее, идет? Я сам могу свалить, если тебе так будет легче. Только… — Что все это значит? — начинал вспыхивать Питер. — Что значит, ты сам можешь свалить? Ты… ты и должен, разве нет? Ты же не прописался там, я не… Вместо того чтобы продолжать спорить, Уэйд распахнул перед Паркером дверь квартиры. Внутри был сделан ремонт, что бросалось в глаза. И это все еще была квартира Питера? — Чего?.. Питер сглотнул, но осмелился переступить порог. Нахмурился, пока разглядывал новые предметы интерьера, явно не принадлежащие ему — Питеру. Несколько новых полок, что завалены под чистую вещами Уэйда. Маски Дэдпула, раскиданные по полу, ботинки, туфли на каблуке большого размера; розовый самокат стоял у стены, там же были тапки-единороги, а над ними висел на крючке рюкзак с Хэлло-китти. — Не пугайся, это только прихожая. Я не успел прибраться. Дальше легче. Питер хотел посмотреть в сторону единственной, как он думал, комнаты здесь, но обратил внимание на снесенную стену между его квартирой и квартирой соседа-владельца. Расширил глаза. — Мистер Дит… — Ты выкупил эти квартиры, — поспешил объяснить Уэйд, пряча взгляд от Питера, который смотрел на него так, словно тот нес полную околесицу. Что, впрочем, так и звучало для него. — Ты не захотел уезжать отсюда, как появились деньги. И выкупил эти квартиры у прежнего владельца. Мы снесли стену, и теперь здесь больше места. Ремонт, как видишь, в той части еще в процессе, но в свое оправдание скажу, что это тебе постоянно некогда. Я говорил, что легче переехать куда-то за город, но тебе присралась именно эта паучья кладка, так что мы здесь и… да. Мы живем здесь. Питер прошел в комнату, которую он помнил. — Мы? — переспросил спокойно, но изумленно Питер, осматривая интерьер своей бывшей комнаты, некогда с дощатыми скрипучими полами, обвалившейся штукатуркой с потолка и ободранными стенами. Теперь она выглядела так уютно и обжито: стены обновили цвет, как и потолок, тут даже плинтуса появились, не говоря о покрытии на полу. Двуспальная кровать была застелена покрывалом с эмблемой Дэдпула, на ней валялась розовая винтовка. Уэйд принялся убирать беспорядок. — Да. За это извини, я… Питер не обратил внимания на его слова, он смотрел на плюшевый ковер на полу возле кровати и изгибал бровь, хотя это и было неудобно из-за клеевого края повязки. Тумбочки со светильниками по обеим сторонам от постели ясно давали понять, кто на какой стороне спал: у Питера была заставленная тумбочка. Помимо лампы, там стояли электронный будильник и радио-приемник, фото в рамке, на котором были изображены Гарри, Мэри Джейн, тетя Мэй и сам Питер на фоне университета. Он помнил, это был первый день его стажировки в качестве младшего профессора, что откровенно не задался, а друзья и тетя пришли его поддержать. Они тогда попросили прохожего сделать фото на новый телефон Гарри, а затем отправились в пиццерию. Питер улыбнулся, это было буквально пару лет назад. Сколько же лет прошло получается теперь? Четыре? Странно ощущалось выпасть на два года, но у него не оказалось выбора в этой ситуации. Питер посмотрел на другие предметы на тумбочке. Электронный будильник ему купила тетя когда-то давно, он сам толком не помнил. А приемник с настроенной частотой полицейских больше не шумел и не передавал все разговоры копов про пончики и жетоны. Питеру в самом деле удалось настроить его сообщать только о происшествиях? Вот это да. Ради интереса Питер бегло взглянул на вторую тумбочку — тумбочку Уэйда, надо полагать — там стоял такой же светильник и одна фотография в рамке. Но что на ней изображено, ему не было важно, он не присматривался. Шкаф, стоящий рядом, намного больше привлек его внимание: он был новый. Старого ветхого шкафа больше в комнате не наблюдалось. Комната пережила неплохой апгрейд, решил Питер, обводя следующую ее часть взглядом, ту, что находилась напротив окна. Полки на стене занимали ее всю — настоящая аллея славы. У Питера приоткрылся рот. Уэйд не врал, у него в самом деле было две степени: по молекулярной физике и физической химии. Здесь было, над чем зависнуть. Паркер пообещал себе это сделать позже, у него еще будет время изучить все. Он перевел взгляд на третью стену, занимаемую дверью, стерео-системой по бокам от телевизора и ящиками, которые Питеру еще только предстояло открыть. Две приставки, лежащие в нише, очень подсказывали, чем занимался Пит в свободное время, но в один момент он заметил ружье, выглядывающее из-под шкафа, и его передернуло. — Да. А вот туда не следует, Питти, я не стал бы… Но Питер уже нагнулся и увидел склад оружия, вываливающийся из нижнего ящика. Нехорошо это было, решил Уилсон, но деваться уже некуда. — Толкай их назад, толкай! — агитировал Уэйд в непринужденной манере. — Я верю в тебя, малыш, ты славно толкаешься. Кое-как закрыв дверцу, Паркер бросил в него злой взгляд, а затем встал и развернулся. Что же тогда хранилось в остальных ящиках и в шкафу под одежду? Четвертая стена была занята окном и плотными шторами с розовыми пони. Питер поморщился. Что Уэйд сделал с его квартирой? — Родной… Паркер подошел к шкафу и распахнул его дверцы. С полок на Пита смотрела его одежда, сложенная не самым аккуратным образом, как и незнакомые вещи на других полках; взглянул на отделение с шестью деловыми костюмами, висящими на вешалках. С ними же ещё два костюма Человека-паука и три костюма Дэдпула. Внизу, под ними, Питер увидел склад оружия. Гранаты, бомбочки, пистолеты были не очень грациозно свалены в коробку. Питер нахмурился от мысли, что где-то должен быть еще склад с холодным оружием. Почему-то в мозгу проскочила настойчивая мысль, что должно быть еще холодное. Это же Дэдпул. Дэдпул владел всеми видами оружия, насколько наслышан Питер. Не могли здесь храниться только ружья и пистолеты с гранатами. — Где остальное? — спросил он у Уэйда. Наемник только раскрыл рот, опешив от такого поворота событий. Паркер нагнулся, чтобы заглянуть под кровать. Там валялся только носок и небольшие клубы пыли. Питер выпрямился, все еще сидя на полу и думая, где стоит проверить. Голова неприятно ныла, но он старался задвинуть боль на второй план. — Малыш, может, сядем отдохнем? Тебе нужно передохнуть, расслабиться. А то ты слишком напряжен, Питти. Поставлю чайник, хочешь? Что… Что ты ищешь, Пит? Блять, что ты… — Уилсон замолчал, потому как Питер стал стучать по задней стенке шкафа, чем навевал опасения, все ли в порядке с ним. Уэйд закусил щеку изнутри и решил, что подождет еще минут двадцать. Если Пит хотел найти заначку, оставленную на тяжелые времена, или кассету-обращение, то пусть доделает задуманное. Иногда действительно не стоило вмешиваться. Вот Питер уже перебрался на кровать, возясь со спинкой кровати. Уэйд охнул, как только понял, что именно ищет герой в их спальне. — Малыш, не думаю, что это пригодится сейчас… Родной? Питер наконец разобрался с механизмом спинки кровати, и та отодвинулась в сторону, являя миру тайник с ножами и катанами прямо в их, если верить словам Уэйда, постели. — Ты в самом деле думаешь, что я сплю в кровати, набитой этим? — Питер недоверчиво взглянул на Уэйда. — Ты и в тот раз отказался спать здесь! Просто скажу то же, что и в прошлый раз: недостаток железа в крови вызывает анемию, не мне тебе объяснять, — Уилсон показал расправленные ладони, прежде чем Паркер выкинет его из окна. Этот Питер мог. — Но уверяю тебя, Свеколка, эта составляющая никак не влияет на качество сна. Я обещаю! Ты даже не почувствуешь запаха металла или чего-то подобного, нож не воткнется тебе в спину, да блять, я… Малыш, я обещаю тебе. Это просто хранилище, не более. Так удобнее держать всякие побрякушки, вот и все. Чтобы не захламлять помещение, ты сам сказал убрать их, когда они беспорядочно валялись везде. — Ты это называешь побрякушками? — просто уточнил Питер, а Уэйд закрыл рот и вздохнул. Наверно, стоило объяснить доступнее. — Я ведь тоже сплю здесь, и, как видишь, еще жив. Ладно, может, я не тот пример, который стоит приводить, но ты до амнезии спал здесь со мной. Даже по законам физики своей суди, а? Гравитация без левитации. Далась тебе эта кровать с ножами? Пошли со мной на кухню, вымоем руки, попьем чаю. Или кофе! Я знаю, что ты любишь кофе больше. Питер сидел на кровати и не мог понять, почему объяснения Уэйда его так успокаивали. Возможно, дело было в милых прозвищах, которые сыпались изо рта Уэйда, как осадки с неба. Или то, как старательно Уэйд убеждал его, словно доверие Пита было для него настолько важным и стоило того, чтобы объяснить мельчайшую деталь. — Так… то есть мы спим здесь вдвоем? — спросил Питер, задвигая тайник обратно. — Да. Мы спим на этой кровати, и еще никто не пострадал. В смысле от ножей! Рукоприкладства это другая форма нанесения вреда, не думаю, что ты меня об этом спрашиваешь. Что же, еще не время для этого, возможно. Эм… да, — Уэйд понял, что ляпнул лишнего, и решил замолчать, пока не стало слишком поздно. — Мы живем в одной квартире, уже со снесенной стеной, в шкафу куча твоих вещей, не говоря об оружии, словно моя квартира превратилась в цех по их заготовке. Ты… Ты называешь меня родным. Мы… — Питер не смог выговорить это от шока. — Мы что… — Мне жаль, — ответил ему Уилсон, раскаиваясь перед ним неизвестно за что. Питер поднял брови. — Мы? Мы с тобой? — выдохнул со смешком Паркер, а затем разделил настрой Дэдпула. То есть это даже не шутка? Питер пытался пошутить, когда уточнил свои подозрения, но если дела обстояли так в самом деле. — Серьезно? Мы спали? В смысле… у нас был секс? Не один раз? Мы им занимаемся здесь? — Я не знал, как преподнести тебе это. Поверь мне, я понимаю твое недоумение, — Уэйд быстрым шагом подошел к нему, попытался взять за руку, но Пит не дался, только сделал шаг назад, со сведенными бровями смотря на наемника. — Прости меня. Я не знал, что когда-то буду извиняться за это, но, прости, Пит. Это похоже на дурдом, я понимаю! Правда, понимаю. Но так сложилось, что мы… сошлись. Я не такой потерянный, как ты сейчас думаешь обо мне. Я… Я Уэйд, вспомни меня, пожалуйста. — Ты больше не убийца? Иного объяснения Питер просто не находил. Уэйд открыл рот, не зная, стоит сказать правду или солгать. Он врал Питеру до амнезии, пока это не вскрылось и не превратилось в катастрофу, но тот знал намного больше об Уилсоне и многое списывал со счетов, и стоило ли открываться перед этим, для которого информации могло быть слишком много? Но если он сейчас в очередной раз вляпается в ложь, то лишь докажет этому Питеру, как сильно заблуждался тот. Сложно это было. — Я… нет, то есть да. Я убийца, и я стараюсь поступать по совести. Ты… ты меня учишь, — на этот раз Питер позволил взять себя за руку. Уэйд сжал его ладонь в своей и посмотрел в карие глаза. — Мы очень много ссоримся с тобой на этой почве, но я хочу, чтобы ты знал, ничего не происходит в этой жизни безнаказанно. Я совершил много ошибок и сейчас расплачиваюсь за это, но это все… это все неважно по сравнению с тем, что ты жив и сейчас здесь со мной, понимаешь? С памятью или нет, ты — Питер Паркер, которого я люблю. И я обещаю, что сделаю все, чтобы ты все вспомнил, но если не получится… Если память к тебе не вернется, я… — Что-нибудь придумаем, — отнимая свою руку, решил Питер. Заглянул в глаза Уэйда на грани слез и покивал головой, тут же переводя взгляд на что-то другое, просто потому что выдержать разбитый вид Дэдпула было не так-то просто. Питер все-таки не садист. Ему и своего разрозненного состояния хватало. Ничего себе новости, еще вчера, кажется, все было хорошо, а сегодня он проснулся в отношениях с первоклассным наемным убийцей Нью-Йорка, да еще и не помнил этого. — Мне нужно время, чтобы переварить некоторые вещи, ты не против, если я… — он обвел взглядом помещение, думая, куда мог податься. — Побуду наедине с собой? Не мог бы ты… — он остановился, когда Уэйд поправил повязку у него на виске. Его руки были холодными и заставили поежиться. Взгляды столкнулись, и Уилсон убрал руку. — Оставить тебя? Питер интенсивно стал качать головой и прикусил губу. Уэйд посмотрел на его рот и тоже кивнул. — Конечно. Я буду в городе. А ты побудь здесь один, да? Освойся. Приди в себя. Да, я… мне в самом деле лучше уйти на какое-то время. — На какое-то да, — согласился Питер. — Будет славно, я был бы благодарен тебе. — Нет проблем, — проронил Уэйд, ища взглядом свой блокнот и пару карандашей. Питер заинтересованно проследил за тем, как Уэйд берет эти вещи и уходит. Он кивнул и махнул рукой напоследок, оставляя Питера наедине с самим собой и кучей вопросов. — Вот это ты, Питер, вляпался, — невесело пробормотал Пит, обходя квартиру уже не его, а скорее, их общую с наемником. Питер оглянулся. Здесь было донельзя уютно. Вот почему все так изменилось. А кровать? Паркер хмыкнул, это буквально напоминало ложе любви. На душе становилось не по себе, это заставляло его нервно вздрагивать. Столько вещей, дающих понять, кто тут обитает… — Милое гнездышко ты себе свил, — подытожил Питер, все еще не совсем веря, что он же здесь и жил. Причем жил с наемным убийцей, набивающим постель ножами. Пит потер переносицу, думая, что только человек, любящий трудности, мог связаться с Уэйдом Уилсоном. Затем Питер зашел в другую квартиру, еще не обжитую, в процессе ремонта с серыми стенами, заметил уже оборудованную под кабинет комнату и зашел внутрь. Там был крепкий стол, на нем лежало несколько папок с документами и лэптоп, шкафы с учебниками у стен и постеленный плед на диване, по-видимому, прежнего владельца, потому что его Пит не помнил. Открыл стеклянный шкаф и достал пару учебников по молекулярной физике и механике. Это были его вещи, он точно знал это, значит, и кабинет теперь принадлежал ему. — А трудности ты любишь, — вздохнул Питер, понимая, что это похоже на его определение как человека. — Питер Паркер. Вернулся в свою бывшую комнату, потому что она выглядела обжитее всего. Здесь он чувствовал себя более-менее знакомо и комфортно, несмотря на розовых пони на шторах. Ну и угораздило же, вот какая мысль появилась жирным шрифтом в его сознании, когда он посмотрел на вещи Уэйда, лежащие, где нужно и нет. И не знал, какие чувства к этому испытывать. Он почти не понимал себя. Осторожно сел на постель, теперь же зная, какие секреты она в себе хранила. И зачем-то отодвинул ящик прикроватной тумбочки. — Ясно, секс был, — задвинул ящик с таким же шоком на лице и упал на кровать спиной. Падал он с закрытыми глазами, поэтому не сразу заметил, что на потолке был рисунок. Он открыл глаза чуть погодя, еще немного подышал, слыша, как стучит сердце от мысли о сексе с Уэйдом. Как это вообще происходило? Питера постоянно связывали? Взгляд его изменился тут же, только он заметил застывшую паутину в форме сердца прямо над ним, правда, перевернутую, так как он лежал на кровати поперек. Нахмурился сам себе и лег так, чтобы видеть сердце из паутины на потолке прямо. — И не только секс, похоже. Глубоко вздохнул и закрыл лицо руками. — Мои поздравления, Питер. Ты по уши в дерьме. <> — Дерьмо, — вздохнул Уэйд, смотря на город с крыши высотки. — Полное дерьмо. Питер смотрел на него, как смотрел два года назад — с презрением, холодом, непониманием — все правильно, все так, как должно быть два года назад. Если не брать в расчет то, что эти два года были лучшими в жизни Уэйда Уилсона, и теперь они грозились просто кануть в никуда, то он полностью принимал происходящее. Хорошего понемножку. Не самое плохое, что могло с ним случиться, на самом деле. Питер мог не выйти из комы вообще, вот что было бы определяющим дерьмовый конец, а так еще ничего, еще легко отделались. Пит жив. Да, у него слегка выпало два года, наполненных Уэйдом и карьерным ростом, но что это по сравнению с тем, что Уэйд уже получил? Пустяк. Главное, что Пит выкарабкался. Уэйд закивал сам себе и открыл блокнот, листая свои художества, посвященные их взаимоотношениям с Питером. Наемнику нравилось калякать карикатуры на них с Пауком, и кто же знал, что у них появится сюжет. Уэйд все смотрел на город, пока сидел на выступе крыши, а ветер пролистывал страницы блокнота на его коленях. Уилсон отложил блокнот, после того как немного порисовал в нем карикатуру Питера, обнаружившего тайник в кровати. Отложил и, кусая щеку изнутри, сунул руки в карманы джинсовки, остался на крыше до глубокой ночи, понимая, что побыть одному Питеру понадобится не один день. Да, Уэйд не станет ему в этом мешать. Придется вернуться на прежнюю квартиру, Пит вряд ли пустит его к себе. По крайней мере Питер двухгодичной давности бы не впустил, и Уэйд не видел смысла винить его в этом. Дэдпул вздохнул, принимая это. Главное, что с Питом все хорошо. Ну, относительно. А дальше он что-нибудь придумает. <> Питер рассмотрел стену своих достижений и хотя бы был в курсе, какие курсы читал в университете. Он был адъюнкт-профессор и писал работу для повышения квалификации, чтобы получить должность профессора на полный рабочий день. Все это он понял по наградам и информации в лэптопе, когда открыл его. Затем, вдоволь насмотревшись на незнакомые предметы интерьера, Питер по десятому разу убедился в том, что они с Дэдпулом вместе. Даже кухня напомнила ему, с кем он живет, все эти фартуки и колпаки с мини-Дэдпулами и Человеками-пауками. Плита, холодильник и кухонный гарнитур тоже были новые. Разве что стол обеденный остался старым, но и он был разрисован карикатурами. Они с Дэдпулом вместе. Просто в уме не укладывалось. Чтобы немного отвлечься уже вечером, он набрал тетю Мэй и сел на подоконник бедром. — Питер! Как ты поживаешь? Как прошла твоя конференция? Ты обещал, что заскочишь ко мне по приезду? Как давно ты приехал? Ты что, забыл? Вдохнув воздуха от такого сильного напора тети, Паркер постарался выдохнуть. — Привет. Да. Забыл. Прости меня. Немного непривычно было находиться в будущем. Ощущение, словно его телепортировали в это самое будущее, которое казалось бы славным, если бы Питер, во-первых, выносил общество Дэдпула, и, во-вторых, знал, что тетя больше не живет в Квинсе. Она снимала квартиру неподалеку от центра, за которую платил он же сам, Питер. Мэри Джейн и Гарри, наконец, поженились, еще год назад, но для нынешнего Питера это означало «наконец-то», а сейчас отправились в путешествие по Европе. Столько новой информации объемом в два года, и почему у него выпали из памяти именно эти года? Они показались Паркеру самыми насыщенными и яркими в его жизни, или это его жизнь стала насыщеннее и ярче. Взять хотя бы их переезд с Уэйдом. Он что, в самом деле, так комфортно себя чувствовал с ним, что не стал препятствовать? Согласился спать на ножах, причем буквально, жить с наемником? Рисовал сердечки на потолке? Как это штука вообще не растворилась? Лишь, когда стало темнеть за окном, Питер увидел светящийся потолок и кивнул. Ну, да, фосфорная субстанция обладала прочностью и светилась ярким желто-зеленым светом. Удивительно, что он занимался такими вещами: набивал кассеты со своей паутиной фосфором, чтобы порисовать на потолке. У него две степени. В самом деле, он что, не мог подобрать себе кого-то другого?.. Кого-то… адекватного? С головой на плечах и без ножей за пазухой? Это все казалось бы Питеру невероятным, его будущее-настоящее было невероятным, особенно карьерный рост, эти костюмы в шкафу, кофемашина и стиралка. Еще он обеспечивал жильем тетю. Так сколько он зарабатывал? За написание научных статей действительно так хорошо платят, как он слышал на стажировке? Просто безумие. Питер зашел в ванную комнату. Плитка здесь тоже уже не была темно-зеленая, где невозможно было разобрать: цвет плитки это или плесень. Теперь ванная была оформлена в черно-бело-красных тонах. На шторке был нарисован Человек-паук, выпускающий паутину. Питер изогнул бровь, удивившись тому, как он позволил превратить свой дом во что-то подобное. А как же… как же секретность? Вдруг зашла бы Мэри Джейн или тетя Мэй. Как? Как они все это объясняли посторонним? Повязка на виске неудобно съехала, и Питер захотел ее сорвать, повернулся к раковине и зеркальному ящику над ней. Наклонил голову и, сжимая зубы, отодрал клеевой край повязки, поглядывая в зеркало. Зашипел от боли, но все же снял повязку, бросил в урну и всмотрелся в свое отражение. Он… он изменился. Его лицо осунулось, тени залегли под глазами ярче, чем Пит помнил, и щетина, все это не показывало лицо счастливого человека, скорее, изрядно уставшего. Он дотронулся до своих щек, но случайно задел рану на виске, уходящую вверх по голове, и перевел взгляд от своего отражения. Он выглядел плохо. Может быть, несчастный случай еще усугублял положение, но Питер представлял свое лицо иначе. С более светлыми глазами и не таким измотанным. Он заметил пару резиновых уточек на раковине и спасательный круг, висящий на стене, дернул шторку и увидел ванну, которой здесь не было, когда он снимал квартиру. На полочках стояло несколько фруктовых и ягодных гелей для душа, шампуней и один скромно стоящий шампунь в синей прямой баночке сбоку. Будто ему было здесь неуютно среди праздника жизни из всего цветочного и фруктового. — Зачем Дэдпулу шампунь? — задался вопросом вслух Питер, но понял, что ответа не будет, покачал головой и снова посмотрел в зеркало. Оперся руками на раковину, почему-то подумав, что два года сказались на его лице морщинами на лбу и во внешних уголках глаз. Складка между бровей вовсе заставила его открыть зеркальный ящик, только бы не видеть себя в отражении. А как же регенерация? Она разве не должна скрывать признаки преждевременного старения? Но мысли о молодой коже были отброшены, когда он увидел в подставке две зубных щетки. Это словно стало последней точкой. Питер тяжело выдохнул. Тому, другому Питеру, понадобилось два года, чтобы влюбиться в психопата-наемника. Сколько десятков лет понадобится ему, этому Питеру? Это все невероятно удручало, как будто не оставляло выбора даже. Ему что, нужно быть с Дэдпулом? Это теперь его ноша, крест? За это хоть платили? Нет, серьезно, просто кошмар. Как Питер мог делить с Уэйдом кровать и подставку под зубные щетки, а сам постоянно задаваться вопросом «Куда его занесло?». Все это тяжелым грузом ложилось на его плечи. Он ничего к нему не чувствовал. Вернее, чувствовал, сначала подозрение, затем гнев за то, что превратил его квартиру в склад оружия, и равнодушие. Его даже не влекло к нему. А теперь Питеру стало жаль Уэйда. Закрыв ящик, он снова увидел себя в зеркале. С выражением вселенской печали и боли на лице он подумал, как придется оправдываться за отсутствие взаимности, как расстроит этим Уэйда, возможно, разобьет сердце, но это нужно было сделать. Иного варианта он не находил. Питер не хотел жить с наемником и еще больше не хотел жить во лжи. <> Уэйд все не приходил. Питер съел еще не пропавшую лазанью судя по вкусу и запаху, сходил в душ, а, когда вышел, внимательно смотрел по сторонам, почему-то ожидая посторонних предметов под ногами, о которые можно споткнуться, но было пусто. Он спокойно подготовился ко сну, лег в постель. И стал разглядывать в темноте желто-зеленое сердце и крапинки за пределами рисунка по всему потолку того же цвета, они походили на звезды. Паркер смотрел и смотрел на них, все ожидая Уэйда, чтобы честно расставить все по своим местам, но тот не появлялся. И Питер с глубоким вздохом решил, что, может, оно и к лучшему, лег на здоровый бок. Нужно постараться поспать, пока регенерация делала свое дело. Утром его разбудил радио-приемник с частотой полицейских, и Пит с каким-то для себя удивлением обнаружил, что еще помнит, как натягивать костюм за полминуты после таких же скорых утренних процедур и как пролетать над городом на паутине, при этом не задев случайных прохожих. Раны на виске и боку покрылись плотными корками и больше не беспокоили, тени под глазами посветлели, он чувствовал себя лучше, было легко летать и подтягиваться на паутине. Прислушивание к своим душевным ощущениям не помогало, оно настойчиво подсказывало, как ему одиноко. Даже занимаясь привычными делами для себя, вроде спасения горожан и задержки преступников, он все еще чувствовал, что что-то было не так. Что-то было не так. Чего-то не хватало. Решив, что прежде чем заскочить к себе на работу, он наведается к Мстителям и немного узнает о своей жизни, вернее, той части, которая была им известна. А уже после заглянет к тете Мэй на чай, лишний раз спросит адрес у тети, подумаешь. Не в первый раз он чувствовал себя неловко перед ней, похоже, Мэй давно смирилась, что ей достался своеобразный племянник. И все проходило неплохо. На Базе он узнал, почему потерял память и где: они были на задании, общий сбор Мстителей, против очередного злодея-андроида. Пауку хорошо попало в драке, и в прибавку к этому тот самый андроид сшиб его, как птицу в полете, после чего он уже едва не расшибся в лепешку, ударился головой при падении и потерял сознание. Услышав новости о том, что Уэйду попало больше как раз из-за того, что он делал все, чтобы защитить его, приподнял брови. Уилсон был тем, кто настоял на экстренной госпитализации, когда Питер разбил голову, не открывал глаз и без сознания пачкал себя и Уэйда собственной кровью. Сначала это вызвало скепсис, мол, да, конечно, добрый Дэдпул. Но через какое-то время ему почти не удавалось слушать Вижена и Клинта, потому что мозг рассекал голос совести, напомнивший о том, что еще никто на его памяти не жертвовал собой ради него и уж точно никто так не стоял за его жизнь. То есть… буквально никто. Для тети Мэй и друзей он никогда не болел, зато постоянно пропадал и появлялся уже в легких ссадинах, не вызывающих опасений, скорее, это был стиль Питера Паркера: попадать в нелепые истории и получать увечья. И никто из его близких, конечно же, не знал, сколько раз он балансировал на краю жизни и смерти. Уэйд, получается, был как раз тем, кто делал все, чтобы его вытащить. Жизнь что, испытывала его? Уэйд Уилсон, которого он считал тем, кто везде ищет выгоду, правда переживал за него? И судя по словам Вижена, не отходил от койки два с половиной дня. Ему только повезло отлучиться, как Питер очнулся, и все сбежались. Тогда еще он и не догадывался, откуда это ощущение в руке, словно в ней что-то лежало минуту назад. Не рука же Уэйда это была, правда? Брюс тогда позадавал ему вопросов, спросил, какой сейчас год и месяц, и ответ заставил всех переглянуться. Питер даже не знал лица всех присутствующих. Где-то на периферии он слышал возню с Дэдпулом, но ничего, кроме того, что у них тут собрание, не подумал. Там же, должно быть, кто-то сказал ему, что у Питера провал в памяти, причем приличный, и давить не стоит. И Уэйд переживал за него. Он смотрел на него встревоженно. Питер сделал вдох, бессмысленно кивая на болтовню Клинта, и задержал дыхание от мысли, что и сам, должно быть, был готов броситься грудью на амбразуру ради Дэдпула, если они были вместе. — Что, подожди, что такого произошло между мной и Дэдпулом, что вы все сватаете нас без устали? Я ничего не помню! Для меня он все тот же ненормальный, от которого я защищал людей. Что? Что в нем такого особенного, что я связался с ним? Он снимает котят с деревьев и переводит бабушек через дорогу? Что? Что ты на меня так смотришь? — Я спрашивал у тебя то же самое, когда узнал, что вы съезжаетесь, — поджав губы, поведал Хоукай. — Возможно, тебе стоит спросить это у него лично, Питер, — улыбнулся снисходительно Вижен. — Боюсь, мы тебе в этом не помощники. — Поверить не могу, что доживу до момента, когда буду советовать тебе узнать Дэдпула получше, — хмыкнул Клинт. Питер раздраженно выдохнул, находя в его словах смысл. Усталость с такой силой накрыла его, но он был согласен с тем, что никто не познакомит его с Уэйдом, кроме самого Уэйда. Но нужно ли ему это было, если он собирался ставить между ними точку? Кошки скребли на душе, хоть он упорно не понимал, почему это решение так болезненно отзывалось в его сердце. Насколько Пит был одинок, что даже расставание с единственным человеком, который переживал за его жизнь больше, чем за свою, приносило столько боли и отвращения к себе? Они со Старком и Нат были в лаборатории Брюса. Беннер, как человек со степенью в медицине, отправил Питера на МРТ, но снимок также не гарантировал ему возвращение памяти. Питер и сам все понимал, смотря на результаты. Вопрос с пропавшими воспоминаниями стоял так же индивидуально, как вопрос регенерации. Как только поврежденный участок мозга заживет, так и память обрывками начнет к нему возвращаться. Но это была лишь теория. На работе он узнал, что находится в творческом отпуске по работе над докторской, так что его там не сильно ждали, но все равно были рады видеть. Несколько мужчин похлопали по плечу, но Питер не особо понимал, что это были за люди. Как же тяжело все это было. Но самое тяжелое ждало его вечером, когда он, заявившись к тете Мэй с пирогом, понял, что его ждали не одного. — А где Уэйд? Я думала, вы придете вместе. Питер снимал куртку, не сводя глаз с пожилой женщины, изменившейся с их последней встречи. Что-то подсказывало ему, что жить она стала лучше. Хотя и упоминание их отношений с наемником, в курсе которых была даже тетя, наталкивало на выводы, что отношения их были серьезными. И это снова напомнило Питеру, в какой заднице он оказался. — Мне жаль, — выдал он. Тетя не обратила внимание на его интонацию. — Ну ладно, не будем унывать. Проходи, мой руки и скорее к столу. Я подогрею пирог. <> К ночи, когда Питер оказался дома, Уэйда все еще не было. Это одновременно облегчало состояние Паркера и отягощало, потому что с одной стороны ему хотелось побыть одному и разобраться, но с другой, поскольку разобраться он так за последние сутки и не смог, а сердце светилось над кроватью ярче, чем, казалось, вчера, это начинало напрягать. Столько много вопросов посетило его, и ни одного ответа. Ответы мог дать только Уэйд, но его где-то носило. И вообще, если их с Уилсоном связывали самые что ни на есть отношения, то где пропадал сам Уэйд? Почему он оставил его разбираться со всем этим дерьмом одного? Да уж, хорошенького ты себе партнера выбрал, Питер Паркер. Кого-то попроще, конечно, не нашлось. Обязательно нужно было выбрать попроблемнее, чтобы, видно, жизнь медом не казалась. А что, если Уэйду что-то было нужно от него все это время, поэтому они встречались? Может быть, они вообще притворялись? Чтобы… кому-то насолить? Или уберечь кого-то из них от опасности, ведь Человек-паук и Дэдпул показались бы врагам не самой легкой мишенью. Может быть, их нынешние отношения больше были похожи на союз двух мужчин со сверхспособностями? Звучало как бред, да? Ладно. Даже тетя относилась к Уилсону более чем положительно. Чем он ее покорил? Они весь вечер обсуждали Уэйда и работу Питера. Как будто других тем сейчас в его жизни не существовало. Так, похоже, и было. Питер лег на спину, сложив руки на груди поверх одеяла и уставившись в светящийся потолок. Может быть, это был пищевой краситель? А паутиной он просто направлял рисунок? Но где столько красителя он раздобыл? И сколько времени ушло на это? Это случилось после покупки квартиры напротив? Неужели он в самом деле сделал это сердце? Что на него нашло? Под чем он был? — Так, стоп, хватит, — рявкнул на себя же Питер. Почему-то подобные мысли, что Уэйд якобы заставлял его быть с ним, уже больше оскорбляли, чем приносили облегчение. Не хотелось отчего-то верить в то, что Уэйд был плохим человеком. Он был… Уэйдом, так? Следовательно, и действовал он, как Уэйд. И судя по взгляду Уэйда перед исчезновением на сутки или даже больше, он хорошо к нему относился. Так почему же Питер ожидал от него всего самого худшего и был готов выставить вон, только поняв, что вляпался по самое не хочу? То, как Уэйд на него смотрел, когда он очнулся, было… Насколько жалко прозвучит то, что на него так никто никогда не смотрел? Столько заботы и участия, переживания он помнил только от Гвен, но это было так давно; Мэри Джейн любила его, но он сам все испортил. Было видно, Дэдпулу не все равно, что Питер скажет про свои ощущения после выхода из комы. Он внимал каждому его слову, когда он говорил. Трудно поверить, что так на него станет смотреть тот, кто хочет навредить или вовсе убить. Эту мысль еще подкрепляло то, как Уэйд был подавлен, вызвавшись проводить до дома. Видимо, было из-за чего: Питер его не помнил. Дэдпул не желал ему зла, вот к какому выводу пришел Питер той ночью. И как же легко ему удалось заснуть, когда Паркер понял, что и он сам не желал ему ничего плохого. Он справится, решил Пит. Они. Они справятся. Если Уэйд оставил его не навсегда. Ну, и когда он вернется домой? Он не возвращался и на третий день, но, разумеется, Питер нашел, чем заняться. Он прибрался и помыл пол, проверил почту в лэптопе, разобрал письма студентов и завис там же, когда к вечеру в приемнике на тумбочке раздался код ограбления. Патрульные переговаривались между собой определенными кодами, Питер уже выучил их давно, сам не особо-то сотрудничая с полицией. Узнав адрес, он направился спасать несчастный банк, хмыкнув по дороге, потому что он считал себя ничуть не больше счастливым. Раны затянулись, остались слабые синяки. Ограбление банка он остановил, грабителей привязал к паутине, пока полицейские возились на выходе, и вылетел через окно в крыше. Вернувшись домой и никого там не застав, Пит расстроился, а затем разозлился. Может быть, им и стоило расстаться, да. Решение было не таким уж скоропалительным. Питер случайно опустил взгляд на тумбочку, стоящую со стороны части кровати Уэйда, и заметил фотографию в рамке, которую так в тот раз и не разглядел. Пит осторожно взял ее в руки. Там были изображены они. Они оба не совсем чистые, в какой-то пыли или вроде того. Это было селфи, Питер держал камеру и делал снимок, за спиной стоял Уэйд и обнимал его. А Питер целовал его в щеку. Паркер выпустил воздух, разглядывая фото. Уилсон на нем смотрит в сторону, а Питер не сказать, что несчастен. Наоборот, его щеки так напряжены на фото, что можно подумать, он сдерживал смех. Питер кусал губу, пока смотрел на себя и что-то решал. Поставил рамку назад и написал сообщение Старку с просьбой сообщить ему адрес Дэдпула, прежний адрес, чтобы наведаться к нему. Кто сказал, что любит его, прежде чем так бессовестно бросить на произвол судьбы? Нет, правда, так дела не делались. Питер отправился в логово наемника. Забрался через окно, которое было гостеприимно открыто. Внутри не очень приятно пахло и было темно, комнату освещали фонари с ночной улицы, а Питер почему-то решил, что без Уэйда не выйдет вспомнить, потому что он, как стало понятно, был основной фигурой этих двух лет. Питер прокашлялся, привлекая к себе внимание, но никто не шелохнулся. И звука не подал. Насторожило только паучье чутье, так вовремя давшее о себе знать. Конечно, дать о себе знать при драке с андроидом оно не могло. Но и за это спасибо. Паук резко подпрыгнул к потолку, когда в сторону окна выстрелил пистолет. — Убирайтесь, — процедил Уэйд из глубины темной квартиры, — кем бы вы ни были. — Ты что, спятил? — вырвалось у Питера, он спрыгнул на пол. Уэйд шелохнулся за креслом, причем так громко, что Паркер поежился. — Блять, — охнул он из темноты. Пит постарался разглядеть его, но понял быстро, что дело гиблое. — Тебя не задело? — Нет. Но давай договоримся разговор так больше не начинать? — Да, конечно, — невесело отозвался Уилсон. Питер все еще хотел увидеть его. — Так, что? Идешь домой? — герой без прелюдий подошел к делу. Да и выяснять отношения в этом месте не очень-то хотелось. Тут было холодно, сыро и пахло чем-то… непонятным. Он наступил на коробку из-под пиццы, надеясь, что не придавил никакую мышь в ней. Так себе логово, но очень в стиле Дэдпула, надо полагать. Он что, провел здесь последние три дня? — А ты все вспомнил? — Уэйд, наконец, поднялся и вышел на свет фонаря. Он был все в той же одежде, футболка под джинсовкой разве что была другая, но штаны и куртка те же. И без маски он выглядел таким… искренним? Человечным? Наверно, странно, что это импонировало Питеру. — Нет, — расстроил его Пит, но унывать сам не собирался. — Но думаю, что с тобой это будет сделать легче. Ты в курсе вообще, что у нас как бы отношения? И кто бросает своего парня на произвол судьбы с амнезией? Не хочу тебя огорчать, извини, но партнер из тебя так себе. Я уже подумал о расставании, — признался он, но подумал, что с напора не стоило начинать, и спокойно продолжил свою мысль: — Когда я просил тебя оставить меня, Уэйд, я имел в виду на два часа, а не дня или месяца. — Прости меня, — Уэйд раскаялся, подходя к нему. Питер увидел его лицо, отражающее страдание, и почувствовал себя не лучшим образом из-за своих претензий. — Пит, я… не хочу портить твою жизнь, понимаешь? Если тебе будет лучше без меня, то… — он замолчал, покачав головой, и отвел взгляд. Питер поверить не мог, что видел Дэдпула таким… то есть… таким… ранимым. Он и представить не мог. И у наемного убийцы-психопата было сердце? Похоже, его не было только у самого Питера, который все это время думал только о себе, даже и предположить не мог, как тяжело людям вокруг него, и тяжелее всего было человеку, стоящему прямо перед ним. Питер убедился, что у него тоже было сердце, когда оно сжалось от интонации, вида и движения рукой Уэйда, как бы уверяющего его, что он готов исчезнуть, лишь бы не обременять Питера. — Перестань, — вырвалось у него. Ничего другого он выдавить не мог. Было тяжело говорить. Он не знал, что сказать. Просто протянул руку Дэдпулу. — Пойдем домой. Если… — он задумался. — Если ты, конечно, хочешь идти со мной. Я не могу гарантировать тебе, что возобновлю с тобой отношения. Вернее, я хочу сказать, что не могу встречаться с тобой, пока не вспомню тебя. Но я постараюсь вспомнить, ладно? Пока что я не могу. — Господи, конечно. О чем речь вообще? — Уэйд взял его за руку, хотел притянуть к себе для объятий, но вовремя одумался. Пожалуй, не стоило этого пока делать. Главный шаг они уже преодолели. Питер дал ему шанс. Похоже, любой Питер из этой Вселенной был готов дать ему шанс. Оставалось только не проебать его, что Дэдпул чертовски любил, надо полагать. — Я бы тоже не захотел тискаться с незнакомым стокилограммовым мужиком, набивающим мою постель оружием. Хотя… — он приложил свободную руку к подбородку. — Сдается мне, он исключительно хорошо тискается. Просто информация, — поднял обе руки он, когда Питер отпустил его, чтобы выбраться наружу. — Я не агитирую, просто… намекаю. — Я уже понял, — буркнул Питер, чувствуя, как горят щеки под маской.