If you wanna stay, please reply

      Ника видит один и тот же сон, непрерывный затянувшийся кошмар: она гораздо старше, чем тогда, в детстве, когда нашла приют в цирке, идёт по узкому канату, вышагивает по прямой, но верёвка вдруг становится натянутой леской и приходится бежать, раздирая ступни в кровь. Девушка просыпается от жгучей боли и кричит до хрипа, слепнет от слёз и снова в падает в небытие, встречаясь с очередным кошмаром: на этот раз она на полосе препятствий в Братстве Воров, рядом с другими детьми, держит в руках валун и бежит по острой гальке, а надзиратель хлещет плетью по её ногам, подгоняя бежать быстрее:       «Покажи, на что ты способна!»       Ника вновь выныривает в реальность и воет от боли. Вокруг врачи. Чайкина чувствует на себе их обеспокоенные взгляды и приподнимается на больничной койке, чтобы проверить, в порядке ли её…но ноги словно оборваны. Ниже коленей больше ничего нет. Осознание бьёт кувалдой по голове и Нике кажется, что это очередной кошмар. — Всего лишь сон. Нужно просто проснуться… Проснись! Проснись же, дура! Мне нужно проснуться! — она бьёт себя по щекам, щиплет за руки, но легче не становится.       Каждое пробуждение заканчивается кошмаром, а может, кошмар и не прекращается вовсе, но образы перед глазами сменяются один за другим: картинки прошлого, знакомые миссии, но итог всегда тот же — жгучая отрезвляющая боль в ногах и обеспокоенные лица врачей.       Ника этим людям совершенно не верит, но точно знает лишь одно — ног уже не вернуть. Её пытаются убедить в обратном, говорят о том, что протезирование в ближайшем будущем поможет ей встать на ноги. Чайкина отворачивается к стене и нажимает кнопку, когда боль становится невыносимой. Медсестра понимающе кивает и добавляет ей обезболивающего.       Она видит себя под куполом цирка, видит лёгкость, с которой та, другая Ника, прекрасная и невозмутимая, выполняет трюки и упражнения, перешагивает с пятки на носок и чуть ли не парит в воздухе. Великолепный образ растворяется и боль снова притупляет всё остальное. Чайкина извивается на больничной койке, жмёт кнопку и врачи немедленно прибегают.       Боль становится для Ники самым сильным чувством, чуть ли не единственным. Ноги сковывают страшные спазмы, но врачи не верят и увещевают: — Успокойтесь, это просто фантомная боль. Ниже колен, у вас ничего нет, а значит, нечего сводить судорогой. — Но ведь я чувствую! Помогите, прошу! — Дышите, успокойтесь. — Пусть это наконец закончится!       Нике кажется, что она уже ни на что не способна. Больше нет. Сон, обед и ужин, воспоминания — всё сменяется по кругу и остаётся лишь вид за окном, где никто никогда не ходит. Ника видит деревья, газон и рыжие кирпичные стены, а вечерами взгляд упирается в плотно закрытые шторы, поэтому Нике остаётся лишь вспоминать своё прошлое и смотреть на ту, другую, лёгкую и воздушную Нику, чьи ноги здоровы, а тело — свободно. Та другая глядит в ответ на исхудавшую и немощную Чайкину, танцует в золотистом свечении, тянет к ней руки, ободряюще улыбается и помогает не сойти с ума.       Но даже видения покидают Нику. Песня, одна и та же весёлая песня из динамика над койкой звучит на бесконечном повторе, а девушка закрывает уши, предчувствуя возникновение нового ночного кошмара и надеется, что скоро вновь вернётся в мир грёз, но…песня прерывается до боли знакомым голосом. — Ника, это Джонни! Твою мать! Чёрт! Надеюсь, ты меня слышишь… — Джонни… — Времени мало, Ника! Не знаю, поняла ли ты уже, но ты в большой опасности! Место, где ты находишься — это не,…*харррх* - помехи прерывают его слова, — а тюрьма! — Что? — Эти люди, они могут притворяться друзьями, но не верь! Они лгут тебе! Артур, Джош и Лотта — тоже их пленники! — Ребята… — Помни, кто ты такая! Ты — Ника Чайкина, Красная Фурия! Не забывай, кто твой враг, Ника! — Мой…враг, — Ника вспоминает образ Хольта, вспышки молний из его рук и боль, которой всё закончилось.       Этот монстр отнял её ноги. Этот монстр пленил её друзей. — Я найду способ вырвать вас из их лап, но ты должна быть готова бежать! «Бежать… Бежать?.. Бежать! Я буду готова!», — мечутся мысли в её сознании. — Я пришлю помощь, только ты держись, пожалуйста! Не дай им сломить себя, Ника! Не дай им победить! — и Джонни пропадает.       Лампы в палате горят красным, а Ника сползает с койки, падая на пол, и разбивает окно… За ним всего лишь экраны, звон стекла и белый шум. Ника потирает разбитые костяшки. — Они дурили мне голову!