Да, отец.

Стук в дверь, которая сразу же открывается. — Можно? — В проёме появляется высокая фигура Люциуса Малфоя. — Да, отец. — И зачем он спрашивает, если уже вошёл? — Чем занимаешься? — Читаю. — Драко невольно вздрагивает, когда на его плечи ложатся руки мужчины. — Самые опасные яды и их применение? — Да, отец. — Решил кого-нибудь отравить? - Усмехнувшись спрашивает Люциус, наклонившись к самому уху наследника. — Конечно же нет, отец, — Хотя идея, надо заметить, неплохая, также усмехнувшись про себя, отметил Драко. — просто их практическое применение очень интересно. Здесь даже описываются случаи, когда яд, убивающий за пару секунд, спасал человеку жизнь. — Вот как? — Руки, лежавшие на плечах парня, начали спускаться по его груди. — Ты прав, очень интересно. — Люциус кусает сына за мочку уха, а Драко закрывает глаза. — Обязательно расскажешь мне об этом. — Конечно, отец, если вам и вправду интересно. В 1896 году, когда некий… — Не сейчас, глупый. — Мягко прерывает его мужчина, после чего отходит от стола и садится на кровать. — Иди ко мне, мой мальчик. — Люциус хлопает себя по коленке, а Драко, отвернувшись, снова прикрывает глаза, а затем тяжело поднимается с кресла и замирает в нерешительности перед отцом. — Не расстегнешь рубашку? — Мужчина окидывает сына взглядом сверху вниз. — Конечно, отец. — Слегка дрожащими пальцами Драко начинает вынимать из петель одну за другой пуговицы на своей рубашке, когда с этим было покончено, Люциус притянул Драко ближе. Парень теперь стоял между бедер мужчины, пока тот уткнувшись носом ему в живот, вдыхал запах его тела. — Можно я?.. — Неуверенно спросил Драко, дотрагиваясь до чёрной ленты, связывающей волосы отца. — Конечно, милый. — Он позволял ему трогать свои волосы, если был послушным, а трогать волосы Люциуса, перебирать их руками, пропускать сквозь пальцы, вдыхать их запах — это единственное, что действительно нравилось Драко. Одно легкое движение, и Драко с восхищением наблюдает, как белые шелковистые волосы рассыпаются по широкой спине. Он сам бы хотел отрастить такие же, если бы не страх стать ещё больше похожим на Люциуса, стать таким же как он. Драко снова вздрагивает, когда ловкие пальцы отца расстегивают его брюки и тянут вниз — наверное, он никогда не привыкнет к этому. Парень полностью раздет, а мужчина лишь приспустил брюки. — Давай, Драко, я знаю, что своим прелестным ротиком ты можешь красиво не только говорить. — Драко встает на колени и начинает сосать. Он помнит, как это было впервые, как получил сильную пощечину, за то что не спрятал зубы. Как плакал и просил не делать этого, как сводило челюсти от напряжения, как давился и получал за это новые пощечины. Ему было двенадцать, и он помнит. — Тебе не нравится? — Люциус оттягивает за волосы голову сына назад и смотрит на него. - Нравится, отец. — Ты не возбужден. — Как будто впервые за несколько лет заметил это?! — Я… — Драко растерялся, не зная, как лучше ответить, чтобы не получить наказания. — Встань. — Драко поднимается с колен, неуверенно глядя на отца. Люциус тоже встает с постели и резким движением прижимает к себе Драко, несколько секунд смотрит ему в глаза и затем целует. Нежно раскрывает губы сына своими, обводит их кончиком языка и скользит им в рот Драко. Люциус целует его долго, неспешно, словно пробуя на вкус. Он редко его целовал, и Драко казалось, что он может по пальцам пересчитать все эти моменты. Но ему это тоже нравилось, нравилось ощущать теплое дыхание на своём лице, нравилось чувство нужности и безопасности, которое дарили поцелуи. Этот поцелуй не такой как все, он похож на тот, на самый первый поцелуй. На следующий день Драко должен был впервые отправляться в Хогвартс и пришёл к отцу в кабинет. Они с ним разговаривали, и когда Драко сказал, что переживает, Люциус пересадил сына с дивана рядом к себе на колени, также как сейчас посмотрел в глаза и поцеловал. Сначала Драко немного испугался, но отец не был настойчив, и с нежными движениями его губ Драко будто передавалась уверенность Люциуса. Поцелуй становится более страстным, грубым, жестким. Пальцы Драко спутывают волосы Люциуса, который отстраняется, почувствовав, что сын начинает задыхаться. — Это тебе нравится? — Спрашивает он, целуя Драко в шею. — Да, отец. — Выдыхает парень. — Да что ты? — Люциус ещё некоторое время целует шею сына, а затем, укусив за подбородок, опускается вниз. Драко судорожно вздыхает, когда язык отца касается головки его члена, и неверяще смотрит на стоящего перед ним на коленях Люциуса Малфоя. — А это тебе нравится? — Спрашивает он и полностью вбирает в рот полувставший член сына. — Да, отец. — Стонет в ответ Драко. Люциус начинает двигать головой, перекатывая в руке яички Драко, который, не прекращая, стонет и через некоторое время, чуть осмелев, снова впутывает свои пальцы в волосы Люциуса и начинает притягивать его голову ещё ближе. Мужчина встает на ноги, целует сына и схватив его за руку грубо кидает на кровать. Драко подтягивает к груди колени, оттопыривая задницу, по которой ударяет Люциус, сняв брюки и забравшись на кровать. — А это тебе нравится? — Спрашивает мужчина и оставляет на бледной коже второй отпечаток своей ладони. — Да, отец. — Судорожно вдыхает Драко, дергаясь от нового шлепка. — Хорошо, Драко, — Люциус оглаживает двумя ладонями покрасневшие ягодицы сына. — очень хорошо. — Повторяет он и через секунду Драко чувствует, как в него вошёл один палец. — А так нравится? — Спрашивает Люциус, одной рукой сжимая ягодицу парня, а второй начиная двигать, трахая его пальцем. — Да, отец. — Драко выдыхает, кажется, облегченно. Отец решил разработать его, а не сразу трахнуть, как происходило каждый раз за исключением первого. Тогда мальчик лежал на спине и смотрел на отца, медленно вводящего в него сначала один, а затем второй палец. Люциус делал это медленно, аккуратно, постоянно покрывая поцелуями лицо сына, постепенно разрабатывая его дырочку. Драко не испытывал боли, даже когда в нём двигалось три пальца, был дискомфорт, стыд, страх. Но когда отец заменил пальцы на свой член, было больно, очень больно, невыносимо. Лицо Драко было мокрое от слез, голос охрипший от криков, ему хотелось умереть с каждым новым движением Люциуса, а войдя в Драко, он начал двигаться сразу, и не медленно и аккуратно, а с силой, буквально вколачиваясь в тело сына. Драко было 13, и он помнит. Люциус пристраивается сзади сына, приставляет член к закрывающейся дырочке и входит в него. Он вбивается в Драко и к удивлению последнего берёт в руку его член, начиная дрочить. Уже через пару минут Драко со стоном кончает. Люциус отстраняется и, так и не кончив, ложится рядом с сыном, заглядывая тому в глаза. — Отец?.. — Драко хочет спросить и не знает что именно. — Ты любишь меня, Драко? — Совершенно неожиданно спрашивает Люциус. — Да, отец. Спросите у Драко, кого он больше всех ненавидит, и услышите ответ «Люциуса Малфоя». Спросите, кого он больше всех любит, и услышите тоже «Люциуса Малфоя». И это будет правда. Единственный человек, к которому он испытывает такие сильные чувства как любовь и ненависть — это его отец. Люциус Малфой — всё для Драко, он его отец, наставник, любовник, пример для подражания, он его жизнь и его смерть. Люциус Малфой — это даже не человек для Драко, это явление, это что-то непонятное, непостижимое, неотъемлемая его часть, что-то невесомое и при этом такое тяжелое, поселившиеся внутри него. Драко мечтает, чтобы Люциус исчез, и знает, что не сможет без него. Отец — это вся его жизнь. Люциус ложится ближе к Драко и обнимает его. — Ты знаешь, что я люблю тебя? — Да, отец. Мужчина целует сына в висок, пока тот с удовольствием втягивает носом запах его волос.