***
После не слишком сытного ужина, который Гермиона смогла приготовить из найденных в сумке припасов, Гарри ушёл в спальню. Сегодняшнее ночное дежурство принадлежало Гермионе, поэтому она надела самый тёплый свитер, который у неё был, зимнее пальто и натянула шапку. Захватив перчатки, она направилась к костру с книгой. Около восьми часов вечера Гермиона начала дремать, и книга выпала из ослабевших пальцев. Она встрепенулась от глухого стука и выставила вперёд руку с волшебной палочкой. Вокруг была спокойная тишина, какая бывает в лесу зимой. Птицы не пели, ветки слегка покачивалась от сильных порывов ветра, не было никаких странных звуков. Взгляд упал на землю, и она будто очнулась от ступора. Гермиона наклонилась, чтобы поднять книгу и заметила торчащий уголок бумаги между страницами. Потянув за него, Грейнджер вздрогнула, когда поняла, что это фотография. Первым порывом было спрятать клочок фотобумаги обратно в книгу, но она задержала взгляд на папином лице – он счастливо улыбался в камеру. Гермиона потянула сильнее и выудила фото из целлюлозного плена книги. Это был снимок их семьи, сделанный в прошлое Рождество. Гермиона застыла с огромной улыбкой на лице, потому что папа щекотал её, а мама стояла боком к камере и смотрела на мужа и дочь со снисходительной улыбкой. Чтобы не разреветься, Гермиона с силой закусила нижнюю губу и продолжала жевать её, пока не прошёл спазм в груди. Она смахнула выступившие на глазах слёзы и спрятала фотографию обратно в книгу. Читать расхотелось. Ей вдруг подумалось наведаться в её родной дом, посмотреть всё ли в порядке. Конечно, это была рискованная и совершенно идиотская идея – из тех, что приходили обычно в головы Гарри и Рона, но в конце концов Пожиратели Смерти давно должны были выяснить, что ни её родители, ни она сама больше не обитают в этом доме. Сначала Гермиона хотела разбудить Гарри и предупредить его, что скоро вернётся, но передумала, поскольку знала, что он захочет отправиться с ней. А после отказа выставит ультиматум, чтобы самому посетить дом своих родителей. Нет, она только потратит время. Гермиона понимала, что этот порыв может иметь негативные последствия, поэтому она оставила свою бисерную сумочку в палатке и взяла только волшебную палочку. Гарри крепко спал, сжимая в руке Карту Мародёров. Каждый день он наблюдал за точками, подписанными именами своих друзей, и, в особенности, за точкой с именем Джинни. Гермиона вышла из палатки и направилась к защитному барьеру, чтобы аппарировать в пригород Хэмпстед-Гарден. Снег мягко скрипел под ботинками и ярко переливался в свете неполной убывающей луны.***
Когда Гермиона с негромким хлопком появилась в затемнённом переулке между двумя домами, то крепко сжала в руке волшебную палочку, готовая к нападению Пожирателей, но улица оставалась пуста. Вокруг была тишина – Хэмпстед-Гарден спал спокойным сном. Гермиона не спеша двигалась в сторону своего дома, вокруг по-прежнему было тихо и безлюдно. Не лаяли даже соседские таксы. Она оставалась настороженной, пока простым «Алохомора» не открыла заднюю дверь своего дома. Оглядев ещё раз улицу с обеих сторон, но не увидев ничего подозрительного, она зашла в дом. На неё тут же обрушились запахи деревянных полов, мебели и даже невыветрившегося за много месяцев маминого парфюма. Гермиона резко остановилась в коридоре между кухней и гостиной и глубоко вздохнула. На секунду ей показалось, что она чувствует запах табака, но этого не могло быть – никто в её семье не курил. Скорее всего сосед – старый писатель детективов, стоя на крыльце, недавно потягивал трубку. Гермиона двинулась через гостиную, обходя кресло и низкий журнальный столик, к камину, на котором больше не стояли рамки с фотографиями их семьи. «У тебя больше нет семьи», — прошептало подсознание. Гермиона резко выдохнула и посмотрела через панорамное окно на улицу, ей показалось, что кто-то находился там – прямо под светом фонаря. Через секунду к фигуре подбежал лабрадор, и они оба двинулись вниз по улице. Не успела она привести дыхание, которое сбилось от испуга, в норму, как почувствовала, что кончик волшебной палочки упёрся ей между рёбер. — Наконец, мы остались наедине? — прошелестел ласковый баритон прямо над ухом. Палочка выпала из её ослабевших пальцев.***
Как только паника полностью овладела Гермионой, она потеряла способность двигаться. Ноги стали тяжёлыми, поэтому единственное, что у неё получилось – повернуться корпусом в сторону говорившего. Она увидела лишь очертания высокого широкоплечего мужчины, которые подсвечивались светом из окна. — Выйди на свет, — хрипло пробормотала Гермиона. Вся слюна во рту будто вмиг испарилась, поэтому словам было тяжело пробираться через горло. Она услышала усмешку, слетевшую с губ, а затем фигура сделала шаг вперёд, и Гермиона смогла увидеть жёсткое угрюмое лицо. Густая щетина полностью покрывала нижнюю часть его лица, а копна волос прикрывала уши и лоб. Тяжёлый взгляд исподлобья на мгновение парализовал её. — Долохов, — прошептала Грейнджер и на несколько секунд крепко зажмурилась, пока перед глазами не замелькали белые точки. Резко распахнув глаза, она попыталась поднять с пола свою палочку, но невербальный «Экспеллиармус» лишил её этой возможности. — Приятно, что ты узнала меня, Гермиона Грейнджер. А вот я до недавнего времени не помнил о нашей встрече на Тотнем-корт-роуд. Но «Круциатус» – отличное лекарство от забывчивости. Гермиона напряглась всем телом. Она была уверена, что Долохов отомстит ей за стирание памяти и последствия его неудачи, но он лишь рассматривал её с ног до головы, размышляя о чём-то. — Пойдём, — наконец сказал Долохов, и его голос заполнил тишину между ними. — Куда? — Встрепенулась Грейнджер, готовая дать отпор физической силе. Однако, глупо было полагать, что Пожиратель с двумя волшебными палочками решит напасть на неё таким способом. — Наверх. В комнату, к которой ты применила магглоотталкивающие чары, — усмешка растянула тонкие губы. Долохов мотнул головой в сторону лестницы, и Гермиона покорно поплелась к ступеням. Проходя мимо него, она почувствовала тот самый запах табака, который смутил её в коридоре. Гермионе следовало быть гораздо более внимательной и исчезнуть сразу же, как только появились малейшие сомнения в собственной безопасности. Когда Гермиона отворила дверь в свою комнату, то сразу же включила светильник у кровати. Темнота пугала её. Она медленно повернулась к Долохову, который скинул с плеч своё пальто и повесил его на спинку кресла, оставшись лишь в белой рубашке. Он расположился в её мягком кресле нежно-голубого оттенка, что выглядело довольно комично, если не думать о ситуации в целом. Гермиона заметила, что обе волшебные палочки незаметно пропали из её поля зрения, а значит, у неё было мало шансов сбежать от Долохова. — Снимай пальто, — приказал Пожиратель, снова разглядывая её своими тёмными глазами. — Чт-что?.. — От мысли, пробежавшей в её голове, Гермиона стала тяжело дышать. Она уставилась на Долохова, следя за любым его движением. «Если он только прикоснётся ко мне…». Но ничего, кроме раздражения, не отразилось на его хмуром лице. — Снимай. Пальто. — Прорычал Долохов, а затем продолжил совершенно иным тоном. — Здесь жарко, не стоит торчать в верхней одежде в помещении. К тому же, нам предстоит провести некоторое время вместе. Гермиона так громко выдохнула от облегчения, что невольно покраснела. Спустя мгновение она уже стягивала с себя своё зимнее пальто и шапку, в которой действительно уже становилось жарко. Следующие пять минут они оба провели в молчании, разглядывая друг друга. Гермиона старалась делать это незаметно, в то время, как Антонин откровенно пялился на её лицо. Когда Грейнджер не выдержала и поёрзала на кровати, на которую присела для своего удобства, она выпрямила спину и с вызовом посмотрела на Долохова. — Что дальше? — Нетерпеливо спросила Гермиона. — Я слышал, будто ты самая умная волшебница за последние сто лет. Что-то не очень похоже, — проговорил Долохов, вытянув длинные ноги вперёд, почти касаясь её ботинок своими. — Почему это? — Насупилась Гермиона и посмотрела на него исподлобья. Ещё никто и никогда не сомневался в её интеллекте, который она демонстрировала на уроках и внеклассных занятиях. — Появилась в доме своих родителей. Одна. Не проверила дом элементарным обнаруживающим заклинанием. Я уверен, что ты никому из своих дружков не сказала, куда направляешься. Вот так просто Долохов перечислил все её промахи, которые привели Гермиону к этому результату. От досады Грейнджер закусила губу, пытаясь сдержать разочарование. — Постараюсь как-нибудь пережить разочарование Пожирателя Смерти в своих умственных способностях, — ехидно проговорила Гермиона, попытавшись придать своему голосу безразличие, — для чего этот разговор? Почему бы просто не убить меня? — Убивающее проклятие – это скучно. Пытки для развлечения – это пошло. Я предпочитаю охотиться. Вот, скажем, отыскать дом Грейнджеров, повесить по периметру ловушки и ждать, когда кто-то появится здесь и попадёт в них. Вероятность твоего появления была невысока, но спасибо, что угодила, — широко улыбнулся Долохов, показывая ряд ровных белых зубов. Прежде чем Гермиона осмыслила сказанное, она несколько мгновений пялилась на его улыбку, размышляя, каким образом он добился такой белизны после пребывания в Азкабане. Когда же смысл слов добрался до её сознания, она лишь смогла с негодованием выплюнуть: — Ублюдок! — И отвернула лицо в сторону книжного шкафа, рассматривая детские истории, которые смотрели на неё с полок. Она видела красивые витиеватые надписи на корешках, взгляд упал на золотую надпись «Хроники Нарнии», затем переместился на собрание избранных произведений Жюля Верна. Голос Долохова заставил её снова взглянуть на него: — Я совершенно точно уверен, что моя мать была замужем, когда я появился на свет, — рассмеялся Пожиратель. Гермиона вскочила на ноги, желая высказать всё, что думает о его натуре, но под его пронзительным взглядом так и осталась стоять на ковре, переминаясь с ноги на ногу. Долохов поднялся навстречу и потянулся ладонью к ней, от чего Гермиона отшатнулась в сторону. Он схватил её за запястье и дёрнул на себя, вынуждая Грейнджер встать на носочки. С такого расстояния показалось, что вид Долохова напоминает ей фигуру огромного бурого медведя, какие обитают в России. Он обладал широкими плечами и выдающейся грудной клеткой, крупными ладонями, его скулы были широкими, линия челюсти ярко выделялась. Антонин был намного крупнее Грейнджер, а буйные кудри делали его визуально выше. От испуга Гермиона совсем по-девчачьи пискнула и зажмурилась, но мужская ладонь, прижатая к солнечному сплетению заставила её резко распахнуть глаза. — Не надо, — прошептала она и опустила взгляд в смущении от того, как жалко прозвучал голос. — Тебе всё ещё больно? — Очевидно, Долохов имел в виду шрам, оставшийся после сражения в Отделе Тайн, и Гермиона честно хотела ответить хоть что-нибудь, но внезапно он отдёрнул ладонь. — Что это? — Резко спросил он и потряс ладонью, будто пытался смахнуть неприятное ощущение. — Что висит у тебя на шее? Гермиона резко побледнела, а губы стали сухими, когда она поняла, что перед своим исчезновением из лагеря забыла снять с шеи медальон Салазара Слизерина. И теперь она кляла себя на чём свет стоит, параллельно пытаясь придумать, что ответить Долохову. Но, похоже, ему и не нужен был ответ, поскольку он потянул за цепочку, и из-под свитера показался сам медальон. — Мерзкая вещица. Я через кожу чувствую очень тёмную магию. Откуда это у тебя? Гермиона сжала губы так сильно, что они превратились в тонкую линию. Не получив ответа, Долохов встряхнул её, будто она была тряпичной куклой. Гермиона тут же начала отбиваться от него. — Не трогай меня! — Она испуганно крикнула, и Антонин разжал пальцы на её запястье. Грейнджер повалилась спиной на кровать. Когда она перевела дыхание и приподнялась на локтях, фокусируя зрение на Пожирателе, его взгляд уже был спокоен, и всполохи в глубине его зрачков больше не горели опасным огнём. — Мне нужно его уничтожить. — Прошептала Гермиона. Антонин склонился над её фигурой и резко сорвал с шеи медальон. Затем он создал воздушную сферу и поместил медальон внутрь. Она даже не заметила, когда он успел вооружиться волшебной палочкой. Долохов невербально направил поток синего, почти кобальтового, света прямо в сферу. Гермиона наблюдала, как медальон нагревался, с его поверхности начал подниматься дым, но благодаря сфере, не распространялся по комнате. Спустя пару минут Долохов выронил палочку и отдёрнул руку. Он переглянулся с Гермионой, при этом выглядел удивлённым и немного растерянным, будто ещё ни разу не лишался волшебной палочки. — Что случилось? — Спросила Гермиона тихим голосом. Она рассматривала сферу, в которой завис медальон – он вновь выглядел обычным, будто не горел буквально только что. — Что-то вроде отдачи, как при стрельбе. — Потирая плечо, Долохов поднял палочку и теперь крепко держал в руке, словно боялся, что её отнимут. Гермиона заметила, как побелели костяшки его пальцев. Внезапно Грейнджер нахмурилась: — А откуда ты знаешь про маггловское оружие и отдачу при стрельбе? — Охота. Ответ прозвучал односложно, но всё было ясно и без подробностей. — И что это было за заклинание? Мы пытались использовать и Депульсо, и Диссендиум, и Экспульсо, и Инсендио… — Детский сад, — хмыкнул Долохов, перебив её, отчего Гермиона покраснела и замолчала, — против тёмной магии нужна равная ей по силе другая тёмная магия. Адское пламя, например. Его почти невозможно контролировать, а эта мерзкая штука ещё и отбивается. Он снова потёр плечо, затем вздохнул, сжал пальцами переносицу. — Это было кислотное заклинание, оно способно разъесть человеческие кости за секунды. Долохов взмахнул палочкой и подхватил ладонью медальон, когда сфера исчезла, после чего небрежно бросил его на колени растерянной гриффиндорки. — Удачи с уничтожением, — сарказм бил наповал. Гермионе оставалось лишь нацепить крестраж обратно на шею и спрятать под одеждой. Грейнджер поняла, что в ближайшее время Долохов не собирается её убивать, поскольку он вернул медальон обратно, но вполне возможно, что он мог перенестись с ней к Волдеморту или в какое-нибудь жуткое логово Пожирателей Смерти. Гермиона громко сглотнула вязкую слюну, наблюдая, как он снова располагается в кресле напротив. — Что дальше? — Грейнджер очень хотела показать, что не боится Долохова, но её страх был налицо. Как бы она ни пыталась скрыть свои чувства, он видел её насквозь. — А дальше, Гермиона Грейнджер, ты будешь читать для меня. Между ними повисла тишина. Девушка нахмурила брови, пытаясь разгадать то, что Пожиратель имел в виду. — Читать? Что именно? — На свой выбор, — просто ответил Антонин и указал кончиком волшебной палочки на полку, заставленную детскими книгами. Читать вслух маггловскую сказку Пожирателю смерти – отлично, Гермиона. Она поднялась к шкафу и выбрала из всех детских сказок, которые глядели на неё в ответ, свою самую любимую. Когда она села обратно на кровать и открыла первую страницу, то почувствовала, как книга наклонилась к ней, а голос Долохова прочитал название: — Удивительный волшебник из страны Оз, — затем он громко рассмеялся. Его, на удивление, бархатистый и утробный смех вызвал на коже Гермионы табун мурашек, но она настойчиво их проигнорировала. Прочистив горло, она начала читать. — «Девочка Дороти жила в маленьком домике посреди огромной канзасской степи. Ее дядя Генри был фермером, а тетя Эм вела хозяйство. Домик был маленький, потому что доски для его постройки пришлось везти на повозке издалека. В нем были четыре стены, крыша, пол и одна-единственная комната, в которой стояли старая ржавая плита, буфет, стол, несколько стульев и две кровати. В одном углу помещалась большая кровать дяди Генри и тети Эм, а в другом – маленькая кроватка Дороти. В доме не было чердака, да и подвала тоже, если не считать ямы под полом, где семья спасалась от ураганов. В этих местах ураганы бывали такими свирепыми, что им ничего не стоило смести со своего пути маленький домик. На полу посреди комнаты был люк, а под ним – лестница, которая вела в убежище. Выйдя из дому и глядя по сторонам, Дороти видела вокруг только степь. Она тянулась до самого горизонта: унылая равнина – ни деревца, ни домика. Солнце в этих краях было таким жарким, что вспаханная земля под его жгучими лучами моментально превращалась в серую запекшуюся массу»… Спустя одиннадцать глав у Гермионы пересохло в горле, язык начал заплетаться, поэтому пару раз ей приходилось перечитывать слова. В конце концов, Долохов остановил её чтение, протянув наколдованный стакан с водой. Гермиона выпила всё маленькими глотками и сразу же почувствовала себя лучше. — Продолжай читать, — приказал Антонин скучающим тоном, который вмиг вывел Гермиону из себя. — Если не собираешься убивать или пытать, тогда я не понимаю, для чего мне нужно читать вслух маггловскую столетнюю сказку? — Тебе не надо понимать, тебе надо читать вслух, — прорычал в ответ Антонин. Гермиона не ответила, лишь нахмурила брови, поглядывая на него с недовольством. Долохов вздохнул и откинулся на спинку кресла, положив обе руки на подлокотники. — Мне скучно, ясно? Почти все завтра получили выходной от поисков нежелательных лиц номер один и номер два. Грёбаное Рождество. Не думал, что среди Пожирателей так много семейных людей. — А что же твой хозяин? — Хмыкнула Гермиона. Долохов тут же поправил её: — Мой друг. Гермиона слышала, что Долохов и Том Риддл познакомились еще в начале 50-х годов, когда Том пытался устроиться на должность преподавателя по Защите от Тёмных Искусств. Возможно, когда-то они и были приятелями, поскольку Гермиона сомневалась, что Риддлу доступны такие понятия, как любовь и дружба. Однако с тёмной меткой на руке трудно быть другом тому, кто отдаёт тебе приказы. — Нет! — Воскликнула Грейнджер, хмуро уставившись на Долохова. — Твой ХОЗЯИН! У него ведь нет семьи, никогда не было и никогда не будет. Он не знает, что это такое: провести с кем-то близким праздники или волноваться за чью-то жизнь во время войны. Антонин посмотрел на неё тяжёлым взглядом. — Ты ничего не знаешь о нём и о нашей дружбе, — произнёс он угрожающе. — Я знаю, что ты убивал людей, потому что он велел тебе, за что и провёл почти двадцать лет в Азкабане. Ты продолжаешь делать то, что он приказал тебе. Он может пытать тебя, а ты и сделать ничего не сможешь, потому что ему наплевать на тебя и на всех вас. Вы все для него просто инструмент, реквизит в этой войне. Она услышала, как клацнули зубы Долохова, прежде чем он наставил волшебную палочку прямо на её лицо. — А что насчёт тебя? — Ехидно спросил он, правый уголок его рта слегка дёрнулся в попытке ухмыльнуться. — Ты пошла на эту войну за Поттером, но он даже не может обеспечить свою защиту, не говоря уже о тебе и других членах Ордена Феникса. Вы прячетесь, как крысы. Поттер подвергает всех опасности, а вы сами идёте на эту бойню. — Гарри – мой друг, — Гермиона вскинула голову, посмотрев Антонину прямо в глаза. — Я пошла за ним по доброй воле, меня никто не заставлял. И, конечно, он никогда не пытал меня Круциатусом и никогда не принуждал меня остаться с ним. Я осознаю всю опасность быть его другом во время этой войны, но это мой выбор. — Почему бы просто не сбежать? Ты могла бы бросить Поттера прямо сейчас и уйти в свой маггловский мир, чтобы сохранить себе жизнь? — Я не принадлежу к маггловскому миру с одиннадцати лет. — Гермиона покачала головой, отчего её волосы взметнулись над плечами. — Если ОН убьёт Гарри, война не закончится. Она распространится дальше – не только на магическую Англию, но и на маггловскую, а дальше по всей Европе. Если бы я даже захотела уйти, мне было бы негде спрятаться. На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Долохов уже не направлял на Гермиону палочку, а непринуждённо держал её в ладони. — Ты боишься? — Он нарушил тишину и задал вопрос, на который Гермиона могла не отвечать. Всё читалось по её взгляду. Она смогла лишь кивнуть ему и опустить глаза в пол. — Хорошо, что ты боишься. Страх поможет тебе бежать быстрее и точнее целиться. В это мгновение Гермиона почувствовала необъяснимую защищённость, находясь рядом с Пожирателем Смерти в своей старой детской комнате. На секунду ей захотелось забыть, с кем она на самом деле разговаривала. Несколько минут они провели в молчании, пока Гермиона не решилась задать вопрос: — Почему ты здесь? — Я уже сказал, что поставил чары на территорию вокруг дома и… — Я спрашиваю не об этом, — Гермиона перебила Долохова. Он выразительно уставился на неё, приподняв брови так, что они скрылись под чёлкой кудрявых волос, — мне интересно, почему ты здесь? Не Яксли, не Трэверс, не Лестрейндж. — Очевидно, потому что я оказался умнее, чем они, — он постучал указательным пальцем по подбородку, и Гермиона рассмотрела сквозь густую щетину ямочку. — И всё же ты мог передать эту информацию кому угодно, но не сделал этого. — Я хотел понять, как волшебница с родителями-магглами может быть такой… — он на секунду задумался, поджав губы, словно не хотел говорить слово вслух, — …сильной. В Министерстве пропагандируют торжество чистокровных над грязнокровками, но я знаю, что Поттер сильнее отпрыска Малфоев, а ты сильнее, чем большинство Пожирателей. Гермиона, прищурившись, смотрела в лицо Долохова. Трудно представить, что Пожиратель Смерти только что сделал комплимент грязнокровке. Гермиона медленно поднялась с кровати, заметив, что Долохов покрепче обхватил волшебную палочку, но не стал направлять на неё. Вся его поза выражала недоверие и напряжение, когда Грейнджер обошла кровать и подошла к окну, встав полубоком к креслу. Отодвинув плотную голубую штору, она взглянула на ночную улицу, освещённую жёлтым тусклым светом фонарей. Гермиона поняла, что плачет, когда они начали расплываться перед глазами. Попытавшись подавить всхлип, она прижала ладонь ко рту и помотала головой, чтобы немного прийти в себя. На мгновение она забыла, что находится в помещение с опасным убийцей, и оказалась спиной к нему, полностью отгородившись от своей детской комнаты. — Не думаю, что слёзы кому-нибудь когда-либо помогали, Гермиона Грейнджер. — Услышав бас над ухом, она подпрыгнула от испуга и резко обернулась к Долохову, затем попыталась отодвинуться от него подальше, но упёрлась поясницей в узкий подоконник, на котором когда-то располагались домашние растения. — Откуда ты знаешь? — Зло прошептала Гермиона. — Ты никогда не был на моём месте и никогда не будешь. Пожиратели Смерти не умеют плакать, потому что не способны проявлять эмпатию к другим людям. Они жестокие, злые и равнодушные. — Они? — Долохов наклонился, расставив руки по бокам от Гермионы, и её снова обдало запахом табака. Она ненавидела курильщиков, но этот табак чувствовался почти приятно, ей показалось, что пахло специями. — Позволь тебе кое-что объяснить: не все Пожиратели Смерти – безжалостные убийцы, многие – талантливые учёные, успешные бизнесмены и семейные люди. Они… мы боремся за то, во что верим, а Тёмный Лорд поддерживает наши стремления. Нам приходится подавлять свои чувства, чтобы враги не узнали о наших слабых местах, и это помогает в нашей борьбе. — За что борешься ты, Долохов? Сколько ещё человек ты готов убить на этой войне, чтобы доказать свою правоту? — Гермиона почувствовала, что высохшие слёзы неприятно стягивают кожу на щеках. Она подняла руку, чтобы вытереть лицо, но Антонин обхватил её ладонь и мягко потянул на себя. Гермиона попыталась вырвать свою руку, но была загипнотизирована его приближающимся взглядом. Между ними оставалось несколько сантиметров, и Грейнджер почувствовала, что весь воздух выкачали из комнаты. Долохов поднял ладонь к её лицу и невесомо провёл костяшкой указательного пальца по щеке. — Сегодня я тебя не убью, но обещаю, Гермиона Грейнджер, когда мы встретимся в следующий раз, я не пощажу тебя. — Его голос мягко обволакивал, и она, завороженная этим голосом, не смогла отвести взор. В глазах Долохова отражался свет фонарей, отчего взгляд казался ярким и опасным. Гермиона снова дёрнула запястьем, но Долохов только крепче обхватил его. Грейнджер нахмурилась и, подавшись вперёд, прошептала: — Могу обещать тебе то же самое. Долохов ухмыльнулся уголком губ, поощряя её дерзость. Как только Гермиона собралась задать вопрос, его палочка скользнула тому в ладонь, и в глазах потемнело.***
Тишину разрывал навязчивый звук тихой трели. Комнату освещал холодный утренний свет, пробивающийся в пространство между двумя шторами. Гермиона медленно вынырнула из спокойного сна без сновидений, обнаружив себя лежащей на кровати. Она повернула голову на звук и увидела свою палочку, издававшую звуки будильника. Грейнджер схватила древко, и трель прекратилась. Весь прошлый вечер пронёсся в сознании Гермионы, отчего она быстро вскочила на ноги, покачнувшись от резкого действия. Осмотревшись вокруг, Гермиона убедилась, что Долохов ушёл. Ей следовало подумать о его поведении позже, но сейчас стоило поторопиться, пока Гарри не проснулся и не увидел, что её нет в лагере. Её быстрые шаги раздавались на лестнице в утренней тишине дома. Гермиона быстро выскочила на улицу и, осмотревшись, аппарировала недалеко от места их стоянки. Она быстро пересекла защитный барьер аккурат к моменту, когда взъерошенная макушка Гарри показалась из палатки. — Доброе утро, Гермиона! Как прошла ночь? — Гарри зевнул и прошествовал к погасшему костру, чтобы снова разжечь его для приготовления завтрака. Гермиона вздохнула и поплелась к палатке, чтобы принять душ и переодеться. — Не было ничего примечательного, Гарри, — ответила Грейнджер, искоса взглянув на друга, когда проходила мимо, — я тут подумала… Поттер отвлёкся от ворошения углей и обернулся к ней, вопросительно подняв бровь. — Я подумала, что нам всё-таки стоит посетить Годрикову Лощину. Сегодня.