Mastermind: Rise of Anarchy

      Шота очень устал.       Конечно, он говорил это уже много лет, но ему почти хотелось вернуться назад и ударить его по голове, как два года назад, и вбить немного благодарности в его глупую, усталую голову. Он даже не осознавал, насколько хорошо отдохнул до того, как все рухнуло, и он обнаружил, что у него больше ответственности, чем он когда-либо просил за свою карьеру.       Все началось, конечно, с Эри. Когда она впервые оказалась в полицейском участке, они не были уверены, в чем заключается ее причуда, и она, очевидно, не любила говорить об этом, но после нескольких сеансов с консультантом она наконец рассказала о перемотке и показала, насколько смертельной она потенциально может быть, особенно с учетом того, что у нее практически не было никакой подготовки, чтобы контролировать ее. Уже было ясно, что она окажется под защитой героя. Даже если бы якудза были уничтожены, нашлось бы много других злодеев, которые ухватились бы за возможность использовать ее так же, как он, и нормальная гражданская приемная семья просто не смогла бы справиться с этим. Однако после того, как они выяснили особенности ее причуды, было вполне логично поместить ее с Шотой, который мог легко стереть ее причуду, если она выйдет из-под контроля, и у которого был опыт как в обучении, так и в распознавании причуд. Он не собирался удочерять ее, но... Ну, он был одним из немногих людей, которым она была готова доверять, так что было логично сделать это официально.       Тот факт, что он мог стереть ее причуду, делает многое, чтобы завоевать ее доверие. Восстановитель воспитал ее в убеждении, что ее причуда была злом или болезнью, и ей потребуется много времени, чтобы излечиться от этого внушения, но это означало, что Эри не так боялась причинить ему боль, потому что он мог защитить себя от нее. Он не планировал фактически стать отцом травмированной маленькой девочки, но после нескольких месяцев успокаивающих процедур и обучения ее контролировать свою причуду, он должен был признать, что не может представить свою жизнь без нее.       Но постоянное присутствие ребенка заставляло его уставать еще больше, чем в те времена, когда единственным, что он должен был поддерживать в живых, были его кошки.       Следующая большая вещь, которая добавляла ему усталости — это возросший уровень преступности. Господство террора Вдохновителя ободрило местных преступников и побудило их действовать умнее. Добавьте к этому влияние Лиги, которая начала тенденцию к более крупным группам злодеев и совместной работе, и это равнялось гораздо большей работе для героев, которые все еще не были убиты или отправлены в отставку.       А потом, конечно, Комиссия по героям пала, и им пришлось переделать весь курс героя. С тех пор как UA существовала, всегда существовал толчок к созданию героев, которые будут популярны и преуспеют в центре внимания средств массовой информации. Это было то, что Комиссия поощряла и была большая часть причины, по которой UA получила звание «Высшей школы героев», но теперь это было на самом деле явным недостатком. Согласно заявкам на следующий год, те немногие дети, которые все еще стремились стать героями, в подавляющем большинстве выбирали другие школы именно потому, что UA создала таких популярных героев. Никто не хотел идти в программу, которая рисовала бы мишень на их спинах для Вдохновителя или любого другого злодея с аналогичной повесткой дня, поэтому, если академия собирается выжить в этом новом мире, им придется адаптироваться. Много.       И к кому Незу обратился как к эксперту по подпольной героике? Подпольный герой: Сотриголова. Он был мастером держаться подальше от средств массовой информации и действовать в тени, поэтому единственным разумным решением было поставить его во главе новой героической программы. С одной стороны, это была прекрасная возможность наконец-то исправить то, что Шота ненавидел еще со студенческих лет. Например, он избавился от спортивного фестиваля, чтобы они не выдавали причуды студентов своим врагам, и он фактически получил разрешение изменить вступительный экзамен на что-то, что действительно измеряло преданность студентов и контроль причуд, а не просто показывало яркие и разрушительные причуды, поэтому он был благодарен за эти победы. С другой стороны, однако, ему пришлось создать почти совершенно другую учебную программу, чтобы включить в нее такие подпольные предметы, как паркур, сбор информации и скрытность, что было большой работой. Занятия по манипулированию средствами массовой информации изменились от того, как удержать внимание общественности и получить хорошую репутацию, до того, как избегать репортеров и распространять дезинформацию, чтобы любые написанные статьи не равнялись смертному приговору. Другие учителя и большинство учеников были полностью потеряны, поскольку они пытались ориентироваться в карьере, которая теперь была принципиально иной, чем то, на что они подписались.       И все они ждали, что он проведет их через это.       Айдзава вздохнул, когда он закончил умываться и посмотрел на свое лицо в зеркале. Нормально ли было начинать седеть в 30 лет? Вероятно, нет, но опять же, Шота действительно никогда не заботился о своих волосах раньше, поэтому он не собирался начинать сейчас. Он схватил резинку, лежавшую рядом с раковиной, и небрежно собрал волосы в пучок, выходя из ванной, чтобы приступить к завтраку.       Эри уже проснулась, что было неудивительно. Бессонница была достаточно распространенным симптомом посттравматического расстройства, и Шота очень старался дать понять Эри, что все в порядке и ей разрешено делать такие вещи, как рисовать или смотреть телевизор, когда она не может заснуть. Но сегодня утром она смотрела не мультфильм, а новости — забытый рисунок и цветные карандаши лежали перед ней на столе.        — » ... в настоящее время ожидает суда в Тартаре.» – Сказал репортер, и на зеленом экране позади него вспыхнули фотографии ареста Мидории. Похоже, в последнее время стервятники вообще ни о чем другом не говорили. Это был Вдохновитель того, и Мидория того, и его личный фаворит, мог ли кто-то без причуды действительно сделать все это? Это было просто смешно. Однако именно это они и получили за постоянное подчеркивание сильных причуд. Чья-то причуда не приравнивалась к их потенциалу и определенно это не приравнивалось к уровню их опасности, если приход Мидории к власти что-то доказал, но предрассудки людей ослепляли их от этого факта. Шота провел рукой по волосам Эри. Если бы кто-то еще попытался дотронуться до нее, она бы замерла и запаниковала, но с криком она наклонилась к прикосновению.        — Привет, малышка. – Он тяжело опустился рядом с ней на диван. – Как ты себя чувствуешь ?       Эри нахмурилась и посмотрела на экран, где репортеры все еще бубнили о тех же переигранных фактах, которые они откопали о подъеме власти Вдохновителе.        — Будет ли Вдохновитель–сан в порядке?       Шота вздохнул. Очевидно, у Эри были тяжелые времена с арестом Мидории. Он спас ее от насильника, даже если изначально и не собирался этого делать, поэтому ее явно смущало, что с ним обращаются как с злодеем, когда она видит в нем своего героя.        — С ним все будет в порядке. - В сотый раз повторил Шота. - Тюрьма — самое безопасное место для него, как для него самого, так и для всех остальных.       Эри кивнула. Это был не первый их разговор, и Шота знал, что он не будет последним. Было бы проще, если бы Шота мог разделить мир на черное и белое для нее, сказать ей, что есть некоторые люди, которые были хорошими, а некоторые — злыми, и что между ними были жесткие границы, но общество больше не могло позволить себе роскошь игнорировать серое. Мидория позаботился об этом.        — Но они говорят о нем такие гадости…– Эри надула губы. - А что, если он их услышит?        — Там, где он сейчас, нет доступа к новостям, - терпеливо объяснил Шота, умолчав о том, что Мидория был достаточно умен, чтобы понять, что именно говорят о нем СМИ. - Он их не услышит.        — Но они такие злые! – Эри заскулила. - Он такой милый! Они лгут!       Шота положила руку ей на плечо и посмотрел в глаза.        — Вдохновитель причинил боль многим людям, Эри, и он многих разозлил, потому что иногда он причинял боль плохим людям, как Востановителю, но иногда он причинял боль хорошим людям, как Всемогущему. Люди будут сердиться на него за это, и это нормально.        — Я знаю.… – Эри поковырялась в одном из своих ногтей. - Но я бы хотела, чтобы они видели, какой он милый! Он спас меня!        — Как насчет того, чтобы выключить это? - Предположил Шото. — Я могу включить фильм про принцессу, которую ты любишь, про то, как девушка сбежала из своей башни?       Глаза Эри расширились.       — Та, с исцеляющей причудой, которая тоже была спасена злодеем?       Плечи Айдзавы слегка опустились, и он проворчал.        — Я думаю, что Флинн Райдер был своего рода злодеем, не так ли? Неудивительно, что тебе так нравится этот фильм. Хочешь посмотреть "Запутанную историю"?       Эри почти улыбнулась, когда кивнула. Почти.

***

      Инко не могла покинуть свой дом с тех пор, как Изуку арестовали, и из-за протестующих, которые стояли толпой снаружи, и из-за того, что большую часть времени она едва находила в себе силы встать с постели. Она чувствовала себя преданной и героями, и собственным сыном. Узнав, что ее сын объявлен в розыск, она испытала шок, но понимая, что полиция использовала ее невежество против нее только для того, чтобы поймать его? Слова о том, что это сломало ее, звучали так драматично, но по-другому это не описать.       Конечно, Незу терпеливо объяснил, почему это был их единственный доступный способ действий, и Инко могла бы понять логику этого, если бы это был не ее сын! Как бы все сложилось по-другому, если бы она осознала истинные последствия найденной записной книжки, прежде чем отнести ее в полицию? В последние несколько недель эта мысль то и дело приходила ей в голову, словно зуд, который никак не проходит, как бы сильно она ни чесалась. Неужели она сдала бы его по собственной воле? Неужели она сохранила бы его тайну? А вдруг она бы его выгнала?       Если бы она умоляла его остановиться, стал бы он слушать?       Ее ответы, казалось, менялись с каждым днем, пока они не смешались настолько, что ей просто захотелось рвать на себе волосы, и крики из толпы снаружи не помогли. Ей пришлось включить радио 24/7, чтобы заглушить их. Они называли ее плохой матерью, и как бы она ни пыталась это отрицать, Инко пришлось признать, что это правда. Если бы она просто была лучшей матерью, то, возможно, поняла бы, как плохо обстоят дела с Изуку, и смогла бы остановить издевательства, прежде чем его столкнули с края. Может быть, если бы она поняла, насколько умен ее сын, она могла бы побудить его стать врачом или даже причудливым аналитиком. Помогал героям, а не вредил им. Если бы она была лучшей матерью, сотни людей, которых убил Изуку, все еще были бы живы.       Она хотела извиниться и все исправить, но это было так дешево. В конце концов, ее извинения были частью того, с чего начался весь этот беспорядок, не так ли? Если бы она просто сказала Изуку, что он мог бы быть героем, когда он попросил, вместо того, чтобы извиняться и разрушать его мечты…       Она вздрогнула, услышав, как яйцо разбилось о ее окно. Полицейская защита, которую они установили, обычно была способна сдержать более... яростного протестующего и помешать им добраться до дома, но она знала, что большинство офицеров ненавидели ее также, только из-за того, кто был ее сыном. Она слегка прибавила звук и постаралась не обращать внимания на собственные мысли.       Она скучала по своему ребенку.