Двенадцать мемберов.

Хонджун проспал в общей сложности сутки. Крис слишком сильно вымотал голодного Джуна, который вообще ничего не ел, не считая вчерашнего хлеба, уже шесть дней. Мемберы знали об этом, но Хонджуна должен был кормить Крис, поэтому никто не смел идти против него… Хонджуну очень повезло, что Сан вчера поздним вечером вернулся с репетиции, а на его носителе кончилась память. А у Джисона всегда были пустые флешки, которые хранились в столе, поэтому хоть туда идти было и не с руки, но всё же пришлось. Их общага была огромной семь комнат, в каждой по два человека, не считая некоторых. Вчера вечером, после того, как Крис в очередной раз поимел Джуна, Сан вошёл в комнату Хана за флешкой и обнаружил там лежащего на полу обнаженного Хонджуна, находящегося без сознания. Крис даже ремни с него не снял — парни были слишком увлечены собой. Бан Чан вообще на него потом наплевал, после душа ему вообще ничего не хотелось делать, а ещё и там за ним оставался какой-то Хонджун. Крис решил, что утром Хонджун сам о себе позаботится (опять эти грёбаные идеи, как и с капельницей), поэтому смысла не было его даже развязывать, особенно его скованные руки, с которых Хонджун сам не в состоянии снять наручники. Сан понял, что они здесь кинули Хонджуна, и неизвестно сколько он ещё пролежит без сознания на полу. А ему ведь надо ещё принимать таблетки, которые ему выписали в медицинском отделении. Чхве Сан решил позаботиться о нём, несмотря на то, что он здесь провалялся целых двадцать минут, его лицо всё ещё было покрасневшим и влажным от слёз. Чхве присел рядом на корточки и тихонько позвал Джуна, нежно похлопав по щеке, чтобы привести в чувства:  — Хён? Хонджун? Просыпайся, пора вставать… Хонджун на него никак не реагировал. Сану даже показалось, что он не дышит. Сан понял, что это бесполезно, и шумно вздохнул:  — Бедняжка, как ты его вообще терпишь… Посмотри до чего он тебя довёл, — Сан расстегнул тугие ремни, затем вовсе снял их с него. Потом он пошёл к Крису, чтобы выпросить ключ от ошейника.  — Хён, можешь на время дать ключи от электрического ошейника, чтобы я мог его снять с Хонджуна. Крис пару минут думал, но затем решил, что лучше его ещё раз на него оденет в следующий раз, ведь Джуна могло убить им насмерть, если произойдёт контакт с водой. Крис передал ему ключ, а затем произнёс:  — Только верни, я семь тысяч за него отдал! Сан не сдержался и ответил:  — Лучше бы на что нибудь полезное эти деньги потратил. Чем на свою коллекцию живодера.  — Ага, говорит Сан, который коллекцианирует вибраторы, купленные для Уена. Сан кинул на него холодный взгляд, а затем скрылся за дверью. На самом деле Сан не сразу понял куда вставлять ключ, ведь это был какой-то сложный механизм, которые обычно Крис использовал в своих БСМД практиках. Крис использовал бандажи и покруче, но у этого просто немного был расшатан замок, поэтому Крис не боялся, что он слетит с замученного Джуна, а использовал его в качестве устрашения. Этот ошейник был новым, однако Крис купил его бракованным, не удивительно, что Крис долбанул его током только один раз, если бы он был в нормальном состоянии, то Крис заставил бы его тело содрогаться от непрекращающихся разрядов. Сан снимает ошейник с Хонджуна за десять минут и относит обратно к Крису:  — Крис, ты ведь в курсе, что твоя БСМД игрушка сломана. Если что не вини меня, я не знаю кто её ломал ты или Джун, ну в общем это твои проблемы.  — Всё нормально. Я об этом знаю. Иди уже спать. Крис выгоняет Сана из комнаты. На этот раз Сан относит Хонджуна в ванну, где моет его своим шампунем, потом просушивает его волосы, одевает на него пижаму и укладывает в кровать в комнате Хана. Хонджун нуждается в таблетках, поэтому Сану приходится приподнять Джуна, который всё ещё лежит без сознания, и дать ему лекарств.  — Хён, я буду с тобой и сегодня и завтра… Не бойся всё пройдёт, завтра ты очнешься и будешь чувствовать себя гораздо лучше… — Сан выключает свет и засыпает на стуле до утра. Сан проснулся в шесть утра и сразу же отпросился у менеджера на день, потому что не мог бросить Джуна в таком состоянии. Через несколько часов, в обед, Сан снова попытался его разбудить, но на этот раз у него это получилось. Хонджун был измученный и нёс какую-то несвязную тарабарщину, переставляя в словах буквы, а в самих несвязных предложениях — слова.  — Слушай, Хён, если бы я тебя вчера не нашёл, то ты бы пролежал там до обеда, я ведь прав? Хонджун ничего ему не ответил, он захотел встать с кровати, но чуть было не упал с неё головой вниз, сломав себе шею. Сан чудом поймал его.  — Хён, тебе не хорошо? — Сан стоял около него и держал за плечи. Хонджун сидел отреченный, отходил от звона в ушах. Он прислонил ладонь ко лбу и игнорировал даже самые обычные прикосновения.  — Может он тебе что-то вчера дал принять или бил по голове? — Сан старался рассуждать. Хонджун что-то пробормотал и снова захотел уйти.  — Хонджун, да ты вообще меня слушаешь?! — Сан аккуратно пихнул его в плечи, заставляя упасть обратно на подушку, — Так. Ты никуда не пойдёшь. Сейчас ты выпьешь снотворного и поспишь до вечера, а потом разберёмся, что с тобой делать. Хонджун принимает снотворное и действительно засыпает до вечера. *** Вечером Хонджуну снится ночной кошмар. Что якобы он общается с Ханом. Хонджун в ужасе просыпается и видит перед собой Джисона, который трогает его руками. Хонджун не может не завопить. Сан сразу же отталкивает от него Хана и начинает успокаивающе поглаживать его по голове, закрыв ладонью его рот. Хонджун стал очень эмоциональным в последнее время, поэтому резкое возвращение Джисона стало для него самой настоящей психологической травмой.  — Тихо, Хён, всё хорошо… Да, Джисон жив, всё правильно, просто успокойся… Ничего не надо бояться, всё хорошо… Хонджун снова плачет от ужаса, Сан делает попытки его успокоить.  — Хан, ну я же просил… Ты его напугал. Он и так на таблетках сидит. Ему надо было как нибудь осторожно об этом сказать! — Сан ругает Хана.  — Прости, Джун-а… Я не хотел тебя напугать… Меня недавно выпустили из больницы, поэтому я решил сразу зайти к тебе, — Джисон сам попытался его успокоить.  — Но… но… ты ведь был в м-морге. Я лично видел, как ты там лежал… В тебя стреляли эти ублюдки, и ты при мне… умер… У тебя не было пульса и было прямое ранение в сердце…  — Нет, я выжил. Очнулся, все мои мысли были только о тебе, ты был моей единственной причиной, чтобы жить… — Хан садится рядом с ним и прижимает Джуна к себе.  — Я скучал по тебе… Пожалуйста, не бросай меня больше никогда…  — Тише… Не плачь, всё хорошо… Иначе я тоже расстроюсь и буду плакать… — Джисон стиснул Джуна в своих объятьях. Сан знал, что Джисон сразу поедет в больницу, как только ему станет плохо. Потому что у него были сильнейшие ранения в лёгкие, ему вкололи препараты, которые дали осложнения, его плёвра лёгких перестала быть эластичной, из-за этого при глубоких вдохах начинался кашель, как у курильщика, иногда даже с кровью. У него отобрали все партии по состоянию здоровья — оставили их минимальное количество, сделали танцором второго плана, потому что ему было проблематично дышать. А агентству нужны были красивые и здоровые айдолы, Хана чудом оставили и вернули в агентство. Парни не хотели расстраивать Хонджуна, но всё же Хан надеялся, что ему будет хорошо и никуда не придётся ехать. Дело замяли, а фанатам сказали, что все слухи о его оживлении ложь и провокация.  — Хонджун, нам надо сделать пару снимков, что типо всё хорошо, и мы сидим за одним столом. Тебе надо обязательно там присутствовать, фотография будет отчётом для фанатов и менеджера.  — Хан-ни, я не хочу этого, понимаешь. Я не хочу сидеть рядом с ними после всего того, что они мне сделали. Они надругались надо мной не один раз…  — Джун-а, я же тоже в этом участвовал и продолжаю участвовать, потому что не могу бросить Криса. Зачем ты мне рассказываешь о том, что я сам лично с тобой делал…  — Потому что ты хороший. Самый лучший из них. Ты в отличие от них справедливый. Посмотри, что со мной сделал Крис, пока тебя не было рядом… Он избивал меня, сделал так, что этот глаз теперь не видит, я не знаю, когда к нему вернётся зрение. Он издевается надо мной, не давал даже пожрать уже почти неделю, я не знаю, чего он добивается этим. Он дал мне только один раз за неделю съесть кусочек хлеба… Возможно хочет, чтобы я похудел, потому что ему не нравилась моя фигура.  — Ну всё, я убью Криса. Он конечно таким всегда был, но это уже переходит все границы. С чего он решил, что ты сможешь прожить без приёмов пищи, хотя бы десять дней, — Руки Хана скользнули по его талии, — Ты был слишком худым, у тебя уже началось истощение, даже уже кости видны. Всё, пора с этим заканчивать. Одевайся, пошли, я разберусь с Крисом. Хан помогает ему одеть на себя джинсы, футболку и толстовку. Джисон видит, что у него вывих руки:  — Это тоже он тебя пытал?  — Нет, это машина сбила, когда я хотел догнать Хёнджина. Джисон в шоке от его спокойного голоса. Он ничего ему на это не сказал, только дал ответ на собственный вопрос:  — Ну это я уже попрошу Криса тебе обратно руку вправить, мне нельзя напрягаться, а здесь нужна точность. Хан отводит Джуна, едва стоявшего от слабости на ногах, в гостиную.  — Джисон, с тобой всё хорошо? Я очень волновался за тебя, когда позвонили из больницы. Мы были здесь все на нервах, — Крис подошёл к Джисону и положил ему руку на плечо.  — Всё уже наладилось, всё хорошо, Крис. Не переживай, пожалуйста, и не напивайся, а то тебе вредно. Кто будет тогда нашим лидером? Ну уж точно не Джун. Хан знал, что Хонджуну это ужасно неприятно выслушивать, но он не собирался портить отношения с Крисом, потому что они вместе с ним росли до определенного возраста в одном детдоме, в одной группе, пока конечно, Криса не забрали в богатую семью, а Хан так там и остался, пока и не выпустился. Они были как братья, поддерживали связь даже после того, как Крис от него уехал в другую страну. Через несколько лет после этого они снова оказались вместе, но уже в одной группе. Они везде ходили вместе, участвовали в одном сговоре, который конечно же устраивал Крис. Они по быстрому сели и сделали пару снимков, как будто они вместе сидят и едят за общим столом в зале. Сонхва конечно же приехал, но даже не общался с ними, по быстрому свалил от них. Хонджун сидел в капюшоне, один из его глаз был закрыт повязкой. Чонхо сразу же от них ушёл, даже ничего не поел, так же как и Джун, только намеренно ничего не заказывал. Он вышел из-за стола со словами:  — Я поехал, Чан-Хён, у меня с друзьями встреча в ресторане.  — Давай езжай, только долго не гуляй, а то завтра рано вставать на репетицию.  — Как скажешь, Хён. Сан, закроешь?  — Хён, я тоже себя плохо чувствую, видимо простудился после выступления. Я пойду сейчас закрою, а потом прилягу, — сказал Сан.  — Хорошо, иди, ты что нибудь сегодня вечером вообще ел?  — Прости, я не голоден, Хён.  — Ладно, иди отдохни, — Крис отпустил и Чонхо, и Сана. Хонджун прижался к Крису, обнял его за руку, отвернулся от них. Его все игнорировали. Пока конечно же всё не дошло до шуток про Джуна:  — Неделю назад я как-то видел Хонджун шёл рядом с пятью парнями. Все в него накончали. Джисон и Крис поддержали Хёнджина:  — Что-то вообще, мне кажется, ему много денег за это предложили. Он уже помирает от двух половых актов, куда ему пять? А раньше он вообще не мог пережить даже один. Сейчас стараюсь его приучить сразу к трём за раз, но он всё равно не может привыкнуть к этому, главное сам хочет, но не получается. Хонджун психанул, его это сильно задело. Он резко встал из-за стола, он хотел уйти вслед за Чонхо, но Крис крепко схватил его за руку. Хонджун попытался разжать его пальцы, но тот был во много раз сильнее истощенного Джуна. Хонджун негодовал:  — Отпусти, дай мне уйти! Все же уходят, почему я не могу?!  — Сядь на место, не выводи меня!  — Нахрена ты здесь меня удерживаешь? Если тебе всё равно интересна только одна твоя сучка по кличке Хёнджин! — Хонджуну пришлось подчиниться.  — Лжешь, Хонджун, ты мне очень даже интересен, — Крис обнял Джуна за талию, притянув к себе. Похоже что они забыли, что за столом были ещё и младшие мемберы, или они на это всё же просто плевали?  — Отпусти меня, Крис, больно! Джисон решил действовать, потому что более подходящего момента уже не будет:  — Крис, правда, хватит. Отпусти его. Он всё равно никуда не сбежит, как по твоему он куда-то пойдёт в таком состоянии. Он даже едва на ногах держится.  — С ним всё в порядке. Я тебе отвечаю. Просто у него немного задница болит после вчерашнего, — Крис продолжал удерживать Джуна.  — Крис, он устал от голода. У него больше нет сил. Он же тоже кушать хочет…  — Джисон, пойми, если он продолжит много жрать, то никогда не похудеет. Это вынужденные меры.  — Крис, а если ты завтра проснёшься рядом с трупом, как ты потом будешь потом себя успокаивать всю оставшуюся жизнь, как ты потом будешь спокойно спать и утром не бояться снова увидеть тоже самое? — Хан всегда действовал на Криса психологически. Крис думал несколько минут, а затем положил палочками для еды Хонджуну в рот кусочек мяса из салата со словами:  — Ладно, Хан, только ради тебя. Тебе сейчас слишком вредно ругаться, а я знаю, что ты всегда настоишь на своём, чего бы ни было… Крис отдал Джуну всю свою еду, потому что сказал, что якобы не хочет есть.  — Жри давай, пока я не передумал! — слова Криса всегда звучали, как угроза, поэтому Хонджун был вынужден подчиниться. Хан сидел напротив Хонджуна, поэтому взял свою порцию и отнёс Джуну, приземлившись рядом.  — Поешь, Хонджун… Ты совсем ничего не ел столько дней. Крис, ты просто обязан его покормить своими руками, потому что он будет отказываться из уважения, что не может съесть всю нашу еду.  — Ладно, дай сюда, я сам тебя буду кормить, — Крис отбирает у Хонджуна палочки и насильно заставляет полностью съесть все четыре блюда, которые у них только были. Они вместе сидели практически час, но вскоре все по одному разошлись, даже Хёнджин. Крис ругал Джуна, если тот отказывался доедать. Время от времени Джисон выходил в коридор, чтобы покашлять. Он кашлял глухим страшным кашлем, казалось, что это был вовсе не Хан, а какой-то заядлый курильщик.  — Джисон, точно всё хорошо? Может поедешь в больницу? Хан ответил Крису шепотом на ушко:  — Врачи сказали, что надо ехать в больницу, если начнутся выделения в виде крови, ну или станет ещё сложнее дышать. Мне плохо, отправь Джуна подальше, чтобы я мог принять лекарство. Как только Крис слышит от него эту фразу, то сразу отправляет Хонджуна спать в свою комнату. Хонджун начинает о нём беспокоиться:  — Джисон, что с тобой будет? Тебя снова заберут в больницу?  — Всё хорошо, Джун-а, я скоро к тебе приду, ложись в кровать Криса, мы к тебе придём. Хонджун уходит. Джисон сразу же откидывается на спинку дивана, делает жалкие попытки отдышаться.  — Крис, дай мне срочно препараты… Я не могу дышать… Крис быстро достаёт из сумки прибор, через который Хан мог дышать, когда у него начинался кризис.  — Возьми… — Хан приставил к себе кислородную маску с лекарством, а аппарате был налит раствор, который позволял ему дышать. Хан делает несколько глубоких вдохов, дышит пару минут. Они оба ждут пока ему полегчает, а потом Хан говорит Крису:  — Я не знаю, что может случиться завтра, но береги Хонджуна, он мне дорог так же как и тебе… Не забывай его, пожалуйста, кормить. Ради меня.  — Не говори так. Ты мне как родной брат… Хан принимает таблетки, чтобы ночью его не донимал кашель, дышит через прибор ещё несколько минут до момента окончания кризиса. И они вместе идут спать. Когда они приходят в спальню, то Хонджун уже спит, Чанбин на своей кровати тоже. Парни переодеваются в пижамы. Хан не мог раздеться из-за ран, а Крис решил поддержать друга и тоже спать в одежде. Крис аккуратно берёт край одеяла у Джуна с одной стороны, Джисон — с другой. Они стягивают с него одеяло и раздевают, уснувшего в джинсах Хонджуна, до боксеров. Крису больше нравилось спать с обнаженным Джуном, да и Хану тоже. Поэтому парни легли с обеих сторон к Хонджуну, Крис лежал лицом к лицу с Джуном, обнял его за талию и притянул к себе, а Хан положил руку к нему на бедро и уткнулся в его волосы. Так они заснули до утра, но Хонджуна завтра ещё ждал тяжёлый разговор с Тэёном по поводу решения бросить переход в агентство…