***
- Зараза, - сквозь зубы ругнулся парнишка, совсем ещё юнец, наблюдавший с мачты Распутной девки за показавшимся на горизонте испанским военным кораблём, когда тот отчетливо взял курс в их сторону. У него была идеальная память на корабли, увидев судно однажды, он способен был безошибочно узнать его. Этот корабль он точно видел чуть больше месяца назад возле одной прибрежной католической обители, и этот факт нисколько не обнадеживал. - Что там, Джек? – донеслось с палубы. - Испанцы. Заметно нервничая, парень спрыгнул с мачты и стал метаться по палубе, судорожно пытаясь придумать, как быстро и незаметно слинять с корабля. Вот только Распутная девка уже несколько недель бороздила морские просторы без малейшего намека на наличие суши где-нибудь поблизости. - Эй, Джек, чего мельтешишь? Капитан корабля, прожженный пират средних лет, обряженный в красный сюртук и шляпу с широкими полями, давний приятель капитана Тига, с насмешливой улыбкой подошел к мальчишке. - Так… испанцы. Взяли на нас курс. - Ну так это же здорово! Испанские дублоны нынче в цене. - Это Немая Мария. Капитан известен как Морской мясник. Еще ни один встреченный им пиратский корабль не уцелел… - Вот именно поэтому, Джекки, я и превратил свой корабль в плавучий бордель. Не важно, испанцы, англичане или кого еще там черт принесет, все моряки в дальнем плаванье хотят трахаться. Особенно военные. Поэтому им нет смысла уничтожать судно, набитое проститутками. Можно прикрываться законами, моралью, но если капитан военного корабля даст такую команду, то и его, и его команду заклеймят содомитами, а это, друг мой, верный конец военной карьере. Джек бросил задумчивый взгляд в сторону стремительно приближающегося корабля.***
Команда Немой Марии была радушно встречена на борту Распутной девки. Капитан раскланивался перед гостями, предлагая их вниманию выстроившихся в ряд девиц. Испанцы старались сохранять высокомерный вид, будто нагрянули с инспекцией, но озорной блеск предвкушения плотских утех в их глазах невозможно было скрыть. Блудницы стояли в своих лучших нарядах, выгодно подчеркивавших и обнажающих самые интересные части тела каждой из них. Капитан молча смотрел на девиц, проходя мимо и не выказывая особого интереса ни к одной. Его раненое сердце клокотало злостью и обидой, и Салазар держал курс на плавучий бордель с определённым намерением хорошенько отодрать какую-нибудь шлюху, позволить себе грубость в постели с продажной девкой, которую никогда бы не позволил со своей несостоявшейся супругой, но сейчас, глядя на этих девиц, понимал, что не испытывает ничего, кроме отвращения. Испанец дошёл почти до самого конца ряда блудниц, не обращая уже на них особо никакого внимания, когда вдруг внезапно бросил взгляд на самую последнюю девицу. В цветастой косынке на голове, из-под которой спадали на плечи каштановые волосы, заплетенные в дреды, неплотно затянутом корсете и юбке нелепой длины немного ниже колена, из-под которой торчали облаченные в чулки ноги с не по-женски накачанными икрами, заканчивающиеся туфлями на высоком каблуке, в которых вся её фигура вот-вот норовила свалиться, а потому девица цепко держалась за борт корабля. Миловидное лицо притягивало взгляд необыкновенно длинными ресницами и ярко-красными губами, над которыми отчетливо чернела поросль юношеских усиков. Девица была явно напряжена, но широко улыбалась и наигранно строила глазки. Весь её образ был чрезвычайно нелепым и непостижимым образом притягательным. Разумеется, первой здравой мыслью, приходящей в голову взрослого, образованного и трезвого мужчины, было то, что перед ним никакая не девица, а самый настоящий разодетый мальчишка. - Капитан! – прогремел грозный голос Салазара. - Чего изволите, синьор? – Материализовался рядом капитан борделя. - Это ещё что? - Это Жанна, сир. Раньше она выступала в бродячем цирке. Она весьма популярна на экзотический вкус. - Экзотический вкус? То есть вы в своём борделе предлагаете мужчинам мужчин под видом женщин, склоняя их к мужеложству?! - Разозлённый испанец потянулся к своей шпаге, чтобы на месте расправиться с капитаном этого притона, а затем и сам притон пустить на дно. - Что вы! Как можно, синьор! Мой корабль существует, чтобы скрашивать странствия моряков, а не порочить их честь! Мы не нарушаем законов. - То есть вы утверждаете, что это женщина? - Так точно, синьор. - Тогда пусть она разденется. - Простите, сир, но если вы хотите раздеть одну из девушек, придется заплатить и пройти в отдельную каюту. Таковы правила во всех публичных домах. Салазар едва не зарычал сквозь зубы, но статус офицера испанской армии не позволял ему просто так сорвать одежду с этого самозванца на глазах у всех и уличить капитана в нарушении закона. Потому что если вдруг эта блудница окажется действительно женщиной, то его поступок опозорит его и всю испанскую армию. А еще он смотрел в огромные карие глаза Жанны, в которых, прикрытый напускным кокетством, отчетливо плескался страх, и понимал, что если перед ним парень, долгом испанца будет его немедленно казнить. Чего делать Салазару иррационально не хотелось. - Признайся, что ты парень, и я обещаю, что предам тебя суду на суше, а не казню здесь и сейчас, - Армандо пристально посмотрел в глаза «девушке». - Не понимаю, о чём вы, синьор, - нагло выдохнула та ему в ответ, слегка подавшись вперёд. Салазар медленно закипал от разворачивающегося фарса. - Кто из вас может подтвердить, что это мужчина? – обратился он к остальным девицам. Некоторые из них начали нервно переглядываться, а одна невозмутимо выступила вперёд. - Принимаете на веру слова проститутки, синьор?* Тогда я подтверждаю! И вот она ещё тоже мужик, её казните! Вечно забирает себе лучших клиентов. Блудница вытянула за руку подругу, стоявшую рядом с ней, с пышной грудью и глубоким вырезом, позволяющим отставить даже малейшие сомнения в её женском начале. По палубе прокатилась волна громкого смеха блудниц и сдавленных смешков испанских офицеров. К злости Салазара на изменившую ему невесту прибавилась ярость от происходящей сейчас попытки наглого обмана. Ярость и желание кого-нибудь жестоко наказать, кажется, нашли объект выплеска. Армандо хищно улыбнулся. - Что ж. Раз все так уверенно заявляют, что ты женщина, пойдём в каюту. Жанна. Команда, даю приказ развлекаться. Можете выбирать кого хотите, в любом количестве. Магда, возьмите с собой пятерых офицеров и обыщите этот корабль на предмет контрабанды или скрывающихся от правосудия пиратов. После так же можете расслабиться. Если что-то нелегальное будет найдено, женщин эвакуировать и доставить в ближайший порт, корабль с капитаном – на дно. Салазар бросил на палубу в сторону капитана Распутной девки мешочек с дублонами. Тот молниеносно забрал деньги и поспешил на капитанский мостик.***
У Джека не было ни малейшего шанса вырваться из стальной хватки испанского капитана, державшего его за локоть на пути к каюте. Его план с треском провалился. Предполагалось, что столь явная провокация без возможности реально публично доказать его принадлежность к мужскому полу, пробудит здравомыслие, и никто из испанцев просто не решится с ним уединиться, дабы не заработать откровенную репутацию гомосексуалиста. Но этот капитан Салазар был дьяволом во плоти, не иначе. Такого поворота событий Джек явно не ожидал, и теперь мысли метались в голове в поисках хоть какой-нибудь возможности выкрутиться из сложившейся ситуации. И решительно её не находили. Дверь каюты захлопнулась, и теперь испанец стоял напротив «Жанны» и хищно оглядывал её. «Девица» в испуге пятилась назад, пока не уперлась спиной в стену сбоку от кровати. Ничего умного в голову не приходило, кроме как постараться вырубить испанца и дать дёру, пока остальные офицеры заняты, умудрившись при этом проскользнуть мимо шестерых, прочесывающих корабль. Идея абсолютно идиотская, но за неимением другой Жанна, изо всех сил отвлекая Салазара кокетливой улыбкой, незаметно потянулась рукой к подсвечнику, стоявшему на прикроватной тумбочке. Но едва пальцы коснулись прохладного металла, как рука была перехвачена и прижата к стене над головой. «Девушка» от неожиданности вскрикнула далеко не женским голосом. Это был конец. Испанец, чьи глаза сверкали злостью, одним резким движением сорвал с неё юбку, под которой оказались белые кружевные панталоны до середины бедра. - Ох какие мы целомудренные! – произнёс он с издёвкой, свободной рукой обнажая шпагу и приставляя её остриём к горлу самозванца, туда, где в нервном сглатывании отчётливо был виден кадык. Джек зажмурился и тяжело задышал, мысленно прощаясь с жизнью. Шпага медленно заскользила вниз, от шеи по ключицам, груди и животу, едва касаясь кожи и оставляя тонкую царапину, вдоль которой начали собираться капельки крови. Доведя линию до панталон, испанец резко сделал два взмаха по бокам, мастерски разрезав ткань, но не задев кожу, от чего этот элемент одежды двумя половинками материи свалился на пол, обнажив однозначно мужской и, к немалому удивлению испанца, наполовину возбуждённый орган. Джек зажмурился. Его животный неприкрытый страх распалял гнев Салазара, решительно настроенного отыграться на этом мальчишке по полной с того самого момента, когда он схватил его за локоть и повёл в каюту. А от вида его жилистых, по-прежнему обтянутых чулками ног и осознания того, что бешеный приток адреналина распалил этого мальчишку, испанца внезапно прошило острым возбуждением. Он отбросил шпагу, схватил парня за волосы, запрокинув его голову, и жадно впился засосом в его смуглую шею, будто какой-то вампир, заставив мальчишку непроизвольно вскрикнуть, тут же зажимая ему рот рукой. - Будешь шуметь, мне придётся тебя убить, - зловеще прошептал он. – Но ведь ни я, ни ты не хотим дурной славы, верно? Как тебя зовут, «Жанна»? - Джек, - пересохшими губами прошептал парень. - Ты обманщик, Джек. Ты ведь не шлюха. Ты пират. – Салазар бросил мимолётный взгляд на клеймо на запястье парня, торчащее из-под напульсника. - Маленький пиратский гадёныш. Я накажу тебя. Армандо резким движением развернул Джека и толкнул на кровать, уткнув лицом в постель, вторым резким движением вздёрнул его ближе, поставив на колени, тем самым приподняв упругий смуглый зад. Почему-то в памяти резко вспыхнули события месячной давности. Салазар никогда не заглядывался на мужские задницы, но, будучи военным, проведя много лет в армейских условиях с общими душевыми, волей-неволей насмотрелся их немало. И сейчас у испанца не было сомнений, кто перед ним. Такого сюрприза от судьбы он не ожидал. Цунами из злости, ярости, обиды, жажды мести и сильнейшего возбуждения, до пульсации в висках и невыносимой тяжести в паху, захлестнуло всё его существо. Армандо рваными движениями расправился с застёжками своей формы, спустил штаны до колен, лишь освободив свой крепкий, налитый кровью член, затем надавил рукой на спину тяжело дышавшего, но не сопротивлявшегося судьбе мальчишки, максимально раскрывая его, и, приставив сочащуюся смазкой головку к сжатому колечку мышц, понял, что не войдёт. - Чёрт, слишком узкий! Церемониться с ним до ужаса не хотелось. Но и изнасилование претило принципам Армандо Салазара. Он развернул Джека, уложив на спину и заставив смотреть себе в глаза. Взял его руку и поднёс пальцы к его накрашенным губам. - Мне плевать, что раньше ты этого не делал. У тебя две минуты на подготовку. Иначе я порву тебя, а рот заткну подушкой, чтобы не орал. Джек молча кивнул и засунул в рот пальцы, стараясь оставить на них как можно больше слюны. - Смотри на меня. Сексуальнее, Жанна. Удовлетвори мой экзотический вкус. Джек хлопнул ресницами и включил максимальное кокетство, на которое только был способен. Отец и дядя Джек с детства учили его, что в безвыходных ситуациях всегда надо выбирать наименьшее из зол. То, что творилось сейчас, было определенно меньшим из зол, если за ним маячил хотя бы призрачный шанс выжить. Пират смотрел в глаза испанца, чёрные от практически затопивших радужку зрачков, смотрел, как яростно и возбуждённо тот дышит, и от этого совершенно иррационально в паху становилось жарко. Член окреп, и на нём выступили капельки смазки. Джек широко расставил ноги, упираясь каблуками в простынь, оставляя вмятины на постели, приставил тщательно облизанный палец к своей заднице и протолкнул внутрь. Он зашипел от боли и, поймав гневный взгляд, зажал себе рот другой рукой. - Две минуты почти прошли. Джек протолкнул палец глубже, начал водить им туда-сюда, затем добавил ещё один, начал растягивать себя, пытаясь привыкнуть к неприятным ощущениям. В какой-то момент его руку отдёрнули и вновь перевернули на живот, как куклу. Салазар надавил ему на лопатки, приставил к раскрасневшейся дырке головку и толкнулся. Джек заорал, но сильная тёплая рука испанца закрыла ему рот. Пират всё ещё был узким, и Армандо начал сначала медленно толкаться, с каждым разом всё глубже, пока не вошёл на всю длину. Затем на секунду остановился. Джек не вырывался, не пытался убежать и даже, кажется, изо всех сил пытался расслабиться. Он положил свою руку сверху на руку Салазара, придавливая сильнее к своим губам, чтобы надёжнее глушить звуки, которые он не мог не издавать. - Ты маленький гадёныш. Ты обесчестил мою невесту. Теперь отплатишь мне за несостоявшуюся брачную ночь. Теснота, обхватывавшая его член, сводила с ума. Армандо начал двигаться, резко, глубоко, стараясь получить как можно больше удовольствия, наказывая мерзавца. В какой-то момент он слегка сменил угол, и Джека подбросило, он выгнулся и замычал в протяжном стоне, сильнее прижимая к своему рту руку Салазара. Испанец сам не понял, почему этот момент вдруг отозвался невероятной гаммой чувств у него внутри, но ему до одури захотелось ещё раз ощутить этот бешеный в своей открытости отклик. Он толкнулся так ещё раз, ещё и ещё, каждый раз проезжаясь по простате, и Джек извивался под ним, подавался навстречу, и совершенно не хотелось ничего анализировать, но Армандо становилось так хорошо, как не было ни с одной женщиной. Эйфория захватывала его и наконец оглушила мощным и продолжительным оргазмом. Злость ушла, на смену ей пришло ошеломление. Салазар не собирался анализировать странные всполохи чувств, пообещав себе найти оправдание с позиции здравого смысла. Испанец даже не заметил, как свободной рукой Джек довёл себя до разрядки вслед за ним. Армандо вышел из обмякшего тела и, не глядя в сторону пирата, молча стал одеваться. - Приведи себя в порядок. Жанна. И учти, в следующий раз, если попадёшься мне на глаза, я тебя убью. Такова участь всех пиратов, что встают на пути Морского Мясника. Он оделся и вышел из каюты.***
- Жанна действительно оказалась женщиной, - объявил капитан Немой Марии, когда его команда, навеселившись, собралась на палубе, перед тем как перебраться на свой корабль. – Но она не столь искусна в плотских утехах, чтобы удовлетворять моряков. Лучше верните её обратно в цирк. Вновь раздался раскатистый смех довольных испанских офицеров. Задавая курс Немой Марии и отплывая от Распутной девки, капитан украдкой бросил взгляд на стоявшую на корме «Жанну», вновь облачённую в свой вызывающе-нелепый наряд. Джек смотрел на него в ответ, и его взгляд было трудно прочесть. Армандо вдруг поймал себя на мысли, что воспоминания об Анжелике потеряли малейший оттенок хоть каких-нибудь эмоций. Салазар отвернулся и направился дальше бороздить моря, рассчитывая никогда больше не столкнуться с этим мальчишкой. И в самой дальней глубине души тая надежду, что когда-нибудь их пути обязательно пересекутся.