Почему демон не носит одежду

Шан Цинхуа низенький, Шан Цинхуа довольно слабый, и Шан Цинхуа гей. По трем этим причинам у него очень плохо получается смотреть Мобэй Цзюню в глаза. Мобэй Цзюнь из верхней одежды носит только подбитую мехом мантию. И Шан Цинхуа понятия не имеет почему. Потому что это очень сексуально, вероятнее всего. Но даже мантия в случае короля Севера чисто символический предмет одежды, потому что не скрывает от взглядов случайных зрителей буквально ничего. Цинхуа мысленно очень хочет ударить себя из прошлого, потому что находиться рядом с таким Мобэем совершенно невозможно. Демон мало того, что адски красив, так еще и гораздо выше заклинателя, и смотреть в глаза у Цинхуа ну совершенно никак не выходит. Поэтому Шан Цинхуа не смотрит Мобэю в глаза. Шан Цинхуа смотрит Мобэю в соски. — Шан Цинхуа. — А? — горный лорд резко задрал голову, наконец оторвавшись от тупого созерцания демонической груди, и встретился взглядом с глубокими льдистыми синими глазами. Мобэй Цзюнь смотрел на него спокойно и прямо, но в то же время в его глазах читалась такая сила и мощь, что и сомневаться не стоило — в случае неповиновения, от маленького человечка не останется и мокрого места (разве что покрытая хрустящей ледяной коркой лужица). — Ты слушаешь? — Д-да, мой король. — Цинхуа поспешно закивал. — Приготовить для вас ванну, я понял, сейчас же будет исполнено. Мобэй мрачно посмотрел на человека и недовольно повел перевязанным плечом, тут же едва заметно морщась от боли. При каких обстоятельствах король Севера был ранен, Цинхуа не знал. Возможно, повздорил с Бинхэ — этот бесполезный ребенок только со своим учителем сладкая булка. Но, в конечном счете, все привело к тому, что двигать правой рукой сейчас демон мог очень ограниченно. Думая об этом, маленький лорд поспешил исполнить приказ, направившись готовить ванную. Вода в купальне была не слишком горячей, но от нее все равно поднимался теплый влажный пар, так что Цинхуа довольно быстро стало жарко, и он попросту скинул верхнее ханьфу, завершая приготовления. Мобэй появился сам, сверкая мрачным выражением лица, и бросил на человека взгляд. Цинхуа тут же подбежал ближе, помогая снять тяжелую мантию, и долго устраивал ее на скамье в углу комнаты, чтобы не смять, а когда обернулся, замер, наткнувшись взглядом на демона, пытающегося одной рукой справиться с хитроумным узлом на штанах, который утром ему сам же Цинхуа (изрядно смущаясь) и завязал. Крепко завязал, чтобы не дай бог не свалились. А теперь, видимо, пришла пора отвечать за свои узлы. — М-мой король… Мобэй метнул в сторону человека яростный взгляд и величаво выпрямился. — Помоги мне. У Шан Цинхуа дрожали руки, когда он помогал демону раздеваться, и просто очень старался смотреть куда-то сквозь него, от чего сбивался еще сильнее и все никак не мог справиться. — Бестолочь. Наконец полностью обнаженный, Мобэй переступил через упавшую на пол одежду, которую суетливый Цинхуа тут же принялся подбирать и складывать, и вошел в воду. Уложив остальную одежду своего короля рядом с его мантией, Цинхуа протер рукой лоб и выдохнул, осторожно поворачивая голову в сторону бассейна. И тут же застыл. Боги, на обнаженном теле перевязанное плечо выглядело просто незаконно сексуально. Цинхуа запретил себе смотреть. Он отвернулся к стене, спиной к Мобэю и принялся медленно вдыхать и выдыхать, раздумывая как бы теперь тихо слинять отсюда. — Чем ты там занят? — раздался холодный голос позади. — Помой мне голову. Мысленно завыв, горный лорд был вынужден повернуться и приблизиться, опустившись на край бассейна. Мобэй почти прислонялся к бортику спиной, так что человеку было вполне удобно, и он довольно ловко принялся за дело, глядя только на темноволосую макушку перед собой и изредка на ковш или мыльный корень. Волосы демона были довольно жесткими, но прямыми и послушными, так что Цинхуа сам не заметил, как залип, самозабвенно перебирая пряди или массируя кожу головы. Мобэй, правда, не высказывал недовольства, так что он продолжал, невольно спускаясь пальцами ниже по затылку к основанию шеи, затем как-то совсем незаметно переходя на широкие плечи, аккуратно избегая бинтов, подаваясь ближе, почти касаясь губами макушки и спускаясь пальцами все ниже и ниже, покрывая слоем мыльной пены плечи, ключицы, грудь. Он заметил, как Мобэй вдруг словно очнулся и дернулся в попытке отстраниться, но теплая ладонь уже прошлась по грудной клетке, задевая сосок, и Цинхуа вдруг услышал шумный судорожный вздох. И замер. А потом у него, видимо, просто снесло крышу, другого объяснения найти он не мог. Задержав дыхание, горный лорд провел ладонью по груди демона еще раз. И еще. И двумя. Каждый раз ответом ему были шумные сдавленные вздохи, и Цинхуа чувствовал, как Мобэй напрягается, пытаясь сдержаться, пытаясь сохранить лицо, и почему-то это заводило только сильнее. Он не понимал, почему не боялся, что после таких откровенных действий попросту не выживет, но продолжал бессовестно лапать демоническую грудь, с каким-то трепетным восторгом прислушиваясь к реакции. Быстро скинув сапоги, Цинхуа спустил ноги в воду по обе стороны от плеч своего короля и почти прижался к нему со спины, нагибаясь еще ниже, поглаживая грубоватую, но такую податливую к прикосновениям кожу. Но очень быстро этого стало не хватать. Когда Цинхуа отстранился, Мобэй выдохнул со смесью облегчения и разочарования. Все эти прикосновения были очень нежными и деликатными и, в то же время, очень приятными, но ледяной король ощущал почти панику от осознания собственной беспомощности, чувства стыда и понимания, что, в принципе, ему все это нравится. Не зная, как себя теперь вести, чтобы сохранить достоинство, Мобэй Цзюнь просто продолжил величественно восседать в воде с прикрытыми глазами, надеясь, то ли на то, что Цинхуа тоже сделает вид, что ничего не было, то ли, что просто уйдет. Но вместо этого рядом вдруг раздался всплеск. Мобэй тотчас распахнул глаза и невольно сглотнул. Цинхуа спрыгнул в воду как был — в одежде, с чуть растрепанными волосами и совершенно, как показалось Мобэю, нездоровым взглядом. — Мой король, — человек шагнул ближе, совершенно бесстрашно смотря прямо в глаза демона. Мобэй не ответил, потому что как ответить не знал. Он вообще понятия не имел, что делать в подобной ситуации, поэтому просто продолжал смотреть в ответ, кажется, впервые, как минимум, за очень долгое время позволяя кому-то другому решать дальнейший исход. Цинхуа подошел совсем близко и опустился на колени между разведенных ног своего короля. Этот жест оказался довольно смущающим (Мобэй даже слова такого не знал!), хотя заклинатель еще даже сделать ничего не успел, и здоровая рука демона, лежавшая на бортике бассейна, нервно дернулась. Теплые мыльные ладони снова коснулись груди демона, плавно провели вниз, срывая с губ очередной судорожный вздох, и Мобэй наконец подал голос. — Что ты делаешь? — Помогаю вам помыться, — быстро ответил Цинхуа, облизнул губы, и Мобэй невольно задержал на них взгляд. Человек приоткрыл рот, долго выдыхая, и продолжил уже целенаправленно ласкать скользкими от мыла ладонями чужую грудь. Мобэй не выдержал и прикрыл глаза, чуть запрокинув голову, тоже проходясь языком по губам. Он уже давно ощущал, что член затвердел и весьма красноречиво приподнялся в теплой воде, но не собирался как-то это скрывать. Было уже бессмысленно отрицать, что Цинхуа не знает, чем именно занимается, а Мобэй не особенно против, так что теперь все зависело только от того, как далеко решит зайти человек. А Цинхуа, будучи человеком до ужаса простым, решил эту проблему сразу, просто обхватив демонический орган ладонью под водой, с каким-то жадным восторгом наблюдая за изменившимся лицом своего короля. Мобэй хрипло выдохнул и открыл глаза, натыкаясь взглядом на лицо приблизившегося заклинателя. А Цинхуа хотелось дать себе по лицу за то, что раньше он не смотрел в эти восхитительные глаза. Нет, конечно, соски демона тоже были просто потрясающими, но сейчас человек буквально тонул в этом ледяном взгляде, продолжая мягко поглаживать большим пальцем сосок, и склонялся все ближе и ближе, чтобы, осторожно коснувшись головки возбужденного члена, поймать короткий тихий стон собственными губами. Сердце в груди колотилось, как сумасшедшее. Цинхуа не двигался, не способный ни отстраниться, ни углубить поцелуй, который был больше простым прикосновением губ к губам, и просто смотрел. Смотрел своими огромными офигевшими от такого количества открытий глазами так, что Мобэй не выдержал первым, подаваясь навстречу и целуя в ответ. Цинхуа вздрогнул, оседая глубже в воду и крепче сжимая ладонь, чтобы после аккуратно двинуть рукой, не разрывая поцелуя, и наградой ему послужил еще один тихий стон. Судя по всему, Мобэй не собирался его убивать. Судя по всему, Мобэю нравилось. Приободрившись, заклинатель придвинулся ближе, прижимаясь промокшей одеждой к чужому паху и, отстранившись от чужих губ, не давая себе отдышаться, прильнул с поцелуями к шее Мобэя, чувствуя, как взметнулась под ладонями его грудь. Демон запрокинул голову, чуть сползая глубже в воду и упираясь затылком в бортик бассейна, позволяя Цинхуа практически лечь на себя, возвращая обе руки к соскам и потираясь пахом о пах. Трение мокрой одежды было почти болезненно, но отчего-то только сильнее распаляло, так что Мобэй не сопротивлялся, шумно вздыхая, прикрыв глаза. Поцелуи становились все более развязными и влажными, сменялись несмелыми, но чувственными укусами и медленно спускались ниже, сперва к ключицам, а затем и к груди. Здесь Цинхуа разошелся, зацеловывая каждый сантиметр кожи, оглаживая и сжимая руками, сам едва ли не постанывая от наслаждения, а затем обхватил губами сосок, втягивая в рот, касаясь языком и чувствуя, как тело демона под ним прошивает сладкая дрожь. Это оказалось гораздо лучше, чем он себе представлял. А, ой, то есть, он, конечно же, ничего такого себе не представлял, вовсе нет, но вот если бы и представлял, реальность все равно была в тысячу раз прекраснее. Цинхуа аккуратно прикусил сосок и скользнул ладонью ниже по животу, снова находя член демона, принимаясь оглаживать, только дразня этими прикосновениями, но Мобэй неожиданно выпрямился и сел, чуть потеснив человека назад, вовремя придержав рукой, чтобы тот от неожиданности не свалился в воду. — М-мой король? — на мгновение Цинхуа решил, что поторопился с выводами, и смерть все же настигнет его сегодня. Демон взглянул на него долгим взглядом потемневших глаз. — Раздевайся. Цинхуа удивился настолько, что не сразу сообразил, что от него хотят, залипнув на пару долгих мгновений, а затем поспешил исполнить приказ, начав почему-то со штанов. Быть может потому, что его король смотрел на них так, будто хотел уничтожить одним взглядом. Стоило одежде окончательно утонуть в воде, оставив заклинателя обнаженным, возбужденным и перепуганным, Мобэй обвел его оценивающим взглядом, а затем протянул руку, касаясь вставшего члена. Цинхуа отзывчиво простонал, и только краем глаза уловил, как демон попытался пошевелить перебинтованной рукой, поморщился от боли и очень сложно уставился на человека. — Я не смогу удовлетворить тебя в полной мере сейчас. — сообщил он так, будто Цинхуа должен был в тот же момент все понять. Но Цинхуа вообще ничего не понял и опять уставился на своего короля, хлопая глазами, совершенно не в состоянии думать ни о чем, кроме удовлетворения своих потребностей. Мобэй посмотрел еще сложнее, но все же смог сформулировать доходчивее: — Ты должен взять меня. У Цинхуа отвалилась жопа. — Что? Мобэй нахмурился и поднялся, легонько толкнув человека в грудь, вынуждая сесть и чуть отклониться назад, оперевшись на руки, а сам опустился на колени, расставив ноги по обе стороны от бедер заклинателя. Цинхуа нервно сглотнул во все глаза глядя на представшее его взору зрелище. Все с тем же мрачным лицом демон потянулся к принесенному Цинхуа вместе с мыльным корнем маслу и вылил немного себе на ладонь, прежде чем совершенно невозможным движением огладить себя меж ягодиц. Цинхуа забыл как дышать. Как вообще можно существовать в непосредственной близости от того, кто самостоятельно растягивает себя для тебя? Тем более если это, мать твою, Мобэй Цзюнь собственной персоной. Цинхуа подумал, что если он и умрет, это будет вполне себе неплохая смерть. Мобэй тем временем ввел в себя один палец и совершенно незаконно закусил губу, на пару мгновений прикрыв глаза, а затем начал двигать рукой, уже скоро прибавив второй и наблюдая, как член человека весьма недвусмысленно дергается на его мягком и теплом животе. Цинхуа был маленький. Во всех смыслах. Так что долго мучиться Мобэю не пришлось, и вскоре он вынул пальцы, склоняясь ближе, рукой отклоняя заклинателя назад, чтобы тот оперся спиной о стенку бассейна, и нетипично изящно выгнулся, обхватывая широкой ладонью чужой член, чтобы направить в себя. И насадился сразу до конца. Цинхуа распахнул рот, выгнувшись и схватив демона за здоровое плечо. Это было слишком. Вообще все, что происходило сейчас было слишком. Они не должны были заниматься подобными вещами, просто не должны! Но, тем не менее, именно Мобэй сидел сейчас верхом на Цинхуа и медленно поднимался на его члене, чтобы следом вновь опуститься вниз. Какое-то время заклинатель просто пытался прийти в себя, но, когда демон понемногу начал увеличивать темп, спохватился, поудобнее опираясь спиной о стену и протягивая сразу обе руки — одну, чтобы обхватить член Мобэя, стараясь ласкать в такт толчкам, а другую, чтобы огладить сосок, тут же почувствовав, как демон сжался вокруг него. Они простонали почти одновременно, и воодушевленный Цинхуа принялся возвращать ласки. Мобэй двигался быстро и решительно, выбивая из человека почти восхищенные стоны, переходящие в скулеж, когда становилось особенно тесно, и решительно терял голову от ощущений. Он мог бы продержаться долго, если бы не чертовы ловкие пальцы заклинателя, ласкающие его соски, но они были, были — эти пальцы, и демон просто сходил с ума. Цинхуа мог бы поклясться, что Мобэй Цзюнь кончил первым, но сказать ничего не успел, изливаясь следом и просто шокировано глядя в искрящиеся льдом глаза. Теперь, кажется, он начал понимать, почему демон носит только свою чертову мантию.