Разгляди меня

Гарри вспомнил момент из фильма, когда по оранжевой иссушенной пустыне шёл главный герой, смотря на необычайно голубое небо, где пролетал орёл, издавая клич, и думал, что сейчас он тот самый главный герой. Только в обед, в самое пекло, они смогли покинуть пристанище и продолжить то, ради чего собрались — поиски Седрика Диггори. На карте местности они накануне отметили те места, которые могли бы привлечь какого-то волшебника со слегка тёмными целями. Про тёмные цели упомянула Гермиона, что Гарри не понравилось. — Мы точно говорим о Седрике? Гермиона свернула карту и забрала её себе. — Он был скрытен. Если бы его цели были прозрачны и безобидны, то такой ситуации бы не возникло, — заспорила она. — Он всего лишь не любит внимание, — упрямился Гарри и пошёл за Гермионой на порог дома, где их ожидали. — Гарри, я понимаю, что ты его знаешь лучше, чем мы, но, — Гермиона обернулась. Выражаться аккуратно она ещё могла – это умение стоило всем крепких нервов, — не станешь же ты отрицать то, что Седрик неспроста не посвятил ни одну живую душу в свой план, если он у него был? — Извини, просто это звучало… — Резко? Я не хотела, но я делаю всё, чтобы мы как можно скорее всё закончили. У нас мало времени, мы не можем позволить себе лгать больше недели. — Спасибо тебе. Гарри был искренне благодарен ей. С дружбой с недавних пор у него не ладилось, поэтому отношениями с Гермионой он дорожил вдвойне. То, как он поступал с Роном, – было несправедливо, и почему Рон так стойко переносил от него все напасти — совсем удивительно. Ночью Гарри обдумывал: написать ли Рону отдельное письмо, в котором скажет правду, – но его остановило то, что характер друга он хорошо знал. Рон не примет факт молча, он пойдёт за ним, а Гарри не хотелось подвергать его опасности. — Мы впервые делаем что-то без Рона, да? — уточнила Гермиона. — Не нужно втягивать его, — ответил Гарри и взялся за ручку входной двери. Он не спешил её открывать и смотрел на Гермиону как-то странно, предупреждающе, словно сейчас он скажет очень личное. — Я никому это не говорил. Может, прозвучит как глупость, но если человек дважды падает в яму, то когда-нибудь он неизбежно в ней захлебнется. — К чему это? — не поняла Гермиона и вопросительно уставилась на него. Гарри подтолкнул шероховатую дверь вперёд, впуская полоску света на своё лицо. Его окружал таинственный туман, и Гермиона никак не могла разглядеть в нём чёткие очертания, что же Гарри имел в виду. Но он не дал ей времени на раздумья и, обхватив её руку своей, холодной, потянул на улицу. Драко стоял в тени, старательно избегая солнца — его кожа быстро розовела, стоило ему полчаса провести на свету. Была ли это дань традиции сохранять аристократическую белизну или личные заморочки не без здравого смысла, Гарри не узнал, да и не особо стремился. Единственное, чем его цеплял Драко — это недосказанностью, какую он оставлял после себя. Выходило так, что Гарри патологически тянулся к закрытым личностям. — Вы никуда не торопитесь? — Тео сидел на ступенях и перебирал подвески на своём браслете. — Кто-то вчера рассказывал про понижение процента вероятности обнаружения пропавшего. — Это всё ещё актуально, — буркнул Гарри. Он повел всех за собой до края деревушки и, остановившись на распутье, посмотрел в сторону леса. — Там есть жилище ведьмы и опушка с легендой. Якобы там есть фестралы, которые укажут верный путь. Седрика вполне могло такое завлечь. — Ты читал сказки? Если видим леденец на доме ведьмы, то делаем ноги, — совершенно мудро заметил Тео. — Может, есть смысл разделиться? — предложил Драко. — По книжным традициям это к добру не приведет, — запротестовала Гермиона и вцепилась в предплечье Гарри. — Как мы свяжемся друг с другом? — Предлагаю в восемь вечера встретиться здесь. Кто-то пойдёт спрашивать у местных жителей о Седрике, а кто-то пойдёт в лес. Мы сэкономим время и силы: гурьбой тащиться в одно место – глупо. Ну как? Драко звучал убедительно, но последнее слово было за Гарри. Все обернулись к нему, ожидая вердикта. Никто точно не знал, поступят ли они правильно. Вместе было безопаснее и проще, но это могло всё затормозить — а сейчас время их ценный ресурс, каким разбрасываться было нельзя. Гарри пребывал в замешательстве: смотрел куда-то в пустоту, и сильнее желания со всем как можно скорее покончить в нём не теплилось. — Разделимся, — уступил он своему позыву. — В восемь вечера, как предложили, встретимся здесь, — он раскрыл рюкзак и вытащил порт-ключ. — Кто со мной? Гермиона колебалась. Она знала, чем чревато отпускать Гарри одного, но также знала и то, что он выберет самое сложное, потому что ни на кого не рассчитывает — пойдёт в лес, а она там была бы не лучшим помощником. Её взгляд заскользил по Гарри, а он спокойно смотрел в ответ. Она поняла, что он принял своё предначертанное. Нельзя было это изменить. — Драко, у тебя же есть палочка? — обратилась она к Малфою. — Само собой. — Тогда идите вдвоём, но если Гарри пропадёт также бесследно, то я… — Грейнджер, без угроз, — снисходительно попросил Драко и выставил ладони вперёд. — Они давно не действуют на меня. И я искренне сомневаюсь, что ты можешь чем-либо на меня воздействовать, хотя бы потому, что я единственный, кто берёт с собой палочку для непредвиденных обстоятельств. Гермиона смерила Драко гневным взглядом, но долго эта немая борьба не продлилась, и она отвернулась. — Тогда не будем мешкать и сейчас же разделимся, — нетерпеливо сказал Гарри, которому ссоры были сродни жужжанию надоедливой мухи. — Гермиона, я доверяю тебе. Гарри едва ли не подпрыгивал на месте, мучаясь в ожидании, когда формальности прощания закончатся. Медленный старт был первым признаком того, что финиш мало кому был нужен. Даже ему самому. Ведь встретив Седрика, он не успокоится, а приобретёт себе дополнительные поводы для невроза. Тот ушёл, не предупредив, что говорило об его огромной самонадеянности, и о том, что больно кольнуло, когда он не предусмотрел, что Гарри будет волноваться – попахивало эгоизмом. По пути Гарри пытался разобраться, кому это было нужнее — ему или Седрику? Предполагал ли тот возможным, что из-за него мир, небольшой кучки людей, перевернётся? Дамблдор и аврорат разрывались между приближающейся угрозой для магического мира и поиском пропавшего подростка, его семья считала себя виновной, а Гарри боялся думать, потому что мысли облепили его как паутина. Он шёл по протоптанной дороге, пиная мелкие камешки, и запоминал деревья, служившие ориентиром. — Дерьмо какое-то, — пробурчал он, думая, что его не услышат. — Диггори? — спросил Малфой. Драко оказался рядом с ним внезапно, словно из воздуха, но Гарри даже не шелохнулся и лишь вяло перевёл на него свои тусклые глаза. — И он тоже. — Как только мы его найдём, устрой ему взбучку. Только из-за него мы плетемся здесь в жарищу. — Обязательно. — Поттер? — М? Драко преградил ему путь. Его поведение изменилось: отстраненность заменилась участливостью, он будто стал свободен, но когда и как началось освобождение Гарри не успел заметить, он был слишком загружен происшествиями, чтобы быть внимательным к окружающим. — У тебя как с дальновидностью? — спросил Драко, смотря куда-то ему за плечо. — Зачем ты это спрашиваешь? — Гарри обошёл его. Новый Драко напрягал его, старый, по крайней мере, не обладал столь большим упорством. — Что будет дальше, после того, как мы выясним, что с Диггори? Гарри не остановился, не имел право, но внутри всё как-то заледенело и замерло от такого вопроса. Драко ничего не делал просто так, даже говорил с ним не от скуки, а для чего-то, преследуя какую-то свою цель, которая была тайной. — Поговорю с ним, всё вернётся на свои места. Ну почти… Ты спрашиваешь у меня о будущем, чтобы построить своё? — Отчасти, — признался Драко и вновь нагнал его. — Не знаю, как тебе удается, но часто твои идиотские решения оказываются правильными. Вот и подумал, что в этом что-то есть. — Полгода назад ты бы не сказал мне такое, — Гарри не сдержал улыбку и начал рассматривать свою обувь. — Тогда бы ты ходил гордым павлином… И вот мы найдём, наверное, Диггори, и что потом? Ни один тест на экзамене не был сложнее, чем вопрос о будущем, пусть даже о самом ближайшем. Гарри стало жарко, и не погода была виновата: он внутренне разгорячился, как старый телевизор, которого не выкидывали и заставляли работать, несмотря на то, что он плохо работал. — Я бы смог тебе ответить, если бы ты сказал мне, почему увязался со мной и почему отмалчиваешься о правде, — Гарри пронзил Драко строгим взглядом. Драко смотрел как-то неверяще, сжал кулаки, дыхание стало прерывистым, но он не делал резких движений, а шёл сбоку в один темп. — Это не очевидно? Не спрашивай то, о чём тебе хорошо известно, — хрипло произнёс он и прокашлялся. — Я думал, что мне всё известно, а позже оказалось, что не прав. Вместо предсказуемого твоего поведения, я получил это, — Гарри распростер руки в стороны. — О каких прогнозах ты хочешь услышать? Ты говоришь полунамеками, к чему-то ведёшь и вводишь меня в заблуждение. Твои изменения, Драко, поразили меня больше, чем то, что устроила Гермиона, а ведь её я знаю лучше, чем тебя. И ты говорил про дальновидность, где твоя? Ты, сын Люциуса Малфоя, идёшь со мной. Гарри взорвался — в нём долго копились мучительные вопросы, надежды, переживания. Он потерял всякие ориентиры: те, кому он доверял раньше, стали неизмеримо далеки, а те, кого он недавно приобрёл, ещё не стали близкими, и он ощущал себя на распутье, которое никуда не вело. Но он не хотел отвергнуть от себя Драко, просто настала пора тому определиться, чего хочет он сам. — На самом деле, у меня есть план, — Драко говорил ровным тоном, словно не стал свидетелем этой яркой вспышки. — И естественно ты не раскроешь его? Гарри не скрывал своей желчи, льющейся вместе с каждым оброненным словом. — Я раскрою его, когда кое-что подтвердится. Пока бессмысленно. Тебе это не особо мешало: что сейчас так приперло? — Чужие секреты – самые большие испытания. Это как знать, что в подвале есть клад, но не иметь возможности туда забраться. — Если тебя это успокоит, то я в таком же положении, — Драко задрал голову, услышав звук ломающихся веток, но это оказались всего лишь белки, прыгающие с одного дерева на другое. Гарри стал практически пунцовым. — Ты серьёзно не понимаешь, что это признание нисколько не облегчило мне жизнь, а только прибавило вес твоим тайнам? Гарри был уже не зол — он был растерян. Драко получал удовольствие и откровенно веселился. Ситуацией руководил он: это уже держало его на земле твёрдо, в то время как Гарри куда-то проваливался. — Что ты делал в баре, в Хогсмиде? — Гарри вспомнил о недавно полученном козыре и позлорадствовал, скривив губы. — Отдыхал. Развлекался. Пил. Как и все, — Драко пожал плечами. Широкие кроны деревьев с густой листвой пропускали солнечный свет полосками. Даже в глубине леса было светло и сухо; шелест, треск и птицы наполняли огромное пространство звуками. Гарри свернул на узкую извилистую тропу и развернул карту — они шли без перерыва два часа, что не чувствовалось — здесь время застыло по чьему-то велению. До дома на опушке оставалось немного, но Драко потребовал сделать привал. — Не шути так, — Гарри шёл вперёд, не оборачиваясь. — Двадцать минут много тебе изменят? — Драко намеренно замедлил шаг. Его голос становился всё тише и тише. — Мы успеем до восьми, как ни крути. Поттер, я сломаю тебе ноги! — Нет. Гарри крутил головой — если легенда верна, то им встретятся фестралы. О них рассказывали на некоторых занятиях, о том, что эти существа похожи на лошадей, обтянутые чёрной кожей, с драконьими крыльями на спине, но внешний вид был мало чем примечателен, ведь особенностью было то, что видеть их могли лишь немногие, и хотелось бы по инерции назвать их счастливчиками, но ирония с фестралами такова, что видят их те, кто познал большое горе. Но пока что в кустах и за широкими стволами не мелькнуло что-то тёмное и быстрое. — Чёрт! — зашипел Драко. Гарри обернулся и увидел Драко, схватившегося за своё левое колено. Прикусив губу, он нахмурил тонкие светлые брови и смотрел вокруг себя, что-то ища. Разглядев толстые кривые корни ближайшего дерева, прихрамывая, он дошёл до них и сел. Гарри поспешил к нему, готовясь бросить типичное утешение, типа «бывало хуже» и спустя пару минут отдыха пойти дальше, но когда он увидел алые капли крови, стекающие по ноге Драко, когда он задрал штанину, то его рот остался открытым — слова не могли сорваться с языка. — У меня есть бинт, — он начал рыться в складках рюкзака, наполненных благодаря продуманности Гермионы. Когда бинт был найден, он опустился перед сидящим Драко и развернул белую материю. — Столько должно хватить? — Подожди, пусть высохнет, — Драко выставил левую ногу вперёд и критически осмотрел её. Он не подавал виду, что ему больно, но лицо его было напряжено, хоть и не выражало ярких эмоций, пальцы нервно ломали трухлявую кору дерева, так что его состояние не осталось в секрете от наблюдательного Гарри. — Всё нормально – пустяк. Пустяком он назвал уже потемневшие пятна, сочившиеся кровью. Он осторожно вытер подтёки куском бинта, стараясь не задеть мокрые места, где кожи не было. — Ты разбил её, кожа не просто стерта. Я ещё пороюсь в рюкзаке, может, мы и купили костерост, но не тешь себя надеждами. Но как и следовало ожидать, костероста не нашлось. Гарри ломал голову, силясь придумать что-то, чтобы облегчить боль, но Драко выражал крайнюю степень наплевательства. Он вырвал из рук Гарри бинт, туго обмотал им ногу и опустил штанину. Только одну вольность в качестве утешения он себе позволил — выкурить сигарету, и Гарри был не против. Вторая сигарета оказалась между его пальцев мгновенно, словно это было уже в порядке вещей. — Я сам быстро проверю дом и что есть поблизости него, — Гарри томно выпустил белый пар и прикрыл глаза. — Если ничего цепляющего не найду, то возвращаемся через порт-ключ в следующее обговоренное место, а Гермионе и Тео передадим… — У нас нет совы, — перебил его Драко. — Тогда ты воспользуешься порт-ключом, а я дойду до них, и мы вместе переместимся к тебе. — Нет. Не устраивай трагедию, я дойду вместе с тобой, дай мне время. — Не хочешь вернуться домой? — Днём раньше, днём позже, какой смысл? Гарри открыл глаза и задрал голову. Он сидел на траве, стараясь не вторгаться в личное пространство Драко. Над ним маленьким облаком витал бесцветный пахнущий горечью дым, наводя на него транс. — Как хочешь, — странно произнёс он и встал на ноги, отряхнув джинсы от пыли. Без лишних слов Гарри сам дошёл до опушки, на которой стоял причудливый низкий дом с башенками, выбеленный белой краской. В щелях стен пророс мох – он почти поглотил дом наполовину. Гарри заглянул в мутные разбитые окна — внутри стояла богом забытая рухлядь и какие-то сундуки. Место веяло опасностью, следы подошв в засохшей грязи оповестили об этом — кто-то сюда регулярно приходит, поэтому Гарри не вторгался внутрь и оставил всё нетронутым. Поблизости не было ничего, чтобы сказало, что Седрик когда-то был здесь. Гарри не заставил Малфоя долго себя ждать. — Ничего. Фестралов тоже нет, — оповестил он и встал, прижимая к животу рюкзак. — Удивлён? Драко резко поднялся, но на этом его взвинченность оборвалась, потому что дальше он плелся медленно, из-за чего Гарри приходилось останавливаться. Назад они шли молча, недавнее умиротворение и понимание между ними вдруг разрушилось. Гарри искал причины, но перебирая в голове их разговор, не нашёл ни одну. Тео и Гермиона вернулись также – без результатов. Сколько бы Гарри не повторял для себя как мантру, что сдаваться, едва начав, нельзя, ему уже хотелось это сделать. Его силы давно иссякли, он тратил остатки и бежал за Седриком на одном лишь страхе. Тео и Гермионе он сказал, что в таком случае, их путь продолжается и натяжно улыбнулся. Перед Драко комедию можно было не ломать, тот вообще не видел хорошего финала. Порт-ключ перенёс их в городок побольше, и предыдущий день повторился. — Надо же, за два дня мы не добились никаких результатов, — Тео развалился на старом кресле дешёвой гостиницы и впутал руку в свои волосы. — Если не считать того, что кое-кто ходит как старуха. — О Мерлин, — Малфой закатил глаза наверх, — дай мне сил не убить его. — На правду не обижаются. Вы живёте где-то за облаками, раз верите, что в отличие от аврората… — Знаем и можем то, что не знают и не могут они, — Гарри только что вернулся с улицы и захлопнул за собой дверь. Он плюхнулся на диван рядом с Драко и Гермионой. — И что же? — правый уголок губ Тео поднялся, искривив его лицо. — Кладбище. Грюм сказал, что проверил их сам, но мне кажется, что он не хочет рисковать. Нас он туда не пускал. Следовательно, аврорат не сунется туда, а мы — да. — Грюм? — в Драко что-то щелкнуло. Он скрестил руки на груди и опустил плечи, будто на них упало что-то тяжелое. Гарри почуял, что в нём происходило что-то мрачное, что он тщательно скрывал. Но прямо спрашивать Драко и настаивать он не стал, зная, что тот не поддастся и только разозлиться. — Что-то не так? — Просто уточнил, — отмахнулся Драко и встал с дивана. — Скоро вернусь. Тео проводил его придирчиво-снисходительным взглядом, но не пошёл следом и не остановил. Тяжёлые напольные часы показывали полночь и отзвонили. Гермиона ещё раз напомнила про будильник в семь утра и закрылась в комнате. В гостиной, освещенной одним торшером, остались Гарри и Тео, но как бы кто-то из них не старался, даже видимой дружбы не клеилось. Тео схватил первую попавшуюся книжку и начал лениво её листать. Раскрытое окно пропускало манящий прохладный ветер. Шторы умиротворяюще шелестели вместе со страницами. Гарри зевнул и вышел из номера. Номер располагался на самом последнем, четвертом, этаже. Прямо из коридора на чердак вела спиральная узкая лестница. Гарри поднялся по ней на крышу. В лицо ударил ветер, приятно остужавший после трудного дня, – пыльного и знойного. На каком-то кирпичном выступе, на черепице, сидела одинокая чёрная фигура. Гарри опустился рядом. На улицах не было прохожих, даже витрины не подсвечивались, лишь вдоль дорог горели редкие фонари. Тишину нарушало лишь свирепое шипение кошек, скачущих по крышам. — Это выматывающе. Не физически. Мы что-то делаем, а толку никакого. Я по десять раз на дню думаю всё бросить, но знаю, что когда вернусь, то это состояние не изменится. — Давай пройдём туда, — Драко повернулся к соседнему примыкающему зданию, выходящему на угол трёх улиц. — Как хочешь, но ты сможешь? — Гарри кивком указал на колено. — Она же не сломана. Драко первым подорвался к низкому заборчику, отделяющему крышу соседнего дома. Но Гарри всё же опередил его: перепрыгнул препятствие и протянул Драко руку. Драко не сразу увидел её и немного колебался, наверняка собираясь выдасть «я не беспомощный, Поттер», но не смог отклонить помощь. Его рука была мягкой и сухой, в то время как рука Гарри холодной и мелко подрагивающей. Оказалось, что Драко не думал полюбоваться видом с угла и вернуться в номер, он пошёл дальше, стремясь таким образом, перелезая через ограды, дойти до следующего квартала. Чем вызвана такая неусидчивость и склонность к мазохизму, Гарри спросил честно, но Драко притворился, что не расслышал его. Редкий свет в окнах почти везде погас, но их это не останавливало. От кого мчался Драко? — Малфой, стой! — потребовал Гарри. — Ты перегрелся? — Заткнись и смотри, — Драко опёрся руками о большой выступ. Перед ними распростерся вид на озеро, в котором плавало лунное отражение. Сбоку высокий спящий лес, поблизости маленькие, словно игрушечные, домики. Это напоминало Хогвартс, только поменьше и потише. — Ты шёл целенаправленно? — Нет. Гарри тоже опёрся о выступ руками и почти наполовину перевесился вперёд. Неосмотрительно и глупо: с такой высоты можно было разбиться – но инстинкты самосохранения давно покинули его голову. — Псих, — Драко за шиворот придвинул его к себе. — Ты редко думаешь о последствиях. — А ты часто? — Гарри с иронией посмотрел на него. — Если Седрика нет, что ты будешь делать? Даже в темноте было видно, как зрачки Гарри расширились, что почти целиком перекрыли радужку. Он вцепился в железное ограждение. Не этого он ждал, стоя на крыше после полуночи, настраиваясь на очередной день, в котором он будет искать что-то, что придаст всему смысл. — Что ты подразумеваешь под «нет»? — настороженно уточнил он. — Отбрось оптимистичность, люди бесследно не пропадают на почти что неделю и не возвращаются как ни в чем не бывало, — Драко говорил тяжело, выдавливая голос. Гарри дёрнулся, словно от оплеухи. — Так вот к чему ты клонил, когда начал болтать про дальновидность? — А что ещё я мог иметь в виду? — Драко развернулся. Лунный свет больше не давал возможности разглядеть его лицо. — Если завтра мы не найдем Седрика, то можно не продолжать. Но это не значит, что у нас нет выбора. — Да о чём ты? Говори наконец-то прямо, я заколебался тебя разгадывать! — Гарри бросился к нему и схватил за рубашку. Драко сдержанно убрал его руки и разгладил складки. Напротив, Гарри горел как феникс в кабинете директора, но ему будто было всё равно. — Остынь, — Драко приподнял пальцами его подбородок и смотрел так пронзительно и строго, что Гарри был совершенно обезоружен. Они стояли близко, Драко угрожающе нависал над ним, и это парализовало. Желваки на его острых скулах чуть дёргались, Гарри смотрел на них заворожённо. — Завтра поймём, есть ли шанс на опровержение того, что Седрик мёртв. Как бы это не звучало, Поттер, ты должен это принять и пообещать мне обо всём подумать. О будущем, о том, что происходит в мире, и как нам поступать дальше. Ты сам не осознаешь как ты беззащитен и хоть ты столько раз твердишь, что больше ни на кого не опираешься, ты всё равно оглядываешься на людей и отказываешься от своей безопасности ради них. Никто этого не стоит. Гарри отошёл назад, но не ринулся в номер, а стоял как вкопанный, потому что поток откровений свалился на него неожиданно. Всё внутри переворачивалось и скомкано переосмысливало сказанное в эту воистину проклятую ночь. Для чего Драко делал всё это? Рассчитывал же он, в конце концов, на что-то? Гарри думал, что начал его понимать, но теперь смирился с тем, что это никогда не произойдёт, сколько бы времени они не провели рядом. Зачем он ищет Седрика? Чтобы убедиться, что тот жив, чтобы знать, что тот не бросил его, что он кому-то нужен, и можно ли считать, что Гарри действительно нужен Седрик сам по себе, а не для абстрактного чувства безопасности? Всё было так запутано и безнадёжно глубоко сокрыто, что Гарри рассердился и устало провёл ладонью по лбу. К черту всех и всё. — Я и без тебя знаю, что Дамблдор и остальные не помогут. И дело не в них, а во мне. Я словно исчерпал самого себя. Дай мне до утра обо всём поразмышлять, ладно? Он старался говорить мягче, ведь Драко не виноват, что всего лишь выбил из него последние иллюзии. — Хорошо. Спокойной ночи. — Спокойной. Ты останешься здесь? — Я приду позже. Гарри не упорствовал и направился в номер, ему нужно было остаться наедине с собой: посмотреть час в потолок, покопаться в своей разорванной душе и заснуть крепким сном, чтобы никакие кошмары не посмели вторгнуться в его разум. Драко знал, что делает, он мог что-то ему предложить, и, вероятно, так было уже очень давно, просто Гарри, как обычно, этого не замечал или не хотел признавать. Будущее, выбор, это казалось далёким, а в итоге у него есть одна ночь, чтобы всё решить. Что-то ему нативно подсказывало, что Драко и сам хотел видеть себя в его будущем, больше незачем ему было преодолевать вместе с ним это бесконечное лето. Конечно, он знал о надвигающейся туче, знал, что его ждёт после грозового дождя, знал, что Гарри не предаст, – всё складывалось закономерно. — Подожди, Поттер! Гарри обернул голову через плечо. Драко снова курил, выставив раненую ногу вперёд. Он пригладил волосы свободной рукой и медленно выдохнул дым, зажмурив глаза, словно их слепило солнце. — Я люблю тебя.