Любовь не боится огромной разлуки, она погибает от маленькой лжи. Помни. Всегда.
Винсент Ван Хамм всегда был военным, сколько он себя помнил. Уже с 14 лет их с братьями забрал на обучение Стокер. Он долго колесил с выводком пацанят по базам, а то и просто по пустыне. А однажды, ушёл на три дня, оставив ребят в мрачной пещере. Дроссель успокоил себя, да и их, тем, что это возможно испытание, но всё оказалось куда проще. Учитель пришёл уставший, но загадочно довольный, высыпав перед мальчишками кучу прозрачных камней, скомандовал. — Тяните.— Они не привыкли, не подчиняться его приказам, чаще всего это, была разница между жизнью и смертью. Дросс, показывая пример, вытянул руку над камнями, за ним повторили братья. Винс не знал, что должно было произойти, но по расстроенным лицам учителя и рыжего понял, что это не произошло. Стокер хмыкнул, и вытащил кучку камней поменьше, процедура повторилась, с тем же результатом. Учитель нахмурился, и осторожно, как бесценную реликвию, достал из-за пазухи три кулёчка, развернул и выжидающе глянул на ребят. Дросс, как всегда, ринулся вперёд. Один из камней, так бережно завёрнутых в тряпицы, засиял чёрным, Винсу откликнулся красный камень, ну а Модо, фиолетовый. Стокер захохотал. — О да, ребята, я знал, вас ждёт великая судьба! Так, братья обрели самых верных друзей. Три байка, кропотливо собранные на одной из самых дальних баз. Надежда Марса, в качестве ИИ в них вживили кристаллы, существующие всего в трёх экземплярах. Их бережно хранил Стокер. Так и проходило их обучение. Они привыкали, вживались в свои мотоциклы. Тактика, стратегия, особые мышиные команды и трюки. Стокер был мастер. К двадцати годам, Винс, превзошёл в трюках и учителя и братьев. Вскоре, у них появилось подобие дома, на базе, которой управлял отец Карабин, и брат Стокера, Вэйн. Их впервые отправили на одиночное задание, по захвату каких-то шишек с Плутарка. Заварушка вышла знатная, два мотокросса и одна погоня. Угадайте, кто выиграл? Правильно, Винсент Ван Виктори! На Марс они спустились героями. У него и раньше не было проблем с девчонками, но теперь, они начали паломничество к его телу. К тому времени, Карабин, стала генералом, похоронив отца, убитого в очередном выезде. А в жизни Винса появилась Харли. Она не висла на нём, как другие, лишь томно вздыхала, Винни не устоял, несмотря на просьбы Стока. Он, в своей молодости, не знал, что тот не пытался отобрать у Винса победу, просто относился к девочке как к дочке и знал своих мальчишек как облупленных. Возможно, если бы ничего не случилось, Харли бы так и осталась ещё одной победой. Но история не любит сослагательных наклонений. Был плен, и Винс чувствовал, как холодные машины латают его лицо. Не хотелось думать, на что он стал похож. А ещё, ему не давали потерять сознание, и он видел, как измывались над братьями, в деталях. Заменяли глаза Дросселя, бионическими. И приживили руку Модо. Белый кричал и сыпал проклятьями, но ничего не мог. Бессилие. После освобождения, не хотелось смотреть, ни на кого. Один взгляд, на себя в зеркало, отбил желание спать и есть, на сутки. Уродливо спаянные шрамы, на коже, полностью лишённой шерсти. В сердцах, он отодрал зеркало с мотоцикла. А потом пришла Харли. Ловко вернула оторванное, и успокаивая, шмякнула на изуродованную половину лица, серебристое желе. Так у него появилась его стальная маска. А Харли пропала, сука Мейс, вместе с ней. Оставив белого, без возможности отомстить. Именно в то время он приобрёл первые прозвища - "Панк", "Псих" и "Горячая голова". На каждой базе, он устраивал секс марафон. Банальный трах, стал тем единственным, что не давало слететь с катушек. Братья не одобряли. Он понимал, но ничего не мог сделать. Винни трахал очередную дурочку и выкидывал её за дверь. Та бежала плакаться к Модо и Карабин. Но никто не могу повлиять на него. — А как же любовь, семья? — спрашивал Дроссель, в очередной раз, отчитывая повесу. Но Винс не верил - ни в то, ни в другое. Для него не существовало будущего, белый точно знал, что именно он будет песчинкой в горниле войны. Сдохнет, спасая чью-то жизнь. Но, ни за что, своей смертью. Он точно знал, что его будущее - покорёженный, горячий металл и безызвестная могила. А потом, случилось сразу несколько вещей. Их подбили, и они упали на Землю. Он впервые увидел, как это, когда войны нет. Изобилие, вдоволь воды и еды. Они с братьями очумели от шума и смога. Так встретил их Чикаго, город ветров. Сломанный байк Дросса стал причиной завернуть в крохотный гараж, там, он увидел её, ту, что перевернула его жизнь. Потихоньку собирая и склеивая разбитую, искорёженную душу.****
Чарли, была свободной. То есть, не так, она любила и ценила свою свободу, как ничто другое. Именно поэтому, вопреки советам подруг, отучилась на механика. Вторая её страсть — байки и их починка. Впахивала за десятерых и в итоге, купила свой гараж. Исполнила папину мечту, жаль, он не дожил. "Последний шанс" стоял в промзоне, но она быстро обросла постоянной клиентурой. В основном, такие, как и она, фанаты мотоциклов. А потом, она встретила братьев. Оглядываясь, через три года, девушка видела их четверых как одно целое, как семью. Именно шебутным и весёлым байкерам с Марса, Чарли и отдала свою свободу. Они её оберегали, слишком сильно, пожалуй. Будто она из хрупкого стекла. Но ощущение, что ты любимейшая сестрёнка, ничто не могло затмить. Ах да, был ещё Винс. Винсент, Винни, сгусток лихой удали и её личный сорт героина. Он фонил сексуальностью и похотью. И вся эта мощь, была направлена, на бесстыжий флирт с ней. Дошло до того, что их игра стала просто грязной. Они возвращались из очередной поездки за город. И она, вдыхала его запах, шафран и сандал, жжёная резина и горячая кожа. Только он, пах так неповторимо. Чарли не удержалась, уткнулась носом между лопатками и осторожно прижалась губами. Низ живота взорвался. А белая спина ощутимо вздрогнула. Хвост сжался, почти перекрыв дыхание. — Не играй со мной, милая, — его утробное рычание пронзило низ живота новой судорогой, но остановиться она уже не могла. Её рука, лежавшая на пряжке ремня, прошлась по упругому животу, очерчивая литые мышца. И соскользнула на бедро. Белая напряжённая спина, закаменела. А потом, Чарли почувствовала это. Его хвост, осторожно пробирался под её тонкий летний сарафан. Проскользнул по бедру и отодвинул препятствие в виде тонкой полоски трусиков. А дальше, окружающий мир слился в яркую ленту. Она впервые кончила, сидя на байке. Руками, вцепившись в грудь и живот Винса. И сцеживая стоны в ложбинку между лопаток белого. Туда же и в основание шеи, приходились её жаркие и голодные поцелуи. По приезду, она могла посоперничать цветом с байком Винса. И скомкано поблагодарив, рванула в комнату. О боже, что она натворила, он же не остановится теперь?! Что же, она хорошо знала психа, его игры с ней, стали куда более опасными. Взгляды, заставляющие жалеть, что нельзя провалиться сквозь пол. Руки, при любой возможности, нагло трогающие. Намёки, почти прямые. И вкрадчивый голос с хрипотцой, он планомерно сводил её с ума. Копаясь во внутренностях старенького харлея, она почти не обратила внимания, на рокот мотора. И услышав шаги, не обернулась. Обедать приехали, её братишки, похоже, но за спиной стояла тишина. Она обернулась, за спиной стоял Винс, облокотившись плечом о косяк и сложив мощные руки на груди. Он просто стоял и смотрел, пристально, как на жертву. — Привет, лихач, а где ребята? — голос дрожал, и он наверняка заметил. На его губах, та самая, её любимая улыбка, нагловатая, но безумно притягательная. Да что же ты творишь то, Винни! — Карабин с Огоньком заглянули, Модо с племянником на рыбалку на два дня усвистали, ну а Дросс, сама понимаешь…— он отлип от косяка и засунул руки в карманы штанов — Меня вот отправили тебя охранять, на всякий случай. И он, сделал ЭТО, качнул бёдрами в её сторону. Ох, боже. Она знала, как устроены байкерские штаны. В паховой области располагался жёсткий гульфик. Только, у Винса он казался значительно больше чем обычно. Ей конец. Единственный, от кого её стоило охранять, сам пришёл охотиться. Она сделала первое, что пришло в голову, рванула в комнату. За спиной прозвучал смешок и он мурлыкнул. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать, моя сладкая девочка,— она успела добежать до комнаты, но при попытке захлопнуть дверь, Винни ввалился следом. — Винни, не стоит этого делать, ты же знаешь, это не правильно?! — почти сорвалась на крик. — Хм, как интересно, а дразнить меня стоит? Ты же сама этого хочешь, — его взгляд заледенел. — Или, может, поиграла, а потом подумала, захрена тебе пушистое нечто с другой планеты, а? — прошипел он. — Пожалела, искалеченное существо, а потом передумала, ммм? Я не котёнок Чарли, меня нельзя приласкать, а потом просто вышвырнуть за шкирку,— он шагнул к ней. Она выставила вперёд руку и сбивчиво заговорила. — Я так не могу, как ты не понимаешь, ты любишь другую, а просто секс с тобой убьёт меня! — всхлип. Неожиданно, его руки обхватили её щёки, он посмотрел ей в глаза, и губы в губы, шепнул: — Кто тебе, дурочка моя, сказал, что я люблю другую? Я полюбил тебя почти сразу, моя невозможная землянка, — она обмякла. — Я тебя тоже, мой ненормальный марсианин. За два дня, что они были одни, у них случился секс на всех возможных поверхностях в доме. Она знала, что Винс ненасытный, но что б настолько. К приезду братьев у неё нещадно болели бёдра, и синяки цвели на большей части тела. Несдержанный! Страстный! Почти безумный. Её Винс! Когда приехали бро, он с порога огорошил их новостью, что они с Чарли будут жить вместе. Смейся, вселенная, у него всё-таки появилась семья! Это оказалось... потрясающе. После травли Палтуса они ехали в гараж, вечером братья уезжали в табло, а он оставался... дома. У него, почти всю жизнь, бездомного, появилось место, что он назвал домом. Они были счастливы, бесконечно. Но таймер уже запустил отсчёт. Всё началось с Харли. Та объявилась на какой-то базе и связалась со Стоком. Сказала, мол, была в плену. Стокер, не придумал ничего лучше, чем связать её с братьями. Радости не было предела, они трое несколько часов болтали с ней. А потом, почти всю ночь, с ней сидел лишь Винс. Ложась под утро, обнимая Чарли, он, улыбнувшись, сказал что, объяснил всё Харли. Она поплакала, но приняла его выбор. Теперь, она лишь друг. И в случае чего они обязательно ей помогут. Он ещё не знал, что последует за этим.****
Через две недели, она как обычно готовила блинчики с кленовым сиропом. Винни плескался в душе, ребята должны были вот-вот подъехать. У неё тянуло поясницу, видимо вчерашние пируэты с Винсом в ванной были лишними. Она хихикнула. Ага, разве ему откажешь? Он хотел её постоянно, ему всегда было мало. Тёплые руки обвили талию. Лёгок на помине. Её развернули и тут же сладко поцеловали. Она ткнула его в грудь пальцем. — Милый, ребята сейчас приедут, — но тот не слушал, слизывал кленовый сироп с её пальцев. Она ещё не знала, что через три часа её мир рухнет, безвозвратно. Пока ребята завтракали, смеясь и обсуждая Чумазойда и Наполеона Бри, она сходила забрать почту. Счета, реклама и ребятам какие-то письма, зайдя в кухню Чарли, положила конверты на стол. — Почта ваша на столе. — она усмехнулась, её мальчишки. — Милая, мы чуть позже глянем. — Винни улыбнулся, одними глазами. Чарли ушла в другую комнату, походя прибираясь. Неожиданно, сработал сигнал марсианского передатчика, с экрана на неё смотрела незнакомая мышка. Девушка внимательно посмотрела в ответ. Винни когда-то говорил, что у Харли добрые васильковые глаза, но сейчас на Чарли смотрели два ледяных озера. — Ребят позови, — отрывисто рявкнула мышка. Чарли пожала плечами. Ну и не очень-то надо было. Здороваться ещё. Она вышла в соседнюю комнату, ребята всё смеялись. — Там Харли на проводе, — сообщила девушка. — О, надо бы узнать, что случилось?! — улыбнулся Винс и, вставая, сгрёб почту со стола — Заодно глянем, что тут пришло. Не скучай, любимая, — нежный поцелуй, без желания расставаться и он вышел. Сначала, в комнате с передатчиком, стоял гомон. Обсуждали журнал какой-то. Она вышла во двор, присела на покрышки. Как же спина то болит, чёрт. Через час загрохотали сапоги. Дроссель и Модо прошли мимо неё и уселись на байки, следом вышел Винни. Его лицо было осунувшееся, неживое. — Ох, что случилось, милый? — спросила она, хватая его за предплечье. Винс обернулся и посмотрел ей в глаза. Чарли отдёрнула руку. Чистая боль! Вот, что было в глазах белого. Он двумя пальцами вручил ей фото. Она уставилась в недоумение и обомлела: на фото, она, с каким-то мужиком слилась в страстном поцелуе. — Нравиться, в конверте их много было, некоторые прям 18+?! — она открывала и закрывала рот, сюр какой-то. — Я только не понял, когда ты всё успевала? Ну, да дурное дело нехитрое, особенно для такой, как ты. Мы улетаем! Навсегда! И больше, в твоей жизни, не будет марсиан,— он развернулся было, но она вцепилась в узел банданы. — Винни, ты сам-то веришь, что я на такое способна? Ты что, я же тебя люблю, — но он выдрался из её рук, оставив в сжатом кулаке тёмно розовый платок. Байки рванули, оставляя её позади. Жизнь хрупкой девушки, разбитая на куски.Почему молчишь, ты что меня не слышишь, Мне не говоришь, что без меня не дышишь, Я устала ждать, пока короткие гудки Заменят грустные слова Может ты поймешь, что совершил ошибку, Снова на лице увижу я улыбку, Ну ответь же мне, я разрываю тишину - Ведь без тебя я не могу...(я погибаю, слышишь!) Мне так хотелось бы сказать тебе, что все со мной в порядке, Что это ерунда, что просто я играю в прятки, Но я сыграл, свои игру - я проиграл Остановился, в капкан попал Я слышу голос твой, я вижу твои губы, Я понимаю, что теперь не убежать отсюда Остановилось время в этом месте Теперь не знаю, когда мы будем вместе А может быть тебе про все забыть, И сердце мне открыть и душу отпустить. А может быть тебе про все сказать, Ведь я не буду спать, если не буду знать... За твой голос нежный, я сейчас готова всё отдать А может быть тебе про все забыть, И сердце мне открыть и душу отпустить. А может быть тебе про все сказать, Ведь я не буду спать, если не буду знать... За твой голос нежный, я сейчас готова всё отдать Эх закрывали моё небо, небо в стальную клетку Поставили на сердце больную метку Когда ж теперь мне доведется с тобою встретиться Душа на волю рвется, а тело мечется Надеюсь ты дождешься, когда я к тебе вернусь На голос отзовешься, сбросишь этот груз С души, дыши, живи и будь со мною Ведь расстояние тоже измеряется любовью А может быть тебе про все забыть, И сердце мне открыть и душу отпустить. А может быть тебе про все сказать, Ведь я не буду спать, если не буду знать... За твой голос нежный, я сейчас готова всё отдать А может быть тебе про все сказать, Ведь я не буду спать, если не буду знать... За твой голос нежный, я сейчас готова всё отдать ( Потап и Настя - Почему молчишь )
Два дня она проревела, чувствуя себя всё хуже: болела спина и темнело в глазах. Скорую вызывал клиент, старичок байкер, увидевший, как ставшая вдруг почти прозрачной, девочка, потеряла сознание. Через неделю, вернувшись в гараж, она набрала Стокера, тот связал её с Винсом. Увидев Чарли, белый моргнул, видимо удивлённый, почти чёрным лицом. — Что тебе надо? Я не хочу с тобой говорить! — она вздрогнула, никогда ещё он не разговаривал с ней так. — А придётся, я из больницы. У меня будет ребёнок, — сказала она. — И что? Предъяви это своему ёбарю! — прошипел Винс. — Вот я ему и предъявляю, самый главный вопрос, стоит ли делать аборт? Неясно какой гибрид получиться, — она взглянула в его глаза. — Мадам, со своим телом вы можете делать, что захотите, это меня больше не касается. Мне, твой ублюдок без надобности! — он ненавидел чисто, искренне. — Это твоё последнее слово, Винсент? — её глаза вдруг стали пустыми и стеклянными. — О да, как никогда! — ухмыльнулся он — Удачи, прожить свою никчёмную жизнь. Экран погас, Чарли вцепилась зубами в ладонь. Устройство вдруг снова заработало, с экрана на девушку смотрела Карабин. — Чарли, что случилось, что-то с ребятами? Чарли, не молчи!— воскликнула мышка, увидев состояние девушки. — Ага, и с ними, и со мной. — Чарли просто вывалила всё Карабин. И завыла, пытаясь не сойти с ума от безысходности. Та очумело хлопала глазами. А потом, обозлилась. — Эй, Чарли заканчивай воду переводить, я им такое устрою! — зло усмехнулась женщина. — Ещё вопрос, откуда Харли выползла, но это я решу тут?! Держись. И будь на связи. Справимся, — экран погас. Через неделю разверзся ад. Карась прознал о том, что мыши убрались и начал посылать к ней громил, но Чарли уже порядком успокоилась, и, открыв щиток в подвале, активировала броню, сидеть за ней, можно было бы вечно. Если бы не мысли сжирающие её и вердикт врача. Никакой возможности сделать аборт, не оставшись бесплодной. Она больше не позволяла себе плакать. Не имела права на слабость. Всё, она больше не одна. Чарли металась по гаражу, костеря Винни, на чём свет стоит. Чумазойд устроил бомбардировку под её окнами. Она уж не говорила про психические атаки. Каждый вечер он пел под кустом бересклета. Да так жалостливо. — Винс, ты МУДАК каких свет не видывал, лучше бы я тебя не встречала! Какого хрена, ваше инопланетное блюдце не врезалось в Луну, на хрен! Будь ты проклят, белый кусок дерьма! — она орала, захлёбываясь злостью. Под окном послышалось покашливание. Чарли заинтересованно подошла. В темноте, кусты зашуршали, и оттуда выглянул Чумазойд. Оглядевшись, он зашептал. — Мисс, вам бежать нужно, толстяк рано или поздно что-то придумает. Вам надо спасаться и больше никогда не попадаться на глаза ни Палтусу, ни мышам. Для вашего же блага. Вашего и того кто там, — он кивнул на её живот. Чарли оторопела. Сейчас на неё смотрел не дебиловатый полудурок, а обыкновенный уставший мужик. Тот подмигнул, и ловко выскользнув из кустов, зашагал к машине. На ходу горбясь и становясь опять тем же самым привычным дурачком. Прокричав, что-то идиотское он растворился в ночи. Чарли смотрела на это, открыв рот. Он знал о ребёнке? Но, до толстяка эта инфа не дошла, судя по всему?! И вот тут возник вопрос. А что они на самом деле знают о Чумазойде? Девушка тряхнула головой. Как бы там ни было он прав, ей надо прятаться.****
В данную конкретную минуту марсианского времени, Карабин тихо ненавидела Дросселя. Ненавидеть его громко не получалось, из-за толпы встречающих. Стокер успокоил любимую племянницу, пообещав привести братьев к ней в кабинет. О как она орала. Почти сорвала голос. — О боги, Дроссель, я понимаю белый, но ты, ты. У Винни напрочь, как орган, отсутствует мозг, а в башке гулкое эхо. Но тыыыыыы... — ей не хватало воздуха — Боги, да как вы могли такое сделать, вообще? Вы её сестрой называли, лицемеры! Из-за чьего-то глупого вранья, вы оставили беременную девочку разбираться с Лимбургером. — ребята вздрогнули. — Винс, она даже аборт сделать не смогла, почти стопроцентная вероятность остаться бесплодной. — Карабин заметила змеиную усмешку на губах белого. — Ты, правда, не понимаешь? Фото сто процентов фальшивка. Я тебе хоть завтра таких, где ты состоишь в страстной сексуальной связи с Лимбургером, напечатаю. А ещё, можно припомнить, что Палтус так вас уже подставлял. Нарезку видео, переданную на Марс, припомнить? — она попыталась отдышаться и краем глаза увидела смазанное движение. Стокер, слушавший всё это, не выдержал, его кулак прошёлся по роже Винса. — Я не знаю, кто вы, у меня нет больше таких учеников и сыновей! — бросив это, он сгорбился и вышел. Опять будет пить один в Саду Надежды. Эх, дядя! Винс сплюнул кровь, удар у старика всегда был что надо, и заговорил: — Это моя личная жизнь Карабин, она никого не касается, — он упрямо отвернулся. — О нет Винни, она коснулась меня, это я, позвонив вам, нашла Чарли почти чёрную от горя. Это я, видела, как девочка выла, на полу, — она сжала край стола. — Уходите, видеть вас не могу. — Мы поэтому и зашли, на аванпост поедем, Харли помощь нужна, — спокойный Дроссель, как всегда. Она прикусила губу. — Прекрасно, через два дня с нами на выезд, а потом валите на все четыре стороны, — они ушли, а мышка ещё долго смотрела в стену. Какая гнусность, боги Марса! Выезд был безрезультатный. Сколько бы ни ехали мыши, вокруг было пусто. Остановка на перекус позволила Карабин прокатиться в одиночестве. Ей не нравилось напряжение, повисшее на базе. Винс пил и дрался, дрался и пил. Мыши замерли в ожидании. В воздухе витало предчувствие грозы. В неглубокой пещере она и нашла то, что осталось от крыс. Отряд из нескольких мужчин, большого количества женщин и выводка детёнышей. Мышиная матерь, кто мог такое сотворить?! Гражданские!!! Из темноты раздался сдавленный писк. Карабин, не сомневаясь, пошла на звук. В природном углублении, у самой дальней стены пещеры, загороженный, несколькими котомками с нехитрым скарбом, лежал ребёнок. Маленький крысёнок с лучисто голубыми глазами. Мышка вынесла найдёныша к свету. Развернула грязные и мокрые пелёнки и скривилась. Бедняга. Сколько же часов он пролежал тут совсем один? Мальчик смотрел на неё и самозабвенно сосал свою руку. — Что здесь произошло? — голос Дросселя заставил её вздрогнуть. Трое братьев зашли в пещеру, удивлённо оглядываясь. — Ух, нихрена себе?! — просипел Модо. Бедный здоровяк, он с трепетом относился к женщинам и детям, даже странно, что пошёл на поводу у братьев и так легко бросил Чарли. — Ха, кто-то знатно потрепал крысюков. — с ухмылкой, заключил Винс. Карабин поражённо взглянула на Панка. Он чего сейчас сказал? Он, правда, улыбается? О боже! Мразота! — Ты что несёшь, кусок идиота, это были женщины и дети?! — она подорвалась, прижимая к себе уже во всю орущего младенца. На неё смотрели полубезумные глаза. Теперь, Псих, похоже, оправдывал своё прозвище. — О, я смотрю, ты зверушку нашла? — он хохотнул — Кинь, где-нибудь рядом, животные сожрут, — она не должна была так поступать. Но... Размахнувшись, влепила Винсу пощёчину. И прижав малыша к себе поближе, оседлала мотоцикл. Борцы за свободу устремились к родной базе. Но конфликт не был исчерпан, когда генерал слезла с байка, к ней снова подлетел белый. — Я требую, чтобы эту тварь убрали с базы? У крыс предательство в крови. — Модо и Дроссель, положили на плечи Панка руки, непонятно кого защищая. — Да что ты? Предлагаешь обречь младенца на смерть? — хлёсткий вопрос и глаза в глаза. — Так же как обрёк своего ребёнка? Хотя да, для тебя же это ничего не значит. Ты вообще не видишь, как походя, уничтожаешь всё вокруг. Где тот парень, которого я помню? Ты переживал из-за обезображенного лица и мечтал быть для всех героем. А теперь? Ты урод Винс! Только не физический, а моральный. Ты подурнел прямо в тот момент, когда бросил любящую тебя девушку по надуманному обвинению. В ту самую секунду, когда отказался от ещё не рождённого ребёнка. Ты мне противен! — она дышала быстро, стараясь не заплакать. — Ох, боже мой, посмотрите на неё, наша великая мать Тереза — Винс рычал — Мне плевать, кто и что обо мне думает! Я никого не бросал, она мне изменила! Сколько бы ты не прикрывала подружку. И ублюдок, не мой! — чья-то рука, перегнувшись через плечо, легла на лицо белого. — Молчи, лучше молчи, ты потом пожалеешь, но будет так поздно! — проговорил Стокер, старательно надавливая на лицо Винни. Белый, резко крутанувшись, выбрался. И вперил глаза, с сеткой полопавшихся сосудов, в Стока. — Не лезь. Ты мой учитель, почти отец. Но не лезь, — к белому байкеру подкатывала истерика. — Карабин не может быть генералом, она приволокла врага на базу. — слова были произнесены и повисла тишина. Карабин спокойно отдала младенца Стоку и содрала свой плащ. С лёгкостью оборвала с него знаки отличия и кинула их к ногам Винса. — О да, Винс, младенец твой враг, я, женщина, тоже твой враг! И любовь, тоже враг! Я надеюсь, когда ты осознаешь как не прав, твой самый главный враг, ты сам, ещё не будешь мёртв! — Ты с ним? — Карабин глянула на рыжего. — Кара, я не могу бросить брата, не сейчас, — она горько улыбнулась. Всегда. Кто угодно, но не она. Типично. Удивил Стокер, он, улыбнувшись, обнял её за плечи, и сказал: — Я с тобой, мой любимый сын только что умер. Но племяшка и внучок, остались. Нам пригодится мой челнок, собирайся так, будто навсегда. Они улетали. Кажется, действительно навсегда. Карабин, в одночасье потерявшая всё, была почему-то счастлива. Она потеряла любимого. И базу. Детище покойного отца. Но, обрела намного больше. Обрела сына.