Прятки

— Макс не берёт трубку? Голос на том конце терпеливо угукнул, а с Лёши слетели остатки дрёмы. Пять минут назад его, 31 декабря, в три часа дня, на минуточку, в его законный выходной, разбудила трель смартфона. Лена, наверное, лениво подумал Лёша, но номер оказался незнакомым. А через пару мгновений его огорошили странной новостью: Макс должен был забрать Пса из ветеринарной клиники, но так и не пришёл к назначенному часу, а сейчас не отвечает на звонки. — Как Пёс? Я сейчас приеду, — пробормотал Лёша. Сам он разговаривал с Максом сегодня утром. Тот действительно собирался сходить за Псом, который находился там с позавчерашнего дня. «Опять, похоже, дрянь какую-то сожрал. А Ленки-то нет!» — высказался по этому поводу Макс. Так куда же он делся? Пока Лёша раздумывал, ветеринар поведал о положении дел. «Дали ему угля, прокапали, понаблюдали. Сейчас всё нормально. Но пару дней ещё может быть жидкий стул. Пусть больше мышей не ест», — сказал он, а в конце спросил в очередной раз: — Так где Макс? Неужели опять запил?» Лёша не нашёл ничего лучше, чем пожать плечами, словно ветеринар сидел перед ним. И подумал, что срыв и запой — это, пожалуй, лучше, чем быть зарытым заживо, как в прошлый раз. Ветеринар тем временем напомнил адрес клиники — совсем рядом с домом Макса. Кое-как одевшись, Лёша вышел из квартиры совершенно сбитый с толку. На улице, у машины, ему вдруг стало казаться, что он не один. Кто-то чужой намертво вцепился в него взглядом. Однако на деле двор пустовал. Ветеринарка, позвонить Максу и зайти к нему домой, про себя повторил Лёша свой нехитрый план и забрался в машину. Сразу выхватил смартфон и набрал знакомый номер. Ему ответил заезженный голос автоответчика. Не то чтобы Лёша наивно верил в чудо, но кольнуло разочарование. Следующей его целью была ветеринарная клиника. Пёс ждал в холле и едва не сбил Лёшу с ног. Выглядел он вполне бодро и хулиганисто, впрочем, как всегда. — Ну, как думаешь, что с Максом случилось? — спросил Лёша уже в машине. Пёс в ответ уставился на него голодными глазами. На адрес Макса ехали в полной тишине. Лёша не надеялся найти в квартире что-то важное. Напротив, не сомневался — там ничего и никого нет. Так и оказалось: Макса нет, ни намёка на праздник; не прибрано, но не свинарник; в холодильнике пара яиц, пачка сосисок и собачий корм; в кухонной мойке ждут своего часа кастрюля и тарелка. У Лёши сложилось впечатление, что Макс пообедал и ушёл за Псом — и пропал по дороге. Лёша насыпал в миску Пса корм и пока тот торопливо ел, озадаченно почесал затылок. Снова набрал Макса. Ничего нового не услышал: всё тот же механический голос. Больше здесь делать было нечего. Максимовский монстр американского производства стоял у подъезда неслабо припорошенный снегом, и Лёша сделал вывод, что за руль Макс не садился как минимум сутки. Когда они виделись? Четыре дня назад, когда провожали Лену в командировку в соседний город. А сегодня с утра Макс был в своём репертуаре: циничен, вальяжен, спокоен как удав и милостиво позволил пригласить себя с Псом в гости. И вот теперь с ним явно что-то случилось. Чисто для галочки Лёша осмотрел машину Макса повнимательнее — и снова потерпел фиаско: не нашёл абсолютно ничего. Тогда он подозвал Пса и сказал: — Ищи Макса. Он ведь вышел из квартиры. До ветеринарки рукой подать. Значит, пошёл пешком, да? Ищи! Сперва ему показалось, что Пёс его не понял — тот уселся у колеса и замер. Но затем вскочил, затоптался на снегу и рванул в одном только ему известном направлении. Лёша побежал следом. Остановились они минуты через три у дороги, где, как знал Лёша, нечасто ездят автомобили, редко ходят люди, нет ни камер, ни светофоров. Вот и сейчас узкая неровная дорога была пуста. — Так… — Лёша осмотрелся. — То есть он дошёл до дороги, а потом… Вариантов было немного: либо сел в машину, что вряд ли, либо пошёл дальше, но из-за других автомобилей и посторонних запахов Пёс потерял след. — Сиди тут, — велел Лёша и вышел на середину дороги. Потоптался в сером снегу. Заприметил несколько разных следов шин. Подумал, что, если бы Макса увезли насильно, на снегу как минимум остались бы следы борьбы, а максимум — кровь. Ни того, ни другого не наблюдалось. К своему автомобилю Лёша, подгоняемый Псом, вернулся со смешанными чувствами. Его душила лёгкая тревога, а мысли никак не хотели проясняться, наоборот, с каждой минутой перемешивались сильнее, как ингредиенты оливье в большой глубокой миске. Мысль о традиционном новогоднем блюде вдруг вызвала нервный смешок. Лёша замер у заднего бампера и попытался представить, что с ним сделает Лена, если Макс не найдётся. Точнее, если Лёша не найдёт его, потому что интуиция ясно шептала ему: сам Макс не справится. С ним действительно случилась беда. Ладно хоть Лена далеко, попытался утешить себя Лёша, но вышло так себе. Да, далеко. Да, весьма удачно загремела в состав следственно-оперативной группы в качестве эксперта и вернётся только третьего января. Лишь бы она не узнала о Максе раньше времени, иначе примчится домой, наплевав на приказы и работу. Ехать ей всего часа три… От этой мысли Лёшу передёрнуло. Он достал смартфон из кармана и покрутил его в руках: пора ли звонить Вахтангу? Так и не позвонил, потому что отвлёкся на взволнованный лай Пса. Лёша растерянно понаблюдал за его прыжками возле машины и открыл дверь: — Залезай. Сам он забрался в салон как деревянный, но не от холода, а от сковавшего напряжения. Пальцы не слушались. Ключ никак не вставлялся в замок зажигания. Пёс, хоть и послушно сел в машину, но теперь лаял как заведённый. Лёша медленно, но верно терял терпение. — Да чтоб… — рыкнул он, но не закончил. Только сейчас он заметил, что на лобовом стекле, зажатое дворником, лежало что-то квадратное. Картонка? Лист? Конверт! Лёша выскочил из машины как ошпаренный и выдернул конверт, едва не порвав. Тот был сложен вдвое и ещё не успел ни задубеть на холоде, ни намокнуть из-за снега. Значит, его подложили совсем недавно. Лёшу опять охватило ощущение, что за ним наблюдают, и он воровато огляделся. Кругом не оказалось ни души. Только совсем вдалеке мужичок вёз на санках ёлку. Странное ощущение чуть отступило, и Лёша торопливо осмотрел конверт. Он пах чем-то резким вроде дихлофоса и был совсем лёгкий и тонкий. Внутри, похоже, что-то бумажное, а не отрезанный палец, ноготь или глаз, как наверняка почудилось бы Гнездилову. Лёша вернулся в машину. Сунул находку Псу под нос, тот лишь чихнул. Он не рассчитывал на большее и вскрыл конверт. Достал сложенную вчетверо бумагу формата а4, развернул и… — Твою мать! — вскрикнул он и машинально отшвырнул лист. Это был не палец и не глаз, но не намного лучше — жуткого качества чёрно-белая распечатка фотографии. А на ней Макс. Он полулежал в каком-то захламлённом всякой всячиной помещении. Глаза закрыты, на голове что-то тёмное, смахивающее на кровь. Руки и ноги, кажется, свободны — либо промах автора фотографии, либо Макс просто не в состоянии дать отпор и нет нужды его связывать. Лёша в глубине души ожидал чего-то подобного, а может быть, и хуже, но всё равно будто выхватил пару ударов под дых. Поверить своим глазам и сообразить, что это действительно Макс, тот самый, с кем Лёша говорил всего несколько часов назад, никак не получалось. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Затем Лёша снова вгляделся в распечатку. Он не знал, что хотел найти, но всё смотрел и смотрел на фотографию. Затем развернул её и заметил надпись: «Поиграем в прятки?» И вот тут Лёша понял, что самое время позвонить Вахтангу.

***

— На подвал похоже или гараж, — не слишком уверенно сказал Вахтанг. — Да, — согласился Лёша. Они стояли у стола первого и изучали снимок. Вид у обоих был крайне хмурый. Развалившись в своём кресле, за ними наблюдал Гнездилов. А всякий раз, когда он открывал рот, Лёша чувствовал, как зудят в нетерпении его кулаки. Пёс тихо лежал на диване. — Да какая разница, — выдержав целых две минуты молча, заговорил Гнездилов. — Максимов хрен знает где, но это ненадолго. В прошлый раз зарыли, а сейчас земля мёрзлая, копать геморройно, поэтому… — он качнулся на кресле, — отвечаю, его замуруют в стену. Вот ту самую, у которой он щас лежит. Я в кино видел. Всё равно уже труп… — Игорь, — предупредительно шикнул на него Вахтанг. — Давно в бубен не получал? — А что? Ну, видно же! — гнул своё Гнездилов. — Давайте размышлять магически. Если бы Максимов был жив, его бы не фоткали, а сделали видео и тебе, Лемонидов, послали. Максимов бы тебе ещё привет передал, ага. А тут просто фотка. У Лёши зашумело в ушах и только вовремя лёгшая на плечо рука Вахтанга не позволила ему развернуться и наброситься на Гнездилова с кулаками. Тот же даже не подозревал, что его жизнь висит на волоске, и по-прежнему вещал: — Говорю вам, труп Максимов. Всё, трындец. И поза у него такая… такая мёртвая… я такое в кино видел, с этой, как её… Ну этой… Орбакайте. Тьфу ты, не, с Дапкунайте, во, — наконец разродился Гнездилов и вдруг ляпнул: — Только я сразу говорю, я на венок скидываться не буду… Дальше всё случилось против воли Лёши. Рука Вахтанга так и лежала на его плече, намертво пригвоздив к месту. Да и шеф сидел в соседнем кабинете, поэтому Лёша смирился с невозможностью придушить или застрелить Гнездилова здесь и сейчас — слишком шумно выйдет. Но ему под руку так удачно попалось что-то небольшое и тяжелое — и тут же полетело Гнездилову в голову. В следующую секунду Игорь истошно заорал, хрюкнул, всхлипнул, его кресло тоже издало целую симфонию звуков, а затем Гнездилов с воем и грохотом свалился на пол. — Чем это я его? — пробормотал Лёша, опомнившись. — Дыроколом, — усмехнулся Вахтанг и подошел к столу, под которым, охая, ахая и закрыв лицо руками, лежал Гнездилов. — Живой, Игорёк? Тот пробурчал что-то несвязное, вдруг вскочил с небывалой прытью и выбежал из кабинета. Без Гнездилова сразу стало тихо и спокойно, будто он забрал с собой всю дурь и неадекватность. Лёша и Вахтанг вернулись к снимку. — Так, ещё раз, что имеем? — заговорил Вахтанг. — Сегодня утром ты говорил с Максом… — Да, про планы на Новый год. Он собирался за Псом сходить. Договорились у меня встретиться вечером, а потом как пойдёт. Всё нормально было. Потом я задремал. Проснулся от звонка ветеринара, ну, а дальше — вот это вот всё, — Лёша махнул рукой и со злостью уставился на снимок. — Плохо, что холодно. Было бы лето, а так торопиться надо, околеет, — сказал Вахтанг. — Надо. Где-то искать-то? Опять мстят ему, выходит? Кто? — Лёша старался говорить спокойно, но вся выдержка куда-то подевалась. — М-да, очередь желающих, как говорит Гнездилов, больше, чем в Мавзолей. Вся надежда на экспертизу конверта. Может, есть отпечатки. Сильный, наглый, безрассудный — именно такого человека решили поискать среди тех, кого в разное время ловил Макс. Другой бы просто не решился мстить, да и не смог бы справиться с Максом. Проблема была лишь в том, что претендентов даже после жёсткого фильтра оказалось много, а время стремительно утекало. Перебирая папки с делами разных лет, Лёша изредка поглядывал в окно, за которым совсем стемнело, и прыгал с одной мысли на другую: жив ли ещё Макс и как бы Лена переживала, будь на его месте он, Лёша? От первого вопроса хотелось спрятаться, а от второго воротило. Но Лёша ничего не мог с собой поделать. Спрашивал себя снова и снова, а ответа так и не находил. Одно радовало: Гнездилов куда-то подевался. Гнетущую тишину нарушила мелодия смартфона Вахтанга. Он быстро глянул на экран и тут же ответил с внезапным блеском в глазах: — Что-то есть?!.. Лёша как по команде поднял голову и выжидательно уставился на него. Даже дышать стал тише и осторожнее. Вахтанг заметил его внимание, но лишь неопределённо мотнул головой. Наконец он распрощался с собеседником и выпалил: — Кажется, новогоднее чудо существует. На конверте нашли фрагмент отпечатка. Он есть в базе. Принадлежит Владимиру Табакову… — Кому? — удивленно воскликнул Лёша. — Табакову? — Знаешь его? — Д-да, я знаю, — Лёша кивнул, чувствуя, как не слушается язык. — Я его брал. Но причём тут Макс? Они даже незнакомы! Точно тебе говорю! — Ну… Лёшу вдруг осенило и от внезапного предположения резко стало нехорошо: может, мстили не Максу, а ему, Лёше? Но зачем так сложно? Он поделился мыслью с Вахтангом и тот тоже спросил: — Месть тебе через Макса? Ну, занятно и понятно, почему конверт подсунули именно тебе, только смысл в чём? Чтобы тебя замучили угрызения совести за смерть Макса? Так, что ли? Тогда… — он осекся, будто не решаясь продолжить, и всё же сказал: — Тогда, извини, но логичнее было бы похитить и убить Лену. Она всё-таки твоя жена. А этот Табаков выбрал друга, который… м-м-м… ну… — Вроде бы и не совсем друг, — закончил за него Лёша. Он был целиком и полностью согласен с Вахтангом: действительно нелогично и сложно. Окажись на месте Макса Лена, Лёше было бы куда больнее и тяжелее. Так что же Табаков задумал? И правда хочет убить Макса? А может, не собирается на этот останавливаться и до Лены просто не дошла очередь? От одной лишь такой мысли Лёша побледнел, а Вахтанг заметил и сразу всё понял: — Спокойно! Давай не будем додумывать то, чего не знаем. Лене сейчас в любом случае лучше, чем Максу, поэтому давай вернёмся к вопросу его спасения. — Да, точно, извини, — Лёша торопливо вытер выступивший на лбу пот и выдохнул: — Так что там Табаков? В базе есть адрес? Поехали? — Погнали. А по дороге ты мне расскажем, кто он вообще такой. Дойти до машины в темпе не получилось. На крыльце отдела им повстречался Гнездилов и, как обычно, задницей почуял приключения. — Куды это вы намылились, а? На подвиги? Я тоже хочу медаль на Новый год! Я с вами! За мной! — С этими словами он уселся в свой многострадальный «мерс» и уже из-за руля проорал: — Э, куда едем-то? Откуда труп Максимова забирать?

***

Погоняться за Владимиром Табаковым Лёше пришлось в те времена, когда Лена только-только ушла к нему, а Макс по-чёрному пил и вряд ли толком запомнил хоть один день из того периода. В общем-то, Табаков ничем не выделялся среди себе подобных: занимался разбоями, не брезговал убийствами и люто ненавидел полицию, тогда ещё милицию. — Как взяли его? — спросил Вахтанг, когда они ехали на адрес. — Да как всех. Сначала попались его бестолковые подельники. Одного девчонка сдала, второго…. не помню уже. Они были не такие кровожадные, как он. Я бы даже сказал, почти безобидные и простые как три копейки. И очень они на нары не хотели. Ну, я и предложил им сделку со следствием. Нам информацию, а им скостим пару лет. В общем, сдали они своего главаря, и уехал он в Магадан. Я и забыл про него, честно говоря. — А причём тут месть? Ты что, бил его? Иголки под ногти засовывал? Или его в пресс-хате опустили? — Я не знаю, — Лёша оторвался от руля и развёл руками. — Но ты ж знаешь этих упырей. Чуть что не так сказал или не так посмотрел — всё, обида на всю жизнь. Не спорю, я с ним не церемонился, мог сказать что-то… не то. Но что именно его так покоробило, хоть убей — не помню! — Ладно, спросим скоро… — Угу, если повезёт. На улице крупными хлопьями падал снег. Было совсем темно. Только на центральных улицах кое-как спасали новогодние огоньки и фонари. Лёша не сводил глаз с полупустой дороги, а всякий раз, когда натыкался на разодетых Дедов Морозов или людей с яркими праздничными пакетами в руках, чувствовал, как живот сводила судорога. Как лично для него закончится этот год и начнётся новый? Уже у дома Табакова Леша поймал себя на мысли, что ещё никогда в жизни не нуждался в новогоднем чуде так сильно, как сейчас. — Опа, а это не он? — удивлённо спросил Вахтанг и показал пальцем на мужика, что стоял в свете яркого фонаря у подъезда Табакова и курил. Лёша в этот момент думал, как припарковаться и, главное, как не столкнуться с «мерседесом» Гнездилова, который без всякой логики наворачивал круги по двору. Услышав слова Вахтанга, Лёша сначала не поверил, а потом оторопело уставился на мужика. Да, он стоял в нескольких метрах. Да, прошло несколько лет. Да, Табакова наверняка изменила тюрьма, но… Лёша узнал его. Узнал эту характерную позу: Табаков всегда сильно опирался на одну ногу, вторую выставлял чуть вперёд, а правое плечо вечно было ниже левого из-за кривого позвоночника. Узнал этот массивный нос и обвисшие бульдожьи щёки. — Он, — прохрипел Лёша. — Что будем делать? — А ты Гнездилову его фотку показывал? — Да, чтобы он кого другого ненароком не убил. Ты же его знаешь… — Ох, что сейчас будет… Оба и даже Пёс в немом ужасе уставились на «мерседес», который наконец выдохся и с царскими замашками остановился прямо на дороге. Через минуту Гнездилов выбрался из салона и глаза в глаза встретился с Табаковым. Лёша и Вахтанг ясно услышали, как заскрипели извилины в заплесневевшем мозге Гнездилова. Две секунды. Пять секунд. Десять секунд. Гнездилов и Табаков так и стояли в метре друг от друга и играли в гляделки. А до Лёши наконец дошло, что пора вмешаться. Иначе Гнездилов выстрелит в Табакова — и Макса не найдут. Или найдут слишком поздно. Лёша выпустил Пса и сам выскочил из машины, Вахтанг рванул следом. Оба понадеялись, что Гнездилов сперва пальнёт в воздух — ради устрашения, конечно, а не закона ради. Однако они знали, что Гнездилов непредсказуем и может вытворить что угодно. Им повезло. Первая и единственная пуля ушла в воздух, разогнав снежинки. В этот момент Табаков запоздало опомнился и побежал. — Стоять! — взревел ему вслед Гнездилов, махнул рукой, намереваясь стрелять, но Пёс вовремя цапнул его за ногу, тот потерял равновесие, грохнулся и обронил ствол. Лёша с Вахтангом мигом про него забыли и побежали за Табаковым. Тот удирал быстро, но уйти далеко не смог. Он обернулся посмотреть на преследователей всего лишь раз, и этого хватило, чтобы поскользнуться, кувыркнуться и угодить под колёса въехавшей во двор машины. Визгнули тормоза. Что-то хрустнуло. Табаков охнул и затих. Лёша чуть не застонал от двояких эмоций. С одной стороны, видеть искалеченного Табакова, по левой стороне которого только что проехалась пара тонн железа, было чертовски приятно. С другой, он пока ещё нужен был живой. — Где Макс?! — заорал Лёша и накинулся на Табакова с такой ненавистью, что ничего не подозревающий хозяин машины резко передумал выходить и качать права. — Я его хорошо спрятал. Недалеко, — страшно ощерившись, пробормотал Табаков и выплюнул осколок зуба. — Не успеешь. Но ищи. Вашей общей жене хотя бы труп покажешь. Представляешь, как она тебя возненавидит за то, что не успел? И ты сам себя возненавидишь. Здорово я придумал, да? Обещал же жизнь твою превратить в ад… — Где?! — Лёша с силой встряхнул его, от чего у Табакова закатились глаза и он затих. — Приди в себя, рано тебе дохнуть! Очнись, сказал! — Лёша замахнулся, чтобы треснуть его по щекам, но Вахтанг перехватил его руку и оттащил. Лёше было трудно дышать, ноги и руки не слушались. Но он попытался вырваться из хватки Вахтанга и снова подползти к Табакову, чтобы вытрясти из него всё. Однако Вахтанг держал его крепко, да ещё и пару раз сунул головой в сугроб. — Очухался? — спросил он, когда Лёша перестал брыкаться. — Я этому скорую вызвал. Если сейчас же шустро в норму не придёшь, тоже в больницу поедешь! — Я нормально, — хватая ртом воздух и дрожа всем телом, кое-как заверил Лёша и даже смог принять вертикальное положение. — Ага! Сами убили, а мне не дали! — послышался возмущённый голос Гнездилова, и он сам тут же нарисовался перед Табаковым, который и правда лежал без признаков жизни. — Э, тело, — Гнездилов без церемоний пнул его куда придётся. — Гнездилов! Отошёл! — велел Вахтанг. — А чё? — буркнул тот, но услышал рык Пса и послушался. — Так где Максимов-то? Труп, как я и говорил? Никто ему не ответил. А Пёс разразился яростным лаем, от чего Гнездилов чуть не лишился чувств и попятился.

***

Недалеко… Макс недалеко… У Лёши не получалось думать ни о чём другом. Он раз десять просил Пса взять след, но так ничего и не добился. Пёс вроде бы понимал его и хотел найти хозяина. Но во дворе было слишком много запахов: люди, машины, другие собаки — и единственный важный след безнадёжно терялся. Не в силах просто ждать и смотреть на Табакова, что так и не очнулся, Лёша решил осмотреть его квартиру. Макса там наверняка нет, но может, есть что-то из его вещей? Пёс и Гнездилов увязались за ним. — Это же я! Это чё… Это как, а?.. Лёша ничего не понял. Он только что вошёл в квартиру. Гнездилов, отпихнув его на лестничной клетке, сделал это первым и, похоже, что-то нашёл. Лёша обнаружил его в единственной комнате: холодной, тёмной, с диваном и маленьким телевизором. Гнездилов стоял у стены и разглядывал прикреплённые к ней кнопками фотографии. На снимках были все: Лёша, Лена, Макс, Пёс, Вахтанг, Гнездилов и даже его жена. Табаков явно следил за ними, причём неплохо — раз не попался. — Этот упырь… Он что, и меня, что ли, хотел того… этого?.. — не на шутку перепугался Гнездилов. — Да кому ты нужен? — перебил его Лёша, хотя и ему стало не по себе. Гнездилов продолжал что-то бубнить. Пёс ходил из углу в угол и поскуливал. А Лёша пытался понять, что делать дальше, и старался не смотреть на снимок Лены. От мысли, что Табаков наблюдал за ней, был совсем близко, у него шумело в голове. Гнездилов вдруг резко заткнулся, запрокинул голову и уставился в потолок, а потом запрыгал на месте. Лёша стал медленно, но верно беситься. Вот что Гнездилов этим хотел сказать? Что Макс тут, на чердаке, что находится как раз над квартирой Табакова? Или что его замуровали в полу? Но это же чушь! Пёс бы почуял! И всё-таки Табаков сказал, что Макс недалеко. Подвала в доме нет. Чердак — всё же надо проверить. Гаражи — кажется, неподалёку есть кооператив, но официально за Табаковым никакой гараж не числился. Тогда как отыскать нужный? — Увезли, — в комнату внезапно вошёл Вахтанг. — Так и не очнулся. — Пошли на чердак, — сказал Лёша. Чердак оказался тёмным, заросшим паутиной и настолько захламлённым, что Макс ни за что бы там не поместился. Да и Пёс никак не среагировал. Зато Гнездилов ухмылялся, ему явно нравилось, что они безрезультатно тратили время. А Лёша всё сильнее хотел ему врезать. — Гаражи? — спросил Вахтанг, когда все четверо вышли на улицу. — Я не вижу других вариантов. Может быть, там кто-то запомнил Табакова и укажет на его гараж. Или Пёс все-таки почует Макса. — Да ну нет… — начал было Гнездилов и тут же рухнул как подкошенный: Лёша сам о себя такого не ожидая, дал ему в челюсть. Подозвав Пса, он пошёл к своей машине. Вахтанг — за ними. Гнездилов с минуту стонал на снегу, но сообразив, что остался один, вскочил и рванул к своему «мерсу». Гаражный кооператив встретил незваных гостей тишиной и вдребезги разбил надежды Лёши на нюх Пса: кругом нестерпимо несло бензином, машинным маслом, соляркой и ещё черт знает чем. Лёше резко захотелось заиметь насморк, а что творилось с Псом, он и представить не мог. Тот выглядел совершенно ошарашенным и постоянно тёр нос лапой. В кооперативе оперативникам попалась лишь одна живая душа, и то сильно пьяная — сторож. Он, маленький и седой, обнаружился в своей каморке возле телевизора и, увлечённый просмотром комедии Гайдая, не сразу заметил посторонних. — Что за повод? — спросил Лёша и кивнул на початую бутылку водки и кружку. — Так Новый год же! Вы чё, с Луны? Лёше стало неловко: это же надо, только недавно ведь Дедов Морозов рассматривал, а тут взял и забыл! Вахтанг поймал его растерянный взгляд и пожал плечами, мол, бывает. А затем показал сторожу фотографию Табакова: — Знакомая рожа? — Не, — сторож уверенно замотал головой. — А ну не врать! Правду мне! — грозно подал голос Гнездилов и, пользуясь случаем, сунул в рот пару кусочков тонко нарезанной колбасы. — Да правда, не знаю я его. А чё, маньяк? — Ладно. А может, машины были посторонние сегодня? — снова попробовал Вахтанг. — Может, и были. Их хрен упомнишь, — пожал плечами сторож. — Ты для чего тут сидишь-то? — воскликнул Лёша. — Для чего, для чего, для мебели, — отмахнулся тот. — Заброшенные гаражи есть? — не сдавался Вахтанг. — А как же, штук пятнадцать. Там, на отшибе, — живо отозвался сторож. — Сколько?! — Гнездилов чуть не подавился толстым куском сыра и закашлялся. — Всё, точно хана Максимову. Мумию найдём по весне… — Да заткнись ты! — в один голос заорали Лёша и Вахтанг, а Пёс куснул его за ногу. — Есть, чем замок вскрыть? — спросил Вахтанг, когда сторож в деталях описал, как именно найти заброшенные гаражи, и предупредил, что некоторые из них хоть и безхозные, но с замками. Удивлённый сторож молча указал на груду железа в углу каморки. Чего там только не было: отвёртки, лом, гвоздодёр, монтировка. Каждый взял что придётся, а Гнездилов важно заявил, что у него в багажнике есть личная фомка и, так и быть, ради трупа Макса он ею поделится. На этом все четверо вышли на улицу. Мигом протрезвевший сторож проводил их ошалевшим взглядом. Резкие запахи со всех сторон по-прежнему не давали воспользоваться старым-добрым собачьим нюхом. Оставался один вариант — обыскать каждый гараж. Пока шли, как сказал сторож, к отшибу, Лёша пытался прикинуть план действий. На что обратить внимание? Следы волочения, крови, шин и обуви у заброшенных гаражей? Можно, но всю картину портил снег, что шёл уже около часа и, кажется, не собирался отступать. Что ещё? Замок на воротах, чтобы Макс вдруг не сумел сбежать? И всё-таки почему Табаков его не связал? Он так плох? — Ну, ищи Макса, — попросил Лёша, когда они пришли куда надо — на развилку, уходящую на три стороны, но Пёс лишь оглушительно чихнул и зарылся носом в снег. — Шавка, — брезгливо сплюнул Гнездилов и тут же получил кулаком в живот. — Разделимся? — предложил Вахтанг. — Давай. Кто Пса возьмёт? — Я без барбоса справлюсь, — заявил Гнездилов, подхватил фомку и вразвалочку зашагал прочь. Вахтанг пошёл в противоположную сторону. А Лёша с Псом прямо. Оба постоянно смотрели по сторонам и прислушивались. Пёс время от времени то скулил, то фыркал, то чихал. Наконец они добрались до одного из заброшенных гаражей. Замка на нём не было, ворота — приоткрыты, человеку не войти, разве что очень худой кошке. Пёс рванул к гаражу по глубоким сугробам, принюхался, поскрёб лапой и вернулся к Лёше. — Да понял я, что мимо. Пошли дальше, — сказал он и потрепал Пса по голове. Следующий гараж оказался так сильно засыпан снегом, что напоминал большой сугроб. Лёша даже не стал подходить к нему слишком близко. Только зло сплюнул и глянул на Пса: — Ну чего ты смотришь на меня? Ищи Макса! Не хочешь же ты сказать, что его тут, — он раскинул руки, — вообще нет! Тут он. Он должен быть тут. Табаков же сказал — недалеко. А врать… Зачем ему врать? Он хочет, чтобы я нашёл Макса. Чтобы я нашёл его труп. Пёс в ответ не издал ни звука. Но осторожно куснул Лёшу за рукав пальто и потащил прочь от гаража. Лёша было обрадовался, что тот наконец что-то почуял, но вскоре Пёс замер и снова чихнул. И тут оба услышали вопль. Абсолютно точно орал Гнездилов, причём так, будто угодил в котёл с кипятком. Пёс рванул на звук. Лёша побежал следом, а параллельно умудрился достать смартфон из кармана и набрать Гнездилову: — Нашёл?! — рявкнул он в трубку и услышал в ответ мычание. Разобрать удалось лишь одно слово: зуб. — Какой к чёрту зуб?! Ты Макса нашёл? Гнездилов издал одному ему понятный набор звуков и замолчал, но звонок не сбросил. Лёша напряг слух что есть сил. Расслышал на том конце шаги — Гнездилов двигался, шаркал ногами. Снег не хрустел, значит, он попал в один из гаражей и… Без всякого предупреждения Гнездилов заголосил о каких-то щуках, а Лёша подумал, что этот придурок над ним издевается: то щуки, то зубы — что там вообще творилось? Вопль Гнездилова вновь оборвался. Раздался звук падения. Кажется, Гнездилов споткнулся и грохнулся. Застонал. Сказал что-то совсем неразборчивое. Всхлипнул. И тут… «Нафол! Туп Масимова! Нафол!» — восторженно заорала трубка. Лёша от неожиданности поскользнулся на снегу, грохнулся на спину и почувствовал, что в лёгких разом кончился весь воздух.

***

В больничном коридоре пахло куда приятнее, чем среди гаражей, но в носу всё равно пощипывало. Однако Лёша этого почти не чувствовал. Он сидел плечом к плечу с Вахтангом, Пёс лежал рядом на полу. Гнездилов шастал из стороны в сторону и выглядел жутко довольным. Кажется, даже забыл о собственноручно выбитом зубе и травмированном носе — это он так неудачно вскрыл замок и угодил фомкой себе по роже. Лёша глянул на циферблат своих наручных часов. Было полдвенадцатого. В ожидании они сидели уже часа полтора. Говорить было не о чем и только Гнездилов нет-нет да ляпал что-то едва разборчивое. Но чаще просто с гордостью тыкал себя в грудь и скалился, мол, это я, а не вы и ваша собаченция нашли Максимова в том вонючем гараже. Лёша в такие моменты хотел едко уточнить, что же он, Гнездилов, спутал труп с живым человеком, но сдерживался. На самом деле Лёша понятия не имел, смог бы сам вот так сходу понять, жив Макс или нет. Когда он увидел его, примчавшись в гараж, в первую секунду действительно засомневался: опоздали?.. И один только Вахтанг, самый хладнокровный из них, смог нащупать пульс. Пока он вызывал скорую, Лёша взялся разглядывать Макса. Явных травм не увидел, но тот, подозрительно бледный, упрямо не подавал признаков жизни, хотя Пёс топтался на нём как ненормальный, а Гнездилов пару раз пнул, как бы оправдываясь: к чёрту пульс, труп он! За такие проделки Лёша мигом выволок его из гаража и толкнул в сугроб поглубже. В гараже Макс так и не пришёл в себя. А уже в больнице доктор огласил список диагнозов: сотрясение мозга, закрытый перелом левой ноги (— Так вот почему Табаков не стал его связывать! Куда он с такой ногой!), многочисленные ушибы, переохлаждение. — В общем, жить будет, — утешил доктор. — Угу, тока не фак, шо дого, — вставил свои пять копеек Гнездилов, за что тут же получил по шее. — Кажи пасибо, шо я Ленке не позонил, Лемоидов! — нашёлся Гнездилов через пару секунд. — Спасибо, — процедил Лёша. На этом разговор стух: первому говорить было больно, а у второго не осталось никаких сил. Потянулись часы ожидания. Лёша не уходил, потому что хотел увидеть Макса. Гнездилов же снова провинился перед женой и боялся идти домой. Вахтанг успел куда-то уйти и вернуться. Наконец без пятнадцати двенадцать все четверо смогли-таки пробиться к Максу. — Ну и ожа, — фыркнул Гнездилов, глянув на похожего на снеговика Макса с перебинтованной головой, зашитой губой и загипсованной ногой. — На себя посмотри, Гнездо, — чуть дрожащим голосом пробормотал Макс и переключился на Лёшу с Вахтангом: — Только не говорите, что я опять трое суток просидел в яме… — Ничего не помнишь? — спросил Вахтанг. Макс хотел было мотнуть головой, но передумал — шею страшно ломило. — Помню, как тачка какая-то меня сбила. Всё. — Этот водитель тебя несколько часов в гараже продержал. Еле нашли… — Я нафол! — уточнил Гнездилов. — Нихрена себе в ветеринарку сходил, — удивился Макс. — Дядь, в следующий раз один будешь по врачам ходить. И чем я заслужил такое? — Это мне мстили, — признался Лёша и в двух словах рассказал о Табакове, а Вахтанг добавил: — Я с ним говорил, кстати, пока тут ждали. — Сказал что-то новое? — Ну так. Мол, долго думал, как тебе, Лёш, отомстить. В тюрьме ему кто-то рассказал о вашем треугольнике. Вот он и решил этим воспользоваться. Типа если Макса убьют из-за тебя, а ты не сможешь его вовремя найти, то Лена тебя возненавидит и ты сам себя загрызёшь. Вот как-то так. — Ого, какие у тебя мстители, Лёш, — восхитился Макс и издевательски ухмыльнулся. — А Лена не в курсе? — Я моу ей скажать, — вызвался Гнездилов, демонстративно вытащил свой битый-перебитый смартфон и глянул на экран: — Ё-моё!.. — Двенадцать? — в один голос спросили Макс, Лёша и Вахтанг. — Два опущенных от Клавы! — страшным голосом сказал Гнездилов и в ужасе прилёг на соседнюю кровать. Лёша посмотрел на свои часы — ровно двенадцать. Перевёл взгляд на Макса, который что-то говорил пригорюнившемуся Гнездилову, и подумал, что новогоднее чудо, пожалуй, всё-таки существует.