Сынмин-и наказан

— Сынмин был плохим мальчиком, не слушал своих хёнов, — Минхо шепчет в стремительно краснеющее ушко, пальцами поглаживает голые плечи, собирая кончиками мурашки наплывающего возбуждения. — Да, нужно наказать нашего мальчика, — Хенджин ухмыляется, видя, что Сынмин задерживает дыхание от ненавязчивых ласк. — Как думаешь, хен? — Да, сегодня мы заставим Сынмин-и кричать. Ким вздрагивает, чувствуя контраст горячей кожи и холодной простыни, и протяжный стон срывается с покрасневших губ. Последние пару недель Сынмин действительно вёл себя плохо: игнорировал хёнов, которые ждали ласки своего младшенького, уворачивался от поцелуев и просил оставить его в покое. Парням это не нравилось, ведь они и так из-за забитого графика не могли часто оставаться наедине. — Ты так сильно старался ради кавера, — Хёнджин целует длинную шею, языком лижет солоноватую кожу, носом зарывается в родной запах, — что забыл о нас. А мы ведь так сильно любим тебя, Сынмин-а. — Простите, — грудь вздымается от тяжелого дыхания, будто младший целый марафон пробежал, руки дрожат, сжимая в кулак холодную ткань. — Больше такого не повторится! — Сначала мы должны наказать тебя, верно, хён? — Хван соблазнительно губы свои пухлые закусывает, издевается над Сынмином, потому что знает, как сильно младший любит его целовать. — Да, Джин-и, — Минхо улыбается хитро, облизывается как довольный кот, расстёгивая ремень и вытаскивая его из широких петель джинсов, — нужно наказать нашего мальчика. Сынмин задыхается, когда Минхо садится близ его головы и соединяет его запястья, затягивая ремень. Жёсткая ткань неприятно впивается в кожу, и младший шипит от боли, но не сопротивляется, потому что прекрасно понимает, что лучше слушать старших. В прошлый их раз, сопротивляясь, парень до крови натёр запястья, из-за чего пришлось очень долгое время объясняться перед стаффом и другими участниками. — Сегодня ты должен терпеть, сладкий, щенячьи глазки не спасут тебя, — Минхо хитро улыбается, наклоняясь совсем близко к чужим губам, но не целует, играется, дразнит. — Я вас ненавижу, — шипит Сынмин, за что получается укус в шею и очередную усмешку от Ли. — В твоём положении я бы не бросался такими словами, — Хёнджин отрывается от сладкой кожи, ладонь кладёт на сынминов пах, чуть сжимает, отчего тело под ним крупно вздрагивает, а с алых губ срывается звонкий стон. Старшие переглядываются между собой, и Минхо начинает напевать какую-то песню, но младший будто в прострации оказался, он может только пялиться на прекрасное тело. Хёнджин замечает взгляд младшего и усмехается, потому что парень хорошо маскируется под образ милого щеночка, а по ночам стонет в его шею от двойного проникновения. Хван даже не знает, когда начались их странные отношения. Они были ещё подростками, когда дебютировали, поэтому вопросами полового созревания занимались хёны, в число которых входит и Минхо. Они часто шутят о том, что Минхо научил их многому, но совсем не тому, чему нужно. В первый раз это была совместная дрочка, когда Сынмин переживал лёгкий стресс и не мог полноценно снять напряжение в одиночестве. Они думали, что они парни и дрочить вместе совершенно нормально. Так они думали ровно до тех пор, пока не начали дрочить друг на друга. Тогда состоялся сложный разговор, в ходе которого они решили не прекращать. Спустя примерно месяц они впервые попробовали проникновение в невинную задницу Сынмина, который две недели потом не мог нормально танцевать. Экспериментируя каждый раз, они всё чаще задерживались на мысли о том, что у них появились чувства. Не просто желание спустить в штаны, а огромная жажда поцелуев, прикосновений, объятий, прогулок под ручку с рожком мороженого в руках (кто бы мог подумать, что Минхо такой романтик). В итоге они пришли к тому, что имеют сейчас: отношения втроём и регулярный секс с экспериментами. — Смотри, Сынмин-и, потому что сегодня ты не сможешь его потрогать, — Хёнджин снова припадает влажными губами к шее, ладонью накрывает чужое возбуждение. Ким пытается поднять связанные руки, но ремень кожу натирает, поэтому приходится лишь глазами бегать по крепкой груди, увитым венами рукам, следить за ладонями, скользящими по смуглой коже. Сынмин так любит касаться, чувствовать под подушечками пальцев горячую кожу, быстрое сердцебиение, а сейчас он может лишь наблюдать. Хёнджин тем временем сильнее надавливается на его ширинку, топя в поцелуе звонкий стон. Он улыбается, ладонями шарит по ткани, пытаясь найти пуговицу и расстегнуть замок, чтобы добраться до самого сокровенного. Сынмин стонет, когда длинные пальцы пробираются под бельё и ложатся на аккуратный член, бёдрами толкается в горячую ладонь. Хёнджин его дьявол, который любит играться, сначала давать, доводить до грани, а потом забирать. — Сынмин-и уже возбудился, — Хван отрывается от чужой шеи и переглядывается со старшим. Минхо снова усмехается, руками опирается по обе стороны от головы Сынмина, и затягивает Хвана в развязный поцелуй. Старший сразу же языком губы раскрывает, дышит горячо в чужой рот, отчего Хёнджин стонет, поддаваясь навстречу. Причмокивающие звуки раззадоривают, возбуждают ещё сильнее. Сынмин разочарованно стонет, потому что горячая ладонь исчезает с чувствительного органа. Он тоже хочет получить свой поцелуй, связанные руки тянет наверх, но боль простреливает запястья, из-за чего приходится просто неподвижно лежать, наблюдая за играющимися парнями. — Если бы ты не был таким плохим, то получил бы свой поцелуй, — Минхо шепчет ему на ушко, прикусывая хрящик, и кладёт широкие ладони на бока Кима, скользит вверх, поднимая футболку. Для него открывается чувствительная грудь. Старший знает, насколько Сынмин чувствительный, знает все точки, куда нужно поцеловать или где нужно коснуться. Хёнджин тем временем не медлит, стягивает с красивых бёдер джинсы, отбрасывая их в сторону, и с восхищением смотрит на аккуратный член младшего. Его рот заполняется слюной, потому что так хочется лизнуть головку, взять в рот полностью, чтобы задыхаться от размера. Но Сынмин наказан, поэтому Хван обходится лёгкими поцелуями, скользит по бёдрам, оставляя мокрые следы. Минхо наклоняется к чужой груди, целует, избегая особо чувствительных сосков, языком узоры вырисовывает. Парень под ним дышит тяжело, распаляется сильнее от поцелуев, фантомных прикосновений и мыслей о том, что сегодня его выебут. Он не знает, куда деться, на чём сконцентрироваться: по груди бабочками порхают нежные поцелуи, по бёдрам скользят горячие ладони. — Пожалуйста, — Сынмин захлёбывается в стонах, когда два этих дьявола начинают касаться его, его тело превращается в сплошную эрогенную зону. — Помни, что ты всё ещё наказан, — Хёнджин шлёпает младшего по бедру, оставляя краснеющий отпечаток своей ладони, и довольно облизывается. Он чёртов собственник, поэтому Сынмин часто прячет от всех метки, оставленные им. Минхо с громким чмоком отрывается от аккуратной груди, целует младшего в подбородок, намеренно избегая таких сладких губ, и расстёгивает брюки, снимая их и отбрасывая куда-то в сторону. Он знает, как неудобно снимать одежду в процессе, поэтому раздевается полностью, замирая на долю секунды, позволяя похотливому взгляду Сынмина облизнуть красивое тело. Он знает, что привлекает Кима, и умело пользуется этим, как бы случайно оказываясь полуголым с ним в одной комнате. — Порадуешь своего хёна? — Минхо садится на кровать, откидываясь на мягкую спинку, и кладёт широкую ладонь на свой член. Сынмин приподнимается, опираясь на связанные руки, и на коленях подползает к парню. Он отбрасывает его ладонь в сторону, удобнее укладывается грудью на мягкую кровать и языком слизывает капельку выступившей смазки. Минхо стонет глубоко, голову откидывает назад, слегка ударяясь о стену затылком, и подбрасывает бёдра вверх. Сынмин снизу недовольно шипит, щипая парня за бедро, и накрывает возбуждение губами. Он легко посасывает головку, щёки втягивает, наслаждаясь бархатными стонами. У него слюней полный рот, они стекают по подбородку, но Минхо так нравится этот вид. Отсасывающий Сынмин великолепен: у него волосы растрёпаны, щеки стремительно краснеют, шея покрывается капельками пота. Ким любит ублажать старших, любит брать в рот и доводить до исступления, чтобы под ним кричали от наслаждения. Но сегодня он ведомый, и в любой момент его заставят прекратить. Хёнджин в это время отходит за смазкой, а затем снимает с себя рубашку, бросая её на свою кровать. Сынмин отсасывает Минхо и, когда он замечает приближающегося Хвана, выпячивает аппетитную задницу. В комнате, наполненной вздохами и стонами наслаждения, раздаётся щелчок крышки, и в воздухе повисает сладкий запах клубники. Ким не раз говорил, что ненавидит этот запах, и теперь Минхо из вредности покупает именно клубничную. Мягкий гель капает на молочные бёдра, стекает к сжимающемуся сфинктеру, медленно скользит вниз. Хёнджин собирает с горячей кожи пару капель и распределяет на пальцах. Первый входит свободно, поэтому Хван добавляет второй, начиная поглаживать мягкие стенки и разводить пальцы на манер ножниц. Когда они касаются простаты, Сынмина подбрасывает на кровати и он протяжно стонет, пуская вибрацию по члену Минхо. Растяжка занимает не так много времени, поэтому вскоре Минхо с неохотой вынуждает младшего встать на колени и пересесть на бёдра Хвана. Ким разочарованно вздыхает, но встаёт и на дрожащих ногах подходит к Хёнджину. Связанными руками очень сложно снимать одежду, но кое-как Сынмин справляется, стягивая с парня узкие кожаные брюки. Младший облизывается на обнажённого хёна, которого хочется зацеловать повсюду, зависает на секунду, рассматривая сильные руки. Хван такой красивый, что им можно любоваться вечность. Он настоящее искусство со своими пухлыми губами, длинными ногами, крепкими бёдрами и блядской длинной шеей. Как же Сынмин любит цепляться за неё, это просто невыносимо. В голове вспыхивают сцены их ночи, когда они несколько раз подряд догоняли оргазм, задыхались в стонах. — Оседлай меня, котёнок. Младший садится на крепкие бёдра, задницей потирается о возбуждённый член старшего, горячими поцелуями зарывается в изгиб изящной шеи. Хёнджин не спешит, дразнит парня, потираясь о вход влажной головкой, ладонями скользит по бокам, пересчитывая пальцами рёбра. Сынмин похудел, и теперь аккуратные косточки сильнее проступали под молочной кожей. Младший только скребёт пальчиками сильную грудь, молит не мучить его. Хёнджин целует его в плечо, надевает на возбуждённый член кольцо и одним плавным движение заполняет его. Сынмин захлёбывается в стоне наслаждения, потому что член Хвана горячий, заполняет его так правильно, что хочется навсегда раствориться в этом мгновении. Минхо со всей любовью смотрит на Кима, сжавшегося на чужих коленках и вжавшегося в шею Хёнджина, поэтому подходит сзади, ладони широкие кладёт на тонкие плечи. Сынмин начинает двигаться, хотя эта поза для него максимально неудобная. Но сегодня он наказан, так что выбирать не приходится. Он стонет, открывая шею для горячих поцелуев Минхо, связанными руками пытается зацепиться за что-то, но ремень давит слишком сильно. Хёнджин избегает его губ, ухмыляется попыткам Сынмина хотя бы клюнуть поцелуем его в щёку. Он кладёт широкие ладони на изящную спину, чувствует под ними мелкую дрожь, и тянется за поцелуем к Минхо. Ли продолжает гладить Сынмина, слегка сжимает его шею, пальцами порхает над горячей и потной кожей. Киму не нравится, что парни целуются без него, старается не вслушиваться в причмокивающие звуки над ним. Когда член приятно попадает прямо по чувствительному комку нервов, младший стонет протяжно, кажется, срывая голос, и начинает прыгать под этим углом. Ему приятно до головокружения, чувствительная головка трётся о его живот, разрядом пуская возбуждение. — Боже, Хёнджин, — Сынмин зубами цепляет кожу, получая за это сильный шлепок по заднице. — Хочу вас двоих. Сразу. Пожалуйста. Младший говорить не может, потому что от возбуждения крышу сносит, дыхание спирает. Колени дрожат, сил больше нет, поэтому Хёнджин ложится на кровать, утаскивая разомлевшего Кима за собой. Минхо заботливо поглаживает младшего по спине, пристраивается сзади и одним толчком входит до упора. Его сжимает сильно, а ощущение ещё одного члена дарит совершенно новые эмоции, более яркие, нежели от обычного секса. Минхо толкается мягко, прислушивается к чужому дыханию, потому что у них нет цели сделать больно Сынмину. Младший стонет громко, царапает ногтями грудь Хёнджина, глаза закатывает от волны удовольствия. Ему кажется, что оргазм вот-вот утопит его в приятных судорогах, но кольцо на члене не даёт ему такой радости. Минхо увеличивает темп, тянется рукой к члену Сынмина, большим пальцем потирает головку. — Твою мать, — Ким начинает плакать от болезненного возбуждения, сталкивающегося на грани с приближающимся оргазмом. — Пожалуйста, дайте мне закончить. Я прошу. Минхо целует парня под ним в загривок и снимает кольцо, даря Сынмину крышесносный оргазм. Тот крупно дрожит в тёплых руках, шмыгает носом и, кажется, отключается на мгновение. Парни аккуратно выходят из него, развязывают ремень, освобождая затёкшие руки и кладут на кровать, ложась рядом. Они не дошли до оргазма, но куда важнее было состояние Сынмина, так что парни решают закончить в ванной, когда тот уснёт. Но у самого Кима были другие планы на этот счёт. Он не мог оставить своих парней вот так, потому что каждый их секс заканчивался оргазмом, даже самый первый и максимально неловкий. Сынмин кладёт горячие ладони на возбуждённую плоть, начинает дрочить старшим в одинаковом темпе. Он нажимает на уретру, сжимает кулак чуть сильнее, чтобы насладиться глубокими и такими красивыми стонами. Парень не раз признавался, что с удовольствием записал бы стоны своих хёнов и слушал на повторе. Хёнджин вскидывает бёдра вверх, мышцы во всём теле напрягаются, пальцы на ногах поджимаются, и оргазм фейерверками взрывается перед глазами. Минхо кончает следом за ним, с его губ срывается протяжный стон, от которого Сынмин впадает в эйфорию. — Ну что, Сынмин-и искупил свою вину? — устало шепчет Хёнджин, прижимая к себе дрожащее тело младшего. — Я подумаю над этим, — Минхо улыбается, прижимаясь к парням и зарываясь носом во влажные волосы Сынмина.