Часть 1
11 января 2021 г. в 23:46
Звёзды сверкали незаметно.
Цветок валялся на полу.
Дима стоял, чуть шатаясь, держался за край, пустыми глазами вглядывался в тёмный проём открытого настежь окна. Совсем рядом на улице горел фонарь, разгонял вокруг себя угольную черноту. Воздух задувал и был тёплый, совсем летний. Синие шторы болтались уже с другой стороны дома, ночной ветер вытащил их наружу.
А Диму трясло, руки дрожали, он не видел перед собой ничего. Слёзы. Немая истерика.
И на улице тишина.
— Смерть это больно? — Дима, не двигался, сидел на холодной кровати, неспокойно сжимая запястья. — Есть что-то после?
Алекс кинул взгляд на друга будто бы чужого. Вздохнул. Он давно хотел отложить свои игры. Дима был тихим, задумчивым. И в сердце колола тревога.
— Да, смерть это больно. А после нет ничего.
— Но если просто выпить таблеток и уснуть… — Дима едва заметно посмотрел вбок на собеседника.
— Смерть это конец. Конечная точка. Это безвозвратно, оттуда нет выхода. Но пока ты жив, можно всё изменить, всё решить. — Алекс тяжело вздохнул ещё раз. — И смерть для самоубийцы — не больно. Нет. Его больше не существует, он падает в бездну, и никогда не увидит края, дна, границ, света, тьмы. Ничего. Ему всё равно. Его не существует. Его больше нет.
Дима сильно зажмурил глаза.
— Но смерть это больно для всех, кто знал человека, кто любил его. Для кого он был частью жизни, души, воздуха. Для них смерть это боль, это страх, это агония, паника… Чувствуешь, будто сам умер. Это будто ты выпил таблеток и уснул, это ты стоишь у распахнутого окна и делаешь шаг вниз, это ты срываешься с моста и чувствуешь удар о холодную воду. Это всё ты. Тянешься к тому, чего уже нет, что больше никогда не почувствовать. Живёшь без части себя. Становишься не собой, кем-то другим. Не можешь себе этого простить. Это чувство размоет все вокруг, перевернёт все вверх дном. Ты перестанешь быть таким, как раньше. Уже не ты, совсем чужой человек. Где-то в душе не будет хватать огромной части, будто какого-то органа, когда не чувствуешь себя целым. Когда забрали что-то важное. И ты не можешь дышать. Но продолжаешь жить с этим. Улыбаться, возможно. Улыбаешься, а внутри вечная открытая рана, истерика, вой. Там внутри что-то медленно умирает, забирает по крупицам, затягивая в эту дыру. Ты тонешь. Но все равно идёшь дальше, пока есть силы. Пока тоже не окажешься в бесконечном падении.
Алекс безуспешно вглядывался в блестящие от непролитых слез глаза друга и не понимал его. Только обнял покрепче, как раньше.
Но Дима был далеко.
Как странно это было — стоять перед обрывом, смотреть вперёд и видеть темноту.
А за окном…
фонарь горел, и увядающий цветок в горшке валялся на полу.