Обещание Малфою

Серый дым клубами поднимался все выше, постепенно растворяясь в воздухе. Резкий ожог на пальце напомнил девушке, сидящей на подоконнике, что сигарета уже давно догорела. Недолго думая, юная особа высунула руку через открытое окно и, несколько секунд подержав опаленный бычок кончиками ноготков, наконец, выпустила его с высоты тринадцатого этажа. -Тринадцатый... - болезненно усмехнулась она. - Даже здесь меня преследует несчастье... Углубиться в печальные мысли не дал поток ночного ветра. Он проник в комнату через настежь открытое окно и сквозняком поднял свободный подол мужской рубашки. Белая ткань взметнулась вверх, оголив стройные ноги шатенки и косточку на бедре, но даже это не отвлекло девушку от размышлений о собственной жизни. -Еще один отказ... - смартфон, до этого крепко зажатый в пальцах, с гулким звуком упал на пол и разлетелся на две части. - Святой Мерлин, за что мне это?.. Экран с аккумулятором ударились о плинтус, а задняя крышка залетела куда-то под тумбочку. Даже в темноте спальни хорошо виднелись новые трещины, "украсившие" дисплей после падения. Мысленно пообещав себе заняться ремонтом гаджета позже, темноволосая потянулась к пачке сигарет, за очередной дозой никотина... В темноте раздался щелчок зажигалки. Острое колёсико проскользило по подушечке пальца, сломав ноготь. Тихо ругнувшись себе под нос, девушка со второй попытки подожгла трубочку и элегантно покрутила её между длинных пальцев. - Фу! Горчат, - скривившись, подытожила красотка, но скрутку не выкинула. Наоборот, лишь с большим рвением сделала новую затяжку, даже не поперхнувшись. Кто бы мог подумать? Гермиона Грейнджер - бывшая гордость школы, отличница и пример для подражания - в двадцать лет травит свой организм, черт пойми, чем, лишь бы заглушить внутреннюю боль от очередного разочарования. Иронично, не так ли?.. Телефон (а точнее, та половина, что осталась с экраном) разрезал темноту комнаты ярким светом. Судя по глупому рингтону, пришло СМС. Грейнджер, даже не повернув голову в сторону мобильника, опустила одну ногу за границу подоконника, нарушив последние обещания, данные ему... - Какой смысл несет клятва про окно, если я не смогла сдержать остальные? - болезненный всхлип сменился тихим визгом от очередного ожога уже на языке. Новая ранка расцвела на нижней губе кроваво-красным бутоном. Утром их опять придется скрывать ровным слоем темной помады или консилером – чем угодно, лишь бы не рассказывать другим правду. Экран погас. Не успела Герми перевесить и вторую ногу через край, дабы ощутит привычное спокойствие, как где-то на полу вновь завибрировал мобильник. В этот раз девушка ощутила исходящую от телефона энергетику: страх и отчаяние. Не нужно было поднимать трубку, чтобы понять, кто звонит. Эмоции нахлынули с новой силой. Жжение в глазах стало ощутимее, лёгкие словно сдавило верёвкой, а ком в горле мешал глотать. Подступившая истерика заставляла бороться за каждый вдох, доводя до крайней точки, выматывая и изводя. « - Герми, ты же умная девочка. А умные девочки всегда знают, что нужно делать...», - его голос, такой далёкий и родной одновременно, эхом ударил по черепной коробке. Пальцы судорожно искали, за что можно уцепиться. Обычно в это время рядом была его рука, облачённая в рубашку, а сейчас нет ничего ... Стоп! Рубашка! Осознание яркой вспышкой ослепило её. Не успела писательница толком подумать, как собственные ногти, вцепившись в ворот надетой на ней вещи, потянули ткань вверх. Нос сразу же уловил знакомый, но уже такой ослабевший запах зелёных яблок и морской соли - несочетаемый тандем, который шел только ему. - Драко... Драко, прости меня!.. - шепот, больше похожий на хрип, разорвал звенящую тишину комнаты. - Я не могу так! Вот она - Гермиона Грейнджер - стойкая и уверенная в своих решениях. Вот только они не всегда оказываются правильными... Хрупкое тельце, забыв о разрывающемся от звонков телефоне, встало на подоконник в полный рост. Мужская рубашка - единственная ее одежда за последние полгода - развевалась на ночном ветру. Не застёгнутый до конца разрез сполз в одну сторону, обнажив тонкое плечо и чёткие ключицы шатенки. Нагрудный карман, на котором гордо красовалась вышивка с маленькой змейкой, оказался где-то под грудью убитой горем особы. Сантиметр... ещё... и ещё... под ногами распростёрся ночной город. Дрожащей рукой откинув отросшую чёлку назад, она посмотрела вниз: все дома как на ладони, единицы светящихся окон так и манили бывшую-будущую-миссис Малфой в свои объятия. - Прости меня, пожалуйста... прости... - словно мантру повторяла она, занося ногу для последнего предсмертного шага... Резкий шум за спиной заставил её качнуться. Едва успев зацепиться за раму, девушка чудом спасла себя от полета вниз. Голова шла кругом, руки тряслись, пальцы до белых костяшек сжимали край окна, а грудь часто вздымалась от рваных вдохов. Вдруг крепкая хватка сдавила её талию и силой стащила с окна. - Ты с ума сошла?! Гермиона вздрогнула и, лишь с третьей попытки сфокусировав зрение, различила перед собой лицо Рона. Друг детства стоял перед ней, крепко прижимая к себе дрожащее от подступающей истерики тело, но при этом не нанося никакого вреда. При виде таких черт, ком в горле девушки стал еще туже, а бороться с «горящими» глазами стало невозможно. Забив на правила этикета, Грейнджер уткнулась носом в шею юноши и, наконец, разразилась громкими рыданиями. - Я не могу... Рон, я не могу!.. - словно мантру твердила шатенка. - Почему без него так сложно? - уже взрослый Уизли лишь сильнее прижал к себе подругу, не говоря ни слова. Подобные истерики были для него уже привычным занятием. После смерти Драко под колесами собственного мотоцикла, у Гермионы не осталось другой реакции ни на что в этом мире. Любая даже самая незначительная деталь напоминала девушке о погибшем женихе, и в таких случаях была лишь одна правильная инструкция: молчать и не давать подруге сделать что-то с собой. - Издательство... им... не понравилась... рукопись... - каждое слово обрывалось судорожным всхлипом Герми. Успокаивающе поглаживая девушку по волосам, Рон старался не думать о том, как часто видел улыбку зубрилки школы до появления Малфоя. В такие моменты он всем сердцем ненавидел того наглого блондина, который увел его возлюбленную, а после предпочел умереть, разрушив ее жизнь окончательно. «- Автокатастрофа по причине гололёда… Мистер Малфой не справился с управлением. Шансов выжить не было. Нам очень жаль…», - роковые слова врача, кажется, до сих пор крутятся у него в голове. В тот день Драко предпочёл выбрать своего двухколёсного «жеребца» (как он его называл) вместо привычной машины. Но, как известно, за свои поступки нужно уметь расплачиваться самому, а хорёк втянул в вечный траур ещё и Грейнджер. «Ложь. Шансы выжить были! Нужно было всего лишь включить голову и прислушаться к уговорам Гермионы, которая всё утро просила его остаться дома! Но нет! Малфою было плевать на уговоры любимой невесты!» - про себя выругался парень, ни на секунду не выпуская подругу из объятий. - Они не будут ее печатать, Рон... а я ведь обещала, что доведу эту рукопись... до конца... - слова слились в единой поток, в котором было невозможно что-либо разобрать. - Я обещала Драко... только он видел в ней потенциал... Рыжий с силой стиснул зубы, стараясь не показать свой гнев расклеившейся подруге. Еще и эти обещания! Сколько уже Герми из-за них убивается? Как долго плачет по ночам, не зная, как сдержать слово?! «Мало того, что умер, так еще и обрек ее на вечную вину. Долбанный хорек!» - школьное прозвище сейчас показалось более пугающим, чем раньше. Вообще порой Уизли и сам пугался своих мыслей в сторону умершего. Покойник, в конце концов... - Тссс, - единственное, что сказал парень, укачивая дрожащее в руках тело, словно маленького ребенка. - Он не сердился бы на тебя... Ложь. Рон слишком мало общался с этим заносчивым парнем, чтобы делать такие выводы, но если прямо сейчас его маленькая Герми нуждается в этом, то он готов соврать. А после согласен сесть на кровать и, уложив голову подруги себе на колени, всю ночь слушать ее неразборчивый шепот про достоинства Малфоя и смешные моменты, связанные с ним, медленно перебирая пальцами ее волосы. Ведь Уизли прекрасно знает, что позитивные воспоминания о хорьке могут успокоить мисс Грейнджер получше даже самых сильных антидепрессантов. И даже, если с каждым словом, слетевшим с ее губ, Рон будет ощущать удар ножом по сердцу, он всё готов стерпеть, чтобы маленькая Герми, наконец, смогла выговориться. Ведь лишь от одного вида её кольца на четвёртом пальце, с едва заметной гравировкой змейки, он всё сильнее убеждался в том, что это больше не «его маленькая Герми», а «бывшая-будущая-миссис Малфой». Рано овдовевшая невеста одного из самых влиятельных людей министерства. А также его первая и единственная любовь, которая не по праву досталась одному заносчивому блондину... «Да пошлёт Мерлин ему покой в небесном царстве», - одними губами прошептал Рон, следя за уснувшей девушкой. Лишь теперь, убедившись, что с ней всё в порядке, он, наконец, смог расслабиться…