Тигрёнок

В эту ночь в Сан Мишуно было прохладно и пасмурно. Шёл мелкий дождь, людей на улице практически не было и, лишь изредка, проезжали машины, ослепляя ярким светом от фар. Погода идеально подходила под настроение Тоби, который уже час валялся в ванной, пытаясь отстраниться от накопившихся мыслей за прошедшую неделю. В самом её начале всё пошло наперекосяк, хотя, казалось бы, свадьба единственной любимой сестры, что в этом плохого? Неделю назад С самого утра в квартире Сэма и Тоби будто бы прошёлся ураган. Разбросанные вещи, куча посуды от сгоревшего завтрака, недопитый кофе на подоконнике и Сэм, который будто бы отстранился от этого мира и вел себя так, будто бы ничего необычного не происходит в отличие от Тоби. Он носился по квартире, будто бы до свадьбы было не три часа, а считанные минуты и они конкретно не успевали. В какой-то момент Сэм не выдержал и поймал бегущего на кухню Тоби в разных носках и на три узла завязанным галстуком. — Тигрёнок, если ты продолжишь такие сборы, то вместо тебя придёт не Тоби, а чучело. С некой насмешкой произнёс Сэм, ну…или так показалось Тоби. Нынешние дни С того момента они практически не общались. Все попытки Сэма начать разговор хоть о чём-нибудь заканчивались скорее не короткими ответами, а огрызаниями Тоби. «Неужели он не понимает, что я был на нервах? Что переживал за Спенс, что переживал подобное впервые, что она мой единственный родной человек, в конце концов! Конечно, он тоже дорог мне, но почему нельзя было просто остановить и попросить успокоиться? Зачем было насмехаться? Не понимаю…» Тоби лежал в ванной и крутил в голове эту ситуацию, пытаясь понять, почему он посмеялся над ним. Конечно же, проще было просто забыть и простить, но почему-то эта мелочь зацепила его настолько сильно и каждый раз, вспоминая, разжигала вновь огонь обиды и…злости? «Неужели, я могу злиться на Сэма? Я же люблю его, как я могу на него злиться… Бред» Он лежал в тёплой воде, которая словно одеяло окутывала его тело, как это делали руки Сэма, когда обнимали его. Его объятия были такими родным, нежными, горячими, обжигающими… Тоби горячо вздохнул, осознав, что скучает по ним. Всю неделю Сэм спал на диване и он так давно не ощущал этих объятий, жара его подтянутого, завораживающего тела, доводящего до мурашек по всему телу взгляда, сладких, опьяняющих губ… Парень сам не заметил, как обхватил горячей рукой свой возбуждённый от таких мыслей член и начал медленными движениями, под хлюпанья воды, ласкать себя лишь от одной мысли о нём. Кусая губы, Тоби пытался сдерживать стоны, дабы парень не услышал его, но иногда, лишь самые тихие и жаркие, предательски вырывались. Тем временем Сэм сидел в гостиной, развалившись на диване. Он запрокинул голову на спинку временной кровати и закрыл глаза рукой, пытаясь дать себе несколько секунд той грани между адским завалом на работе и ссорой с Тоби, его Тоби. Он нахмурился, вновь вспоминая парня. Естественно Гастингс не собирался его обижать. Он лишь ляпнул не подумав о том, что его нервного Тигрёнка может это задеть. Сэм тяжело вздохнул и повернул голову в сторону ванной, куда уходил парень, как только он пришёл с работы. Было невыносимо спать здесь, без него, без его хрупкого тела, без его вкусно пахнущих волос, без его сладкого голоса. Голос…он был готов кончить от одного лишь «Сэм» из его уст… а губы… они словно мёд. От таких мыслей Гастингс ощутил, что в штанах уже становится тесно, он посмотрел на часы и только сейчас понял, что от Тигрёнка нет никаких новостей или шума уже больше часа. От такого расклада парень не на шутку занервничал и, забыв о своей «маленькой проблеме», отправился в ванную. Тоби уже был на грани, когда Сэм вошёл. Его губы были искусаны и в некоторых местах блестели ярко красные капельки крови, по его щекам стекали капельки пота, глазки были прикрыты, а реснички дрожали от совсем близкого оргазма. Тигрёнок настолько сильно погрузился в возбуждение, что не услышал Сэма, который, опершись на дверной косяк, наблюдал за происходящим, не осмелившись ему помешать. Тем временем Тоби, проведя очередной раз рукой по стволу, всё же не сдержался и горячо простонал, кончая и представляя любимого, он даже буквально ощущал его взгляд на себе или… Он открыл глаза и посмотрел на стоящего в дверном проёме Сэма, который кусал такие желанные губы, наблюдая за картиной. Тоби, смутившись, опустил голову, не выдержав его обжигающего, полного возбуждения взгляда, а Сэм решительно пошёл к нему, попутно снимая с себя одежду. — Тоби… Прошептал парень, стягивая с себя рубашку. — Да? Он так и не решился поднять на него взгляд, но понимал, о чём будет идти речь. — Мы ведь договаривались не делать подобного поодиночке, даже когда мы в ссоре, правда? Сэм продолжал говорить тихим и хриплым от возбуждения голосом, начиная расстегивать ремень джинсов. Тоби хотел поднять на него взгляд, но остановился на его паху, видя, насколько сильно любимый возбуждён, и как сильно ему тесно. Тигрёнок прикусил и так искусанные в кровь губы и тихо зашипел, ощутив от них протест. Эта картина одновременно умилила, расстроила и лишь больше возбудила Гастингса. Он снял с себя джинсы вместе с бельем и забрался в ванную к Тоби, сев позади него и, обняв, впервые за эту неделю, такое родное тело, прижал его к себе. От этих действий Тигрёнок растаял, ведь он скучал не меньше, но всё ещё пытался делать вид, что он обижен, хоть и, ощущая стояк Сэма, это было довольно сложное испытание. Милиган помнил об их уговоре, когда они только-только стали жить вместе и проводить каждую ночь, наслаждаясь друг другом. Тогда они совершенно голые, уставшие, но дико довольные лежали на кровати. Тоби лежал на спине, пока голова Сэма покоилась на его животике, а рука Тигрёнка слегка поглаживала его волосы. Именно в тот момент любимый взял обещание, что они всегда будут достигать оргазма вместе. И вот он нарушил обещание. Сэм ласково поглаживал такое идеальное тело, оно будто бы было сделано под него. Мелкими поцелуями он покрывал шею и плечо Тоби, который всё так же хмурился и сжимал руками бортики ванной, хоть и в душе, изголодавшись по этим ласкам, было невероятно тепло. Ощущая такие родные руки на своей коже, его горячие поцелуи и обжигающее дыхание было просто невозможно продолжать обижаться…как минимум сейчас… — Ты мне нужен… На самое ушко прошептал Гастингс, после чего Тигрёнок развернулся к нему лицом и Сэм помог ему поудобнее устроиться на своих коленях. Милиган положил одну руку на плечо парня, второй же зарылся в его мягкие волосы и Сэм, не выдерживая этих мучительных мгновений, прижал его к себе и коснулся его чувствительных губ своими, услышав шипение, но Тоби совсем не собирался отстраняться, а лишь углубил поцелуй, после чего Сэм ворвался в его сладкий ротик языком, постепенно изучая такое уже забытое, но одновременно принадлежащее целиком и полностью ему тело. Тоби наслаждался прикосновениями Сэма, как он гладит его по спине, останавливаясь на каждой татуировке чуть дольше, как он владел его ртом, как их языки сливались в жаркий танец, как его стояк упирался в него. Гастингс стал нежно поглаживать его бедро, когда Тоби уже всем телом прижимался к нему, желая поскорее ощутить его. Оторвавшись от сладких губ друг друга, Сэм коснулся щеки любимого, нежно погладив её, от чего тот прикрыл глаза и лишь слегка приоткрыл ротик. Гастингс, спустив руку к подбородку, открыл ротик Тоби чуть больше и вложил в него сначала один палец, от чего парень принялся его старательно посасывать. Сэм наблюдал за его милым личиком в этот момент. Дрожащие ресницы, очаровательные скулы, пухлые губы, которые сейчас представляют явно не палец. Гастингс протолкнул в его ротик ещё один, уже обдумывая, что сделает дальше. Когда сил сдерживаться больше не было, Сэм, обняв одной рукой Тоби за талию, слегка приподнял его, и принялся проталкивать палец в его дырочку, от чего последний слегка выгнулся, сжимая плечи любимого. Тигрёнок начал стонать, когда ощутил и второй палец, из-за чего он уткнулся в шею Сэма, пока тот подготавливал его и вскоре Тоби сам начал насаживаться на излюбленные пальцы. — Сэм…я хочу… Ему не пришлось договаривать. Сэм, освободив его от пальцев, стал поглаживать его головкой уже давно ждущего члена, от чего Тоби лишь сильнее уткнулся в него, а после из его губ вырвался громкий, протяжный стон, когда Сэм медленно входил в него, давая лишь несколько секунд, что бы он привыкнул, не в силах сдерживаться. Войдя полностью в него, Сэм дал ему время, прежде чем Тоби, с новой силой сжав его плечи до такой степени, что костяшки на руках побелели, начал насаживаться, пока Сэм, придерживая его за спину и бедро, помогал двигаться. Из пухлых, искусанных губ, не стесняясь, вылетали стоны, громкие, завораживающие, как любил Сэм. Он любил в нём всё, но именно сладкий голос особенно сильно. Их тела были мокрыми и липкими от жары в крохотной ванной, вода хлюпала, выливаясь за края, а за крохотным оконцем тарабанил дождь, пока двое влюблённых наслаждались друг другом. Тоби, уже не стесняясь, насаживался на него, издавая самые сладкие стоны, а Сэм сжимал его бедро так, что казалось на нём останутся после синяки, не менее красочные, чем на его плечах, и тихо постанывал, иногда рыча, наслаждаясь таким любимым телом. Когда Сэм начал ощущать, что Тоби устаёт от не столь удобной позы, он лишь на мгновение покинул такое долгожданное тело, а после, выбравшись вместе с ним из ванной, поставил любимого рядом с тумбой, где были всякие безделушки типо полотенец или геля для душа, которые тут же полетели долой от взмаха широкой руки Сэма, а после на самой тумбе появился новый владелец. Гастингс наклонил парня и тот, оперевшись руками об тумбу, раздвинул ноги, готовясь вновь принять его, и Сэм не заставил себя долго ждать. Он резко и полностью вошёл в сладкое тело Тоби, который тут же выгнулся, буквально вскрикнув от такого резкого, но приятного проникновения. Гастингс не давал ему в этот раз времени, он сразу же принялся вдалбливаться в такое желанное тело, вызывая из сладких губ стоны и крики, но все они говорили о диком наслаждении партнёра. Тоби шипел, стонал, кричал его имя, просил продолжать, ощущая совсем близкую разрядку, пока Сэм, сжимая бедра любимого, входил с каждым разом жёстче. Бедная тумбочка, кажется, вот-вот готова была развалиться от навалившейся тяжести двух влюблённых, от их дикой страсти. Сэм, запрокинув голову, сделал последние несколько толчков, после чего кончил в горячее, податливое тело, а Тоби ощущая, как наполняется горячей, вязкой жидкостью издал последний громкий стон, сжимая руки в кулаки и опуская на них голову. Но Гастингс кажется не собирался давать ему отдыхать, он развернул парня к себе, прижимая того к соседней стене и стал терзать его губы новым, горячим поцелуем, на который Тоби тут же ответил. Сэм, оторвавшись от сладости, прошептал в его губы. — Ты прощаешь меня…? Тоби поднял на него взгляд, после чего улыбнулся и вернул их в этот сладкий поцелуй, но совсем ненадолго. Милиган, взяв парня за руку, повел их в гостиную, где усадил Сэма на диван, после чего встал на пушистый ковер на колени. — Кажется, я тоже должен за кое-что извинится… После чего Тигрёнок взял его член в руку и принялся язычком обласкивать его головку, от чего Сэм тихо, но протяжно застонал и откинулся на спинку дивана. Он медленно водил рукой по стволу, продолжая ласки, а после взял его член в ротик, начав старательно сосать, как делал это чуть ранее с пальцами, но теперь нежнее и чувствительнее, от чего Сэм, уже не сдерживаясь, откровенно стонал и порой рычал, чувствуя такой горячий ротик. Тем временем Тоби пытался показать всё, чему он научился за время их совместной жизни, но при этом пытался вобрать его член полностью, хоть это и получалось с огромным трудом. Лаская его языком, чувствуя, как он упирается в глотку и, слыша стоны любимого, ему хотелось с новой силой приласкать его, стараясь всё больше. В какой-то момент Сэм, зарывшись в волосы Тоби, слегка сжал их, и стал сам двигаться в горячем ротике, ощущая, что совсем близок к разрядке и, сделав всего несколько толчков, стал кончать. Тигрёнок же, прикрыв глазки, и сжав его бедра, принялся глотать вязкую и горячую жидкость, пока Сэм, откинув голову, наслаждался моментом. Проглотив всё до последней капли, Милиган принялся язычком очищать его член, а когда закончил, Гастингс поднял его к себе на колени и, крепко обняв, они просидели так не один час. В эту ночь в Сан Мишуно было прохладно и пасмурно. Шёл мелкий дождь, людей на улице практически не было и, лишь изредка, проезжали машины, ослепляя ярким светом от фар. В одной из квартир на диване сидели двое влюблённых, которые, казалось, больше никогда не отпустят друг друга.