Alko Master

Итачи после того, как покинул офис, вызвал такси, которое каждое утро и вечер доставляет его из пункта "Р"-так называемая работа, в пункт "С"-срань полнейшая, или же дом Саске, где, чего греха таить, мужчине искренне не хочется бывать. Там, в том городе, где находится этот дом, таится своя жуткая атмосфера, которая глушила спокойствие и рассудок Итачи, как глушилка связи в военкомате. Выезжал из дома Учиха в утреннем полном спокойствии и умиротворении, а приезжает к вечеру, или же ночи, в предчувствии чего-то неизвестного, устрашающего, что вызывало панику и срывный нерв. Как же Итачи чертовски скучает по тому прошлому самому себе, тоскует по тем временам, когда было на все плевать, жизнь текла серо, уныло, так, как и любил Учиха. Не терзало чувство вины за какой-либо мелкий проступок, совесть не шептала на ухо мантру о понятиях добра и зла, а младший брат являлся в его жизни лишь тем же младшим братом. Ровно до того момента, когда они не повстречались после разлуки, которая тянулась несколько лет. Подвороты, татуировки, взъерошенные волосы по всем сторонам, серёжки в ушах, дырявые в коленках джинсы, облегающая чёрная футболка, тонированные солнцезащитные очки в двадцатиградусный мороз без намёков на солнечные лучи сквозь плотные облака - Саске был не тем Саске, который совсем, казалось бы, недавно был ботаном в школе, зубрил уроки и одевался, как человек из высшего общества - тут-то Итачи и потерял дар речи, словил французский сияж, не понимая в какой такой момент жизни эта панковская харизма в этом парне ему нравится, причём безумно. Мода может творить что угодно, вносить новые тренды, заставляя морально человека одеваться максимально не по погоде, но чтобы у кого-то снесло крышу от этой всей хрени, было весьма забавным зрелищем. Итачи, видимо, слишком стар для моды, предпочитая исключетльно классику на все сезоны, потому видеть такой контраст между ним и его братом, было чертовски чуждо, мужчина старался игнорировать этот факт, скидываясь на то, что он не имеет ни малейшего права вмешиваться в жизнь чужого человека и учить того уму-разуму. Теперь же эта полярность начинала вызывать симпатию у Итачи, его чертовски тянуло к этой противоположности как положительный полюс к отрицательному. Разгульная жизнь младшего брата, неординарная внешность, весьма вызывающий стойкий характер привлекали внимание, в глубине сознания Итачи даже этой жизни завидовал, но, увы, он всегда выбирал другую судьбу для себя и что-то менять в своей жизни было бы довольно-таки нервно, непривычно и странно. Саске совсем другой, имеющий свои ориентиры и принципы, человек, к которому Итачи хотелось быть всегда ближе, вдохнуть хоть немного той атмосферы, которая так и пропитывает поры на коже, с ним брат становится словно самим собой, чувствуя, что он в своей тарелке. Но только Итачи понимал, если он переступит границу их поверхностного общения, позволит себе чуть больше дозволенного - все приведет к краху, и об этом мужчина будет жалеть всю свою жизнь. Не то чтобы Итачи намеревался войти в круг общения младшего брата, пытался как можно чаще пересекаться с ним и разговаривать о житейском... Он просто осознал, что общение не та перспектива, которая была бы Итачи по душе - он был чёртов извращенец, который так больно и мучительно мечтает несколько недель увидеть Саске везде и во всем и одновременно без всего, во всех смыслах. Такие вещи никогда не произносились вслух и казались не человеческими, нравственности и смысла в них нет. Итачи считает себя морально больным, стараясь сдержать этот бред максимально прочно у себя где-то глубоко в голове, думая, что эту инцесткую болезнь не стоит озвучивать даже психотерапевту, слишком стыдно было опять это признавать... Нет того абьюза, которым Итачи одаривал мир вокруг себя, он зациклился на самом себе и своих мыслях, разьедающих изнутри и теперь он боль причиняет самому себе. До такого не должно было дойти, не должно... Три часа ночи блеснули на механических серебряных часах. Итачи вышел из такси, нервозно и громко хлопнув за собой дверь - до дома оставалось пешим шагом минут двадцать. Настолько хотелось курить, что Учиха не выдержал и остановил машину, эта музыка из радио, эти гудящие мыслишки, что ветали по всему салону и действующие на нервы, Саске, сидящий прямо на Итачи и целующий того в шею, прямо в машине... Курить, курить, курить, СУКА. Пачка антидепрессантов кончилась и мужчина понимал, что сойдет с ума, если же сейчас не сходит в аптеку. Но ирония в том, что аптек круглосуточных по близости не наблюдалось, что неимоверно сейчас злило. На улице было довольно тихо, но блядски холодно, Итачи перенял у Саске вредную привычку ходить с голыми лодыжками. Чёрные, укороченные клетчатые брюки и ботинки, которые не в состоянии были закрыть слегка оголенную кожу ног. Красиво, но очень, мать его, холодно. Учиха, дойдя уже до дома, решил сесть на крыльцо, доставая по счету третью дорогую сигарету, плевать, что было по ощущениям не совсем жарко. Руки в кожаных перчатках мастерски достали зажигалку и подожгли кончик. Усталые глаза смотрели на улицу, а брови были нахмурены до такой степени, что Итачи казался с виду таким заебавшимся, что... Да что там, он и так окончательно заебался, а сил на что-то другое, кроме как сейчас уснуть, не оставалось. За дверью слышится громкая музыка, ясно-понятно, там зависают студенты, Итачи не выносил компании и был интровертом, предпочитающим одиночество. Но желание о сне давало о себе знать и потому тот продумывал обходные пути, чтобы как можно быстрее и тише добраться до собственной комнаты и не пересечься с Саске, иначе сердце снова больно заколит, да, к слову, он снова заставит Итачи пить, как же это раздражало... Итачи искренне хреново от всей этой ситуации, да и ночь выдаётся весьма неблагоприятной для него самого. Нужно было что-нибудь придумать, ведь даже карманные деньги, на которые можно было бы перекентоваться в гостиннице, были в комнате. Одним словом - дерьмо. Итачи вошёл в дом, сталкиваясь с огромной толпой людей которые изредка бросали заинтересованные взгляды на неизвестного человека, который так и манил своей красотой, но мужчине было плевать. Не ответив ни слова на вопросы "А ты кто такой?", или "Привет, познакомимся?", Итачи поторопился к лестнице, разгоняя вокруг себя пьяные тела, которые так и липли на сладкий и трезвый объект. Музыка резала ушные перепонки, а осколки разбитой посуды и мокрые лужи, видимо, алкоголя, столкнулись со стопами уже несколько раз и мужчина несколько раз про себя матернулся, с какой же ненавистью и презрением он смотрел на все вокруг себя - эти подростки вызывали только чувство рвоты, вся эта вечеринка, устроенная Саске, была той ещё больной проблемой для брата, который напрочь не выносил наличие чужих людей в доме. Итачи тихо поднимался по ступеням, поблагодарив про себя Господа за то, что на лестнице никто пьяным не валялся, а второй этаж, кажется, был менее гулким и многолюдным, за это стоит поставить единственный плюс с натяжкой. Но и тут-то проблемы не кончились, хотя мужчина думал, что на этом его пиздострадания кончатся и он вот-вот уже одной ногой окажется у себя в кровати. По лестнице спускался нажравшийся Саске, кое-как держась за перила, чтобы не свалиться раньше времени. - О-о-о... Какие люди! Разве ты не на работе? - Пошёл ты. Итачи увидел, как глаза Саске засверкали удивлением и интересом, в зрачках плясали маленькие чертята-алкоголики. Итачи боялся больше всего того, что творится в голове брата, когда тот нажрется, он мог по-божески вытворять дикую импровизацию и лучше всех умел выводить Итачи из себя. Мужчина попытался пройти по ступеням дальше и не желая завязывать разговор, но Саске закрыл рукой проход, заставляя Итачи на него вопросительно смотреть. - Ты куда? - Спать. Старший брат пытался вести себя максимально естественно, сохранял спокойствие до последнего, но с Саске у него это ужасно выходило, да и ещё этот приятный запах, исходивший от брата, тем же ментолом, от которого у Учихи рвёт крышу... Итачи встал на одну ступеньку, где стоял напротив парень и оба поравнялись ростом, точнее сказать, Итачи был выше Саске почти на пол головы. Если устрашающий и грозный взгляд снова не подействует на брата, то старший однозначно сотворит что-то невообразимое и неадекватное, в исходном случае просто пропишет огромный фонарь под глазом этому наглому подростку. - Пойдём, пожалуйста, выпьем. - Я тебя уроню сейчас прямо с лестницы, если ты не дашь мне пройти. - Ты всегда так неуверенно говоришь и, вроде как, запинаешься на словах, или ты так только со мной? Итачи понимал, что это все игра, а продолжать монолог с пьяным человеком, это равноправно падать в бездну, черпая от этого только бессмыслицу бытия. Возможно, Саске добивается чего-то, возможно, он хочет провести с Итачи просто-напросто весело время, на оба варианта были излишками в планах. Конечно, можно было бы себя побаловать тем, чтобы просто воспользоваться пьяным братиком, грубо схватить его за запястье и затащить к себе в кровать, чертовски интересно узнать, осталась бы на его лице все та же азартная ухмылка, такие горящие глаза, когда он бы сосал или же стоял раком, совершенно без одежды... А ведь если Саске выпьет, причём много, то ничего не вспомнит, грех было бы не воспользоваться такой возможностью, да и Саске, кажется, был бы не против, да только вот... Итачи этого не узнает, не сделает того, чего давно сам дико хочет, лишь потому, что он слишком хороший для того, чтобы пользоваться обстоятельствами, к слову, это будет первый и последний секс в его жизни. Если Саске сможет вспомнить хоть малейший намёк на секс, он убьёт Итачи, но нет... Итачи сам быстрее вскроется к этому времени, прежде чем кто-то о чем-то узнает. Поэтому никто никем пользоваться не собирается. Хотя-бы остатки совести ещё мелькают в голове у старшего брата, на том спасибо, нравственность ещё не вся исчезла. Итачи толкнул Саске от себя, проходя наконец-то на второй этаж, оставляя подростка одного, так и не ответив на вопрос, он как всегда не в настроении, какая же досада. Младший Учиха не стал продолжать встревать в личное пространство Итачи, посчитав, что лезет на рожон и своими вопросами только подливает бензин в огонь, а ведь зная своего брата, он действительно мог бы свалить детскую тушу с лестницы, Итачи был достаточно сильным чтобы ушатать всех и вся на своём пути. Как жаль, что разговорить не получилось, но, тем не менее, снова Саске подловил мужчину на том, что он покраснел, когда они пересеклись, хоть и выглядел вполне серьёзно и не пьяным. Паренёк не особо боялся этого вида, не обращал внимания на угрозы, но получить синяки или, того хуже, переломать себе что-то, ой как не хотелось. Саске хмыкнул, отправляясь на первый этаж, чтобы продолжить зависать в компании друзей и пить до самого утра. *** Восемь часов. Дома было уже тихо, а на улице расцветало, там была жутко сильная метель, чьи белые хлопья влетали в помещение через открытые окна. Какая же красивая лужа образовалась у Итачи в комнате, хах. Итачи попытался сжаться или подхватить края одеяла, чтобы накрыться как можно теплее. Но одеяла и, впрочем, его наличия почему-то не ощущалось, по телу прошелся слабый холодок. На работу надо приехать в одиннадцать часов и Итачи решил взглянуть на будильник у себя на телефоне, чтобы на всякий случай убедиться в том, что он никуда не опоздал, ну и одеяло, соответственно, найти не помешало бы. Рука начала подниматься, но, осознание того, что руку не пошевелить, пришло буквально через пять секунд. Что-то холодное и твёрдое окольцевывало запястья. Секундочку... В области бёдер в тот же миг ощутилось что-то тяжёлое и тёплое и Итачи тут же раскрыл глаза в пять копеек, остатки сонливости улетели очень быстро, когда перед глазами оказался сидящий Саске в одних брюках и с расстегнутым ремнем. Что-о-о-о-о!? - Ну привет, работничек. Стоп, это сон? Пожалуйста, если бы это было действительно так... Пожалуйста... Итачи был в одних домашних шортах, а холод пробрал до самых мурашек. Тут даже краснеть, мягко говоря, кажется обычным, Итачи знал, что у него сейчас утренний огромнейший стояк, на котором сидит его брат. На руках были наручники, которые все это время валялись у Итачи под кроватью без известной на то причины, потому руками шевелить давалось сейчас с трудом. Этот придурок запечатал его в кровати и восседает так гордо, будто он даже не протрезвел с последней встречи. Он самоубийца. Шок. Итачи был в шоке. - Я тебя убью, Саске. Саске улыбнулся, сделав малый глоток пива, которое он держал у себя в руке. - Не думаю, что ты сейчас в выгодном положении.