Две легенды

Мужчина учащенно дышал, из его горла слышались тихие хрипы. Придя в себя Веном Снейк одним ловким движением выудил из бокового подсумка Кубинскую сигару и сделал затяжку, впуская в свои легкие приток дыма, а вместе с ним никотин. По всему телу короткими спазмами пульсировала боль, отдаваясь в висках. Панишед пытался здраво мыслить. Оставалось совсем чуть-чуть и это все закончится. Он выполнил свою миссию, теперь он может отдохнуть. Новичок хорошо потрепал его. Мальчишку ждет великое, но не самое счастливое будущее, как и его отца.       Фантом углубился в свое не менее фантомное прошлое, воспоминания ускользали, оставляя невесомые следы в памяти. Он знал, что не доживет до двадцать первого столетия, но это не пугало Венома. Он прожил неплохую и весьма нескучную, насыщенную событиями и судьбами жизнь. Разум продолжал погружаться во тьму. Тело немело все сильнее, сигнализируя о неминуемой кончине. Далеко, на периферии сознания ему не давали покоя мысли о старом друге. Эти мысли он старательно отгонял, ему не хотелось вспоминать о нем сейчас. За всю свою жизнь он много с кем знался и встречал на своем пути, но сейчас это все давно потеряло свою значимость. Панишед не хотел сожалеть о несказанном в конце пути. Откашлявшись кровью, мужчина сильнее сжал в руке рацию, закрывая глаза. Потеряв самообладание, Веном ушел в забытие, у него не осталось сил сражаться с невыносимой болью.       Минута, две, три и кодек дал о себе знать противным шипением и помехами, что исходили из него. Сквозь эту толщину непонятных звуков пробился голос из прошлого, заставляя Снейка открыть глаза и с удивлением уставиться на прибор. — Ахав, ты меня слышишь? Тебе нужно немедленно уходить, — послышался стук о поверхность и бормотание, — дрянная штуковина, работай же. Мужчина не мог поверить в то, что слышит. Может это были его предсмертные галлюцинации, то чего он так отчаянно желал? Что если на самом деле он уже умер и сейчас пытается хвататься за обрывки надежды? — Каз? — Из горла мужчины послышалось бульканье, после чего он схаркнул кровавый сгусток. Ему хотелось верить. — Ты сможешь идти? — помех становилось все меньше, а голос слышался четче, но казалось, что кодек все равно не мог передать всю гамму эмоций Миллера. Панишед едва улыбнулся, вслушиваясь в чужой голос. У него еще осталось время, чтобы высказать все, что от него требовалось еще шесть лет назад, когда он отпускал Миллера с Материнской базы. Усмехнувшись, Веном закрыл глаза, собираясь с мыслями ища нужные слова, какая глупость, но именно сейчас все заготовленые реплики испарились, но нужно с чего-то начать: — Я не смогу выбраться. Оутер Хевен взлетит на воздух с минуты на минуту. — Снейк… — Начал Миллер. — Каз, — перебил его Биг Босс. Повисло молчание, из рации доносились только слабые потрескивания. Но вот, голос стал тверже и увереннее, но даже эта уверенность не смогла скрыть того отчаяния, которое в этот момент испытывал Миллер. — Хочешь сказать, что готов сдться и так уйти? Легенды не умирают. Ты должен вернуться, соберись и делай ноги оттуда, ты же выходил целым и не из таких передряг… — Ты очень хорошо его обучил, — оборвал его слова Веном, — инструктор Миллер, — думаю я сейчас не в состоянии, чтобы просто встать на ноги. Миллеру не нашлось, что ответить на это. Веном продолжил: — Ты, я, Оцелот, Измаил, мы всегда знали, что двух легенд быть не может и когда-то одному из нас придется умереть. — Прошу… — Казухира не просил, его слова были жалкой тенью, которые могли сойти просто за молчание. Но они и так слишком долго молчали. — Не проси меня о невозможном в последние минуты. Каз, ты должен меня выслушать. Просто… — Новая порция крови вышла вместе с глухим кашлем, гуще и темнее. Ахав едва мог шевелиться, кровавые струйки стекали по подбородку. — Ты имеешь право не прощать Измаила и меня. Мы все виноваты перед друг другом, но сейчас… Просто выслушай. Я… Не жалею о своем последнем задании, от судьбы не уйдешь. Мы ведь оба это знаем? Каждый сыграет свои роли и выполнит задачи… Я скучаю по тем временам, когда, — речь Венома звучала прерывисто и терялась в хрипах, — мы работали вместе, в Даймонд догс. Может когда-то мы… Каз, твоя, работа еще не закончена, но когда ты отыграешь свою роль… Я буду ждать, Каз. Я хочу отдать тебе свою последнюю веру, веру в тебя. И сейчас… Когда я сказал все, что должен, я могу… Выполнить свою последнюю миссию — умереть. Изо рта Ахава выпала сигара. В кодеке снова повисло молчание. Всего несколько секунд и раздался взрыв, затем шипение и помехи. Миллер вырвал наушник из уха, устремляя взгляд перед собой, на дверь. Сжав кодек, мужчина несколько секунд молчал, осознавая произошедшее. Последовал душераздирающий крик и прибор полетела на пол, разбиваясь и искрясь — Босс! «Отчаянный печальный крик, с бескровных срывается губ. Только ведь слезы ни к чему, ведь время вспять не повернуть и в холодное тело жизнь не вдохнуть». Воспоминания охватили Макдонелла. Слова Оцелота эхом раздавались в его голове, туманя разум скорбной памятью. Мужчина упал на колени, опускаясь медленно на пол. « — Ты знаешь… Рано или поздно останется только один босс. Для второго босса в этом мире места нет ». Стоящий за дверью Адамаска вздрогнул и обернулся. Потянувшаяся рука застыла на дверной ручке. За дверью слышались тихие и горькие рыдания. « —…И тогда мы с тобой станем врагами. Одному из нас придется убить другого ». « — Я не против ». Оставив Миллера наедине с собой, Шалашаска отошел на несколько шагов от чужого кабинета и направился прочь. Они оба давно готовы к новой эпохе.