Самый родной

      На плановом собрании, которое проходит еженедельно по понедельникам, обстановка в этот раз была накалена до предела. Рогозина достаточно строгой интонацией подводила итоги по делам. Обращалась к майору Долгову полковник в грубой и недовольной форме, причём даже не пыталась скрыть неприязнь к руководителю оперативного отдела. Игнат Витальевич, конечно, держался уверенно, стараясь не опускать голову, однако выражение его лица больше напоминало человека, съевшего лимон.       Никто из сотрудников не знал точно, какая кошка между ними пробежала. Нет, конечно, Галина Николаевна и до этого особой радости не испытывала из-за назначения второго заместителя, но сегодня явно была зла на него. Однако в мыслях Соколовой мелькнула версия, что Майский всё-таки поговорил с полковником насчёт новых правил Долгова. Женщина посмотрела на Сергея. Тот сидел довольный и победно улыбался. Он даже не старался скрыть радость по поводу провала своего «непосредственного начальника». Впрочем, остальные присутствующие сотрудники особой грусти так же испытывали, как и сама Юля.       В том что Сережа поговорит с Галиной Николаевной по поводу самоуправства майора Долгова, Соколова не сомневалась. С Рогозиной бывалый разведчик состоял в давних дружеских отношениях и даже относился к одному из немногих сотрудников, которые позволяли обращение к полковнику по имени.       – На сегодня, пожалуй, закончим наше собрание, – Галина Николаевна посмотрела на часы. – Времени и так много отняли от работы, а преступники не дремлют. Если ни у кого больше нет вопросов, все свободны.       – Галина Николаевна, я бы хотел лично переговорить с оперативным составом, – подал голос Долгов.       – Игнат Витальевич, – полковник глубоко вздохнула. – Если у вас есть предложения по одному из уголовных дел, мы вас все слушаем. В расследовании, к вашему сведению, принимают участия не только оперативники. Эксперты вносят немалый вклад. И чтобы не играть в сломанный телефон, передачу информации друг другу, прошу обсуждать всем вместе. Если у вас нет предложений, то прошу не задерживать сотрудников на лишнюю болтовню.       – Я бы хотел поговорить о работе оперативного состава, вернее об их ошибках, промахах и пренебрежительного отношения.       Рогозину явно возмутили слова Долгова. Она приподняла брови и, сложив руки в замок, положила их перед собой.       – О чём вы говорите, Игнат Витальевич? Никогда и никто ещё не жаловался на работу ребят.       – Хотел с ними наедине разобраться, но раз вы настаиваете, – майор довольно улыбнулся, и Юля заметила, насколько глупо мужчина выглядит, когда старается сдержать недовольство. – Капитан Власова на прошлой неделе превысила свои полномочия при задержании преступника. Капитан Березин не соблюдал субординацию в общении со следователем, когда тот передавал ему информацию по одному из дел.       – Да мы с ним знакомы больше десяти лет, в одном управлении раньше работали, – возмутился Роман. – В жизни не поверю, что Женёк на меня жалобу настрочил.       – Что и следовало доказать. Женёк, Миха, Борька – всё это в свободное от работы временя, а на службе будьте любезны обращаться к офицерам, особенно которые старше вас по званию, в должной форме.       Рогозина демонстративно опустила голову, похоже, что от майора Долгова у неё уже болела голова. Да, такого цирка она давно не видела. Сразу видно, что этот тип почти всю свою службу занимал руководящую должность благодаря родственнику из Министерства. Только вот, чтобы командовать, для начала следовало бы испытать все прелести проведения оперативных мероприятий, какими бы неприятным и опасными они не были. Сидеть на стуле в кабинете и строить из себя начальника каждый может.       – А вот майор Соколова, – продолжил Игнат Витальевич. – В субботу проводила обыск в квартире Липатова. По окончанию она не сразу направилась в офис, чтобы передать улики, как следует по инструкции, а ушла по личным делам. Причём оставила телефон в машине. Лейтенант Никитин, который был направлен в качестве помощи, больше получаса не мог найти майора. Он даже мне на личный номер в субботу позвонил, – снова эта довольная улыбка. – Может, Юлия Александровна нам объяснит, что такого важного у неё случилось?       – Я в тот день мало спала, позавтракать не успела, вот и решила подкрепиться после обыска, – Юля уверенно смотрела в глаза «начальника», говоря так, словно ничего такого страшного не случилось. В прочем, с другой стороны, так и было. Оперативники ни раз отрывались от работы, чтобы удовлетворить обычные потребности в пище и воде. Никого и никогда это не смущало. – Улики срочными не были, тем более что лаборатория и так была перегружена материалами по другим делам, раньше вечера лаборатория всё равно не приступила бы к исследованию, – Соколова убрала упавшую на лицо прядь волос за ухо и продолжила сверлить взглядом майора.       – А вы в курсе, что улики должны быть немедленно направлены в ФЭС? И почему не взяли с собой мобильный телефон? Почему вас должны были повсюду искать? К том же, позвольте спросить, где в той глуши вы нашли хоть одно место, где можно было бы поесть.       – Шаурмичная есть недалеко, там и кофе неплохой делают, – ответила Юля, вспомнив, ка назойливый продавец в ларьке, громко, чтобы все слышали, приглашал её отведать его шедевр. Про магазин Соколова даже не заикнулась, ведь совершенно не обратила внимание, был ли он поблизости. Вдруг начальник захочет проверить. Безумцам что угодно на ум придёт.       – Замечательно, – протянул Игнат Витальевич. – А вы…       – Достаточно, – ударила по столу Галина Николаевна. – Товарищ майор, мы с вами потом отдельно поговорим насчёт работы оперативников. А сейчас все свободны, кроме майора Соколовой, – последнее предложение полковник произнесла более спокойным тоном.       – Да, Галина Николаевна.       Юля была совершенно спокойна, она понимала, что за перекус Рогозина точно не будет её отчитывать, но, когда они остались наедине, начальник задала неожиданный для неё вопрос:       – Юля, скажи, пожалуйста, мне честно, куда ты отходила?       Полковник сказала это вовсе ни в упрёк подчинённой. Когда Соколова упомянула какую-то шаурмичную, находящуюся чёрт знает где, женщина сразу же поняла, что майор что-то не договаривает. Юля никогда, даже если была бы очень голодной, не съела бы подозрительную пишу в незнакомом, Богом забытом месте, которую к тому же непонятно кто приготовил и из каких продуктов. Да из-за последнего их разговора, когда у майора забрали дело со смертью Воронцова, Рогозина переживала за подчинённую. Соколова не оставит дело, если оно коснулось Кости – в этом Галина Николаевна даже не сомневалась. Однако полковник надеялась, что Юлия не будет обманывать и что-то скрывать.       – Галина Николаевна, я ответила честно, – она даже не отвела взгляд.       – Хорошо, свободна.       В правдоподобности её слов Рогозина всё-таки сомневалась и также понимала, что просто так Соколова не расскажет.              По окончанию собрания, совершенно забыв о том, что к одиннадцати часам утра должны подойти друзья Липатова – погибшего аспиранта, Юля сразу же направилась в лабораторию. Сегодня дежурили Белая и Тихонов. Конечно, женщина сомневалась, что и в этот раз Таня согласится помочь ей, слишком уж она втянула капитана в своё расследование, но надеялась, что баллистик всё-таки не прогонит её.       В этот раз Белая снова находилась в лаборатории одна. Девушка сверяла опечатки пальцев, которые ей привезли Власова и Данилов с ночного обыска.       – Привет, не помещаю? – Соколова спросила тихо и, накинув халат, подошла к коллеге.       – Ну, как сказать, – Татьяна даже и не думала отрываться от работы. – Что-то срочное?       – А Тихонов ушёл?       – Если он тебе нужен, то он в архиве. Когда придёт, не знаю.       – Я к тебе. Просто не хотела, чтобы кто-то ещё знал.       Белая сразу же догадалась, по какому вопросу пришла Юлия. Девушка ожидала этого. Раз уж майор начала своё расследование, сообщник из лаборатории ей будет просто необходим. Таня уже неоднократно пожалела, что согласилась помочь. Однако каждый раз, когда её терзали муки совести, напоминала себе, что коллега затеяла всё это в память о Косте, а он и для самой Белой был не чужим человеком. Как-никак больше десяти лет вместе отработали.       – Что сказали водители? – Татьяна развернулась к майору, дав понять, что внимательно её слушает.       – Они ничего не знаю, – отчаянная усмешка мелькнула на лице майора, женщина прикусила нижнюю губу. – Дали мне записи видеорегистраторов. На них ничего нет.       – Юль, а почему ты решила искать именно водителей фур?       Женщина замолчала. Она не хотела кого-то полностью посвящать, но Таню она уже попросила о помощи, та нарушила все инструкции ради неё. Глупо убеждать себя в том, что старается уберечь капитана от проблем. Соколова создаёт ей их каждой своей просьбой. Оставалось лишь молиться, чтобы Татьяне не обошлись боком её добрые намерения и взаимопомощь.       Недолго медлила Юля с объяснениями. Она рассказала коллеге и о Воронцове, о его брате, о разговоре с Петровым, о видеозаписи, о своих воспоминаниях.       – Вот такие вот дела, – женщина глубоко вздохнула. На удивление, Юля вдруг почувствовала, что на душе стало легче.       – Ты думаешь, что Воронцов и есть виновник той аварии? – в ответ майор лишь кивнула. –А ты Рогозиной об это сказала?       – Да, и она отстранила меня от дела.       – И даже не проверила правдивость твоих слов?       – Нет.       – Не похоже это на нашу Галину Николаевну.       – Согласна. Но она ясно сказала, что доверять смутным воспоминаниям не стоит, поэтому я не хочу, чтобы кто-то знал о моём расследовании. Понимаешь, мне нужно точно убедиться, то эта была та самая машина, только после этого искать дальше. Светиться лишний раз – рискованно, – баллистик замолчала, стараясь разложить всю полученную информацию по полочкам. – Тань, авария не была случайной. Я уверена, что Воронцов специально спровоцировал её. Скорее всего, они хотели устранить Костю и у них это получилось. Я не могу оставить всё, как есть. К тому же, если Галина Николаевна узнает, что я не оставила это дело, сделает всё, чтобы отстранить меня.       – Из-за личного интереса к расследованию, – закончила Татьяна фразу за Соколову.       – Да, ты помнишь её принципы: чёткое соблюдение закона.       Таня знала это, как и все остальные сотрудники ФЭС: «Закон – есть закон. И мы его защищаем, а значит должны и исполнять». Белая понимала чувства Юли. Столкнувшись однажды с расследованием, которое вело к смерти её семьи, она сама лично хотела знать всю правду. И будь её воля, довела бы всё до конца самостоятельно, и никакие запреты и правила не остановили бы, ведь дело касалось самых близких ей людей.       – Если ты не забыла, ты пришла ко мне за помощью. Что от меня требуется?       В ответ Соколова благодарно улыбнулась и подсела ближе к баллистику.       – На записи, которые мне передали водители, попали и другие фуры. Номера некоторых из них удалось разглядеть. Ты сможешь пробить, кому принадлежат автомобили? – Юля достала из кармана брюк записку, куда переписала все данные.       – Если есть номера машин – это уже хорошо. Доступ к базам ГИБДД у нас открыт, это не какие-то частные компании.       Едва капитан начала пробивать предоставленную коллегой информацию, позади послышался наигранный кашель. Развернувшись, они увидели майора Долгова. Оставалось лишь надеяться, что он не слышал их разговора.       – Соколова, вас там свидетели ждут. Вы же сами договорились с ними на одиннадцать.       Юлия перевела взгляд на часы, которые отображались в правом нижнем углу монитора. Уже как пятнадцать минут она должна находиться в переговорной. Похоже, с личным расследованием она потихоньку начинает забывать о своих обязанностях.       – С работой совсем не заметила, как время пролетело, – женщина встала и собиралась уже уходить, но обернулась. В ответ Татьяна кивнула, что означало: «Не переживай, я всё узнаю». Соколова лишь благодарно улыбнулась коллеге и покинула лабораторию.       Долгов же не стал задерживаться, бросив на Белую недовольной и высокомерный взгляд, удалился.              Много времени на сбор информации капитану не понадобилось. Девушка внесла в список данные по последней фуре и организации, которой те принадлежали. Имена водителей без официального запроса добыть не удалось, поскольку остальные выявленные машины принадлежали частным транспортным компаниям и осуществляли грузоперевозки внутри страны. На осмотр их баз данных у Белой не было постановления. Получить его было не сложно, однако неофициально провернуть это бы не получилось.       Распечатав документ с данными и убрав его в личную сумку, капитан уже собиралась сесть за компьютер Тихонова, поскольку удалить историю запросов можно только с него. Она даже уже подошла и отодвинула стул, когда на пороге появился хозяин рабочего места.       – На этот раз не успела? – программист закрыл за собой дверь и, подойдя в плотную к коллеге и скрестив руки на груди, направил на неё вопросительный взгляд.       – Что ты имеешь в виду? – Татьяна пожала плечами, сделав вид, что не понимает смысл его слов и надеясь, что Ваня поверит, однако по глазам мужчины поняла, что тот догадался о её хакерских хитростях.       – Ну, например, как кто-то в пятницу с моего рабочего компьютера удалил историю запросов вот этого сервера, – программист указал на стоящий напротив компьютер.       Таня опустила виноватый взгляд и прикусила губу. Доказывать, что она тут ни при чём – бессмысленно. В тот день была их с Иваном смена. Отрицать свою вину девушка не собиралась, ненароком ещё и лаборантов обвинят.       – Как ты догадался?       – Большинство программ написал я сам. Я знаю их лучше, чем кто-либо. К тому же ты удалила только историю запросов. Неужели ты думаешь, что тут всё так просто, как в обычном поисковике? – Тихонов усмехнулся: то ли от гордости за свои заслуги, то ли от разочарования, что Татьяна, как один из лучших сотрудников не знает таких элементарных, как казалось Ване, вещей. – Учёт времени активной работы своего компьютера ты оставила. Получается, что он осуществлял самостоятельно какие-то фантомные действий, но итог по ним отсутствует.       – Я так понимаю, мне конец.       Белая уже успела вообразить себе, что её ждёт за такие проделки. Помогла коллеге. Молодец. Ничего не скажешь. В принципе, Татьяне стоило бы ожидать такого исхода.       – Будет конец, если ты мне всё не расскажешь, – Тихонов продолжал смотреть в глаза капитану. Мужчина слегка приподнял кончики губ, и Таня понадеялась, что не всё так плачевно. Кажется, этот гений не собирается её выдавать. – Я когда отчёт формировал, заметил несостыковку. Сначала думал, что ошибка в программе, но изучил и понял, кто приложил к этому руку. Ну, и зачем ты пробивала данные грузоперевозочных машин за третье апреля? Причём тебя интересовала исключительно трасса Москва – Добинск. И именно на ней произошла та авария, в которую попали Юля и Костя.       – Ты и это знаешь, – баллистик наивно улыбнулась, но заметив, что Тихонов сверкнул осуждающим взглядом, виновато вздохнула.       – Восстановить твоё «творение» было несложно. Так я жду. Я пока сдал скорректированный мной отчёт, но могу и передумать. Время ещё есть.       – Ладно, только обещай, что никому не скажешь.       – Кажется, ты не в том положении, чтобы диктовать условия.       – Виновник в смерти Лисицына не найден, а дело несправедливо закрыли. Его не собираются искать, а это нечестно. Он всем нам был хорошим другом. И хотя бы в память о нём мы должна найти убийцу.       – Мы – это ты и Соколова? – уточнил Иван, хотя вопрос больше звучал как утверждение.       От его слов Белая широко распахнула глаза и часто заморгала.       – А...       – Она выходила из лаборатории в то самое время, когда на сервере зафиксированы запросы. Я по камерам проверил. И полчаса назад она здесь сидела.       – Ты что, камеры постоянно просматриваешь? Только не говори, что у тебя есть к ним доступ через личный смартфон?       – Конечно, идея неплохая, но нет. Просто Долгов полчаса назад очень уж активно её искал, а я слышал, как кто-то сказал, что она в лаборатории. В прочем, я услышал, что хотел, – пронзительный взгляд Тихонова сменился на понимающий. – Почему ты сразу же не попросила у меня помощи? А если бы я не заметил эту несостыковку? Чтобы было?       – Прости, не хотела впутывать тебя во всё это. Не хватало, чтобы ты ещё пострадал.       – Не хотела она, – мужчина усмехнулся и, разорвав зрительный контакт, сел за своё рабочее место. – Поэтому совершила «преступление» с моего компьютера?       – С моего это сделать нельзя.       – Тань, скажи честно, ты серьёзно думала, что я не узнаю? – в ответ молчание. – А я думал, что мы не чужие друг другу.       В его словах Белая уловила обиду. К тому же, Иван сгорбился и принялся, как поняла Таня, самостоятельно подчищать историю запросов её компьютера.       – Вань. Прости, – баллистик осторожно коснулась его плеч, но мужчина убрал её руки. – Ну, виновата, что ещё скажешь. Что я должна сделать, чтобы ты перестал дуться?       – Хотя бы мне доверять. Я, между прочим, ради тебя готов на всё, что б ты знала.       – Я знаю, Вань, знаю, – тихо ответила Белая.       Спросить о том, выдаст ли её Тихонов, Таня даже не посмела: обидит только его этим.              Освободилась Соколова только к вечеру. Сразу же после опроса свидетелей позвонил Майский, который в данный момент находится в Питере для допроса организаторов конференции. Оказалось, что само мероприятие проходит чисто формально. Работы, которые были присланы заранее, уже изучены, результаты давно известны среди комиссии.       Профессор Ищенко Станислав Дмитриевич, убийство которого расследовало ФЭС, уже был избран победителем, и ему должны были выделить на торжественной церемонии грант на открытие лаборатории.       Однако боролся за победу на равных с погибшим ещё один учёный – Смирнов Евгений Михайлович. По словам одного из работников института, который стал случайным свидетелем разговора члена комиссии и Смирнова, «проигравший» гений знал о своём бедующем поражении и был зол.       Следствие предположило, что это могло послужить мотивом для убийства. Поскольку Ищенко не явится на конференцию, его победу отдадут другому, ведь результаты официально будут утверждены только после церемонии. Новым победителем с большой вероятностью может стать Смирнов, о чём тому также было известно       Сам Сергей не успевал выехать на задержание профессора, поэтому Юле как можно скорее нужно было доставить Смирнова в ФЭС.       Время было уже к полуночи, когда майор передала задержанного в изолятор. Допрос пришлось отложить до следующего дня, собственно, и результаты экспертиз с осмотра вещей и квартиры Смирнова будут готовы только завтра во второй половине дня.       Сейчас же, допивая чашку чая в прикуску с бутербродами, Соколова удобно расположилась за барной стойкой в буфете. Последний раз она кушала дома утром, а активный день, между прочим, отнимает немало энергии. Голод, который испытывала майор, можно было сравнить со звериным. Однако дома приготовленной пищи, увы, не было. Пришлось довольствоваться перекусом на работе.       Соколова в такие моменты часто вспоминала Лисицына. Когда кто-то из них до поздна задерживался на работе, другой, если находился дома, готовил ужин и ждал с работы запоздавшего, насколько это было возможно.       – Ну, как? Вкусно? – наблюдая за тем, как Юля жадно поглощает содержимое тарелки, Костя печально улыбнулся. – Опять ничего не ела.       – Времени не было.       Женщина подняла на мужчину жалостливый взгляд в надежде, что он посочувствует ей, и Лисицын взгрустнул. Он переживал за неё по каждой мелочи, не говоря уже об опасностях.       – И что? Совсем не было времени забежать куда-нибудь, перекусить?       – Совсем. Хорошо, что у тебя сегодня выходной. Сил готовить у меня уже нет, а живот от голода сводит.       Её слова звучали равносильно: «Хорошо, что ты у меня есть».       Костя улыбнулся. Ему всегда было приятно ощущать себя нужным для Юли, а поводов для этого она давала немало.       – Давай я тебе чая налью горячего. Небось, замёрзла вся, на дворе мороз.       Мужчина встал из-за стола, чтобы приготовить женщине напиток. Наполняя чашку кипятком и добавляя заварку, майор услышал слегка жалостливый голос возлюбленной.       – С лимоном?       Лисицын стоял к ней спиной, но был готов поклясться, что сейчас Соколова с надеждой смотрит на него.       – С лимоном, – усмехнулся Костя и достал из холодильника нарезанные дольки.       – Спасибо, – протянула Юля, а мужчина, поставив перед ней чашку, наклонился, желая получить благодарственный поцелуй за заботу. И получил. Глаза его сразу же засверкали. Пусть это был незначительный поцелуй в щёчку, но такой трогательный.       – В следующий раз буду тебе прямо на место преступления обед привозить.       – Серьёзно? – с полным ртом еды спросила Соколова. – А если я по городу буду ездить или по области , а то и в засаде сидеть?       – Всё равно найду и из ложечки накормлю.       – Что о нас подумают люди? – женщина слегка засмеялась, ведь подобная сцены выглядела достаточно забавно.       – Ой, тебя это не очень волновало, когда я забыл взять с собой обед , а ты в свой выходной приехала в офис и положила его в холодильник. На вопрос Тихонова, что ты здесь делаешь, ответила, какой я голодный, целый день на ногах да ещё и покушать не взял.       Женщина улыбнулась, вспомнив ту ситуацию. Ведь, действительно, переживала она тогда о Косте всерьез. Как же так: целый день и голодный?       – Ну, правильно, это же вроде были выходные, столовая не работала.       – Ага, а Тихонов потом надо мной всю смену подшучивал, дескать какой я голодный и ненасытный. Да и сейчас время от времени вспоминает.       Оба засмеялась, с любовью и теплотой смотря друг другу в глаза. Этих двоих связывала не только любовь, но и постоянная забота друг о друге.       – Ты ещё не ушла, – женщина вздрогнула, услышав позади себя голос Тихонова.       Улыбка от счастливых воспоминаний спала с её лица, оставив следы тоски и боли.       – Скоро пойду, – устало ответила Соколова. – А что случилось?       – Держи, – программист положил перед коллегой папку.       – Вань, давай до завтра. У меня больше нет сил на работу.       – Это данные всех водителей, которых ты ищешь.       Майор в миг перевела на Ивана испуганный взгляд, который передавал беспокойство и недоумение. Ещё один человек в курсе событий. Внутри больно кольнуло.       – А откуда ты знаешь? – женщина тяжело вздохнула. – Таня, – не ожила она, что Белая проговорится. Знала же, что нужно самостоятельно всё узнать без чьей-либо помощи. И что теперь?       – Я сам догадался. Конспираторы вы ещё те, – Иван гордо усмехнулся. – Я в своей лаборатории знаю обо всём, что в ней происходит, даже если другие думают иначе. Сама Галина Николаевна не обо всем знает. И об этом тоже. Можешь не переживать, – Юля слегка приподняла кончики губ и осторожно открыла папку. – Я тоже хочу, чтобы виновник в смерти Кости был наказан. Чем смогу, помогу. Так что дерзай.       – Спасибо, Вань.       Сложно описать, насколько благодарна была Соколова Тихонову. Страх о том, что ещё кто-то знает о расследовании, ушёл, а вместо него появилась уверенность в поддержке, без которой ей не обойтись. Главное, чтобы помощникам не досталось.       – Таня говорила, что нужен официальный запрос.       – Для меня не нужен. Система безопасности у транспортных компаний слабая. Ладно, я спать пошёл. Спокойной ночи.       – Вань, ты даже не представляешь, что сделал для меня.       – И для Лисицына тоже