Утро добрым...бывает!

Тёплый солнечный лучик легко проник сквозь приоткрытые сёдзи и уютно устроился на лице Мадары, щекоча нос. Тот недовольно поморщился и открыл глаза. Утренняя тишина дарила умиротворение, но мятежная душа Мадары билась в груди, словно птица в клетке. Тревожные мысли о будущем клана и правильности принятых решений сменяли друг друга, не давая покоя. С правой стороны футона послышались шорох и сонное бормотание Хаширамы. Мадара тяжко вздохнул и перевернулся на бок. Этого уж точно никакие мысли не лишат сна. Спит как медведь в берлоге. Во сне у Хаширамы было расслабленное лицо. Иногда даже чересчур. Мадара усмехнулся и аккуратно потыкал пальцем в мягкую щеку. Затем легонько провёл по линии челюсти, очерчивая подбородок, задержался у губ, не решаясь прикоснуться. Хаширама сладко причмокнул. Мадара закатил глаза и щёлкнул его по носу. Он прекрасно знал, что от такого Хаширама не проснётся, поэтому частенько подолгу смотрел и гладил его лицо. Это стало своего рода утренним ритуалом и самым большим секретом. Мадара бы умер на месте, если бы был пойман с поличным. Ещё раз погладив Хашираму по щеке, Мадара почти вплотную приблизился к его лицу. Вдохнул запах травы и едва уловимый алкоголя — напоминание о вчерашнем вечере. Чертов Сенджу пах как большой стог сена, в котором Мадара любил валяться в детстве. Этот запах всегда его успокаивал. Мадара по очереди поцеловал подрагивающие веки, невесомо коснулся виска, потерся носом об ухо, спустился к шее и уткнулся лбом в плечо. Иногда ему казалось, что он сходит с ума от переполняющей его любви и нежности к этому человеку. Но большую часть своих чувств он прятал подальше даже от самого Хаширамы, всегда сохраняя образ безразличного и холодного воина, лидера могущественного клана. Отпустить внутренние зажимы и ненадолго стать простым влюблённым мальчишкой получалось только в короткие утренние часы. Внезапная мысль осенила Мадару: ранние подъемы никогда не были сильной стороной Хаширамы и Мадаре иногда приходилось в прямом смысле его распинывать, но что, если попробовать другой подход? Ведомый азартом и новой идеей, Мадара огладил грудь Хаширамы, задевая полукружия сосков, медленно провёл по животу, ощущая под пальцами рельеф мышц, остановился у края легкого одеяла, потянул вниз, оголяя пах и ноги. Слегка царапая, погладил крепкие бёдра. В голове всплыли картины прошлой ночи: Хаширама сжимает ногами его бока, подаваясь навстречу быстрым движениям. Мадара сглотнул, ощущая зарождающуюся волну возбуждения. Скользнул рукой к внутренней части бедра, аккуратно сжал яички, огладил член, внимательно отслеживая реакцию. Хаширама не шелохнулся. Мадара облизнул ладонь и более уверенно провёл рукой. Пары-тройки движений хватило, чтобы почувствовать эрекцию — Хаширама даже во сне возбуждался моментально. Продолжая водить рукой по всей длине, Мадара наклонился и поочередно вобрал в рот сначала левое, а затем правое яичко. Языком провёл вверх по стволу к крупной головке, большим пальцем собрал капельки смазки. Обвёл языком вокруг, прижался губами и не смог сдержать стон. Происходящее чертовски заводило. Проведя несколько раз головкой по губам, Мадара взял в рот. Не теряя времени, принялся ритмично сосать, помогая себе рукой. Собственный член ныл от возбуждения, но Мадара полностью сосредоточился на Хашираме, лишь изредка прикасаясь к себе. Прекрасно зная, что Хашираму это заводит, он втянул щеки и старался вобрать член как можно глубже, практически утыкаясь носом тому в живот. Дыхание Хаширамы участилось, он уже не выглядел таким расслабленным: морщил нос и комкал край одеяла, но по-прежнему не просыпался. Не сбавляя темпа, Мадара раз за разом проходился языком по всей длине, задевая уздечку. От собственного возбуждения в голове плавились мысли. Хаширама во сне коротко постанывал, неосознанно подаваясь навстречу движениям. Мадара и сам был готов стонать в голос, второй рукой надрачивая себе в такт движениям. Хаширама дернулся, кончая ему в рот. Мадара зажмурился, следом достигая разрядки. Хаширама завозился, стоило ему отстраниться. — Дара, что ты делаешь? — сонно проговорил Хаширама, садясь на постели и непонимающе оглядывая раскрасневшегося Мадару. Мадара молча высунул язык. Сперма, смешанная со слюной, белёсым ручейком потекла по подбородку. — Так это был не сон? — Хаширама застыл с открытым ртом. — Боги! Как ты вообще до этого додумался? — пробормотал он, пряча пунцовое лицо в ладонях. — Нет, ты не подумай, мне очень понравилось, — спохватился он, привлекая Мадару в свои медвежьи объятия. — Ещё бы тебе не понравилось, — скептически заметил Мадара, вытирая ладонь с собственной, уже подсыхающей спермой о его грудь. Хаширама хохотнул и перевернул его на спину, нависая сверху. — Если я буду просыпаться так каждый раз, то никакие ранние подъёмы мне больше не страшны, — довольно сообщил он, целуя Мадару.