Растопи меня своим льдом

Мо позвонил в дверь, вместо того, чтобы открыть её своим ключом, потому что знал, что Чен был дома и ждал его. Чен открыл ему дверь и Мо оглядел его, нахмурив брови. На нем был чёрный костюм с белой рубашкой и чёрным галстуком. Мо хотел спросить почему он так официально одет, но промолчал, не зная относится ли это к его работе, и к его правилу: "Не задавать вопросов". Он прошёл внутрь. - Привет, - Чен обнял его. - Привет, - ответил Мо, обнимая его в ответ одной рукой, в другой он держал холсты, заклееные в чёрный целлофан, чтобы не испачкать и не испортить их по дороге. Чену не терпелось посмотреть, что там. Он взял их у Мо, посмотрел на него. - Можно? - спросил, прежде чем открыть. - Конечно, - Мо махнул рукой. Он не считал свои работы произведением искусства, тем не менее, когда рисовал, то вкладывал эмоции. Ему даже становилось спокойнее после рисования, мозг отключался, и он водил по холсту, не думая ни о чем. Возможно, это даже помогало снять напряжение получше драки. Чен развернул картины и поставил их на пол, оперев на диван. Сам встал напротив и подпер рукой подбородок, рассматривая первую. Мо встал рядом. - Ты злился? - спросил Чен, видя на картине преобладающие темно-синие и чёрные штрихи, красные вкрапления и кое-где фиолетовые брызги. Казалось, что это беспорядочное нагромождение линий и брызг, но Чен видел в них намного больше. - Да, - ответил Мо честно. Он нарисовал её на следующий день после разговора с Ченом в понедельник. - Почему? - Чен посмотрел на него. - Почему?! - Мо выдохнул, чувствуя что опять вскипает, - Потому что ты приставил ко мне охрану! - Котенок, - Чен притянул его за плечо и поцеловал в рыжую макушку. - Ладно, я уже не злюсь, проехали, - сказал Мо, успокаиваясь. Чен встал позади него, обнимая двумя руками и положил подбородок на его голову. Он смотрел на вторую картину. - А это что? - спросил он. На картине от верхнего угла к нижнему проходила красная ломанная линия, на фоне которой были цветные хаотичные мазки. Мо покраснел. - Это после того, как мы.... - Я понял, - сказал Чен, потерся подбородком о его волосы и прижал его к себе крепче, - это потрясающие картины, у тебя есть талант. Мо с недоверием поморщился, разглядывая то, что нарисовал, даже не задумываясь. - Это просто мазня... - произнёс он. - Вовсе нет, - возразил Чен, - я вижу те эмоции, которые ты вложил. В искусстве важно, чтобы зритель понял, что хотел сказать художник. Неважно, каким способом он это говорит. Но твои картины живые. От них исходит тепло, я его чувствую. - А от этой просто огонь, - добавил Чен полушепотом, кусая Мо за ухо, имея ввиду картину с красной линией. Мо отклонил голову, он поежился от щекотки и мурашек, прошедших по коже его шеи и головы. - Может быть, это только ты видишь, - сказал Мо все также со скепсисом, - Потому что ты меня знаешь. - Готов поспорить на что угодно, что не только я, - произнёс Чен уверенно, снова укладывая подбородок на его макушку. - И как мы это проверим? - спросил Мо. - Ты бы согласился продать их в галерею? - Чен развернул его к себе, чтобы смотреть ему в лицо. - Разве найдётся тот, кто согласился бы это купить? - Мо нахмурился, глядя ему в глаза. Чен кивнул. - Я в этом уверен. Мо все же сомневался, но спорить не стал. Чен снова посмотрел на вторую картину. - Когда смотрю на неё, мне хочется тебя связать, - сказал он наклонившись к уху рыжика. Мо закрыл глаза, представляя это. Его сердце пропустило удар, он вдохнул, краснея и почувствовал жар внизу живота. Чен прикоснулся к его губам своими, Мо громко сглотнул. - Но давай обсудим это позже, - Чен быстро отстранился. Когда Мо распахнул глаза, его уже рядом не было. Чен вернулся с костюмом в руках, протягивая его Мо. - Надень это. У Мо перед глазами все ещё стояла картина со связыванием. Вряд ли в ближайшее время он сможет думать о чем-нибудь другом. - Зачем? - Он взял машинально вешалку. - Ты не можешь пойти в этом, - Чен осмотрел его с ног до головы. На Мо были надеты чёрные спортивные брюки и оранжевая толстовка с капюшоном. - Куда пойти? - Мо сдвинул брови, рассматривая костюм, который был явно специально куплен для него. - Увидишь, - Чен загадочно улыбался. *** Рыжик сосредоточено смотрел на дорогу, пытаясь обращать внимание на все вокруг: светофоры, пешеходы, дорожные знаки. При этом мысленно напоминал себе периодически, где находится педаль тормоза, чтобы не перепутать. Чен сидел рядом спокойный, но не расслабленный. Он внимательно следил, чтобы Мо не въехал куда не надо, например, в столб. - Здесь, - сказал Чен, указывая на парковочное место у двухэтажного современного здания. Его фасад был похож на волну, плавные формы и гнутые линии, металлическая отделка сияла на солнце. Мо затормозил, стараясь плавно давить на педаль, немного не вписавшись в размеченное парковочное место, машина встала криво. Чен потрепал его по волосам, но затем заставил перепарковаться, на что ушло минут десять. Когда Мо, наконец-то, установил режим паркинга и опустил ручник, он выдохнул и закрыл глаза. Перед глазами у него снова возникла картина со связыванием, которую он отгонял все время за рулём, что ещё усложняло его водительские умения. - Веревками? - спросил он, повернувшись к Чену. - Что? - не понял Хэ. - Ты свяжешь меня веревками? Или чем? Галстуком? Руки? Или и ноги тоже? Чен отвернулся, прикрывая глаза. Не ясно было, он смеётся, или плачет, или просто покраснел. - Мы опаздываем, - сказал он и открыл дверь, чтобы покинуть автомобиль, но перед этим резко повернулся к Мо, - В том, что я завяжу тебе рот, можешь не сомневаться! - он прищурил глаза и затем вышел. Мо чуть не задохнулся. Он от астмы никогда не страдал, но сейчас не отказался бы от ингалятора. Как можно говорить такие фразы с таким невозмутимым лицом? Через пару минут он успокоился и тоже вышел из машины. Чен уже стоял и ждал его, держа в руках картины. Рыжему было непривычно расхаживать по улице в такой неудобной одежде. На нем даже галстук был, который Чен помогал завязывать. Мо подошёл к Чену и они зашли в здание, большие буквы над входом которого гласили: "Художественная галерея Гуанчжоу". Внутри Хэ повернулся к нему. - Говорить буду я, а ты постарайся сохранять серьёзное лицо, - Чен провел рукой по его скуле. Мо поджал губы, но кивнул. С чего бы ему не суметь сохранить серьёзное лицо? Рыжик понимал, зачем они пришли. Он волновался и предполагал, что сейчас некий эксперт в искусстве пошлёт их куда подальше. Наверное, поэтому надо сохранять серьёзное лицо. Хэ уверенно прошёл по лабиринту коридоров, постучал в нужный кабинет и сразу вошёл. Рыжик зашёл вслед за ним. Они попали в большой светлый кабинет, стены были выкрашены в белый, их украшало много картин, вывешенных в хаотичном порядке. Некоторые висели через одну, некоторые подряд, несколько стояли на полу, опертые о стену. Их встретил мужчина лет пятидесяти с сединой. Он сразу встал из-за стола и поздоровался с Ченом, они явно были хорошо знакомы. Рыжего он окинул абсолютно незаинтересованно, но пожал руку и ему. - Прошу, садитесь, - сказал мужчина указывая на кресла напротив своего стола и улыбаясь чересчур вежливо Чену. Мо этот тип определённо не понравился, слишком заискивающий и глаза больно хитрые. Впрочем, Мо молча сел, с серьезным лицом, как его и просили. Чен положил картины на стол и тоже сел. - Вы остались довольны прошлой покупкой, господин Хэ? - спросил мужчина, улыбаясь. - Вполне, - голос Чена звучал холодным, для рыжика теперь это казалось непривычным, с рыжим он говорил совсем по-другому. Эта мысль заставила Мо довольно ухмыльнуться, но он одернул себя, напомнив сохранять серьёзное лицо. - Картина уже выросла в цене почти вдвое, - продолжил Чен, - Я планирую выставить её на аукцион в скором времени. Как всегда, не премину воспользоваться вашими услугами, господин Ван. Мужчина ещё больше заулыбался и закивал. - Это то, что мы обсуждали по телефону? - спросил господин Ван, указывая на холсты на столе. Чен кивнул. Мужчина бережно взял каждый холст по очереди и расположил на стене, цепляя за торчащие металлические гвоздики, которых на этой стене было много, и только некоторых из них были заняты другими картинами. Подсветка сверху позволяла хорошо рассмотреть их. Рыжик догадался, что этот мужчина и есть тот эксперт, который должен сказать правду о его мазне. Он подавил тяжёлый вздох внутри себя и приготовился слушать разнос своего творчества в пух и прах. Ван внимательно рассматривал картины, затем отошёл чуть подальше, наклонил голову, продолжая также изучать их. Чен встал и подошёл к нему. - Это интересно, - проговорил Ван, - Как зовут художника? - Это молодой художник, который пока предпочитает скрывать свою личность. Картины он подписывает только одним символом "莫"*. Но обладает безусловно огромным талантом, - сказал Чен. Ван взглянул на Чена задумчиво. - Через месяц состоится его выставка, после чего картины возрастут в цене вдвое, - добавил Чен. Мо, все это время напряженно вслушивающийся, чуть не выдал себя, он расширил глаза, но сжал губы, чтобы не издать ни единого звука. К счастью, господин Ван стоял к нему спиной и не видел его лица. Чен же украдкой бросил взгляд на Мо, говоривший: "Спокойно, я знаю, что делаю". Мо постарался принять нейтральное выражение, но его сердце стучало слишком быстро. Ван стоял раздумывая. - Я вижу здесь талант, несомненно. И какова цена, господин Хэ? - спросил мужчина, прищурив глаза. - Это алмаз, который требует огранки, - издалека начал Чен, - потому начальная цена не большая. Пятьсот, каждая. Мо раздумывал, что означала эта цифра? Юаней, долларов? Если юаней, то наверное, именно так он бы сам оценил свои творения. Если долларов, то цена слишком высокая, но он молча наблюдал за реакцией Вана. Тот кивнул. - Знаю, что вы обладаете хорошей интуицией в таких делах, господин Хэ. Потому доверяю вашим словам, - произнёс мужчина, - И раз вы заинтересованы в этом художнике, то никаких шансов на провал просто не может быть. Чен слегка улыбнулся и они пожали друг другу руки. После того, как Чен, наконец, распрощался с этим Ваном, Мо уже еле сдерживал усталость. Слишком долго Ван что-то рассказывал напоследок, будто стараясь ещё больше втереться в доверие и подлизаться. Мо такие люди совершенно не нравились, но он молчал все это время. Когда они вышли, он устало вздохнул. Он молчал, пока они не сели в машину. Там Мо позволил себе расслабиться. - Теперь ты не сомневаешься, в том что у тебя талант? - спросил Чен, повернувшись к нему и положив локоть на спинку сиденья. - Это все ты, - ответил рыжик, - Он просто послушал тебя. Чен погладил его щеку. - Он разбирается в искусстве, он владелец галереи, черт возьми. - уверенно сказал он, глядя рыжему в лицо, - Если бы я принёс ему ерунду, он бы никогда не согласился. А его слова о моей интуиции - это лесть. Ну что, все ещё сомневаешься? Мо смотрел на Чена, до сих пор не веря, хотя ясно видел, что он знает о чем говорит. - Так он владелец? - удивился рыжик, затем опустил глаза размышляя. - Я заработал тысячу юаней? - аккуратно спросил он, спустя несколько минут, глядя на Хэ. Чен усмехнулся и посмотрел в лобовое стекло, покачал головой, будто рыжик сморозил глупость. - Долларов? - рыжик нахмурился, чувствуя себя глупым. Чен вновь повернулся к нему. - Миллион. Ты заработал миллион юаней, по пятьсот тысяч за каждую картину, - сказал он спокойно. - Че? - рыжик расширил глаза, его сердце провалилось куда-то сквозь тело и сквозь землю. Ему казалось, что Чен его разыгрывает, и он это все специально подстроил. И господин Ван никакой не господин Ван. В общем, он совсем потерял связь с реальностью. Он просто застыл, даже не моргая. - Правда, я хотел бы получить пятнадцать процентов за свои услуги посредника, - сказал Чен, широко улыбнувшись. Мо смотрел с каменным лицом на его улыбку. Когда оцепенение прошло, он тихо выговорил: - Но это все ты, если бы не ты, ничего бы не получилось. - Талант не решает всего, - пожал плечами Хэ, - Петьдесят процентов успеха - это связи и деньги, так все устроено во всех сферах. Он взял лицо Мо в свои руки. - Но талант это самое главное. И он у тебя есть. Если ты продолжишь сомневаться, то я сочту это за личное оскорбление, - сказал Чен, смотря ему в глаза с такой уверенностью, что Мо она тоже передалась. Он никогда не верил в то, что хоть что-либо из себя представляет. Никогда не считал себя умным, или способным. Боялся воображать свое будущее, потому что оно виделось слишком унылым - какая-нибудь стремная работа, типо той, что у него есть сейчас, сводить концы с концами, чтобы просто выжить. И, сейчас, впервые он сам поверил, что обладал талантом. Чен ведь не идиот, чтобы утверждать это так уверенно. Он в него верил, так сильно, что рыжему тоже пришлось. - То есть я богат? - он улыбнулся, посмотрел в серые теплые глаза. - Ну, - для Чена миллион юаней совсем не было большой суммой, но он понимал, какой огромной эта сумма казалась для рыжика, - Вроде того. Мо закрыл глаза, он прижался лбом к лбу Чена, затем засмеялся и откинулся в свое сиденье. Ему не хотелось думать о проблемах, о маме, о том, что будет завтра. Он хотел просто насладиться этим моментом. - Аааааааа!!! - неожиданно заорал он вскинув руки вверх. Чен запоздало закрыл уши руками, он тоже засмеялся. Рыжик сделал несколько глубоких вдохов, а затем снова заорал, вцепившись в руль: - Ааааааа!!! - К нам идёт охранник, - сказал Чен обернувшись, - Скорее поехали. На него повлияли бурные эмоции рыжика, так что он сам почувствовал себя восемнадцатилетним подростком и захотелось сделать что-то жутко глупое. - Я не смогу, у меня руки дрожат, - рыжик сунул ему ключи. - Быстрее, - Чен выбежал из машины, и открыл дверь водительского места, рыжик выскочил тоже, и побежал, огибая машину на пассажирское. Чен быстро завел её и вдавил на газ, как только Мо хлопнул дверцей со своей стороны. Охранник с парковки был уже совсем близко. Мотор взвыл всеми девятиста лошадинными силами, и автомобиль резко тронулся с места, так что рыжий, не успевший пристегнуться упёрся руками в приборную панель. - Юююююхуууу, - заорал он, видя в боковом зеркале маленькую фигуру охранника. Его голос утонул в реве мотора. Чен ударил по тормозам, выезжая на дорогу, и принялся выкручивать руль. Машину занесло, и он снова вдавил газ, выезжая на выделенную линию для автобусов, и собирая при этом все штрафы. Ему, на самом деле, давно хотелось бы погонять на этой машине на всей скорости, но он считал это ребячеством. Сейчас же адреналин приятно разлился по всему телу. Вместо того, чтобы повернуть в сторону дома, он повернул на автостраду, и попав на не загруженную автомобилями дорогу, снова выжал из этой спортивной машины максимум. Рыжик был просто в восторге. - Крутоооо! - заорал он, стараясь перекричать грохот двигателя. Чен изредка притормаживал, перед тем как обгонять другие автомобили, и снова давил на газ. Он так увлёкся этим, его переполняли радостные эмоции, вперемешку с адреналином и, конечно, бросая короткие взгляды на янтарные блестящие глаза Мо, его переполняло счастье. Чен почувствовал себя маленьким ребёнком и, вновь вцепившись в руль и вдавливая педаль, он сам не ожидал услышать собственный голос. - Аааааааа! - заорал он. Рыжик на секунду удивился, а потом тоже закричал: - Аааааааа! Какого хрена я делаю? - думал Чен. Тянь был видимо прав, когда говорил, что он лишился мозгов. Но ему это нравилось. Кому нужны мозги, когда можно ехать на скорости триста километров и просто орать? И когда рядом эти янтарные глаза? - Пиздец! - закричал Чен, вновь выжимая педаль. - Блять! - заорал рыжик, смеясь. Они так и ехали, выкрикивая мат, пока индикатор топлива не замигал. Чен завернул на какую-то узкую дорогу, на улице уже начало темнеть. Он остановился у обочины, не доехав до заправки, чтобы перевести дух. Их окружало поле, из цивилизации здесь были только линии электропередач, и виднеющиеся вдали вывески АЗС. Чен вышел из машины и встал, облокотившись на неё. Рыжик стянул с себя галстук и снял пиджак, бросил их на сиденье. Он весь вспотел и, расстегнув две верхние пуговицы рубашки, вздохнул полной грудью. Он встал рядом с Ченом. - Как ты ходишь в этом целый день? - спросил он. - Привык, - Чен пожал плечом и закурил. Они смотрели на уже совсем скрывшееся из виду солнце, и на подсвеченные снизу оранжевыми бликами облака. Небо над головой стало темно-синим и на нем появились первые звезды, в городе их совсем не было видно из-за яркого уличного освещения, а здесь они красиво мерцали, завораживали. - Красиво, - сказал Мо, задирая голову и глядя в небо. - Ага, - согласился Хэ, тоже смотря в небо и выдыхая густой дым вверх. - Мне нравится, когда ты такой... настоящий, - сказал Мо после паузы. - Мне тоже, наверное, - ответил Чен, выбросил окурок и обнял рыжика за плечо, укладываясь щекой на его макушку. Он смотрел на догорающие блики на облаках, ему не хотелось, чтобы последние теплые лучи исчезли, словно призраки. Не хотелось, чтобы день заканчивался и начинался следующий. Не хотелось возвращаться в свою привычную жизнь и решать вопросы о поставках оружия. Больше всего на свете он сейчас желал просто остаться здесь, в этом моменте, навсегда. Мо посмотрел на его задумчивое лицо. Проведя достаточное количество времени рядом с Ченом, он теперь мог различать мельчайшую смену эмоций на его лице, которую другие бы никогда не заметили. И сейчас, заметив на нем грусть, он встал перед ним, прислонившись к нему и заглядывая в глаза. - Что не так? - спросил рыжик. Чен обнял его за талию одной рукой, а пальцами другой погладил за ухом. - Всё так. Просто мне страшно. - Чен смотрел на звезды, отражающиеся в тёмных зрачках, окружённые янтарной радужкой. Мо сдвинул брови. Он не представлял, чтобы Чен мог чего-то бояться. Это скорее было свойственно самому рыжику. - Почему? - задал он вопрос. - Боюсь, что все пойдёт по пизде, - сказал Чен то, что было в его мыслях, не пытаясь завуалировать или хотя бы сформулировать помягче. В жизни Чена было не так много счастливых моментов, по крайней мере до встречи с Гуань Шанем. И каждый раз эти хорошие моменты обрывались чем-то настолько трешовым, что у нормального человека волосы бы встали дыбом. Чен просто привык к этому, в его мозгу это казалось закономерностью, и сейчас ему действительно было страшно. Самое ужасное воспоминание было связано со смертью матери. Он собирался уехать, как только ему исполнится восемнадцать. Он даже знал куда поедет - в Пекин. У него был чёткий план, он знал, где будет жить первое время, где будет работать, он планировал сменить имя, чтобы отец не смог его найти. Конечно, оставлять мать и Тяня с отцом было эгоистично, но он надеялся, что сможет им помочь через какое-то время, чтобы они все начали новую другую жизнь. Чен помнил в мельчайших подробностях тот день. Он гулял с тем парнем из параллельного класса, который ему нравился. Все было слишком хорошо - идеальная погода, идеальное свидание и большие надежды на свободу. Когда Чен вернулся домой, он узнал, что мать умерла. Эта новость, как гром среди ясного неба, разбила его вдребезги. Чен очнулся от негативных воспоминаний, прижал к себе Шаня, прижимаясь губами к его лбу. Рыжик абсолютно точно понимал, о чем говорил Чен. Его жизнь тоже была далеко не сахаром, много в ней было проблем и трудностей. Хорошие воспоминания его жизни, тоже сменялись плохими. И те немногие счастливые моменты, которые происходили, казались слишком хрупкими. Как бабочка, пойманная двумя ладонями и трепыхающаяся внутри, которую не хочешь отпускать, но стоит задеть её крылья и она погибнет, потому что не сможет снова взлететь. - Давай просто останемся здесь, - предложил Шань, имея ввиду и этот момент и это место, и те чувства, которые испытывал прямо сейчас. - Умрем вместе и попросим Хуа Би закопать нас рядом на этом поле? Шань ударил его кулаком по спине. - Это совсем не романтично. - А по-моему романтично, - Чен уткнулся носом в его шею. Мо закатил глаза, хоть Чен этого не видел, но догадался, что он делает это. Он беззвучно засмеялся. Девяносто процентов времени Чен был идеально рассудителен и логичен, но иногда он нёс откровенную херню. Особенно перед сном, или просто когда был абсолютно расслаблен после пары стаканов виски. Мо каждый раз закатывал глаза, но, на самом деле, такие моменты он обожал больше всего. - Мы справимся, - сказал Шань, скомкав его одежду на спине своими пальцами и прижимаясь ухом к его груди, - Даже если все пойдёт по пизде, мы справимся. По всему телу Чена разливалось приятное мягкое рыжее тепло, и он не мог ему не верить.