Месяц отношений с Поттер

– Встречайся месяц с Поттер.       Голос Забини насмешливый, будто тот априори знает, что Драко с этим не справится. – Ещё чего, – светловолосый устало ведёт плечами и откладывает карты подальше. Он не сильно увлекался азартными играми, однако в эту ночь их компания, Панси, Блейз, Тео и сам Драко, решила сыграть в магловские карты, оказавшиеся на удивление интересными. – Пустая трата времени, Блейз. Около шрамоголовой вьётся младший Уизберри уже несколько лет. – Ты считаешь себя хуже рыжего? – Блейз усмехается, видя, как закатывает глаза Драко. – Даже не думай, я не изменю своего законного желания. – Нет, подожди, – Панси делает глоток огневиски. – Давай сделаем честно. – На это даже Драко удивлённо поднял брови. Честность и Панси? Не совместимо, уж простите. – У тебя выбор: либо средняя Уизли, которая подружайка у Грейнджер, либо сама Поттер. – Ну, конечно. Чего стоило ждать Драко от друзей. – Просто поверь. – Панси заговорщически понижает голос. – Она сама к тебе скоро подойдёт. – Ты ей амортенцию что ли дала, – Драко скептично смотрит на подругу. Поттер – героиня магического мира, имеющая почти блестящую успеваемость, плохую дисциплину, верных друзей и, как предполагал Малфой, будущего избранника. Как к ней подступиться у него идей не было. Как и мотивации в общем-то: Поттер ему не нравилась, годы взаимной неприязни, отличные социальные статусы да и даже факультеты. Буквально ничто не связывает их.       Однако на следующий день Поттер ловит его на выходе из Большого Зала и просит поговорить с ней. Первоначально она уверенно тянет Драко за рукав мантии, однако тот видит, что с ним каждым шагом уверенность девушки улетучивается, и к моменту, когда они пошли до уединенной астрономической башни, от нее не осталось и следа. – Малфой, – голос звучит грозно, но Поттер устало трет глаза. Малфою кажется, что это злость на саму себя. Хочется сказать что-нибудь, но он молчит. Ждёт. – Мне уже все равно как ты отреагируешь. – Драко видит перед собой человека, который прошел через огромные трудности жизни, на ее узких плечах была и есть огромная ответственность. Он помнит, что Поттер свидетельствовала в суде на стороне защиты семьи Малфоев, благодаря чему, в общем-то, спасла их всех. Драко не слышал, но видел, что его мама благодарила девушку, хотя та отнекивалась. Ему показалось, что они бы сошлись. – В общем. – Она сжимает кулаки и выдыхает. – Тымнедавнонравишься. – Поттер говорит на одном дыхании, почти сразу разворачиваясь, чтобы выбежать из башни. Драко в последний момент удерживает ее за запястье. Он вспоминает проигранное желание. Видимо, про это Панси и говорила. – Ты мне тоже, – Драко гадко от своих слов. Он не первый раз обманывает, однако сейчас это подло по отношению к девушке как человеку. Малфой не чувствует к ней н и ч е г о. Возможно, кроме небольшой благодарности и обычного уважения. Однако он все ещё удерживает Поттер за руку, разворачивая ту к себе. Лицо девушки пунцовое, но в глазах плещутся искры радости. Она неверяще улыбается. В груди Драко что-то екает, когда он смотрит в ее глаза. Изумруд на обручальном кольце Нарциссы – первая ассоциация. У Поттер глаза настоящей ведьмы, за которые ещё несколько веков назад просто бы сожгли. Они не могут не привлекать. – Что теперь? – Поттер говорит тихо, будто боясь, что ее услышит кто-то посторонний. Она смущённо смотрит в пол, и Драко не может не усмехнуться. Он проводит по каштановым волосам, на удивление мягким, собранным в неаккуратный высокий хвост, смахивает длинную челку со лба и поднимает ее подбородок, чтобы вновь заглянуть в глаза. Поцелуй выходит лёгким, даже детским. Однако этого хватает, чтобы Поттер как то беззащитно всхлипнула и вцепилась в чужие плечи. Драко поглаживает пальцами подбородок девушки и отстраняется, видя, что её лицо ещё более пунцовое. Она сбивчиво что-то лепечет и отстраняется, однако перед тем, как выбежать на лестницу из башни, смазано целует куда-то в скулу.       Позже Панси ехидно спрашивает, как все прошло. Драко нет повода скрывать что-либо, потому рассказывает о разговоре в астрономической башне. Паркинсон говорит, что ей жаль Драко, ведь Поттер несведуща в отношениях, даже второкурсник был бы более умел её. Малфой как-то невесело усмехается, не видя на себе подозрительный взгляд Забини.       Драко не знает, почему не говорит, что поцелуй с Поттер был одним из лучших в его опыте, если это так можно сказать. Он не говорит, что на вкус она не приторна, как большинство слизеринок с их бесконечными блесками для губ, а схожа с шоколадным печеньем, которое Нарцисса отправляла ему первые курсы Хогвартса. Драко не говорит, что ему было мало.       Они начали встречаться, даже не спрашивая об этом. Просто на следующий день Драко подсел к ней на трансфигурации, отчего даже Макгонагалл на секунду потеряла дар речи, а потом вечером он проводил ее до раздевалок, сказав, что в жизни не будет ждать девушку после тренировок. Тогда Поттер впервые рассмеялась, а все напряжение от неловкости прошло, отчего даже Драко улыбнулся уголком губ. Он развернулся и пошел в сторону гостиной Слизерина, откуда-то зная, что его провожает изумрудный взгляд чужих глаз.       Ежедневно они встречались у Большого Зала, а затем шли уже привычным путем или на занятия, или на тренировку, или просто к озеру. Изначально Поттер сама поддерживала разговор, стараясь разрядить обстановку иногда подрагивающим от волнения голосом. Драко казалось, что для неё сражение с Волдемортом было гораздо проще, чем отношения с людьми. Он не заметил, как с каждой такой встречей говорит о чем то все больше, превращая слова в уже настоящий диалог. Поттер была в восторге, когда узнала, что Драко был в стольких местах на Земле. – То есть, многие пантеоны богов это лишь нарушившие правила волшебники? – Вроде того. Я не буду говорить за всех, конечно, но у тех же ацтеков точно, – Драко задумчиво вспоминает уже давнюю поездку в Мексику на какую-то встречу с местными магами. – Тогда Америка же не была сильно освоена, хотя правило секретности уже существовало. – Не могли контролировать, – заканчивает за него Поттер. Она не была нигде дальше Англии во время поиска крестражей, а Дурсли не ездили никуда в общем-то. Рассказы Драко были интересны, а слушать его было отдельным удовольствием. – Всё-таки хорошо быть в семье, где тебя любят. – Мой отец отдал меня Волдеморту, чтобы я убил Дамблдора, – Драко знает, что сказал это слишком резко, однако Поттер не обращает внимания. Ее лицо выглядит задумчивым, будто она подбирает слова. – Не буду утверждать, но по словам Волдеморта это было наказание за ...пророчество – Драко знает, что девушка никогда не скажет про Отдел Тайн. Просто не сможет. Он слышал про то, что в той битве она потеряла единственного родственника, и это сильно ударило по ней. Малфой видит, что Поттер поникла, потому обнимает ее за плечи, смотря куда-то в сторону.       Драко совсем не хочется думать, что за последние две недели Поттер слишком подобралась к его сердцу. Он не отвечает на усмешки Забини, который говорит, что теперь тот каждое утро собирается как на парад. Драко перестал говорить что-либо об их встречах с Поттер в компании, обрывая, когда начинался разговор об этом. – Гарри, шкура бурсланга никому не сдалась, – в разгар спора о нужном ингредиенте для оборотного зелья Драко не понимает, почему Поттер неожиданно замолкла. Она моргнула один раз, второй, непонимающе взирая на Малфоя. – Что? – Имя, – Драко все ещё непонимающе смотрит. – Ты впервые за весь Хог назвал меня по имени. – Драко надеется, что его лицо не такое красное, как ему кажется, и пытается оправдаться перед девушкой. Та смеётся, говоря что-то про его смущение и дополняя, что если Драко неудобно, то она переживет называния по фамилии. И да, обрывают её поцелуем.       В тот вечер Драко стоит напротив зеркала в ванне старост. Это действительно началось обманом с чужими чувствами и спором, однако сейчас оно переросло в нечто гораздо большее. Драко не к кому обратиться, из компании лишь до Забини что-то дошло, судя по его многозначительным взглядам. Он устало ведёт по волосам. Ситуация явно вышла из по контроля.       Гарри несколько другая девушка, потому что она первая на памяти Драко, кто в отношениях не обращал внимания на даты. После первого месяца отношений та ничего не сказала, и даже Драко на секунду удивился, гадая, является ли это поверкой или нечто подобным, что устроила однажды ему слизеринка с курса младше. Однако к вечеру Гарри так ничего и не сказала, и они привычно разошлись у передвигающихся лестниц.       В гостиной Панси поздравила с окончанием месяца, а значит и разрывом с Поттер. Драко ничего на это не ответил, уходя в свою обитель. У него была всего ночь, чтобы обдумать всё заново.       Ещё месяц назад Драко с уверенностью бы сказал, что к Поттер он не чувствует ничего. Однако сейчас она вызывала некоторое волнение, даже радость и необъяснимое тепло в груди, доселе неиспытанное вовсе. Драко не знает, что делать с новыми эмоциями.       У них с мамой был один секрет от отца. Парный пергамент, купленный где-то в Косом переулке, которых отражал на втором листке то, что писали на первом. Почти все года в Хогвартсе они так и общались, если хотели, чтобы Люциус не ведал о чем-то личном. Видимо, мне понравилась Поттер.       У Драко каллиграфический почерк, как и у всех чистокровных, однако содержимое фразы явно не соответствует его статусу. Ответа не приходит достаточно долго, чтобы юноша начал ходить в нетерпении по комнате. Он с волнением поднимает пергамент с появляющимися буквами. Я всегда поддержу тебя.       Это единственная фраза, которая была нужна Драко. Он облегчённо выдыхает, читая последующие слова, выведенные знакомым почерком. Он почти видит женщину, которая, склонившись в свете лампы, пишет о том, что Люциус, скорее всего, воспротивится, но не будет настаивать. Она хорошая девушка, пусть и не чистокровная.       Конечно, Драко осознавал тот факт, что линия чистокровной семьи Малфоев может прерваться именно на нем, если эти отношения продолжатся уже после окончания Хогвартса. До этого ещё пол года, однако Драко уверен, что они пройдут быстрее, чем кажется на первый взгляд.       Драко делает свой выбор.       За несколько дней до рождественских каникул они вместе сидели в «Трех метлах», согреваемые сливочным пивом. Драко оно не особо нравилось, та же содовая с вишнёвым сиропом была на уровень вкуснее, однако Гарри очень уж нравился именно этот напиток. В который раз девушка непривычно проводит по волосам, Драко немного не верил, что Поттер решила сменить имидж и срезала привычную среднюю длину до короткой. Хотя он обманет, если скажет, что ей так не идёт – Дра-ако, – она артистично не дотягивается до сумки около Драко и смотрит на того умоляющим взглядом.       Малфой закатывает глаза, но все таки достает из бокового кармана несколько пачек шоколадных лягушек, оставляя себе одну. Драко смотрел на Поттер, которая ни разу на его памяти не смогла съесть лягушку, потому что «Ну, Драко, она слишком похожа на настоящую лягушку. Мне жалко их». Слова парня о том, что так и должно быть, нисколько не помогали ситуации. Так что сейчас Малфой смотрит, как очередь из нескольких лягушек выпрыгивает на улицу. – Дамблдор, – Гарри с замиранием открывает по очереди каждую карточку. – Уже седьмой, кстати. Не хочешь поменяться? – Гарри, когда впервые под мантией-невидимкой забралась к нему в комнату, нашла коробку под кроватью, полностью наполненную этими карточками. Это был секрет Драко, ведь какой наследник четы Малфоев будет собирать детские сладости. Поттер была с ним не согласна, но решила не влиять на мнение Драко. – Ньют Саламандр. – девушка фыркает. Драко помнит, что недавно она говорила о третьей карточке этого ученого. – О, Батильды Бэгшот у Рона нет, можно поменяться с ним на Мирабеллу Планкет.       Уже когда Драко спускается к себе в комнату, он вспоминает о своей сладости. На кровати он распаковывает пачку, задумчиво глядя на оживший шоколад, и всё-таки отпуская его к приоткрытом у окну. Поттер делает его слишком мягким. Драко разворачивает карточку и не может не усмехнуться.       Ну, конечно, кто ему может попасться кроме самой Гарри Поттер.