saints go to hell

Люцифер: "Мне жаль тебя: ты любишь то, что гибнет." Каин: "Как мне - тебя: ты ничего не любишь." Дж.Г. Байрон "Каин"

Глава l ⁃ Найдите мне Лилит! - рявкнул демон, сверкнув огненными глазами. В устрашающей темноте слышны шорохи. Несколько существ, стоя на коленях перед своим Господином, сгорбившись, потупили взор, не смея поднять голову и посмотреть в лицо Смерти. ⁃ Но ведь... - начал было один из них, как тут же послышался хруст, голова повисла на плечах, а тело с глухим стуком рухнуло на пол, по которому струйками начала расползается кровь. Глаза жертвы, наполненные ужасом, навеки остались открыты, из уголков губ сбегает алая жидкость, противно капая с бледной щеки. Падшие вздрогнули, мурашки табуном пробежали от седьмого позвонка до самого копчика. Больше ни один не пискнул, покорно кивая. Холодные сердца каждого из них сейчас пульсировали в районе глотки, и каждый боялся повторить участь «собрата». «Лилит... Где Лилит?» - демон занимает свой трон, раздраженно прикрывает глаза, пальцами массируя пульсирующие виски, - «В каком мире искать Лилит?». Только Лилит может помочь Самаэлю завоевать тотальную власть над мирами. Что смогут в таком случае Бог и Святость перед ним? Демон хмурится. Времени всё меньше и меньше. Необходимо скорее разыскать эту чертовку и совершить ритуал до нашествия Красной Луны. После ритуала Самаэль обретет всевластие, бессмертие, неимоверную силу. Демон ищет Лилит несколько сотен лет, и, казалось, должен бы смириться, что Падшего нет ни в раю, ни в аду, но он готов перевернуть весь мир, достать ядро земли, лишь бы найти хоть какую зацепку, ниточку, которая приведет его к цели. Сейчас, сидя в кромешной тьме, потирая и сдавливая пальцами виски, устало вздыхая, демон понимает, что бездействовать не имеет права. Слишком долго ждал, слишком многим пожертвовал, слишком отемнела его и без того не светлая душа. Черная тень выпрямилась, чудовища отползли назад. Блеснули сполохом дьявольские глаза. До Красной Луны остаётся тридцать три дня. *** Амадей вальяжно сидит на диване, обтянутом дорогущим красным велюром, расставив широко крепкие и длинные ноги. Он неторопливо пьёт виски из бокала, смакует его, щурит глаза, изредка наблюдая за пламенем, что играется в камине, трещит, кидает искры на мягкий белый ковёр напротив. ⁃ Сегодня Верен будет в театре, это отличная возможность покончить с ним раз и навсегда, - говорит Намджун, замечая, что никакой реакции эта новость не вызвала у собеседника, - Ты слышишь меня, Чонгук? - альфа медленно переводит взгляд на собеседника, отмечая, то тот лишь слышит, но не слушает его, - Где летаешь? ⁃ Там, где буйных мало, - усмехнулся демон, - Люди? ⁃ Их мало, почти все билеты раскупили низшие. Что-то они там мутят. Кровавый пир? Мы ничего не потеряем, если устроим там своё представление, - хмыкает альфа, - Представь, я в главной роли, а стройные омеги... ⁃ Не продолжай. - прерывает поток речи демона Чонгук, улыбнувшись, зная Джуна слишком давно, он уже понял, о чем будет говорить альфа. Намджун всегда отличался особой озабоченностью, опошляя всё вокруг. Демон не раз устраивал оргии в своем особняке, куда приглашались лишь высшие омеги - красивые, статные, породистые и умелые. Он по щелчку пальцев мог добиться любого омеги, для этого не нужно было втираться в доверие или льстить, достаточно было вожделенного взгляда, выброса феромонов, как омеги сами вешались на него, обвивали его тело, словно голодные змеи в пустыне. Высокий брюнет с крепким телосложением, карими хитрыми глазами, чувственными ямочками на щеках, хищным оскалом. Он всегда был окутан вниманием омег и ненавистью, завистью альф, которых потряхивало, когда демон с легкостью мог выхватить их добычу из рук, нагло кривя губы. Дикий, бесноватый, сумасшедший, остервенелый. Демон, способный искусить святого, пообещать рай и окунуть в бездну, в сам Ад. Каждый, кто впадал в сети хищнику, сотрясался от удовольствий, а затем ломался. И Джун наслаждался каждым болезненным воплем, каждой горькой слезинке, каждому разбитому им сердцу. Улыбка Амадея плавно переходит в оскал, выражение лица меняется, в глазах черти пляшут. Альфа проводит подушечками пальцев по холодному стеклу, а в следующую секунду бокал с треском лопается в руках, осколками впиваясь в ладонь мужчины, который даже не обратил внимание на алую струйку, что сейчас стекала по запястью и пряталась в рукаве черной рубашки. Верен в последнее время наводит много шума на чужой территории. Он ведёт себя так, словно имеет право на подобное. Слишком много людей стали пропадать без вести. Копы не могут раскрыть эти дела - мало фактов, мало улик. Пазлы никак не складываются, деталей не хватает. Их и не будет. Верен будет оставлять после себя следы, которые сможет найти человек? Смешно. Высшие слишком долго следили за ним, искали доказательства для Совета. Впрочем, Чонгуку и Джуну это не нужно. Верен на чужой земле нарушает законы. Амадей может поступать так, как посчитает нужным. Это не может не радовать, Чон доволен, внутренний зверь рычит в предвкушении многообещающего вечера, глаза в полутьме недобро сверкают. Он выходит на охоту сегодня. Сейчас. *** В огромной зале, освещённой исполинской люстрой, слышен гул людей, собравшихся, чтобы лицезреть представление. Спектакль самой престижной балетной труппы! В эту труппу не попадают обычные смертные. Лишь избранные, самые грациозные и утончённые натуры, к тому же, наследники богатеньких и важных людишек. Те, чьи родители не пожалели денег, чтобы их талантливые детки выступали на самых хваленых сценах страны. Люди рассаживаются, занимают свои места. Омеги, одетые по последней моде, держат в руках вееры и театральные бинокли, бурно что-то обсуждают со своими альфами. На фоне играет орган. Светское общество. Богатое. Что им ещё надо? Хлеба и зрелищ. Белокурый омежка смотрит на людей, выглядывая из-за кулис, нервно теребя в руках подол белоснежной пачки. Это его первый выход на столь большую сцену. Он кусает губы, размазывая нежный прозрачный блеск, дополняющий образ невинной пташки. Белый лебедь. Впервые ему почему-то жмут пуанты, что тревожит и заставляет сердце быстрее биться о ребра, сколько знаков от Вселенной он получил сегодня, пока ехал в театр, одному Богу известно, но мальчишка был уверен, что ему здесь не место. Быть может, всё дело в гиперэмоциональности и волнении, которые заставляют парня судорожно хватать ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Грудь сдавливает с такой силой, словно вот-вот невинное сердце остановится, ладони давно мокрые, испарина на лбу, тоненькая вена на виске вздулась от напряжения, пульс бьется в такт музыке. Тэхен стоит, нервно постукивая носочками по дорогому паркету. Страшно. Волнительно. Омега отходит от тяжелого занавеса, быстрым шагом направляется в гримерку, где прихорашиваются у зеркал остальные артисты. Тэ подходит к одному из них, смотря, как парень подкрашивает густые накладные реснички, приоткрыв рот. На губах такой же прозрачный гель-блеск, который визуально увеличивает и без того пухлые уста. Пак Чимин. Он выглядит сейчас слишком нежно, слишком изящно. Многие альфы придут, чтобы только взглянуть на него, полюбоваться грацией юного и свободного омеги. Он кидает быстрый взгляд на друга в зеркало и улыбается. ⁃ Тэхен-и, - ласково тянет омега, - успокойся, всё хорошо. Это же твоя мечта - выступать здесь. Я рядом, не бойся ты так. Безрассудством будет сбежать, испугавшись. - подмигивает Чимин. Локон его светлых волос спадает на лоб, прикрывая глаз, от чего парень хмурится и берет с тумбы ещё одну невидимку, чтоб убрать надоедливую прядь. ⁃ Спасибо, Чимин-и, - отстранено улыбается Тэ, погрузившись в свои мысли. Тревожно. Чимину не привыкать выступать перед таким количеством людей, видеть вожделенные взгляды оголодавших альф, восхищение омег. Тэхен одергивает себя. Чего он в самом деле? Он ведь не один, лучший друг рядом и всегда протянет руку. Сейчас не время трусить. Всё хорошо. Вдох. Выдох. *** На сцену выходит статный мужчина, разодетый в чёрный сюртук. Белоснежная рубашка и чёрные штаны прекрасно сочетаются с лакированными туфлями, которые блестят от света, что падает на сцену. Он лучезарно улыбается, приветствует богатеньких гостей, объявляет открытие вечера и неторопливым шагом уходит за кулисы под аплодисменты. Музыка начинает звучать громче, зал замолкает и обращает своё внимание на кусочек сцены, освещённый прожекторами. Тэхен мелко дрожит, крепче обхватывая руку Чимина, ища поддержку и опору. Пак сжимает ладонь друга, успокаивающе кивая. Музыка сменяется. Пора выходить на сцену и блистать. Вдох. Выдох. Мечты сбываются. *** Чонгук сидит в кожаном кресле на бельэтаже. VIP-зона. С виду альфа абсолютно спокоен, обводит скучающим взглядом людей, но лишь Намджун, сидящий рядом, видит, как сильно Амадей сжимает подлокотник кресла, аккуратными ногтями впиваясь в кожзам. Костяшки побелели, мужчина напряжен. ⁃ Чон, - кивает Намджун, подбородком указывая направление, - посмотри вниз. Чонгук слегка опускает голову и тут же взглядом «ловит» свою добычу. Верен сидит в расслабленной позе, к нему склонился омега и что-то эмоционально шепчет в самое ухо, альфа периодически кивает ему в ответ, пошло оглаживая колено своего спутника. Верен сегодня не выйдет из этого здания. Живым не выйдет и это факт. Чон уверен в этом, ведь сам вынес ему приговор. Демон скалится. Пусть зверь наслаждается пиром, а совсем скоро он будет загнан в свой же капкан. Довольный своими мыслями, Чонгук переводит взгляд на сцену. Музыка нарастает, в центр «выплывают» на тоненьких ножках четыре хрупкие омеги. Лебединое озеро. Они в белых пачках, за ушами у каждого такие же белые перья, добавляющие изюминку образу. Невероятное зрелище, но довольно скучное для альфы. Сколько раз за свою долгую жизнь он посещал подобные мероприятия, из века в век сменяются лишь лица смазливых артистов. Он то и дело направляет свой взгляд на чёрную макушку своей жертвы. Нельзя его упустить сегодня, нельзя позволить, чтобы он выжил. Верен наивно уверен, что приберет к рукам территории, которыми владеет Чонгук, но явно не знает - как бы сильно ни дул ветер, гора перед ним не склонится. Амадей всегда будет защищать то, что принадлежит ему, и свято верить, что это правильно. Намджун же, улыбаясь, откровенно пялится на омег. Ему всё по душе. Чонгук хмыкает, про себя замечая, что друг сегодня особенно энергичен. Давно не было секса? Неужели? Чёрная прядь падает на чонгуков лоб, чуть прикрывая горящие красным фосфором глаза. Он сидит, закинув ногу на ногу, опустив руки на подлокотники. Молодой мужчина одет стильно, поэтому привлекает к себе внимание не только омег, но и альф, которые с любопытством разглядывают соперника. Чон нетерпеливо, в такт музыке, постукивает пальцами. Бесит. Внутренний зверь уже просит испить свежей крови, воет и требует этого немедленно. Раздражение нарастает. «Что задумал Верен? Здесь слишком много низших, он наверняка чувствует присутствие Чонгука. Что он планирует делать дальше? Разорвать людей, собравшихся здесь? Или дело всё же...». Мужчина слишком погрузился в свои крамольные мысли и не заметил, как уставился в одну точку. Альфа резко ведёт головой и вдруг вздрагивает, встречаясь с этим взглядом.