saints go to hell

Любовь нежна? Она груба и зла. И колется, и жжется, как терновник. У. Шекспир «Ромео и Джульетта»

Глава XVI. Дверь вела в огромную и просторную столовую. Изысканная молочная кухонная мебель растянулась по длинной стене. На столешнице стояла элегантная ваза с пахучими пионами нежно-розового цвета. На потолке замысловатая фреска с античным дворцовым сводом, небесными просторами, а на стенах белоснежная лепнина с позолотой в стиле барокко. Громадная люстра почти свисает до овального стола с крупными ножками, бросает причудливые блики хрусталя на скатерть. Четыре окна тянутся от потолка до пола, тяжелые шторы держатся на массивном деревянном карнизе. Ткань задрапирована в пышные и многоуровневые складки, красивые кисти и рюши свисают с ламбрекена, а где-то мерцают хрустальные крупные капли. «Как в музее!» - пронеслось в голове Тэхена. Он застыл на пороге, восторженно разглядывая помещение, приоткрыв рот в изумлении. Альфа, заметивший реакцию своего пленника, молча стоял рядом и внимательно наблюдал за каждой эмоцией, что возникала на красивом лице. Кривая улыбка коснулась его губ, но мужчина отдернул себя, прошел вглубь столовой, остановился у высокого шкафа со встроенным холодильником. Желудок парня вновь издал характерное урчание, напоминая хозяину, что тот голоден, на что Гук усмехнулся. - Я чуть не запамятовал, что вам нужно есть и пить. - открыл холодильник, внимательно уставился на множество продуктов. - Нам? - боязливо оглянулся Тэхен. - Людям, - Чонгук устало провел ладонью по лицу, а затем стал доставать контейнеры с острым мясом, рисом, кимчи. - А Вы не человек? - такой глупый вопрос резко вырвался, Тэхен и так осознавал, что альфа явно не человек. - Нет, я не человек. - тихий и спокойный тон мужчины врезался в сознание, от его слов кровь стынет в жилах и, казалось, омега только сейчас ясно осознал, что находится в лапах монстра. - Вампир? - с опаской уточняет, щурит глаза. - Почти. - тяжело вздохнул мужчина, переводя взор на парня, давая понять, что разговор окончен. Тэхен притих, так и стоял на холодной плитке босыми ногами, поджимая аккуратные пальчики. Понуро опустил голову, разглядывал свои ладони, игрался с поясом халата, стеснялся вновь посмотреть в сторону мужчины. Его окутывали страх и ещё какое-то непонятное чувство. Интерес, что ли. Поджимал губы, кусал щеки, хмурил густые брови. Рой мыслей в голове путал мальчишку. Одни мысли о том, что нужно скорее придумать план спасения и сбежать от этого грозного мужчины, а другие так и провоцировали его задавать ещё вопросы, чтобы узнать больше о мифических существах, о который пересмотрено столько фильмов и прочитано столько книг, что Тэхен и сам бы не вспомнил количество информации, которую проецируют писатели и сценаристы. Любопытство и страх переливались в одном флаконе, заставляя то пугливо вздрагивать, то с интересом наблюдать. Погрузившись в свои мысли, не сразу понял, что мужчины нет рядом, он куда-то ушел, даже не прикрыв дверь. Шумно втянул ртом воздух, делая шаги к широким окнам. Остановился, вздернул голову, наблюдая, как на улице уже светает. Тусклая луна ещё не скрылась, а блеклое солнце уже наступало на землю, раскидывая свои пока ещё слабые лучи, едва касающиеся верхушек массивных елей. Весь дом провонял лилиями и альфа уже не знал, куда деть себя. Он раньше не реагировал так остро на запахи, а сейчас приходилось прятаться от аромата, что источал Тэхен. Гук не понимал реакцию своего тела и был крайне удивлён изменениями в себе. Этот Тэхен с самого начала показался ему странным. С самой первой секунды, когда Гук посмотрел на сцену с бельэтажа и поймал заинтересованный взгляд омеги. Тэхен казался таким хрупким и нежным. Выделялся среди людей своей мерцающей и светлой аурой. В театре он увидел этого танцующего омегу впервые. И впервые заметил кого-то, кроме объекта, подлежащего уничтожению. Он танцевал так, что демон не мог отвести глаз. Никто и никогда не мог разговаривать движениями тела, а он мог. Когда его хрупкое тело изгибалось, а руки взлетали и опадали, как крылья, альфа чувствовал, как им овладевает волнение и восхищение. Изгиб омежьей шеи, поворот головы, стройные ноги, скользящие, словно не касались пола, заворожили его. Среди всех сердец, бьющихся в зале, он слышал только его сердце. Оно отбивало ровный ритм, удар за ударом. Оно ликовало, пело, стучало в такт музыке. И этот взгляд… Чонгук готов поклясться, что омега не совсем обычный смертный. Может, он просто ещё об этом сам не знает? Нужно поднять всю подноготную Хосока и его бывшего, найти хоть какое-то объяснение энергии мальчишки. Что-то в нем явно не так, иначе как объяснить тот факт, что альфа добровольно превратился в нянечку? Всё это безумие началось после того, как Джун уехал, обкурившись травкой, а Гук расслабленно сидел в кресле, разглядывая догорающее пламя в камине. В залу вдруг вошёл взрослый бета со словами, что узнику следовало бы поужинать. Чонгук, разозлившись, приказал бете взять поднос с едой и спуститься в подвал. Он не мог допустить, чтобы этот капризный ребенок умер сейчас, ведь его отец может быть очень полезен в делах Совета. Но тот даже не прикоснулся к еде. Наоборот, накормил безжалостного цербера, который довольной собачкой скулил от прикосновений. Альфа скинул с себя мокрую одежду, быстро переоделся и вернулся в столовую, тихо подкрадываясь к задумчивому мальчишке. Взлохмаченный, в домашнем легком свитшоте и шортах, он стоял совсем рядом, облокотившись о стену. Тэхен дернулся, когда боковым зрением заметил его, развернулся, заглядывая в черные-черные глаза. - Тебе нужно поесть, чтобы восстановить силы. - мужчина подошел к столу, раскладывая столовые приборы, накладывая еду в тарелки. - Иди сюда. Тэхен на ватных ногах медленно подошел, громко сглотнул слюну, смотря на яства. Альфа кивнул, указывая ему на мягкий стул со спинкой. Омега покорно сел, поджимая длинные ноги к груди, обхватывая их руками. - Не хочу… - совсем тихая и наглая ложь вырывается из груди. - Решил вредничать, значит? - спросил Амадей, подходя ближе к парню. Омега промолчал, уткнувшись в острые колени лицом. Чонгук протянул руку, чтобы убрать с его лба светлую прядь, которая прикрывала глаза, но Тэ дернул головой, отстраняясь. - Отпустите меня домой… - совсем безмолвно пробормотал омега, поднимая молящий взгляд на альфу. - Мой отец хорошо заплатит, и вообще… Не успел тот договорить, как в помещении раздался громкий смех Чонгука, который поставил палочки на стол, театрально смахнул несуществующие слёзы в уголках глаз, а затем с широкой улыбкой на лице уставился на омегу. - Твой отец мне заплатит? Конечно же, он заплатит. Но мне не нужны его деньги. - продолжал насмехаться Гук. - Мне нужно кое-что другое. - Что же Вам нужно? - Тэ вновь опустил голову, не желая смотреть на альфу, который явно сейчас издевается над ним. Видеть это довольное выражение лица было невозможно. - Что ещё он может мне дать, помимо денег? - не скрывая издёвки интересуется Амадей. Тэхен внимательно смотрел на мужчину и вдруг заплакал, прикрывая глаза ладонями. По впалым щекам текли тоненькие влажные полоски. Он был похож сейчас на ребёнка, который упал и разбил коленки. Тихие всхлипы острым лезвием проходились по нервам Гука. Альфа сменился в лице, стал серьезнее. Взял со стола стакан воды и намочил тканевую салфетку. - Вы, смертные, должны часто есть, поддерживать баланс энергии. - Амадей поднёс салфетку к лицу омеги, пытаясь протереть слёзы, но Тэ вновь отстранился, не позволяя к себе прикоснуться, - Как я верну тебя твоему отцу? В гробу? - Чонгук грубо схватил свободной рукой лицо омеги за подбородок, а второй всё же провёл пару раз тканью по щекам, размазывая слезы. Альфа был очень увлечён, нагло рассматривая Тэхена. Его взгляд остановился на губах, по которым он провёл салфеткой, слегка коснувшись подушечками пальцев мягкой кожи. Он также грубо оттолкнул омегу, как и схватил. Тот зажмурил глаза, видимо, от того, что закружилась голова из-за резкого движения. - Вы убьете меня? - совсем слезное пищание. - Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это давно. Мне ничего не стоило свернуть тебе твою лебединую шею. - Вы вернёте меня отцу? - неуверенно спросил Тэ. - Посмотрим на твоё поведение. - альфа подтолкнул тарелку ближе, взглядом указывая на еду. Тэ протянул руку и обхватил палочки пальцами, неосознанно придвинулся к Амадею. Чонгук, нахмурившись, недолго думая, забрал палочки у омеги, беря тарелку с острым мясом с подноса. - Ближе. - сказал альфа, внимательно наблюдая за Тэхеном. - Сядь ближе. Мальчишка чуть придвинулся, смотря с подозрением. - Ещё ближе. - не унимался мужчина. Омега почти вплотную приблизился к Гуку. - Ближе, Тэхен. - дёрнулся, когда услышал своё имя. Он и так сидел слишком близко. Настолько близко, что мог разглядеть все татуировки на пальцах и шее мужчины, которые сейчас выглядывали из-под чёрного свитшота, мог запросто заглянуть в омуть карих глаз и утонуть. - Ближе. Тэхен решил играть по его правилам, раз он так хочет. Сел максимально близко, их тела соприкоснулись и омега весь покрылся мурашками. В помещении стало слишком душно. - Открой рот. - скомандовали ему и он подчинился. Альфа поднёс кусочек острого мяса к губам и Тэхен аккуратно прикусил, опустив взгляд на татуировки. - Вкусно… - прошептал омега, вызывая улыбку у Чонгука. Спустя какое-то время Тэ немного расслабился и уже сам тянулся губами к палочкам. Альфа молча кормил его, внимательно изучая. Он отметил для себя, что омеге нужно будет найти сейчас одежду, а то он совсем продрогнет в этом халате. Чуть позже отправит помощников по магазинам, а после завтрака сам что-нибудь подберет из своего гардероба. - Вы не будете есть? - Тэхен смотрел внимательно, надкусывая кимчи. - Я могу обходиться без еды очень долгое время. - хмыкнул альфа. И Тэхен вновь замолчал. Так и прошло время в тишине - Чонгук тянулся палочками ко рту омеги, а тот покорно ел, словно ребенок капризный, которого кое-как удалось уговорить подкрепиться, пообещав десерт к ужину. Омега не понимал отношения этого хмурого альфы к себе: то он заботится о нем, то пугает. Зачем-то забрал его, хотя мог бы оставить в том театре умирать. Что такого мог задолжать отец этому бесу? И как он может быть с ним связан? Воспоминания нахлынули снежной лавиной, накрывая с головой, морозя. Тэхен ловил кадры из памяти, на которых дружная и счастливая семья. Папа любит отца, отец любит папу. В их доме царили идиллия, уют, радость. Вот кадр, как папа рассказывает перед сном маленькому мальчику сказки, ласково гладит по голове, легко целует кончик носика, укрывает теплым пледом. Вот кадр, как отец, посадив Тэхена на плечи, бегает по двору, весело смеясь, а папа качает головой, широко улыбается, глядя на самых важных мужчин своей жизни. Вот кадр, как отец легко подхватывает омегу на руки, когда тот засыпает на диване в гостиной, бережно прижимает к груди, несет свою ношу в детскую комнату и укладывает на мягкую постель, а папа идет следом, бубня, чтобы тот был осторожнее, не разбудил ребенка. Вот кадр, как Тэхен впервые выступает в школе, а отец и папа сидят в первых рядах, гордятся своим сыном, аплодируют, плачут, улыбаются мальчику в пуантах. И Тэхен ловил сейчас множество кадров, каждый из которых особенно ценен, особенно дорог. Но счастье не продлилось долго, ведь в их семью, словно в яблоко, заполз мерзкий червь, аккуратно и тихо грызя внутренности, а заметили это только тогда, когда яблоко сгнило, оставив лишь пустые мечты, разбитые сердца, горе и слезы. Отец подошел однажды к Тэ и твердо заявил, что папа больше не будет жить в этом доме. И омега даже не смел поднять голову, спросить о причинах, понять и уловить суть проблемы. Далее - раскол в доверии, постоянный контроль, нарушение личного пространства. Тэхен, словно птичка в золотой клетке, всё бьется, бьется о прутья, но неволи никак не лишается. Скорее, наоборот, клетка сжимается, намереваясь раздавить хрупкое существо внутри, чье сердце плачет горькими слезами одиночества и пустоты. Даже если клетка однажды поддастся, раскроет дверцу, то стоит лишь птице попробовать взмахнуть крыльями, как золотые прутья обрушатся, и никак не выбраться из-под завалов. Тэхену уже семнадцать лет, и семь лет своей жизни он прожил, как в Аду, ежедневно сгорая, пеплом оседая в своем капкане. А балет помогает ощутить лживую, мимолетную свободу, ведь кажется, что вот-вот взмахнешь крыльями и улетишь, оставив позади заботы и жгучую реальность, но наша жизнь такова, что ты возвращаешься в свое состояние, падаешь, взлетев, как тебе казалось, высоко, раскинув широко крылья, и никто тебе не может помочь в этот момент, ведь музыка угасает, а жизнь продолжает идти своим чередом. Часто омега задумывался о том, что произошло бы в мире, когда его не станет. - «Что будет, если меня не станет?» - старенькая учительница по литературе сдвигает очки на край носа, задумчиво смотрит на омегу. - Не слишком ли... взрослая тема? Пусть даже и для ученика 11 класса? Чимин вздрагивает. Затихает шум перелистываемых страниц, все поднимают головы, глядя на Тэхена у доски. Он немного нервно ведет плечом и гордо вскидывает голову. - Я хочу знать. - Ну, - учительница нервно снимает очки, протирает их мягкой салфеточкой. - Прошу. Тэхен поворачивается к классу. Его тетрадь остается перед ним закрытой. Голос у него тихий, в него приходится вслушиваться, чтобы попробовать понять... - Что будет, если меня не станет? - начинает он. - Ничего... Солнце будет идти по прежней орбите. Луна не изменит своего хода. Земля будет по-прежнему просыпаться и засыпать. Не изменится ход времен года. Но меня не будет. Я не увижу новый закат или новый рассвет. Почему-то мне кажется, что каждый из них похож на предыдущий, но это - не так. У каждого свои новые краски, свои новые грани. Я больше не попробую мороженого. Звучит очень глупо, правда, но ведь каждый день, месяц или год - появляется новый вкус... с новыми добавками, очередной химией. Но ведь новый! Я больше не услышу песен любимой группы. А ведь у нее еще будет не один альбом. Я больше не увижу новых фильмов. И не прочитаю новых книг. Ведь меня - больше не будет. Наверное, будет переживать моя семья. Мой отец. Он не сможет этого забыть. Мои друзья... - переводит взгляд на Чимина, - забудут. Молодости не свойственно долго помнить. Мои одноклассники - забудут. Я просто один из класса... Но что будет, если меня не станет? Мир не перевернется. Мир не исчезнет. В нем просто не будет меня. Разве это плохо? Нет... Я всегда думал о том, есть ли там - за порогом смерти что-то? Душа, перерождения, рай и ад, пустота или новая жизнь. Ответить на этот вопрос никто не может, а я пытаюсь найти на него ответ. Я просто хочу знать - что будет, если меня не станет? Женщина подносит к аккуратно накрашенным глазам носовой платок, пальцами давит на веки, протирает ресницы, размазывая тушь. - Садись, Тэхен, пять! И класс взрывается от аплодисментов. Опустив голову, парень медленно шагает к своему месту, встречается взглядом с Чимином. - Я тебе щас как дам! - замахивается омега на друга, - Я не забуду! И ведь правда - после твоей смерти ничего не изменится. Ничего! Мир не исчезнет, не растворится. Солнце не упадет на землю и не раздавит ее. Ничего не будет. По крайней мере, для тебя. Люди все так же будут просыпаться и засыпать, даже не зная, что где-то ты когда-то «был». Мир не рухнет без тебя. Все будет, как прежде . Ты сделаешь больно своим родным и близким. До конца жизни родители будут мучаться, думая, что твоя кровь на их руках. В этом мире не все живут вечно, но можно сделать так, чтоб о тебе помнили. Ты можешь жить. Обычной жизнью, и радоваться мелочам. Постараться понять своих окружающих. Ты сможешь что-то оставить в этом мире, хоть какую-то память о себе. И Тэхен оставит после себя то, что будет вечным свидетелем его жизни.