Мечты выгрызают булавками

- Чону, сконцентрируйся на чтении, пожалуйста - серьезный голос отца прерывает лепетание мальчика и заставляет поежиться от ноток льда и стали в нем. - Хорошо, отец - Чону снова начинает нашептывать еле слышно молитвы, выученные наизусть, но в скором времени он, путаясь в словах, сбивается. Мужчина глубоко вздыхает, трет переносицу и нечитаемо смотрит на мальчика. - Когда от тебя хоть какой-то прок будет? Ладно, уже поздно, так что будь добр, прочитай вечерние , потуши все свечи и иди домой спать - cвященник встает с места и идет к выходу - ах да, дома, пожалуйста, почитай ещё раз псалмы - священник закрывает за собой дверь, в наполненную дымом от свечей и кадила, часовню, и уходит. Он, наверное, искренне верит, что его преемник прочитает молитвы и пойдет спать к себе в комнату. Но вместо этого Чону,как только в окне замечает, что темная фигура отца скрылась за оградой церковной территории, захлопывает и убирает куда-подальше такой ненавистный ему молитвенник, задувает разом все свечи, спрыгивает с кафедры, и широкими шагами направляется к выходу из душного помещения. Со стороны может казаться, что он - милый мальчик, сын священника, который исполняет все прихоти отца, но это далеко не так. Он не верит в бога, для него его не существует, по крайней мере того, о котором говорится в Библии, Евангелие и во всех этих ссаных молитвах. Да, он верил. Наизусть учил молитвы, главы, читал их и днем, и ночью, ходил на все службы, со слезами на глазах раскаивался на исповеди, потому что верил, верил, что Он спасет его, поможет, поддержит и защитит.До определенного момента. Но вот правда, когда он, блять, так нужен был Чону, Бог не слышал, не давал лучика надежды, руки помощи, не приласкал, не одарил такой необходимой в тот момент любовью и заботой. Соседские мальчишки называли его педиком и святошей из-за статуса родителей и невинной внешности. Высокий и худой, казалось, его может снести с ног любое дуновение ветра. Он всегда был скромен, помогал другим, не требуя ничего взамен. Очаровательная улыбка на губах, которая не сходила практически никогда, мягкий тембр голоса, парень практически шептал, а не говорил, поэтому, чтобы расслышать его, приходилось наклоняться поближе. Соседские мальчишки начали избивать его еще с ранних лет, но Чону просто не мог дать отпора, да и не учили его драться. Лишь все время говорили, что Бог знает лучше, кому это требуется, а кому - нет. В школе его уже начали просто гнобить, избивая в туалетных кабинках, а иногда даже предлагать деньги за то, чтобы он оказал им определенные услуги. А все из-за того, что кто-то из одноклассников якобы увидел, как он совокуплялся с молодым священником из их церкви. Но даже, несмотря на это, Чону продолжал верить. Пока своими собственными глазами не увидел, как его отец вдалбливал какого-то мальчишку из церковного хора в кафедру, на которой буквально за час до этого его сын читал утренние молитвы. Развратный мальчишка так громко выстанывал имя отца, что Чону стало настолько противно, отчего он даже побежал рассказывать всё своей любимой матушке, которая была его основной поддержкой на тот момент. Она сидела на кухне с одной из постоянных прихожан их церкви, и говорила о том, какой у нее хороший брак и как важно иметь доверие в отношениях. В этот момент Чону прошибло осознание правды. Вся их семья была построена на лжи и предательстве. Пока мама искренне верила в искренность их отношений, отец трахал мальчиков из церковного хора. Парень съехал вниз по стене, зарылся руками в волосы и начал плакать. А что ему, собственно, оставалось делать? С того момента все и пошло коту под хвост. Те ценности, закономерности и правила, которые раньше даже не поддавались сомнениям, начали потихоньку, одно за другим, рушиться. Церковь больше не была таким священным местом, родители перестали казаться ангелами. Церковники вообще первыми прокололись, когда Чону заметил отца с мальчиком, когда он увидел молодых монахов из ближайшего монастыря, пристававших к какой-то школьнице на улице. И это была лишь малая часть историй. Отношения с отцом почти сразу ушли в задницу, мать стала словно связующим звеном в их семье, но и она едва справлялась. Чону рассорился со всеми старыми друзьями из-за разницы взглядов, уж сильно они стали невинны для него. Зато у него появились новые, из школы. Сначала это был Тэён. Товарищ был на год старше и вначале, казалось, стеснялся Чону. Просто он никак не мог понять, что такой правильный на вид Чону,хотел от, пропахшего дешевыми вишневыми сигаретами и таким же ликёром, парня. Такого, который разливают бесплатно для всех танцоров в клубе, где он работал. Но вскоре он понял, что бедного, неподготовленного мальчишку с головой окунули в реалии взрослой жизни. Когда тот на одном из уроков, который они, к слову, прогуляли, расплакался и рассказал обо всем. О друзьях, родителях, растоптанной вере в Бога и невинность этого мира. Тэён тогда молча вынул из кармана пачку и протянул Чону одну сигарету, заверив, что станет легче. Да, стало, но ненадолго. Чону с непривычки сильно затянулся и долго кашлял,думая, что вот - вот выплюнет свои легкие. Этого, к счастью, не случилось. Тем же вечером отец побил сына за прогул и сказал, что если такое снова повторится - ему придется принять меры, но какие именно не уточнил. Чону уснул со слезами на щеках. На следующий день Тэён познакомил его со своей компанией, перед этим предупредив всех, что Чону не чудик, а просто ребенок, которого чересчур быстро сделали взрослым. И вот уже через несколько месяцев парень стал неотъемлемой частью компании. Тэн уговорил Чону в какой-то момент перекрасится в персиковый, хотя родители не разрешали и парень прекрасно понимал, что его ждет дома, однако из-за природной сговорчивости и аргументов друга, обучающегося на парикмахера, он просто не смог отказать. Уже разглядывая себя в зеркале, Чону представлял крики отца и матери, долгую беседу и остальные приятные события вечера. Как он и думал, по приходе домой, его ждала беседа о его испорченности и домашний арест на 2 недели. Вдобавок отец заявил, что парень вообще не должен общаться со своей компанией. Все это он слышал не впервые, поэтому и осмелился сказать, что у родителей заела пластинка, перед тем, как размашисто хлопнуть дверью спальни, прямо у отца перед носом. Этой же ночью юноша принял решение убежать из дома, навстречу ночной жизни, друзьям и приключениям. За последние месяцы общения он познакомился со столькими людьми, скольких не видел за всю свою предыдущую жизнь. У него появилась мечта. Цель, ради которой он начал усердно работать. Мальчик устраивается барменом в клуб, в котором работает Тэён. Платят там неплохо, а за красивые глазки, которые Тэн научил слегка подкрашивать тенями, чтобы добавить «огонька», как он выражается, дают хорошие чаевые. В клубе он познакомился с Джонни, парнем тайца. Молодой человек рассказывает ему о ярких огнях Чикаго, отчего Чону, волей-неволей, начинает подтягивать английский. Уж больно привлекательной показалась ему идея умотать в «страну свободы». Он хочет стать артистом, писать песни и блистать на большой сцене. Голос у него есть, а с текстом пообещал помочь Таён. Парень, ставший за последнее время названным братом. И казалось бы, что может быть лучше. Один радостный день сменялся другим. Пока внезапно родители не приняли решение отправить Чону в школу-монастырь особого назначения, для в край отбившихся от рук детей. Мальчик долго плакал на коленях у Тэёна. Да, множество печальных мыслей роились в окутанной болью голове, но друзья были рядом, и это хоть немного, но помогало. Весь вечер Доён сидел рядом и успокаивающе гладит по спине, а Тэн и Джонни на кухне заваривали чай с ромашкой. Они обещали что все будет хорошо, что юноша не останется там навечно, что они будут ждать и дождутся. А когда Чону вернется, все вновь наладится и он снова сможет работать для достижения мечты. Но парень не этого боится. Он боится, что его там сломают. Промоют мозг, заберут надежду, сделают прежним. С этими мыслями он садится в машину к родителям и, как ему кажется, навсегда уезжает не из своего родного города, а из своей жизни, настоящей жизни, которой он только-только глотнул, словно воды после сотни лет в пустыне. Отец смотрит на него через зеркало заднего вида, своим холодным, как сталь, безразличным взглядом. У Чону опухло от слез лицо и покраснели глаза. Слез больше не было, но все тело ещё мелко подрагивало. Но это не вызывает у родителя ни капли сочувствия и отец только сильнее давит на газ. В монастыре все было не так плохо, как Чону себе представлял. Хоть это место так же прогнило, как и, в принципе, вся религия, в чем он убеждался уже не раз, но жизнь не показалась здесь адом. По крайней мере, на первый взгляд. Здесь он познакомился с Донхёком, парнем с бронзовой кожей и солнечной улыбкой. И за это все здесь звали его - Хэчан. Донхёк попал в "школу" из-за фанатично настроенных, религиозных родителей, которые узнали об его отношениях с Марком, парнем по обмену из Канады, который учился в их школе. И, казалось бы, у этих отношений нет ни шанса, но Хэчан клялся уехать после совершеннолетия. Он хотел поступать в Канаду, чтобы быть ближе к, как он выражается, "любви всей своей жизни". А еще у него был тайком пронесенный телефон, по которому тот каждый день переписывался с Марком. И у Чону, глядя на их отношения, даже появилась надежда, что все будет хорошо. Конечно, сомнения были, но пара слов Тэёна, брошенные в разговоре украдкой, о том, что все ждут его, несколько их развеяли. И как же Чону хочется в них верить. Хоть здесь и пытаются промыть мозг, но явно не с таким фанатизмом, как это описывается в фильмах или книгах. Иногда можно даже улизнуть, если подобрать пару ласковых слов для смотрителя или кокетливо состроить ему глазки. Но Чону становится так мерзко, что порой тянет блевать. Поэтому он редко занимается подобным. Год в монастыре, конечно не прошел незаметно, но ко всему можно привыкнуть и к новой жизни парень тоже, спустя время, привык. Пришло время возвращаться. И, попрощавшись с Хэчаном и дав обещание, что как только он доберется до телефона, то сразу напишет, парень наконец выбежал за ворота этого ненавистного места. Здесь у него отобрали свободу, пусть и не полностью, но все же. Он не буянил, как другие, не устраивал бойкоты и не голодал. А молча терпел, терпел все, потому что знал, что если не будет хорошо себя вести, ему подберут что-то "получше". И больше никогда он не увидит нормальной жизни и друзей. Сколько раз он утыкался в подушку и плакал, бил стену в туалете до разбитых в кровь костяшек и строил необыкновенные планы побега. Но в одни момент нашел выход. Просто начал писать тексты, которые прятал в саду, чтобы дежурные ни дай бог не узнали, чем он занимается в отведенное для сна время. Слова в стихах отражали пусть не все, но хотя бы большую часть его чувств и переживаний. Стоять пришлось недолго. Вскоре он сел в машину родителей, что припарковалась неподалеку. Они улыбались так приторно, что Чону едва сдерживался, чтобы не стереть их оскалы кулаком. На протяжении всей дороги домой семья восторженно вела беседу о том, что все, наконец, вместе и могут увидеть своего «любимого невинного мальчика». Отец поделился, что парень уже готов принять сан священника в храме, но, к сожалению, только после восемнадцати лет. Чону лишь мягко улыбнулся, стараясь не провоцировать новый скандал и не расстраивать мать, у которой в последнее время и так прихватыватывало сердце. По приезде домой, Чону сразу берет в руки телефон и пишет короткое «Я вернулся» в их общий с чат с друзьями. Эта фраза служит сигналом для всех, что сегодня друзья будут гулять до рассвета. Всего девять, а в доме священника, окно спальни сына уже открыто нараспашку, а кровать потеряла свое тепло. Подростки, наконец, все вместе, веселятся в съемной квартире Тэна и Джонни, а уже в 7 часов утра Чону, едва держа больную голову, читает псалмы перед причастием святых христовых тайн. Дорогой читатель, давай вернемся в тот самый вечер,с которого и началась история. Чону, в буквальном смысле, выбегает из церкви, а на улице, в черной косухе, на байке, его ждет Лукас. Знакомый любезно предложил подвести парня до клуба, где он работал барменом. Он практически телом чувствует, что этим вечером все поменяется. Сегодня Чону дает свое сольное выступление. Это первый шаг к его мечте, к электрическим огням сцены. Все приятели и знакомые собираются прийти и посмотреть на «новую звезду», билеты распроданы, его уже не остановить. Чону залезает на байк и обнимает Лукаса за талию. Похоже, он нравится парню, тот ходит за ним хвостиком и не отпускает одного. Но Чону и не против. Есть что-то в этом двухметровом китайце, таком устрашающим на вид из-за горы мышц, но на самом деле большом и добром ребенке. Чону крепче сжимает туловище и улыбается, когда слышит скрип шин и звук мотора. Они несутся с бешеной скоростью по ночному городу, юноша не надел шлем, и теперь его синие волосы развеваются на ветру, а в ушах, при свете уличных огней, сверкает серебро. Маленькая тайская зараза уговорил перекрасится в новый, теперь ещё более яркий, цвет. Его сообщник Джонни, прилетев из Америки, вручил ему пару новых серебряных серег сказав, что они подчеркивают утонченность Чону. В тот же вечер по неписанным правилам «свободной страны» ему пробили уши булавкой. Лукас едва не упал в обморок от волнения. Несколькими часами позднее, они, взъерошенные, остановлись у черного входа в клуб. Чону целый час, вместе с тайцем и его другом Ян -Яном, готовился к выступлению. С парнем Чону познакомился на прошлой неделе и знает о нем лишь то, что они с Тэном большие друзья и учатся в одном университете. Когда ему, наконец-таки, дают посмотреться в зеркало он еле-еле себя узнает. Но все, кто собрался в гримерке, а народу было очень много, подметили, что выглядит он просто восхитительно. Лукас осыпал его комплиментами всю дорогу до сцены и даже собирался поцеловать, но Чону ловко увернулся и попросил дождаться конца выступления. И вот, настал тот момент, для которого он работал все последние несколько месяцев. "Ким Чону" прозвучал голос, приглашая, и он грациозно выходит на сцену. Это только лишь начало и он в этом уверен.