fuzzy

Сяо Чжаня действительно никаким образом не волновал его статус девственника. Сяо Чжаню всегда нравились люди. Нравилось общаться с ними и находить тех, кто становился для него особенно значимым. И обязательно ценить этих людей, дорожить ими. Секс был способом показать этим самым особенным людям, насколько сильно он ими дорожит. Так думал Сяо Чжань. Конечно, если для других людей секс имел иное значение, то он относился к их мнению с пониманием и уважением. Чжань всегда был миролюбивым и толерантным человеком. Он не считал вежливым и справедливым судить человека за его мысли, привычки и моральные ориентиры. Но для него самого первый секс должен был случиться с нужным человеком, с тем, кто станет для него целым миром. И ничего страшного, если на это потребуется какое-то время. Всё было в порядке до тех пор, пока он не встретил Ван Ибо. Сяо Чжань гордился тем, что хорошо знает себя и свой характер, свои вкусы и предпочтения и находится в мире с самим собой. Он всегда знал, что наряду с женщинами ему нравятся также и мужчины, и ему пришлось с сожалением признаться самому себе, что он слишком стремительно и бесповоротно влюбляется в своего молодого (на целых шесть лет моложе него!), поразительно красивого (настолько, что замирает сердце) и бесконечно талантливого коллегу по фильму. По правде говоря, мысль о том, что его чувства могут быть небезответны, никогда даже в голову ему не приходила. А потом Ибо узнал про его статус «невинного и нетронутого» и, кажется, воспринял это как личное оскорбление: как кто-то может не заниматься сексом столько, сколько сам он, великий, прекрасный, желанный и сексуальный Ван Ибо, занимается? Тогда Сяо Чжань едва сдержался. Его принципы и желание следовать им едва ли не стали его погибелью: ему пришлось отказать Ибо и упустить единственный шанс быть с ним хоть в каком-нибудь смысле… Но он всё ещё хотел, чтобы секс был значимым. С особым человеком, который будет разделять его чувства. И с Ибо этого хотелось в особенности. Одно огромное недоразумение, последовавшие за ним разговоры по душам наряду с вмешательством их коллег по съёмкам — и всё пришло к своему логичному счастливому концу. Сяо Чжань лишился невинности, Ибо ходил чертовски довольный собой, и всё было хорошо. На самом деле Сяо Чжань был тоже немного доволен собой: он мог поклясться, что у него был если не лучший первый раз за всю историю человечества, то один из лучших, и это действительно стоило всех ожиданий. Всё было хорошо до настоящего времени. Прошло два месяца с тех пор, как съёмки «Неукротимого» закончились, и Сяо Чжань начал немного жалеть, что у него никогда не было секса раньше. Потому что даже один раз дал бы ему хотя бы какую-то основу для понимания того, нормально это или нет… Просто… Ибо постоянно касался его. Вообще-то, у каждого из них есть своя квартира, но Ибо повадился использовать его апартаменты в качестве склада (к примеру, для своей нелепой коллекции лего, какого вообще чёрта) и дополнительного гардероба. Каждый раз, когда он находится в городе, он всегда остаётся у Чжаня. И Сяо Чжаню нравится это. Он совершенно не против. Потому что осознаёт, что является типичным сторонником моногамии: ему нравится быть в отношениях, нравится наслаждаться милыми, домашними моментами и совместным бытом — и всё это отнюдь не является для него открытием. Для него было немного удивительно то, что Ибо окунулся во всё это с не меньшим энтузиазмом (конечно, у них возникали некоторые проблемы в отношениях, но они вместе успешно их преодолевали) — Сяо Чжань никак не мог предсказать этого. Ибо не может пройти мимо него, не потрогав. На самом деле это мило: в ванной комнате или на кухне, пытаясь протиснуться мимо, он обязательно положит свои руки на бёдра Чжаня и подвинет его чуть в сторону, чтобы пройти. Если Сяо Чжань лежит на диване, то Ибо, проходя мимо, обязательно остановится, чтобы оставить поцелуй на его макушке или плече. В любом месте, где нет посторонних глаз, он устраивает свою ладонь на пояснице Сяо Чжаня или цепляет его за локоть или бедро. И это очень приятно. Это мило. Пока они заняты просмотром фильма, Ибо обязательно хватается за какую-нибудь часть его тела. Его рука опускается на задницу или член Сяо Чжаня, чуть сжимает или просто остаётся на этом месте, удерживая его совершенно собственнически. Он может подойти к Чжаню сзади и, обхватив его за талию, сжать крепко — настолько, что тот обычно тихонько всхлипывает, — а затем Ибо просто хмыкает себе под нос, прежде чем оставить поцелуй на шее старшего и снова уйти по своим делам. Ему нравится удерживать Сяо Чжаня за челюсть своими поразительно большими ладонями, пока они целуются. Он часто усаживает Сяо Чжаня к себе на колени и просто сидит так вместе с ним, рассеянно поглаживая его бёдра. А ещё он постоянно поднимает Сяо Чжаня. Если говорить начистоту, он совершенно не против всего этого. В одну из их первых ночей, когда Ибо остался у него, он впервые крепко, совершенно собственнически сжал его талию. И, услышав тихий вздох Чжаня, тут же отстранился и поинтересовался, всё ли в порядке. Сяо Чжаню пришлось несколько раз повторить ему, что всё более чем хорошо и он не против всех этих касаний. В итоге он даже несколько раз возвращал руки Ибо обратно, пока до того не дошло: волноваться действительно не о чём. И с тех пор все эти вещи стали нормой. Сяо Чжань просто… Просто хочет знать — почему. Ладно, не совсем так. Он хочет знать, потому что если он поймёт, по какой причине Ибо делает всё это, то, возможно, осознает, почему ему самому так сильно нравится… Нравится быть… Управляемым таким образом. Из-за этого с ним творится что-то неладное. Когда Сяо Чжань размышляет об этом, он выделяет для себя несколько вещей. Ему нравится, когда его удерживают. Сяо Чжань высокий. Он всегда был большой ложечкой: всегда был тем, кто обнимал и защищал партнёра. Но даже несмотря на то, что Ибо ниже на несколько сантиметров и худой, как велосипед, стоит признать, что он поразительно сильный. Благодаря тому глупому челленджу «надень футболку стоя на руках» Сяо Чжаню удалось убедиться в том, насколько на самом деле Ибо силён. Потому что младший надел на себя сначала футболку, потом куртку, а потом ещё и немного прошёлся по квартире на руках — и всё это просто веселья ради. Сяо Чжань не удивился бы, если бы узнал, что сильное, подтянутое тело также было одним из критериев отбора актёров на роль Лань Ванцзи (наряду с огромным ******, очевидно). И на самом деле Сяо Чжаню приятно чувствовать себя маленьким и защищённым, потому что вместе с Ибо он чувствует себя как за каменной стеной. Однако раньше Сяо Чжань гордился тем, что знает себя и свои предпочтения, а сейчас у него такое ощущение, будто он разучился понимать себя. Ибо, касающийся его тела так, как считает нужным, делающий с ним всё, что душе угодно, — заставляет Сяо Чжаня испытывать странные чувства. Такое ощущение, будто внутри него что-то разворачивается и в то же время сжимается — и эти чувства накатывают одновременно. Он стыдится разговаривать на эту тему с Ибо. Потому что вдруг это окажется совершенно нормальной вещью, которая происходит со всеми людьми, которые занимаются сексом? А Сяо Чжань просто слишком неопытен, чтобы понять это и принять. Знаете что, всё это просто смешно. Он ведёт себя совершенно глупо. Ну и что будет, если это окажется нормальным? Худшее, что может случиться — Ибо посмеётся над его сумбурными мыслями, на что Чжань покраснеет и смутится, а затем Ибо будет долго и со вкусом втрахивать его в матрас, чтобы выбить всякую дурь из его головы, и в конце концов после жаркого секса объяснит ему все. В любом случае это беспроигрышный вариант. Теперь ему осталось только выбрать нужный момент, чтобы поднять эту тему.

~

Сяо Чжань собирается поднять эту тему — действительно собирается! Но затем Ибо приходится улететь в Сеул на несколько дней, а потом Сяо Чжань улетает в Шанхай, а в следующий раз они встречаются лишь во время посиделок с некоторыми из актёров «Неукротимого», которые тоже находятся в городе. Они пьют до самого утра и в конце концов буквально отрубаются на своих кроватях. А затем происходит что-то ещё и ещё… Наконец-то им удаётся провести вместе вечер, и всё идеально. Сяо Чжань занят готовкой, а Ибо сидит рядом и то и дело пытается утащить кусочки продуктов для будущего ужина, пока они обмениваются своими впечатлениями о прошедшем дне. Они забираются на диван и смотрят какое-то комедийное шоу, и Сяо Чжань так хохочет, что Ибо приходится заключить его в объятия и крепко прижать к груди, чтобы тот не свалился с дивана. Потом Ибо тащит его в душ, что включает в себя много прикосновений и поцелуев, и лишь после всего этого они валятся на кровать, всё ещё влажные и распаренные после душа, Сяо Чжань покорно раздвигает ноги и вымученно стонет, хотя внутри него ещё нет и трёх пальцев. А затем Ибо переворачивает его. Обычно он сам просит Сяо Чжаня перевернуться или просто интересуется, в какой именно позе Сяо Чжань хочет. Но на этот раз он просто укладывает свои сильные руки на его бёдра и спину и переворачивает, а затем ставит его в коленно-локтевую позу — и делает всё это совершенно обыденно, как будто подобное для него в порядке вещей. Как будто он имеет право делать с телом Сяо Чжаня всё, что угодно, чтобы просто трахать его так, как сам он захочет. Как будто он просто использует Сяо Чжаня. В голове Сяо Чжаня — неясный белый шум, разум охватывает мягкий туман, а сердце словно замирает, на секунду прекращая биться. Сяо Чжань, не успевая подумать и повинуясь лишь инстинктам, падает на кровать, переворачивается и весь сжимается, пытаясь унять дрожь во всём теле. Ибо замирает и просто смотрит. Его руки тоже застывают в воздухе, и Сяо Чжань видит, как любимые глаза переполняет беспокойство. — Чжань-гэ? Ты… Всё в порядке? Может, ты хочешь, чтобы я… Сяо Чжань знает, он прекрасно знает, насколько сильно Ибо волнуется обо всём: у него есть множество страхов, он постоянно боится ошибиться, а ещё почему-то считает, что не достоин Сяо Чжаня — ну что за глупая мысль! Безграничная, до боли нежная любовь к своему парню (ш-ш-ш, они пока не говорили друг другу слово на «л») переполняет Чжаня, заставляя забыть о белом шуме, неопределённости и всепоглощающем страхе, и Сяо Чжань растягивает зацелованные губы в улыбке и принимает сидячее положение, чтобы в следующую секунду, навалившись на Ибо, толкнуть его на кровать. — Прости, Бо-ди, я решил немного поменять наши планы… Лучше я тебя оседлаю. Глаза Ибо становятся огромными от этого предложения, и он с энтузиазмом кивает, вновь обхватывая Сяо Чжаня и помогая ему устроиться на своих бёдрах. Когда Сяо Чжань медленно насаживается на него, это ощущается просто восхитительно: огромный, крепкий, возбуждённый член Ибо привычно растягивает его, распирая изнутри, пока Чжань старается выровнять ритм. Тревожные мысли, до этого мгновения бушующие в голове, утихомириваются, и сердце тоже успокаивается. Всё, о чём он может думать прямо сейчас, — это о том, что член Ибо ощущается внутри восхитительно до дрожи в бёдрах. Они оба не могут продержаться долго и скоро кончают. Сяо Чжань устало оседает на кровать, чувствуя, как бёдра горят от напряжения, а все мышцы растекаются в желе. Ибо коротко целует его, прежде чем выбраться из кровати и уйти за влажными салфетками. И когда он возвращается, он просто… Он обтирает Сяо Чжаня, двигает его своими сильными руками, переворачивает так, как ему удобно, словно Сяо Чжань — маленький неумелый котёнок или кукла, или… Или… Он, чёрт возьми, не знает. Ибо просто переворачивает его и двигает так, словно самому Сяо Чжаню даже думать об излишних телодвижениях не надо. Так, словно Ибо сам обо всём позаботится. Ибо уходит снова, чтобы выкинуть салфетки, а Сяо Чжань остаётся лежать на кровати: глаза широко распахнуты, а тело бьёт неконтролируемая дрожь. Он слепо смотрит на стену напротив, а в ушах стоит тревожный звон. Возможно, всё намного хуже, чем он предполагал.

~

Проблема в том, что это превращается в навязчивую мысль, которую он никак не может выкинуть из головы. Сяо Чжань действительно пытается не зацикливаться на этом. Но это, к сожалению, имеет обратный эффект: он только больше начал размышлять о разных вещах с тех пор, как они с Ибо начали встречаться. Ибо настолько честен и прямолинеен во всём, что если он что-то чувствует, то это практически сразу становится очевидно всем вокруг. Сяо Чжань же предпочитает не выставлять напоказ свои чувства и эмоции до тех пор, пока они не вырываются наружу с оглушительным взрывом, потому что он убеждён, что разговоры ничего не изменят. И так как Ибо — прекрасный парень, он всегда пытается помочь Чжаню справиться с этим. Он стал удивительно хорошо улавливать малейшие изменения в настроении старшего, угадывать, что творится в его голове, чтобы затем выгнать всякие сомнения и негативные мысли с помощью поцелуев, поддразниваний или, как было однажды — и это было незабываемо, — с помощью своего члена. Но сейчас Ибо занят, так как скоро должен выйти новый сингл UNIQ. Он стабильно пропадает в студии по три часа каждый день — либо рано утром, либо поздно вечером, чтобы уместить эти репетиции в своё и без того забитое расписание. У Сяо Чжаня дела обстоят не лучше: он то и дело ездит на всякие фотосессии, интервью, кастинги. И он чувствует себя ужасно при одной только мысли о том, что ему придётся взвалить на своего парня дополнительный груз проблем. А ведь Сяо Чжань старший из них! Это он должен быть ответственным и разумным. Он должен решать свои проблемы самостоятельно. Так что. Так уж и быть. Если Ибо не может помочь в разрешении его надуманных проблем, то Сяо Чжань сам возьмётся за это дело. Для начала он решает поискать ответ в байду и забивает в поисковой строке «Мой парень вертит меня по-разному, и мне это нравится». В результате он получает множество ответов, которые лишь больше его запутывают. Затем он звонит своему старому другу из университета — тому, на которого можно положиться и который не станет болтать лишнего, — но в итоге его заваливают кучей вопросов и не дают ответов, и Сяо Чжань начинает сходить с ума только ещё больше. Он начинает приглядываться к парам, с которыми знаком, в надежде заметить похожую динамику в их отношениях, но в итоге лишь получает косые взгляды и предложения устроить тройничок. Вы не подумайте, Сяо Чжань не полный идиот. Он прекрасно знает, что есть целая область, включающая в себя разные штуки для секса, которая называется «кинки», или «БДСМ», или что-то вроде того, и он предполагает, что его проблема может касаться чего-то из этого. Но, как ему удалось выяснить, очень сложно начать исследовать самому эту область без того, чтобы на тебя не свалилась куча шокирующей информации. Сяо Чжаню это не надо. Он просто хочет вновь жить в мире с самим собой. Он хочет чувствовать себя нормально при мысли о том, что жаждет быть использованным. Потому что… Потому что, вероятно, на самом деле это ненормально? Или нормально? Черт! Он просто хочет, чтобы хоть кто-нибудь сказал, что в его желаниях нет ничего ненормального. Однако раскрыться ему помогает отнюдь не собственное желание решить проблему. Это происходит во время одного из первых мероприятий по продвижению «Неукротимого». Сяо Чжань обводит взглядом зал, размышляя, может ли кто-нибудь из его коллег по съёмкам помочь, но в следующую секунду одёргивает себя: отнюдь не потому, что боится, что другие узнают о нём и Ибо (потому что среди съёмочной команды все и без того догадываются об их не таких уж и тайных отношениях), но потому, что не хочет давать Юй Биню лишний повод для вечных подколок. Он находится рядом с Сюань Лу, когда происходит это. Во время подобных мероприятий Сяо Чжаню всегда жаль актрис, потому что всякие жуткие руководители студий, словно приставучая саранча, вечно толпами окружают беззащитных девушек. А те, в свою очередь, никак не могут возразить или отбиться, иначе их в мгновение ока внесут в чёрные списки всех агентств. Сам он, Ван Ичжоу и Цао Юйчэнь как самые старшие обычно сопровождают девушек в таких случаях. Сюань Лу одаривает его кроткой улыбкой, когда он подходит к ней и держится поблизости. Сяо Чжань более чем счастлив провести вечер вот так: оберегая девушку от масляных взглядов и пошлых ухмылок. Этим вечером Сяо Чжань выглядит особенно хорошо. На нём чёрные узкие джинсы, туфли на небольшом каблуке и белая рубашка, расстёгнутая на несколько пуговиц больше, чем это требуется. Волосы зачёсаны назад и открывают лицо. Он знает, что выглядит чертовски хорошо, потому что с момента приезда его телефон вибрирует в кармане как минимум раз в двадцать минут: Ибо, как обычно без всякого стыда и совести, шлёт ему сообщения с совершенно пошлым содержанием. Он прочитал лишь самое первое, и этого стало достаточно, чтобы лицо тут же вспыхнуло румянцем. Остальные он читать не осмелился. Да, сегодня он выглядит очень хорошо, но… Он всё же мужчина. Он не девушка. Поэтому он и предположить не мог, что кто-то осмелится… Зал начинает заполняться людьми, становится тесно, все высокопарные речи произнесены, напитки текут рекой, а он продолжает держаться рядом с Сюань Лу, когда чувствует, как кто-то за его спиной пытается протиснуться мимо. Он уже собирается подвинуться, чтобы освободить дорогу, когда на его бёдра ложатся чужие руки. Он чувствует, как десять пальцев грубо сжимают его, а затем двигают. Но не в сторону. А назад. Незнакомец тянет его назад, чтобы на несколько секунд прижаться к нему сзади. Так близко, что Сяо Чжань чувствует его дыхание на своём плече. Пальцы сжимают его сильнее, мнут бёдра, а затем его снова двигают, на этот раз в сторону, и незнакомец бормочет извинения, прежде чем уйти прочь. Всё это длится всего несколько секунд. Вероятно, со стороны это выглядит как неловкое столкновение: просто какой-то пьяный парень неуклюже пытался протиснуться мимо. Но пальцы незнакомца так сильно и уверенно сжимали его, что Сяо Чжань уверен, что всё это было сделано специально. Сяо Чжань застывает на месте. Он шокирован. Всё его тело будто онемело, а в голове — оглушающая пустота. Никакого белого шума или приятного, мягкого тумана, или спокойствия… Лишь пустота. — Чжань-Чжань, — Сюань Лу осторожно касается его локтя. — Можешь проводить меня к балкону? Здесь что-то стало слишком жарко. Вежливость и учтивость включаются на автомате: — Конечно, Лу-Лу, — он аккуратно выводит её из толпы. Если он и колеблется, прежде чем протиснуться мимо кого-то, то, он уверен, вряд ли это заметно. Лу-Лу права: в зале стало слишком жарко. Жарко, влажно и так душно, что он даже не может свободно вдохнуть… Как только они оказываются снаружи, он жадно втягивает носом воздух. Вид с балкона открывается… Не такой уж и живописный на самом деле, но Сяо Чжань всё равно пытается сосредоточиться на нем, позволяя сердцебиению прийти в норму. Он даже и не заметил, что сердце колотится как сумасшедшее. Он слышит тихое перешёптывание сзади и мгновенно напрягается, но затем узнаёт более глубокий голос и разжимает руки, что до этого судорожно сжимали перила. И когда он только успел вцепиться в них? — Что случилось? — Какой-то мужик… Ну… В общем, он слишком сильно отреагировал на его прикосновение. Но сейчас вроде всё в порядке. Это длилось всего секун… — Какой мужик? — Ибо, лучше сосредоточься на Чжань-Чжане, хорошо? Ты ему нужен. А я пока постою у двери. Сяо Чжань краем уха слышит звук удаляющихся шагов Сюань Лу, и в следующую секунду Ибо оказывается рядом с ним. Чжань только сейчас замечает, насколько напряжён, и пытается заставить своё тело расслабиться. Ибо же просто мнётся за его спиной. Это раздражает. Какой вообще смысл во всём этом, а? — Чжань-гэ? Ты в порядке? — Очевидно же, что нет, — огрызается Чжань. Ну что за глупый вопрос. — Что произошло? — Он подошёл ко мне сзади, схватил за бёдра и просто передвинул меня, куда сам захотел, — всё ещё не может успокоиться Сяо Чжань. Блять, он всё ещё чувствует на себе давление чужих пальцев. — Прямо так, как это делаешь ты! Молчание. Ох чёрт. Нет-нет-нет. Он не мог, он не хотел. Это не то, что он… На его бёдра ложатся большие ладони и крепко сжимают. Сильное тело прижимается к нему сзади так близко, что он ощущает, как затылок щекочет тёплое дыхание. Его буквально сгребают в объятия и… — Нет, Чжань-гэ. Не так, как это делаю я, — говорит Ибо. Объятия становятся крепче, и он оказывается прижат к чужой груди. Ибо одной рукой тянется к его ладони, чтобы переплести с ним пальцы. В это же время он осыпает поцелуями его плечо, и всё раздражение и тревожность вместе с шумным выдохом уходят из Сяо Чжаня. Он доверчиво льнёт к своему парню, прикрывая глаза. — Чёрт, Бо-ди… — Всё в порядке, — бормочет Ибо, губами прижимаясь к его шее. — Я здесь. Я рядом. Сяо Чжань позволяет обнимать себя со спины ещё несколько секунд, прежде чем развернуться и обнять в ответ. Он смыкает руки на талии Ибо и прижимается к нему так сильно, что становится трудно дышать. Но Сюань Лу не может караулить у двери вечно. Поэтому, заметив, как девушка выглядывает из-за угла, он неохотно расцепляет объятия и кивает ей в знак благодарности. — Мне нужно идти, я должен… — Хайкуань тебя сменит, — говорит Ибо тоном, пресекающим любые возражения. — Сюань Лу уже написала ему. А мы с тобой уходим отсюда. — Ибо, мы не можем просто… — Я предупредил наших менеджеров. Уже давно, — прерывает его Ибо, а затем растягивает губы в ухмылке: — Как только увидел тебя в этом костюме. — Ой, заткнись, — краснеет Сяо Чжань, подавляя в себе желание ударить его по руке. Очевидно, такого рода вещи недопустимы, когда они находятся за пределами съёмочной площадки. Да и ему не очень хочется возражать, по правде говоря. Он действительно хочет, чтобы, пока они выходят из здания, Ибо был рядом с ним, защищая от всего мира. Хочет, чтобы в такси Ибо как будто бы невзначай прижимался своим коленом к его и не отнимал руку от его поясницы, пока они поднимаются на лифте в квартиру. Он хочет, чтобы Ибо бросил его на кровать и сделал с ним все те грязные вещи, о которых написывал ему в сообщениях. Но, очевидно, у Ибо совершенно другие планы. Всё начинается достаточно многообещающе. Ибо раздевает их обоих до нижнего белья, в то время как Чжань просто стоит и позволяет ему делать это, чувствуя, как член предвкушающе дёргается от того, как совершенно собственнически руки Ибо сжимают его тело. Ибо целует долго и сладко, так, что у Сяо Чжаня подкашиваются ноги и начинает кружиться голова. Но затем он укладывает Сяо Чжаня на кровать и просто… Обнимает его? — Гэгэ, поговори со мной. — М-м-м… Трахни меня, пожалуйста? Ибо смачно шлёпает его по заднице. В отместку Сяо Чжань кусает его в плечо. Они тратят три минуты на обычную для них потасовку, пока Ибо не берёт над ним верх — какой же он всё-таки сильный — и сгребает в объятия. — Ибо, я не хочу говорить об этом. — Если ты имеешь в виду того придурка, то я тоже не хочу о нём говорить. Расскажи мне о другом. — О другом? — Сяо Чжань быстро закидывает ногу на бедро Ибо. Если Ибо снова его шлёпнет, то и ему самому тоже достанется. А ещё в такой позе Сяо Чжань чётко ощущает под своим бедром полутвёрдый член. И не без ехидного удовольствия слегка надавливает на него, только чтобы услышать, как у Ибо сбивается дыхание. — Ты сегодня был такой красивый, гэ. Просто потрясающе прекрасный. Я от тебя глаз не мог отвести. — Ибо… — Тебе понравились мои сообщения? Как тебе мои планы на ночь? Ты оценил всё, что я собираюсь сделать с тобой в этой кровати? — Рука Ибо сжимает его бедро, слегка подтягивая ногу и передвигая её в более выгодную позицию: так нога Сяо Чжаня тесно прижимается к его члену, словно он просто использует тело старшего для своего удовлетворения. Сяо Чжань чувствует, как его начинает потряхивать в руках Ибо. — Да. Секундная пауза. А затем Ибо тянется к его лицу и коротко целует в губы. Это похоже на награду за то, что он открылся, поделился тем, что происходит в его голове. И Сяо Чжаню хочется ещё. — Что «да», гэ? — Да, я хочу, чтобы ты все это со мной сделал. — Что именно? — Всё, что сам захочешь, — выдыхает Сяо Чжань. Он чувствует знакомое покалывание в глазах. Чёрт, почему он так себя чувствует? Ему хочется одновременно расплакаться, зайтись в крике и просто обмякнуть и забыться. — Просто… Верти меня, как тебе угодно, трахай меня, можешь даже на весу — делай всё, что пожелаешь. Ибо громко хмыкает. Его член уже полностью встал, и он просто продолжает тереться о бедро Чжаня. Тот даже сквозь боксёры Ибо чувствует мокрое пятно от смазки, которое знакомой липкостью ощущается на коже. Ибо так сильно возбуждён. Почти так же сильно, как сам Сяо Чжань. — Тебе нравится, когда я так делаю? — голос Ибо звучит так низко и хрипло, что у Сяо Чжаня по коже бегут мурашки, но он понимает, что Ибо спрашивает очень серьёзно. — Я же… Не захожу слишком далеко? «Я же не как он?» — Ибо этого не произносит, но Сяо Чжань читает между строк. Он мотает головой, всё ещё прижимаясь к груди Ибо. — Нет-нет, никогда, я… Я хочу тебя. Мне нравится, когда ты… Когда ты двигаешь меня. — А затем он вспоминает, о чём размышлял ранее. — Почему тебе это нравится? — Мне нравится, потому что Чжань-гэ нравится, — тут же следует ответ, и Сяо Чжань обиженно дует губы, тут же испытывая волну стыда за своё детское поведение. Он пытается вернуть обычное выражение лица, но Ибо уже заметил и тут же начинает улыбаться во все тридцать два зуба — мелкий говнюк. До встречи с Ибо Сяо Чжань и не подозревал, что можно целовать кого-либо с таким самодовольством, но Ибо, как и всегда, доказывает невозможное. После жаркого поцелуя его любимый гремлин отстраняется, чтобы все же подумать над ответом. И на самом деле Сяо Чжаню нравится, когда Ибо вот так вот вдумчиво размышляет над его вопросами, словно действительно хочет ответить правильно и хорошо. — Мне нравится… — Ибо тяжело сглатывает. До этого момента Сяо Чжань и не задумывался, что для другой стороны это тоже сложная тема для размышлений. — Мне нравится… Владеть тобой. Сяо Чжань замирает. — Владеть мной? — Да. Знать… Что ты мой, — рука Ибо на его бедре напрягается, сжимая так сильно, что наверняка останется синяк. И Сяо Чжаню действительно очень хочется, чтобы там остался синяк. — И тогда я могу двигать тебя так, как хочу, касаться там, где хочу… Потому что ты позволяешь мне. И никому другому. Только мне. Потому что ты принадлежишь мне. Ты мой. А я твой. Так ведь? — Так, — тут же откликается Сяо Чжань. Его дыхание сбивается. — Так. Ты мой, а я… Я твой. И я позволю тебе делать со мной всё, что угодно. — Блять, — рычит Ибо, и Сяо Чжань думает, что этот звук — самый сексуальный на свете. — И… И мне нравится, когда… — Что? — Ибо одним резким движением перекатывает их и прижимает Сяо Чжаня к кровати, нависая над ним. Чжань неосознанно обращает внимание на то, что его зрачки настолько огромные, что каряя радужка глаз едва заметна. — Что тебе нравится? Скажи мне. — Мне нравится… Мне нравится, когда я ничего не делаю, — шепчет Сяо Чжань пересохшими губами. О боги, как же он возбуждён. Они оба до чёртиков возбуждены. Почему они всё ещё не занимаются сексом? — Когда я просто… Когда ты… Пользуешься мной. — Пользуюсь тобой? Чтобы кончить? — спрашивает Ибо, склоняя голову набок. Если бы у Сяо Чжаня от возбуждения не темнело в глазах, то, вероятно, он бы умер от смущения. Кажется, Ибо обдумывает его ответ, но всё ещё не оттолкнул Чжаня с отвращением, так что, возможно, они ещё смогут заняться сексом. — Ты имеешь в виду… Тебе нравится, когда я просто беру прекрасное тело моего Чжань-гэ и делаю с ним всё, что захочу, пока не кончу? — Ох, блять, — Сяо Чжань неосознанно выгибается, желая ощутить вес тела Ибо на себе, и пытается потереться членом о крепкие мышцы живота младшего. Ибо, заметив это, втягивает живот и чуть отстраняется. И ухмыляется, наблюдая за тем, как Сяо Чжань весь сжимается и извивается под ним, — вот же засранец. — Ох, Чжань-гэ… Ты вообще представляешь, что я с тобой сейчас буду делать? — Всё что угодно. Всё, что ты захочешь, — умоляет Сяо Чжань. Он даже не представляет, как выглядит сейчас, но Ибо смотрит на него во все глаза, жадно и голодно, словно вот-вот сожрёт. Чёлка прилипает к покрытому испариной лбу, а в груди разливается жар. Он уже доведён до предела, а ведь Ибо даже не коснулся его. — Всё, что угодно, Ибо, пожалуйста. Ибо одним лёгким движением переворачивает его на живот. Просто заставляет лицом уткнуться в кровать, рукой сжимая его плечо и удерживая на месте. — Лежи так. Не двигайся. Я не хочу, чтобы ты двигался. Просто лежи, позволь мне делать с тобой всё, что я захочу. Использовать тебя так, как я пожелаю. У Сяо Чжаня создаётся такое ощущение, будто всё напряжение покидает его тело. Его конечности расслабляются и как будто становятся невесомыми, но в то же время невыносимо тяжёлыми. И он просто неподвижно лежит на кровати — потому что ему так сказали. Потому что Ибо так хочет. И он позволяет Ибо передвигать себя так, как тому захочется, позволяет засовывать в себя пальцы и мять бёдра. Позволяет Ибо делать всё, что тот пожелает. Он никогда не чувствовал себя настолько хорошо. Ибо как будто превращается в одержимого. Сяо Чжань и до этого знал, что Ибо любит его тело, но на этот раз всё ощущается совершенно по-другому: Ибо похож на ребёнка, которому дали в руки новую игрушку. Он буквально облапывает его с ног до головы, жадно хватает за всё, до чего может дотянуться, в то же время не переставая наглаживать каждый участок тела Сяо Чжаня. Он скользит пальцами по припухшим губам, а затем проталкивает внутрь, начиная грубо трахать ими его рот. Похлопывает своим членом по округлым ягодицам Сяо Чжаня, оставляя на них белесые капли смазки. И при виде этой картины у Ибо окончательно срывает крышу: он издаёт довольный стон, прежде чем втереть свою естественную смазку в бледную кожу поясницы. — Сейчас я буду тебя трахать, гэ, — говорит Ибо скорее для самого себя, чем для Чжаня. Он снова переворачивает старшего на спину и закидывает его ноги вверх, с интересом рассматривая сжимающуюся дырку. — А ты просто неподвижно лежи и принимай мой член, хорошо? Я буду трахать тебя так долго, как захочу. А затем заполню тебя до краёв своей спермой. — Ибо, — удаётся выдавить Сяо Чжаню, хотя его голос всё равно ломается где-то на середине, и Ибо останавливается, всё ещё сжимая в руках свой возбуждённый член, а затем подаётся вперёд, чтобы поцеловать своего гэгэ — сладко и нежно, позволяя Сяо Чжаню доверчиво прильнуть к нему. Член Чжаня тоже наливается кровью и прижимается к его животу, и Ибо как бы невзначай несколько раз, словно бы играючи, поглаживает его рукой. Сяо Чжань будет ни капли не удивлён, если кончит, как только Ибо окажется внутри него. Когда Ибо начинает трахать его, Чжань забывает, как дышать, — настолько восхитительно это ощущается. Всё его тело целиком и полностью расслаблено, и Ибо легко проскальзывает в него на полную длину одним плавным толчком, глухо рыча и судорожно сминая бёдра старшего руками. — Чёрт побери, Чжань-гэ, в тебе так хорошо, просто охуенно. Я могу трахать тебя в любой момент, когда только захочу. Могу просто бросить тебя на кровать, раздвинуть ноги и выебать так, что ты и слова вымолвить не сможешь. Могу накачивать тебя своей спермой, когда пожелаю. По всему телу Сяо Чжаня расползается тепло, а в голове появляется знакомый, приятный белый шум и обволакивающий всё его существо мягкий туман. Каждая мышца в теле расслаблена, он, словно желе, растекается по матрасу, пока Ибо берёт его так, как ему нравится: сначала сильные, жёсткие толчки с оттяжкой, которые заставляют его тяжело дышать и всхлипывать с каждым погружённым в его нутро сантиметром, а затем короткая дробь на глубине, во время которой Ибо стонет от удовольствия, вбиваясь снова и снова. В итоге он опять переключается на более глубокие, медленные толчки, притираясь бёдрами к заднице Сяо Чжаня, а рукой тянется к его рту, чтобы немного поиграться: большим пальцем обводит контур припухших губ, затем скользит внутрь и начинает двигать пальцем, трахая его в рот. Сяо Чжаня трясёт от удовольствия, и глаза Ибо чернеют от вожделения. Он вынимает палец и, схватив за подбородок, целует его, начиная вбиваться в неподвижное тело совершенно бешено, так, что кровать ходуном ходит. — Мой замечательный… Ах… Мой прекрасный Чжань-гэ. Блять, ты просто нереальный! И весь ты только для меня. Ты же хочешь? Хочешь меня? Сяо Чжань судорожно кивает. Это единственное, на что он сейчас способен. Ладонями он отчаянно цепляется за покрывало оттого, с какой силой его трахают, как умело Ибо пользуется им для себя. О Небо, он хочет, чтобы Ибо кончил в него, заполнил своей спермой до самых краёв так, чтобы он стал мокрым, помеченным им, грязным. — Пожалуйста, Ибо, пожалуйста… Большая ладонь оборачивается вокруг его члена. Ибо целует его, и в этом поцелуе — вся его любовь, от которой Сяо Чжань буквально задыхается. — Кончи для меня, Чжань-гэ. Давай же, малыш. И Сяо Чжань кончает. Оргазм электрическим током проходит по всему его телу, заставляя неконтролируемо дрожать и судорожно хватать ртом воздух. Ибо удовлетворённо мычит что-то себе под нос и растирает сперму по его члену и животу, а затем хватает за бёдра и дёргает на себя, заставляя проехаться влажной спиной по скользким простыням, насаживает на свой член, проникая в размякшее тело ещё глубже. Сяо Чжань может лишь надрывно всхлипывать, когда Ибо, напрягаясь всем телом, кончает. Он действительно заполняет его своей спермой до краёв: её так много, что она вытекает из растраханной дырки, капая на смятые простыни. Ибо выходит из него. Он тяжело дышит, рассматривая весь тот бардак, что оставил после себя. А затем подаётся вперёд и двумя пальцами обводит края раскрытой дырки, дразня, но не проникая внутрь. — М-м-м, Чжань-гэ, ты такой мокрый и абсолютно выебанный — и всё это для меня. Просто идеальный. Если я решу чуть позже трахнуть тебя снова, ты не успеешь закрыться к тому времени, — его прекрасное лицо кажется задумчивым, пока он рассматривает задницу Чжаня. Тот восхищённо смотрит на него, всё ещё блаженствуя после оргазма, но вдруг чувствует знакомое пощипывание в глазах и к своему ужасу понимает, что вот-вот расплачется. — Ибо… — Чжань-гэ. Чжань-гэ, пожалуйста, скажи, что это слёзы счастья, — Ибо в ту же секунду вновь обнимает, буквально оборачивается вокруг него, прижимает ближе к себе, и Сяо Чжань несколько раз быстро кивает, чтобы его парень не волновался понапрасну. Ему бесконечно хорошо. Кажется, он никогда в жизни лучше себя не чувствовал. — Да. Да, великое Небо! Ибо, я люблю тебя. Я ужасно тебя люблю, я… До него только спустя несколько секунд доходит, что он говорит, и Чжань замирает, потому что ну, конечно же, именно в этот момент его мозг решил, что пора поведать правду. Ибо тоже замирает, всё ещё сжимая тело старшего в объятиях. — Чжань-гэ? — М-м-м?.. — Тебе станет легче, если я скажу, что тоже люблю тебя? — Что? Сяо Чжань поворачивается в его объятиях так, чтобы они могли посмотреть друг на друга. И в следующую секунду чувствует, как из его задницы вытекает порция спермы. Чёрт. Лицо Ибо меняется, как будто он понимает, что только что произошло, и Сяо Чжань внимательно смотрит на него. Ибо тыкает языком в свою щёку. Сяо Чжань закатывает глаза. Ибо выдаёт в ответ широкую, абсолютно довольную улыбку и укладывает одну руку на ягодицу Сяо Чжаня, проходясь пальцами по ложбинке и засовывая два пальца внутрь растраханного тела. Сяо Чжань невольно выгибается в ответ на это действие. Ибо вновь заставляет его раскрыться, и Сяо Чжань кидает на него полный возмущения взгляд, потому что, похоже, Ибо более чем счастлив оставаться в таком вот положении, используя свои собственные пальцы в качестве затычки, чтобы сохранить свою сперму внутри Чжаня. — Я сказал, — повторяет Ибо, растягивая губы в самую наглую и самодовольную улыбку, которую Сяо Чжань когда-либо видел на его лице, — что я тоже люблю тебя. — Ван Ибо, — отвечает Сяо Чжань намеренно спокойным тоном. — Ты худший парень в мире. — А затем, когда Ибо заходится в довольном смехе, добавляет: — И я всё равно люблю тебя больше всех на свете. Он улыбается в ответ, когда Ибо притягивает его ближе к себе (всё ещё одной рукой продолжая держать за бедро, а другую не вынимая из его задницы, чёрт бы побрал этого гремлина) и целует снова и снова. Им всё ещё нужно поговорить: Сяо Чжань по-прежнему хочет добраться до самой сути и понять, почему ему настолько сильно нравится всё это… А также узнать, есть ли у Ибо подобные желания, которые он хотел бы воплотить в жизнь вместе с Сяо Чжанем. Но сейчас он хотя бы понимает, что любить подобное — вполне нормально. Потому что им обоим нравится. А прямо сейчас он хочет сосредоточиться на том, чтобы до звёздочек в глазах зацеловать своего парня. Своего прекрасного, замечательного, просто идеального парня, который помогает ему лучше понять самого себя, который наперёд знает все его желания и который так восхитительно втрахивает его в матрас в любое время, когда только пожелает. Который значит для него едва ли не весь мир, и Сяо Чжань, кажется, никогда не устанет показывать и доказывать Ибо, насколько сильно на самом деле любит его.