***
Куньхан чёркает что-то на полях толстой тетради едва пишущей чёрной ручкой, пока преподаватель что-то сам себе бормочет про какие-то там взаимоотношения какой-то одной страны с какой-то другой страной. Он не особо слушает. Шухуа сидит рядом, что-то быстро-быстро набирая на телефоне. В обоих её ушах наушники — очевидно, Куньхан не единственный, кто сегодня не готов слушать преподавателя. Он видит боковым зрением, что экран его телефона загорается новым уведомлением и моментально поворачивает голову. В имени отправителя сообщения — розовое сердечко с блёстками и Куньхан тяжело вздыхает, когда видит это. В уведомлении — «контакт отправил вам видео». Куньхан хочет плакать. Он жмёт на кнопку блокировки, так и не открыв сообщение, и возвращается к рисункам в тетради. Парень выводит крошечные глазки, длинные усы и маленький треугольный нос: на бумаге появляется кошачья мордочка, потому что он знает, что в отправленном видео — смешные коты. Куньхану, вообще-то, нравятся видео со смешными котами, но, кажется, их отправитель ему нравится куда больше, и он не знает, можно ли с этим что-то поделать.***
— Ничего я не хочу никому рассказывать, — абсолютно неэнергично отвечает Куньхан, но голову не кладёт обратно на стол, а просто подпирает рукой. — А мне кажется, хочешь, — Шухуа внезапно улыбается ему и вся её хитрость моментально куда-то пропадает. — Нет, — хмыкает Куньхан спустя несколько минут тишины, — это позорище. Девушка хихикает. — Поверь мне, все мы там были. Они поймут. Куньхан прячет лицо в руках и протяжно стонет, а потом что-то очень неразборчиво мычит. — Не знаю, как вы, а я пока что не особо понимаю, — говорит Марк. Шухуа шикает на него, как разъярённая кошка. — Тихо, не видишь, ему тяжело! Марк смотрит на неё так, будто она отрастила себе вторую голову, а Куньхан снова стонет и что-то мычит. На этот раз в непонятном потоке букв можно вычленить «мне», а потом «Тен». Но только если сильно захотеть. — Мы не расслышали, радость моя, — мурлычет Шухуа и кладёт руку Куньхану на плечо в качестве жеста поддержки. — Мне нравится Тен! — наконец-то заявляет Куньхан, на этот раз достаточно громко для того, чтобы услышать могли не только сидящие с ним за одним столом друзья, но ещё и посетители, сидящие за соседними столами в кафе. За столом какое-то время тихо, пока Марк внезапно не разрушает тишину громким то ли вздохом, то ли стоном, то ли фырком. — Тоже мне страшный секрет! Покажи одного человека за этим столом, которому никогда не нравился Тен. Лукас грустно кивает головой, а потом ни с того ни с сего признаётся: — Когда меня с ним знакомили, он спросил, как меня зовут, и я молчал пять минут, пока он смотрел на меня, ожидая ответа. Марк приободряюще хлопает его по плечу. — Он однажды спросил у меня, какое моё любимое блюдо, и я случайно сказал «квадрат», потому что засмотрелся, — признаётся младший. — Я даже не буду прояснять, засмотрелся я на него или в сторону. — Меня однажды преподавательница попросила передать ему какую-то папку, но когда я увидела его лицо, то настолько забыла, где нахожусь, что несколько минут пыталась вручить ему вместо той папки свой учебник по международному публичному праву, который держала в другой руке, и никак не могла понять, почему он странно смотрит на меня, — стыдливо рассказывает Юци. — Как-то мы с двумя одногруппницами поспорили и проигравшая должна была позвать его на свидание. Я проспорила, — Шухуа подаёт внезапно севший голос. — Не думаю, что нужно что-то добавлять. Юци приобнимает её, приговаривая «тихо-тихо, всё хорошо, всё закончилось».***
Куньхан открывает сообщение — там к ничьему удивлению видео с двумя котятами, не поделившими пушистый игрушечный мяч. Парень хихикает себе под нос и отправляет Тену кучу сердечек в ответ. Тен часто это делает, как минимум раз в день, и Куньхан не знает, как к этому относиться. Он чувствует себя дураком, когда думает об этом, но... скольким людям он ещё каждый день шлёт видео с котиками? Что это для него значит? Куньхан не знает и боится спросить, что, в принципе, не удивительно — это не единственная вещь, о которой он боится его спросить, далеко не единственная. Например, что между ними происходит? Сяоджун, с которым Куньхан делит крошечную общажную комнату, наверное, уже и не помнит, как он выглядит — Вон едва ли не всё своё свободное время проводит у Тена. Пускай Тен живёт далековато от кампуса — куда дальше, чем Куньхан — и младший всё равно после занятий бежит в сторону его квартиры, хочет он того или нет (всегда хочет). Он оправдывается перед собой тем, что Тен живёт один и ему не нужно делить несчастных полтора квадратных метра, и так заставленные мебелью, с другим человеком, и вообще, Куньхану просто не нравится сидеть в общаге, но вряд ли какая-либо из этих причин является решающим фактором в том, что Куньхан в последнее время живёт у Тена больше, чем в своей общаге. Он обычно игнорировал это, но недавно произошло неожиданное: Тен купил для него зубную щётку. Потому что Куньхан за последние несколько недель столько раз с ним ночевал, что не чистить зубы по утрам стало просто неловко. Неловко, судя по всему, не только Вону. Обычно они смотрят фильмы или просто болтают — у Куньхана сердце буквально выбивается из груди каждый раз, когда он думает о том, что темы для разговоров у них никогда не заканчиваются. Тен обычно заваривает им чай и они сидят на кухне, обсуждая, у кого как прошёл день, но тему они меняют очень быстро. Только что они обсуждали бесячего профессора политологии и вот они уже спорят, какая часть Шрека лучше. Иногда эти разговоры заканчиваются тем, что они всю ночь пересматривают все части Шрека, чтобы вывести настоящее экспертное мнение, а Куньхан потом спит на лекциях, иногда — тем, что они каким-то образом начинают делиться друг с другом детскими травмами и чай в кружках магическим образом превращается в коньяк (потому что Тен из тех странных людей, которые по какой-то причине любят пить плохие на вкус и запах жидкости, после которых им плохо), и только единожды это закончилось ссорой. Куньхан очень неудачно пошутил о парнях, которые занимаются художественной гимнастикой, и буквально в следующее мгновение узнал, что Тен несколько лет ею занимался. Куньхан недостаточно быстро сообразил, какую глупость сказал, поэтому даже додумался пошутить ещё раз, ещё менее удачно, чем в первый раз. Итог: уже через несколько минут он стоял на лестничной клетке, а уже через час он лежал на кровати и смотрел вникуда, пока по его щекам текли слёзы, а то ли напуганный, то ли весьма удивлённый Сяоджун тихо наблюдал за ним из своего угла комнаты, пытаясь, наверное, запомнить наконец лицо Куньхана, чтобы хотя бы на улице его узнавать. Куньхану совершенно не понравилось в одиночестве плакать в своей общажной комнате, тем более при своём соседе (хотя это мог бы быть и не его сосед — Куньхан всё равно бы не понял), поэтому уже на следующий день он плакал у Тена в квартире, щенячьими глазами глядя на него и извиняясь миллион раз. Куньхану приятно думать, что Тену понадобилось всего несколько минут, чтобы простить его.***
— Не переживай, — успокаивает Марк, — это скоро пройдёт. — Ага, — присоеднияется к нему Лукас, — мне понадобился месяц или около того — и как рукой сняло. — Не слушай Юкхея, — встревает Шухуа, — он просто встретил Марка и с тех пор ни разу не подумал ни о каком другом человеке. — Это ложь, — протестует Лукас. Он терпит не больше минуты сверлящих его взглядов Марка и Шухуа прежде чем говорит: — это не ложь. — Я не думаю, что это пройдёт, — тихо возражает Куньхан. — Ну, не в ближайшее время — это точно, — говорит Юци. — Но мне стало легче, когда я узнала, что британские учёные доказали, что каждый человек, когда-либо увидевший Тена, моментально получает гигантский краш на него. Сразу вся магия пропала как-то. — Я случайно как-то познакомился с одним парнем, он модель — охренительно красивый, — рассказывает Марк. — Так вот, я потом узнал, что они встречались, сравнил себя с ним, потом его с собой… После этого успокоился как-то. — И всё для того, чтобы начать встречаться с моделью, — хихикает Шухуа. — Я думаю, ты прекрасно знаешь, насколько ты горяч, но прикидываешься дурачком. Марк и Лукас молчат, как будто воды в рот набрали. — Но я не хочу, чтобы это проходило, — говорит Куньхан и тут же устремляет взгляд в пол. — Придётся захотеть, — Юци смотрит на него с сочувствием. Куньхан виноватым взглядом осматривает друзей, решая, рассказать ли ему о том, что так и просится спрыгнуть с языка. Шухуа, судя по всему, понимает это по его взгляду и помогает: — Давай, Куньхан, выпусти Кракена. Скажи им. Куньхан закрывает глаза и выдыхает. — Мм, — единственное, что у него получается сказать. Все четверо смотрят на него в ожидании, а Шухуа ещё с ожиданием реакции остальных — ей он уже давно рассказал. Куньхан на секунду жалеет о своём решении обо всём рассказать и отрицально качает головой, показывая, что передумал, но Шухуа пихает его ногу своей, поэтому ему ничего не остаётся, кроме как: — Мы… целовались вообще-то.***
— Это глупо, я знаю, — говорит Тен и опускает глаза, наблюдая за исходящим из его чашки паром. — Я не знаю, почему я тогда думал, что ему будет до меня дело, если он до этого ясно дал понять, что ему всё равно. Но в семнадцать мне казалось, что это настоящая любовь и всё такое, как будто это всё навсегда. Куньхан смотрит на то, как Тен обвивает чашку своими тонкими пальцами, наполовину спрятанными в рукавах большой чёрной худи. Он думает, что ответить — у него не особо богатый опыт отношений, опыт влюблённостей — ещё меньший. Его инстинкты кричат ему о том, что он должен поддержать сейчас Тена, раз уж старший рассказывает ему такие личные вещи, но Куньхан почему-то не может подобрать никаких слов, особенно при условии, что у него буквально из ушей валит пар при мысли о том, что какой-то парень, кем бы он там ни был, решил, что у него есть право разбивать Тену сердце. — Но он же говнюк, — в итоге говорит Куньхан и Тен поднимает на него полные удивления глаза. — Ну, то есть… разлюбил и разлюбил, мы поняли. Но не обязательно же грубить при этом? Мог же просто сказать «хей, планы поменялись, давай расстанемся», но НЕТ, — Куньхан чувствует как начинает злиться и не особо это контролирует, — он решил, что он ещё и нагрубит тебе в процессе! Говнюк. Тен смеётся и Куньхан настолько счастлив, что готов буквально выпрыгнуть из штанов. — Ты прав, — старший улыбается и отпивает из чашки. — Знаешь, с кем он сейчас встречается? Куньхан отрицательно машет головой. — С парнем, которого он раньше постоянно поносил, — хихикает Тен и Куньхан ничего не хочет, кроме как подарить ему всё своё имущество и ещё целый мир в придачу. — Всё ходил кругами и причитал, какой он двуличный и лицемерный, а сейчас ничего — за ручку ходят, улыбаются, не здороваются со мной. — Не знаю, как ты, но я надеюсь, что он на самом деле двуличный и мерзкий, потому что тогда они стоят друг друга, — фыркает Куньхан. Тен смеётся, хлопая ладонью по столешнице, и Куньхан ничего не может поделать с широкой улыбкой на своём лице. — Мне кажется, я тебе зря это рассказал, а то твоя злость как-то непропорциональна его поступкам, — едва ли не мурлычет Тен и у Куньхана сердце падает куда-то к пяткам. — Как это непропорциональна? Он за своё поведение заслужил если не твою злость, то хотя бы мою, — дуется он. — За какое такое поведение? — хмыкает Тен, пока улыбка не сходит с его лица. — За то, что он захотел расстаться со мной, а потом матом орал, чтобы я от него отстал, потому что я закатил ему истерику, умоляя, чтобы он меня не бросал? Ну, может, маты и были лишними, но в целом я бы не сказал, что он был так уж не прав. Куньхан вздыхает и опускает глаза. Ему хочется объяснить Тену, что ему всё равно, что этот парень ему сделал или не сделал, и его волнует сам факт того, что чувства Тена были задеты — вне зависимости от наличия в произошедшем вины этого парня, но он не знает как сказать это так, чтобы Тен не сделал из этого никаких выводов, которые Куньхан не готов сам сделать для него. — Правда жалеешь? — вместо этого спрашивает он, разглядывая кольца на тонких пальцах старшего. — О том, что рассказал мне, я имею в виду. Если бы Куньхан поднял в это время голову, то увидел бы тёплую улыбку Тена, но он не поднял, протянув вместо этого свою руку к руке старшего. Тот неожиданно взял его пальцы в свои, заставив этим Куньхана наконец-то встретить своими глазами его глаза. — Я же шучу, — говорит Тен совсем тихо, будто боится, что их кто-то подслушает в пустой квартире, и не прекращает улыбаться. Того, что происходит после этого, Куньхан совершенно не ожидает. Тен тянется через узкую столешницу и быстро целует Куньхана, так, что как только он отстраняется, Куньхану кажется, будто он это себе выдумал. Единственное, что убеждает его в том, что он не сходит с ума и не галлюцинирует — хитрая улыбка на лице старшего, которую Куньхану тут же хочется поцеловать. Только в этот раз вместо того, чтобы отвести глаза в сторону, он всё-таки делает это — тянется к Тену сам, аккуратно обхватывает его щёки руками и целует так, как давно хотел. И Тен отвечает на поцелуй, точно так же, как Куньхан себе представлял.***
— Охренеть, — выдыхает Марк после долгой паузы. — Это немного унизительно. — Что именно? — переспрашивает Куньхан, не смея поднять глаза. — Из всех нас… ты… — Марк спотыкается о слова, как будто то ли не знает, что сказать, то ли не может набрать достаточно воздуха, чтобы закончить фразу. — Не всё на свете касается тебя, — фыркает на него Юци, и Марку ничего не остаётся, кроме как бросить в её сторону раздражённый взгляд и прекратить попытки сказать то, что он там пытался сказать. — Но я в шоке, если честно. Марк закатывает глаза. — А я нет, — говорит Шухуа, отодвигая от себя пустую тарелку, — вы бы тоже не были, если бы хоть раз их увидели вдвоём. Тен сразу такой весь ласковый становится, на два тона тише говорит, с шуток всех смеётся как в последний раз. Я всё думала, когда до Куньхана дойдёт, а до него вот до сих пор, кажется, не дошло, видите. Лицо Куньхана приобретает цвет помидора за считанные секунды. — Мне кажется, он не это имел в виду? — стонет Куньхан и роняет голову в руки. — А что он, по-твоему, имел в виду? — удивляется Юкхей. — Думаешь, он тебя поцеловал, потому что его неожиданно дружеские чувства к тебе переполнили? Я не знаю, конечно, какая у вас там, ребята, дружеская динамика, но мне лично не хочется целовать друзей. Куньхан краснеет ещё сильнее, как будто это было возможно. — Я не это пытался сказать, просто… Он молчит достаточно долго, чтобы Марк решил, что он может вставить свои пять копеек и не выглядеть так, будто он перебивает младшего. — Если ты понимаешь, что он не видит в тебе просто друга, то что тебя останавливает? Он же буквально дал тебе зелёный свет. Куньхан делает странное выражение лица, которое Марк не совсем понимает, как объяснить. — Просто… — снова начинает Куньхан, но на этот раз Марк даёт ему закончить. — Просто, вдруг он несерьёзно? То есть, откуда я могу знать, какие у него планы, и что он этим имел в виду, и на что он надеется? Марк невесело ухмыляется и переводит взгляд куда-то вдаль. Куньхан смотрит на него как раз в тот момент, когда Юкхей выпутывает свои пальцы из марковых и вместо этого кладёт руку ему на плечо, притягивая ближе к себе. Пауза кажется какой-то искусственной, и Куньхан думает, не сказал ли он чего лишнего, что могло бы спровоцировать какую-то неожиданную фрустрацию (?) со стороны Марка. Марк как-то странно выдыхает и улыбается, прежде чем перевести взгляд обратно на ожидающего ответа Куньхана. — Я тоже так когда-то думал, — наконец говорит он, пока Юкхей пальцами выводит ему узоры на том плече, на котором лежит его рука. — И посмотри, к чему это привело. И Куньхан видит: это привело к трём (четырём?) годам счастливых отношений, о которых по кампусу ходят легенды. Это привело к тому, что Куньхан впервые лично знал людей, которые начали встречаться в старшей школе и умудрились сохранить отношения в университете. Это привело к тому, что Куньхан перестал смотреть мелодрамы — ему их было достаточно в жизни. Конечно, если бы Куньхан сказал, что эти двое были примером идеальных отношений, то соврал бы: он прекрасно помнит, как буквально несколько месяцев назад они поссорились настолько сильно, что планировали разъехаться. И Марк, и Юкхей отказались рассказывать детали ссоры, но из тех кусочков пазла, которыми они всё-таки поделились, Куньхан понял, что, судя по всему, Марк очень сильно хотел завести кота, а владелец их квартиры не разрешал питомцев, поэтому им пришлось бы переехать, но Юкхей не хотел никуда переезжать. Юци рассказала ему однажды на лекции, пока других ребят не было рядом, что она помогала Юкхею собирать вещи, а тот не мог ей толком ничего рассказать, потому что у него никак не получалось перестать плакать. Куньхан даже думал, что этим и правда всё закончится — настолько всё выглядело тогда серьёзно. Марк общался с ними всеми в большей степени из-за Юкхея, но у него была своя группа друзей, поэтому то время, что Марк с Юкхеем ссорились, все они едва ли видели младшего — он почти всё своё время проводил с теми другими друзьями, никого из которых Куньхан не знал лично, и практически жил у одной из своих подруг. Конечно, они помирились спустя мучительные две недели; детали примирения, опять же, никаким образом не распространялись. Прошло какое-то время, прежде чем их отношения друг с другом и отношения Марка со всеми ребятами пришли в норму, но это неизбежно произошло, как и всегда происходило до этого. — Почему ты так думал? — спрашивает Куньхан, не сумев побороть своё любопытство. — Ну, — выдыхает Марк, — мне как-то тяжело было поверить, когда он мне признался. Мы, конечно, до этого дружили какое-то время, поэтому, если подумать, у меня не было причин ему не доверять. Но я никак не мог избавиться от ощущения, что для него это всё… несерьёзно как-то, — парень пожимает плечами и делает паузу. — Не то чтобы я искал любовь всей жизни в 11 классе, но… я не знаю, хотелось быть уверенным хоть в чём-то. — Ты знал об этом? — спрашивает Юци, обращаясь, очевидно, к Юкхею. Тот кивает. — Конечно знал, мы это обсуждали, и не единожды. Он из-за этого даже отказался праздновать нашу первую годовщину; мы тогда так сильно поссорились, что я думал, что у нас будут совпадать даты начала и конца отношений. — Ты отказался праздновать год отношений, потому что всё ещё думал, что Юкхей несерьёзно настроен по поводу тебя? — спрашивает Шухуа и Марк немного оседает, чувствуя враждебность в её голосе. — Не совсем, — объясняет он. — Я понял, что Юкхей правда хочет быть со мной ещё на полгода отношений, наверное, я просто не думал, что это сработает. Мне казалось, что вне зависимости от того, что он хочет, или что я хочу — ничего у нас не получится. Представьте — он прыгает передо мной весь такой счастливый, предлагает, как праздновать, а у меня одно в голове — «ничего не получится, это не сработает, он бросит тебя, он бросит тебя, он бросит тебя». Зачем праздновать эту годовщину, если она первая и последняя? Марк инстинктивно обхватывает пальцами ту руку Юкхея, которая висит с его плеча, и кладёт вторую ему на бедро — как будто пытаясь удержать его на месте, как будто Юкхей может исчезнуть в любой момент, и Куньхану кажется, что он в этот момент чувствует всё, что чувствует Марк. Ему это чувство совершенно не нравится. Но что ему не нравится ещё больше — это плохо скрываемая боль в глазах Юкхея. Он, очевидно, никуда не собирается уходить, но сказать, что он наслаждается происходящим, очень тяжело. Куньхан внезапно без своего на то желания представляет на месте Юкхея Тена и эта мысль его не радует вообще ни разу.***
«Он мне не нравится! О чём ты вообще говоришь?» — кричит на подругу девушка с экрана ноутбука Тена, страшно краснея и всем своим видом давая понять, что бесстыдно лжёт. В отличие от неё, Куньхану совсем не сложно признать, что ему нравится Тен. Он признался в этом самому себе, наверное, несколько недель назад, и почти сразу признался в этом Шухуа. Единственный человек, которому Куньхан признаться не может — сам Тен, на чьей груди он и лежит, обдумывая всю бесполезность своего существования. Старший внимательно наблюдает за происходящим в фильме, который сам и выбрал, пока Вон только притворяется заинтересованным. На самом деле у Куньхана есть намного более важные дела — его рука змеёй обвивает торс старшего, и он теребит край его футболки, борясь с желанием прикоснуться к оголённой коже живота Тена. Куньхан, вообще-то, не имеет ничего против этого конкретного фильма, даже наоборот — если он заинтересовал Тена, значит, это, наверное, вполне себе достойный фильм. Единственная проблема Куньхана — его Тен интересует намного больше этого фильма и вообще всего остального на свете. — Ты сегодня останешься? — спрашивает Тен тихонько, запуская руку младшему в волосы. Куньхан кивает ещё до того, как успевает подумать. Ему немного (самую малость) неловко проводить столько времени в квартире Тена и действовать ему на нервы (наверное?), но, если честно, в данном конкретном случае Куньхан планирует собрать весь свой эгоизм в кулак и проводить со старшим столько времени, сколько ему будет позволено, до тех пор, пока тот буквально не выпнет его вон. До того момента, как он останется в одиночестве на пустой лестничной площадке перед закрытой входной дверью, Куньхан не собирается сдвигаться со своего нагретого места у Тена на груди. Он настрачивает несколько коротких сообщений соседу по общаге, чтобы тот не искал его с собаками по больницам, моргам и спецприёмникам, и получает в ответ эмоджи с хитрой ухмылкой. — Сколько у тебя завтра пар? — Куньхан слышит по голосу старшего, что тот почти спит. — Четыре, — стонет Вон в ответ, — спаси меня, я вообще ни к чему не готовился. Тен хихикает в ответ. — Тогда что ты здесь делаешь? — Приоритеты, — вздыхает Куньхан. — Как ты думаешь, что я выберу между учёбой и тобой? — Так и напишешь после выпуска в своём резюме, — смеётся старший в ответ. — Тебя забрать потом? — Нет, — качает головой Куньхан, — Юкхей и Марк едут на каникулы в Канаду, поэтому у нас небольшая прощальная вечеринка. — В Канаду? Вдвоём? — переспрашивает Тен. — Ага, — мурлычет Куньхан, — Юкхей сказал, что родителям Марка надоело видеть его через экран телефона и они хотят посмотреть на него «настоящего». — Зная семью Марка, я удивлён, что это случилось только сейчас, а не в первый день их отношений, — Тен улыбается и Куньхан слышит это в его голосе. — Напишешь, когда доберёшься в общагу. У Куньхана сжимается сердце, когда он слышит это, и он рефлекторно сжимает в руках талию Тена.***
«Небольшая вечеринка» на самом деле означает обычный день для Куньхана — они собираются вместо любимого кафе в квартире у Юкхея и Марка с единственным исключением: отсутствием Шухуа, которая предпочла своим друзьям написание какого-то эссе (Куньхан на секунду задумывается о том, что такое же эссе, скорее всего, нужно писать и ему, но игнорирует эту мысль). Они играют в приставку Марка первые несколько часов перед тем, как её владелец как самый ответственный студент на свете и единственный человек из них четверых, кто ещё не забил на учёбу окончательно, прощается с ними и удаляется в спальню, чтобы не испортить свой идеальный режим сна, хотя на часах ещё нет даже одиннадцати. В принципе, это никого не смущает, поэтому они просто желают ему спокойной ночи и продолжают поединок в Марио Карт, только немного тише. Однако не проходит и часа, как Юци потягивается и сворачивается калачиком рядом с сидящим на диване Юкхеем, давая понять парням, что собирается спать прямо здесь и сейчас. Таким образом их компания лишается двух самых сильных игроков, поэтому Юкхей выключает приставку. — Ты заберёшь её с собой? — спрашивает старший, указывая пальцем на сопящую Юци. Куньхан поднимает брови. — Как я её заберу? Ты предлагаешь мне её два километра тащить на собственном горбу или, может, оплатишь бедному студенту такси? Юкхей выпускает короткий смешок, но тут же закрывает рот рукой, чтобы не мешать подруге. — Я вообще-то думал, что мы её разбудим, но теперь мне это уже не кажется такой хорошей идеей, — говорит Юкхей, выходя из комнаты, и Куньхан идёт за ним. Старший закрывает за собой дверь и направляется на кухню. — Пускай лучше спит, не думаю, что её соседка сильно расстроится. — Когда вы уезжаете? — спрашивает Куньхан, усаживаясь за высокий стол, пока Юкхей ставит чайник и достаёт из настенного шкафчика чашки. — На следующей неделе в субботу, — отвечает парень, скромно улыбаясь и Куньхан только уже от этого чувствует и на своём лице улыбку. — Я до сих пор не верю, что это происходит, если честно. — Всё ты веришь, — хихикает Куньхан, — мистер Я-Единственный-Из-Вас-Всех-Нахожусь-В-Долгих-Стабильных-Отношениях. — Очень интересный выбор слов, — комментирует Юкхей, пока кладёт в чашки сахар. — Стабильность — это точно про нас, мы именно поэтому едва ли не каждый год устраиваем друг другу истерики со слезами и сбором вещей. Куньхан закатывает глаза. — Это случилось однажды, драма-квин! — Дважды! — поправляет его Юкхей и снимает закипевший чайник с подставки. — Нет, правда, учитывая то, как прошёл наш первый год вместе, я уже не и надеялся, что мы когда-нибудь придём к этому. Думал, так и будет всё время: я делаю шаг к нему, он — шаг от меня. — Не знаю, — тянет Куньхан, подпирая голову рукой, пока ждёт свой чай, — мне лично всегда казалось, будто у вас, ну… идеальные отношения, как в фильмах там и всё такое… Юкхей смеётся. — Ещё бы, конечно тебе так казалось. Мы вообще-то к этому усилия прикладываем! — В смысле? — брови Куньхана летят вверх. Юкхей садится за стол напротив Куньхана и делает глоток из своей чашки. — Я шучу, конечно, — улыбается он. — Просто мы с ним оба только хорошим делимся, я думаю. Поэтому кажется, наверное, будто у нас всегда всё хорошо. — Ну, мы же друзья? — спорит Куньхан. — Разве нам не было бы заметно со стороны? Юкхей ухмыляется. — Не знаю, Куньхан, даже не знаю. Мы не так давно опять поссорились из-за эпизода дорамы и три дня друг с другом не разговаривали. У Куньхана челюсть падает на пол. — Но вообще, говоря об отношениях… — внезапно меняет тему Юкхей, судя по всему для того, чтобы не отвечать ни на какие вопросы Куньхана, — как дела с Теном? — Что значит «говоря об отношениях»? — фыркает Куньхан. — Нет там никаких отношений. — И я всё ещё не понимаю, что тебя от них останавливает, — Юкхей жмёт плечами. — Если он тебе нравится, если ты ему нравишься, то в чём дело? Я не знаю, почему Тен молчит, но подозреваю, что он ждёт от тебя какого-то экшена. — Какой экшен, Юкхей, о чём ты говоришь, — парень вздыхает и запускает руку в волосы. — Я не могу, я… не готов к этому, мне кажется. — Не готов к чему конкретно? Ты же сам говорил, что чуть ли не живёшь у него, вам только лейбла не хватает, — спорит старший и Куньхан не знает, что ему ответить. — Я не знаю? Может быть, я к лейблу и не готов. Я не знаю, я столько времени смотрел на него… снизу вверх что ли? То есть… он был для меня как будто идол какой-то, я же не ожидал, что он, ну… что он вдруг… ну, ответит на мои чувства, получается. Я не понимаю, что мне делать теперь. — Вот это проблемы, — выдыхает Юкхей. — Когда я признавался Марку, то всё ещё допускал огромную вероятность того, что ему могут не нравиться парни, а у тебя буквально ответная любовь! Куньхан, расслабься, ну господи! Куньхан показывает другу язык и ничего не отвечает.***
от кого: куньхан кому: 💖 1:38 я выхожуот кого: 💖 кому: куньхан 1:42 отлично ты где прямо сейчас? я тебя встречу
Куньхан перечитывает последнее сообщение дважды, пока завязывает шнурки на кроссовках, но оно всё равно не кажется ему реальным. Он хмурит брови и пытается каким-нибудь рациональным образом объяснить себе происходящее, и только спустя некоторое время замечает, что озадаченный Юкхей, стоящий рядом, судя по всему, ожидает от него ответа на что-то, чего Куньхан точно не слышал. В ответ младший только разгибается и поднимает на него взгляд, разворачивая к его лицу экран телефона, на котором открыта переписка с помеченным розовым сердечком контактом. Юкхей какое-то время читает последние сообщения, после чего складывает руки на груди и смотрит Куньхану в глаза. Что-то в его взгляде говорит младшему, что эти сообщения дали Юкхею больше новых вопросов к младшему, чем ответов на старые. — И что мне отвечать на это? — спрашивает Куньхан, неловко перебирая рукава ветровки. — Ну, Куньхан, я даже не знаю, — говорит Юкхей голосом, сочящимся сарказмом, и застёгивает на младшем ветровку, после чего буквально разворачивает его за плечи и подталкивает к двери. — Отвечай, что ты уже на улице, и вперёд! Куньхан делает попытку повернуть голову, чтобы посмотреть на старшего, но тот разворачивает её обратно за щёки, и открывает перед Куньханем дверь. — Только потом всё расскажешь! — наказывает он, тут же выталкивая Куньхана на лестничную клетку, и захлопывает за ним дверь. Куньхан вздыхает. от кого: куньхан кому: 💖 1:46 я спускаюсьот кого: 💖 кому: куньхан 1:48 хорошо подожди меня немного я уже подхожу
Куньхан блокирует телефон и быстро спускается по лестнице. Он думает о миллионе разных вещей одновременно, когда наконец оказывается на улице и чувствует на себе прохладный ночной ветер — в первую очередь о том, что такого нашло на Тена. За всё время их общения он, конечно, много раз забирал младшего из университета, иногда ещё из общаги, но вот так?.. На память Куньхана, вот так никогда раньше не было. Куньхан пытается не думать о Тене слишком много, пока кутается в свою тонкую куртку, потому что это чревато негативными последствиями для его сердца, хотя сказать, что получается у него отлично, он не может. Как бы он ни пытался бороться с этим — не может. Шухуа, когда стабильно раз в несколько дней испытывает по отношению к Куньхану сильные материнские чувства, говорит, чтобы он не запрещал себе думать, потому что у него всё равно ничего не получится и потому что в этом нет никакого смысла, но Куньхан радикально не согласен: смысл есть, и он состоит в том, что парню нужен какой-то внутренний сдерживающий механизм, который бы останавливал его от того, чтобы хвататься каждый раз при виде Тена за сердце и стыдливо отводить глаза, когда тот смотрит на него. В данную конкретную минуту, например, Куньхану крайне необходимо подготовить себя к моменту, когда он увидит старшего, потому что видеть его в такой обстановке для Вона — территория новая и неизведанная, а значит по определению пугающая. Он несколько раз думает о том, чтобы просто сбежать, пока ещё не поздно, пока ему ещё не пришлось смотреть Тену в глаза и пытаться не сорваться и не закричать ему в лицо какую-нибудь глупость вроде «ты самый лучший человек на свете», если тот как-нибудь особенно смешно пошутит, например. Останавливает Куньхана от побега только применение на практике потрясающего жизненного навыка предварительного обдумывания последствий своих импульсивных действий — и эти последствия для Куньхана выглядят не очень приятно. Он однажды уже разозлил Тена, и это почти что закончилось очень плохо (Куньхан был в двух секундах от того, чтобы прогулять университет, потому что он испугался, когда увидел своё опухшее лицо в зеркале с утра). Поэтому он послушно стоит, не сдвигаясь с места, и пялится на летящую по кругу секундную стрелку виджета часов на экране своего телефона. Если бы у Куньхана потом об этом кто-то спросил, он бы не признался, конечно, но он буквально подпрыгивает, когда чувствует чьи-то пальцы на своём плече и даже почти вскрикивает, уже представляя какого-нибудь максимально неприятного пожилого человека сзади себя, цвет лица которого будет ближе к сине-фиолетовому, чем нормальному человеческому. К счастью и для Куньхана, и для выдуманного им пожилого синелицего человека, это всего лишь Тен. И это, пожалуй, единственная ситуация, в которой Куньхан посчитал бы приемлемым использование фразы «всего лишь Тен». — Ты чего? — хихикает Тен, перекладывая руку с плеча Куньхана на его талию (Куньхан тает). Куньхан отмахивается от вопроса, благодаря вселенную за то, что Тен не видит в темноте его лицо, потому что, если судить по тому, что Куньхан чувствует себя так, будто является единоличной причиной глобального потепления, то выглядит оно сейчас, наверное, не очень. Вместо того, чтобы отвечать, он атакует Тена своим вопросом — чтобы тот не думал слишком много о том, как звучит голос Куньхана, когда он визжит (ну, то есть, Тен мог бы об этом думать, если бы Куньхан правда взвизгнул, но этого не произошло, конечно же): — А почему ты решил встретить меня? Ты же раньше никогда такого не делал, — спрашивает он, едва они начинают путь в сторону общаги. Повисает какая-то странная пауза, но она настолько мимолётна, что Куньхан забывает и думать о ней, как только слышит тихий смех старшего. — Как это почему? — игриво возмущается он. — Ты что, не слышал, что ходить одному по ночам — очень опасно? Я просто защищаю тебя, — объясняет парень. Куньхан буквально слышит сладость в его голосе и не знает, как с этим справиться. — Вообще-то, я даже выше тебя, — утверждает Куньхан и пытается звучать как можно более обиженно, но, к своему большому сожалению, ему становится необычайно тяжело выражать любые негативные эмоции, когда он чувствует руки Тена на своём теле (а Тен так и не убрал свою руку с его талии, и он бы и рад это игнорировать, но выходит, к его большому горю, только обратное). — И что? — удивляется Тен, и младший слышит ещё что-то в этой фразе, кроме удивления, но пока не может разобрать, что конкретно. — По-моему, я смелее, а это куда важнее, чем несколько сантиметров разницы в росте. Куньхан уже открывает рот, чтобы заявить что их разница в росте — не какие-то там «несколько сантиметров», но потом осознаёт, что Тен только что буквально назвал его трусом, и это возмущает его намного сильнее, поэтому он, конечно же, чувствует моментальную необходимость защитить свои честь и достоинство. — А почему это ты смелее! — спорит он, едва ли сдерживаясь от того, чтобы выпятить вперёд грудь и выбраться из объятия Тена, и прекрасно понимает, что ведёт себя как оскорблённый чувствительный подросток, но ничего поделать с собой не может. Тен выдыхает, но Куньхан не понимает, «хороший» это выдох или «плохой». Старший останавливается и на короткую секунду сжимает в руке куртку на боку Куньхана, прежде чем опустить руку. Куньхан останавливается следом за ним и поворачивается к старшему лицом, пытаясь не издать разочарованный стон. Его сердце очень быстро набирает темп, тем более учитывая, что Тен вообще ничего не говорит, просто смотрит на Куньхана, и больше совсем не улыбается. Младшему такое совершенно не нравится — его первый инстинкт наказывает ему сорваться с места и объявить войну против того, что заставило улыбку сойти с лица Тена, но он боится, что в данном случае войну придётся объявлять против самого себя, даже если он и не может сказать конкретно, какие его действия он сможет назвать причиной такой войны. — Даже не знаю, Куньхан, почему же? — наконец говорит старший, щуря глаза. Куньхан не слышит в его голосе никакой агрессии, скорее задоринку какую-то, что ли, но ему это едва ли помогает. — Почему? — спрашивает он, потому что не знает, что другое можно сказать, и ещё потому, что правда не понимает, о чём говорит Тен. Тен молчит ещё некоторое время, наверное, ожидая, что Куньхан каким-то магическим образом догадается, что конкретно он хочет сказать этими своими загадками. В таком случае он, конечно же, очень сильно ошибается, потому что младший, даже если бы сильно захотел, то не смог бы ни до чего додуматься — все его мысли путаются и он почти уверен, что не сможет собрать их в кучу до того момента, как не установит, что между ним и Теном всё в порядке. До тех пор, пока старший смотрит куда угодно, только не на Куньхана, и ничего ему не говорит, он продолжит сходить с ума. — Потому что, Куньхан, я тебе нравлюсь, — говорит старший после долгой паузы, и наконец смотрит Куньхану в глаза. Бум. Куньхан чувствует себя так, будто на него из воздуха свалилась груда кирпичей. Он, конечно, знал, что ему нравится Тен, кроме того, он был уверен, что и Тен об этом знал, но он никогда не предполагал, что ему придётся говорить об этом вслух, или что, в худшем случае, Тен решит сказать об этом вслух. Это был его самый страшный ночной кошмар — и вот он, этот кошмар, воплощается в жизнь прямо на его глазах. Он очень слабо представляет себе, как сейчас выглядит его лицо, потому что все его усилия брошены на то, чтобы стоять прямо на одном месте, но у него есть основания предполагать, что Тен видит каждую его эмоцию. Видит его экзистенциальный террор и буквально парализующий шок, видит ужас, озадаченность, осознание, принятие и чистый плохо скрываемый страх. — Куньхан, — неожиданно мягко зовёт он и берёт парня за руку, когда становится очевидно, что младший не собирается успокаиваться и только паникует больше с каждой секундой. Куньхан чувствует, как от пальцев электрические разряды проходят по всему телу. Не такие, которые приятно щекочут, а такие, которые заставляют внутренние органы сжаться в агонии. — Успокойся. А Куньхан не может успокоиться. Он не знает, чего так сильно боится — ведь Тен всё ещё здесь, стоит прямо перед ним, держит его руку в своей, говорит тихо, чтобы не пугать, но это всё Куньхану очень слабо помогает. — Боже, почему у тебя рука трясётся? — спрашивает старший, поднимая их соединённые ладони и накрывая их своей второй рукой. — Куньхан, я тебя прошу, успокойся, ничего страшного не происходит. Для Тена, может, и не происходит, но у Куньхана перед глазами как будто рухнула вся его жизнь. Хотя стоит признать, что глубокий вдох, который он делает после слов Тена, действительно немного помогает. По крайней мере, ему больше не хочется свалиться мешком картошки на землю. — Успокоился? — спрашивает Тен, когда чувствует, что младший уже не трясётся, как старая стиральная машина. — Теперь слушай. Я не хотел тебя вводить в состояние ужаса, я только хотел спросить… Почему ты пытаешься притворяться, что я тебе не нравлюсь, если я знаю, что нравлюсь, и почему ты делаешь вид, что не замечаешь, что нравишься мне, если я знаю, что замечаешь? — Я… — заикается Куньхан, — я тебе нравлюсь? Тен закатывает глаза. — Вот только не строй сейчас из себя дурачка, мы оба знаем, что ты и так это прекрасно понимал. И не пытайся ускользнуть от ответа, я тебе не дам этого сделать, даже при условии, что ты только что чуть не свалился в обморок у меня на глазах. Куньхан смущается и это — первая эмоция, никак не связанная с ужасом, которую он испытал с начала этого разговора, поэтому он решает, что достаточно успокоился, чтобы поддерживать нормальный взрослый разговор о чувствах. Единственная проблема — он не умеет поддерживать нормальные взрослые разговоры о чувствах. — Э, — многозначительно начинает он, и, не находя никакой альтернативы, говорит: — да. — Что «да»? — спрашивает Тен уже громче, чем в прошлый раз. — Это не был вопрос на да или нет. — Я… — начинает снова Куньхан и тут же замолкает. Спустя недолгую паузу он решительно выпутывает свою руку из рук Тена и делает шаг назад. — Я не знаю! Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, и я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал, и я не знаю, что я сам хочу сказать, я вообще ничего не знаю, понимаешь? Что ты хочешь, чтобы я тебе ответил, если я не знаю, как себе на это ответить? Куньхан выдыхает и обнимает себя руками, делая ещё один небольшой шаг назад. Тен опускает взгляд вниз и закусывает губу. — Не знаю, Куньхан, хотя бы то, что я не придумываю это сам себе, или, например, то, что ты серьёзно ко мне относишься, или то, что ты хотя бы хочешь, чтобы из этого всего что-нибудь получилось, — говорит Тен еле слышно, не поднимая взгляд. — Да хоть что-нибудь уже, потому что ты мне вообще ничего не говоришь, а когда я делаю попытки из тебя что-то вытянуть — реагируешь вот так. — Но! — возражает Куньхан, внезапно осознавая, что ему едва ли хватает дыхания закончить фразу. — Но если я не знаю, что мне с этим делать? Что мне тогда сказать? Я знаю, что я чувствую, но я не знаю, как мне с этим справиться… Что тогда? Тен поднимает на него взгляд и, несмотря на темноту, Куньхан отчётливо видит в его глазах разочарование. И эта та эмоция, которую он вообще никогда не хочет видеть в глазах Тена. — Тогда ничего не говори, Куньхан, и не веди себя со мной так, будто у меня есть хоть на что-то шанс, когда ты даже не знаешь, чего ты хочешь и хочешь ли ты вообще чего-нибудь, — говорит старший и выдыхает, переводя взгляд куда-то очень мимо Куньхана. — Надеюсь, ты нормально доберёшься до общаги. Тен снова смотрит на Куньхана каких-то несколько секунд, после чего ещё раз разочарованно выдыхает, разворачивается и уходит.***
Куньхан просыпается ближе к трём часам дня совершенно невыспавшимся и чувствует себя так, будто его постирали и выжали. Хотя правильнее, наверное, будет сказать, что он ничего не чувствует. Сяоджун сидит напротив него на своей кровати и что-то делает на своём ноутбуке, не обращая на едва живого Куньхана никакого внимания, за что последний бесконечно благодарен — перспектива социального взаимодействия с кем бы то ни было совершенно не привлекает его. Он садится на кровати, накидывая себе на плечи одеяло, и пытается окончательно проснуться ещё несколько минут, прежде чем вставать и пытаться делать что-нибудь полезное (ну или хотя бы найти еду, для начала). Сосед наконец переводит на него взгляд. — Так ты всё-таки проснулся, — смеётся он. — Если честно, я уже начал сомневаться в твоей живости. Проверь там свой телефон, тебе с утра миллион уведомлений пришло, я думал, тебя это разбудит, но ты даже не пошевелился. Куньхан приходит в себя моментально и буквально бросается в сторону стола, на котором лежит телефон. Он хватает устройство, тут же нажимает кнопку блокировки и уже почти выдыхает удовлетворённо, но потом понимает: почти все уведомления — сообщения от Юкхея, который требует сторитайм, ещё несколько сообщений висит в их групповом чате и последнее сообщение — предложение Шухуа позавтракать вместе (отправленное в 9:14). Куньхан блокирует телефон и едва ли не швыряет его обратно на стол, тут же разворачиваясь в сторону шкафа. Сяоджун если и хочет что-то спросить, всё равно в итоге предпочитает промолчать и Куньхан этому безмерно рад.***
Он до вечера смотрит какой-то не особо интересный сериал на нетфликсе и выживает на одной несчастной шаурме из доставки, потому что в холодильнике буквально ничего нет — последние несколько дней до этого он провёл у Тена, у него не было никакой необходимости покупать еду (мысль об этом неприятно колет ему в сердце, поэтому он тут же заедает её шаурмой). Он ловит на себе несколько озадаченных взглядов со стороны Сяоджуна, но, к счастью, за взглядами не следует никаких расспросов, поэтому Куньхан позволяет себе забыть обо всём произошедшем. То, о чём он себе не может позволить забыть — это его друзья, по-моему, совершенно убеждённые, что он либо трагически погиб, либо пропал без вести. Куньхан без аппетита поедает свою вторую шаурму за день, когда его телефон звонит. На экране, конечно же, фотография довольного Юкхея. — Ты всё-таки жив? — выдыхает старший в трубку. — Я почти уверен, что Шухуа уже собирает деньги на твои похороны. — Ха-ха-ха, — выдыхает Куньхан абсолютно безэмоционально, оставляя неоправданно длинные паузы между каждым «ха», и откусывает ещё шаурмы. — Если я ещё раз сегодня что-то такое услышу, то будете правда деньги собирать. — Нет, правда, Куньхан, что случилось? Ты не отвечаешь с самого утра, девочки паникуют. Куньхан вздыхает и убирает шаурму на стол. — Прости, — бормочет он. — Я просто… не в настроении сегодня ни с кем разговаривать, правда. Ничего личного. — У меня есть некоторые основания полагать, что твоё настроение имеет какое-то отношение к тому, что Тен вчера провожал тебя домой, я прав? — спрашивает Юкхей и Куньхан страется игнорировать то, насколько старший осторожно выбирает слова. — Очевидно, — отвечает парень. — Но я не хочу об этом говорить. Даже думать не хочу, вообще-то. Юкхей молчит ещё несколько секунд, видимо, надеясь, что младший передумает, но этого не происходит. — Ладно, как знаешь, — говорит он в итоге. — Я передам ребятам.***
Куньхана хватает ровно на пять дней тишины. Пять дней, в течение которых от контакта, названного розовым сердечком, не приходит ни одного видео со смешными котами, пять дней, в течение которых он ночует в своей общажной комнате, пять дней, за которые он ни разу не видит Тена и не слышит его голос. Пять дней странных взглядов от Марка, каких-то особенно мягких и как будто даже доброжелательных подзатыльников от Шухуа, осуждающих ремарок от Юкхея и абсолютного безразличия от Юци, которая предпочитает не лезть ни в чьи отношения (если это только не отношения Марка и Юкхея, конечно). Куньхана хватает ровно на пять дней, а на шестой он, еле сдерживая слёзы обиды, натягивает на себя лучше всех пахнущую толстовку, потому что на улице холодает, и выползает из общаги со скоростью старой поломанной тележки, с которой сняли колёса. Он петляет по знакомым улицам, дважды заходит в супермаркеты по дороге, гладит четырёх бродячих кошек и проводит как минимум восемь минут сидя на лавочке и набираясь смелости. Сколько бы он ни ругал себя за трусость, из-за которой он и оказался в той ситуации, в которой оказался, ему это совершенно не помогает: он всё так же еле-еле идёт, примерно отсчитывая, сколько ещё осталось до дома Тена. Он оказывается перед нужным зданием куда быстрее, чем ему хотелось бы, и, ковыряя пальцем рукав толстовки, он просто стоит и смотрит в одно из окон, которое, как он предполагает, выходит из квартиры Тена. Теперь, когда он здесь, ему ничего не стоит попасть внутрь, постучаться к старшему, сказать все слова, которые роятся у него в голове, но именно сейчас это кажется ему практически невозможным. Он быстро гуглит дыхательные упражнения, чтобы успокоиться, но они, предсказуемо, мало помогают, потому что источник его стресса всё ещё прямо перед ним — в одной из квартир в высоченном здании. Хочет он того или нет, но мозг подбрасывает очень яркие и живые воспоминания, в которых Марк хмурится и смотрит вдаль, хватаясь за руку Юкхея, как за спасательный круг, а Юкхей очень плохо маскирует улыбкой боль в глазах. У Куньхана руки потеют от стыда — он так хорошо понимает Марка, что чувствует физический дискомфорт, когда думает об этом. Марк, говорящий «мне казалось, что ничего у нас не получится». Юкхей, отводящий взгляд и прячущий глаза, рассказывающий про их первую годовщину, которую они не праздновали… Всё это заставляет Куньхана покрываться мурашками — в плохом смысле. В конце концов Куньхан вдыхает так, будто больше никогда не сможет вдохнуть, сжимает руки в кулаки, чтобы не было заметно, как они трясутся и делает решительный шаг вперёд. Тот факт, что Тен всё-таки открывает ему дверь, не должен удивлять Куньхана, но удивляет. Старший стоит прямо перед ним — уставший, вполне очевидно не ожидавший гостей, но при этом совершенно не впечатлённый. Он осматривает Куньхана с головы до ног с таким заметным отсутствием эмоций, которого младший на нём ещё не видел до этого дня, и Куньхан не знает, как ему себя вести. Он вполне себе заслужил этот пустой взгляд, но этот факт никаким образом не спасает его от обволакивающего его чувства ненужности и сожаления — о том, что он вообще пришёл. Куньхан не может найти в себе сил говорить, поэтому молчит как рыба об лёд, и почему-то надеется, что Тен начнёт говорить за него. Он смотрит на старшего огромными умоляющими глазами, и, несмотря на то, как сильно это оскорбляет его чувства, пытается мысленно уговорить его сказать хоть что-нибудь, потому что сам он, очевидно, на это не способен. И Тен всё-таки говорит: — Куньхан, ты пришёл сюда помолчать и глазами побегать? Но это ни разу не успокаивает младшего. Он совершенно не привык к такому тону старшего, поэтому первые несколько секунд он проводит, хлопая глазами и открывая-закрывая рот. — Я… нет, — бормочет он, когда немного отходит, и моментально чувствует гигантскую волну стыда. Тен выглядит таким собранным и спокойным, пока Куньхан буквально вибрирует и излучает нервозность на радиус нескольких километров, и это чувство ему не нравится совершенно. Старший ничего не говорит, только моргает очень медленно и поднимает брови. Конечно, он может помочь Куньхану, как он всегда помогал, может взять инициативу в свои руки, вести разговор, задавать наводящие вопросы. Он может это сделать, но намеренно не делает, позволяет Куньхану запутываться в двух словах и молчать, и Куньхан не понимает, как ему ориентироваться в такой ситуации. Тен смотрит на него выжидательно, не говорит ничего, но и не закрывает дверь, а Куньхан пытается экстренно собрать в одно целое его рассыпавшееся на мелкие кусочки чувство собственного достоинства. — Я хотел поговорить? — наконец-то не без труда выдыхает Куньхан и тут же замолкает. Тен вполне ожидаемо не отвечает, только показывает Куньхану жест рукой, чтобы он продолжал. Младший нервно оглядывается по сторонам, ловит взглядом закрытые двери чужих квартир, пустую лестничную площадку. Перспектива того, что ему придётся рассказывать о своих глупых чувствах к Тену и всяких неправильных решениях, которые он принял, вообще не подумав, прямо в коридоре между несколькими квартирами, в которых вполне могут быть люди (и тонкие стены), пугает его до чёртиков, и он точно не может прятать свои эмоции в таком состоянии. Он неловко трёт ладошки друг о друга и ещё раз бросает взгляд запуганных глаз на закрытые двери соседей Тена. Старший закатывает глаза и раскрывает дверь шире, пропуская Куньхана внутрь. — Говори, — отрезает Тен и опирается спиной на стену позади себя. Куньхан едва ли не проползает внутрь, делая самые крошечные шажки на свете, и ещё какое-то собирается с силами, не смея поднимать голову. — Тен, я… — выдыхает он и сжимает руки в кулаки, чтобы как-то себя успокоить, — прости меня. — Куньхан, за что ты извиняешься? — фыркает старший. — Потому что я не понимаю — за то, что ты психанул и накричал на меня абсолютно без причины, или за то, что ты сделал из меня дурака, сначала отвечая на поцелуй, а потом притворяясь, что его не было, или за то, что тебе понадобилась целая неделя, чтобы прийти сюда и поговорить со мной? За что конкретно ты извиняешься? — Да блин, — Куньхан моментально закипает, несмотря на то, что Тен во всём прав, — почему ты не даёшь мне объяснить всё? Брови Тена взлетают буквально одномоментно, он складывает руки на груди и отталкивается от стены, делая шаг в сторону младшего. — Если ты собрался снова орать на меня за то, что ты не умеешь справляться со своими эмоциями, а страдаю в итоге я, то лучше проваливай отсюда, пока орать не начал я, — рычит старший, глядя Куньхану прямо в глаза. — Ты прекрасно знаешь, что я по отношению к тебе чувствую, но, поверь, никакие чувства не остановят меня от того, чтобы вытолкать тебя из моего дома в ту же секунду, как ты попробуешь обвинить меня в своих проблемах. Куньхан смотрит на Тена несколько секунд, не находя подходящего к ситуации ответа, а потом закрывает лицо руками и стекает по стене прямо на пол, выпуская длинный стон разочарования. — Прости, я знаю, — бормочет он, — прости, прости, прости меня. Ты прав, как и всегда, я знаю, я... Я думал об этом всё это время — о том, что ты сказал тогда, и о том, что Марк сказал, и потом Шухуа, и… дело не в том, что я не знаю, чего хочу, правда. Куньхан первое время не слышит никакой реакции от старшего, но его это не удивляет — он и не надеялся на реакцию. Он жмурит глаза и пытается как можно быстрее продумать стратегию дальнейшего ведения разговора таким образом, чтобы он хотя бы не закончился эпичным вылетом Куньхана из квартиры Тена, но он внезапно слышит, как старший сначала как-то устало вздыхает, а потом садится на пол рядом с Куньханом. — В чём тогда дело? — спрашивает он, не без труда отцепляя одну из рук младшего от его лица и переплетает их пальцы. — Я не могу угадать, что ты чувствуешь, если ты мне не говоришь. — Просто… — Куньхан убирает вторую руку от лица и смотрит на их переплетённые пальцы у Тена на коленках. — Я знаю, что я тебе нравлюсь, Тен, но… я просто не понимаю почему, — Тен открывает рот, чтобы что-то сказать, но Куньхан не даёт ему этого сделать. — У тебя совсем другая жизнь: работа, машина, всякие взрослые вещи типа налогов… Ты мог бы встречаться с кем угодно, с кем только захочешь, тебя же все обожают, поэтому… ну, я ничего не могу сделать с тем, что мне во всё это тяжело поверить. Тен вздыхает. — Во-первых, Куньхан, тебе же не четырнадцать, — начинает он. — Я не знаю, заметил ты или нет, но тебе уже третий десяток пошёл, ты в следующем году выпускаешься, если что, — старший хихикает и сжимает чужие пальцы в своих. — Во-вторых, даже если всё так, как ты говоришь, то что это меняет? Неужели ты думаешь, что можешь за меня выбирать, с кем я хочу быть? — Не думаю, — моментально отвечает Куньхан и трясёт головой. — Просто констатирую факт. — Мы обсудим правдивость этого факта в другой раз, но, даже если следствие установит, что в твоих словах есть доля правды, это никаким образом не изменит ситуацию, — говорит старший и пальцами поднимает подбородок Куньхана, чтобы тот посмотрел ему в глаза. — Я не знаю, как тебе это сказать, но меня вообще не интересует, с кем бы там я мог или не мог встречаться, меня интересуешь ты, мне нравишься ты, я хочу быть с тобой, понимаешь? Тен смотрит очень внимательно и Куньхан теряется в его глазах на минуту. Он пытается опустить голову вниз, потому что вот так вот иметь на себе всё внимание старшего для него очень пугающе и… немного неловко, вообще-то, но Тен не даёт ему этого сделать, снова поднимая его лицо на уровень своих глаз. Он хитро приподнимает уголок губ, не отводя взгляда от младшего, и Куньхан понимает, что вот это, наверное, и всё. Конец. Не успев как следует ничего обдумать, он тянется вперёд, делая то, о чём только и мечтал в последние дни — целует Тена, обхватывая его лицо ладонями. О том, что Тен улыбается в поцелуй, Куньхан никому не расскажет.***
— Меня так бесит, что эти двое свалили, — обиженно бормочет Юци, кивая на два свободных места за столом, которые обычно занимают Марк и Юкхей. — Конечно же, у них там веселье и любовь, а я вынуждена сидеть здесь в окружении двух моих наименее любимых друзей. Куньхан снимает с плеч ветровку и вешает её на стул, хихикая про себя. — Юци, ты если ревнуешь, то так и скажи, мы поймём, — комментирует он, усаживаясь за стол и притягивая поближе меню. — Куньхан, если честно, ты такой говнюк, — обижается девушка, — я за раз лишилась двоих друзей, а тебе лишь бы пошутить. Шухуа закатывает глаза и неодобрительно качает головой. — Они не умерли, Юци, это всего на две недели, а потом ты увидишь своего драгоценного Юкхея, не переживай, — успокаивает она таким голосом, который чем-то подсказывает Куньхану, что её цель — скорее выбесить старшую, а не успокоить. — А вот ты сегодня действительно слишком подозрительно довольный, — вдруг говорит она, переводя взгляд на парня, и щурится. — Кто ты такой и что сделал с тем Куньханем, который тут устало стонал, не поднимая головы со стола? Куньхан улыбается как можно более бесяче. — Ты бы тоже была довольна, если бы встречалась с самым горячим человеком на земле.