первая сигарета

если бы син цю сказали, что когда-нибудь ему придется пойти со своим парнем на сомнительную тусовку в компанию людей из школы, то он бы ни за что не поверил. несмотря на это, прямо сейчас ребята действительно направлялись быстрым шагом в чей-то дом. тусклый оранжевый свет фонарей сопровождал двоих, они шли по узенькой дорожке вдоль того самого детского сада, где пробегали пару ночей назад. — как, говоришь, его зовут? — син цю разбавил молчание. — скарамучча, кличка такая, — чун юнь уткнулся носом в свой шарф. — хах, у офника литературная кличка? как забавно, — синеволосый издал саркастичный смешок. — не знаешь, почему его так называют? — неа, понятия не имею. почти пришли. чун юнь знал скарамуччу достаточно долго, они познакомились в футбольной секции в те далёкие времена, когда низенький черноволосый мальчишка ещё не знал ни одного матерного слова и даже не умел драться. в настоящее время этот молодой человек периодически посещает мероприятия, в народе называемые «забивами», а его квартира стала похожа на коммуналку-притон, где крепкие парни отдыхают после жестокой схватки за свою команду. скарамучча редко кого-то зовёт к себе лично, поэтому чаще всего у него сидят даже не друзья, а совершенно незнакомые девушки и парни. почему чун юня пригласили на вечеринку и, самое главное, почему он согласился — неизвестно. чун сам до конца не осознавал куда идёт, потому что он думал, что просто пообщается со старым другом, хоть и был в курсе слухов о его образе жизни. они подошли к нужному подъезду, возле него стояла женщина и разговаривала с высунувшимся из окна мужчиной. проходя мимо, парни стали свидетелями отрывка из их диалога. — пол бутылки водки — встаю, и нахуй, заебись, а тут... дослушать историю до конца так и не удалось. подъезд встретил своих гостей зелёными потрескавшимися стенами, которые были исписаны надписями «коля + таня = любовь», «вася хуй» и прочими. даже отсюда можно было услышать музыку и дикий смех, доносившиеся с верхнего этажа. «видимо, нам туда…» — пришли к общему выводу син цю и чун юнь, посмотрев друг на друга. — и все же, юни, может не… дверь распахнулась, перед ними стояли крупные парни с суровыми мордами, которые уже расслабил алкоголь. — даров, — поздоровался один из них с чунем. после небольшого приветствия мальчики прошли по длинному коридору в гостиную, там уже было больше знакомых лиц, хоть и не все. гогот, пустые бутылки алкоголя, разбросанные по стеклянному столику карты и полная скуренных сигарет пепельница, в воздухе стоял резкий неприятный запах, прежде не знакомый син цю и чуню. он напоминал жжёную бумагу, но все равно нельзя было сказать, что это точно она. син уже начал догадываться, но стоило только им появиться, как сразу же подошел подвыпивший одноклассник. — ооо, салам! — он протянул руку. — привет, а где скарамучча? — поздоровался чун. — э, он там, — одноклассник показал пальцем в сторону кухни, оттуда слышался более басистый смех. чем ближе они подходили к кухне, тем отчётливее становился странный запах. за столом сидели незнакомые парни, а во главе самый худой из них. в руке у него была не обычная сигарета, а что-то другое. — привет, скарамучча! — улыбнулся чун. — здарова, — главарь банды выдыхал едкий дым вверх, прикрывая глаза. — алкашка если че в холодильнике, сиги стрельнете у венти, делайте, что хотите, мне поебать. — а… — голубоволосый был немного обескуражен резким приветствием скарамуччи, тот даже не посмотрел на гостей, — мы не пить пришли, ха-ха. — да? а зачем тогда? и кто этот чел с тобой? — он наконец посмотрел на сина и чуня. — это син цю, мой друг, — чун юню было совсем неловко и неуютно в такой обстановке, но он старался выглядеть естественно. скарамучча встал и направился к паре «друзей». — че за причесон? ты че, фейс из 2017? — хозяин квартиры подошел вплотную к син цю, нарушая персональную зону, и выдохнул дым от косяка прямо в лицо юноше, он явно был доволен своей острой шуткой. — тебе стоит быть внимательнее к своему кумиру, ведь у фейса не было челки, — син выхватил косяк прямо из пальцев скарамуччи, затянулся и повторил его выходку. — спасибо за короткий экскурс, мы пойдем отдыхать. син цю взял из холодильника первую попавшуюся бутылку и они с чунем пошли в гостиную. скарамучча не смог ничего сказать вслед, из-за воздействия органики он был слишком спокоен, так что просто махнул рукой на тех двоих и продолжил курить. — и это твой друг? — син спросил побледневшего чуня. — он изменился… очень, — голубоволосый не знал, чему больше удивляться — тому, что его старый друг дует и дымит как паровоз или же тому, как повел себя син цю. — зачем нам алкоголь? — не нам, — син поставил бутылку на стеклянный стол в общую компанию. — видел, у вас закончилось. восторженные крики отозвались и всех унесла новая волна веселья. — их нужно как-то отвлечь от нас. син цю и чун юнь стояли в стороне и пили сок. первый не выглядел особо довольным, да и второму было вовсе не радостно. они молча наблюдали за зверинцем. по правде сказать, син цю даже был немного зол. ему не нравилось ходить в места, где не мог называть любимого «юни», ходить за руки и обниматься, у него и так мало подобных возможностей, ведь почти везде этого нельзя делать. чун совершенно не понимал, отчего ему так неприятно. он увидел, как его никогда прежде не видавший наркотиков партнёр так легко затянулся, как знакомые и незнакомые напиваются до состояния «в объятиях с толчком», и как эти же подростки слетают с катушек в своем опьянении. чун юнь не видел своего места в этом хаосе и не знал, хочется ли ему все это попробовать? — насчёт твоего скарамуччи, — син цю приостановил ход мыслей чуня, — не знаю, что страшнее — дружить с такими людьми или же быть их врагом. — ты прав, — юноша совсем поник. — юни, — шепотом на ухо начал син, — ты чего? — да просто, — чун снова задумался. — прости, мне нужно отойти в туалет, если он не занят конечно… подождёшь? — угу. пока син цю отходил, чун юнь попросил налить ему чего-нибудь алкогольного и, конечно же, это был стакан водки. голубоволосый наконец признался себе, что ему тоже интересно, каково это и почему всем так весело. вкус оказался отвратительным, его, по сути, вообще не было, только ужасное жжение в горле, даже несмотря на то, что он пытался как можно быстрее выпить. чун юнь откашлялся и выбежал на балкон подышать воздухом. там стоял низкий юноша, на вид гораздо младше, с двумя косичками и в зелёной одежде. чун понял, что это тот самый парень, о котором ходят слухи, что он уже давно выпустился из школы, но продолжает ходить на алкогольные тусовки подростков и пристаёт на них к парням. — ээаааммм… здрасьте, — ничего умнее не придумал подвыпивший чун юнь. — я тут постою? — ты хоть закусывай, когда столько водяры пьешь, — венти медленно затянулся сигаретой и лишь едва посмотрел на пьяного бедолагу. — это мой первый раз, — сначала чун не понял, что могла бы значить эта фраза, но следом закрыл ладонью рот. венти лишь ухмыльнулся. — ты… и твой друг, верно? — а? — никогда раньше здесь не были, вы другие. — в каком смысле? — будешь сигарету? — венти протянул открытую пачку чуню. — бери, не стесняйся. — но… — все-таки он её взял. — а зачем? — ну, ты ведь никогда не пробовал. — верно… — у чуня не было аргументов против. венти легким движением зажёг ему сигарету. первая затяжка и моментальный кашель. — кха… как это вообще можно вдыхать? — чун продолжал кашлять и от отвращения высунул язык. следующие пару минут новый знакомый объяснял как нужно правильно затягиваться. докурив свою сигарету, он решил достать вторую. — покурю с тобой, — венти сделал небольшую паузу, пока доставал зажигалку. — и с твоим другом. — что? — чун обернулся, в проходе стоял син цю. его лицо не выражало открытой ярости, но оно застыло в эмоции «ты либо объясняешь мне все сейчас, либо я ухожу». — син… я… эм… решил, вот, попробовать, — его пьяное объяснение было столь глупым и неразборчивым, что синеволосый сам подошел и предположил причину подобного поведения друга. — значит, тебе хотелось понять, каково это нажираться до онемения конечностей? еще и попробовать то, что приводит к раку лёгких. — но ты же сам… — это была необходимость, чтобы поставить того обкуренного урода на место, разве ты не понял? агх… — син цю ударил себя ладонью об лоб, — ладно… — на, покури и легче станет, — вдруг венти вторгся в «семейную ссору» и протянул разозлённому юноше никотиновую палочку. — значит, я буду с тобой, — син цю взял сигарету и попросил зажигалку. холодный ночной ветерок развевал синие волосы, в доме напротив уже погасли окна, лишь в некоторых мигали неоновые гирлянды. тоска и горечь ощущалась в каждой затяжке, горящая молодость, что так легко превращается в пыль. казалось, что эти парни потихоньку сгорают вместе с сигаретами. син цю злился, потому что переживал, потому что не хотел такой жизни для своего юни, ведь они мечтали выбраться отсюда вместе. разум чуня был слегка затуманен, хотелось спать, но он раскаивался, ему было стыдно за то, что вывел свою любовь на такие эмоции. сожаление, непонимание, обида, грусть — все это разлеталось пеплом по воздуху. — а вы двое, — венти первый докурил сигарету, — как я уже сказал — вы другие. — что? — отвлекся на него син цю, а следом и чун. — вам здесь не место, и вы это знаете. а еще, вы очень дорожите друг другом и боитесь потерять. уж не знаю, какие именно отношения вас связывают, но, — парень подставил руку под щеку и посмотрел на влюбленных, — будьте вместе и найдите место, где станете свободными. после его слов мальчики задумались, каждый о своем, но в общем направлении. — ха-ха, вы даже морщитесь одинаково, когда думаете, — вдруг венти стал похож на четырнадцатилетнего пацанёнка по интонации. — а ты — свободен? — спросил его чун юнь. — ага. я здесь, потому что хочу, а вы — нет, — новый знакомый зевнул и потянулся. — ну, ребятки, бывайте, «пять озёр» сама себя не выпьет. он ушёл, напевая «у, yeah, новый trap день… делаю деньги, меня ждёт успех». — пойдем отсюда? — син цю выбросил окурок. — пожалуй. место тут все же не очень. родители чун юня уехали, поэтому ночь они проводили вдвоем. впечатление от той квартиры долго не отпускало ребят, каждый пребывал в своих мыслях, пытался найти ответы на вопросы. циферблат показывает три часа ночи, они только пришли домой. по пути их сопровождал лай собак и звук взрыва петард. чун юнь завалился на кровать, даже не сняв куртку, в этом ему помог син цю, бережно расстёгивая молнию и рассматривая покрасневшие от холода щеки и нос партнера. — ну как, тебе понравилось пить? — спокойным тоном начал син. — не очень, жжет горло, в голове туман, ноги и руки слегка ватными становятся, — чун поднял торс, чтобы синеволосый смог снять с него куртку. — да, это было интересно, знаешь, я не против выпить еще, но только с тобой… боюсь потерять контроль. представь, это у меня такие ощущения были только от одного стакана, а что будет, если я выпью больше? мне ведь мама не зря говорила — нельзя нам пить, по батиной линии плохо со всеми этими веществами… алкоголем там… некоторые родственники анашу покуривали в молодости, представляешь? син цю слушал чуня, продолжая переодевать его, зачесывать волосы назад и гладить по голове. он всегда был отличным слушателем, который никогда не осудит, даст нужный совет или эмоционально поддержит, словно ручеек — сгладит все острые углы камней. — кстати, получается, это были наши первые сигареты? — чун поднял голову на син цю. — получается так. — переоденешься в пижаму? — голубоволосый улыбнулся. — угу, только сначала чмок, — сказав это, син цю одарил легким поцелуем в нос чун юня. после дикого шабаша мягкость кровати стала еще приятнее, а теплые объятия ощущались в несколько раз уютнее — настолько ценным стало время, проводимое вместе. в комнате чуня горели жёлтым цветом гирлянды-звёздочки, син цю нравилась такая деталь в интерьере возлюбленного, да и в целом маленькое, но создающее ощущение дома помещение было гораздо лучше огромной коробки со стеклянными люстрами, пышными диванами и расписными стенами, в которой приходилось существовать синеволосому. — син… — что? — уже прикрыв глаза ответил юноша. — ты обижаешься на меня за то, что я сделал? — уф… нашёл о чем поговорить на ночь глядя, это пустяки, спи давай, — он отвернулся. — ну правда… мне очень жаль, что я так сделал, но и ты тоже… — мы молоды, в конце концов, все бывает впервые. я злился, потому что очень переживал за тебя, — син цю все-таки повернулся обратно. — тогда… спокойной ночи. я думаю, что еще нужно будет обсудить это, — сон все сильнее одолевал чун юня. — я люблю тебя, очень, скоро я накоплю и мы отсюда… он не успел договорить, потому что уже проваливался в дремоту. синеволосый мягко поцеловал чуня, что означало «я тебя тоже».